Михаил Булгаков=Mikhail Bulgakov
Мастер и Маргарита=The Master and Margarita
...Так кто ж ты, наконец?=... Who are you, then?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.=– I am part of that power which eternally wills evil and eternally works good.
Гете, "Фауст"=Goethe, Faust
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ=BOOK ONE
Глава 1=CHAPTER 1
Никогда не разговаривайте с неизвестными=Never Talk with Strangers
В час жаркого весеннего заката, на Патриарших прудах, появилось двое граждан.=At the hour of the hot spring sunset two citizens appeared at the Patriarch's Ponds.
Первый из них, приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке,=One of them, approximately forty years old, dressed in a grey summer suit, was short, dark-haired, plump, bald, and carried his respectable fedora hat in his hand.
а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе.=His neatly shaven face was adorned with black horn-rimmed glasses of a supernatural size.
Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.=The other, a broad-shouldered young man with tousled reddish hair, his checkered cap cocked back on his head, was wearing a cowboy shirt, wrinkled white trousers and black sneakers.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, редактор толстого художественного журнала и председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ,=The first was none other than Mikhail Alexandrovich Berlioz, editor of a fat literary journal and chairman of the board of one of the major Moscow literary associations, called Massolit for short,
а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.=and his young companion was the poet Ivan Nikolaevich Ponyrev, who wrote under the  pseudonym  of Homeless.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью "Пиво и воды".=Once in the shade of the barely greening lindens, the writers dashed first thing to a brightly painted stand with the sign: 'Beer and Soft Drinks.'
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера.=Ah, yes, note must be made of the first oddity of this dreadful May evening.
Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека.=There was not a single person to be seen, not only by the stand, but also along the whole walk parallel to Malaya Bronnaya Street.
В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.=At that hour when it seemed no longer possible to breathe, when the sun, having scorched Moscow, was collapsing in a dry haze somewhere beyond Sadovoye Ring, no one came under the lindens, no one sat on a bench, the walk was empty.
– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.='Give us seltzer,' Berlioz asked.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.='There is no seltzer,' the woman in the stand said, and for some reason became offended.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.='Is there beer?' Homeless inquired in a rasping voice.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.='Beer'll be delivered towards evening,' the woman replied.
– А что есть? – спросил Берлиоз.='Then what is there?' asked Berlioz.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.='Apricot soda, only warm,' said the woman.
– Ну, давайте, давайте, давайте!..='Well, let's have it, let's have it!
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской.=. . .' The soda produced an abundance of yellow foam, and the air began to smell of a barber-shop.
Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.=Having finished drinking, the writers immediately started to hiccup, paid, and sat down on a bench face to the pond and back to Bronnaya.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза.=Here the second oddity occurred, touching Berlioz alone.
Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем.=He suddenly stopped hiccuping, his heart gave a thump and dropped away somewhere for an instant, then came back, but with a blunt needle lodged in it.
Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки.=Besides that, Berlioz was gripped by fear, groundless, yet so strong that he wanted to flee the Ponds at once without looking back.
Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало.=Berlioz looked around in anguish, not understanding what had frightened him.
Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: "Что это со мной?=He paled, wiped his forehead with a handkerchief, thought: "What's the matter with me?
Этого никогда не было...=This has never happened before.
сердце шалит... я переутомился.=My heart's acting up ... I'm overworked .
Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск..."=.. Maybe it's time to send it all to the devil and go to Kislovodsk .
И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида.=. .' And here the sweltering air thickened before him, and a transparent citizen of the strangest appearance wove himself out of it.
На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок...=A peaked jockey's cap on his little head, a short checkered jacket also made of air ...
Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.=A citizen seven feet tall, but narrow in the shoulders, unbelievably thin, and, kindly note, with a jeering physiognomy.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык.=The life of Berlioz had taken such a course that he was unaccustomed to extraordinary phenomena.
Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: "Этого не может быть!.."=Turning paler still, he goggled his eyes and thought in consternation: 'This can't be!
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.=. . .' But, alas, it was, and the long, see-through citizen was swaying before him to the left and to the right without touching the ground.
Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза.=Here terror took such possession of Berlioz that he shut his eyes.
А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.=When he opened them again, he saw that it was all over, the phantasm had dissolved, the checkered one had vanished, and with that the blunt needle had popped out of his heart.
– Фу ты черт! – воскликнул редактор,='Pah, the devil!' exclaimed the editor.
– ты знаешь, Иван, у меня сейчас едва удар от жары не сделался!='YOU know, Ivan, I nearly had heatstroke just now!
Даже что-то вроде галлюцинации было,=There was even something like a hallucination .
– он попытался усмехнуться, но в глазах его еще прыгала тревога, и руки дрожали.=..' He attempted to smile, but alarm still jumped in his eyes and his hands trembled.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро:=However, he gradually calmed down, fanned himself with his handkerchief and, having said rather cheerfully:
"Ну-с, итак..." – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.='Well, and so . . .', went on with the conversation interrupted by their soda-drinking.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе.=This conversation, as was learned afterwards, was about Jesus Christ.
Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму.=The thing was that the editor had commissioned from the poet a long anti-religious poem for the next issue of his journal.
Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил.=Ivan Nikolaevich had written this poem, and in a very short time, but unfortunately the editor was not at all satisfied with it.
Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново.=Homeless had portrayed the main character of his poem - that is, Jesus - in very dark colours, but nevertheless the whole poem, in the editor's opinion, had to be written over again.
И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта.=And so the editor was now giving the poet something of a lecture on Jesus, with the aim of underscoring the poet's essential error.
Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он   писал,=It is hard to say what precisely had let Ivan Nikolaevich down - the descriptive powers of his talent or a total unfamiliarity with the question he was writing about
– но Иисус в него получился ну совершенно как живой, некогда существовавший Иисус, только правда снабженный всеми отрицательными чертами Иисус.=- but his Jesus came out, well, completely alive, the once-existing Jesus, though, true, a Jesus furnished with all negative features.
Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.=Now, Berlioz wanted to prove to the poet that the main thing was not how Jesus was, good or bad, but that this same Jesus, as a person, simply never existed in the world, and all the stories about him were mere fiction, the most ordinary mythology.
Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса.=It must be noted that the editor was a well-read man and in his conversation very skilfully pointed to ancient historians - for instance, the famous Philo of Alexandria and the brilliantly educated Flavius Josephus - who never said a word about the existence of Jesus.
Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых "Анналов",=Displaying a solid erudition, Mikhail Alexandrovich also informed the poet, among other things, that the passage in the fifteenth book of Tacitus's famous Annals, the forty-fourth chapter,
где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.=where mention is made of the execution of Jesus, was nothing but a later spurious interpolation.
Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.=The poet, for whom everything the editor was telling him was new, listened attentively to Mikhail Alexandrovich, fixing his pert green eyes on him, and merely hiccuped from time to time, cursing the apricot soda under his breath.
– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило непорочная дева не произвела бы на свет бога.=‘There's not a single Eastern religion,' Berlioz was saying, 'in which, as a rule, an immaculate virgin did not give birth to a god.
И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых.=And in just the same way, without inventing anything new, the Christians created their Jesus, who in fact never lived.
Вот на это-то и нужно сделать главный упор...=It's on this that the main emphasis should be placed . . .'
Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек,=Berlioz's high tenor rang out in the deserted walk, and as Mikhail Alexandrovich went deeper into the maze, which only a highly educated man can go into without risking a broken neck,
– поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике.=the poet learned more and more interesting and useful things about the Egyptian Osiris, a benevolent god and the son of Heaven and Earth, and about the Phoenician god Tammoz, and about Marduk," and even about a lesser known, terrible god, Vitzliputzli,' once greatly venerated by the Aztecs in Mexico.
И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек.=And just at the moment when Mikhail Alexandrovich was telling the poet how the Aztecs used to fashion figurines of Vitzli-putzli out of dough – the first man appeared in the walk.
Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека.=Afterwards, when, frankly speaking, it was already too late, various institutions presented reports describing this man.
Сличение их не может не вызвать изумления.=A comparison of them cannot but cause amazement.
Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу.=Thus, the first of them said that the man was short, had gold teeth, and limped on his right leg.
Во второй – что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу.=The second, that the man was enormously tall, had platinum crowns, and limped on his left leg.
Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.=The third laconically averred that the man had no distinguishing marks.
Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.=It must be acknowledged that none of these reports is of any value.
Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого.=First of all, the man described did not limp on any leg, and was neither short nor enormous, but simply tall.
Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой – золотые.=As for his teeth, he had platinum crowns on the left side and gold on the right.
Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях.=He was wearing an expensive grey suit and imported shoes of a matching colour.
Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя.=His grey beret was cocked rakishly over one ear; under his arm 1-e carried a stick with a black knob shaped like a poodle's head.
По виду – лет сорока с лишним.=He looked to be a little over forty.
Рот какой-то кривой.=Mouth somehow twisted.
Выбрит гладко. Брюнет.=Clean-shaven. Dark-haired.
Правый глаз черный, левый почему-то зеленый.=Right eye black, left – for some reason – green.
Брови черные, но одна выше другой.=Dark eyebrows, but one higher than the other.
Словом – иностранец.=In short, a foreigner.
Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.=Having passed by the bench on which the editor and the poet were placed, the foreigner gave them a sidelong look, stopped, and suddenly sat down on the next bench, two steps away from the friends.
"Немец", – подумал Берлиоз.='A German . . .' thought Berlioz.
"Англичанин, – подумал Бездомный,='An Englishman . . .' thought Homeless.
– ишь, и не жарко ему в перчатках".='My, he must be hot in those gloves.'
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало.=And the foreigner gazed around at the tall buildings that rectangularly framed the pond, making it obvious that he was seeing the place for the first time and that it interested him.
Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце,=He rested his glance on the upper floors, where the glass dazzlinglv reflected the broken-up sun which was for ever departing from Mikhail Alexandrovich,
затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки.=then shifted it lower down to where the windows were beginning to darken before evening, smiled condescendingly at something, narrowed his eyes, put his hands on the knob and his chin on his hands.
– Ты, Иван, – говорил Берлиоз, – очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов божиих,='For instance, Ivan,' Berlioz was saying, 'you portrayed the birth of Jesus, the son of God, very well and satirically, but the gist of it is that a whole series of sons of God were born before Jesus,
как, скажем, феникийский Адонис, фригийский Аттис, персидский Митра, коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса, и необходимо, чтоб ты, вместо рождения или, предпложим, прихода волхвов, изобразил бы нелепые слухи об этом приходе...=like, say, the Phoenician Adonis, the Phrygian Atris, the Persian Mithras. And, to put it briefly, not one of them was born or ever existed, Jesus included, and what's necessary is that, instead of portraying his birth or, suppose, the coming of the Magi,' you portray the absurd rumours of their coming.
А то выходит по твоему рассказу, что он действительно родился!..=Otherwise it follows from your story that he really was born!
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям.=. . .' Here Homeless made an attempt to stop his painful hiccuping by holding his breath, which caused him to hiccup more painfully and loudly, and at that same moment Berlioz interrupted his speech, because the foreigner suddenly got up and walked towards the writers.
Те поглядели на него удивленно.=They looked at him in surprise.
– Извините меня, пожалуйста, – заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, – что я, не будучи знаком, позволяю себе...='Excuse me, please,' the approaching man began speaking, with a foreign accent but without distorting the words, 'if, not being your acquaintance, I allow myself...
но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что...=but the subject of your learned conversation is so interesting that...'
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться.=Here he politely took off his beret, and the friends had nothing left but to stand up and make their bows.
"Нет, скорее француз..." – подумал Берлиоз.='No, rather a Frenchman .. .' thought Berlioz.
"Поляк?.." – подумал Бездомный.='A Pole? . . .' thought Homeless.
Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился,=It must be added that from his first words the foreigner made a repellent impression on the poet, but Berlioz rather liked him
то есть не то чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли.=- that is, not liked but ... how to put it ... was interested, or whatever.
– Разрешите мне присесть?='May I sit down?'
– вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.=the foreigner asked politely, and the friends somehow involuntarily moved apart; the foreigner adroidy sat down between them and at once entered into the conversation:
– Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете?='Unless I heard wrong, you were pleased to say that Jesus never existed?'
– спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.=the foreigner asked, turning his green left eye to Berlioz.
– Нет, вы не ослышались, – учтиво ответил Берлиоз, – именно это я и говорил.='No, you did not hear wrong,' Berlioz replied courteously, 'that is precisely what I was saying.'
– Ах, как интересно! – воскликнул иностранец.='Ah, how interesting!' exclaimed the foreigner.
"А какого черта ему надо?" – подумал Бездомный и нахмурился.='What the devil does he want?' thought Homeless, frowning.
– А вы соглашались с вашим собеседником? – осведомился неизвестный, повернувшись вправо к Бездомному.='And you were agreeing with your interlocutor?' inquired the stranger, turning to Homeless on his right.
– На все сто! – подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.='A hundred per cent!' confirmed the man, who was fond of whimsical and figurative expressions.
– Изумительно! – воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: – Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога?='Amazing!' exclaimed the uninvited interlocutor and, casting a thievish glance around and muffling his low voice for some reason, he said: 'Forgive my importunity, but, as I understand, along with everything else, you also do not believe in God?'
– он сделал испуганные глаза и прибавил:=he made frightened eyes and added:
– Клянусь, я никому не скажу.='I swear I won't tell anyone!'
– Да, мы не верим в бога, – чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз. – Но об этом можно говорить совершенно свободно.='No, we don't believe in God,' Berlioz replied, smiling slightly at the foreign tourist's fright, but we can speak of it quite freely.'
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства:=The foreigner sat back on the bench and asked, even with a slight shriek of curiosity:
– Вы – атеисты?!='You are - atheists?!'
– Да, мы – атеисты, – улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный подумал, рассердившись:=‘Yes, we're atheists,' Berlioz smilingly replied, and Homeless thought, getting angry:
"Вот прицепился, заграничный гусь!"='Latched on to us, the foreign goose!'
– Ох, какая прелесть! – вскричал удивительный иностранец и завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора.='Oh, how lovely!' the astonishing foreigner cried out and began swivelling his head, looking from one writer to the other.
– В нашей стране атеизм никого не удивляет, – дипломатически вежливо сказал Берлиоз, – большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.='In our country atheism does not surprise anyone,' Berlioz said with diplomatic politeness. 'The majority of our population consciously and long ago ceased believing in the fairytales about God.'
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом такие слова:=Here the foreigner pulled the following stunt: he got up and shook the amazed editor's hand, accompanying it with these words:
– Позвольте вас поблагодарить от всей души!='Allow me to thank you with all my heart!'
– За что это вы его благодарите? – заморгав, осведомился Бездомный.='What are you thanking him for?' Homeless inquired, blinking.
– За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, – многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак.='For some very important information, which is of great interest to me as a traveller,' the outlandish fellow explained, raising his finger significantly.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.=The important information apparendy had indeed produced a strong impression on the traveller, because he passed his frightened glance over the buildings, as if afraid of seeing an atheist in every window.
"Нет, он не англичанин..." – подумал Берлиоз, а Бездомный подумал:='No, he's not an Englishman ...' thought Berlioz, and Homeless thought:
"Где это он так наловчился говорить по-русски, вот что интересно!" – и опять нахмурился.='Where'd he pick up his Russian, that's the interesting thing!' and frowned again.
– Но, позвольте вас спросить, – после тревожного раздумья заговорил заграничный гость, – как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять?='But, allow me to ask you,' the foreign visitor spoke after some anxious reflection, 'what, then, about the proofs of God's existence, of which, as is known, there are exactly five?'
– Увы! – с сожалением ответил Берлиоз, – ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив.='Alas!' Berlioz said with regret. 'Not one of these proofs is worth anything, and mankind shelved them long ago.
Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может.=You must agree that in the realm of reason there can be no proof of God's existence.'
– Браво! – вскричал иностранец, – браво!='Bravo!' cried the foreigner. 'Bravo!
Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу.=You have perfectly repeated restless old Immanuel's thought in this regard.
Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!=But here's the hitch: he roundly demolished all five proofs, and then, as if mocking himself, constructed a sixth of his own.'
– Доказательство Канта, – тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, – также неубедительно.='Kant's proof,' the learned editor objected with a subtle smile, 'is equally unconvincing.
И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством.=Not for nothing did Schiller say that the Kantian reasoning on this question can satisfy only slaves, and Strauss simply laughed at this proof.'
Берлиоз говорил, а сам в это время думал: "Но, все-таки, кто же он такой?=Berlioz spoke, thinking all the while: 'But, anyhow, who is he?
И почему так хорошо говорит по-русски?"=And why does he speak Russian so well?'
– Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!=‘They ought to take this Kant and give him a three-year stretch in Solovki for such proofs!'
– совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.=Ivan Nikolaevich plumped quite unexpectedly.
– Иван! – сконфузившись, шепнул Берлиоз.='Ivan!' Berlioz whispered, embarrassed.
Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.=But the suggestion of sending Kant to Solovki not only did not shock the foreigner, but even sent him into raptures.
– Именно, именно, – закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал,='Precisely, precisely,' he cried, and his green left eye, turned to Berlioz, flashed.
– ему там самое место!='Just the place for him!
Ведь говорил я ему тогда за завтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали!=Didn't I tell him that time at breakfast: "As you will, Professor, but what you've thought up doesn't hang together.
Оно, может, и умно, но больно непонятно.=It's clever, maybe, but mighty unclear.
Над вами потешаться будут".=You'll be laughed at." '
Берлиоз выпучил глаза.=Berlioz goggled his eyes.
"За завтраком... Канту?..='At breakfast... to Kant?
Что это он плетет?" – подумал он.=. . . What is this drivel?' he thought.
– Но, – продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и обращаясь к поэту, – отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!='But,' the outlander went on, unembarrassed by Berlioz's amazement and addressing the poet, 'sending him to Solovki is unfeasible, for the simple reason that he has been abiding for over a hundred years now in places considerably more remote than Solovki, and to extract him from there is in no way possible, I assure you.'
– А жаль! – отозвался задира-поэт.='Too bad!' the feisty poet responded.
– И мне жаль!='Yes, too bad!'
– подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и продолжал: – Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?=the stranger agreed, his eye flashing, and went on: 'But here is a question that is troubling me: if there is no God, then, one may ask, who governs human life and, in general, the whole order of things on earth?'
– Сам человек и управляет, – поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.='Man governs it himself,' Homeless angrily hastened to reply to this admittedly none-too-clear question.
– Виноват, – мягко отозвался неизвестный, – для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок.='Pardon me,' the stranger responded gently, 'but in order to govern, one needs, after all, to have a precise plan for a certain, at least somewhat decent, length of time.
Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?=Allow me to ask you, then, how can man govern, if he is not only deprived of the opportunity of making a plan for at least some ridiculously short period - well, say, a thousand years - but cannot even vouch for his own tomorrow?
И, в самом деле, – тут неизвестный повернулся к Берлиозу, – вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас...='And in fact,' here the stranger turned to Berlioz, 'imagine that you, for instance, start governing, giving orders to others and yourself, generally, so to speak, acquire a taste for it, and suddenly you get ...hem ...
кхе... кхе... саркома легкого...=hem ... lung cancer ...'
– тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие,=– here the foreigner smiled sweetly, and if the thought of lung cancer gave him pleasure
– да, саркома, – жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, – и вот ваше управление закончилось!=– 'yes, cancer' – narrowing his eyes like a cat, he repeated the sonorous word – 'and so your governing is over!
Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует.='You are no longer interested in anyone's fate but your own.
Родные вам начинают лгать,=Your family starts lying to you.
вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам.=Feeling that something is wrong, you rush to learned doctors, then to quacks, and sometimes to fortune-tellers as well.
Как первое и второе, так и третье – совершенно бессмысленно, вы сами понимаете.=Like the first, so the second and third are completely senseless, as you understand.
И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи.=And it all ends tragically: a man who still recently thought he was governing something, suddenly winds up lying motionless in a wooden box, and the people around him, seeing that the man lying there is no longer good for anything, burn him in an oven.
А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, – тут иностранец прищурился на Берлиоза,='And sometimes it's worse still: the man has just decided to go to Kislovodsk' - here the foreigner squinted at Berlioz -
– пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, так как неизвестно почему вдруг возьмет – поскользнется и попадет под трамвай!='a trifling matter, it seems, but even this he cannot accomplish, because suddenly, no one knows why, he slips and falls under a tram-car!
Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так?=Are you going to say it was he who governed himself that way?
Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой?=Would it not be more correct to think that he was governed by someone else entirely?'
– и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком.=And here the unknown man burst into a strange little laugh.
Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его.=Berlioz listened with great attention to the unpleasant story about the cancer and the tram-car, and certain alarming thoughts began to torment him.
"Он не иностранец! Он не иностранец!='He's not a foreigner .. . he's not a foreigner .
– думал он, – он престранный субъект...=..' he thought, 'he's a most peculiar specimen ...
Но позвольте, кто же он такой?"=but, excuse me, who is he then?...'
– Вы хотите курить, как я вижу?=‘You'd like to smoke, I see?'
– неожиданно обратился к Бездомному неизвестный,=the stranger addressed Homeless unexpectedly.
– вы какие предпочитаете?="Which kind do you prefer?'
– А у вас разные, что ли, есть?='What, have you got several?'
– мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.=the poet, who had run out of cigarettes, asked glumly.
– Какие предпочитаете? – повторил неизвестный.='Which do you prefer?' the stranger repeated.
– Ну, "Нашу марку", – злобно ответил Бездомный.='Okay – Our Brand,' Homeless replied spitefully.
Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному: – "Наша марка".=The unknown man immediately took a cigarette case from his pocket and offered it to Homeless: 'Our Brand .
И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно "Наша марка", сколько сам портсигар.=. .' Editor and poet were both struck, not so much by Our Brand precisely turning up in the cigarette case, as by the cigarette case itself.
Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник.=It was of huge size, made of pure gold, and, as it was opened, a diamond triangle flashed white and blue fire on its lid.
Тут литераторы подумали разно.=Here the writers thought differently.
Берлиоз: "Нет, иностранец!",=Berlioz: 'No, a foreigner!',
а Бездомный: "Вот черт его возьми! А?"=and Homeless: 'Well, devil take him, eh!...'
Поэт и владелец портсигара закурили, а некурящий Берлиоз отказался.=The poet and the owner of the cigarette case lit up, but the non-smoker Berlioz declined.
"Надо будет ему возразить так, – решил Берлиоз, – да, человек смертен, никто против этого и не спорит.='I must counter him like this,' Berlioz decided, 'yes, man is mortal, no one disputes that.
Но дело в том, что..."=But the thing is .
Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец: –=..' However, before he managed to utter these words, the foreigner spoke:
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды.='Yes, man is mortal, but that would be only half the trouble.
Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!=The worst of it is that he's sometimes unexpectedly mortal – there's the trick!
И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.=And generally he's unable to say what he's going to do this same evening.'
"Какая-то нелепая постановка вопроса..."='What an absurd way of putting the question ...'
– помыслил Берлиоз и возразил:=Berlioz thought and objected:
– Ну, здесь уж есть преувеличение.='Well, there's some exaggeration here.
Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно.=About this same evening I do know more or less certainly.
Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич...=It goes without saying, if a brick should fall on my head on Bronnaya .
– Кирпич ни с того ни с сего, – внушительно перебил неизвестный, – никому и никогда на голову не свалится.=. ' 'No brick,' the stranger interrupted imposingly, 'will ever fall on anyone's head just out of the blue.
В частности же, уверяю вас, вам он ни в каком случае не угрожает.=In this particular case, I assure you, you are not in danger of that at all.
Вы умрете другой смертью.=You will die a different death.'
– Может быть, вы знаете, какой именно?='Maybe you know what kind precisely?'
– с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор,=Berlioz inquired with perfectly natural irony, getting drawn into an utterly absurd conversation.
– и скажете мне?='And will tell me?'
– Охотно, – отозвался незнакомец.='Willingly,' the unknown man responded.
Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде:=He looked Berlioz up and down as if he were going to make him a suit, muttered through his teeth something like:
"Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть – несчастье... вечер – семь..."='One, two . . . Mercury in the second house . . . moon gone ... six - disaster . . . evening - seven . . .'
– и громко и радостно объявил:=then announced loudly and joyfully:
– Вам отрежут голову!='Your head will be cut off!'
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:=Homeless goggled his eyes wildly and spitefully at the insouciant stranger, and Berlioz asked, grinning crookedly:
– А кто именно? Враги? Интервенты?='By whom precisely? Enemies? Interventionists?'
– Нет, – ответил собеседник, – русская женщина, комсомолка.='No,' replied his interlocutor, 'by a Russian woman, a Komsomolgirl.'
– Гм... – промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, – ну, это, извините, маловероятно.='Hm . . .' Berlioz mumbled, vexed at the stranger's little joke, 'well, excuse me, but that's not very likely.'
– Прошу и меня извинить, – ответил иностранец, – но это так.='And I beg you to excuse me,' the foreigner replied, 'but it's so.
Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?=Ah, yes, I wanted to ask you, what are you going to do tonight, if it's not a secret?'
– Секрета нет.='It's not a secret.
Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.=Right now I'll stop by my place on Sadovaya, and then at ten this evening there will be a meeting at Massolit, and I will chair it.'
– Нет, этого быть никак не может, – твердо возразил иностранец.='No, that simply cannot be,' the foreigner objected firmly.
– Это почему?='Why not?'
– Потому, – ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы,='Because,' the foreigner replied and, narrowing his eyes, looked into the sky, where, anticipating the cool of the evening, black birds were tracing noiselessly,
– что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила.='Annushka has already bought the sunflower oil, and has not only bought it, but has already spilled it.
Так что заседание не состоится.=So the meeting will not take place.'
Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание.=Here, quite understandably, silence fell under the lindens.
– Простите, – после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепуху иностранца, – при чем здесь подсолнечное масло...='Forgive me,' Berlioz spoke after a pause, glancing at the drivel-spouting foreigner, 'but what has sunflower oil got to do with it ...
и какая Аннушка?=and which Annushka?'
– Подсолнечное масло здесь вот при чем, – вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну,='Sunflower oil has got this to do with it,' Homeless suddenly spoke, obviously deciding to declare war on the uninvited interlocutor.
– вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?='Have you ever happened, citizen, to be in a hospital for the mentally ill?'
– Иван!.. – тихо воскликнул Михаил Александрович.='Ivan!.. .' Mikhail Alexandrovich exclaimed quietly.
Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.=But the foreigner was not a bit offended and burst into the merriest laughter.
– Бывал, бывал и не раз!='I have, I have, and more than once!'
– вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта,=he cried out, laughing, but without taking his unlaughing eye off the poet.
– где я только не бывал!='Where haven't I been!
Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения.=Only it's too bad I didn't get around to asking the professor what schizophrenia is.
Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!=So you will have to find that out from him yourself, Ivan Nikolaevich!'
– Откуда вы знаете, как меня зовут?='How do you know my name?'
– Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас не знает?='Gracious, Ivan Nikolaevich, who doesn't know you?'
– здесь иностранец вытащил из кармана вчерашний номер "Литературной газеты", и Иван Николаевич увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные стихи.=Here the foreigner took out of his pocket the previous day's issue of the Literary Gazette, and Ivan Nikolaevich saw his own picture on the very first page and under it his very own verses.
Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности на этот раз ничуть не обрадовало поэта.=But the proof of fame and popularity, which yesterday had delighted the poet, this time did not delight him a bit.
– Я извиняюсь, – сказал он, и лицо его потемнело, – вы не можете подождать минутку?='Excuse me,' he said, and his face darkened, 'could you wait one little moment?
Я хочу товарищу пару слов сказать.=I want to say a couple of words to my friend.'
– О, с удовольствием! – воскликнул неизвестный,='Oh, with pleasure!' exclaimed the stranger.
– здесь так хорошо под липами, а я, кстати, никуда и не спешу.='It's so nice here under the lindens, and, by the way, I'm not in any hurry.'
– Вот что, Миша, – зашептал поэт, оттащив Берлиоза в сторону, – он никакой не интурист, а шпион.='Listen here, Misha,' the poet whispered, drawing Berlioz aside, 'he's no foreign tourist, he's a spy.
Это русский эмигрант, перебравшийся к нам.=A Russian emigré who has crossed back over.
Спрашивай у него документы, а то уйдет...=Ask for his papers before he gets away...'
– Ты думаешь?='YOU think so?'
– встревоженно шепнул Берлиоз, а сам подумал:=Berlioz whispered worriedly, and thought:
"А ведь он прав!"='Why, he's right...' '
– Уж ты мне верь, – засипел ему в ухо поэт, – он дурачком прикидывается, чтобы выспросить кое-что.=Believe me,' the poet rasped into his ear, 'he's pretending to be a fool in order to find out something or other.
Ты слышишь, как он по-русски говорит, – поэт говорил и косился, следя, чтобы неизвестный не удрал,=Just hear how he speaks Russian.' As he spoke, the poet kept glancing sideways, to make sure the stranger did not escape.
– идем, задержим его, а то уйдет...='Let's go and detain him, or he'll get away .
И поэт за руку потянул Берлиоза к скамейке.=. .' And the poet pulled Berlioz back to the bench by the arm.
Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку в темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку.=The unknown man was not sitting, but was standing near it, holding in his hands some booklet in a dark-grey binding, a sturdy envelope made of good paper, and a visiting card.
– Извините меня, что я в пылу нашего спора забыл представить себя вам.='Excuse me for having forgotten, in the heat of our dispute, to introduce myself.
Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации, – веско проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов.=Here is my card, my passport, and an invitation to come to Moscow for a consultation,' the stranger said weightily, giving both writers a penetrating glance.
Те сконфузились.=They were embarrassed.
"Черт, все слышал,"='The devil, he heard everything ..
– подумал Берлиоз и вежливым жестом показал, что в предъявлении документов нет надобности.=.' Berlioz thought, and with a polite gesture indicated that there was no need to show papers.
Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке напечатанное иностранными буквами слово "профессор" и начальную букву фамилии – двойное "В".=While the foreigner was pushing them at the editor, the poet managed to make out the word 'Professor' printed in foreign type on the card, and the initial letter of the last name - a double 'V' - 'W'.
– Очень приятно, – тем временем смущенно бормотал редактор, и иностранец спрятал документы в карман.='My pleasure,' the editor meanwhile muttered in embarrassment, and the foreigner put the papers back in his pocket.
Отношения таким образом были восстановлены, и все трое снова сели на скамью.=Relations were thus restored, and all three sat down on the bench again.
– Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? – спросил Берлиоз.='You've been invited here as a consultant. Professor?' asked Berlioz.
– Да, консультантом . – Вы – немец? – осведомился Бездомный.='Yes, as a consultant.' "You're German?' Homeless inquired.
– Я-то?.. – Переспросил профессор и вдруг задумался.='I? . ..' the professor repeated and suddenly fell to thinking.
– Да, пожалуй, немец... – сказал он.='Yes, perhaps I am German .. .' he said.
– Вы по-русски здорово говорите, – заметил Бездомный.='YOU speak real good Russian,' Homeless observed.
– О, я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, – ответил профессор.='Oh, I'm generally a polyglot and know a great number of languages,' the professor replied.
– А у вас какая специальность? – осведомился Берлиоз.='And what is your field?' Berlioz inquired.
– Я – специалист по черной магии. "='I am a specialist in black magic.'
На тебе!" – стукнуло в голове у Михаила Александровича.=‘There he goes!...' struck in Mikhail Alexandrovich's head.
– И... и вас по этой специальности пригласили к нам? – заикнувшись спросил он.='And . .. and you've been invited here in that capacity?' he asked, stammering.
– Да, по этой пригласили, – подтвердил профессор и пояснил: – Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века,='Yes, in that capacity,' the professor confirmed, and explained: 'In a state library here some original manuscripts of the tenth-century necromancer Gerbert of Aurillac have been found.
так вот требуется, чтобы я их разобрал.=So it is necessary for me to sort them out.
Я единственный в мире специалист.=I am the only specialist in the world.'
– А-а! Вы историк?='Aha! You're a historian?'
– с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.=Berlioz asked with great relief and respect.
– Я – историк, – подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: – Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!='I am a historian,' the scholar confirmed, and added with no rhyme or reason: This evening there will be an interesting story at the Ponds!'
И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал: – Имейте в виду, что Иисус существовал.=Once again editor and poet were extremely surprised, but the professor beckoned them both to him, and when they leaned towards him, whispered: 'Bear in mind that Jesus did exist.'
– Видите ли, профессор, – принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, – мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.='You see. Professor,' Berlioz responded with a forced smile, 'we respect your great learning, but on this question we hold to a different point of view.'
– А не надо никаких точек зрения!='There's no need for any points of view,'
– ответил странный профессор, – просто он существовал, и больше ничего.=the strange professor replied, 'he simply existed, that's all.'
– Но требуется же какое-нибудь доказательство... – начал Берлиоз.='But there's need for some proof. . .' Berlioz began.
– И доказательств никаких не требуется, – ответил профессор и заговорил негромко, причем его акцент почему-то пропал:="There's no need for any proofs,' replied the professor, and he began to speak softly, while his accent for some reason disappeared:
– Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…='It's all very simple: In a white cloak with blood-red lining, with the shuffling gait of a cavalryman, early in the morning of the fourteenth day of the spring month of Nisan . . .'
Глава 2.=CHAPTER 2.
Понтий Пилат В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.=Pontius Pilate In a white cloak with blood-red lining, with the shuffling gait of a cavalryman, early in the morning of the fourteenth day of the spring month of Nisan, there came out to the covered colonnade between the two wings of the palace of Herod the Great' the procurator of Judea, Pontius Pilate.
Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета.=More than anything in the world the procurator hated the smell of rose oil, and now everything foreboded a bad day, because this smell had been pursuing the procurator since dawn.
Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и пота от конвоя примешивается проклятая розовая струя.=It seemed to the procurator that a rosy smell exuded from the cypresses and palms in the garden, that the smell of leather trappings and sweat from the convoy was mingled with the cursed rosy flux.
От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму,=From the outbuildings at the back of the palace, where the first cohort of the Twelfth Lightning legion, which had come to Yershalaimwith the procurator, was quartered, a whiff of smoke reached the colonnade across the upper terrace of the palace, and this slightly acrid smoke,
свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный розовый дух.=which testified that the centuries' mess cooks had begun to prepare dinner, was mingled with the same thick rosy scent.
"О боги, боги, за что вы наказываете меня?='Oh, gods, gods, why do you punish me?
Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы.=. . . Yes, no doubt, this is it, this is it again, the invincible, terrible illness . .. hemicrania, when half of the head aches .
От нее нет средств, нет никакого спасения.=. . there's no remedy for it, no escape ...
Попробую не двигать головой".=I'll try not to move my head .
На мозаичном полу у фонтана уже было приготовлено кресло, и прокуратор, не глядя ни на кого, сел в него и протянул руку в сторону.=. .' On the mosaic floor by the fountain a chair was already prepared, and the procurator, without looking at anyone, sat in it and reached his hand out to one side.
Секретарь почтительно вложил в эту руку кусок пергамента.=His secretary deferentially placed a sheet of parchment in this hand.
Не удержавшись от болезненной гримасы, прокуратор искоса, бегло проглядел написанное, вернул пергамент секретарю и с трудом проговорил: – Подследственный из Галилеи?=Unable to suppress a painful grimace, the procurator ran a cursory, sidelong glance over the writing, returned the parchment to the secretary, and said with difficulty: "The accused is from Galilee?
К тетрарху дело посылали?=Was the case sent to the tetrarch?'
– Да, прокуратор, – ответил секретарь.='Yes, Procurator,' replied the secretary.
– Что же он?='And what then?'
– Он отказался дать заключение по делу и смертный приговор Синедриона направил на ваше утверждение, – объяснил секретарь.='He refused to make a decision on the case and sent the Sanhedrin'sdeath sentence to you for confirmation,' the secretary explained.
Прокуратор дернул щекой и сказал тихо: – Приведите обвиняемого.=The procurator twitched his cheek and said quietly: 'Bring in the accused.'
И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи.=And at once two legionaries brought a man of about twenty-seven from the garden terrace to the balcony under the columns and stood him before the procurator's chair.
Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон.=The man was dressed in an old and torn light-blue chiton.
Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной.=His head was covered by a white cloth with a leather band around the forehead, and his hands were bound behind his back.
Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта – ссадина с запекшейся кровью.=Under the man's left eye there was a large bruise, in the corner of his mouth a cut caked with blood.
Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора.=The man gazed at the procurator with anxious curiosity.
Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски: – Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм?=The latter paused, then asked quietly in Aramaic: 'So it was you who incited the people to destroy the temple of Yershalaim?'
Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов.=The procurator sat as if made of stone while he spoke, and only his lips moved slighdy as he pronounced the words.
Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой.=The procurator was as if made of stone because he was afraid to move his head, aflame with infernal pain.
Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить: – Добрый человек!=The man with bound hands leaned forward somewhat and began to speak: 'Good man!
Поверь мне...=Believe me .
Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его:=..' But the procurator, motionless as before and not raising his voice in the least, straight away interrupted him:
– Это меня ты называешь добрым человеком?='Is it me that you are calling a good man?
Ты ошибаешься.=You are mistaken.
В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, – и так же монотонно прибавил: – Кентуриона Крысобоя ко мне.=It is whispered about me in Yershalaim that I am a fierce monster, and that is perfectly correct.' And he added in the same monotone: 'Bring the centurion Ratslayer.'
Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион пепвой кентурии Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором.=It seemed to everyone that it became darker on the balcony when the centurion of the first century, Mark, nicknamed Ratslayer, presented himself before the procurator.
Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце.=Ratslayer was a head taller than the tallest soldier of the legion and so broad in the shoulders that he completely blocked out the still low sun.
Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: – Преступник называет меня "добрый человек".=The procurator addressed the centurion in Latin: 'The criminal calls me "good man".
Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной.=Take him outside for a moment, explain to him how I ought to be spoken to.
Но не калечить.=But no maiming.'
И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним.=And everyone except the motionless procurator followed Mark Ratslayer with their eyes as he motioned to the arrested man, indicating that he should go with him.
Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: нос его некогда был разбит ударом германской палицы.=Everyone generally followed Ratslayer with their eyes wherever he appeared, because of his height, and those who were seeing him for the first time also because the centurion's face was disfigured: his nose had once been smashed by a blow from a Germanic club.
Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане.=Mark's heavy boots thudded across the mosaic, the bound man noiselessly went out with him, complete silence fell in the colonnade, and one could hear pigeons cooing on the garden terrace near the balcony and water singing an intricate, pleasant song in the fountain.
Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть.=The procurator would have liked to get up, put his temple under the spout, and stay standing that way.
Но он знал, что и это ему не поможет.=But he knew that even that would not help him.
Выведя арестованного из-под колонн в сад, Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам.=Having brought the arrested man from under the columns out to the garden, Ratslayer took a whip from the hands of a legionary who was standing at the foot of a bronze statue and, swinging easily, struck the arrested man across the shoulders.
Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились.=The centurion's movement was casual and light, yet the bound man instantly collapsed on the ground as if his legs had been cut from under him; he gasped for air, the colour drained from his face, and his eyes went vacant.
Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: – Римского прокуратора называть – игемон.=With his left hand only, Mark heaved the fallen man into the air like an empty sack, set him on his feet, and spoke nasally, in poorly pronounced Aramaic: ‘The Roman procurator is called Hegemon.
Других слов не говорить.=Use no other words.
Смирно стоять.=Stand at attention.
Ты понял меня или ударить тебя?=Do you understand me, or do I hit you?'
Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло: – Я понял тебя.=The arrested man swayed, but got hold of himself, his colour returned, he caught his breath and answered hoarsely: ‘I understand.
Не бей меня.=Don't beat me.'
Через минуту он вновь стоял перед прокуратором.=A moment later he was again standing before the procurator.
Прозвучал тусклый больной голос: – Имя?=A lustreless, sick voice sounded: 'Name?'
– Мое? – торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.='Mine?' the arrested man hastily responded, his whole being expressing a readiness to answer sensibly, without provoking further wrath.
Прокуратор сказал негромко: – Мое – мне известно.=The procurator said softly: 'I know my own.
Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое.=Don't pretend to be stupider than you are. Yours.'
– Иешуа, – поспешно ответил арестант.='Yeshua,'" the prisoner replied promptly.
– Прозвище есть?='Any surname?'
– Га-Ноцри.='Ha-Nozri.'
– Откуда ты родом?='Where do you come from?'
– Из города Гамалы, – ответил арестант, головой показывая, что там, где-то далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала.=The town of Gamala,' replied the prisoner, indicating with his head that there, somewhere far off to his right, in the north, was the town of Gamala.
– Кто ты по крови?='Who are you by blood?'
– Я точно не знаю, – живо ответил арестованный, – я не помню моих родителей.='I don't know exactly,' the arrested man replied animatedly, 'I don't remember my parents.
Мне говорили, что мой отец был сириец...=I was told that my father was a Syrian .
– Где ты живешь постоянно?=. .' "Where is your permanent residence?'
– У меня нет постоянного жилища, – застенчиво ответил арестант, – я путешествую из города в город.='I have no permanent home,' the prisoner answered shyly, 'I travel from town to town.'
– Это можно выразить короче, одним словом – бродяга, – сказал прокуратор и спросил: – Родные есть?=‘That can be put more briefly, in a word - a vagrant,' the procurator said, and asked: 'Any family?'
– Нет никого. Я один в мире.=‘None. I'm alone in the world.'
– Знаешь ли грамоту?='Can you read and write?'
– Да. – Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?='Yes.' 'Do you know any language besides Aramaic?'
– Знаю. Греческий.='Yes. Greek.'
Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился на арестованного.=A swollen eyelid rose, an eye clouded with suffering fixed the arrested man.
Другой глаз остался закрытым.=The other eye remained shut.
Пилат заговорил по-гречески:=Pilate spoke in Greek.
– Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?='So it was you who was going to destroy the temple building and called on the people to do that?'
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески:=Here the prisoner again became animated, his eyes ceased to show fear, and he spoke in Greek:
– Я, доб... –='Never, goo ..
тут ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что он едва не оговорился,=.' Here terror flashed in the prisoner's eyes, because he had nearly made a slip.
– я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушать здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие.='Never, Hegemon, never in my life was I going to destroy the temple building, nor did I incite anyone to this senseless act.'
Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания.=Surprise showed on the face of the secretary, hunched over a low table and writing down the testimony.
Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту.=He raised his head, but immediately bent it to the parchment again.
– Множество разных людей стекается в этот город к празднику.='All sorts of people gather in this town for the feast.
Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, – говорил монотонно прокуратор, – а попадаются и лгуны.=Among them there are magicians, astrologers, diviners and murderers,' the procurator spoke in monotone, 'and occasionally also liars.
Ты, например, лгун.=You, for instance, are a liar.
Записано ясно: подговаривал разрушить храм.=It is written clearly: "Incited to destroy the temple".
Так свидетельствуют люди.=People have testified to it.'
– Эти добрые люди, – заговорил арестант и, торопливо прибавив: – игемон, – продолжал:=‘These good people,' the prisoner spoke and, hastily adding 'Hegemon', went on: '...
– ничему не учились и все перепутали, что я говорил.=haven't any learning and have confused everything I told them.
Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время.=Generally, I'm beginning to be afraid that this confusion may go on for a very long time.
И все из-за того, что он неверно записывает за мной.=And all because he writes down the things I say incorrectly.'
Наступило молчание.=Silence fell.
Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.=By now both sick eyes rested heavily on the prisoner.
– Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, – произнес Пилат мягко и монотонно, – за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.='I repeat to you, but for the last time, stop pretending that you're a madman, robber,' Pilate said softly and monotonously, 'there's not much written in your record, but what there is is enough to hang you.'
– Нет, нет, игемон, – весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, – ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет.='No, no, Hegemon,' the arrested man said, straining all over in his wish to convince, 'there's one with a goatskin parchment who follows me, follows me and keeps writing all the time.
Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся.=But once I peeked into this parchment and was horrified.
Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил.=I said decidedly nothing of what's written there.
Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент!=I implored him: "Burn your parchment, I beg you!"
Но он вырвал его у меня из рук и убежал.=But he tore it out of my hands and ran away.'
– Кто такой?='Who is that?'
– брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.=Pilate asked squeamishly and touched his temple with his hand.
– Левий Матвей, – охотно объяснил арестант,='Matthew Levi,' the prisoner explained willingly.
– он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним.='He used to be a tax collector, and I first met him on the road in Bethphage,' where a fig grove juts out at an angle, and I got to talking with him.
Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой,=He treated me hostilely at first and even insulted me - that is, thought he insulted me – by calling me a dog.'
– тут арестант усмехнулся,=Here the prisoner smiled.
– я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово...='I personally see nothing bad about this animal, that I should be offended by this word .
Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.=. .' The secretary stopped writing and stealthily cast a surprised glance, not at the arrested man, but at the procurator.
– ...однако, послушав меня, он стал смягчаться, – продолжал Иешуа, – наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной путешествовать...='. . . However, after listening to me, he began to soften,' Yeshua went on, 'finally threw the money down in the road and said he would go journeying with me .
Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю: – О, город Ершалаим!=. .' Pilate grinned with one cheek, baring yellow teeth, and said, turning his whole body towards the secretary: 'Oh, city of Yershalaim!
Чего только не услышишь в нем.=What does one not hear in it!
Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу!=A tax collector, do you hear, threw money down in the road!'
Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата.=Not knowing how to reply to that, the secretary found it necessary to repeat Pilate's smile.
– А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, – объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: – И с тех пор он стал моим спутником.='He said that henceforth money had become hateful to him,' Yeshua explained Matthew Levi's strange action and added: 'And since then he has been my companion.'
Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: "Повесить его".=His teeth still bared, the procurator glanced at the arrested man, then at the sun, steadily rising over the equestrian statues of the hippodrome, which lay far below to the right, and suddenly, in some sickening anguish, thought that the simplest thing would be to drive this strange robber off the balcony by uttering just two words: 'Hang him.'
Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию.=To drive the convoy away as well, to leave the colonnade, go into the palace, order the room darkened, collapse on the bed, send for cold water, call in a plaintive voice for his dog Banga, and complain to him about the hemicrania.
И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора.=And the thought of poison suddenly flashed temptingly in the procurator's sick head.
Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому не нужные вопросы ему придется задавать.=He gazed with dull eyes at the arrested man and was silent for a time, painfully trying to remember why there stood before him in the pitiless morning sunlight of Yershalaim this prisoner with his face disfigured by beating, and what other utterly unnecessary questions he had to ask him.
– Левий Матвей? – хриплым голосом спросил больной и закрыл глаза.='Matthew Levi?' the sick man asked in a hoarse voice and closed his eyes.
– Да, Левий Матвей, – донесся до него высокий, мучающий его голос.='Yes, Matthew Levi,' the high, tormenting voice came to him.
– А вот что ты все-таки говорил про храм толпе на базаре?='And what was it in any case that you said about the temple to the crowd in the bazaar?'
Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил:=The responding voice seemed to stab at Pilate's temple, was inexpressibly painful, and this voice was saying:
– Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины.='I said, Hegemon, that the temple of the old faith would fall and a new temple of truth would be built.
Сказал так, чтобы было понятнее.=I said it that way so as to make it more understandable.'
– Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления?='And why did you stir up the people in the bazaar, you vagrant, talking about the truth, of which you have no notion?
Что такое истина?=What is truth?'
И тут прокуратор подумал: "О, боги мои!=And here the procurator thought: 'Oh, my gods!
Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде...=I'm asking him about something unnecessary at a trial...
Мой ум не служит мне больше..."=my reason no longer serves me .
И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью.=. .' And again he pictured a cup of dark liquid.
"Яду мне, яду!"='Poison, bring me poison .
И вновь он услышал голос:=. .' And again he heard the voice:
– Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти.=‘The truth is, first of all, that your head aches, and aches so badly that you're having faint-hearted thoughts of death.
Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня.=You're not only unable to speak to me, but it is even hard for you to look at me.
И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает.=And I am now your unwilling torturer, which upsets me.
Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан.=You can't even think about anything and only dream that your dog should come, apparently the one being you are attached to.
Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.=But your suffering will soon be over, your headache will go away.'
Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова.=The secretary goggled his eyes at the prisoner and stopped writing in mid-word.
Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца.=Pilate raised his tormented eyes to the prisoner and saw that the sun already stood quite high over the hippodrome, that a ray had penetrated the colonnade and was stealing towards Yeshua's worn sandals, and that the man was trying to step out of the sun's way.
Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас.=Here the procurator rose from his chair, clutched his head with his hands, and his yellowish, shaven face expressed dread.
Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло.=But he instantly suppressed it with his will and lowered himself into his chair again.
Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова.=The prisoner meanwhile continued his speech, but the secretary was no longer writing it down, and only stretched his neck like a goose, trying not to let drop a single word.
– Ну вот, все и кончилось, – говорил арестованный, благожелательно поглядывая на Пилата, – и я чрезвычайно этому рад.='Well, there, it's all over,' the arrested man said, glancing benevolently at Pilate, 'and I'm extremely glad of it.
Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе.=I'd advise you, Hegemon, to leave the palace for a while and go for a stroll somewhere in the vicinity - say, in the gardens on the Mount of Olives.
Гроза начнется, – арестант повернулся, прищурился на солнце, – позже, к вечеру.=A storm will come . . .' the prisoner turned, narrowing his eyes at the sun,'... later on, towards evening.
Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя.=A stroll would do you much good, and I would be glad to accompany you.
Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.=Certain new thoughts have occurred to me, which I think you might find interesting, and I'd willingly share them with you, the more so as you give the impression of being a very intelligent man.'
Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.=The secretary turned deathly pale and dropped the scroll on the floor.
– Беда в том, – продолжал никем не останавливаемый связанный, – что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей.='The trouble is,' the bound man went on, not stopped by anyone, 'that you are too closed off and have definitively lost faith in people.
Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку.=You must agree, one can't place all one's affection in a dog.
Твоя жизнь скудна, игемон, – и тут говорящий позволил себе улыбнуться.=Your life is impoverished, Hegemon.' And here the speaker allowed himself to smile.
Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить.=The secretary now thought of only one thing, whether to believe his ears or not.
Приходилось верить.=He had to believe.
Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного.=Then he tried to imagine precisely what whimsical form the wrath of the hot-tempered procurator would take at this unheard-of impudence from the prisoner.
И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.=And this the secretary was unable to imagine, though he knew the procurator well.
Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:=Then came the cracked, hoarse voice of the procurator, who said in Latin:
– Развяжите ему руки.='Unbind his hands.'
Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта.=One of the convoy legionaries rapped with his spear, handed it to another, went over and took the ropes off the prisoner.
Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться.=The secretary picked up his scroll, having decided to record nothing for now, and to be surprised at nothing.
– Сознайся, – тихо по-гречески спросил Пилат, – ты великий врач?='Admit,' Pilate asked softly in Greek, 'that you are a great physician?'
– Нет, прокуратор, я не врач, – ответил арестант, с наслаждением потирая измятую и опухшую багровую кисть руки.='No, Procurator, I am not a physician,' the prisoner replied, delightedly rubbing a crimped and swollen purple wrist.
Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры.=Scowling deeply, Pilate bored the prisoner with his eyes, and these eyes were no longer dull, but flashed with sparks familiar to all.
– Я не спросил тебя, – сказал Пилат, – ты, может быть, знаешь и латинский язык?='I didn't ask you,' Pilate said, 'maybe you also know Latin?'
– Да, знаю, – ответил арестант.='Yes, I do,' the prisoner replied.
Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни:=Colour came to Pilate's yellowish cheeks, and he asked in Latin:
– Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?='How did you know I wanted to call my dog?'
– Это очень просто, – ответил арестант по-латыни,='It's very simple,' the prisoner replied in Latin.
– ты водил рукой по воздуху, – арестант повторил жест Пилата, – как будто хотел погладить, и губы...='YOU were moving your hand in the air' – and the prisoner repeated Pilate's gesture – 'as if you wanted to stroke something, and your lips .
– Да, – сказал Пилат.=. .' 'Yes,' said Pilate.
Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески: – Итак, ты врач?=There was silence. Then Pilate asked a question in Greek: 'And so, you are a physician?'
– Нет, нет, – живо ответил арестант, – поверь мне, я не врач.='No, no,' the prisoner replied animatedly, 'believe me, I'm not a physician.'
– Ну, хорошо. Если хочешь это держать в тайне, держи.=‘Very well, then, if you want to keep it a secret, do so.
К делу это прямого отношения не имеет.=It has no direct bearing on the case.
Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить...=So you maintain that you did not incite anyone to destroy ...
или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм?=or set fire to, or in any other way demolish the temple?'
– Я, игемон, никого не призывал к подобным действиям, повторяю.='I repeat, I did not incite anyone to such acts, Hegemon.
Разве я похож на слабоумного?=Do I look like a halfwit?'
– О да, ты не похож на слабоумного, – тихо ответил прокуратор и улыбнулся какой-то страшной улыбкой,='Oh, no, you don't look like a halfwit,' the procurator replied quietly and smiled some strange smile.
– так поклянись, что этого не было.='Swear, man, that it wasn't so.'
– Чем хочешь ты, чтобы я поклялся?='By what do you want me to swear?'
– спросил, очень оживившись, развязанный.=the unbound man asked, very animated.
– Ну, хотя бы жизнью твоею, – ответил прокуратор,='Well, let's say, by your life,' the procurator replied.
– ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это! – Не думаешь ли ты, что ты ее='It's high time you swore by it, since it's hanging by a hair, I can tell you.'
подвесил, игемон? – спросил арестант,='You don't think it was you who hung it, Hegemon?' the prisoner asked.
– если это так, ты очень ошибаешься.='If so, you are very mistaken.'
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: – Я могу перерезать этот волосок.=Pilate gave a start and replied through his teeth: 'I can cut that hair.'
– И в этом ты ошибаешься, – светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант,='In that, too, you are mistaken,' the prisoner retorted, smiling brightly and shielding himself from the sun with his hand.
– согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?='YOU must agree that surely only he who hung it can cut the hair?'
– Так, так, – улыбнувшись, сказал Пилат, – теперь я не сомневаюсь в том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам.='So, so,' Pilate said, smiling, 'now I have no doubts that the idle loafers of Yershalaim followed at your heels.
Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо.=I don't know who hung such a tongue on you, but he hung it well.
Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку?=Incidentally, tell me, is it true that you entered Yershalaim by the Susa gate riding on an ass,accompanied by a crowd of riff-raff who shouted greetings to you as some kind of prophet?'
– тут прокуратор указал на свиток пергамента.=Here the procurator pointed to the parchment scroll.
Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.=The prisoner glanced at the procurator in perplexity.
– У меня и осла-то никакого нет, игемон, – сказал он.='I don't even have an ass, Hegemon,' he said.
– Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал.='I did enter Yershalaim by the Susa gate, but on foot, accompanied only by Matthew Levi, and no one shouted anything to me, because no one in Yershalaim knew me then.'
– Не знаешь ли ты таких, – продолжал Пилат, не сводя глаз с арестанта, – некоего Дисмаса, другого – Гестаса и третьего – Вар-раввана?='Do you happen to know,' Pilate continued without taking his eyes off the prisoner, 'such men as a certain Dysmas, another named Gestas, and a third named Bar-Rabban?'
– Этих добрых людей я не знаю, – ответил арестант.='I do not know these good people,' the prisoner replied.
– Правда? – Правда. – А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова "добрые люди"?=‘Truly?' ‘Truly.' 'And now tell me, why is it that you use the words "good people" all the time?
Ты всех, что ли, так называешь?=Do you call everyone that, or what?'
– Всех, – ответил арестант, – злых людей нет на свете.='Everyone,' the prisoner replied. There are no evil people in the world.'
– Впервые слышу об этом, – сказал Пилат, усмехнувшись, – но,=‘The first I hear of it,' Pilate said, grinning.
может быть, я мало знаю жизнь!='But perhaps I know too little of life!
Можете дальнейшее не записывать, – обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту:=.. . You needn't record any more,' he addressed the secretary, who had not recorded anything anyway, and went on talking with the prisoner.
– В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом?='YOU read that in some Greek book?'
– Нет, я своим умом дошел до этого.='No, I figured it out for myself.'
– И ты проповедуешь это?='And you preach it?'
– Да. – А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, – он – добрый?='Yes.' 'But take, for instance, the centurion Mark, the one known as Ratslayer - is he good?'
– Да, – ответил арестант,='Yes,' replied the prisoner.
– он, правда, несчастливый человек.=True, he's an unhappy man.
С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств.=Since the good people disfigured him, he has become cruel and hard.
Интересно бы знать, кто его искалечил.=I'd be curious to know who maimed him.'
– Охотно могу сообщить это, – отозвался Пилат, – ибо я был свидетелем этого.='I can willingly tell you that,' Pilate responded, 'for I was a witness to it.
Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя.=The good people fell on him like dogs on a bear.
Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги.=There were Germans fastened on his neck, his arms, his legs.
Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я,=The infantry maniple was encircled, and if one flank hadn't been cut by a cavalry turm, of which I was the commander
– тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем.=– you, philosopher, would not have had the chance to speak with the Ratslayer.
Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев.=That was at the battle of Idistaviso, in the Valley of the Virgins.'
– Если бы с ним поговорить, – вдруг мечтательно сказал арестант, – я уверен, что он резко изменился бы.='If I could speak with him,' the prisoner suddenly said musingly, 'I'm sure he'd change sharply.'
– Я полагаю, – отозвался Пилат, – что мало радости ты доставил бы легату легиона, если бы вздумал разговаривать с кем-нибудь из его офицеров или солдат.='I don't suppose,' Pilate responded, 'that you'd bring much joy to the legate of the legion if you decided to talk with any of his officers or soldiers.
Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я.=Anyhow, it's also not going to happen, fortunately for everyone, and I will be the first to see to it.'
В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны.=At that moment a swallow swiftly flitted into the colonnade, described a circle under the golden ceiling, swooped down, almost brushed the face of a bronze statue in a niche with its pointed wing, and disappeared behind the capital of a column.
Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо.=It may be that it thought of nesting there.
В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула.=During its flight, a formula took shape in the now light and lucid head of the procurator.
Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел.=It went like this: the hegemon has looked into the case of the vagrant philosopher Yeshua, alias Ha-Nozri, and found in it no grounds for indictment.
В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно.=In particular, he has found not the slightest connection between the acts of Yeshua and the disorders that have lately taken place in Yershalaim.
Бродячий философ оказался душевнобольным.=The vagrant philosopher has proved to be mentally ill.
Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает.=Consequently, the procurator has not confirmed the death sentence on Ha-Nozri passed by the Lesser Sanhedrin.
Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора.=But seeing that Ha-Nozri's mad Utopian talk might cause disturbances in Yershalaim, the procurator is removing Yeshua from Yershalaim and putting him under confinement in Stratonian Caesarea on the Mediterranean - that is, precisely where the procurator's residence was.
Оставалось это продиктовать секретарю.=It remained to dictate it to the secretary.
Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю.=The swallow's wings whiffled right over the hegemon's head, the bird darted to the fountain basin and then flew out into freedom.
Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль.=The procurator raised his eyes to the prisoner and saw the dust blaze up in a pillar around him.
– Все о нем? – спросил Пилат у секретаря.='Is that all about him?' Pilate asked the secretary.
– Нет, к сожалению, – неожиданно ответил секретарь и подал Пилату другой кусок пергамента.='Unfortunately not,' the secretary replied unexpectedly and handed Pilate another piece of parchment.
– Что еще там? – спросил Пилат и нахмурился.='What's this now?' Pilate asked and frowned.
Прочитав поданное, он еще более изменился в лице.=Having read what had been handed to him, he changed countenance even more:
Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились.=Either the dark blood rose to his neck and face, or something else happened, only his skin lost its yellow tinge, turned brown, and his eyes seemed to sink.
Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением.=Again it was probably owing to the blood rising to his temples and throbbing in them, only something happened to the procurator's vision.
Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая.=Thus, he imagined that the prisoner's head floated off somewhere, and another appeared in its place.
На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец;=On this bald head sat a scant-pointed golden diadem.
на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью;=On the forehead was a round canker, eating into the skin and smeared with ointment.
запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой.=A sunken, toothless mouth with a pendulous, capricious lower lip.
Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов.=It seemed to Pilate that the pink columns of the balcony and the rooftops of Yershalaim far below, beyond the garden, vanished, and everything was drowned in the thickest green of Caprean gardens.
И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова:=And something strange also happened to his hearing: it was as if trumpets sounded far away, muted and menacing, and a nasal voice was very clearly heard, arrogantly drawling:
"Закон об оскорблении величества..."='The law of lese-majesty.
Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: "Погиб!", потом: "Погибли!.."=. .' Thoughts raced, short, incoherent and extraordinary: 'I'm lost! . . .' then: 'We're lost!
И какая-то совсем нелепая среди них о каком-то   бессмертии, причем бессмертие почему-то вызывало нестерпимую тоску.=. . .' And among them a totally absurd one, about some immortality, which immortality for some reason provoked unendurable anguish.
Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта.=Pilate strained, drove the apparition away, his gaze returned to the balcony, and again the prisoner's eyes were before him.
– Слушай, Га-Ноцри, – заговорил прокуратор, глядя на Иешуа как-то странно: лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны,='Listen, Ha-Nozri,' the procurator spoke, looking at Yeshua somehow strangely: the procurator's face was menacing, but his eyes were alarmed,
– ты когда-либо говорил что-нибудь о великом кесаре?='did you ever say anything about the great Caesar?
Отвечай!=Answer!
Говорил?.. Или... не... говорил?=Did you? . . . Yes ... or ... no?'
– Пилат протянул слово "не" несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту.=Pilate drew the word 'no' out somewhat longer than is done in court, and his glance sent Yeshua some thought that he wished as if to instil in the prisoner.
– Правду говорить легко и приятно, – заметил арестант.=‘To speak the truth is easy and pleasant,' the prisoner observed.
– Мне не нужно знать, – придушенным, злым голосом отозвался Пилат, – приятно или неприятно тебе говорить правду.='I have no need to know,' Pilate responded in a stifled, angry voice, 'whether it is pleasant or unpleasant for you to speak the truth.
Но тебе придется ее говорить.=You will have to speak it anyway.
Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти.=But, as you speak, weigh every word, unless you want a not only inevitable but also painful death.'
Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор.=No one knew what had happened with the procurator of Judea, but he allowed himself to raise his hand as if to protect himself from a ray of sunlight, and from behind his hand, as from behind a shield, to send the prisoner some sort of prompting look.
– Итак, – говорил он, – отвечай, знаешь ли ты некоего Иуду из Кириафа, и что именно ты говорил ему, если говорил, о кесаре?='Answer, then,' he went on speaking, 'do you know a certain Judas from Kiriath, and what precisely did you say to him about Caesar, if you said anything?'
– Дело было так, – охотно начал рассказывать арестант, –='It was like this,' the prisoner began talking eagerly.
позавчера вечером я познакомился возле храма с одним молодым человеком, который назвал себя Иудой из города Кириафа.=The evening before last, near the temple, I made the acquaintance of a young man who called himself Judas, from the town of Kiriath.
Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил...=He invited me to his place in the Lower City and treated me to .
– Добрый человек?=. .' 'A good man?'
– спросил Пилат, и дьявольский огонь сверкнул в его глазах.=Pilate asked, and a devilish fire flashed in his eyes.
– Очень добрый и любознательный человек, – подтвердил арестант,='A very good man and an inquisitive one,' the prisoner confirmed.
– он высказал величайший интерес к моим мыслям, принял меня весьма радушно...='He showed the greatest interest in my thoughts and received me very cordially.
– Светильники зажег...=..' 'Lit the lamps .
– сквозь зубы в тон арестанту проговорил Пилат, и глаза его при этом мерцали.=. .' Pilate spoke through his teeth, in the same tone as the prisoner, and his eyes glinted.
– Да, – немного удивившись осведомленности прокуратора, продолжал Иешуа, – попросил меня высказать свой взгляд на государственную власть.=‘Yes,' Yeshua went on, slighdy surprised that the procurator was so well informed, 'and asked me to give my view of state authority.
Его этот вопрос чрезвычайно интересовал.=He was extremely interested in this question.'
– И что же ты сказал? – спросил Пилат,=' And what did you say?' asked Pilate.
– или ты ответишь, что ты забыл, что говорил?='Or are you going to reply that you've forgotten what you said?'
– но в тоне Пилата была уже безнадежность.=But there was already hopelessness in Pilate's tone.
– В числе прочего я говорил, – рассказывал арестант, – что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти.='Among other things,' the prisoner recounted, 'I said that all authority is violence over people, and that a time will come when there will be no authority of the Caesars, nor any other authority.
Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.=Man will pass into the kingdom of truth and justice, where generally there will be no need for any authority.'
– Далее! – Далее ничего не было, – сказал арестант,='Go on!' 'I didn't go on,' said the prisoner.
– тут вбежали люди, стали меня вязать и повели в тюрьму.='Here men ran in, bound me, and took me away to prison.'
Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова.=The secretary, trying not to let drop a single word, rapidly traced the words on his parchment.
– На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия!='There never has been, is not, and never will be any authority in this world greater or better for people than the authority of the emperor Tiberius!'
– сорванный и больной голос Пилата разросся.=Pilate's cracked and sick voice swelled.
Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой.=For some reason the procurator looked at the secretary and the convoy with hatred.
– И не тебе, безумный преступник, рассуждать о ней!='And it is not for you, insane criminal, to reason about it!'
– тут Пилат вскричал: – Вывести конвой с балкона!=Here Pilate shouted: 'Convoy, off the balcony!'
– и, повернувшись к секретарю, добавил: – Оставьте меня с преступником наедине, здесь государственное дело.=And turning to the secretary, he added: 'Leave me alone with the criminal, this is a state matter!'
Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь.=The convoy raised their spears and with a measured tramp of hobnailed caligae walked off the balcony into the garden, and the secretary followed the convoy.
Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане.=For some time the silence on the balcony was broken only by the water singing in the fountain.
Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками.=Pilate saw how the watery dish blew up over the spout, how its edges broke off, how it fell down in streams.
Первым заговорил арестант:=The prisoner was the first to speak.
– Я вижу, что совершилась какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа.='I see that some misfortune has come about because I talked with that young man from Kiriath.
У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль.=I have a foreboding, Hegemon, that he will come to grief, and I am very sorry for him.'
– Я думаю, – странно усмехнувшись, ответил прокуратор, – что есть еще кое-кто на свете, кого тебе следовало бы пожалеть более, чем Иуду из Кириафа, и кому придется гораздо хуже, чем Иуде!='I think,' the procurator replied, grinning strangely, 'that there is now someone else in the world for whom you ought to feel sorrier than for Judas of Kiriath, and who is going to have it much worse than Judas!
Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, – прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, – тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда – все они добрые люди?=. . . So, then. Mark Ratslayer, a cold and convinced torturer, the people who, as I see,' the procurator pointed to Yeshua's disfigured face, 'beat you for your preaching, the robbers Dysmas and Gestas, who with their confreres killed four soldiers, and, finally, the dirty traitor Judas – are all good people?'
– Да, – ответил арестант.='Yes,' said the prisoner.
– И настанет царство истины?='And the kingdom of truth will come?'
– Настанет, игемон, – убежденно ответил Иешуа.='It will, Hegemon,' Yeshua answered with conviction.
– Оно никогда не настанет!='It will never come!'
– вдруг закричал Пилат таким страшным голосом, что Иешуа отшатнулся.=Pilate suddenly cried out in such a terrible voice that Yeshua drew back.
Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: "Руби их!=Thus, many years before, in the Valley of the Virgins, Pilate had cried to his horsemen the words: 'Cut them down!
Руби их!=Cut them down!
Великан Крысобой попался!"=The giant Ratslayer is trapped!'
Он еще повысил сорванный командами голос, выкликая слова так, чтобы их слышали в саду: – Преступник!=He raised his voice, cracked with commanding, still more, and called out so that his words could be heard in the garden: 'Criminal!
Преступник! Преступник!=Criminal! Criminal!'
А затем, понизив голос, он спросил: – Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов?=And then, lowering his voice, he asked: 'Yeshua Ha-Nozri, do you believe in any gods?'
– Бог один, – ответил Иешуа, – в него я верю.='God is one,' replied Yeshua, 'I believe in him.'
– Так помолись ему!=‘Then pray to him!
Покрепче помолись!=Pray hard!
Впрочем, – тут голос Пилата сел, – это не поможет.=However ...' here Pilate's voice gave out, 'that won't help.
Жены нет?=No wife?'
– почему-то тоскливо спросил Пилат, не понимая, что с ним происходит.=Pilate asked with anguish for some reason, not understanding what was happening to him.
– Нет, я один.='No, I'm alone.'
– Ненавистный город, – вдруг почему-то пробормотал прокуратор и передернул плечами, как будто озяб, а руки потер, как бы обмывая их, – если бы тебя зарезали перед твоим свиданием с Иудою из Кириафа, право, это было бы лучше.='Hateful city . . .' the procurator suddenly muttered for some reason, shaking his shoulders as if he were cold, and rubbing his hands as though washing them, 'if they'd put a knife in you before your meeting with Judas of Kiriath, it really would have been better.'
– А ты бы меня отпустил, игемон, – неожиданно попросил арестант, и голос его стал тревожен,='Why don't you let me go, Hegemon?' the prisoner asked unexpectedly, and his voice became anxious.
– я вижу, что меня хотят убить.='I see they want to kill me.'
Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал:=A spasm contorted Pilate's face, he turned to Yeshua the inflamed, red-veined whites of his eyes and said:
– Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты?='Do you suppose, wretch, that the Roman procurator will let a man go who has said what you have said?
О, боги, боги!=Oh, gods, gods!
Или ты думаешь, что я готов занять твое место?=Or do you think I'm ready to take your place?
Я твоих мыслей не разделяю!=I don't share your thoughts!
И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня!=And listen to me: if from this moment on you say even one word, if you speak to anyone at all, beware of me!
Повторяю тебе: берегись.=I repeat to you – beware!'
– Игемон...='Hegemon .
– Молчать! – вскричал Пилат и бешеным взором проводил ласточку, опять впорхнувшую на балкон.=. .' 'Silence!' cried Pilate, and his furious gaze followed the swallow that had again fluttered on to the balcony.
– Ко мне! – крикнул Пилат.='To me!' Pilate shouted.
И когда секретарь и конвой вернулись на свои места, Пилат объявил, что утверждает смертный приговор, вынесенный в собрании Малого Синедриона преступнику Иешуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом.=And when the secretary and the convoy returned to their places, Pilate announced that he confirmed the death sentence passed at the meeting of the Lesser Sanhedrin on the criminal Yeshua Ha-Nozri, and the secretary wrote down what Pilate said.
Через минуту перед прокуратором стоял Марк Крысобой.=A moment later Mark Ratslayer stood before the procurator.
Ему прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы и при этом передать ему распоряжение прокуратора о том,=The procurator ordered him to hand the criminal over to the head of the secret service, along with the procurator's directive
чтобы Иешуа Га-Ноцри был отделен от других осужденных, а также о том, чтобы команде тайной службы было под страхом тяжкой кары запрещено о чем бы то ни было разговаривать с Иешуа или отвечать на какие-либо его вопросы.=that Yeshua Ha-Nozri was to be separated from the other condemned men, and also that the soldiers of the secret service were to be forbidden, on pain of severe punishment, to talk with Yeshua about anything at all or to answer any of his questions.
По знаку Марка вокруг Иешуа сомкнулся конвой и вывел его с балкона.=At a sign from Mark, the convoy closed around Yeshua and led him from the balcony.
Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец с орлиными перьями на гребне шлема со сверкающими на груди львиными мордами, , с золотыми же бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве и в наброшенном на левое плечо багряном плаще.=Next there stood before the procurator a handsome, light-bearded man with eagle feathers on the crest of his helmet, golden lions' heads shining on his chest, and golden plaques on his sword belt, wearing triple-soled boots laced to the knees, and with a purple cloak thrown over his left shoulder.
Это был командующий легионом легат.=This was the legate in command of the legion.
Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта.=The procurator asked him where the Sebastean cohort was stationed at the moment.
Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками.=The legate told him that the Sebasteans had cordoned off the square in front of the hippodrome, where the sentencing of the criminals was to be announced to the people.
Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии.=Then the procurator ordered the legate to detach two centuries from the Roman cohort.
Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление.=One of them, under the command of Ratslayer, was to convoy the criminals, the carts with the implements for the execution and the executioners as they were transported to Bald Mountain, and on arrival was to join the upper cordon.
Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно.=The other was to be sent at once to Bald Mountain and immediately start forming the cordon.
Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк – сирийскую алу.=For the same purpose, that is, to guard the mountain, the procurator asked the legate to send an auxiliary cavalry regiment – the Syrian ala.
Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить во дворец президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине.=After the legate left the balcony, the procurator ordered the secretary to summon to the palace the president of the Sanhedrin, two of its members, and the head of the temple guard in Yershalaim, adding that he asked things to be so arranged that before conferring with all these people, he could speak with the president previously and alone.
Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке,=The procurator's order was executed quickly and precisely, and the sun, which in those days was scorching Yershalaim with an extraordinary fierceness, had not yet had time to approach its highest point
когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа.=when, on the upper terrace of the garden, by the two white marble lions that guarded the stairs, a meeting took place between the procurator and the man fulfilling the duties of president of the Sanhedrin, the high priest of the Jews, Joseph Kaifa.
В саду было тихо.=It was quiet in the garden.
Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим=But when he came out from under the colonnade to the sun-drenched upper level of the garden with its palm trees on monstrous elephant legs, from which there spread before the procurator the whole of hateful Yershalaim,
с висячими мостами, крепостями и – самое главное – с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши – храмом Ершалаимским,=with its hanging bridges, fortresses, and, above all, that utterly indescribable heap of marble with golden dragon scales for a roof - the temple of Yershalaim
– острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики.=- the procurator's sharp ear caught, far below, where the stone wall separated the lower terraces of the palace garden from the city square, a low rumble over which from time to time there soared feeble, thin moans or cries.
Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды.=The procurator understood that there, on the square, a numberless crowd of Yershalaim citizens, agitated by the recent disorders, had already gathered, that this crowd was waiting impatiently for the announcement of the sentences, and that restless water sellers were crying in its midst.
Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может в канун праздника.=The procurator began by inviting the high priest on to the balcony, to take shelter from the merciless heat, but Kaifa politely apologizedand explained that he could not do that on the eve of the feast.
Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор.=Pilate covered his slightly balding head with a hood and began the conversation.
Разговор этот шел по-гречески.=This conversation took place in Greek.
Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор.=Pilate said that he had looked into the case of Yeshua Ha-Nozri and confirmed the death sentence.
Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри.=Thus, three robbers - Dysmas, Gestas and Bar-Rabban - and this Yeshua Ha-Nozri besides, were condemned to be executed, and it was to be done that day.
Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет.=The first two, who had ventured to incite the people to rebel against Caesar, had been taken in armed struggle by the Roman authorities, were accounted to the procurator, and, consequently, would not be talked about here.
Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом.=But the second two, Bar-Rabban and Ha-Nozri, had been seized by the local authorities and condemned by the Sanhedrin.
Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи.=According to the law, according to custom, one of these two criminals had to be released in honour of the great feast of Passover, which would begin that day.
Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри?=And so the procurator wished to know which of the two criminals the Sanhedrin intended to set free: Bar-Rabban or Ha-Nozri?
Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: – Синедрион просит отпустить Вар-раввана.=Kaifa inclined his head to signify that the question was clear to him, and replied: 'The Sanhedrin asks that Bar-Rabban be released.'
Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление.=The procurator knew very well that the high priest would give precisely that answer, but his task consisted in showing that this answer provoked his astonishment.
Пилат это и сделал с большим искусством.=This Pilate did with great artfulness.
Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением.=The eyebrows on the arrogant face rose, the procurator looked with amazement straight into the high priest's eyes.
– Признаюсь, этот ответ меня удивил, – мягко заговорил прокуратор, – боюсь, нет ли здесь недоразумения.='I confess, this answer stuns me,' the procurator began softly, 'I'm afraid there may be some misunderstanding here.'
Пилат объяснился.=Pilate explained himself.
Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка.=Roman authority does not encroach in the least upon the rights of the local spiritual authorities, the high priest knows that very well, but in the present case we are faced with an obvious error.
И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.=And this error Roman authority is, of course, interested in correcting.
В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести.=In fact, the crimes of Bar-Rabban and Ha-Nozri are quite incomparable in their gravity.
Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее.=If the latter, obviously an insane person, is guilty of uttering preposterous things in Yershalaim and some other places, the former's burden of guilt is more considerable.
Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его.=Not only did he allow himself to call directly for rebellion, but he also killed a guard during the attempt to arrest him.
Вар-равван несравннено опаснее, нежели Га-Ноцри.=Bar-Rabban is incomparably more dangerous than Ha-Nozri.
В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри.=On the strength of all the foregoing, the procurator asks the high priest to reconsider the decision and release the less harmful of the two condemned men, and that is without doubt Ha-Nozri.
Итак?=And so? ... K
Каифа сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.=aifa said in a quiet but firm voice that the Sanhedrin had thoroughly familiarized itself with the case and informed him a second time that it intended to free Bar-Rabban.
– Как? Даже после моего ходатайства?='What? Even after my intercession?
Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть?=The intercession of him through whose person Roman authority speaks?
Первосвященник, повтори в третий раз.=Repeat it a third time.
– И в третий раз сообщаю, что мы освобождаем Вар-раввана, – тихо сказал Каифа.=High Priest.' 'And a third time I repeat that we are setting Bar-Rabban free,' Kaifa said softly.
Все было кончено, и говорить более было не о чем.=It was all over, and there was nothing more to talk about.
Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти.=Ha-Nozri was departing for ever, and there was no one to cure the dreadful, wicked pains of the procurator, there was no remedy for them except death.
Но не эта мысль поразила сейчас Пилата.=But it was not this thought which now struck Pilate.
Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо.=The same incomprehensible anguish that had already visited him on the balcony pierced his whole being.
Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал.=He tried at once to explain it, and the explanation was a strange one: it seemed vaguely to the procurator that there was something he had not finished saying to the condemned man, and perhaps something he had not finished hearing.
Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела.=Pilate drove this thought away, and it flew off as instantly as it had come flying.
Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль:=It flew off, and the anguish remained unexplained, for it could not well be explained by another brief thought that flashed like lightning and at once went out
"Бессмертие... пришло бессмертие..."=– 'Immortality . . . immortality has come .
Чье бессмертие пришло?=. .' Whose immortality had come?
Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке.=That the procurator did not understand, but the thought of this enigmatic immortality made him grow cold in the scorching sun.
– Хорошо, – сказал Пилат, – да будет так.='Very well,' said Pilate, 'let it be so.'
Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене.=Here he turned, gazed around at the world visible to him, and was surprised at the change that had taken place.
Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень.=The bush laden with roses had vanished, vanished were the cypresses bordering the upper terrace, and the pomegranate tree, and the white statue amidst the greenery, and the greenery itself.
Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат.=In place of it all there floated some purple mass, water weeds swayed in it and began moving off somewhere, and Pilate himself began moving with them.
Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия.=He was carried along now, smothered and burned, by the most terrible wrath - the wrath of impotence.
– Тесно мне, – вымолвил Пилат, – тесно мне!='Cramped,' said Pilate, 'I feel cramped!'
Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок.=With a cold, moist hand he tore at the clasp on the collar of his cloak, and it fell to the sand.
– Сегодня душно, где-то идет гроза, – отозвался Каифа, не сводя глаз с покрасневшего лица прокуратора и предвидя все муки, которые еще предстоят.='It's sultry today, there's a storm somewhere,' Kaifa responded, not taking his eyes off the procurator's reddened face, and foreseeing all the torments that still lay ahead, he thought:
"О, какой страшный месяц нисан в этом году!"='Oh, what a terrible month of Nisan we're having this year!'
– Нет, – сказал Пилат, – это не оттого, что душно, а тесно мне стало с тобой, Каифа, – и, сузив глаза, Пилат улыбнулся и добавил:='No,' said Pilate, 'it's not because of the sultriness, I feel cramped with you here, Kaifa.' And, narrowing his eyes, Pilate smiled and added:
– Побереги себя, первосвященник.="Watch out for yourself, High Priest.'
Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление.=The high priest's dark eyes glinted, and with his face - no less artfully than the procurator had done earlier – he expressed amazement.
– Что слышу я, прокуратор?='What do I hear, Procurator?'
– гордо и спокойно ответил Каифа,=Kaifa replied proudly and calmly.
– ты угрожаешь мне после вынесенного приговора, утвержденного тобою самим?="You threaten me after you yourself have confirmed the sentence passed?
Может ли это быть?=Can that be?
Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать.=We are accustomed to the Roman procurator choosing his words before he says something.
Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон?=What if we should be overheard, Hegemon?'
Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.=Pilate looked at the high priest with dead eyes and, baring his teeth, produced a smile.
– Что ты, первосвященник!='What's your trouble. High Priest?
Кто же может услышать нас сейчас здесь?=Who can hear us where we are now?
Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят?=Do you think I'm like that young vagrant holy fool who is to be executed today?
Мальчик ли я, Каифа?=Am I a boy, Kaifa?
Знаю, что говорю и где говорю.=I know what I say and where I say it.
Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель!=There is a cordon around the garden, a cordon around the palace, so that a mouse couldn't get through any crack!
Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его... из города Кириафа.=Not only a mouse, but even that one, what's his name . . . from the town of Kiriath, couldn't get through.
Кстати, ты знаешь такого, первосвященник?=Incidentally, High Priest, do you know him?
Да... если бы такой проник сюда, он горько пожалел бы себя, в этом ты мне, конечно, поверишь?=Yes ... if that one got in here, he'd feel bitterly sorry for himself, in this you will, of course, believe me?
Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя!=Know, then, that from now on. High Priest, you will have no peace!
Ни тебе, ни народу твоему, – и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, – это я тебе говорю – Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!=Neither you nor your people' - and Pilate pointed far off to the right, where the temple blazed on high -'it is I who tell you so, Pontius Pilate, equestrian of the Golden Spear!'
– Знаю, знаю! – бесстрашно ответил чернобородый Каифа, и глаза его сверкнули.='I know, I know!' the black-bearded Kaifa fearlessly replied, and his eyes flashed.
Он вознес руку к небу и продолжал: – Знает народ иудейский, как ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь!=He raised his arm to heaven and went on: "The Jewish people know that you hate them with a cruel hatred, and will cause them much suffering, but you will not destroy them utterly!
Защитит его бог!=God will protect them!
Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата!=He will hear us, the almighty Caesar will hear, he will protect us from Pilate the destroyer!'
– О нет! – воскликнул Пилат, и с каждым словом ему становилось легче и легче: не нужно было больше притворяться.='Oh, no!' Pilate exclaimed, and he felt lighter and lighter with every word: there was no more need to pretend,
Не нужно было подбирать слова.=no more need to choose his words,
– Слишком много ты жаловался кесарю на меня, и настал теперь мой час, Каифа!="fou have complained about me too much to Caesar, and now my hour has come, Kaifa!
Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти.=Now the message will fly from me, and not to the governor in Antioch, and not to Rome, but directly to Capreae, to the emperor himself, the message of how you in Yershalaim are sheltering known criminals from death.
И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим!=And then it will not be water from Solomon's Pool that I give Yershalaim to drink, as I wanted to do for your own good!
Нет, не водою!=No, not water!
Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится!=Remember how on account of you I had to remove the shields with the emperor's insignia from the walls, had to transfer troops, had, as you see, to come in person to look into what goes on with you here!
Вспомни мое слово, первосвященник.=Remember my words:
Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет!=it is not just one cohort that you will see here in Yershalaim, High Priest - no!
Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания.=The whole Fulminata legion will come under the city walls, the Arabian cavalry will arrive, and then you will hear bitter weeping and wailing!
Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!=You will remember Bar-Rabban then, whom you saved, and you will regret having sent to his death a philosopher with his peaceful preaching!'
Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели.=The high priest's face became covered with blotches, his eyes burned.
Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: – Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь?=Like the procurator, he smiled, baring his teeth, and replied: 'Do you yourself believe what you are saying now. Procurator?
Нет, не веришь!=No, you do not!
Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь.=It is not peace, not peace, that the seducer of the people of Yershalaim brought us, and you, equestrian, understand that perfectly well.
Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи!=You wanted to release him so that he could disturb the people, outrage the faith, and bring the people under Roman swords!
Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!=But I, the high priest of the Jews, as long as I live, will not allow the faith to be outraged and will protect the people!
Ты слышишь, Пилат?=Do you hear, Pilate?'
– И тут Каифа грозно поднял руку: – Прислушайся, прокуратор!=And Kaifa raised his arm menacingly: 'Listen, Procurator!'
Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода великого.=Kaifa fell silent, and the procurator again heard a noise as if of the sea, rolling up to the very walls of the garden of Herod the Great.
Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору.=The noise rose from below to the feet and into the face of the procurator.
А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание,=And behind his back, there, beyond the wings of the palace, came alarming trumpet calls, the heavy crunch of hundreds of feet, the clanking of iron.
– тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад.=The procurator understood that the Roman infantry was already setting out, on his orders, speeding to the parade of death so terrible for rebels and robbers.
– Ты слышишь, прокуратор?='Do you hear. Procurator?'
– тихо повторил первосвященник,=the high priest repeated quietly.
– неужели ты скажешь мне, что все это, – тут первосвященник поднял обе руки, и темный капюшон свалился с его головы, – вызвал жалкий разбойник Вар-равван?='Are you going to tell me that all this' - here the high priest raised both arms and the dark hood fell from his head - 'has been caused by the wretched robber Bar-Rabban?'
Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно:=The procurator wiped his wet, cold forehead with the back of his hand, looked at the ground, then, squinting at the sky, saw that the red-hot ball was almost over his head and that Kaifa's shadow had shrunk to nothing bv the lion's tail, and said quietly and indifferently:
– Дело идет к полудню.='It's nearly noon.
Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать.=We got carried away by our conversation, and yet we must proceed.'
В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью.=Having apologized in refined terms before the high priest, he invited him to sit down on a bench in the shade of a magnolia and wait until he summoned the other persons needed for the last brief conference and gave one more instruction connected with the execution.
Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон.=Kaifa bowed politely, placing his hand on his heart, and stayed irir the garden while Pilate returned to the balcony.
Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном.=There he told the secretary, who had been waiting for him, to invite to the garden the legate of the legion and the tribune of the cohort, as well as the two members of the Sanhedrin and the head of the temple guard, who had been awaiting his summons on the lower garden terrace, in a round gazebo with a fountain.
К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца.=To this Pilate added that he himself would come out to the garden at once, and withdrew into the palace.
Пока секретарь собирал совещание, прокуратор в затененной от солнца темными шторами комнате имел свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном, хотя в комнате лучи солнца и не могли его беспокоить.=While the secretary was gathering the conference, the procurator met, in a room shielded from the sun by dark curtains, with a certain man, whose face was half covered by a hood, though he could not have been bothered by the sun's rays in this room.
Свидание это было чрезвычайно кратко.=The meeting was a very short one.
Прокуратор тихо сказал человеку несколько слов, после чего тот удалился, а Пилат через колоннаду прошел в сад.=The procurator quietly spoke a few words to the man, after which he withdrew and Pilate walked out through the colonnade to the garden.
Там в присутствии всех, кого он желал видеть, прокуратор торжественно и сухо подтвердил, что он утверждает смертный приговор Иешуа Га-Ноцри, и официально осведомился у членов Синедриона о том, кого из преступников угодно оставить в живых.=There, in the presence of all those he had desired to see, the procurator solemnly and drily stated that he confirmed the death sentence on Yeshua Ha-Nozri, and officially inquired of the members of the Sanhedrin as to whom among the criminals they would like to grant life.
Получив ответ, что это – Вар-равван, прокуратор сказал: – Очень хорошо, – и велел секретарю тут же занести это в протокол, сжал в руке поднятую секретарем с песка пряжку и торжественно сказал: – Пора!=Having received the reply that it was Bar-Rabban, the procurator said: ‘Very well,' and told the secretary to put it into the record at once, clutched in his hand the clasp that the secretary had picked up from the sand, and said solemnly: Tt is time!'
Тут все присутствующие тронулись вниз по широкой мраморной лестнице между стен роз, источавших одуряющий аромат, спускаясь все ниже и ниже к дворцовой стене, к воротам, выходящим на большую, гладко вымощенную площадь, в конце которой виднелись колонны и статуи Ершалаимского ристалища.=Here all those present started down the wide marble stairway between walls of roses that exuded a stupefying aroma, descending lower and lower towards the palace wall, to the gates opening on to the big, smoothly paved square, at the end of which could be seen the columns and statues of the Yershalaim stadium.
Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке.=As soon as the group entered the square from the garden and mounted the spacious stone platform that dominated the square, Pilate, looking around through narrowed eyelids, assessed the situation.
То пространство, которое он только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста, было пусто, но зато впереди себя Пилат площади уже не увидел – ее съела толпа.=The space he had just traversed, that is, the space from the palace wall to the platform, was empty, but before him Pilate could no longer see the square - it had been swallowed up by the crowd,
Она залила бы и самый помост, и то очищенное пространство, если бы тройной ряд себастийских солдат по левую руку Пилата и солдат итурейской вспомогательной когорты по правую – не держал ее.=which would have poured over the platform and the cleared space as well, had it not been kept at bay by a triple row of Sebastean soldiers to the left of Pilate and soldiers of the auxiliary Iturean cohort to his right.
Итак, Пилат поднялся на помост, сжимая машинально в кулаке ненужную пряжку и щурясь.=And so, Pilate mounted the platform, mechanically clutching the useless clasp in his fist and squinting his eyes.
Щурился прокуратор не оттого, что солнце жгло ему глаза, нет!=The procurator was squinting not because the sun burned his eyes – no!
Он не хотел почему-то видеть группу осужденных, которых, как он это прекрасно знал, сейчас вслед за ним возводят на помост.=For some reason he did not want to see the group of condemned men who, as he knew perfectly well, were now being brought on to the platform behind him.
Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник в высоте на каменном утесе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: "Га-а-а..."=As soon as the white cloak with crimson lining appeared high up on the stone cliff over the verge of the human sea, the unseeing Pilate was struck in the ears bv a wave of sound: 'Ha-a-a .
Она началась негромко, зародившись где-то вдали у гипподрома, потом стала громоподобной и, продержавшись несколько секунд, начала спадать.=. .' It started mutedly, arising somewhere far away by the hippodrome, then became thunderous and, having held out for a few seconds, began to subside.
"Увидели меня", – подумал прокуратор.=They've seen me,' the procurator thought.
Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые, женские стоны.=The wave had not reached its lowest point before it started swelling again unexpectedly and, swaying, rose higher than the first, and as foam boils up on the billows of the sea, so a whistling boiled up on this second wave and, separate, distinguishable from the thunder, the wails of women.
"Это их ввели на помост...=They've been led on to the platform,'
– подумал Пилат, – а стоны оттого, что задавили нескольких женщин, когда толпа подалась вперед".=thought Pilate, 'and the wails mean that several women got crushed as the crowd surged forward.'
Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама.=He waited for some time, knowing that no power could silence the crowd before it exhaled all that was pent up in it and fell silent of itself.
И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы.=And when this moment came, the procurator threw up his right arm, and the last noise was blown away from the crowd.
Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: – Именем кесаря императора!=Then Pilate drew into his breast as much of the hot air as he could and shouted, and his cracked voice carried over thousands of heads: 'In the name of the emperor Caesar!
Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик – в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: – Да здравствует кесарь!=. . .' Here his ears were struck several times by a clipped iron shout: the cohorts of soldiers raised high their spears and standards and shouted out terribly: 'Long live Caesar!'
Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце.=Pilate lifted his face and thrust it straight into the sun.
Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова: – Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни – повешению на столбах!=Green fire flared up behind his eyelids, his brain took flame from it, and hoarse Aramaic words went flying over the crowd: 'Four criminals, arrested in Yershalaim for murder, incitement to rebellion, and outrages against the laws and the faith, have been sentenced to a shameful execution - by hanging on posts!
И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе!=And this execution will presently be carried out on Bald Mountain!
Имена преступников – Дисмас, Гестас, Вар-равван и Га-Ноцри.=The names of the criminals are Dysmas, Gestas, Bar-Rabban and Ha-Nozri.
Вот они перед вами!=Here they stand before you!'
Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но зная, что они там, на месте, где им нужно быть.=Pilate pointed to his right, not seeing any criminals, but knowing they were there, in place, where they ought to be.
Толпа ответила длинным гулом как бы удивления или облегчения.=The crowd responded with a long rumble as if of surprise or relief.
Когда же он потух, Пилат продолжал: – Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю, в честь праздника пасхи одному из осужденных, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь!=When it died down, Pilate continued: 'But only three of them will be executed, for, in accordance with law and custom, in honour of the feast of Passover, to one of the condemned, as chosen by the Lesser Sanhedrin and confirmed by Roman authority, the magnanimous emperor Caesar will return his contemptible life!'
Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина.=Pilate cried out the words and at the same time listened as the rumble was replaced by a great silence.
Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновение, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло.=Not a sigh, not a rustle reached his ears now, and there was even a moment when it seemed to Pilate that everything around him had vanished altogether.
Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо.=The hated city died, and he alone is standing there, scorched by the sheer rays, his face set against the sky.
Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать: – Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу...=Pilate held the silence a little longer, and then began to cry out: 'The name of the one who will now be set free before you is .
Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут.=. .' He made one more pause, holding back the name, making sure he had said all, because he knew that the dead city would resurrect once the name of the lucky man was spoken, and no further words would be heard.
"Все? – беззвучно шепнул себе Пилат, – все.='All?' Pilate whispered soundlessly to himself. 'All.
Имя!" И, раскатив букву "р" над молчащим городом, он прокричал: – Вар-равван!=The name!' And, rolling the letter 'r' over the silent city, he cried: 'Bar-Rabban!'
Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши.=Here it seemed to him that the sun, clanging, burst over him and flooded his ears with fire.
В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист.=This fire raged with roars, shrieks, wails, guffaws and whistles.
Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться.=Pilate turned and walked back across the platform to the stairs, looking at nothing except the multicoloured squares of the flooring under his feet, so as not to trip.
Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо – как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук!=He knew that behind his back the platform was being showered with bronze coins, dates, that people in the howling mob were climbing on shoulders, crushing each other, to see the miracle with their own eyes - how a man already in the grip of death escaped that grip!
Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.=How the legionaries take the ropes off him, involuntarily causing him burning pain in his arms, dislocated during his interrogation; how he, wincing and groaning, nevertheless smiles a senseless, crazed smile.
Он знал, что в это же время конвой ведет к боковым ступеням трех со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе.=He knew that at the same time the convoy was already leading the three men with bound arms to the side stairs, so as to take them to the road going west from the city, towards Bald Mountain.
Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза, зная, что он теперь в безопасности – осужденных он видеть уже не мог.=Only when he was off the platform, to the rear of it, did Pilate open his eyes, knowing that he was now safe – he could no longer see the condemned men.
К стону начинавшей утихать толпы примешивались теперь и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор.=Mingled with the wails of the quieting crowd, yet distinguishable from them, were the piercing cries of heralds repeating, some in Aramaic, others in Greek, all that the procurator had cried out from the platform.
Кроме того, до слуха долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая.=Besides that, there came to his ears the tapping, clattering and approaching thud of hoofs, and a trumpet calling out something brief and merry.
Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики "берегись!".=These sounds were answered by the drilling whistles of bovs on the roofs of houses along the street that led from the bazaar to the hippodrome square, and by cries of 'Look out!'
Солдат, одиноко стоявший в очищенном пространстве площади со значком в руке, тревожно взмахнул им, и тогда прокуратор, легат легиона, секретарь и конвой остановились.=A soldier, standing alone in the cleared space of the square with a standard in his hand, waved it anxiously, and then the procurator, the legate of the legion, the secretary and the convoy stopped.
Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе.=A cavalry ala, at an ever-lengthening trot, flew out into the square, so as to cross it at one side, bypassing the mass of people, and ride down a lane under a stone wall covered with creeping vines, taking the shortest route to Bald Mountain.
Летящий рысью маленький, как мальчик, темный, как мулат, командир алы – сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко крикнул и выхватил из ножен меч.=At a flying trot, small as a boy, dark as a mulatto, the commander of the ala, a Syrian, coming abreast of Pilate, shouted something in a high voice and snatched his sword from its sheath.
Злая вороная взмокшая лошадь шарахнулась, поднялась на дыбы.=The angry, sweating black horse shied and reared.
Вбросив меч в ножны, командир ударил плетью лошадь по шее, выровнял ее и поскакал в переулок, переходя в галоп.=Thrusting his sword back into its sheath, the commander struck the horse's neck with his crop, brought him down, and rode off into the lane, breaking into a gallop.
За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик, мимо прокуратора понеслись казавшиеся особо смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными, сверкающими зубами.=After him, three by three, horsemen flew in a cloud of dust, the tips of their light bamboo lances bobbing, and faces dashed past the procurator - looking especially swarthy under their white turbans - with merrily bared, gleaming teeth.
Поднимая до неба пыль, ала ворвалась в переулок, и мимо Пилата последним проскакал солдат с пылающей на солнце трубою за спиной.=Raising dust to the sky, the ala burst into the lane, and the last to ride past Pilate was a soldier with a trumpet slung on his back, blazing in the sun.
Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой.=Shielding himself from the dust with his hand and wrinkling his face discontentedly, Pilate started on in the direction of the gates to the palace garden, and after him came the legate, the secretary, and the convoy.
Было около десяти часов утра.=It was around ten o'clock in the morning.
Глава 3.=CHAPTER 3.
Седьмое доказательство – Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич, – сказал профессор.=The Seventh Proof 'Yes, it was around ten o'clock in the morning, my esteemed Ivan Nikolaevich,' said the professor.
Поэт провел рукою по лицу, как человек, только что очнувшийся, и увидел, что на Патриарших вечер.=The poet passed his hand over his face like a man just coming to his senses, and saw that it was evening at the Patriarch's Ponds.
Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней, и слышался плеск весла и смешки какой-то гражданки в лодочке.=The water in the pond had turned black, and a light boat was now gliding on it, and one could hear the splash of oars and the giggles of some citizeness in the little boat.
В аллеях на скамейках появилась публика, но опять-таки на всех трех сторонах квадрата, кроме той, где были наши собеседники.=The public appeared on the benches along the walks, but again on the other three sides of the square, and not on the side where our interlocutors were.
Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая.=The sky over Moscow seemed to lose colour, and the full moon could be seen quite distinctly high above, not yet golden but white.
Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами теперь звучали мягче, по-вечернему.=It was much easier to breathe, and the voices under the lindens now sounded softer, eveningish.
"Как же это я не заметил, что он успел сплести целый рассказ?..='How is it I didn't notice that he'd managed to spin a whole story?
– подумал Бездомный в изумлении,=...' Homeless thought in amazement.
– ведь вот уже и вечер!='It's already evening!
А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось?"=... Or maybe he wasn't telling it, but I simply fell asleep and dreamed it all?'
Но надо полагать, что все-таки рассказывал профессор, иначе придется допустить, что то же самое приснилось и Берлиозу, потому что тот сказал, внимательно всматриваясь в лицо иностранца: – Ваш рассказ чрезвычайно интересен, профессор, хотя он и совершенно не совпадает с евангельскими рассказами.=But it must be supposed that the professor did tell the story after all, otherwise it would have to be assumed that Berlioz had had the same dream, because he said, studying the foreigner's face attentively: 'Your story is extremely interesting, Professor, though it does not coincide at all with the Gospel stories.'
– Помилуйте, – снисходительно усмехнувшись, отозвался профессор, – уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не происходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия как на исторический источник...='Good heavens,' the professor responded, smiling condescendingly, 'you of all people should know that precisely nothing of what is written in the Gospels ever actually took place, and if we start referring to the Gospels as a historical source .
– он еще раз усмехнулся, и Берлиоз осекся, потому что буквально то же самое он говорил Бездомному, идя с тем по Бронной к Патриаршим прудам.=. .' he smiled once more, and Berlioz stopped short, because this was literally the same thing he had been saying to Homeless as they walked down Bronnaya towards the Patriarch's Ponds.
– Это так, – заметил Берлиоз, – но боюсь, что никто не может подтвердить, что и то, что вы нам рассказывали, происходило на самом деле. – О нет!='That's so,' Berlioz replied, 'but I'm afraid no one can confirm that what you've just told us actually took place either.' 'Oh, yes!
Это может кто подтвердить!=That there is one who can!'
– начиная говорить ломаным языком, чрезвычайно уверенно ответил профессор и неожиданно таинственно поманил обоих приятелей к себе поближе.=the professor, beginning to speak in broken language, said with great assurance, and with unexpected mysteriousness he motioned the two friends to move closer.
Те наклонились к нему с обеих сторон, и он сказал, но уже без всякого акцента, который у него, черт знает почему, то пропадал, то появлялся: – Дело в том...=They leaned towards him from both sides, and he said, but again without any accent, which with him, devil knows why, now appeared, now disappeared: ‘The thing is ...'
– тут профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, – что я лично присутствовал при всем этом.=here the professor looked around fearfully and spoke in a whisper, 'that I was personally present at it all.
И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас – никому ни слова и полный секрет!.. Тсс!=I was on Pontius Pilate's balcony, and in the garden when he talked with Kaifa, and on the platform, only secretly, incognito, so to speak, and therefore I beg you - not a word to anyone, total secrecy, shh .
Наступило молчание, и Берлиоз побледнел.=. .' Silence fell, and Berlioz paled.
– Вы... вы сколько времени в Москве? – дрогнувшим голосом спросил он.='YOU .. . how long have you been in Moscow?' he asked in a quavering voice.
– А я только что сию минуту приехал в Москву, – растерянно ответил профессор, и тут только приятели догадались заглянуть ему как следует в глаза и убедились в том, что левый, зеленый, у него совершенно безумен, а правый – пуст, черен и мертв.='I just arrived in Moscow this very minute,' the professor said perplexedly, and only here did it occur to the friends to take a good look in his eyes, at which they became convinced that his left eye, the green one, was totally insane, while the right one was empty, black and dead.
"Вот тебе все и объяснилось! – подумал Берлиоз в смятении,='There's the whole explanation for you!' Berlioz thought in bewilderment.
– приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших.='A mad German has turned up, or just went crazy at the Ponds.
Вот так история!"=What a story!'
Да, действительно, объяснилось все: и страннейший завтрак у покойного философа Канта, и дурацкие речи про подсолнечное масло и Аннушку, и предсказания о том, что голова будет отрублена, и все прочее – профессор был сумасшедший.=Yes, indeed, that explained the whole thing: the most strange breakfast with the late philosopher Kant, the foolish talk about sunflower oil and Annushka, the predictions about his head being cut off and all the rest - the professor was mad.
Берлиоз тотчас сообразил, что следует делать.=Berlioz realized at once what had to be done.
Откинувшись на спинку скамьи, он за спиною профессора замигал Бездомному, – не противоречь, мол, ему, – но растерявшийся поэт этих сигналов не понял.=Leaning back on the bench, he winked to Homeless behind the professor's back - meaning, don't contradict him - but the perplexed poet did not understand these signals.
– Да, да, да, – возбужденно говорил Берлиоз, – впрочем, все это возможно!='Yes, yes, yes,' Berlioz said excitedly, 'incidentally it's all possible .
Даже очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное...=. . even very possible, Pontius Pilate, and the balcony, and so forth .
А вы одни приехали или с супругой?=. . Did you come alone or with your wife?'
– Один, один, я всегда один, – горько ответил профессор.='Alone, alone, I'm always alone,' the professor replied bitterly.
– А где же ваши вещи, профессор?='And where are your things, Professor?'
– вкрадчиво спрашивал Берлиоз, – в "Метрополе"?=Berlioz asked insinuatingly. 'At the Metropol?*
Вы где остановились?=Where are you staying?'
– Я? Нигде, – ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.='I? ... Nowhere,' the half-witted German answered, his green eye wandering in wild anguish over the Patriarch's Ponds.
– Как? А... где же вы будете жить?='How's that? But... where are you going to live?'
– В вашей квартире, – вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул.='In your apartment,' the madman suddenly said brashly, and winked.
– Я... я очень рад, – забормотал Берлиоз, – но, право, у меня вам будет неудобно...='I ... I'm very glad ...' Berlioz began muttering, 'but, really, you won't be comfortable at my place ...
А в "Метрополе" чудесные номера, это первоклассная гостиница...=and they have wonderful rooms at the Metropol, it's a first-class hotel...'
– А дьявола тоже нет?='And there's no devil either?'
– вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.=the sick man suddenly inquired merrily of Ivan Nikolaevich.
– И дьявола...='No devil.
– Не противоречь!=. .' 'Don't contradict him,'
– одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.=Berlioz whispered with his lips only, dropping behind the professor's back and making faces.
– Нету никакого дьявола!=‘There isn't any devil!'
– растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, – вот наказание!=Ivan Nikolaevich, at a loss from all this balderdash, cried out not what he ought. 'What a punishment!
Перестаньте вы психовать.=Stop playing the psycho!'
Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.=Here the insane man burst into such laughter that a sparrow flew out of the linden over the seated men's heads.
– Ну, уж это положительно интересно, – трясясь от хохота проговорил профессор,='Well, now that is positively interesting!' the professor said, shaking with laughter.
– что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!='What is it with you - no matter what one asks for, there isn't any!'
– он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность – раздражился и крикнул сурово:=He suddenly stopped laughing and, quite understandably for a mentally ill person, fell into the opposite extreme after laughing, became vexed and cried sternly:
– Так, стало быть, так-таки и нету?='So you mean there just simply isn't any?'
– Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, профессор, – бормотал Берлиоз, опасаясь волновать больного,='Calm down, calm down, calm down. Professor,' Berlioz muttered, for fear of agitating the sick man.
– вы посидите минуточку здесь с товарищем Бездомным, а я только сбегаю на угол, звякну по телефону, а потом мы вас проводим, куда вы хотите.='You sit here for a little minute with Comrade Homeless, and I'll just run to the corner to make a phone call, and then we'll take you wherever you like.
Ведь вы не знаете города...=You don't know the city .
План Берлиоза следует признать правильным:=. .' Berlioz's plan must be acknowledged as correct:
нужно было добежать до ближайшего телефона-автомата и сообщить в бюро иностранцев о том, что вот, мол, приезжий из-за границы консультант сидит на Патриарших прудах в состоянии явно ненормальном.=he had to run to the nearest public telephone and inform the foreigners' bureau, thus and so, there's some consultant from abroad sitting at the Patriarch's Ponds in an obviously abnormal state.
Так вот, необходимо принять меры, а то получается какая-то неприятная чепуха.=So it was necessary to take measures, lest some unpleasant nonsense result.
– Позвонить?=‘To make a call?
Ну что же, позвоните, – печально согласился больной и вдруг страстно попросил:=Well, then make your call,' the sick man agreed sadly, and suddenly begged passionately:
– Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует!='But I implore you, before you go, at least believe that the devil exists!
О большем я уж вас и не прошу.=I no longer ask you for anything more.
Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное!=Mind you, there exists a seventh proof of it, the surest of all!
И вам оно сейчас будет предъявлено.=And it is going to be presented to you right now!'
– Хорошо, хорошо, – фальшиво-ласково говорил Берлиоз и, подмигнув расстроенному поэту, которому вовсе не улыбалась мысль караулить сумасшедшего немца, устремился к тому выходу с Патриарших, что находится на углу Бронной и Ермолаевского переулка.='Very good, very good,' Berlioz said with false tenderness and, winking to the upset poet, who did not relish at all the idea of guarding the mad German, set out for the exit from the Ponds at the corner of Bronnaya and Yermolaevsky Lane.
А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел.=And the professor seemed to recover his health and brighten up at once.
– Михаил Александрович! – крикнул он вдогонку Берлиозу.='Mikhail Alexandrovich!' he shouted after Berlioz.
Тот вздрогнул, обернулся, но успокоил себя мыслью, что его имя и отчество известны профессору также из каких-нибудь газет.=The latter gave a start, looked back, but reassured himself with the thought that the professor had also learned his name and patronymic from some newspaper.
А профессор прокричал, сложив руки рупором:=Then the professor called out, cupping his hands like a megaphone:
– Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?='Would you like me to have a telegram sent at once to your uncle in Kiev?'
И опять передернуло Берлиоза.=And again Berlioz winced.
Откуда же сумасшедший знает о существовании Киевского дяди?=How does the madman know about the existence of a Kievan uncle?
Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано.=That has certainly never been mentioned in any newspapers.
Эге-ге, уж не прав ли Бездомный?=Oh-oh, maybe Homeless is right after all?
А ну как документы эти липовые?=And suppose his papers are phoney?
Ах, до чего странный субъект.=Ah, what a strange specimen ...
Звонить, звонить!=Call, call!
Сейчас же звонить!=Call at once!
Его быстро разъяснят!=They'll quickly explain him!
И, ничего не слушая более, Берлиоз побежал дальше.=And, no longer listening to anything, Berlioz ran on.
Тут у самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся в точности тот самый гражданин, что тогда при свете солнца вылепился из жирного зноя.=Here, just at the exit to Bronnaya, there rose from a bench to meet the editor exactly the same citizen who in the sunlight earlier had formed himself out of the thick swelter.
Только сейчас он был уже не воздушный, а обыкновенный, плотский, и в начинающихся сумерках Берлиоз отчетливо разглядел, что усишки у него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а брючки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки.=Only now he was no longer made of air, but ordinary, fleshly, and Berlioz clearly distinguished in the beginning twilight that he had a little moustache like chicken feathers, tiny eyes, ironic and half drunk, and checkered trousers pulled up so high that his dirty white socks showed.
Михаил Александрович так и попятился, но утешил себя тем соображением, что это глупое совпадение и что вообще сейчас об этом некогда размышлять.=Mikhail Alexandrovich drew back, but reassured himself by reflecting that it was a stupid coincidence and that generally there was no time to think about it now.
– Турникет ищете, гражданин?='Looking for the turnstile, citizen?'
– треснувшим тенором осведомился клетчатый тип, – сюда пожалуйте!=the checkered type inquired in a cracked tenor.
Прямо, и выйдете куда надо.=This way, please! Straight on and you'll get where you're going.
С вас бы за указание на четверть литра... поправиться... бывшему регенту!=How about a little pint pot for my information ... to set up an ex-choirmaster!
– кривляясь, субъект наотмашь снял жокейский свой картузик.=. ..' Mugging, the specimen swept his jockey's cap from his head.
Берлиоз не стал слушать попрошайку и ломаку регента, подбежал к турникету и взялся за него рукой.=Berlioz, not stopping to listen to the cadging and clowning choir-master, ran up to the turnstile and took hold of it with his hand.
Повернув его, он уже собирался шагнуть на рельсы, как в лицо ему брызнул красный и белый свет:=He turned it and was just about to step across the rails when red and white light splashed in his face.
загорелась в стеклянном ящике надпись "Берегись трамвая!".=A sign lit up in a glass box: 'Caution Tram-Car!'
Тотчас и подлетел этот трамвай, поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского на Бронную.=And right then this tram-car came racing along, turning down the newly laid line from Yermolaevsky to Bronnaya.
Повернув и выйдя на прямую, он внезапно осветился изнутри электричеством, взвыл и наддал.=Having turned, and coming to the straight stretch, it suddenly lit up inside with electricity, whined, and put on speed.
Осторожный Берлиоз, хоть и стоял безопасно, решил вернуться за рогатку, переложил руку на вертушке, сделал шаг назад.=The prudent Berlioz, though he was standing in a safe place, decided to retreat behind the stile, moved his hand on the crossbar, and stepped back.
И тотчас рука его скользнула и сорвалась, нога неудержимо, как по льду, поехала по булыжнику, откосом сходящему к рельсам, другую ногу подбросило, и Берлиоза выбросило на рельсы.=And right then his hand slipped and slid, one foot, unimpeded, as if on ice, went down the cobbled slope leading to the rails, the other was thrust into the air, and Berlioz was thrown on to the rails.
Стараясь за что-нибудь ухватиться, Берлиоз упал навзничь, несильно ударившись затылком о булыжник, и успел увидеть в высоте, но справа или слева – он уже не сообразил, – позлащенную луну.=Trying to get hold of something, Berlioz fell backwards, the back of his head lightly striking the cobbles, and had time to see high up – but whether to right or left he no longer knew – the gold-tinged moon.
Он успел повернуться на бок, бешеным движением в тот же миг подтянув ноги к животу, и, повернувшись, разглядел несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой и ее алую повязку.=He managed to turn on his side, at the same moment drawing his legs to his stomach in a frenzied movement, and, while turning, to make out the face, completely white with horror, and the crimson armband of the woman driver bearing down on him with irresistible force.
Берлиоз не вскрикнул, но вокруг него отчаянными женскими голосами завизжала вся улица.=Berlioz did not cry out, but around him the whole street screamed with desperate female voices.
Вожатая рванула электрический тормоз, вагон сел носом в землю, после этого мгновенно подпрыгнул, и с грохотом и звоном из окон полетели стекла.=The woman driver tore at the electric brake, the car dug its nose into the ground, then instantly jumped up, and glass flew from the windows with a crash and a jingle.
Тут в мозгу Берлиоза кто-то отчаянно крикнул – "Неужели?.."=Here someone in Berlioz's brain cried desperately: 'Can it be?
Еще раз, и в последний раз, мелькнула луна, но уже разваливаясь на куски, и затем стало темно.=. ..' Once more, and for the last time, the moon flashed, but now breaking to pieces, and then it became dark.
Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку Патриаршей аллеи выбросило на булыжный откос круглый темный предмет.=The tram-car went over Berlioz, and a round dark object was thrown up the cobbled slope below the fence of the Patriarch's walk.
Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной.=Having rolled back down this slope, it went bouncing along the cobblestones of the street.
Это была отрезанная голова Берлиоза.=It was the severed head of Berlioz.
Глава 4.=CHAPTER 4.
Погоня Утихли истерические женские крики, отсверлили свистки милиции, две санитарные машины увезли: одна – обезглавленное тело и отрезанную голову в морг, другая – раненную осколками стекла красавицу вожатую, дворники в белых фартуках убрали осколки стекол и засыпали песком кровавые лужи,=The Chase The hysterical women's cries died down, the police whistles stopped drilling, two ambulances drove off – one with the headless body and severed head, to the morgue, the other with the beautiful driver, wounded by broken glass; street sweepers in white aprons removed the broken glass and poured sand on the pools of blood,
а Иван Николаевич как упал на скамейку, не добежав до турникета, так и остался на ней.=but Ivan Nikolaevich just stayed on the bench as he had dropped on to it before reaching the turnstile.
Несколько раз он пытался подняться, но ноги его не слушались – с Бездомным приключилось что-то вроде паралича.=He tried several times to get up, but his legs would not obey him – something akin to paralysis had occurred with Homeless.
Поэт бросился бежать к турникету, как только услыхал первый вопль, и видел, как голова подскакивала на мостовой.=The poet had rushed to the turnstile as soon as he heard the first scream, and had seen the head go bouncing along the pavement.
От этого он до того обезумел, что, упавши на скамью, укусил себя за руку до крови.=With that he so lost his senses that, having dropped on to the bench, he bit his hand until it bled.
Про сумасшедшего немца он, конечно, забыл и старался понять только одно, как это может быть, что вот только что он говорил с Берлиозом, а через минуту – голова...=Of course, he forgot about the mad German and tried to figure out one thing only: how it could be that he had just been talking with Berlioz, and a moment later - the head .
Взволнованные люди пробегали мимо поэта по аллее, что-то восклицая, но Иван Николаевич их слов не воспринимал.=. . Agitated people went running down the walk past the poet, exclaiming something, but Ivan Nikolaevich was insensible to their words.
Однако неожиданно возле него столкнулись две женщины, и одна из них, востроносая и простоволосая, закричала над самым ухом поэта другой женщине так:=However, two women unexpectedly ran into each other near him, and one of them, sharp-nosed and bare-headed, shouted the following to the other, right next to the poet's ear: '...
– Аннушка, наша Аннушка!=Annushka, our Annushka!
С Садовой!=From Sadovaya!
Это ее работа!=It's her work . .
Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей!=. She bought sunflower oil at the grocery, and went and broke the whole litre-bottle on the turnstile!
Всю юбку изгадила... Уж она ругалась, ругалась!=Messed her skirt all up, and swore and swore!
А он-то, бедный, стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы...=.. . And he, poor man, must have slipped and - right on to the rails .
Из всего выкрикнутого женщиной в расстроенный мозг Ивана Николевича вцепилось одно слово: "Аннушка"...=..' Of all that the woman shouted, one word lodged itself in Ivan Nikolaevich's upset brain: 'Annushka'.
– Аннушка...=.. 'Annushka .
Аннушка?.. – забормотал поэт, тревожно озираясь, – позвольте, позвольте...=. . Annushka?' the poet muttered, looking around anxiously. Wait a minute, wait a minute . .
К слову "Аннушка" привязались слова "подсолнечное масло", а затем почему-то "Понтий Пилат".=.' The word 'Annushka' got strung together with the words 'sunflower oil', and then for some reason with 'Pondus Pilate'
Пилата поэт отринул и стал вязать цепочку, начиная со слова "Аннушка".=. The poet dismissed Pilate and began Unking up the chain that started from the word 'Annushka'.
И цепочка эта связалась очень быстро и тотчас привела к сумасшедшему профессору.=And this chain got very quickly linked up and led at once to the mad professor.
Виноват!='Excuse me!
Да ведь он же сказал, что заседание не состоится, потому что Аннушка разлила масло.=But he did say the meeting wouldn't take place because Annushka had spilled the oil.
И, будьте любезны, оно не состоится!=And, if you please, it won't take place!
Этого мало: он прямо сказал, что Берлиозу отрежет голову женщина?!=What's more, he said straight out that Berlioz's head would be cut off by a woman?!
Да, да, да!=Yes, yes, yes!
Ведь вожатая была женщина?!=And the driver was a woman!
Что же это такое? А?=What is all this, eh?!'
Не оставалось даже зерна сомнения в том, что таинственный консультант точно знал заранее всю картину ужасной смерти Берлиоза.=There was not a grain of doubt left that the mysterious consultant had known beforehand the exact picture of the terrible death of Berlioz.
Тут две мысли пронизали мозг поэта.=Here two thoughts pierced the poet's brain.
Первая: "Он отнюдь не сумасшедший!=The first: 'He's not mad in the least, that's all nonsense!'
Все это глупости!", и вторая: "Уж не подстроил ли он это сам?!"=And the second: Then didn't he set it all up himself?' 'But in what manner, may we ask?!
Но, позвольте спросить, каким образом?! Э, нет! Это мы узнаем!=Ah, no, this we're going to find out!'
Сделав над собой великое усилие, Иван Николаевич поднялся со скамьи и бросился назад, туда, где разговаривал с профессором.=Making a great effort, Ivan Nikolaevich got up from the bench and rushed back to where he had been talking with the professor.
И оказалось, что тот, к счастью, еще не ушел.=And, fortunately, it turned out that the man had not left yet.
На Бронной уже зажглись фонари, а над Патриаршими светила золотая луна, и в лунном, всегда обманчивом, свете Ивану Николаевичу показалось, что тот стоит, держа под мышкою не трость, а шпагу.=The street lights were already lit on Bronnaya, and over the Ponds the golden moon shone, and in the ever-deceptive light of the moon it seemed to Ivan Nikolaevich that he stood holding a sword, not a walking stick, under his arm.
Отставной втируша-регент сидел на том самом месте, где сидел еще недавно сам Иван Николаевич.=The ex-choirmaster was sitting in the very place where Ivan Nikolaevich had sat just recently.
Теперь регент нацепил себе на нос явно не нужное пенсне, в котором одного стекла вовсе не было, а другое треснуло.=Now the busybody had perched on his nose an obviously unnecessary pince-nez, in which one lens was missing altogether and the other was cracked.
От этого клетчатый гражданин стал еще гаже, чем был тогда, когда указывал Берлиозу путь на рельсы.=This made the checkered citizen even more repulsive than he had been when he showed Berlioz the way to the rails.
С холодеющим сердцем Иван приблизился к профессору и, взглянув ему в лицо, убедился в том, что никаких признаков сумасшествия в этом леце нет и не было.=With a chill in his heart, Ivan approached the professor and, glancing into his face, became convinced that there were not and never had been any signs of madness in that face.
– Сознавайтесь, кто вы такой? – глухо спросил Иван.='Confess, who are you?' Ivan asked in a hollow voice.
Иностранец насупился, глянул так, как будто впервые видит поэта, и ответил неприязненно: – Не понимай...=The foreigner scowled, looked at the poet as if he were seeing him for the first time, and answered inimically: 'No understand ...
русский говорить...=no speak Russian.
– Они не понимают! – ввязался со скамейки регент, хотя его никто и не просил объяснять слова иностранца.=..' ‘The gent don't understand,' the choirmaster mixed in from the bench, though no one had asked him to explain the foreigner's words.
– Не притворяйтесь! – грозно сказал Иван и почувствовал холод под ложечкой,='Don't pretend!' Ivan said threateningly, and felt cold in the pit of his stomach.
– вы только что прекрасно говорили по-русски.='You spoke excellent Russian just now.
Вы не немец и не профессор!=You're not a German and you're not a professor!
Вы – убийца и шпион!=You're a murderer and a spy!
Документы! – яростно крикнул Иван.=... Your papers!' Ivan cried fiercely.
Загадочный профессор брезгливо скривил и без того кривой рот и пожал плечами.=The mysterious professor squeamishly twisted his mouth, which was twisted to begin with, then shrugged his shoulders.
– Гражданин! – опять встрял мерзкий регент, – вы что же это волнуете интуриста?='Citizen!' the loathsome choirmaster butted in again. "What're you doing bothering a foreign tourist?
За это с вас строжайше взыщется!=For that you'll incur severe punishment!'
– а подозрительный профессор сделал надменное лицо, повернулся и пошел от Ивана прочь.=And the suspicious professor made an arrogant face, turned, and walked away from Ivan.
Иван почувствовал, что теряется.=Ivan felt himself at a loss.
Задыхаясь, он обратился к регенту: – Эй, гражданин, помогите задержать преступника!=Breathless, he addressed the choirmaster: 'Hey, citizen, help me to detain the criminal!
Вы обязаны это сделать!=It's your duty!'
Регент чрезвычайно оживился, вскочил и заорал: – Который преступник?=The choirmaster became extraordinarily animated, jumped up and hollered: 'What criminal?
Где он?=Where is he?
Иностранный преступник?=A foreign criminal?'
– глаза регента радостно заиграли, – этот?=The choirmaster's eyes sparkled gleefully. That one?
Ежели он преступник, то первым делом следует кричать: "Караул!"=If he's a criminal, the first thing to do is shout "Help!"
А то он уйдет.=Or else he'll get away.
А ну, давайте вместе! Разом!=Come on, together now, one, two!'
– и тут регент разинул пасть.=– and here the choirmaster opened his maw.
Растерявшийся Иван послушался шуткаря-регента и крикнул "караул!", а регент его надул, ничего не крикнул.=Totally at a loss, Ivan obeyed the trickster and shouted 'Help!' but the choirmaster bluffed him and did not shout anything.
Одинокий, хриплый крик Ивана хороших результатов не принес.=Ivan's solitary, hoarse cry did not produce any good results.
Две каких-то девицы шарахнулись от него в сторону, и он услышал слово "пьяный".=Two girls shied away from him, and he heard the word 'drunk'.
– А, так ты с ним заодно?='Ah, so you're in with him!'
– впадая в гнев, прокричал Иван,=Ivan cried out, waxing wroth.
– ты что же это, глумишься надо мной?=‘What are you doing, jeering at me?
Пусти!=Out of my way!'
Иван кинулся вправо, и регент – тоже вправо!=Ivan dashed to the right, and so did the choirmaster;
Иван – влево, и тот мерзавец туда же.=Ivan dashed to the left, and the scoundrel did the same.
– Ты нарочно под ногами путаешься?='Getting under my feet on purpose?'
– зверея, закричал Иван,=Ivan cried, turning ferocious.
– я тебя самого предам в руки милиции!='I'll hand you over to the police!'
Иван сделал попытку ухватить негодяя за рукав, но промахнулся и ровно ничего не поймал.=Ivan attempted to grab the blackguard by the sleeve, but missed and caught precisely nothing:
Регент как сквозь землю провалился.=it was as if the choirmaster fell through the earth.
Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного.=Ivan gasped, looked into the distance, and saw the hateful stranger.
Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один.=He was already at the exit to Patriarch's Lane; moreover, he was not alone.
Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему.=The more than dubious choirmaster had managed to join him.
Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами.=But that was still not all: the third in this company proved to be a tom-cat, who appeared out of nowhere, huge as a hog, black as soot or as a rook, and with a desperate cavalryman's whiskers.
Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах.=The trio set off down Patriarch's Lane, the cat walking on his hind legs.
Иван устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их будет очень трудно.=Ivan sped after the villains and became convinced at once that it - would be very difficult to catch up with them.
Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Cпиридоновке.=The trio shot down the lane in an instant and came out on Spiri-donovka.
Сколько Иван не прибавлял шагу, расстояние между преследуемыми и им ничуть не сокращалось.=No matter how Ivan quickened his pace, the distance between him and his quarry never diminished.
И не успел поэт опомниться, как после тихой Cпиридоновки очутился у Никитских ворот, где положение его ухудшилось.=And before the poet knew it, he emerged, after the quiet of Spiridonovka, by the Nikitsky Gate, where his situation worsened.
Тут уже была толчея,=The place was swarming with people.
Иван налетел на кой-кого из прохожих, был обруган.=
Злодейская же шайка к тому же здесь решила применить излюбленный бандитский прием – уходить врассыпную.=Besides, the gang of villains decided to apply the favourite trick of bandits here: a scattered getaway.
Регент с великой ловкостью на ходу ввинтился в автобус, летящий к Арбатской площади, и ускользнул.=The choirmaster, with great dexterity, bored his way on to a bus speeding towards the Arbat Square and slipped away.
Потеряв одного из преследуемых, Иван сосредоточил свое внимание на коте и видел, как этот странный кот подошел к подножке моторного вагона "А", стоящего на остановке, нагло отсадил взвизгнувшую женщину, уцепился за поручень и даже сделал попытку всучить кондукторше гривенник через открытое по случаю духоты окно.=Having lost one of his quarry, Ivan focused his attention on the cat and saw this strange cat go up to the footboard of an 'A' tram waiting at a stop, brazenly elbow aside a woman, who screamed, grab hold of the handrail, and even make an attempt to shove a ten-kopeck piece into the conductress's hand through the window, open on account of the stuffiness.
Поведение кота настолько поразило Ивана, что он в неподвижности застыл у бакалейного магазина на углу и тут вторично, но гораздо сильнее, был поражен поведением кондукторши.=Ivan was so struck by the cat's behaviour that he froze motionless by the grocery store on the corner, and here he was struck for a second time, but much more strongly, by the conductress's behaviour.
Та, лишь только увидела кота, лезущего в трамвай, со злобой, от которой даже тряслась, закричала: – Котам нельзя!=As soon as she saw the cat getting into the tram-car, she shouted with a malice that even made her shake: 'No cats allowed!
С котами нельзя!=Nobody with cats allowed!
Брысь!=Scat!
Слезай, а то милицию позову!=Get off, or I'll call the police!'
Ни кондукторшу, ни пассажиров не поразила самая суть дела: не то, что кот лезет в трамвай, в чем было бы еще полбеды, а то, что он собирается платить!=Neither the conductress nor the passengers were struck by the essence of the matter: not just that a cat was boarding a tram-car, which would have been good enough, but that he was going to pay!
Кот оказался не только платежеспособным, но и дисциплинированным зверем.=The cat turned out to be not only a solvent but also a disciplined animal.
При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы.=At the very first shout from the conductress, he halted his advance, got off the footboard, and sat down at the stop, rubbing his whiskers with the ten-kopeck piece.
Но лишь кондукторша рванула веревку и трамвай тронулся, кот поступил как всякий, кого изгоняют из трамвая, но которому все-таки ехать-то надо.=But as soon as the conductress yanked the cord and the tram-car started moving off, the cat acted like anyone who has been expelled from a tram-car but sail needs a ride.
Пропустив мимо себя все три вагона, кот вскочил на заднюю дугу последнего, лапой вцепился в какую-то кишку, выходящую из стенки, и укатил, сэкономив, таким образом, гривенник.=Letting all three cars go by, the cat jumped on to the rear coupling-pin of the last one, wrapped its paws around some hose sticking out of the side, and rode off, thus saving himself ten kopecks.
Занявшись паскудным котом, Иван едва не потерял самого главного из трех – профессора.=Occupied with the obnoxious cat, Ivan almost lost the main one of the three – the professor.
Но, по счастью, тот не успел улизнуть.=But, fortunately, the man had not managed to slip away.
Иван увидел серый берет в гуще в начале Большой Никитской, или улицы Герцена.=Ivan saw the grey beret in the throng at the head of Bolshaya Nikitskaya, now Herzen, Street.
В мгновение ока Иван и сам оказался там.=In the twinkling of an eye, Ivan arrived there himself.
Однако удачи не было.=However, he had no luck.
Поэт и шагу прибавлял, и рысцой начинал бежать, толкая прохожих, и ни на сантиметр не приблизился к профессору.=The poet would quicken his pace, break into a trot, shove passers-by, yet not get an inch closer to the professor.
Как ни был расстроен Иван, все же его поражала та сверхъестественная скорость, с которой происходила погоня.=Upset as he was, Ivan was still struck by the supernatural speed of the chase.
И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями на Арбатской площади.=Twenty seconds had not gone by when, after the Nikitsky Gate, Ivan Nikolaevich was already dazzled by the lights of the Arbat Square.
Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено.=Another few seconds, and here was some dark lane with slanting sidewalks, where Ivan Nikolaevich took a tumble and hurt his knee.
Опять освещенная магистраль – улица Кропоткина, потом переулок, потом Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный.=Again a lit-up thoroughfare - Kropotkin Street - then a lane, then Ostozhenka, then another lane, dismal, vile and sparsely lit.
И вот здесь-то Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен.=And it was here that Ivan Nikolaevich definitively lost him whom he needed so much.
Профессор исчез.=The professor disappeared.
Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме N 13 и обязательно в квартире 47.=Ivan Nikolaevich was perplexed, but not for long, because he suddenly realized that the professor must unfailingly be found in house no. 15, and most assuredly in apartment 47.
Ворвавшись в подъезд, Иван Николаевич взлетел на второй этаж, немедленно нашел эту квартиру и позвонил нетерпеливо.=Bursting into the entrance, Ivan Nikolaevich flew up to the second floor, immediately found the apartment, and rang impatiently.
Ждать пришлось недолго:=He did not have to wait long.
открыла Ивану дверь какая-то девочка лет пяти и, ни о чем не справляясь у пришедшего, немедленно ушла куда-то.=Some little girl of about five opened the door for Ivan and, without asking him anything, immediately went away somewhere.
В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной малюсенькой угольной лампочкой под высоким, черным от грязи потолком, на стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз.=In the huge, extremely neglected front hall, weakly lit by a tiny carbon arc lamp under the high ceiling, black with grime, a bicycle without tyres hung on the wall, a huge iron-bound trunk stood, and on a shelf over the coat rack a winter hat lay, its long ear-flaps hanging down.
За одной из дверей гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами.=Behind one of the doors, a resonant male voice was angrily shouting something in verse from a radio set.
Иван Николаевич ничуть не растерялся в незнакомой обстановке и прямо устремился в коридор, рассуждая так: "Он, конечно, спрятался в ванной".=Ivan Nikolaevich was not the least at a loss in the unfamiliar surroundings and rushed straight into the corridor, reasoning thus: 'Of course, he's hiding in the bathroom.'
В коридоре было темно.=The corridor was dark.
Потыкавшись в стены, Иван увидел слабенькую полоску света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее.=Having bumped into the wall a few times, Ivan saw a faint streak of light under a door, felt for the handle, and pulled it gendy.
Крючок отскочил, и Иван оказался именно в ванной и подумал о том, что ему повезло.=The hook popped out, and Ivan found himself precisely in the bathroom and thought how lucky he was.
Однако повезло не так уж, как бы нужно было!=However, his luck was not all it might have been!
На Ивана пахнуло влажным, теплом и, при свете углей, тлеющих в колонке, он разглядел большие корыта, висящие на стене, и ванну, всю в черных страшных пятнах от сбитой эмали.=Ivan met with a wave of humid heat and, by the light of the coals smouldering in the boiler, made out big basins hanging on the walls, and a bath tub, all black frightful blotches where the enamel had chipped off.
Так вот, в этой ванне стояла голая гражданка, вся в мыле и с мочалкой в руках.=And there, in this bath tub, stood a naked cidzeness, all soapy and with a scrubber in her hand.
Она близоруко прищурилась на ворвавшегося Ивана и, очевидно, обознавшись в адском освещении, сказала тихо и весело: – Кирюшка!=She squinted near-sightedly at the bursting-in Ivan and, obviously mistaking him in the infernal light, said sofdy and gaily: 'Kiriushka!
Бросьте трепаться!=Stop this tomfoolery!
Что вы, с ума сошли?..=Have you lost your mind?
Федор Иваныч сейчас вернется.=.. . Fyodor Ivanych will be back any minute.
Вон отсюда сейчас же!=Get out right now!'
– и махнула на Ивана мочалкой.=and she waved at Ivan with the scrubber.
Недоразумение было налицо, и повинен в нем был, конечно, Иван Николаевич.=The misunderstanding was evident, and Ivan Nikolaevich was, of course, to blame for it.
Но признаться в этом он не пожелал и, воскликнув укоризненно: "Ах, развратница!.."=But he did not want to admit it and, exclaiming reproachfully: 'Ah, wanton creature!
– тут же зачем-то очутился на кухне.=...', at once found himself for some reason in the kitchen.
В ней никого не оказалось, и на плите в полумраке стояло безмолвно около десятка потухших примусов.=No one was there, and on the oven in the semi-darkness silently stood about a dozen extinguished primuses.'
Один лунный луч, просочившись сквозь пыльное, годами не вытираемое окно, скупо освещал тот угол, где в пыли и паутине висела забытая икона, из-за киота которой высовывались концы двух венчальных свечей.=A single moonbeam, having seeped through the dusty, perennially unwashed window, shone sparsely into the corner where, in dust and cobwebs, a forgotten icon hung, with the ends of two wedding candlespeeking out from behind its casing.
Под большой иконой висела пришпиленная маленькая – бумажная.=Under the big icon, pinned to it, hung a little one made of paper.
Никому не известно, какая тут мысль овладела Иваном, но только, прежде чем выбежать на черный ход, он присвоил одну из этих свечей, а также и бумажную иконку.=No one knows what thought took hold of Ivan here, but before running out the back door, he appropriated one of these candles, as well as the paper icon.
Вместе с этими предметами он покинул неизвестную квартиру, что-то бормоча, конфузясь при мысли о том, что он только что пережил в ванной, невольно стараясь угадать, кто бы был этот наглый Кирюшка и не ему ли принадлежит противная шапка с ушами.=With these objects, he left the unknown apartment, muttering something, embarrassed at the thought of what he had just experienced in the bathroom, involuntarily trying to guess who this impudent Kiriushka might be and whether the disgusting hat with ear-flaps belonged to him.
В пустынном безотрадном переулке поэт оглянулся, ища беглеца, но того нигде не было.=In the desolate, joyless lane the poet looked around, searching for the fugitive, but he was nowhere to be seen.
Тогда Иван твердо сказал самому себе: – Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!=Then Ivan said firmly to himself: 'Why, of course, he's at the Moscow River! Onward!'
Следовало бы, пожалуй, спросить Ивана Николаевича, почему он полагает, что профессор именно на Москве-реке, а не где-нибудь в другом месте.=Someone ought, perhaps, to have asked Ivan Nikolaevich why he supposed that the professor was precisely at the Moscow River and not in some other place.
Да горе в том, что спросить-то было некому.=But the trouble was that there was no one to ask him.
Омерзительный переулок был совершенно пуст.=The loathsome lane was completely empty.
Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки.=In the very shortest time, Ivan Nikolaevich could be seen on the granite steps of the Moscow River amphitheatre.
Сняв с себя одежду, Иван поручил ее какому-то приятному бородачу, курящему самокрутку возле рваной белой толстовки и расшнурованных стоптанных ботинок.=Having taken off his clothes, Ivan entrusted them to a pleasant, bearded fellow who was smoking a hand-rolled cigarette, sitting beside a torn white Tolstoy blouse and a pair of unlaced, worn boots.
Помахав руками, чтобы остыть, Иван ласточкой кинулся в воду.=After waving his arms to cool off, Ivan dived swallow-fashion into the water.
Дух перехватило у него, до того была холодна вода, и мелькнула даже мысль, что не удастся, пожалуй, выскочить на поверхность.=It took his breath away, so cold the water was, and the thought even flashed in him that he might not manage to come up to the surface.
Однако выскочить удалось, и, отдуваясь и фыркая, с круглыми от ужаса глазами, Иван Николаевич начал плавать в пахнущей нефтью черной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей.=However, he did manage to come up, and, puffing and snorting, his eyes rounded in terror, Ivan Nikolaevich began swimming through the black, oil-smelling water among the broken zigzags of street lights on the bank.
Когда мокрый Иван приплясал по ступеням к тому месту, где осталось под охраной бородача его платье, выяснилось, что похищено не только второе, но и первый, то есть сам бородач.=When the wet Ivan came dancing back up the steps to the place where the bearded fellow was guarding his clothes, it became clear that not only the latter, but also the former - that is, the bearded fellow himself - had been stolen.
Точно на том месте, где была груда платья, остались полосатые кальсоны, рваная толстовка, свеча, иконка и коробка спичек.=In the exact spot where the pile of clothes had been, a pair of striped drawers, the torn Tolstoy blouse, the candle, the icon and a box of matches had been left.
Погрозив в бессильной злобе кому-то вдаль кулаком, Иван облачился в то, что было оставлено.=After threatening someone in the distance with his fist in powerless anger, Ivan put on what was left for him.
Тут его стали беспокоить два соображения: первое, это то, что исчезло удостоверение МАССОЛИТа, с которым он никогда не расставался, и, второе, удастся ли ему в таком виде беспрепятственно пройти по Москве?=Here two considerations began to trouble him: first, that his Massolit identification card, which he never parted with, was gone, and, second, whether he could manage to get through Moscow unhindered looking the way he did now?
Все-таки в кальсонах...=In striped drawers, after all ...
Правда, кому какое дело, а все же не случилось бы какой-нибудь придирки или задержки.=True, it was nobody's business, but still there might be some hitch or delay.
Иван оборвал пуговицы с кальсон там, где те застегивались у щиколотки, в расчете на то, что, может быть, в таком виде они сойдут за летние брюки, забрал иконку, свечу и спички и тронулся, сказав самому себе: – К Грибоедову!=Ivan tore off the buttons where the drawers fastened at the ankle, figuring that this way they might pass for summer trousers, gathered up the icon, the candle and the matches, and started off, saying to himself: 'To Griboedov's!
Вне всяких сомнений, он там.=Beyond all doubt, he's there.'
Город уже жил вечерней жизнью.=The city was already living its evening life.
В пыли пролетали, бряцая цепями, грузовики, на платформах коих, на мешках, раскинувшись животами кверху, лежали какие-то мужчины.=Trucks flew through the dust, chains clanking, and on their platforms men lay sprawled belly up on sacks.
Все окна были открыты.=All windows were open.
В каждом из этих окон горел огонь под оранжевым абажуром, и из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов вырывался хриплый рев полонеза из оперы "Евгений Онегин".=In each of these windows a light burned under an orange lampshade, and from every window, every door, every gateway, roof, and attic, basement and courtyard blared the hoarse roar of the polonaise from the opera Evgeny Onegin.
Опасения Ивана Николаевича полностью оправдались: прохожие обращали на него внимание и смеялиись и оборачивались.=Ivan Nikolaevich's apprehensions proved fully justified: passers-by did pay attention to him and turned their heads.
Вследствие этого он решил покинуть большие улицы и пробираться переулочками, где не так назойливы люди, где меньше шансов, что пристанут к босому человеку, изводя его расспросами о кальсонах, которые упорно не пожелали стать похожими на брюки.=As a result, he took the decision to leave the main streets and make his way through back lanes, where people are not so importunate, where there were fewer chances of them picking on a barefoot man, pestering him with questions about his drawers, which stubbornly refused to look like trousers.
Иван так и сделал и углубился в таинственную сеть Арбатских переулков и начал пробираться под стенками, пугливо косясь, ежеминутно оглядываясь, по временам прячась в подъездах и избегая перекрестков со светофорами, шикарных дверей посольских особняков.=This Ivan did, and, penetrating the mysterious network of lanes around the Arbat, he began making his way along the walls, casting fearful sidelong glances, turning around every moment, hiding in gateways frori time to time, avoiding intersections with traffic lights and the grand entrances of embassy mansions.
И на всем его трудном пути невыразимо почему-то мучил вездесущий оркестр, под аккомпанемент которого тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне.=And all along his difficult way, he was for some reason inexpressibly tormented by the ubiquitous orchestra that accompanied the heavy basso singing about his love for Tatiana.
Глава 5.=CHAPTER 5.
Было дело в Грибоедове=There were Doings at Griboedov's
Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделенного от тротуара кольца резною чугунною решеткой.=The old, two-storeyed, cream-coloured house stood on the ring boulevard, in the depths of a seedy garden, separated from the sidewalk by a fancy cast-iron fence.
Небольшая площадка перед домом была заасфальтирована, и в зимнее время на ней возвышался сугроб с лопатой, а в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана под парусиновым тентом.=The small terrace in front of the house was paved with asphalt, and in wintertime was dominated by a snow pile with a shovel stuck in it, but in summertime turned into the most magnificent section of the summer restaurant under a canvas tent.
Дом назывался "домом Грибоедова" на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя – Александра Сергеевича Грибоедова.=The house was called 'The House of Griboedov' on the grounds that it was alleged to have once belonged to an aunt of the writer Alexander Sergeevich Griboedov.
Ну владела или не владела – мы точно не знаем.=Now, whether it did or did not belong to her, we do not exactly know.
Помнится даже, что, кажется, никакой тетки-домовладелицы у Грибоедова не было...=On recollection, it even seems that Griboedov never had any such house-owning aunt .
Однако дом так называли.=. . Nevertheless, that was what the house was called.
Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из "Горя от ума" этой самой тетке, раскинувшейся на софе,=Moreover, one Moscow liar had it that there, on the second floor, in a round hall with columns, the famous writer had supposedly read passages from Woe From Wit to this very aunt while she reclined on a sofa.
а впрочем, черт его знает, может быть, и читал, не важно это!=However, devil knows, maybe he did, it's of no importance.
А важно то, что в настоящее время владел этим домом тот самый МАССОЛИТ, во главе которого стоял несчастный Михаил Александрович Берлиоз до своего появления на Патриарших прудах.=What is important is that at the present time this house was owned by that same Massolit which had been headed by the unfortunate Mikhail Alexandrovich Berlioz before his appearance at the Patriarch's Ponds.
С легкой руки членов МАССОЛИТа никто не называл дом "домом Грибоедова", а все говорили просто – "Грибоедов": "Я вчера два часа протолкался у Грибоедова", – "Ну и как?"=In the casual manner of Massolit members, no one called the house The House of Griboedov', everyone simply said 'Griboedov's': 'I spent two hours yesterday knocking about Griboedov's.' 'Well, and so?'
– "В Ялту на месяц добился".='Got myself a month in Yalta.'
– "Молодец!".='Bravo!'
Или: "Пойди к Берлиозу, он сегодня от четырех до пяти принимает в Грибоедове..."=Or: 'Go to Berlioz, he receives today from four to five at Griboedov's .
И так далее.=. .' and so on.
МАССОЛИТ разместился в Грибоедове так, что лучше и уютнее не придумать.=Massolit had settled itself at Griboedov's in the best and cosiest way imaginable.
Всякий, входящий в Грибоедова, прежде всего знакомился невольно с извещениями разных спортивных кружков и с групповыми, а также индивидуальными фотографиями членов МАССОЛИТа, которыми (фотографиями) были увешаны стены лестницы, ведущей во второй этаж.=Anyone entering Griboedov's first of all became involuntarily acquainted with the announcements of various sports clubs, and with group as well as individual photographs of the members of Massolit, hanging (the photographs) on the walls of the staircase leading to the second floor.
На дверях первой же комнаты в этом верхнем этаже виднелась крупная надпись "Рыбно-дачная секция", и тут же был изображен карась, попавшийся на уду.=On the door to the very first room of this upper floor one could see a big sign: 'Fishing and Vacation Section', along with the picture of a carp caught on a line.
На дверях комнаты N 2 было написано что-то не совсем понятное: "Однодневная творческая путевка.=On the door of room no. 2 something not quite comprehensible was written: 'One-day Creative Trips.
Обращаться к М. В. Подложной".=Apply to M. V. Spurioznaya.'
Следующая дверь несла на себе краткую, но уже вовсе непонятную надпись: "Перелыгино".=The next door bore a brief but now totally incomprehensible inscription: 'Perelygino'.
Потом у случайного посетителя Грибоедова начинали разбегаться глаза от надписей, пестревших на ореховых теткиных дверях: "Запись в очередь на бумагу у Поклевкиной", "Касса", "Личные расчеты скетчистов"...=After which the chance visitor to Griboedov's would not know where to look from the motley inscriptions on the aunt's walnut doors: 'Sign up for Paper with Poklevkina', 'Cashier', 'Personal Accounts of Sketch-Writers'.
Прорезав длиннейшую очередь, начинавшуюся уже внизу в швейцарской, можно было видеть надпись на двери, в которую ежесекундно ломился народ: "Квартирный вопрос".=. . If one cut through the longest line, which already went downstairs and out to the doorman's lodge, one could see the sign 'Housing Question' on a door which people were crashing every second.
За квартирным вопросом открывался роскошный плакат, на котором изображена была скала, а по гребню ее ехал всадник в бурке и с винтовкой за плечами.=Beyond the housing question there opened out a luxurious poster on which a cliff was depicted and, riding on its crest, a horseman in a felt cloak with a rifle on his shoulder.
Пониже – пальмы и балкон, на балконе – сидящий молодой человек с хохолком, глядящий куда-то ввысь очень-очень бойкими глазами и держащий в руке самопишущее перо.=A little lower – palm trees and a balcony; on the balcony – a seated young man with a forelock, gazing somewhere aloft with very lively eyes, holding a fountain pen in his hand.
Подпись: "Полнообъемные творческие отпуска от двух недель (рассказ-новелла) до одного года (роман, трилогия).=The inscription: 'Full-scale Creative Vacations from Two Weeks (Story/Novella) to One Year (Novel/Trilogy).
Ялта, Суук-Су, Боровое, Цихидзири, Махинджаури, Ленинград (Зимний дворец)".=Yalta, Suuk-Su, Borovoe, Tsikhidziri, Makhindzhauri, Leningrad (Winter Palace).'
У этой двери также была очередь, но не чрезмерная, человек в полтораста.=There was also a line at this door, but not an excessive one – some hundred and fifty people.
Далее следовали, повинуясь прихотливым изгибам, подъемам и спускам Грибоедовского дома, – "Правление МАССОЛИТа", "Кассы N 2, 3, 4, 5",=Next, obedient to the whimsical curves, ascents and descents of the Griboedov house, came the 'Massolit Executive Board', 'Cashiers nos. 2, 3, 4, 5',
"Редакционная коллегия", "Председатель МАССОЛИТа", "Бильярдная", различные подсобные учреждения, наконец, тот самый зал с колоннадой, где тетка наслаждалась комедией гениального племянника.='Editorial Board', 'Chairman of Massolit', 'Billiard Room', various auxiliary institutions and, finally, that same hall with the colonnade where the aunt had delighted in the comedy other genius nephew.
Всякий посетитель, если он, конечно, был не вовсе тупицей, попав в Грибоедова, сразу же соображал, насколько хорошо живется счастливцам – членам МАССОЛИТа, и черная зависть начинала немедленно терзать его.=Any visitor finding himself in Griboedov's, unless of course he was a total dim-wit, would realize at once what a good life those lucky fellows, the Massolit members, were having, and black envy would immediately start gnawing at him.
И немедленно же он обращал к небу горькие укоризны за то, что оно не наградило его при рождении литературным талантом, без чего, естественно, нечего было и мечтать овладеть членским МАССОЛИТским билетом, коричневым, пахнущим дорогой кожей, с золотой широкой каймой, – известным всей Москве билетом.=And he would immediately address bitter reproaches to heaven for not having endowed him at birth with literary talent, lacking which there was naturally no dreaming of owning a Massolit membership card, brown, smelling of costly leather, with a wide gold border – a card known to all Moscow.
Кто скажет что-нибудь в защиту зависти?=Who will speak in defence of envy?
Это чувство дрянной категории, но все же надо войти и в положение посетителя.=This feeling belongs to the nasty category, but all the same one must put oneself in the visitor's position.
Ведь то, что он видел в верхнем этаже, было не все и далеко еще не все.=For what he had seen on the upper floor was not all, and was far from all.
Весь нижний этаж теткиного дома был занят рестораном, и каким рестораном!=The entire ground floor of the aunt's house was occupied by a restaurant, and what a restaurant!
По справедливости он считался самым лучшим в Москве.=It was justly considered the best in Moscow.
И не только потому, что размещался он в двух больших залах со сводчатыми потолками, расписанными лиловыми лошадьми с ассирийскими гривами, не только потому, что на каждом столике помещалась лампа, накрытая шалью, не только потому, что туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы,=And not only because it took up two vast halls with arched ceilings, painted with violet, Assyrian-maned horses, not only because on each table there stood a lamp shaded with a shawl, not only because it was not accessible to just anybody coming in off the street,
а еще и потому, что качеством своей провизии Грибоедов бил любой ресторан в Москве, как хотел, и что эту провизию отпускали по самой сходной, отнюдь не обременительной цене.=but because in the quality of its fare Griboedov's beat any restaurant in Moscow up and down, and this fare was available at the most reasonable, by no means onerous, price.
Поэтому нет ничего удивительного в таком хотя бы разговоре, который однажды слышал автор этих правдивейших строк у чугунной решетки Грибоедова:=Hence there was nothing surprising, for instance, in the following conversation, which the author of these most truthful lines once heard near the cast-iron fence of Griboedov's:
– Ты где сегодня ужинаешь, Амвросий?='Where are you dining today, Amvrosy?'
– Что за вопрос, конечно, здесь, дорогой Фока!='What a question! Why, here, of course, my dear Foka!
Арчибальд Арчибальдович шепнул мне сегодня, что будут порционные судачки а натюрель.=Archibald Archibaldovich whispered to me today that there will be perch au naturel done to order.
Виртуозная штука!=A virtuoso little treat!'
– Умеешь ты жить, Амвросий!='You sure know how to live, Amvrosy!'
– со вздохом отвечал тощий, запущенный, с карбункулом на шее Фока румяногубому гиганту, золотистоволосому, пышнощекому Амвросию-поэту.=skinny, run-down Foka, with a carbuncle on his neck, replied with a sigh to the ruddy-lipped giant, golden-haired, plump-cheeked Amvrosy-the-poet.
– Никакого уменья особенного у меня нету, – возражал Амвросий, – а обыкновенное желание жить по-человечески.='I have no special knowledge,' Amvrosy protested, 'just the ordinary wish to live like a human being.
Ты хочешь сказать, Фока, что судачки можно встретить и в "Колизее".=You mean to say, Foka, that perch can be met with at the Coliseum as well.
Но в "Колизее" порция судачков стоит тринадцать рублей пятнадцать копеек, а у нас – пять пятьдесят!=But at the Coliseum a portion of perch costs thirteen roubles fifteen kopecks, and here – five-fifty!
Кроме того, в "Колизее" судачки третьедневочные, и, кроме того, еще у тебя нет гарантии, что ты не получишь в "Колизее" виноградной кистью по морде от первого попавшего молодого человека, ворвавшегося с театрального проезда.=Besides, at the Coliseum they serve three-day-old perch, and, besides, there's no guarantee you won't get slapped in the mug with a bunch of grapes at the Coliseum by the first young man who bursts in from Theatre Alley.
Нет, я категорически против "Колизея", – гремел на весь бульвар гастроном Амвросий.=No, I'm categorically opposed to the Coliseum,' the gastronome Amvrosv boomed for the whole boulevard to hear.
– Не уговаривай меня, Фока!='Don't try to convince me, Foka!'
– Я не уговариваю тебя, Амвросий, – пищал Фока.='I'm not trying to convince you, Amvrosy,' Foka squeaked.
– Дома можно поужинать.='One can also dine at home.'
– Слуга покорный, – трубил Амвросий, – представляю себе твою жену, пытающуюся соорудить в кастрюльке в общей кухне дома порционные судачки а натюрель!='I humbly thank you,' trumpeted Amvrosy, 'but I can imagine your wife, in the communal kitchen at home, trying to do perch au naturel to order in a saucepan!
Ги-ги-ги!..=Hee, hee, hee!
Оревуар, Фока!=... Aurevwar, Foka!'
– и, напевая, Амвросий устремлялся к веранде под тентом.=And, humming, Amvrosy directed his steps to the veranda under the tent.
Эх-хо-хо...=Ahh, yes!
Да, было, было!..=... Yes, there was a time!
Помнят московские старожилы знаменитого Грибоедова!=... Old Muscovites will remember the renowned Griboedov's!
Что отварные порционные судачки!=What is poached perch done to order!
Дешевка это, милый Амвросий!=Cheap stuff, my dear Amvrosy!
А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой?=But sterlet, sterlet in a silvery chafing dish, sterlet slices interiaid with crayfish tails and fresh caviar?
А яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках?=And eggs en cocotte with mushroom puree in little dishes?
А филейчики из дроздов вам не нравились?=And how did you like the fillets of thrush?
С трюфелями?=With truffles?
Перепела по-генуэзски?=Quail a la genoise?
Десять с полтиной!=Nine-fifty!
Да джаз, да вежливая услуга!=And the jazz, and the courteous service!
А в июле, когда вся семья на даче, а вас неотложные литературные дела держат в городе, – на веранде, в тени вьющегося винограда, в золотом пятне на чистейшей скатерти тарелочка супа-прентаньер?=And in July, when the whole family is in the country, and you are kept in the city by urgent literary business - on the veranda, in the shade of the creeping vines, in a golden spot on the cleanest of tablecloths, a bowl of soup printanier?
Помните, Амвросий?=Remember, Amvrosy?
Ну что же спрашивать!=But why ask!
По губам вашим вижу, что помните.=I can see by your lips that you do.
Что ваши сижки, судачки!=What is your whitefish, your perch!
А дупеля, гаршнепы, бекасы, вальдшнепы по сезону, перепела, кулики?=But the snipe, the great snipe, the jack snipe, the woodcock in their season, the quail, the curlew?
Шипящий в горле нарзан?!=Cool seltzer fizzing in your throat?!
Но довольно, ты отвлекаешься, читатель!=But enough, you are getting distracted, reader!
За мной!..=Follow me!.
В половине одиннадцатого часа того вечера, когда Берлиоз погиб на Патриарших, в Грибоедове наверху была освещена только одна комната, и в ней томились двенадцать литераторов, собравшихся на заседание и ожидавших Михаила Александровича.=. . At half past ten on the evening when Berlioz died at the Patriarch's Ponds, only one room was lit upstairs at Griboedov's, and in it languished twelve writers who had gathered for a meeting and were waiting for Mikhail Alexandrovich.
Сидящие на стульях, и на столах, и даже на двух подоконниках в комнате правления МАССОЛИТа серьезно страдали от духоты.=Sitting on chairs, and on tables, and even on the two window-sills in the office of the Massolit executive board, they suffered seriously from the heat.
Ни одна свежая струя не проникала в открытые окна.=Not a single breath of fresh air came through the open windows.
Москва отдавала накопленный за день в асфальте жар, и ясно было, что ночь не принесет облегчения.=Moscow was releasing the heat accumulated in the asphalt all day, and it was clear that night would bring no relief.
Пахло луком из подвала теткиного дома, где работала ресторанная кухня, и всем хотелось пить, все нервничали и сердились.=The smell of onions came from the basement of the aunt's house, where the restaurant kitchen was at work, they were all thirsty, they were all nervous and angry.
Беллетрист Бескудников – тихий, прилично одетый человек с внимательными и в то же время неуловимыми глазами – вынул часы.=The belletrist Beskudnikov - a quiet, decently dressed man with attentive and at the same rime elusive eyes - took out his watch.
Стрелка ползла к одиннадцати.=The hand was crawling towards eleven.
Бескудников стукнул пальцем по циферблату, показал его соседу, поэту Двубратскому, сидящему на столе и от тоски болтающему ногами, обутыми в желтые туфли на резиновом ходу.=Beskudnikov tapped his finger on the face and showed it to the poet Dvubratsky, who was sitting next to him on the table and in boredom dangling his feet shod in yellow shoes with rubber treads.
– Однако, – проворчал Двубратский.='Anyhow,' grumbled Dvubratsky.
– Хлопец, наверно, на Клязьме застрял, – густым голосом отозвалась Настасья Лукинишна Непременова, московская купеческая сирота, ставшая писательницей и сочиняющая батальные морские рассказы под псевдонимом "Штурман Жорж".=‘The laddie must've got stuck on the Klyazma,' came the thick-voiced response of Nastasya Lukinishna Nepremenova, orphan of a Moscow merchant, who had become a writer and wrote stories about sea battles under the pen-name of Bos'n George.
– Позвольте! – смело заговорил автор популярных скетчей Загривов. – Я и сам бы сейчас с удовольствием на балкончике чайку попил, вместо того чтобы здесь вариться.='Excuse me!' boldly exclaimed Zagrivov, an author of popular sketches, 'but I personally would prefer a spot of tea on the balcony to stewing in here.
Ведь заседание-то назначено в десять?=The meeting was set for ten o'clock, wasn't it?'
– А сейчас хорошо на Клязьме, – подзудила присутствующих Штурман Жорж, зная, что дачный литераторский поселок Перелыгино на Клязьме – общее больное место.='It's nice now on the Klyazma,' Bos'n George needled those present, knowing that Perelygino on the Klyazma, the country colony for writers, was everybody's sore spot.
– Теперь уж соловьи, наверно, поют.='There's nightingales singing already.
Мне всегда как-то лучше работается за городом, в особенности весной.=I always work better in the country, especially in spring.'
– Третий год вношу денежки, чтобы больную базедовой болезнью жену отправить в этот рай, да что-то ничего в волнах не видно, – ядовито и горько сказал новеллист Иероним Поприхин.='It's the third year I've paid in so as to send my wife with goitre to this paradise, but there's nothing to be spied amidst the waves,' the novelist leronym Poprikhin said venomously and bitterly.
– Это уж как кому повезет, – прогудел с подоконника критик Абабков.='Some are lucky and some aren't,' the critic Ababkov droned from the window-sill.
Радость загорелась в маленьких глазках Штурман Жоржа, и она сказала, смягчая свое контральто: – Не надо, товарищи, завидовать.=Bos'n George's little eyes lit up wim glee, and she said, softening her contralto: We mustn't  be envious,  comrades.
Дач всего двадцать две, и строится еще только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи.=There's twenty-two dachas in all, and only seven more being built, and there's three thousand of us in Massolit.'
– Три тысячи сто одиннадцать человек, – вставил кто-то из угла.='Three thousand one hundred and eleven,' someone put in from the corner.
– Ну вот видите, – проговорила Штурман, – что же делать?='So you see,' the Bos'n went on, 'what can be done?
Естественно, что дачи получили наиболее талантливые из нас...=Naturally, it's the most talented of us that got the dachas .
– Генералы! – напрямик врезался в склоку Глухарев-сценарист.=. .' 'The generals!' Glukharev the scenarist cut right into the squabble.
Бескудников, искусственно зевнув, вышел из комнаты.=Beskudnikov, with an artificial yawn, walked out of the room.
– Одни в пяти комнатах в Перелыгине, – вслед ему сказал Глухарев.='Five rooms to himself in Perelygino,' Glukharev said behind him.
– Лаврович один в шести, – вскричал Денискин, – и столовая дубом обшита!='Lavrovich has six to himself,' Deniskin cried out, 'and the dining room's panelled in oak!'
– Э, сейчас не в этом дело, – прогудел Абабков, – а в том, что половина двенадцатого.='Eh, that's not the point right now,' Ababkov droned, 'it's that it's half past eleven.'
Начался шум, назревало что-то вроде бунта.=A clamour arose, something like rebellion was brewing.
Стали звонить в ненавистное Перелыгино, попали не в ту дачу, к Лавровичу, узнали, что Лаврович ушел на реку, и совершенно от этого расстроились.=They started telephoning hated Perelygino, got the wrong dacha, Lavrovich's, found out that Lavrovich had gone to the river, which made them totally upset.
Наобум позвонили в комиссию изящной словесности по добавочному N 930 и, конечно, никого там не нашли.=They called at random to the commission on fine literature, extension 950, and of course found no one there.
– Он мог бы и позвонить! – кричали Денискин, Глухарев и Квант.='He might have called!' shouted Deniskin, Glukharev and Quant.
Ах, кричали они напрасно: не мог Михаил Александрович позвонить никуда.=Ah, they were shouting in vain: Mikhail Alexandrovich could not call anywhere.
Далеко, далеко от Грибоедова, в громадном зале, освещенном тысячесвечовыми лампами, на трех цинковых столах лежало то, что еще недавно было Михаилом Александровичем.=Far, far from Griboedov's, in an enormous room lit by thousand-watt bulbs, on three zinc tables, lay what had still recently been Mikhail Alexandrovich.
На первом – обнаженное, в засохшей крови, тело с перебитой рукой и раздавленной грудной клеткой, на другом – голова с выбитыми передними зубами, с помутневшими открытыми глазами, которые не пугал резчайший свет, а на третьем – груда заскорузлых тряпок.=On the first lay the naked body, covered with dried blood, one arm broken, the chest caved in; on the second, the head with the front teeth knocked out, with dull, open eyes unafraid of the brightest light; and on the third, a pile of stiffened rags.
Возле обезглавленного стояли: профессор судебной медицины, патологоанатом и его прозектор, представители следствия и вызванный по телефону от больной жены заместитель Михаила Александровича Берлиоза по МАССОЛИТу – литератор Желдыбин.=Near the beheaded body stood a professor of forensic medicine, a pathological anatomist and his dissector, representatives of the investigation, and Mikhail Alexandrovich's assistant in Massolit, the writer Zheldybin, summoned by telephone from his sick wife's side.
Машина заехала за Желдыбиным и, первым долгом, вместе со следствием, отвезла его (около полуночи это было) на квартиру убитого, где было произведено опечатание его бумаг, а затем уж все поехали в морг.=A car had come for Zheldybin and first of all taken him together with the investigators (this was around midnight) to the dead man's apartment, where the sealing of his papers had been carried out, after which they all went to the morgue.
Вот теперь стоящие у останков покойного совещались, как лучше сделать: пришить ли отрезанную голову к шее или выставить тело в Грибоедовском зале, просто закрыв погибшего наглухо до подбородка черным платком?=And now those standing by the remains of the deceased were debating what was the better thing to do: to sew the severed head to the neck, or to lay out the body in the hall at Griboedov's after simply covering the dead man snugly to the chin with a black cloth?
Да, Михаил Александрович никуда не мог позвонить, и совершенно напрасно возмущались и кричали Денискин, Глухарев и Квант с Бескудниковым.=No, Mikhail Alexandrovich could not call anywhere, and Deniskin, Glukharev and Quant, along with Beskudnikov, were being indignant and shouting quite in vain.
Ровно в полночь все двенадцать литераторов покинули верхний этаж и спустились в ресторан.=Exactly at midnight, all twelve writers left the upper floor and descended to the restaurant.
Тут опять про себя недобрым словом помянули Михаила Александровича: все столики на веранде, натурально, оказались уже занятыми, и пришлось оставаться ужинать в этих красивых, но душных залах.=Here again they silendy berated Mikhail Alexandrovich: all the tables on the veranda, naturally, were occupied, and they had to stay for supper in those beautiful but airless halls.
И ровно в полночь в первом из них что-то грохнуло, зазвенело, посыпалось, запрыгало.=And exactly at midnight, in the first of these halls, something crashed, jangled, spilled, leaped.
И тотчас тоненький мужской голос отчаянно закричал под музыку: "Аллилуйя!!"=And all at once a high male voice desperately cried out 'Hallelujah!' to the music.
это ударил знаменитый Грибоедовский джаз.=The famous Griboedov jazz band struck up.
Покрытые испариной лица как будто засветились, показалось, что ожили на потолке нарисованные лошади, в лампах как будто прибавили свету, и вдруг, как бы сорвавшись с цепи, заплясали оба зала, а за ними заплясала и веранда.=Sweat-covered faces seemed to brighten, it was as if the horses painted on the ceiling came alive, the lamps seemed to shine with added light, and suddenly, as if tearing loose, both halls broke into dance, and following them the veranda broke into dance.
Заплясал Глухарев с поэтессой Тамарой Полумесяц, заплясал Квант, заплясал Жуколов-романист с какой-то киноактрисой в желтом платье.=Glukharev danced with the poetess Tamara Polumesyats, Quant danced, Zhukopov the novelist danced with some movie actress in a yellow dress.
Плясали: Драгунский, Чердакчи, маленький Денискин с гигантской Штурман Джоржем, плясала красавица архитектор Семейкина-Галл, крепко схваченная неизвестным в белых рогожных брюках.=Dragunsky danced, Cherdakchi danced, little Deniskin danced with the enormous Bos'n George, the beautiful Semeikina-Gall, an architect, danced in the tight embrace of a stranger in white canvas trousers.
Плясали свои и приглашенные гости, московские и приезжие, писатель Иоганн из Кронштадта, какой-то Витя Куфтик из Ростова, кажется, режиссер, с лиловым лишаем во всю щеку, плясали виднейшие представители поэтического подраздела МАССОЛИТа,=Locals and invited guests danced, Muscovites and out-of-towners, the writer Johann from Kronstadt, a certain Vitya Kuftik from Rostov, apparendy a stage director, with a purple spot all over his cheek, the most eminent representatives of the poetry section of Massolit danced -
то есть Павианов, Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адельфина Буздяк, плясали неизвестной профессии молодые люди в стрижке боксом, с подбитыми ватой плечами, плясал какой-то очень пожилой с бородой, в которой застряло перышко зеленого лука, плясала с ним хилая, доедаемая малокровием девушка в оранжевом шелковом измятом платьице.=that is, Baboonov, Blasphemsky, Sweetkin, Smatchstik and Addphina Buzdyak – young men of unknown profession, in crew cuts, with cotton-padded shoulders, danced, someone very elderly danced, a shred of green onion stuck in his beard, and with him danced a sickly, anaemia-consumed girl in a wrinkled orange silk dress.
Оплывая потом, официанты несли над головами запотевшие кружки с пивом, хрипло и с ненавистью кричали: "Виноват, гражданин!"=Streaming with sweat, waiters carried sweating mugs of beer over their heads, shouting hoarsely and with hatred: 'Excuse me, citizen!'
Где-то в рупоре голос командовал: "Карский раз!=Somewhere through a megaphone a voice commanded: 'One Karsky shashlik!
Зубрик два! Фляки господарские!!"=Two Zubrovkas! Home-style tripe!'
Тонкий голос уже не пел, а завывал: "Аллилуйя!".=The high voice no longer sang, but howled 'Hallelujah!'
Грохот золотых тарелок в джазе иногда покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной плоскости спускали в кухню.=The clashing of golden cymbals in the band sometimes even drowned out the clashing of dishes which the dishwashers sent down a sloping chute to the kitchen.
Словом, ад.=In short - hell.
И было в полночь видение в аду.=And at midnight there came an apparition in hell.
Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения.=A handsome dark-eyed man with a dagger-like beard, in a tailcoat, stepped on to the veranda and cast a regal glance over his domain.
Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой.=They used to say, the mystics used to say, that there was a time when the handsome man wore not a tailcoat but a wide leather belt with pistol butts sticking from it, and his raven hair was tied with scarlet silk, and under his command a brig sailed the Caribbean under a black death flag with a skull and crossbones.
Но нет, нет!=But no, no!
Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым.=The seductive mystics are lying, there are no Caribbean Seas in the world, no desperate freebooters sail them, no corvette chases after them, no cannon smoke drifts across the waves.
Нет ничего, и ничего и не было!=There is nothing, and there was nothing!
Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар...=There is that sickly linden over there, there is the cast-iron fence, and the boulevard beyond it ...
И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно...=And the ice is melting in the bowl, and at the next table you see someone's bloodshot, bovine eyes, and you're afraid, afraid ...
О боги, боги мои, яду мне, яду!..=Oh, gods, my gods, poison, bring me poison!...
И вдруг за столиком вспорхнуло слово: "Берлиоз!!"=And suddenly a word fluttered up from some table: 'Berlioz!!'
Вдруг джаз развалился и затих, как будто кто-то хлопнул по нему кулаком.=The jazz broke up and fell silent, as if someone had hit it with a fist.
"Что, что, что, что?!!"='What, what, what, what?!!'
– "Берлиоз!!!".='Berlioz!!!'
И пошли вскакивать, пошли вскакивать.=And they began jumping up, exclaiming...
Да, взметнулась волна горя при страшном известии о Михаиле Александровиче.=Yes, a wave of grief billowed up at the terrible news about Mikhail Alexandrovich.
Кто-то суетился, кричал, что необходимо сейчас же, тут же, не сходя с места, составить какую-то коллективную телеграмму и немедленно послать ее.=Someone fussed about, crying that it was necessary at once, straight away, without leaving the spot, to compose some collective telegram and send it off immediately.
Но какую телеграмму, спросим мы, и куда?=But what telegram, may we ask, and where?
И зачем ее посылать?=And why send it?
В самом деле, куда?=And where, indeed?
И на что нужна какая бы то ни было телеграмма тому, чей расплющенный затылок сдавлен сейчас в резиновых руках прозектора, чью шею сейчас колет кривыми иглами профессор?=And what possible need for any telegram does someone have whose flattened pate is now clutched in the dissector's rubber hands, whose neck the professor is now piercing with curved needles?
Погиб он, и не нужна ему никакая телеграмма.=He's dead, and has no need of any telegrams.
Все кончено, не будем больше загружать телеграф.=It's all over, let's not burden the telegraph wires any more.
Да, погиб, погиб...=Yes, he's dead, dead .
Но мы то ведь живы!=. . But, as for us, we're alive!
Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и – сперва украдкой, а потом и в открытую – выпил водочки и закусил.=Yes, a wave of grief billowed up, held out for a while, but then began to subside, and somebody went back to his table and – sneakily at first, then openly - drank a little vodka and ate a bite.
В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй?=And, really, can one let chicken cutlets de volatile perish?
Чем мы поможем Михаилу Александровичу?=How can we help Mikhail Alexandrovich?
Тем, что голодными останемся?=By going hungry?
Да ведь мы-то живы!=But, after all, we're alive!
Натурально, рояль закрыли на ключ, джаз разошелся, несколько журналистов уехали в свои редакции писать некрологи.=Naturally, the grand piano was locked, the jazz band dispersed, several journalists left for their offices to write obituaries.
Стало известно, что приехал из морга Желдыбин.=It became known that Zheldybin had come from the morgue.
Он поместился в кабинете покойного наверху, и тут же прокатился слух, что он и будет замещать Берлиоза.=He had installed himself in the deceased's office upstairs, and the rumour spread at once that it was he who would replace Berlioz.
Желдыбин вызвал к себе из ресторана всех двенадцать членов правления, и в срочно начавшемся в кабинете Берлиоза заседании приступили к обсуждению неотложных вопросов об убранстве колонного Грибоедовского зала, о перевозе тела из морга в этот зал, об открытии доступа в него и о прочем, связанном с прискорбным событием.=Zheldybin summoned from the restaurant all twelve members of the board, and at the urgently convened meeting in Berlioz's office they started a discussion of the pressing questions of decorating the hall with columns at Griboedov's, of transporting the body from the morgue to that hall, of opening it to the public, and all else connected with the sad event.
А ресторан зажил своей обычной ночной жизнью и жил бы ею до закрытия, то есть до четырех часов утра, если бы не произошло нечто, уже совершенно из ряду вон выходящее и поразившее ресторанных гостей гораздо больше, чем известие о гибели Берлиоза.=And the restaurant began to live its usual nocturnal life and would have gone on living it until closing time, that is, until four o'clock in the morning, had it not been for an occurrence which was completely out of the ordinary and which struck the restaurant's clientele much more than the news of Berlioz's death.
Первыми заволновались лихачи, дежурившие у ворот Грибоедовского дома.=The first to take alarm were the coachmen waiting at the gates of the Griboedov house.
Слышно было, как один из них, приподнявшись на козлах прокричал: – Тю!=One of them, rising on his box, was heard to cry out: 'Hoo-ee!
Вы только поглядите!=Just look at that!'
Вслед за тем, откуда ни возьмись, у чугунной решетки вспыхнул огонечек и стал приближаться к веранде.=After which, from God knows where, a little light flashed by the cast-iron fence and began to approach the veranda.
Сидящие за столиками стали приподниматься и всматриваться и увидели, что вместе с огонечком шествует к ресторану белое привидение.=Those sitting at the tables began to get up and peer at it, and saw that along with the little light a white ghost was marching towards the restaurant.
Когда оно приблизилось к самому трельяжу, все как закостенели за столиками с кусками стерлядки на вилках и вытаращив глаза.=When it came right up to the trellis, everybody sat as if frozen at their tables, chunks of sterlet on their forks, eyes popping.
Швейцар, вышедший в этот момент из дверей ресторанной вешалки во двор, чтобы покурить, затоптал папиросу и двинулся было к привидению с явной целью преградить ему доступ в ресторан, но почему-то не сделал этого и остановился, глуповато улыбаясь.=The doorman, who at that moment had stepped out of the restaurant coat room to have a smoke in the yard, stamped out his cigarette and made for the ghost with the obvious intention of barring its way into the restaurant, but for some reason did not do so, and stopped, smiling stupidly.
И привидение, пройдя в отверстие трельяжа, беспрепятственно вступило на веранду.=And the ghost, passing through an opening in the trellis, stepped unhindered on to the veranda.
Тут все увидели, что это – никакое не привидение, а Иван Николаевич Бездомный – известнейший поэт.=Here everyone saw that it was no ghost at all, but Ivan Nikolaevich Homeless, the much-renowned poet.
Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого, и в полосатых белых кальсонах.=He was barefoot, in a torn, whitish Tolstoy blouse, with a paper icon bearing the image of an unknown saint pinned to the breast of it with a safety pin, and was wearing striped white drawers.
В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу.=In his hand Ivan Nikolaevich carried a lighted wedding candle.
Правая щека Ивана Николаевича была свеже изодрана.=Ivan Nikolaevich's right cheek was freshly scratched.
Трудно даже измерить глубину молчания, воцарившегося на веранде.=It would even be difficult to plumb the depths of the silence that reigned on the veranda.
Видно было, как у одного из официантов пиво течет из покосившейся набок кружки на пол.=Beer could be seen running down on to the floor from a mug tilted in one waiter's hand.
Поэт поднял свечу над головой и громко сказал: – Здорово, други!=The poet raised the candle over his head and said loudly: 'Hail, friends!'
– после чего заглянул под ближайший столик и воскликнул тоскливо: – Нет, его здесь нет!=After which he peeked under the nearest table and exclaimed ruefully: 'No, he's not there!'
Послышались два голоса.=Two voices were heard.
Бас сказал безжалостно: – Готово дело.=A basso said pitilessly: ‘That's it.
Белая горячка.=Delirium tremens.'
А второй, женский, испуганный, произнес слова: – Как же милиция-то пропустила его по улицам в таком виде?=And the second, a woman's, frightened, uttered the words: 'How could the police let him walk the streets like that?'
Это Иван Николаевич услыхал и отозвался:=This Ivan Nikolaevich heard, and replied:
– Дважды хотели задержать, в скатертном и здесь, на Бронной, да я махнул через забор и, видите, щеку изорвал!=‘They tried to detain me twice, in Skaterny and here on Bronnaya, but I hopped over the fence and, as you can see, cut my cheek!'
– тут Иван Николаевич поднял свечу и вскричал: – Братья по литературе!=Here Ivan Nikolaevich raised the candle and cried out: 'Brethren in literature!'
(Осипший голос его окреп и стал горячей.) Слушайте меня все!=(His hoarse voice grew stronger and more fervent.) 'Listen to me everyone!
Он появился!=He has appeared.
Ловите же его немедленно, иначе он натворит неописуемых бед!=Catch him immediately, otherwise he'll do untold harm!'
– Что? Что? Что он сказал?='What? What? What did he say?
Кто появился? – понеслись голоса со всех сторон.=Who has appeared?' voices came from all sides.
– Консультант! – ответил Иван, – и этот консультант сейчас убил на Патриарших Мишу Берлиоза.=‘The consultant,' Ivan replied, 'and this consultant just killed Misha Berlioz at the Patriarch's Ponds.'
Здесь из внутреннего зала повалил на веранду народ, вокруг Иванова огня сдвинулась толпа.=Here people came flocking to the veranda from the inner rooms, a crowd gathered around Ivan's flame.
– Виноват, виноват, скажите точнее, – послышался над ухом Ивана тихий и вежливый голос, – скажите, как это убил?='Excuse me, excuse me, be more precise,' a soft and polite voice said over Ivan Nikolaevich's ear, 'tell me, what do you mean "killed"?
Кто убил? – Иностранный консультант, профессор и шпион! – озираясь, отозвался Иван.=Who killed?' 'A foreign consultant, a professor, and a spy,' Ivan said, looking around.
– А как его фамилия? – тихо спросили на ухо.='And what is his name?' came sofdy to Ivan's ear.
– То-то фамилия! – в тоске крикнул Иван,=‘That's just it - his name!' Ivan cried in anguish.
– кабы я знал фамилию!='If only I knew his name!
Не разглядел я фамилию на визитной карточке...=I didn't make out his name on his visiting card ...
Помню только первую букву "Ве", на "Ве" фамилия!=I only remember the first letter, "W", his name begins with "W"!
Какая же это фамилия на "Ве"?=What last name begins with "W"?'
– схватившись рукою за лоб, сам у себя спросил Иван и вдруг забормотал: – Ве, ве, ве!=Ivan asked himself, clutching his forehead, and suddenly started muttering: 'Wi, we, wa ...
Ва... Во... Вашнер? Вагнер? Вайнер? Вегнер? Винтер?=Wu ... Wo ... Washner? Wagner? Weiner? Wegner? Winter?'
– волосы на голове Ивана стали ездить от напряжения.=The hair on Ivan's head began to crawl with the tension.
– Вульф? – жалостно выкрикнула какая-то женщина.='Wolf?' some woman cried pitifully.
Иван рассердился.=Ivan became angry.
– Дура! – прокричал он, ища глазами женщину.='Fool!' he cried, seeking the woman with his eyes.
– Причем здесь Вульф?="What has Wolf got to do with it?
Вульф ни в чем не виноват!=Wolf's not to blame for anything!
Во, во... Нет! Так не вспомню!=Wo, wa . .. No, I'll never remember this way!
Ну вот что, граждане: звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами, профессора ловить.=Here's what, citizens: call the police at once, let them send out five motor cycles with machine-guns to catch the professor.
Да не забудьте сказать, что с ним еще двое: какой-то длинный, клетчатый... пенсне треснуло... и кот черный, жирный.=And don't forget to tell them that there are two others with him: a long checkered one, cracked pince-nez, and a cat, black and fat ...
А я пока что обыщу Грибоедова...=And meanwhile I'll search Griboedov's,
Я чую, что он здесь!=I sense that he's here!'
Иван впал в беспокойство, растолкал окружающих, начал размахивать свечой, заливая себя воском, и заглядывать под столы.=Ivan became anxious, pushed away the people around him, started waving the candle, pouring wax on himself, and looking under the tables.
Тут послышалось слово: "Доктора!"=Here someone said: 'Call a doctor!'
– и чье-то ласковое мясистое лицо, бритое и упитанное, в роговых очках, появилось перед Иваном.=and someone's benign, fleshy face, clean shaven and well nourished, in horn-rimmed glasses, appeared before Ivan.
– Товарищ Бездомный, – заговорило это лицо юбилейным голосом, – успокойтесь!='Comrade Homeless,' the face began in a guest speaker's voice, 'calm down!
Вы расстроены смертью всеми нами любимого Михаила Александровича...=You're upset at the death of our beloved Mikhail Alexandrovich .
нет, просто Миши Берлиоза.=.. no, say just Misha Berlioz.
Мы все это прекрасно понимаем.=We all understand that perfectly well.
Вам нужен покой.=You need rest.
Сейчас товарищи проводят вас в постель, и вы забудетесь...=The comrades will take you home to bed right now, you'll forget.
– Ты, – оскалившись, перебил Иван, – понимаешь ли, что надо поймать профессора?=. .' 'You,' Ivan interrupted, baring his teeth, "but don't you understand that the professor has to be caught?
А ты лезешь ко мне со своими глупостями!=And you come at me with your foolishness!
Кретин!=Cretin!' 'Pardon me.
– Товарищ Бездомный, помилуйте, – ответило лицо, краснея, пятясь и уже раскаиваясь, что ввязалось в это дело.=Comrade Homeless!...' the face replied, blushing, retreating, and already repentant at having got mixed up in this affair.
– Нет, уж кого-кого, а тебя я не помилую, – с тихой ненавистью сказал Иван Николаевич.='No, anyone else, but you I will not pardon,' Ivan Nikolaevich said with quiet hatred.
Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху.=A spasm distorted his face, he quickly shifted the candle from his right hand to his left, swung roundly and hit the compassionate face on the ear.
Тут догадались броситься на Ивана – и бросились.=Here it occurred to them to fall upon Ivan - and so they did.
Свеча погасла, и очки, соскочившие с лица, были мгновенно растоптаны.=The candle went out, and the glasses that had fallen from the face were instantly trampled.
Иван испустил страшный боевой вопль, слышный к общему соблазну даже на бульваре, и начал защищаться.=Ivan let out a terrible war cry, heard, to the temptation of all, even on the boulevard, and set about defending himself.
Зазвенела падающая со столов посуда, закричали женщины.=Dishes fell clattering from the tables, women screamed.
Пока официанты вязали поэта полотенцами, в раздевалке шел разговор между командиром брига и швейцаром.=All the while the waiters were tying up the poet with napkins, a conversation was going on in the coat room between the commander of the brig and the doorman.
– Ты видел, что он в подштанниках? – холодно спрашивал пират.='Didn't you see he was in his underpants?' the pirate inquired coldly.
– Да ведь, Арчибальд Арчибальдович, – труся, отвечал швейцар, – как же я могу их не допустить, если они – член МАССОЛИТа?='But, Archibald Archibaldovich,' the doorman replied, cowering, 'how could I not let him in, if he's a member of Massolit?'
– Ты видел, что он в подштанниках? – повторял пират.='Didn't you see he was in his underpants?' the pirate repeated.
– Помилуйте, Арчибальд Арчибальдович, – багровея, говорил швейцар, – что же я могу поделать?='Pardon me, Archibald Archibaldovich,' the doorman said, turning purple, 'but what could I do?
Я сам понимаю, на веранде дамы сидят.=I understand, there are ladies sitting on the veranda .
– Дамы здесь ни при чем, дамам это все равно, – отвечал пират, буквально сжигая швейцара глазами, – а это милиции не все равно!=. .' 'Ladies have nothing to do with it, it makes no difference to the ladies,' the pirate replied, literally burning the doorman up with his eyes, 'but it does to the police!
Человек в белье может следовать по улицам Москвы только в одном случае, если он идет в сопровождении милиции, и только в одно место – в отделение милиции!=A man in his underwear can walk the streets of Moscow only in this one case, that he's accompanied by the police, and only to one place – the police station!
А ты, если ты швейцар, должен знать, что, увидев такого человека, ты должен, не медля ни секунды, начинать свистеть.=And you, if you're a doorman, ought to know that on seeing such a man, you must, without a moment's delay, start blowing your whistle.
Ты слышишь?=Do you hear?
Слышишь что происходит на веранде?=Do you hear what's going on on the veranda?'
Тут ополоумевший швейцар услыхал с веранды уханье, бой посуды и женские крики.=Here the half-crazed doorman heard some sort of hooting coming from the veranda, the smashing of dishes and women's screams.
– Ну что с тобой сделать за это? – спросил флибустьер.='Now, what's to be done with you for that?' the freebooter asked.
Кожа на лице швейцара приняла тифозный оттенок, а глаза помертвели.=The skin on the doorman's face acquired a typhoid tinge, his eyes went dead.
Ему померещилось, что черные волосы, теперь причесанные на пробор, покрылись огненным шелком.=It seemed to him that the black hair, now combed and parted, was covered with flaming silk.
Исчезли пластрон и фрак, и за ременным поясом возникла ручка пистолета.=The shirt-front and tailcoat disappeared and a pistol butt emerged, tucked into a leather belt.
Швейцар представил себя повешенным на фор-марса-рее.=The doorman pictured himself hanging from the fore-topsail yard.
Своими глазами увидел он свой собственный высунутый язык и безжизненную голову, упавшую на плечо, и даже услыхал плеск волны за бортом.=His eyes saw his own tongue sticking out and his lifeless head lolling on his shoulder, and even heard the splash of waves against the hull.
Колени швейцара подогнулись.=The doorman's knees gave way.
Но тут флибустьер сжалился над ним и погасил свой острый взор.=But here the freebooter took pity on him and extinguished his sharp gaze.
– Смотри, Николай! Это в последний раз.='Watch out, Nikolai, this is the last time!
Нам таких швейцаров в ресторане и даром не надо.=We have no need of such doormen in the restaurant.
Ты в церковь сторожем поступи.=Go find yourself a job as a beadle.'
– Проговорив это, командир скомандовал точно, ясно, быстро: – Пантелея из буфетной.=Having said this, the commander commanded precisely, clearly, rapidly: 'Get Pantelei from the snack bar.
Милиционера. Протокол. Машину. В психиатрическую.=Police. Protocol. A car. To the psychiatric clinic.'
– И добавил: – Свисти!=And added: 'Blow your whistle!'
Через четверть часа чрезвычайно пораженная публика не только в ресторане, но и на самом бульваре и в окнах домов, выходящих в сад ресторана, видела, как из ворот Грибоедова Пантелей, швейцар, милиционер, официант и поэт Рюхин выносили спеленатого, как куклу, молодого человека,=In a quarter of an hour an extremely astounded public, not only in the restaurant but on the boulevard itself and in the windows of houses looking on to the restaurant garden, saw Pantelei, the doorman, a policeman, a waiter and the poet Riukhin carry through the gates of Griboedov's a young man swaddled like a doll,
который, заливаясь слезами, плевался, норовя попасть именно в Рюхина, и кричал на весь бульвар: – Сволочь! Сволочь!=dissolved in tears, who spat, aiming precisely at Riukhin, and shouted for all the boulevard to hear: 'YOU bastard! ... You bastard!...'
Шофер грузовой машины со злым лицом заводил мотор.=A truck-driver with a spiteful face was starting his motor.
Рядом лихач горячил лошадь, бил ее по крупу сиреневыми вожжами, кричал: – А вот на беговой!=Next to him a coachman, rousing his horse, slapping it on the croup with violet reins, shouted: 'Have a run for your money!
Я возил в психическую!=I've taken 'em to the psychics before!'
Кругом гудела толпа, обсуждая невиданное происшествие;=Around them the crowd buzzed, discussing the unprecedented event.
словом, был гадкий, гнусный, соблазнительный, свинский скандал, который кончился лишь тогда, когда грузовик унес на себе от ворот Грибоедова несчастного Ивана Николаевича, милиционера, Пантелея и Рюхина.=In short, there was a nasty, vile, tempting, swinish scandal, which ended only when the truck carried away from the gates of Griboedov's the unfortunate Ivan Nikolaevich, the policeman, Pantelei and Riukhin.
Глава 6.=CHAPTER 6.
Шизофрения, как и было сказано=Schizophrenia, as was Said
Когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вошел человек с острой бородкой и облаченный в белый халат, была половина второго ночи.=It was half past one in the morning when a man with a pointed beard and wearing a white coat came out to the examining room of the famous psychiatric clinic, built recently on the outskirts of Moscow by the bank of the river.
Трое санитаров не спускали глаз с Ивана Николаевича, сидящего на диване.=Three orderlies had their eyes fastened on Ivan Nikolaevich, who was sitting on a couch.
Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин.=The extremely agitated poet Riukhin was also there.
Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване.=The napkins with which Ivan Nikolaevich had been bed up lay in a pile on the same couch.
Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны.=Ivan Nikolaevich's arms and legs were free.
Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал: – Здравствуйте, доктор.=Seeing the entering man, Riukhin turned pale, coughed, and said timidly: 'Hello, Doctor.'
Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него, а на Ивана Николаевича.=The doctor bowed to Riukhin but, as he bowed, looked not at him but at Ivan Nikolaevich.
Тот сидел совершенно неподвижно, со злым лицом, сдвинув брови, и даже не шевельнулся при входе врача.=The latter sat perfecdy motionless, with an angry face and knitted brows, and did not even stir at the doctor's entrance.
– Вот, доктор, – почему-то таинственным шепотом заговорил Рюхин, пугливо оглядываясь на Ивана Николаевича, – известный поэт Иван Бездомный...='Here, Doctor,' Riukhin began speaking, for some reason, in a mysterious whisper, glancing timorously at Ivan Nikolaevich, 'is the renowned poet Ivan Homeless ..
вот, видите ли... мы опасаемся, не белая ли горячка...=. well, you see .. . we're afraid it might be delirium tremens .
– Сильно пил? – сквозь зубы спросил доктор.=. .' 'Was he drinking hard?' the doctor said through his teeth.
– Нет, выпивал, но не так, чтобы уж...='No, he drank, but not really so .
– Тараканов, крыс, чертиков или шмыгающих собак не ловил?=..' 'Did he chase after cockroaches, rats, little devils, or slinking dogs?'
– Нет, – вздрогнув, ответил Рюхин, – я его вчера видел и сегодня утром.='No,' Riukhin replied with a shudder, 'I saw him yesterday and this morning ...
Он был совершенно здоров...=he was perfectly well.'
– А почему в кальсонах?='And why is he in his drawers?
С постели взяли?=Did you get him out of bed?'
– Он, доктор, в ресторан пришел в таком виде...='No, Doctor, he came to the restaurant that way ...'
– Ага, ага, – очень удовлетворенно сказал доктор, – а почему ссадины?='Aha, aha,' the doctor said with great satisfaction, 'and why the scratches?
Дрался с кем-нибудь?=Did he have a fight?'
– Он с забора упал, а потом в ресторане ударил одного...='He fell off a fence, and then in the restaurant he hit somebody ...
И еще кое-кого...=and then somebody else .
– Так, так, так, – сказал доктор и, повернувшись к Ивану, добавил: – Здравствуйте!=. .' 'So, so, so,' the doctor said and, turning to Ivan, added: 'Hello there!'
– Здорово, вредитель! – злобно и громко ответил Иван.='Greetings, saboteur!'' Ivan replied spitefully and loudly.
Рюхин сконфузился до того, что не посмел поднять глаза на вежливого доктора.=Riukhin was so embarrassed that he did not dare raise his eyes to the courteous doctor.
Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у Ивана: – Сколько вам лет?=But the latter, not offended in the least, took off his glasses with a habitual, deft movement, raised the skirt of his coat, put them into the back pocket of his trousers, and then asked Ivan: 'How old are you?'
– Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! – грубо закричал Иван и отвернулся.='YOU can all go to the devil!' Ivan shouted rudely and turned away.
– Почему же вы сердитесь?='But why are you angry?
Разве я сказал вам что-нибудь неприятное?=Did I say anything unpleasant to you?'
– Мне двадцать три года, – возбужденно заговорил Иван, – и я подам жалобу на вас всех.='I'm twenty-three years old,' Ivan began excitedly, 'and I'll file a complaint against you all.
А на тебя в особенности, гнида! – отнесся он отдельно к Рюхину.=And particularly against you, louse!' he adverted separately to Riukhin.
– А на что же вы хотите пожаловаться?='And what do you want to complain about?'
– На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом!='About the fact that I, a healthy man, was seized and dragged by force to a madhouse!'
– в гневе ответил Иван.=Ivan replied wrathfully.
Здесь Рюхин всмотрелся в Ивана и похолодел: решительно никакого безумия не было у того в глазах.=Here Riukhin looked closely at Ivan and went cold: there was decidedly no insanity in the man's eyes.
Из мутных, как они были в Грибоедове, они превратились в прежние, ясные.=No longer dull as dicy had been at Griboedov's, they were now clear as ever.
"Батюшки! – испуганно подумал Рюхин, – да он и впрямь нормален?='Good God!' Riukhin thought fearfully. 'So he's really normal!
Вот чепуха какая!=What nonsense!
Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили?=Why, in fact, did we drag him here?
Нормален, нормален, только рожа расцарапана..."=He's normal, normal, only his mug got scratched .
– Вы находитесь, – спокойно заговорил врач, присаживаясь на белый табурет на блестящей ноге, – не в сумасшедшем доме, а в клинике, где вас никто не станет задерживать, если в этом нет надобности.=. .' 'You are,' the doctor began calmly, sitting down on a white stool with a shiny foot, 'not in a madhouse, but in a clinic, where no one will keep you if it's not necessary.'
Иван Николаевич покосился недоверчиво, но все же пробурчал: – Слава те господи!=Ivan Nikolaevich glanced at him mistrustfully out of the comer of his eye, but still grumbled: 'Thank the Lord!
Нашелся наконец хоть один нормальный среди идиотов, из которых первый – балбес и бездарность Сашка!=One normal man has finally turned up among the idiots, of whom the first is that giftless goof Sashka!'
– Кто этот Сашка-бездарность? – осведомился врач.='Who is this giftless Sashka?' the doctor inquired.
– А вот он, Рюхин! – ответил Иван и ткнул грязным пальцем в направлении Рюхина.='This one here - Riukhin,' Ivan replied, jabbing his dirty finger in Riukhin's direction.
Тот вспыхнул от негодования.=The latter flushed with indignation.
"Это он мне вместо спасибо! – горько подумал он, – за то, что я принял в нем участие!=‘That's the thanks I get,' he thought bitterly, 'for showing concern for him!
Вот уж, действительно, дрянь!"=What trash, really!'
– Типичный кулачок по своей психологии, – заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, – и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария.='Psychologically, a typical little kulak,' Ivan Nikolaevich began, evidently from an irresistible urge to denounce Riukhin, 'and, what's more, a little kulak carefully disguising himself as a proletarian.
Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу! Хе-хе-хе...=Look at his lenten physiognomy, and compare it with those resounding verses he wrote for the First of May - heh, heh, heh ...
"Взвейтесь!" да "развейтесь!"...="Soaring up!" and "Soaring down!!"
А вы загляните к нему внутрь – что он там думает... вы ахнете!=But if you could look inside him and see what he thinks ... you'd gasp!'
– и Иван Николаевич зловеще рассмеялся.=And Ivan Nikolaevich burst into sinister laughter.
Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом.=Riukhin was breathing heavily, turned red, and thought of just one thing, that he had warmed a serpent on his breast, that he had shown concern for a man who turned out to be a vicious enemy.
И главное, и поделать ничего нельзя было: не ругаться же с душевнобольным?!=And, above all, there was nothing to be done: there's no arguing with the mentally ill!
– А почему вас, собственно, доставили к нам? – спросил врач, внимательно выслушав обличения Бездомного.='And why, actually, were you brought here?' the doctor asked, after listening attentively to Homeless's denunciations.
– Да черт их возьми, олухов!='Devil take them, the numskulls!
Схватили, связали какими-то тряпками и поволокли в грузовике!=They seized me, tied me up with some rags, and dragged me away in a truck!'
– Позвольте вас спросить, вы почему в ресторан пришли в одном белье?='May I ask why you came to the restaurant in just your underwear?'
– Ничего тут нету удивительного, – ответил Иван,=‘There's nothing surprising about that,' Ivan replied.
– пошел я купаться на Москву-реку, ну и попятили мою одежу, а эту дрянь оставили!='I went for a swim in the Moscow River, so they filched my clothes and left me this trash!
Не голым же мне по Москве идти?=I couldn't very well walk around Moscow naked!
Надел что было, потому что спешил в ресторан к Грибоедову.=I put it on because I was hurrying to Griboedov's restaurant.'
Врач вопросительно посмотрел на Рюхина, и тот хмуро пробормотал: – Ресторан так называется.=The doctor glanced questioningly at Riukhin, who muttered glumly: 'The name of the restaurant.'
– Ага, – сказал врач, – а почему так спешили?='Aha,' said the doctor, 'and why were you in such a hurry?
Какое-нибудь деловое свидание?=Some business meeting?'
– Консультанта я ловлю, – ответил Иван Николаевич и тревожно оглянулся.='I'm trying to catch the consultant,' Ivan Nikolaevich said and looked around anxiously.
– Какого консультанта?='What consultant?'
– Вы Берлиоза знаете?='Do you know Berlioz?'
– спросил Иван многозначительно.=Ivan asked significantly.
– Это... композитор?=The . . . composer?'
Иван расстроился.=Ivan got upset.
– Какой там композитор?='What composer?
Ах да, да нет!=Ah, yes ... Ah, no.
Композитор – это однофамилец Миши Берлиоза!=The composer has the same name as Misha Berlioz.'
Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить.=Riukhin had no wish to say anything, but was forced to explain:
– Секретаря МАССОЛИТа Берлиоза сегодня вечером задавило трамваем на Патриарших.=‘The secretary of Massolit, Berlioz, was run over by a tram-car tonight at the Patriarch's Ponds.'
– Не ври ты, чего не знаешь! – рассердился на Рюхина Иван, – я, а не ты был при этом!='Don't blab about what you don't know!' Ivan got angry with Riukhin. 'I was there, not you!
Он его нарочно под трамвай пристроил!=He got him under the tram-car on purpose!'
– Толкнул? – Да при чем здесь "толкнул"?='Pushed him?' '"Pushed him", nothing!'
– сердясь на общую бестолковость, воскликнул Иван,=Ivan exclaimed, angered by the general obtuseness.
– такому и толкать не надо!='His kind don't need to push!
Он такие штуки может выделывать, что только держись!=He can perform such stunts - hold on to your hat!
Он заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай!=He knew beforehand that Berlioz would get under the tram-car!'
– А кто-нибудь, кроме вас, видел этого консультанта?='And did anyone besides you see this consultant?'
– То-то и беда, что только я и Берлиоз.=‘That's the trouble, it was just Berlioz and I.'
– Так. Какие же меры вы приняли, чтобы поймать этого убийцу?='So. And what measures did you take to catch this murderer?'
– тут врач повернулся и бросил взгляд женщине в белом халате, сидящей за столом в сторонке.=Here the doctor turned and sent a glance towards a woman in a white coat, who was sitting at a table to one side.
Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах.=She took out a sheet of paper and began filling in the blank spaces in its columns.
– Меры вот какие.='Here's what measures:
Взял я на кухне свечечку...=I took a little candle from the kitchen...'
– Вот эту? – спросил врач, указывая на изломанную свечку, лежащую на столе рядом с иконкой перед женщиной.=‘That one?' asked the doctor, pointing to the broken candle lying on the table in front of the woman, next to the icon.
– Эту самую, и...=‘That very one, and .
– А иконка зачем? – Ну да, иконка...=. .' 'And why the icon?' 'Ah, yes, the icon .
– Иван покраснел, – иконка-то больше всего и испугала, – он опять ткнул пальцем в сторону Рюхина,=. .' Ivan blushed. 'It was the icon that frightened them most of all.' He again jabbed his finger in the direction of Riukhin.
– но дело в том, что он, консультант, он, будем говорить прямо...='But the thing is that he, the consultant, he ... let's speak directly .
с нечистой силой знается...=.. is mixed up with the unclean powers .
и так просто его не поймаешь.=.. and you won't catch him so easily.'
Санитары почему-то вытянули руки по швам и глаз не сводили с Ивана.=The orderlies for some reason snapped to attention and fastened their eyes on Ivan.
– Да-с, – продолжал Иван, – знается!=‘Yes, sirs,' Ivan went on, 'mixed up with them!
Тут факт бесповоротный.=An absolute fact.
Он лично с Понтием Пилатом разговаривал.=He spoke personally with Pontius Pilate.
Да нечего на меня так смотреть!=And there's no need to stare at me like that.
Верно говорю!=I'm telling the truth!
Все видел – и балкон и пальмы.=He saw everything – the balcony and the palm trees.
Был, словом, у Понтия Пилата, за это я ручаюсь.=In short, he was at Pontius Pilate's, I can vouch for it.'
– Ну-те, ну-те... – Ну вот, стало быть, я иконку на грудь пришпилил и побежал...='Come, come .. .' 'Well, so I pinned the icon on my chest and ran ..
Вдруг часы ударили два раза.=.' Here the clock suddenly struck twice.
– Эге-ге! – воскликнул Иван и поднялся с дивана, – два часа, а я с вами время теряю!='Oh-oh!' Ivan exclaimed and got up from the couch. 'It's two o'clock, and I'm wasting time with you!
Я извиняюсь, где телефон?=Excuse me, where's the telephone?'
– Пропустите к телефону, – приказал врач санитарам.='Let him use the telephone,' the doctor told the orderlies.
Иван ухватился за трубку, а женщина в это время тихо спросила у Рюхина: – Женат он?=Ivan grabbed the receiver, and the woman meanwhile quietly asked Riukhin: 'Is he married?'
– Холост, – испуганно ответил Рюхин.='Single,' Riukhin answered fearfully.
– Член профсоюза? – Да.='Member of a trade union?' 'Yes.'
– Милиция? – закричал Иван в трубку, – милиция?='Police?' Ivan shouted into the receiver. 'Police?
Товарищ дежурный, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами для поимки иностранного консультанта.=Comrade officer-on-duty, give orders at once for five motor cycles with machine-guns to be sent out to catch the foreign consultant.
Что? Заезжайте за мною, я сам с вами поеду...=What? Come and pick me up, I'll go with you ...
Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома...=It's the poet Homeless speaking from the madhouse...
Как ваш адрес?=What's your address?'
– шепотом спросил Бездомный у доктора, прикрывая трубку ладонью, – а потом опять закричал в трубку: – Вы слушаете?=Homeless asked the doctor in a whisper, covering the receiver with his hand, and then again shouting into it: 'Are you listening?
Алло!.. Безобразие! – вдруг завопил Иван и швырнул трубку в стену.=Hello! .. . Outrageous!' Ivan suddenly screamed and hurled the receiver against the wall.
Затем он повернулся к врачу, протянул ему руку, сухо сказал "до свидания" и собрался уходить.=Then he turned to the doctor, offered him his hand, said 'Goodbye' drily, and made as if to leave.
– Помилуйте, куда же вы хотите идти? – заговорил врач, вглядываясь в глаза Ивана, – глубокой ночью, в белье...='For pity's sake, where do you intend to go?' the doctor said, peering into Ivan's eyes. 'In the dead of night, in your underwear ..
Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас!=. You're not feeling well, stay with us.'
– Пропустите-ка, – сказал Иван санитарам, сомкнувшимся у дверей.='Let me pass,' Ivan said to the orderlies, who closed ranks at the door.
– Пустите вы или нет? – страшным голосом крикнул поэт.='Will you let me pass or not?' the poet shouted in a terrible voice.
Рюхин задрожал, а женщина нажала кнопку в столике, и на его стеклянную поверхность выскочила блестящая коробочка и запаянная ампула.=Riukhin trembled, but the woman pushed a button on the table and a shiny little box with a sealed ampoule popped out on to its glass surface.
– Ах так?! – дико и затравленно озираясь, произнес Иван, – ну ладно же!='Ah, so?!' Ivan said, turning around with a wild and hunted look. 'Well, then .
Прощайте... – и головою вперед он бросился в штору окна.=. . Goodbye!' And he rushed head first into the window-blind.
Грохнуло довольно сильно, но стекло за шторою не дало ни трещины, и через мгновение Иван забился в руках у санитаров.=The crash was rather forceful, but the glass behind the blind gave no crack, and in an instant Ivan Nikolaevich was struggling in the hands of the orderlies.
Он хрипел, пытался кусаться, кричал: – Так вот вы какие стеклышки у себя завели!..=He gasped, tried to bite, shouted: 'So that's the sort of windows you've got here!
Пусти! Пусти!=Let me go! Let me go!
Шприц блеснул в руках у врача, женщина одним взмахом распорола ветхий рукав толстовки и вцепилась в руку с неженской силой.=. . .' A syringe flashed in the doctor's hand, with a single movement the woman slit the threadbare sleeve of the shirt and seized the arm with unwomanly strength.
Запахло эфиром. Иван ослабел в руках четырех человек, и ловкий врач воспользовался этим моментом и вколол иглу в руку Ивану.=There was a smell of ether, Ivan went limp in the hands of the four people, the deft doctor took advantage of this moment and stuck the needle into Ivan's arm.
Ивана подержали еще несколько секунд, и потом опустили на диван.=They held Ivan for another few seconds and then lowered him on to the couch.
– Бандиты! – прокричал Иван и вскочил с дивана, но был водворен на него опять.='Bandits!' Ivan shouted and jumped up from the couch, but was installed on it again.
Лишь только его отпустили, он опять было вскочил, но обратно уже сел сам.=The moment they let go of him, he again jumped up, but sat back down by himself.
Он помолчал, диковато озираясь, потом неожиданно зевнул, потом улыбнулся со злобой.=He paused, gazing around wildly, then unexpectedly yawned, then smiled maliciously.
– Заточили все-таки, – сказал он, зевнул еще раз, неожиданно прилег, голову положил на подушку, кулак по-детски под щеку, забормотал уже сонным голосом, без злобы:='Locked me up after all,' he said, yawned again, unexpectedly lay down, put his head on the pillow, his fist under his head like a child, and muttered now in a sleepy voice, without malice:
– Ну и очень хорошо...='Very well, then ...
Сами же за все и поплатитесь.=you'll pay for it yourselves ...
Я предупредил, а там как хотите!=I've warned you, you can do as you like ...
Меня же сейчас более всего интересует Понтий Пилат... Пилат...=I'm now interested most of all in Pontius Pilate ... Pilate ...',
– тут он закрыл глаза.=and he closed his eyes.
– Ванна, сто семнадцатую отдельную и пост к нему, – распорядился врач, надевая очки.='A bath, a private room, number 117, and a nurse to watch him,' the doctor ordered as he put his glasses on.
Тут Рюхин опять вздрогнул: бесшумно открылись белые двери, за ними стал виден коридор, освещенный синими ночными лампами.=Here Riukhin again gave a start: the white door opened noiselessly, behind it a corridor could be seen, lit by blue night-lights.
Из коридора выехала на резиновых колесиках кушетка, на нее переложили затихшего Ивана, и он уехал в коридор, и двери за ним замкнулись.=Out of the corridor rolled a stretcher on rubber wheels, to which the quieted Ivan was transferred, and then he rolled off down the corridor and the door closed behind him.
– Доктор, – шепотом спросил потрясенный Рюхин, – он, значит, действительно болен?='Doctor,' the shaken Riukhin asked in a whisper, 'it means he's really ill?'
– О да, – ответил врач.='Oh, yes,' replied the doctor.
– А что же это такое с ним? – робко спросил Рюхин.='But what's wrong with him, then?' Riukhin asked timidly.
Усталый врач поглядел на Рюхина и вяло ответил: – Двигательное и речевое возбуждение...=The tired doctor glanced at Riukhin and answered listlessly: 'Locomotor and speech excitation .
Бредовые интерпретации...=. . delirious interpretations ...
Случай, по-видимому, сложный...=A complex case, it seems.
Шизофрения, надо полагать.=Schizophrenia, I suppose.
А тут еще алкоголизм...=Plus this alcoholism .
Рюхин ничего не понял из слов доктора, кроме того, что дела Ивана Николаевича, видно, плоховаты, вздохнул и спросил:=. .' Riukhin understood nothing from the doctor's words, except that things were evidently not so great with Ivan Nikolaevich. He sighed and asked:
– А что это он все про какого-то консультанта говорит?='But what's all this talk of his about some consultant?'
– Видел, наверно, кого-то, кто поразил его расстроенное воображение.='He must have seen somebody who struck his disturbed imagination.
А может быть, галлюцинировал...=Or maybe a hallucination ...'
Через несколько минут грузовик уносил Рюхина в Москву.=A few minutes later the truck was carrying Riukhin off to Moscow.
Светало, и свет еще не погашенных на шоссе фонарей был уже не нужен и неприятен.=Day was breaking, and the light of the street lights still burning along the highway was now unnecessary and unpleasant.
Шофер злился на то, что пропала ночь, гнал машину что есть сил, и ее заносило на поворотах.=The driver was vexed at having wasted the night, drove the truck as fast as he could, and skidded on the turns.
Вот и лес отвалился, остался где-то сзади, и река ушла куда-то в сторону, навстречу грузовику сыпалась разная разность:=Now the woods dropped off, stayed somewhere behind, and the river went somewhere to the side, and an omnium gatherum came spilling to meet the truck:
какие-то заборы с караульными будками и штабеля дров, высоченные столбы и какие-то мачты, а на мачтах нанизанные катушки, груды щебня, земля, исполосованная каналами, – словом, чувствовалось, что вот-вот она, Москва, тут же, вон за поворотом, и сейчас навалится и охватит.=fences with sentry boxes and stacks of wood, tall posts and some sort of poles, with spools strung on the poles, heaps of rubble, the earth scored by canals – in short, you sensed that she was there, Moscow, right there, around the turn, and about to heave herself upon you and engulf you.
Рюхина трясло и швыряло, какой-то обрубок, на котором он поместился, то и дело пытался выскользнуть из-под него.=Riukhin was jolted and tossed about; the sort of stump he had placed himself on kept trying to slide out from under him.
Ресторанные полотенца, подброшенные уехавшими ранее в троллейбусе милиционером и Пантелеем, ездили по всей платформе.=The restaurant napkins, thrown in by the policeman and Pantelei, who had left earlier by bus, moved all around the flatbed.
Рюхин пытался было их собрать, но, прошипев почему-то со злобой: "Да ну их к черту!=Riukhin tried to collect them, but then, for some reason hissing spitefully: 'Devil take them!
Что я, в самом деле, как дурак верчусь?.."=What am I doing fussing like a fool?
– отшвырнул их ногой и перестал на них глядеть.=...', he spumed them aside with his foot and stopped looking at them.
Настроение духа у едущего было ужасно.=The rider's state of mind was terrible.
Становилось ясным, что посещение дома скорби оставило в нем тяжелейший след.=It was becoming clear that his visit to the house of sorrow had left the deepest mark on him.
Рюхин старался понять, что его терзает.=Riukhin tried to understand what was tormenting him.
Коридор с синими лампами, прилипший к памяти?=The corridor with blue lights, which had stuck itself to his memory?
Мысль о том, что худшего несчастья, чем лишение разума, нет на свете?=The thought that there is no greater misfortune in the world than the loss of reason?
Да, да, конечно, и это.=Yes, yes, of course, that, too.
Но это – так ведь, общая мысль.=But that - that's only a general thought.
А вот есть что-то еще.=There's something else.
Что же это?=What is it?
Обида, вот что.=An insult, that's what.
Да, да, обидные слова, брошенные Бездомным прямо в лицо.=Yes, yes, insulting words hurled right in his face by Homeless.
И горе не в том, что они обидные, а в том, что в них заключается правда.=And the trouble is not that they were insulting, but that there was truth in them.
Поэт не глядел уже по сторонам, а, уставившись в грязный трясущийся пол, стал что-то бормотать, ныть, глодая самого себя.=The poet no longer looked around, but, staring into the dirty, shaking floor, began muttering something, whining, gnawing at himself.
Да, стихи... Ему – тридцать два года!=Yes, poetry ... He was thirty-two years old!
В самом деле, что же дальше?=And, indeed, what then?
– И дальше он будет сочинять по нескольку стихотворений в год.=So then he would go on writing his several poems a year.
– До старости?=Into old age?
– Да, до старости.=Yes, into old age.
– Что же принесут ему эти стихотворения?=What would these poems bring him?
Славу? "Какой вздор!=Glory? 'What nonsense!
Не обманывай-то хоть сам себя.=Don't deceive yourself, at least.
Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи.=Glory will never come to someone who writes bad poems.
Отчего они дурные?=What makes them bad?
Правду, правду сказал! – безжалостно обращался к самому себе Рюхин, – не верю я ни во что из того, что пишу!.."=The truth, he was telling the truth!' Riukhin addressed himself mercilessly. 'I don't believe in anything I write!
Отравленный взрывом неврастении, поэт покачнулся, пол под ним перестал трястись.=. . .' Poisoned by this burst of neurasthenia, the poet swayed, the floor under him stopped shaking.
Рюхин поднял голову и увидел, что он давно уже в Москве и, более того, что над Москвой рассвет, что облако подсвечено золотом, что грузовик его стоит, застрявши в колонне других машин у поворота на бульвар, и что близехонько от него стоит на постаменте металлический человек, чуть наклонив голову, и безразлично смотрит на бульвар.=Riukhin raised his head and saw that he had long been in Moscow, and, what's more, that it was dawn over Moscow, that the cloud was underlit with gold, that his truck had stopped, caught in a column of other vehicles at the turn on to the boulevard, and that very close to him on a pedestal stood a metal man, his head inclined slightly, gazing at the boulevard with indifference.
Какие-то странные мысли хлынули в голову заболевшему поэту.=Some strange thoughts flooded the head of the ailing poet.
"Вот пример настоящей удачливости...='There's an example of real luck.
– тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека,=. .' Here Riukhin rose to his full height on the flatbed of the truck and raised his arm, for some reason attacking the cast-iron man who was not bothering anyone.
– какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе!='Whatever step he made in his life, whatever happened to him, it all turned to his benefit, it all led to his glory!
Но что он сделал?=But what did he do?
Я не постигаю...=I can't conceive ...
Что-нибудь особенное есть в этих словах: "Буря мглою..."?=Is there anything special in the words: "The snowstorm covers .
Не понимаю!..=. ."? I don't understand!
Повезло, повезло!=.. . Luck, sheer luck!'
– вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся,=Riukhin concluded with venom, and felt the truck moving under him.
– стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие..."='He shot him, that white guard shot him, smashed his hip, and assured his immortality...'
Колонна тронулась.=The column began to move.
Совершенно больной и даже постаревший поэт не более чем через две минуты входил на веранду Грибоедова.=In no more than two minutes, the completely ill and even aged poet was entering the veranda of Griboedov's.
Она уже опустела.=It was now empty.
В углу допивала какая-то компания, и в центре ее суетился знакомый конферансье в тюбетейке и с бокалом "Абрау" в руке.=In a corner some company was finishing its drinks, and in the middle the familiar master of ceremonies was bustling about, wearing a skullcap, with a glass of Abrau wine in his hand.
Рюхин, обремененный полотенцами, был встречен Арчибальдом Арчибальдовичем очень приветливо и тотчас избавлен от проклятых тряпок.=Riukhin, laden with napkins, was met affably by Archibald Archi-baldovich and at once relieved of the cursed rags.
Не будь Рюхин так истерзан в клинике и на грузовике, он, наверно, получил бы удовольствие, рассказывая о том, как все было в лечебнице, и украшая этот рассказ выдуманными подробностями.=Had Riukhin not become so worn out in the clinic and on the truck, he would certainly have derived pleasure from telling how everything had gone in the hospital and embellishing the story with invented details.
Но сейчас ему было не до того, да и как ни мало был наблюдателен Рюхин, – теперь, после  пытки в грузовике, он впервые остро вгляделся в пирата и понял, что тот хоть и задает вопросы о Бездомном и даже  восклицает "Ай-яй-яй!",=But just then he was far from such things, and, little observant though Riukhin was, now, after the torture on the truck, he peered keenly at the pirate for the first time and realized that, though the man asked about Homeless and even exclaimed 'Ai-yai-yai!',
но, по сути дела,   совершенно равнодушен к судьбе Бездомного и   ничуть его не жалеет.=he was essentially quite indifferent to Homeless's fate and did not feel a bit sorry for him.
"И молодец! И правильно!"='And bravo! Right you are!'
– с цинической, самоуничтожающей злобой   подумал Рюхин и, оборвав рассказ о шизофрении, попросил: – Арчибальд Арчибальдович, водочки бы мне...=Riukhin thought with cynical, self-annihilating malice and, breaking off the story about the schizophrenia, begged: 'Archibald Archibaldovich, a drop of vodka .
Пират сделал сочувствующее лицо, шепнул: – Понимаю... сию минуту...=..' The pirate made a compassionate face and whispered: 'I understand . . . this very minute .
– и махнул официанту.=. .' and beckoned to a waiter.
Через четверть часа Рюхин, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над рыбцом, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть.=A quarter of an hour later, Riukhin sat in complete solitude, hunched over his bream, drinking glass after glass, understanding and recognizing that it was no longer possible to set anything right in his life, that it was only possible to forget.
Поэт истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя.=The poet had wasted his night while others were feasting and now understood that it was impossible to get it back.
Стоило только поднять голову от лампы вверх к небу, чтобы понять, что ночь пропала безвозвратно.=One needed only to raise one's head from the lamp to the sky to understand that the night was irretrievably lost.
Официанты, торопясь, срывали скатерти со столов.=Waiters were hurriedly tearing the tablecloths from the tables.
У котов, шнырявших возле веранды, был утренний вид.=The cats slinking around the veranda had a morning look.
На поэта неудержимо наваливался день.=Day irresistibly heaved itself upon the poet.
Глава 7.=CHAPTER 7.
Нехорошая квартирка=A Naughty Apartment
Если бы в следующее утро Степе Лиходееву сказали бы так:=If Styopa Likhodeev had been told the next morning:
"Степа! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь!"='Styopa! You'll be shot if you don't get up this minute!'
– Степа ответил бы томным, чуть слышным голосом: "Расстреливайте, делайте со мною, что хотите, но я не встану".=– Styopa would have replied in a languid, barely audible voice: 'Shoot me, do what you like with me, I won't get up.'
Не то что встать, – ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски.=Not only not get up, it seemed to him that he could not open his eyes, because if he were to do so, there would be a flash of lightning, and his head would at once be blown to pieces.
В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зеленым ободком, и в довершение всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана со звуками какого-то назойливого патефона.=A heavy bell was booming in that head, brown spots rimmed with fiery green floated between his eyeballs and his closed eyelids, and to crown it all he was nauseous, this nausea, as it seemed to him, being connected with the sounds of some importunate gramophone.
Степа старался что-то припомнить, но припоминалось только одно – что, кажется, вчера и неизвестно где он стоял с салфеткой в руке и пытался поцеловать какую-то даму, причем обещал ей, что на другой день, и ровно в полдень, придет к ней в гости.=Styopa tried to recall something, but only one thing would get recalled – that yesterday, apparently, and in some unknown place, he had stood with a napkin in his hand and tried to kiss some lady, promising her that the next day, and exactly at noon, he would come to visit her.
Дама от этого отказывалась, говоря: "Нет, нет, меня не будет дома!"=The lady had declined, saying: 'No, no, I won't be home!',
– а Степа упорно настаивал на своем: "А я вот возьму да и приду!"=but Styopa had stubbornly insisted: 'And I'll just up and come anyway!'
Ни какая это была дама, ни который сейчас час, ни какое число, ни какого месяца – Степа решительно не знал и, что хуже всего, не мог понять, где он находится.=Who the lady was, and what time it was now, what day, of what month, Styopa decidedly did not know, and, worst of all, he could not figure out where he was.
Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил слипшиеся веки левого глаза.=He attempted to learn this last at least, and to that end unstuck the stuck-together lids of his left eye.
В полутьме что-то тускло отсвечивало.=Something gleamed dully in the semi-darkness.
Степа наконец узнал трюмо и понял, что он лежит навзничь у себя на кровати, то есть на бывшей ювелиршиной кровати, в спальне.=Styopa finally recognized the pier-glass and realized that he was lying on his back in his own bed - that is, the jeweller's wife's former bed - in the bedroom.
Тут ему так ударило в голову, что он закрыл глаз и застонал.=Here he felt such a throbbing in his head that he closed his eyes and moaned.
Объяснимся: Степа Лиходеев, директор театра Варьете, очнулся утром у себя в той самой квартире, которую он занимал пополам с покойным Берлиозом, в большом шестиэтажном доме, покоем расположенном на Садовой улице.=Let us explain: Styopa Likhodeev, director of the Variety Theatre, had come to his senses that morning at home, in the very apartment which he shared with the late Berlioz, in a big, six-storeyed, U-shaped building on Sadovaya Street.
Надо сказать, что квартира эта – N 50 – давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией.=It must be said that this apartment - no.50 - had long had, if not a bad, at least a strange reputation.
Еще два года тому назад владелицей ее была вдова ювелира де Фужере.=Two years ago it had still belonged to the widow of the jeweller de Fougeray.
Анна Францевна де Фужере, пятидесятилетняя почтенная и очень деловая дама, три комнаты из пяти сдавала жильцам: одному, фамилия которого была, кажется, Беломут, и другому – с утраченной фамилией.=Anna Frantsevna de Fougeray, a respectable and very practical fifty-year-old woman, let out three of the five rooms to lodgers: one whose last name was apparently Belomut, and another with a lost last name.
И вот два года тому назад начались в квартире необъяснимые происшествия: из этой квартиры люди начали бесследно исчезать.=And then two years ago inexplicable events began to occur in this apartment: people began to disappear' from this apartment without a trace.
Однажды в выходной день явился в квартиру милиционер, вызвал в переднюю второго жильца (фамилия которого утратилась) и сказал, что того просят на минутку зайти в отделение милиции в чем-то расписаться.=Once, on a day off, a policeman came to the apartment, called the second lodger (the one whose last name got lost) out to the front hall, and said he was invited to come to the police station for a minute to put his signature to something.
Жилец приказал Анфисе, преданной и давней домашней работнице Анны Францевны, сказать, в случае если ему будут звонить, что он вернется через десять минут, и ушел вместе с корректным милиционером в белых перчатках.=The lodger told Anfisa, Anna Frantsevna's long-time and devoted housekeeper, to say, in case he received any telephone calls, that he would be back in ten minutes, and left together with the proper, white-gloved policeman.
Но не вернулся он не только через десять минут, а вообще никогда не вернулся.=He not only did not come back in ten minutes, but never came back at all.
Удивительнее всего то, что, очевидно, с ним вместе исчез и милиционер.=The most surprising thing was that the policeman evidently vanished along with him.
Набожная, а откровеннее сказать – суеверная, Анфиса так напрямик и заявила очень расстроенной Анне Францевне, что это колдовство и что она прекрасно знает, кто утащил и жильца и милиционера, только к ночи не хочет говорить.=The pious, or, to speak more frankly, superstitious Anfisa declared outright to the very upset Anna Frantsevna that it was sorcery and that she knew perfectly well who had stolen both the lodger and the policeman, only she did not wish to talk about it towards night-time.
Ну, а колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уж его ничем не остановишь.=Well, but with sorcery, as everyone knows, once it starts, there's no stopping it.
Второй жилец исчез, помнится, в понедельник, а в среду как сквозь землю провалился Беломут, но, правда, при других обстоятельствах.=The second lodger is remembered to have disappeared on a Monday, and that Wednesday Belomut seemed to drop from sight, though, true, under different circumstances.
Утром за ним заехала, как обычно, машина, чтобы отвезти его на службу, и отвезла, но назад никого не привезла и сама больше не вернулась.=In the morning a car came, as usual, to take him to work, and it did take him to work, but it did not bring anyone back or come again itself.
Горе и ужас мадам Беломут не поддаются описанию.=Madame Belomut's grief and horror defied description.
Но, увы, и то и другое было непродолжительно.=But, alas, neither the one nor the other continued for long.
В ту же ночь, вернувшись с Анфисой с дачи, на которую Анна Францевна почему-то спешно поехала, она не застала уже гражданки Беломут в квартире.=That same night, on returning with Anfisa from her dacha, which Anna Frantsevna had hurried off to for some reason, she did not find the wife of citizen Belomut in the apartment.
Но этого мало: двери обеих комнат, которые занимали супруги Беломут, оказались запечатанными.=And not only that: the doors of the two rooms occupied by the Belomut couple turned out to be sealed.
Два дня прошли кое-как.=Two days passed somehow.
На третий же день страдавшая все это время бессонницей Анна Францевна опять-таки спешно уехала на дачу...=On the third day, Anna Frantsevna, who had suffered all the while from insomnia, again left hurriedly for her dacha .
Нужно ли говорить, что она не вернулась!=. . Needless to say, she never came back!
Оставшаяся одна Анфиса, наплакавшись вволю, легла спать во втором часу ночи.=Left alone, Anfisa, having wept her fill, went to sleep past one o'clock in the morning.
Что с ней было дальше, неизвестно, но рассказывали жильцы других квартир, что будто бы в N 50-м всю ночь слышались какие-то стуки и будто бы до утра в окнах горел электрический свет.=What happened to her after that is not known, but lodgers in other apartments told of hearing some sort of knocking all night in no.50 and of seeing electric light burning in the windows till morning.
Утром выяснилось, что и Анфисы нет!=In the morning it turned out that there was also no Anfisa!
Об исчезнувших и о проклятой квартире долго в доме рассказывали всякие легенды, вроде того, например, что эта сухая и набожная Анфиса будто бы носила на своей иссохшей груди в замшевом мешочке двадцать пять крупных бриллиантов, принадлежащих Анне Францевне.=For a long time all sorts of legends were repeated in the house about these disappearances and about the accursed apartment, such as, for instance, 'that this dry and pious little Anfisa had supposedly carried on her dried-up breast, in a suede bag, twenty-five big diamonds belonging to Anna Frantsevna.
Что будто бы в дровяном сарае на той самой даче, куда спешно ездила Анна Францевна, обнаружились сами собой какие-то несметные сокровища в виде тех же бриллиантов, а также золотых денег царской чеканки...=That in the woodshed of that very dacha to which Anna Frantsevna had gone so hurriedly, there supposedly turned up, of themselves, some inestimable treasures in the form of those same diamonds, plus some gold coins of tsarist minting ...
И прочее в этом же роде.=And so on, in the same vein.
Ну, чего не знаем, за то не ручаемся.=Well, what we don't know, we can't vouch for.
Как бы то ни было, квартира простояла пустой и запечатанной только неделю,=However it may have been, the apartment stood empty and sealed for only a week.
а затем в нее вселились – покойный Берлиоз с супругой и этот самый Степа тоже с супругой.=Then the late Berlioz moved in with his wife, and this same Styopa, also with his wife.
Совершенно естественно, что, как только они попали в окаянную квартиру, и у них началось черт знает что.=It was perfectly natural that, as soon as they got into the malignant apartment, devil knows what started happening with them as well!
Именно, в течение одного месяца пропали обе супруги.=Namely, within the space of a month both wives vanished.
Но эти не бесследно.=But these two not without a trace.
Про супругу Берлиоза рассказывали, что будто бы ее видели в Харькове с каким-то балетмейстером, а супруга Степы якобы обнаружилась на Божедомке,=Of Berlioz's wife it was told that she had supposedly been seen in Kharkov with some ballet-master, while Styopa's wife allegedly turned up on Bozhedomka Street,
где, как болтали, директор Варьете, используя свои бесчисленные знакомства, ухитрился добыть ей комнату, но с одним условием, чтобы духу ее не было на Садовой улице...=where wagging tongues said the director of the Variety, using his innumerable acquaintances, had contrived to get her a room, but on the one condition that she never show her face on Sadovaya .
Итак, Степа застонал.=. . And so, Styopa moaned.
Он хотел позвать домработницу Груню и потребовать у нее пирамидону, но все-таки сумел сообразить, что это глупости... Что никакого пирамидону у Груни, конечно, нету.=He wanted to call the housekeeper Grunya and ask her for aspirin, but was still able to realize that it was foolish, and that Grunya, of course, had no aspirin.
Пытался позвать на помощь Берлиоза, дважды простонал: "Миша... Миша...",=He tried to call Berlioz for help, groaned twice: 'Misha . . . Misha .
но, как сами понимаете, ответа не получил.=..', but, as you will understand, received no reply.
В квартире стояла полнейшая тишина.=The apartment was perfectly silent.
Пошевелив пальцами ног, Степа догадался, что лежит в носках, трясущейся рукою провел по бедру, чтобы определить, в брюках он или нет, и не определил.=Moving his toes, Styopa realized that he was lying there in his socks, passed his trembling hand down his hip to determine whether he had his trousers on or not, but failed.
Наконец, видя, что он брошен и одинок, что некому ему помочь, решил подняться, каких бы нечеловеческих усилий это ни стоило.=Finally, seeing that he was abandoned and alone, and there was no one to help him, he decided to get up, however inhuman the effort it cost him.
Степа разлепил склеенные веки и увидел, что отражается в трюмо в виде человека с торчащими в разные стороны волосами, с опухшей, покрытою черной щетиною физиономией, с заплывшими глазами, в грязной сорочке с воротником и галстуком, в кальсонах и в носках.=Styopa unstuck his glued eyelids and saw himself reflected in the pier-glass as a man with hair sticking out in all directions, with a bloated physiognomy covered with black stubble, with puffy eyes, a dirty shirt, collar and necktie, in drawers and socks.
Таким он увидел себя в трюмо, а рядом с зеркалом увидел неизвестного человека, одетого в черное и в черном берете.=So he saw himself in the pier-glass, and next to the mirror he saw an unknown man, dressed in black and wearing a black beret.
Степа сел на кровать и сколько мог вытаращил налитые кровью глаза на неизвестного.=Styopa sat up in bed and goggled his bloodshot eyes as well as he could at the unknown man.
Молчание нарушил этот неизвестный, произнеся низким, тяжелым голосом и с иностранным акцентом следующие слова:=The silence was broken by this unknown man, who said in a low, heavy voice, and with a foreign accent, the following words:
– Добрый день, симпатичнейший Степан Богданович!='Good morning, my most sympathetic Stepan Bogdanovich!'
Произошла пауза, после которой, сделав над собой страшнейшее усилие, Степа выговорил: – Что вам угодно?=There was a pause, after which, making a most terrible strain on himself, Styopa uttered: ‘What can I do for you?'
– и сам поразился, не узнав своего голоса.=- and was amazed, not recognizing his own voice.
Слово "что" он произнес дискантом, "вам" – басом, а "угодно" у него совсем не вышло.=He spoke the word 'what' in a treble, 'can I' in a bass, and his 'do for you' did not come off at all.
Незнакомец дружелюбно усмехнулся, вынул большие золотые часы с алмазным треугольником на крышке, позвонил одиннадцать раз и сказал: – Одиннадцать!=The stranger smiled amicably, took out a big gold watch with a diamond triangle on the lid, rang eleven times, and said: 'Eleven.
И ровно час, как я дожидаюсь вашего пробуждения, ибо вы назначили мне быть у вас в десять.=And for exactly an hour I've been waiting for you to wake up, since you made an appointment for me to come to your place at ten.
Вот и я!=Here I am!'
Степа нащупал на стуле рядом с кроватью брюки, шепнул: – Извините...=Styopa felt for his trousers on the chair beside his bed, whispered: 'Excuse me .
– надел их и хрипло спросил: – Скажите, пожалуйста, вашу фамилию?=. .', put them on, and asked hoarsely: 'Tell me your name, please?'
Говорить ему было трудно.=He had difficulty speaking.
При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль.=At each word, someone stuck a needle into his brain, causing infernal pain.
– Как?='What!
Вы и фамилию мою забыли?=You've forgotten my name, too?'
– тут неизвестный улыбнулся.=Here the unknown man smiled.
– Простите...='Forgive me ...
– прохрипел Степа, чувствуя, что похмелье дарит его новым симптомом:=' Styopa croaked, feeling that his hangover had presented him with a new symptom:
ему показалось, что пол возле кровати ушел куда-то и что сию минуту он головой вниз полетит к чертовой матери в преисподнюю.=it seemed to him that the floor beside his bed went away, and that at any moment he would go flying down to the devil's dam in the nether world.
– Дорогой Степан Богданович, – заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, – никакой пирамидон вам не поможет.='My dear Stepan Bogdanovich,' the visitor said, with a perspicacious smile, 'no aspirin will help you.
Следуйте старому мудрому правилу, – лечить подобное подобным.=Follow the wise old rule - cure like with like.
Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской.=The only thing that will bring you back to life is two glasses of vodka with something pickled and hot to go with it.'
Степа был хитрым человеком и, как ни был болен, сообразил, что раз уж его застали в таком виде, нужно признаваться во всем.=Styopa was a shrewd man and, sick as he was, realized that since he had been found in this state, he would have to confess everything.
– Откровенно сказать... – начал он, еле ворочая языком, – вчера я немножко...='Frankly speaking,' he began, his tongue barely moving, 'yesterday I got a bit...'
– Ни слова больше!='Not a word more!'
– ответил визитер и отъехал с креслом в сторону.=the visitor answered and drew aside with his chair.
Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике.=Styopa, rolling his eyes, saw that a tray had been set on a small table, on which tray there were sliced white bread, pressed caviar in a little bowl, pickled mushrooms on a dish, something in a saucepan, and, finally, vodka in a roomy decanter belonging to the jeweller's wife.
Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода.=What struck Styopa especially was that the decanter was frosty with cold.
Впрочем, это было понятно – он помещался в полоскательнице, набитой льдом.=This, however, was understandable: it was sitting in a bowl packed with ice.
Накрыто, словом, было чисто, умело.=In short, the service was neat, efficient.
Незнакомец не дал Степиному изумлению развиться до степени болезненной и ловко налил ему полстопки водки.=The stranger did not allow Styopa's amazement to develop to a morbid degree, but deftly poured him half a glass of vodka.
– А вы? – пискнул Степа.='And you?' Styopa squeaked.
– С удовольствием!='With pleasure!'
Прыгающей рукой поднес Степа стопку к устам, а незнакомец одним духом проглотил содержимое своей стопки.=His hand twitching, Styopa brought the glass to his lips, while the stranger swallowed the contents of his glass at one gulp.
Прожевывая кусок икры, Степа выдавил из себя слова: – А вы что же... закусить?=Chewing a lump of caviar, Styopa squeezed out of himself the words: 'And you ... a bite of something?'
– Благодарствуйте, я не закусываю никогда, – ответил незнакомец и налил по второй.='Much obliged, but I never snack,' the stranger replied and poured seconds.
Открыли кастрюльку – в ней оказались сосиски в томате.=The saucepan was opened and found to contain frankfurters in tomato sauce.
И вот проклятая зелень перед глазами растаяла, стали выговариваться слова, и, главное, Степа кое-что припомнил.=And then the accursed green haze before his eyes dissolved, the words began to come out clearly, and, above all, Styopa remembered a thing or two.
Именно, что дело вчера было на Сходне, на даче у автора скетчей Хустова, куда этот Хустов и возил Степу в таксомоторе.=Namely, that it had taken place yesterday in Skhodnya, at the dacha of the sketch-writer Khustov, to which this same Khustov had taken Styopa in a taxi.
Припомнилось даже, как нанимали этот таксомотор у "Метрополя", был еще при этом какой-то актер не актер...=There was even a memory of having hired this taxi by the Metropol, and there was also some actor, or not an actor .
с патефоном в чемоданчике.=. . with a gramophone in a little suitcase.
Да, да, да, это было на даче!=Yes, yes, yes, it was at the dacha!
Еще, помнится, выли собаки от этого патефона.=The dogs, he remembered, had howled from this gramophone.
Вот только дама, которую Степа хотел поцеловать, осталась неразъясненной...=Only the lady Styopa had wanted to kiss remained unexplained ...
черт ее знает, кто она...=devil knows who she was .
кажется, в радио служит, а может быть, и нет.=.. maybe she was in radio, maybe not.
Вчерашний день, таким образом, помаленьку высветлялся, но Степу сейчас гораздо более интересовал день сегодняшний и, в частности, появление в спальне неизвестного, да еще с закуской и водкой.=. . The previous day was thus coming gradually into focus, but right now Styopa was much more interested in today's day and, particularly, in the appearance in his bedroom of a stranger, and with hors d'oeuvres and vodka to boot.
Вот что недурно было бы разъяснить!=It would be nice to explain that!
– Ну, что же, теперь, я надеюсь, вы вспомнили мою фамилию?='Well, I hope by now you've remembered my name?'
Но Степа только стыдливо улыбнулся и развел руками.=But Styopa only smiled bashfully and spread his arms.
– Однако!='Really!
Я чувствую, что после водки вы пили портвейн!=I get the feeling that you followed the vodka with port wine!
Помилуйте, да разве это можно делать!=Good heavens, it simply isn't done!'
– Я хочу вас попросить, чтоб это осталось между нами, – заискивающе сказал Степа.='I beg you to keep it between us,' Styopa said fawningly.
– О, конечно, конечно!='Oh, of course, of course!
Но за Хустова я, само собой разумеется, не ручаюсь.=But as for Khustov, needless to say, I can't vouch for him.'
– А вы разве знаете Хустова?='So you know Khustov?'
– Вчера в кабинете у вас я видел мельком этого индивидуума, но достаточно одного беглого взгляда на его лицо, чтобы понять, что он – сволочь, склочник, приспособленец и подхалим.=‘Yesterday, in your office, I saw this individuum briefly, but it only takes a fleeting glance at his face to understand that he is a bastard, a squabbler, a trimmer and a toady.'
"Совершенно верно!" – подумал Степа, пораженный таким верным, точным и кратким определением Хустова.='Perfectly true!' thought Styopa, struck by such a true, precise and succinct definition of Khustov.
Да, вчерашний день лепился из кусочков, но все-таки тревога не покидала директора Варьете.=Yes, the previous day was piecing itself together, but, even so, anxiety would not take leave of the director of the Variety.
Дело в том, что в этом вчерашнем дне зияла преогромная черная дыра.=The thing was that a huge black hole yawned in this previous day.
Вот этого самого незнакомца в берете, воля ваша, Степа в своем кабинете вчера никак не видал.=Say what you will, Styopa simply had not seen this stranger in the beret in his office yesterday.
– Профессор черной магии Воланд, – веско сказал визитер, видя Степины затруднения, и рассказал все по порядку.='Professor of black magic Woland,' the visitor said weightily, seeing Styopa's difficulty, and he recounted everything in order.
Вчера днем он приехал из-за границы в Москву, немедленно явился к Степе и предложил свои гастроли в Варьете.=Yesterday afternoon he arrived in Moscow from abroad, went immediately to Styopa, and offered his show to the Variety.
Степа позвонил в московскую областную зрелищную комиссию и вопрос этот согласовал (Степа побледнел и заморгал глазами),=Styopa telephoned the Moscow Regional Entertainment Commission and had the question approved (Styopa turned pale and blinked),
подписал с профессором Воландом контракт на семь выступлений (Степа открыл рот),=then signed a contract with Professor Woland for seven performances (Styopa opened his mouth),
условился, что Воланд придет к нему для уточнения деталей в десять часов утра сегодня...=and arranged that Woland should come the next morning at ten o'clock to work out the details .
Вот Воланд и пришел!=. . And so Woland came.
Придя, был встречен домработницей Груней, которая объяснила, что сама она только что пришла, что она приходящая, что Берлиоза дома нет, а что если визитер желает видеть Степана Богдановича, то пусть идет к нему в спальню сам.=Having come, he was met by the housekeeper Grunya, who explained that she had just come herself, that she was not a live-in maid, that Berlioz was not home, and that if the visitor wished to see Stepan Bogdanovich, he should go to his bedroom himself.
Степан Богданович так крепко спит, что разбудить его она не берется.=Stepan Bogdanovich was such a sound sleeper that she would not undertake to wake him up.
Увидев, в каком состоянии Степан Богданович, артист послал Груню в ближайший гастроном за водкой и закуской, в аптеку за льдом и...=Seeing what condition Stepan Bogdanovich was in, the artiste sent Grunya to the nearest grocery store for vodka and hors d'oeuvres, to the druggist's for ice, and .
– Позвольте с вами рассчитаться, – проскулил убитый Степа и стал искать бумажник.=. . 'Allow me to reimburse you,' the mortified Styopa squealed and began hunting for his wallet.
– О, какой вздор!='Oh, what nonsense!'
– воскликнул гастролер и слушать ничего больше не захотел.=the guest performer exclaimed and would hear no more of it.
Итак, водка и закуска стали понятны, и все же на Степу было жалко взглянуть:=And so, the vodka and hors d'oeuvres got explained, but all the same Styopa was a pity to see:
он решительно не помнил ничего о контракте и, хоть убейте, не видел вчера этого Воланда.=he remembered decidedly nothing about the contract and, on his life, had not seen this Woland yesterday.
Да, Хустов был, а Воланда не было.=Yes, Khustov had been there, but not Woland.
– Разрешите взглянуть на контракт, – тихо попросил Степа.='May I have a look at the contract?' Styopa asked quietly.
– Пожалуйста, пожалуйста... Степа взглянул в бумагу и закоченел.='Please do, please do ...' Styopa looked at the paper and froze.
Все было на месте. Во-первых, собственноручная Степина залихватская подпись!=Everything was in place: first of all, Styopa's own dashing signature ...
Косая надпись сбоку рукою финдиректора Римского с разрешением выдать артисту Воланду в счет следуемых ему за семь выступлений тридцати пяти тысяч рублей десять тысяч рублей.=aslant the margin a note in the hand of the findirector Rimsky authorizing the payment of ten thousand roubles to the artiste Woland, as an advance on the thirty-five thousand roubles due him for seven performances.
Более того: тут же расписка Воланда в том, что он эти десять тысяч уже получил!=What's more, Woland's signature was right there attesting to his receipt of the ten thousand!
"Что же это такое?!"='What is all this?!'
– подумал несчастный Степа, и голова у него закружилась.=the wretched Styopa thought, his head spinning.
Начинаются зловещие провалы в памяти?!=Was he starting to have ominous gaps of memory?
Но, само собою, после того, как контракт был предъявлен, дальнейшие выражения удивления были бы просто неприличны.=Well, it went without saying, once the contract had been produced, any further expressions of surprise would simply be indecent.
Степа попросил у гостя разрешения на минуту отлучиться и, как был в носках, побежал в переднюю к телефону.=Styopa asked his visitor's leave to absent himself for a moment and, just as he was, in his stocking feet, ran to the front hall for the telephone.
По дороге он крикнул в направлении кухни: – Груня! Но никто не отозвался.=On his way he called out in the direction of the kitchen: 'Grunya!' But no one responded.
Тут он взглянул на дверь в кабинет Берлиоза, бывшую рядом с передней, и тут, как говорится, остолбенел.=He glanced at the door to Berlioz's study, which was next to the front hall, and here he was, as they say, flabbergasted.
На ручке двери он разглядел огромнейшую сургучную печать на веревке.=On the door-handle he made out an enormous wax seal on a string.
"Здравствуйте! – рявкнул кто-то в голове у Степы.='Hello!' someone barked in Styopa's head.
– Этого еще недоставало!"='Just what we needed!'
И тут Степины мысли побежали уже по двойному рельсовому пути, но, как всегда бывает во время катастрофы, в одну сторону и вообще черт знает куда.=And here Styopa's thoughts began running on twin tracks, but, as always happens in times of catastrophe, in the same direction and, generally, devil knows where.
Головную Степину кашу трудно даже передать.=It is even difficult to convey the porridge in Styopa's head.
Тут и чертовщина с черным беретом, холодной водкой и невероятным контрактом,=Here was this devilry with the black beret, the chilled vodka, and the incredible contract .
– а тут еще ко всему этому, не угодно ли, и печать на двери!=. . And along with all that, if you please, a seal on the door as well!
То есть кому хотите сказать, что Берлиоз что-то натворил, – не поверит, ей-ей, не поверит!=That is, tell anyone you like that Berlioz has been up to no good – no one will believe it, by Jove, no one will believe it!
Однако печать, вот она!=Yet look, there's the seal!
Да-с...=Yes, sir...
И тут закопошились в мозгу у Степы какие-то неприятнейшие мыслишки о статье, которую, как назло, недавно он всучил Михаилу Александровичу для напечатания в журнале.=And here some most disagreeable little thoughts began stirring in Styopa's brain, about the article which, as luck would have it, he had recently inflicted on Mikhail Alexandrovich for publication in his journal.
И статья, между нами говоря, дурацкая!=The article, just between us, was idiotic! And worthless.
И никчемная, и деньги-то маленькие...=And the money was so little .
Немедленно вслед за воспоминанием о статье прилетело воспоминание о каком-то сомнительном разговоре, происходившем, как помнится, двадцать четвертого апреля вечером тут же, в столовой, когда Степа ужинал с Михаилом Александровичем.=. . Immediately after the recollection of the article, there came flying a recollection of some dubious conversation that had taken place, he recalled, on the twenty-fourth of April, in the evening, right there in the dining room, while Styopa was having dinner with Mikhail Alexandrovich.
То есть, конечно, в полном смысле слова разговор этот сомнительным назвать нельзя (не пошел бы Степа на такой разговор), но это был разговор на какую-то ненужную тему.=That is, of course, this conversation could not have been called dubious in the full sense of the word (Styopa would not have ventured upon such a conversation), but it was on some unnecessary subject.
Совершенно свободно можно было бы, граждане, его и не затевать.=He had been quite free, dear citizens, not to begin it.
До печати, нет сомнений, разговор этот мог считаться совершеннейшим пустяком, но вот после печати...=Before the seal, this conversation would undoubtedly have been considered a perfect trifle, but now, after the seal.
"Ах, Берлиоз, Берлиоз! – вскипало в голове у Степы.=.. 'Ah, Berlioz, Berlioz!' boiled up in Styopa's head.
– Ведь это в голову не лезет!"=This is simply too much for one head!'
Но горевать долго не приходилось, и Степа набрал номер в кабинете финдиректора Варьете Римского.=But it would not do to grieve too long, and Styopa dialled the number of the office of the Variety's findirector, Rimsky.
Положение Степы было щекотливое: во-первых, иностранец мог обидеться на то, что Степа проверяет его после того, как был показан контракт, да и с финдиректором говорить было чрезвычайно трудно.=Styopa's position was ticklish: first, the foreigner might get offended that Styopa was checking on him after the contract had been shown, and then to talk with the findirector was also exceedingly difficult.
В самом деле, ведь не спросишь его так: "Скажите, заключал ли я вчера с профессором черной магии контракт на тридцать пять тысяч рублей?"=Indeed, he could not just ask him like that: 'Tell me, did I sign a contract for thirty-five thousand roubles yesterday with a professor of black magic?'
Так спрашивать не годится!=It was no good asking like that!
– Да! – послышался в трубке резкий, неприятный голос Римского.='Yes!' Rimsky's sharp, unpleasant voice came from the receiver.
– Здравствуйте, Григорий Данилович, – тихо заговорил Степа, – это Лиходеев.='Hello, Grigory Danilovich,' Styopa began speaking quiedy, 'it's Likhodeev.
Вот какое дело... гм... гм...=There's a certain matter ... hm ... hm ...
у меня сидит этот... э...=I have this .. . er ..
артист Воланд...=. artiste Woland sitting here ...
Так вот...=So you see ...
я хотел спросить, как насчет сегодняшнего вечера?..=I wanted to ask, how about this evening?
– Ах, черный маг? – отозвался в трубке Римский,=. . .' 'Ah, the black magician?' Rimsky's voice responded in the receiver.
– афиши сейчас будут.=The posters will be ready shortly.'
– Ага, – слабым голосом сказал Степа, – ну, пока...='Uh-huh . . .' Styopa said in a weak voice, 'well, 'bye ...'
– А вы скоро придете? – спросил Римский.='And you'll be coming in soon?' Rimsky asked.
– Через полчаса, – ответил Степа и, повесив трубку, сжал горячую голову руками.='In half an hour,' Styopa replied and, hanging up the receiver, pressed his hot head in his hands.
Ах, какая выходила скверная штука!=Ah, what a nasty thing to have happen!
Что же это с памятью, граждане? А?=What was wrong with his memory, citizens? Eh?
Однако дольше задерживаться в передней было неудобно, и Степа тут же составил план:=However, to go on lingering in the front hall was awkward, and Styopa formed a plan straight away:
всеми мерами скрыть свою невероятную забывчивость, а сейчас первым долгом хитро выспросить у иностранца, что он, собственно, намерен сегодня показывать во вверенном Степе Варьете?=by all means to conceal his incredible forgetfulness, and now, first off, contrive to get out of the foreigner what, in fact, he intended to show that evening in the Variety, of which Styopa was in charge.
Тут Степа повернулся от аппарата и в зеркале, помещавшемся в передней, и давно не вытираемом ленивой Груней, отчетливо увидел какого-то странного субъекта – длинного, как жердь, и в пенсне (ах, если бы здесь был Иван Николаевич!=Here Styopa turned away from the telephone and saw distinctly in the mirror that stood in the front hall, and which the lazy Grunya had not wiped for ages, a certain strange specimen, long as a pole, and in a pince-nez (ah, if only Ivan Nikolaevich had been there!
Он узнал бы этого субъекта сразу!).=He would have recognized this specimen at once!).
А тот отразился и тотчас пропал.=The figure was reflected and then disappeared.
Степа в тревоге поглубже заглянул в переднюю, и вторично его качнуло, ибо в зеркале прошел здоровеннейший черный кот и также пропал.=Styopa looked further down the hall in alarm and was rocked a second time, for in the mirror a stalwart black cat passed and also disappeared.
У Степы оборвалось сердце, он пошатнулся.=Styopa's heart skipped a beat, he staggered.
"Что же это такое?='What is all this?' he thought.
– подумал он, – уж не схожу ли я с ума?='Am I losing my mind?
Откуда  эти отражения?!"=Where are these reflections coming from?!'
– он заглянул в переднюю и испуганно закричал: – Груня!=He peeked into the front hall and cried timorously: 'Grunya!
Какой тут кот у нас шляется?=What's this cat doing hanging around here?!
Откуда он?=Where did he come from?
И кто-то еще??=And the other one?!'
– Не беспокойтесь, Степан Богданович, – отозвался голос, но не Грунин, а гостя из спальни, – кот этот мой.='Don't worry, Stepan Bogdanovich,' a voice responded, not Grunya's but the visitor's, from the bedroom. The cat is mine.
Не нервничайте.=Don't be nervous.
А Груни нет, я услал ее в Воронеж,=And Grunya is not here, I sent her off to Voronezh.
так она жаловалась, что вы у нее отпуск зажилили.=She complained you diddled her out of a vacation.'
Слова эти были настолько неожиданными и нелепыми, что Степа решил, что ослышался.=These words were so unexpected and preposterous that Styopa decided he had not heard right.
В полном смятении он рысцой побежал в спальню и застыл на пороге.=Utterly bewildered, he trotted back to the bedroom and froze on the threshold.
Волосы его шевельнулись, и на лбу появилась россыпь мелкого пота.=His hair stood on end and small beads of sweat broke out on his brow.
Гость пребывал в спальне уже не один, а в компании.=The visitor was no longer alone in the bedroom, but had company:
Во втором кресле сидел тот самый тип, что померещился в передней.=in the second armchair sat the same type he had imagined in the front hall.
Теперь он был ясно виден: усы-перышки, стеклышко пенсне поблескивает, а другого стеклышка нет.=Now he was clearly visible: the feathery moustache, one lens of the pince-nez gleaming, the other not there.
Но оказались в спальне вещи и похуже: на ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно – жутких размеров черный кот со стопкой водки в одной лапе и вилкой, на которую он успел поддеть маринованный гриб, в другой.=But worse things were to be found in the bedroom: on the jeweller's wife's ottoman, in a casual pose, sprawled a third party – namely, a black cat of uncanny size, with a glass of vodka in one paw and a fork, on which he had managed to spear a pickled mushroom, in the other.
Свет, и так слабый в спальне, и вовсе начал меркнуть в глазах Степы.=The light, faint in the bedroom anyway, now began to grow quite dark in Styopa's eyes.
"Вот как, оказывается, сходят с ума!"=This is apparently how one loses one's mind ...'
– подумал он и ухватился за притолоку.=he thought and caught hold of the doorpost.
– Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Степан Богданович?='I see you're somewhat surprised, my dearest Stepan Bogdanovich?'
– осведомился Воланд у лязгающего зубами Степы,=Woland inquired of the teeth-chattering Styopa.
– а между тем удивляться нечему.='And yet there's nothing to be surprised at.
Это моя свита.=This is my retinue.'
Тут кот выпил водку, и Степина рука поползла по притолоке вниз.=Here the cat tossed off the vodka, and Styopa's hand began to slide down the doorpost.
– И свита эта требует места, – продолжал Воланд, – так что кое-кто из нас здесь лишний в квартире.='And this retinue requires room,' Woland continued, 'so there's just one too many of us in the apartment.
И мне кажется, что этот лишний – именно вы!=And it seems to us that this one too many is precisely you.'
– Они, они! – козлиным голосом запел длинный клетчатый, во множественном числе говоря о Степе,=‘Theirself, theirself!' the long checkered one sang in a goat's voice, referring to Styopa in the plural.
– вообще они в последнее время жутко свинячат.='Generally, theirself has been up to some terrible swinishness lately.
Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено.=Drinking, using their position to have liaisons with women, don't do devil a thing, and can't do anything, because they don't know anything of what they're supposed to do.
Начальству втирают очки!=Pulling the wool over their superiors' eyes.'
– Машину зря гоняет казенную! – наябедничал и кот, жуя гриб.='Availing hisself of a government car!' the cat snitched, chewing a mushroom.
И тут случилось четвертое, и последнее, явление в квартире, когда Степа, совсем уже сползший на пол, ослабевшей рукой царапал притолоку.=And here occurred the fourth and last appearance in the apartment, as Styopa, having slid all the way to the floor, clawed at the doorpost with an enfeebled hand.
Прямо из зеркала трюмо вышел маленький, но необыкновенно широкоплечий, в котелке на голове и с торчащим изо рта клыком, безобразящим и без того невиданно мерзкую физиономию.=Straight from the pier-glass stepped a short but extraordinarily broad-shouldered man, with a bowler hat on his head and a fang sticking out of his mouth, which made still uglier a physiognomy unprecedentedly loathsome without that.
И при этом еще огненно-рыжий.=And with flaming red hair besides.
– Я, – вступил в разговор этот новый,='Generally,' this new one entered into the conversation,
– вообще не понимаю, как он попал в директора,='I don't understand how he got to be a director,'
– рыжий гнусавил все больше и больше, – он такой же директор, как я архиерей!=the redhead's nasal twang was growing stronger and stronger, 'he's as much a director as I'm a bishop.'
– Ты не похож на архиерея, Азазелло, – заметил кот, накладывая себе сосисек на тарелку.=‘You don't look like a bishop, Azazello,' the cat observed, heaping his plate with frankfurters.
– Я это и говорю, – прогнусил рыжий и, повернувшись к Воланду, добавил почтительно:=‘That's what I mean,' twanged the redhead and, turning to Woland, he added deferentially:
– Разрешите, мессир, его выкинуть ко всем чертям из Москвы?='Allow me, Messire, to chuck him the devil out of Moscow?'
– Брысь!! – вдруг рявкнул кот, вздыбив шерсть.='Scat!' the cat barked suddenly, bristling his fur.
И тогда спальня завертелась вокруг Степы, и он ударился о притолоку головой и, теряя сознание, подумал: "Я умираю..."=And then the bedroom started spinning around Styopa, he hit his head against the doorpost, and, losing consciousness, thought: 'I'm dying...'
Но он не умер.=But he did not die.
Открыв слегка глаза, он увидел себя сидящим на чем-то каменном.=Opening his eyes slightly, he saw himself sitting on something made of stone.
Вокруг него что-то шумело.=Around him something was making noise.
Когда он раскрыл глаза как следует,  он понял, что шумит море, и что даже больше того, – волна покачивается у самых его ног, и что, короче говоря, он сидит на самом конце мола, и что под ним голубое сверкающее море, а сзади – белый город на горах.=When he opened his eyes properly, he realized that the noise was being made by the sea and, what's more, that the waves were rocking just at his feet, that he was, in short, sitting at the very end of a jetty, that over him was a brilliant blue sky and behind him a white city on the mountains.
Не зная, как поступают в таких случаях, Степа поднялся на трясущиеся ноги и пошел по молу к берегу.=Not knowing how to behave in such a case, Styopa got up on his trembling legs and walked along the jetty towards the shore.
На молу стоял какой-то человек, курил, плевал в море.=Some man was standing on the jetty, smoking and spitting into the sea.
На Степу он поглядел дикими глазами и перестал плевать.=He looked at Styopa with wild eyes and stopped spitting.
Тогда Степа отколол такую штуку:=Then Styopa pulled the following stunt:
стал на колени перед неизвестным курильщиком и произнес:=he knelt down before the unknown smoker and said:
– Умоляю, скажите, какой это город?='I implore you, tell me what city is this?'
– Однако! – сказал бездушный курильщик.=‘Really!' said the heartless smoker.
– Я не пьян, – хрипло ответил Степа, –со мной что-то случилось, я болен...='I'm not drunk,' Styopa replied hoarsely, 'something's happened to me ... I'm ill ...
Где я?=Where am I?
Какой это город?..=What city is this?'
– Ну, Ялта...="Well, it's Yalta .
Степа тихо вздохнул, повалился на бок, головою стукнулся о нагретый камень мола.=..' Styopa quietly gasped and sank down on his side, his head striking the warm stone of the jetty.
Сознание покинуло его.=Consciousness left him.
Глава 8.=CHAPTER 8.
Поединок между профессором и поэтом=The Combat between the Professor and the Poet
Как раз в то время, когда сознание покинуло Степу в Ялте, то есть около половины двенадцатого дня, оно вернулось к Ивану Николаевичу Бездомному, проснувшемуся после глубокого и продолжительного сна.=At the same time that consciousness left Styopa in Yalta, that is, around half past eleven in the morning, it returned to Ivan Nikolaevich Homeless, who woke up after a long and deep sleep.
Некоторое время он соображал, каким это образом он попал в неизвестную комнату с белыми стенами, с удивительным ночным столиком из какого-то светлого металла и с белой шторой, за которой чувствовалось солнце.=He spent some time pondering how it was that he had wound up in an unfamiliar room with white walls, with an astonishing night table made of some light metal, and with white blinds behind which one could sense the sun.
Иван тряхнул головой, убедился в том, что она не болит, и вспомнил, что он находится в лечебнице.=Ivan shook his head, ascertained that it did not ache, and remembered that he was in a clinic.
Эта мысль потянула за собою воспоминание о гибели Берлиоза, но сегодня оно не вызвало у Ивана сильного потрясения.=This thought drew after it the remembrance of Berlioz's death, but today it did not provoke a strong shock in Ivan.
Выспавшись, Иван Николаевич стал поспокойнее и соображать начал яснее.=Having had a good sleep, Ivan Nikolaevich became calmer and began to think more clearly.
Полежав некоторое время неподвижно в чистейшей, мягкой и удобной пружинной кровати, Иван увидел кнопку звонка рядом с собою.=After lying motionless for some time in this most clean, soft and comfortable spring bed, Ivan noticed a bell button beside him.
По привычке трогать предметы без надобности, Иван нажал ее.=From a habit of touching things needlessly, Ivan pressed it.
Он ожидал какого-то звона или явления вслед за нажатием кнопки, но произошло совсем другое.=He expected the pressing of the button to be followed by some ringing or appearance, but something entirely different happened.
В ногах Ивановой кровати загорелся матовый цилиндр, на котором было написано: "Пить".=A frosted glass cylinder with the word 'Drink' on it lit up at the foot of Ivan's bed.
Постояв некоторое время, цилиндр начал вращаться до тех пор, пока не выскочила надпись: "Няня".=After pausing for a while, the cylinder began to rotate until the word 'Nurse' popped out.
Само собою разумеется, что хитроумный цилиндр поразил Ивана.=It goes without saying that the clever cylinder amazed Ivan.
Надпись "Няня" сменилась надписью "Вызовите доктора".=The word 'Nurse' was replaced by the words 'Call the Doctor.'
– Гм... – молвил Иван, не зная, что делать с этим цилиндром дальше.='Hm . . .' said Ivan, not knowing how to proceed further with this cylinder.
Но тут повезло случайно:=But here he happened to be lucky.
Иван нажал кнопку второй раз на слове "Фельдшерица".=Ivan pressed the button a second time at the word 'Attendant'.
Цилиндр тихо прозвенел в ответ, остановился, потух, и в комнату вошла полная симпатичная женщина в белом чистом халате и сказала Ивану: – Доброе утро!=The cylinder rang quietly in response, stopped, the light went out, and a plump, sympathetic woman in a clean white coat came into the room and said to Ivan: 'Good morning!'
Иван не ответил, так как счел это приветствие в данных условиях неуместным.=Ivan did not reply, considering such a greeting inappropriate under the circumstances.
В самом деле, засадили здорового человека в лечебницу, да еще делают вид, что это так и нужно!=Indeed, they lock up a healthy man in a clinic, and pretend that that is how it ought to be!
Женщина же тем временем, не теряя благодушного выражения лица, при помощи одного нажима кнопки, увела штору вверх, и в комнату через широкопетлистую и легкую решетку, доходящую до самого пола, хлынуло солнце.=The woman meanwhile, without losing her good-natured expression, brought the blinds up with one push of a button, and sun flooded the room through a light and wide-meshed grille which reached right to the floor.
За решеткой открылся балкон, за ним берег извивающейся реки и на другом ее берегу – веселый сосновый бор.=Beyond the grille a balcony came into view, beyond that the bank of a meandering river, and on its other bank a cheerful pine wood.
– Пожалуйте ванну брать, – пригласила женщина, и под руками ее раздвинулась внутренняя стена, за которой оказалось ванное отделение и прекрасно оборудованная уборная.='Time for our bath,' the woman invited, and under her hands the inner wall parted, revealing behind it a bathroom and splendidly equipped toilet.
Иван, хоть и решил с женщиной не разговаривать, не удержался и, видя, как вода хлещет в ванну широкой струей из сияющего крана, сказал с иронией: – Ишь ты!=Ivan, though he had resolved not to talk to the woman, could not help himself and, on seeing the water gush into the tub in a wide stream from the gleaming faucet, said ironically: 'Looky there!
Как в "Метрополе"!=Just like the Metropol!
– О нет, – с гордостью ответила женщина, – гораздо лучше.=. . .' 'Oh, no,' the woman answered proudly, 'much better.
Такого оборудования нет нигде и за границей.=There is no such equipment even anywhere abroad.
Ученые и врачи специально приезжают осматривать нашу клинику.=Scientists and doctors come especially to study our clinic.
У нас каждый день интуристы бывают.=We have foreign tourists every day.'
При слове "интурист" Ивану тотчас же вспомнился вчерашний консультант.=At the words 'foreign tourists', Ivan at once remembered yesterday's consultant.
Иван затуманился, поглядел исподлобья и сказал: – Интуристы...=Ivan darkened, looked sullen, and said: 'Foreign tourists ..
До чего же вы все интуристов обожаете!=. How you all adore foreign tourists!
А среди них, между прочим, разные попадаются.=But among them, incidentally, you come across all sorts.
Я, например, вчера с таким познакомился, что любо-дорого!=I, for instance, met one yesterday – quite something!'
И чуть было не начал рассказывать про Понтия Пилата, но сдержался, понимая, что женщине эти рассказы ни к чему, что все равно помочь она ему не может.=And he almost started telling about Pontius Pilate, but restrained himself, realizing that the woman had no use for these stories, that in any case she could not help him.
Вымытому Ивану Николаевичу тут же было выдано решительно все, что необходимо мужчине после ванны: выглаженная рубашка, кальсоны, носки.=The washed Ivan Nikolaevich was straight away issued decidedly everything a man needs after a bath: an ironed shirt, drawers, socks.
Но этого мало: отворив дверь шкафика, женщина указала внутрь его и спросила:=And not only that: opening the door of a cupboard, the woman pointed inside and asked:
– Что желаете надеть – халатик или пижамку?='What would you like to put on–a dressing gown or some nice pyjamas?'
Прикрепленный к новому жилищу насильственно, Иван едва руками не всплеснул от развязности женщины и молча ткнул пальцем в пижаму из пунцовой байки.=Attached to his new dwelling by force, Ivan almost clasped his hands at the woman's casualness and silendy pointed his finger at the crimson flannel pyjamas.
После этого Ивана Николаевича повели по пустому и беззвучному коридору и привели в громаднейших размеров кабинет.=After this, Ivan Nikolaevich was led down the empty and noiseless corridor and brought to an examining room of huge dimensions.
Иван, решив относиться ко всему, что есть в этом на диво оборудованном здании, с иронией, тут же мысленно окрестил кабинет "фабрикой-кухней".=Ivan, having decided to take an ironic attitude towards everything to be found in this wondrously equipped building, at once mentally christened this room the 'industrial kitchen'.
И было за что.=And with good reason.
Здесь стояли шкафы и стеклянные шкафики с блестящими никелированными инструментами.=Here stood cabinets and glass cases with gleaming nickel-plated instruments.
Были кресла необыкновенно сложного устройства, какие-то пузатые лампы с сияющими колпаками, множество склянок, и газовые горелки, и электрические провода, и совершенно никому не известные приборы.=There were chairs of extraordinarily complex construction, some pot-bellied lamps with shiny shades, a myriad of phials, Bunsen burners, electric cords and appliances quite unknown to anyone.
В кабинете за Ивана принялись трое – две женщины и один мужчина, все в белом.=In the examining room Ivan was taken over by three persons - two women and a man - all in white.
Первым долгом Ивана отвели в уголок, за столик, с явною целью кое-что у него повыспросить.=First, they led Ivan to a corner, to a little table, with the obvious purpose of getting something or other out of him.
Иван стал обдумывать положение.=Ivan began to ponder the situation.
Перед ним было три пути.=Three ways stood before him.
Чрезвычайно соблазнял первый: кинуться на эти лампы и замысловатые вещицы, и всех их к чертовой бабушке перебить и таким образом выразить свой протест за то, что он задержан зря.=The first was extremely tempting: to hurl himself at all these lamps and sophisticated little things, make the devil's own wreck of them, and thereby express his protest at being detained for nothing.
Но сегодняшний Иван уже значительно отличался от Ивана вчерашнего, и первый путь показался ему сомнительным: чего доброго, они укоренятся в мысли, что он буйный сумасшедший.=But today's Ivan already differed significantly from the Ivan of yesterday, and this first way appeared dubious to him: for all he knew, the thought might get rooted in them that he was a violent madman.
Поэтому первый путь Иван отринул.=Therefore Ivan rejected the first way.
Был второй: немедленно начать повествование о консультанте и Понтии Пилате.=There was a second: immediately to begin his account of the consultant and Pontius Pilate.
Однако вчерашний опыт подсказывал, что этому рассказу не верят или понимают его как-то извращенно.=However, yesterday's experience showed that this story either was not believed or was taken somehow perversely.
Поэтому Иван и от этого пути отказался, решив избрать третий: замкнуться в гордом молчании.=Therefore Ivan renounced this second way as well, deciding to choose the third way - withdrawal into proud silence.
Полностью этого осуществить не удалось и, волей-неволей, пришлось отвечать, хоть и скупо и хмуро, на целый ряд вопросов.=He did not succeed in realizing it fully, and had willy-nilly to answer, though charily and glumly, a whole series of questions.
И у Ивана выспросили решительно все насчет его прошлой жизни, вплоть до того, когда и как он болел скарлатиною, лет пятнадцать тому назад.=Thus they got out of Ivan decidedly everything about his past life, down to when and how he had fallen ill with scarlet fever fifteen years ago.
Исписав за Иваном целую страницу, перевернули ее, и женщина в белом перешла к расспросам о родственниках Ивана.=A whole page having been covered with writing about Ivan, it was turned over, and the woman in white went on to questions about Ivan's relatives.
Началась какая-то канитель: кто умер, когда да отчего, не пил ли, не болел ли венерическими болезнями, и все в таком же роде.=Some sort of humdrum started: who died when and why, and whether he drank or had venereal disease, and more of the same.
В заключение попросили рассказать о вчерашнем происшествии на Патриарших прудах, но очень не приставали, сообщению о Понтии Пилате не удивлялись.=In conclusion he was asked to tell about yesterday's events at the Patriarch's Ponds, but they did not pester him too much, and were not surprised at the information about Pontius Pilate.
Тут женщина уступила Ивана мужчине, и тот взялся за него по-иному и ни о чем уже не расспрашивал.=Here the woman yielded Ivan up to the man, who went to work on him differently and no longer asked any questions.
Он измерил температуру Иванова тела, посчитал пульс, посмотрел Ивану в глаза, светя в них какою-то лампой.=He took the temperature of Ivan's body, counted his pulse, looked in Ivan's eyes, directing some sort of lamp into them.
Затем на помощь мужчине пришла другая женщина, и Ивана кололи, но не больно, чем-то в спину,=Then the second woman came to the man's assistance, and they pricked Ivan in the back with something, but not painfully,
рисовали у него ручкой молоточка какие-то знаки на коже груди, стучали молоточками по коленям, отчего ноги Ивана подпрыгивали,=drew some signs on the skin of his chest with the handle of a little hammer, tapped his knees with the hammer, which made Ivan's legs jump,
кололи палец и брали из него кровь, кололи в локтевом сгибе, надевали на руки какие-то резиновые браслеты...=pricked his finger and took his blood, pricked him inside his bent elbow, put some rubber bracelets on his arms ...
Иван только горько усмехался про себя и размышлял о том, как все это глупо и странно получилось.=Ivan just smiled bitterly to himself and reflected on how stupidly and strangely it had all happened.
Подумать только!=Just think!
Хотел предупредить всех об опасности, грозящей от неизвестного консультанта, собирался его изловить,=He had wanted to warn them all of the danger threatening from the unknown consultant, had intended to catch him,
а добился только того, что попал в какой-то таинственный кабинет затем, чтобы рассказывать всякую чушь про дядю Федора, пившего в Вологде запоем.=and all he had achieved was to wind up in some mysterious room, telling all sorts of hogwash about Uncle Fyodor, who had done some hard drinking in Vologda.
Нестерпимо глупо!=Insufferably stupid!
Наконец Ивана отпустили.=Finally Ivan was released.
Он был препровожден обратно в свою комнату, где получил чашку кофе, два яйца в смятку и белый хлеб с маслом.=He was escorted back to his room, where he was given a cup of coffee, two soft-boiled eggs and white bread with butter.
Съев и выпив все предложенное, Иван решил дожидаться кого-то главного в этом учреждении и уж у этого главного добиться и внимания к себе, и справедливости.=Having eaten and drunk all that was offered him, Ivan decided to wait for whoever was chief of this institution, and from this chief to obtain both attention for himself and justice.
И он дождался его, и очень скоро после своего завтрака.=And he did come, and very soon after Ivan's breakfast.
Неожиданно открылась дверь в комнату Ивана, и в нее вошло множество народа в белых халатах.=Unexpectedly, the door of Ivan's room opened, and in came a lot of people in white coats.
Впереди всех шел тщательно, по-актерски обритый человек лет сорока пяти, с приятными, но очень пронзительными глазами и вежливыми манерами.=At their head walked a man of about forty-five, as carefully shaven as an actor, with pleasant but quite piercing eyes and courteous manners.
Вся свита оказывала ему знаки внимания и уважения, и вход его получился поэтому очень торжественным.=The whole retinue showed him tokens of attention and respect, and his entrance therefore came out very solemn.
"Как Понтий Пилат!" – подумалось Ивану.='Like Pontius Pilate!' thought Ivan.
Да, это был, несомненно, главный.=Yes, this was unquestionably the chief.
Он сел на табурет, а все остались стоять.=He sat down on a stool, while everyone else remained standing.
– Доктор Стравинский, – представился усевшийся Ивану и поглядел на него дружелюбно.='Doctor Stravinsky,' the seated man introduced himself to Ivan and gave him a friendly look.
– Вот, Александр Николаевич, – негромко сказал кто-то в опрятной бородке и подал главному кругом исписанный Иванов лист.='Here, Alexander Nikolaevich,' someone with a trim beard said in a low voice, and handed the chief Ivan's chart, all covered with writing.
"Целое дело сшили!" – подумал Иван.=‘They've sewn up a whole case!' Ivan thought.
А главный привычными глазами пробежал лист, пробормотал: "Угу, угу..."=And the chief ran through the chart with a practised eye, muttered 'Mm-hm, mm-hm .
И обменялся с окружающими несколькими фразами на малоизвестном языке.=..', and exchanged a few phrases with those around him in a little-known language.
"И по-латыни, как Пилат, говорит..." – печально подумал Иван.='And he speaks Latin like Pilate,' Ivan thought sadly.
Тут одно слово заставило его вздрогнуть, и это было слово "шизофрения" – увы, уже вчера произнесенное проклятым иностранцем на Патриарших прудах, а сегодня повторенное здесь профессором Стравинским.=Here one word made him jump; it was the word 'schizophrenia' - alas, already uttered yesterday by the cursed foreigner at the Patriarch's Ponds, and now repeated today by Professor Stravinsky.
"И ведь это знал!" – тревожно подумал Иван.='And he knew that, too!' Ivan thought anxiously.
Главный, по-видимому, поставил себе за правило соглашаться со всем и радоваться всему, что бы ни говорили ему окружающие, и выражать это словами "Славно, славно...".=The chief apparently made it a rule to agree with and rejoice over everything said to him by those around him, and to express this with the words 'Very nice, very nice ...'
– Славно! – сказал Стравинский, возвращая кому-то лист, и обратился к Ивану: – Вы – поэт?='Very nice!' said Stravinsky, handing the chart back to someone, and he addressed Ivan: 'You are a poet?'
– Поэт, – мрачно ответил Иван и впервые вдруг почувствовал какое-то необъяснимое отвращение к поэзии, и вспомнившиеся ему тут же собственные его стихи показались почему-то неприятными.='A poet,' Ivan replied glumly, and for the first time suddenly felt some inexplicable loathing for poetry, and his own verses, coming to mind at once, seemed to him for some reason distasteful.
Морща лицо, он, в свою очередь, спросил у Стравинского: – Вы – профессор?=Wrinkling his face, he asked Stravinsky in turn: 'You are a professor?'
На это Стравинский предупредительно-вежливо наклонил голову.=To this, Stravinsky, with obliging courtesy, inclined his head.
– И вы – здесь главный? – продолжал Иван.='And you're the chief here?' Ivan continued.
Стравинский и на это поклонился.=Stravinsky nodded to this as well.
– Мне с вами нужно поговорить, – многозначительно сказал Иван Николаевич.='I must speak with you,' Ivan Nikolaevich said meaningly.
– Я для этого и пришел, – отозвался Стравинский.=‘That is what I'm here for,' returned Stravinsky.
– Дело вот в чем, – начал Иван, чувствуя, что настал его час, – меня в сумасшедшие вырядили, никто не желает меня слушать!..='The thing is,' Ivan began, feeling his hour had come, 'that I've been got up as a madman, and nobody wants to listen to me!...'
– О нет, мы выслушаем вас очень внимательно, – серьезно и успокоительно сказал Стравинский, – и в сумасшедшие вас рядить ни в коем случае не позволим.='Oh, no, we shall hear you out with great attention,' Stravinsky said seriously and soothingly, 'and by no means allow you to be got up as a madman.'
– Так слушайте же: вчера вечером я на Патриарших прудах встретился с таинственною личностью, иностранцем не иностранцем, который заранее знал о смерти Берлиоза и лично видел Понтия Пилата.='Listen, then: yesterday evening I met a mysterious person at the Patriarch's Ponds, maybe a foreigner, maybe not, who knew beforehand about Berlioz's death and has seen Pontius Pilate in person.'
Свита безмолвно и не шевелясь слушала поэта.=The retinue listened to the poet silently and without stirring.
– Пилата? Пилат, это – который жил при Иисусе Христе?='Pilate? The Pilate who lived in the time of Jesus Christ?'
– щурясь на Ивана, спросил Стравинский.=Stravinsky asked, narrowing his eyes at Ivan.
– Тот самый.=‘The same.'
– Ага, – сказал Стравинский, – а этот Берлиоз погиб под трамваем?='Aha,' said Stravinsky, 'and this Berlioz died under a tram-car?'
– Вот же именно его вчера при мне и зарезало трамваем на Патриарших, причем этот самый загадочный гражданин...='Precisely, he's the one who in my presence was killed by a tram-car yesterday at the Ponds, and this same mysterious citizen ..
– Знакомый Понтия Пилата?=.' The acquaintance of Pontius Pilate?'
– спросил Стравинский, очевидно, отличавшийся большой понятливостью.=asked Stravinsky, apparently distinguished by great mental alacrity.
– Именно он, – подтвердил Иван, изучая Стравинского, –='Precisely him,' Ivan confirmed, studying Stravinsky.
так вот он сказал заранее, что Аннушка разлила подсолнечное масло...='Well, so he said beforehand that Annushka had spilled the sunflower oil ...
А он и поскользнулся как раз на этом месте!=And he slipped right on that place!
Как вам это понравится?=How do you like that?'
– многозначительно осведомился Иван, надеясь произвести большой эффект своими словами.=Ivan inquired significantly, hoping to produce a great effect with his words.
Но эффекта не последовало, и Стравинский очень просто задал следующий вопрос: – А кто же эта Аннушка?=But the effect did not ensue, and Stravinsky quite simply asked the following question: 'And who is this Annushka?'
Этот вопрос немного расстроил Ивана, лицо его передернуло.=This question upset Ivan a little; his face twitched.
– Аннушка здесь совершенно не важна, – проговорил он, нервничая, – черт ее знает, кто она такая.='Annushka is of absolutely no importance here,' he said nervously. "Devil knows who she is.
Просто дура какая-то с Садовой.=Just some fool from Sadovaya.
А важно то, что он заранее, понимаете ли, заранее знал о подсолнечном масле!=What's important is that he knew beforehand, you see, beforehand, about the sunflower oil!
Вы меня понимаете?=Do you understand me?'
– Отлично понимаю, – серьезно ответил Стравинский и, коснувшись колена поэта, добавил: – Не волнуйтесь и продолжайте.='Perfectly,' Stravinsky replied seriously and, touching the poet's knee, added: 'Don't get excited, just continue.'
– Продолжаю, – сказал Иван, стараясь попасть в тон Стравинскому и зная уже по горькому опыту, что лишь спокойствие поможет ему,=To continue,' said Ivan, trying to fall in with Stravinsky's tone, and knowing already from bitter experience that only calm would help him,
– так вот, этот страшный тип, а он врет, что он консультант, обладает какою-то необыкновенной силой...='so, then, this horrible type (and he's lying that he's a consultant) has some extraordinary power!
Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности.=.. . For instance, you chase after him and it's impossible to catch up with him .
А с ним еще парочка, и тоже хороша, но в своем роде: какой-то длинный в битых стеклах и, кроме того, невероятных размеров кот, самостоятельно ездящий в трамвае.=. . And there's also a little pair with him - good ones, too, but in their own way: some long one in broken glasses and, besides him, a cat of incredible size who rides the tram all by himself.
Кроме того, – никем не перебиваемый Иван говорил все с большим жаром и убедительностью, – он лично был на балконе у Понтия Пилата, в чем нет никакого сомнения.=And besides,' interrupted by no one, Ivan went on talking with ever increasing ardour and conviction, 'he was personally on Pontius Pilate's balcony, there's no doubt of it.
Ведь это что же такое? А?=So what is all this, eh?
Его надо немедленно арестовать, иначе он натворит неописуемых бед.=He must be arrested immediately, otherwise he'll do untold harm.'
– Так вот вы и добиваетесь, чтобы его арестовали?='So you're trying to get him arrested?
Правильно я вас понял? – спросил Стравинский.=Have I understood you correctly?' asked Stravinsky.
"Он умен, – подумал Иван,='He's intelligent,' thought Ivan.
– надо признаться, что среди интеллигентов тоже попадаются на редкость умные.="You've got to admit, even among intellectuals you come across some of rare intelligence,
Этого отрицать нельзя!" – и ответил:=there's no denying it,' and he replied:
– Совершенно правильно!='Quite correctly!
И как же не добиваться, вы подумайте сами!=And how could I not be trying, just consider for yourself!
А между тем меня силою задержали здесь, тычут в глаза лампой, в ванне купают, про дядю Федю чего-то расспрашивают!..=And meanwhile I've been forcibly detained here, they poke lamps into my eyes, give me baths, question me for some reason about my Uncle Fedya!
А его уж давно на свете нет!=. .. And he departed this world long ago!
Я требую, чтобы меня немедленно выпустили.=I demand to be released immediately!'
– Ну что же, славно, славно! – отозвался Стравинский, – вот все и выяснилось.='Well, there, very nice, very nice!' Stravinsky responded. 'Now everything's clear.
Действительно, какой же смысл задерживать в лечебнице человека здорового?=Really, what's the sense of keeping a healthy man in a clinic?
Хорошо-с. Я вас сейчас же выпишу отсюда, если вы мне скажете, что вы нормальны.=Very well, sir, I'll check you out of here right now, if you tell me you're normal.
Не докажете, а только скажете.=Not prove, but merely tell.
Итак, вы нормальны?=So, then, are you normal?'
Тут наступила полная тишина, и толстая женщина, утром ухаживавшая за Иваном, благоговейно поглядела на профессора,=Here complete silence fell, and the fat woman who had taken care of Ivan in the morning looked at the professor with awe.
а Иван еще раз подумал: "Положительно умен".=Ivan thought once again: 'Positively intelligent!'
Предложение профессора ему очень понравилось, однако прежде чем ответить, он очень и очень подумал, морща лоб, и, наконец, сказал твердо:=The professor's offer pleased him very much, yet before replying he thought very, very hard, wrinkling his forehead, and at last said firmly:
– Я – нормален.='I am normal.'
– Ну вот и славно, – облегченно воскликнул Стравинский, – а если так, то давайте рассуждать логически.='Well, how very nice,' Stravinsky exclaimed with relief, 'and if so, let's reason logically.
Возьмем ваш вчерашний день, – тут он повернулся, и ему немедленно подали иванов лист.=Let's take your day yesterday.' Here he turned and Ivan's chart was immediately handed to him.
– В поисках неизвестного человека, который отрекомендовался вам как знакомый Понтия Пилата, вы вчера произвели следующие действия,='In search of an unknown man who recommended himself as an acquaintance of Pontius Pilate, you performed the following actions yesterday.'
– тут Стравинский стал загибать длинные пальцы, поглядывая то в лист, то на Ивана,=Here Stravinsky began holding up his long fingers, glancing now at the chart, now at Ivan.
– повесили на грудь иконку. Было?='YOU hung a little icon on your chest. Did you?'
– Было, – хмуро согласился Иван.='I did,' Ivan agreed sullenly.
– Сорвались с забора, повредили лицо? Так?='YOU fell off a fence and hurt your face. Right?
Явились в ресторан с зажженной свечой в руке, в одном белье и в ресторане побили кого-то.=Showed up in a restaurant carrying a burning candle in your hand, in nothing but your underwear, and in the restaurant you beat somebody.
Привезли вас сюда связанным.=You were brought here tied up.
Попав сюда, вы звонили в милицию и просили прислать пулеметы.=Having come here, you called the police and asked them to send out machine-guns.
Затем сделали попытку выброситься из окна. Так?=Then you attempted to throw yourself out the window. Right?
Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать или арестовать?=The question is: can one, by acting in such fashion, catch or arrest anyone?
И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим образом.=And if you're a normal man, you yourself will answer: by no means.
Вы желаете уйти отсюда?=You wish to leave here?
Извольте-с.=Very well, sir.
Но позвольте вас спросить, куда вы направитесь отсюда?=But allow me to ask, where are you going to go?'
– Конечно, в милицию, – ответил Иван уже не так твердо и немного теряясь под взглядом профессора.='To the police, of course,' Ivan replied, no longer so firmly, and somewhat at a loss under the professor's gaze.
– Непосредственно отсюда? – Угу.='Straight from here?' 'Mm-hm .
– А на квартиру к себе не заедете? – быстро спросил Стравинский.=. .' 'Without stopping at your place?' Stravinsky asked quickly.
– Да некогда тут заезжать!='I have no time to stop anywhere!
Пока я по квартирам буду разъезжать, он улизнет!=While I'm stopping at places, he'll slip away!'
– Так. А что же вы скажете в милиции в первую очередь?='So. And what will you tell the police to start with?'
– Про Понтия Пилата, – ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой.='About Pontius Pilate,' Ivan Nikolaevich replied, and his eyes clouded with a gloomy mist.
– Ну, вот и славно! – воскликнул покоренный Стравинский и, обратившись к тому, что был с бородкой, приказал:='Well, how very nice!' the won-over Stravinsky exclaimed and, turning to the one with the little beard, ordered:
– Федор Васильевич, выпишите, пожалуйста, гражданина Бездомного в город.='Fyodor Vassilyevich, please check Citizen Homeless out for town.
Но эту комнату не занимать, постельное белье можно не менять.=But don't put anyone in his room or change the linen.
Через два часа гражданин Бездомный опять будет здесь.=In two hours. Citizen Homeless will be back here.
Ну что же, – обратился он к поэту, – успеха я вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю.=So, then,' he turned to the poet, 'I won't wish you success, because I don't believe one iota in that success.
До скорого свидания! – и он встал, а свита его шевельнулась.=See you soon!' He stood up, and his retinue stirred.
– На каком основании я опять буду здесь? – тревожно спросил Иван.='On what grounds will I be back here?' Ivan asked anxiously.
Стравинский как будто ждал этого вопроса, немедленно уселся опять и заговорил:=Stravinsky was as if waiting for this question, immediately sat down, and began to speak:
– На том основании, что, как только вы явитесь в кальсонах в милицию и скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Понтия Пилата,='On the grounds that as soon as you show up at the police station in your drawers and tell them you've seen a man who knew Pontius Pilate personally,
– как моментально вас привезут сюда, и вы снова окажетесь в этой же самой комнате.=you'll instandy be brought here, and you'll find yourself again in this very same room.'
– При чем тут кальсоны? – растерянно оглядываясь, спросил Иван.='What have drawers got to do with it?' Ivan asked, gazing around in bewilderment.
– Главным образом Понтий Пилат.='It's mainly Pontius Pilate.
Но и кальсоны также.=But the drawers, too.
Ведь казенное же белье мы с вас снимем и выдадим вам ваше одеяние.=Because we'll take the clinic underwear from you and give you back your clothes.
А доставлены вы были к нам в кальсонах.=And you were delivered here in your drawers.
А между тем на квартиру к себе вы заехать отнюдь не собирались, хоть я и намекнул вам на это.=And yet you were by no means going to stop at your place, though I dropped you a hint.
Далее последует Пилат... И дело готово!=Then comes Pilate . . . and that's it.'
Тут что-то странное случилось с Иваном Николаевичем.=Here something strange happened with Ivan Nikolaevich.
Его воля как будто раскололась, и он почувствовал, что слаб, что нуждается в совете.=His will seemed to crack, and he felt himself weak, in need of advice.
– Так что же делать? – спросил он на этот раз уже робко.='What am I to do, then?' he asked, timidly this time.
– Ну вот и славно! – отозвался Стравинский, – это резоннейший вопрос.=‘Well, how very nice!' Stravinsky replied. 'A most reasonable question.
Теперь я скажу вам, что, собственно, с вами произошло.=Now I am going to tell you what actually happened to you.
Вчера кто-то вас сильно напугал и расстроил рассказом про Понтия Пилата и прочими вещами.=Yesterday someone frightened you badly and upset you with a story about Pontius Pilate and other things.
И вот вы, изнервничавшийся, издерганный человек, пошли по городу, рассказывая про Понтия Пилата.=And so you, a very nervous and high-strung man, started going around the city, telling about Pontius Pilate.
Совершенно естественно, что вас принимают за сумасшедшего.=It's quite natural that you're taken for a madman.
Ваше спасение сейчас только в одном – в полном покое.=Your salvation now lies in just one thing - complete peace.
И вам непременно нужно остаться здесь.=And you absolutely must remain here.'
– Но его необходимо поймать! – уже моляще воскликнул Иван.='But he has to be caught!' Ivan exclaimed, imploringly now.
– Хорошо-с, но самому-то зачем же бегать?='Very good, sir, but why should you go running around yourself?
Изложите на бумаге все ваши подозрения и обвинения против этого человека.=Explain all your suspicions and accusations against this man on paper.
Ничего нет проще, как переслать ваше заявление куда следует, и если, как вы полагаете, мы имеем дело с преступником, все это выяснится очень скоро.=Nothing could be simpler than to send your declaration to the proper quarters, and if, as you think, we are dealing with a criminal, it will be clarified very quickly.
Но только одно условие: не напрягайте головы и старайтесь поменьше думать о Понтии Пилате.=But only on one condition: don't strain your head, and try to think less about Pontius Pilate.
Мало ли чего можно рассказать!=People say all kinds of things!
Не всему же надо верить.=One mustn't believe everything.'
– Понял! – решительно заявил Иван, – прошу выдать мне бумагу и перо.='Understood!' Ivan declared resolutely. 'I ask to be given pen and paper.'
– Выдайте бумагу и коротенький карандаш, – приказал Стравинский толстой женщине, а Ивану сказал так: – Но сегодня советую не писать.='Give him paper and a short pencil,' Stravinsky ordered the fat woman, and to Ivan he said: 'But I don't advise you to write today.'
– Нет, нет, сегодня же, непременно сегодня, – встревоженно вскричал Иван.='No, no, today, today without fail!' Ivan cried out in alarm.
– Ну хорошо.='Well, all right.
Только не напрягайте мозг.=Only don't strain your head.
Не выйдет сегодня, выйдет завтра.=If it doesn't come out today, it will tomorrow.'
– Он уйдет!='He'll escape.'
– О нет, – уверенно возразил Стравинский, – он никуда не уйдет, ручаюсь вам.='Oh, no,' Stravinsky objected confidently, 'he won't escape anywhere, I guarantee that.
И помните, что здесь у нас вам всемерно помогут, а без этого у вас ничего не выйдет.=And remember that here with us you'll be helped in all possible ways, and without us nothing will come of it.
Вы меня слышите?=Do you hear me?'
– вдруг многозначительно спросил Стравинский и завладел обеими руками Ивана Николаевича.=Stravinsky suddenly asked meaningly and took Ivan Nikolaevich by both hands.
Взяв их в свои, он долго, в упор глядя в глаза Ивану, повторял:=Holding them in his own, he repeated for a long time, his eyes fixed on Ivan's:
– Вам здесь помогут... Вы слышите меня?.. Вам здесь помогут... вам здесь помогут...='You'll be helped here ... do you hear me? .. . You'll be helped here
Вы получите облегчение. Здесь тихо, все спокойно. Вам здесь помогут...=. . . you'll get relief ... it's quiet here, all peaceful . .. you'll be helped here ...'
Иван Николаевич неожиданно зевнул, выражение лица его смягчилось.=Ivan Nikolaevich unexpectedly yawned, and the expression on his face softened.
– Да, да, – тихо сказал он.='Yes, yes,' he said quietly.
– Ну вот и славно! – по своему обыкновению заключил беседу Стравинский и поднялся, – до свиданья!='Well, how very nice!' Stravinsky concluded the conversation in his usual way and stood up: 'Goodbye!'
– он пожал руку Ивану и, уже выходя, повернулся к тому, что был с бородкой, и сказал:=He shook Ivan's hand and, on his way out, turned to the one with the little beard and said:
– Да, а кислород попробуйте... и ванны.='Yes, and try oxygen . . . and baths.'
Через несколько мгновений перед Иваном не было ни Стравинского, ни свиты.=A few moments later there was no Stravinsky or his retinue before Ivan.
За сеткой в окне, в полуденном солнце, красовался радостный и весенний бор на другом берегу, а поближе сверкала река.=Beyond the window grille, in the noonday sun, the joyful and springtime pine wood stood beautiful on the other bank and, closer by, the river sparkled.
Глава 9.=CHAPTER 9.
Коровьевские штуки=Koroviev's Stunts
Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома N 302-бис по Садовой улице в Москве, где проживал покойный Берлиоз, находился в страшнейших хлопотах, начиная с предыдущей ночи со среды на четверг.=Nikanor Ivanovich Bosoy, chairman of the tenants' association' of no. 302-bis on Sadovaya Street in Moscow, where the late Berlioz used to reside, had been having the most terrible troubles, starting from that Wednesday night.
В полночь, как мы уже знаем, приехала в дом комиссия, в которой участвовал Желдыбин, вызывала Никанора Ивановича, сообщила ему о гибели Берлиоза и вместе с ним отправилась в квартиру N 50.=At midnight, as we already know, a commission of which Zheldybin formed a part came to the house, summoned Nikanor Ivanovich, told him about the death of Berlioz, and together with him went to apartment no.50.
Там было произведено опечатание рукописей и вещей покойного.=There the sealing of the deceased's manuscripts and belongings was carried out.
Ни Груни, приходящей домработницы, ни легкомысленного Степана Богдановича в это время в квартире не было.=Neither Grunya, the daytime housekeeper, nor the light-minded Stepan Bogdanovich was there at the time.
Комиссия объявила Никанору Ивановичу, что рукописи покойного ею будут взяты для разборки, что жилплощадь покойного, то есть=The commission announced to Nikanor Ivanovich that it would take the deceased's manuscripts for sorting out, that his living space, that is,
три комнаты (бывшие ювелиршины кабинет, гостиная и столовая), переходят в распоряжение жилтоварищества, а вещи покойного подлежат хранению на указанной жилплощади, впредь до объявления наследников.=three rooms (the former study, living room and dining room of the jeweller's wife), reverted to the disposal of the tenants' association, and that the belongings were to be kept in the aforementioned living space until the heirs were announced.
Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какою-то сверхъестественной быстротою, и с семи часов утра четверга к Босому начали звонить по телефону, а затем и лично являться с заявлениями, в которых содержались претензии на жилплощадь покойного.=The news of Berlioz's death spread through the whole house with a sort of supernatural speed, and as of seven o'clock Thursday morning, Bosoy began to receive telephone calls and then personal visits with declarations containing claims to the deceased's living space.
И в течение двух часов Никанор Иванович принял таких заявлений тридцать две штуки.=In the period of two hours, Nikanor Ivanovich received thirty-two such declarations.
В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами.=They contained pleas, threats, libels, denunciations, promises to do renovations at their own expense, references to unbearable overcrowding and the impossibility of living in the same apartment with bandits.
В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире N 31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности.=Among others there were a description, staggering in its artistic power, of the theft from apartment no. 51 of some meat dumplings, tucked directly into the pocket of a suit jacket, two vows to end life by suicide and one confession of secret pregnancy.
Никанора Ивановича вызывали в переднюю его квартиры, брали за рукав, что-то шептали, подмигивали и обещали не остаться в долгу.=Nikanor Ivanovich was called out to the front hall of his apartment, plucked by the sleeve, whispered to, winked at, promised that he would not be left the loser.
Мука эта продолжалась до начала первого часа дня, когда Никанор Иванович просто сбежал из своей квартиры в помещение управления у ворот, но когда увидел он, что и там его подкарауливают, убежал и оттуда.=This torture went on until noon, when Nikanor Ivanovich simply fled his apartment for the management office by the gate, but when he saw them lying in wait for him there, too, he fled that place as well.
Кое-как отбившись от тех, что следовали за ним по пятам через асфальтовый двор, Никанор Иванович скрылся в шестом подъезде и поднялся в пятый этаж, где и находилась эта поганая квартира N 50.=Having somehow shaken off those who followed on his heels across the asphalt-paved courtyard, Nikanor Ivanovich disappeared into the sixth entrance and went up to the fifth floor, where this vile apartment no.50 was located.
Отдышавшись на площадке, тучный Никанор Иванович позвонил, но ему никто не открыл.=After catching his breath on the landing, the corpulent Nikanor Ivanovich rang, but no one opened for him.
Он позвонил еще раз и еще раз и начал ворчать и тихонько ругаться.=He rang again, and then again, and started grumbling and swearing quietly.
Но и тогда не открыли.=Even then no one opened.
Терпение Никанора Ивановича лопнуло, и он, достав из кармана связку дубликатов ключей, принадлежащих домоуправлению, властной рукою открыл дверь и вошел.=His patience exhausted, Nikanor Ivanovich took from his pocket a bunch of duplicate keys belonging to the house management, opened the door with a sovereign hand, and went in.
– Эй, домработница! – прокричал Никанор Иванович в полутемной передней.='Hey, housekeeper!' Nikanor Ivanovich cried in the semi-dark front hall.
– Как тебя? Груня, что ли?='Grunya, or whatever your name is!
Тебя нету? Никто не отозвался.=... Are you here?' No one responded.
Тогда Никанор Иванович вынул из портфеля складной метр, затем освободил дверь кабинета от печати и шагнул в кабинет.=Then Nikanor Ivanovich took a folding ruler from his briefcase, removed the seal from the door to the study, and stepped in.
Шагнуть-то он шагнул, но остановился в изумлении в дверях и даже вздрогнул.=Stepped in, yes, but halted in amazement in the doorway and even gave a start.
За столом покойного сидел неизвестный, тощий и длинный гражданин в клетчатом пиджачке, в жокейской шапочке и в пенсне...=At the deceased's desk sat an unknown, skinny, long citizen in a little checkered jacket, a jockey's cap, and a pince-nez .
ну, словом, тот самый.=. . well, in short, that same one.
– Вы кто такой будете, гражданин? – испуганно спросил Никанор Иванович.='And who might you be, citizen?' Nikanor Ivanovich asked fearfully.
– Ба! Никанор Иванович, – заорал дребезжащим тенором неожиданный гражданин и, вскочив, приветствовал председателя насильственным и внезапным рукопожатием.='Hah! Nikanor Ivanovich!' the unexpected citizen yelled in a rattling tenor and, jumping up, greeted the chairman with a forced and sudden handshake.
Приветствие это ничуть не обрадовало Никанора Ивановича.=This greeting by no means gladdened Nikanor Ivanovich.
– Я извиняюсь, – заговорил он подозрительно, – вы кто такой будете?='Excuse me,' he said suspiciously, 'but who might you be?
Вы – лицо официальное?=Are you an official person?'
– Эх, Никанор Иванович! – задушевно воскликнул неизвестный.='Eh, Nikanor Ivanovich!' the unknown man exclaimed soulfully.
– Что такое официальное лицо или неофициальное?="What are official and unofficial persons?
Все это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на предмет,=It all depends on your point of view on the subject.
все это, Никанор Иванович, зыбко и условно.=It's all fluctuating and relative, Nikanor Ivanovich.
Сегодня я неофициальное лицо, а завтра, глядишь, официальное!=Today I'm an unofficial person, and tomorrow, lo and behold, I'm an official one!
А бывает и наоборот, Никанор Иванович. И еще как бывает!=And it also happens the other way round – oh, how it does!'
Рассуждение это ни в какой степени не удовлетворило председателя домоуправления.=This argument in no way satisfied the chairman of the house management.
Будучи по природе вообще подозрительным человеком, он заключил, что разглагольствующий перед ним гражданин – лицо именно неофициальное, а пожалуй, и праздное.=Being a generally suspicious person by nature, he concluded that the man holding forth in front of him was precisely an unofficial person, and perhaps even an idle one.
– Да вы кто такой будете?=‘Yes, but who might you be?
Как ваша фамилия? – все суровее спрашивал председатель и даже стал наступать на неизвестного.=What's your name?' the chairman inquired with increasing severity and even began to advance upon the unknown man.
– Фамилия моя, – ничуть не смущаясь суровостью, отозвался гражданин, – ну, скажем, Коровьев.='My name,' the citizen responded, not a bit put out by the severity, 'well, let's say it's Koroviev.
Да не хотите ли закусить, Никанор Иванович?=But wouldn't you like a little snack, Nikanor Ivanovich?
Без церемоний! А?=No formalities, eh?'
– Я извиняюсь, – уже негодуя, заговорил Никанор Иванович, – какие тут закуски!='Excuse me,' Nikanor Ivanovich began, indignantly now, Svhat have snacks got to do with it!'
(Нужно признаться, хоть это и неприятно, что Никанор Иванович был по натуре несколько грубоват).=(We must confess, unpleasant as it is, that Nikanor Ivanovich was of a somewhat rude nature.)
– На половине покойника сидеть не разрешается!='Sitting in the deceased's half is not permitted!
Вы что здесь делаете?=What are you doing here?'
– Да вы присаживайтесь, Никанор Иванович, – нисколько не теряясь, орал гражданин и начал юлить, предлагая председателю кресло.='Have a seat, Nikanor Ivanovich,' the citizen went on yelling, not a bit at a loss, and began fussing about offering the chairman a seat.
Совершенно освирепев, Никанор Иванович отверг кресло и завопил: – Да кто вы такой?=Utterly infuriated, Nikanor Ivanovich rejected the seat and screamed: 'But who are you?'
– Я, изволите ли видеть, состою переводчиком при особе иностранца, имеющего резиденцию в этой квартире, – отрекомендовался назвавший себя Коровьевым и щелкнул каблуком рыжего нечищенного ботинка.='I, if you please, serve as interpreter for a foreign individual who has taken up residence in this apartment,' the man calling himself Koroviev introduced himself and clicked the heels of his scuffed, unpolished shoes.
Никанор Иванович открыл рот.=Nikanor Ivanovich opened his mouth.
Наличность какого-то иностранца, да еще с переводчиком, в этой квартире явилась для него совершеннейшим сюрпризом, и он потребовал объяснений.=The presence of some foreigner in this apartment, with an interpreter to boot, came as a complete surprise to him, and he demanded explanations.
Переводчик охотно объяснился.=The interpreter explained willingly.
Иностранный артист господин Воланд был любезно приглашен директором Варьете Степаном Богдановичем Лиходеевым=A foreign artiste, Mr Woland, had been kindly invited by the director of the Variety, Stepan Bogdanovich Likhodeev,
провести время своих гастролей, примерно недельку, у него в квартире,=to spend the time of his performances, a week or so, in his apartment,
о чем он еще вчера написал Никанору Ивановичу, с просьбой прописать иностранца временно, покуда сам Лиходеев съездит в Ялту.=about which he had written to Nikanor Ivanovich yesterday, requesting that he register the foreigner as a temporary resident, while Ukhodeev himself took a trip to Yalta.
– Ничего он мне не писал, – в изумлении сказал председатель.='He never wrote me anything,' the chairman said in amazement.
– А вы поройтесь у себя в портфеле, Никанор Иванович, – сладко предложил Коровьев.='Just look through your briefcase, Nikanor Ivanovich,' Koroviev suggested sweetly.
Никанор Иванович, пожимая плечами, открыл портфель и обнаружил в нем письмо Лиходеева.=Nikanor Ivanovich, shrugging his shoulders, opened the briefcase and found Likhodeev's letter in it.
– Как же это я про него забыл?='How could I have forgotten about it?'
– тупо глядя на вскрытый конверт, пробормотал Никанор Иванович.=Nikanor Ivanovich muttered, looking dully at the opened envelope.
– То ли бывает, то ли бывает, Никанор Иванович! – затрещал Коровьев,='All sorts of things happen, Nikanor Ivanovich, all sorts!' Koroviev rattled.
– рассеянность, рассеянность, и переутомление, и повышенное кровяное давление, дорогой наш друг Никанор Иванович!='Absent-mindedness, absent-mindedness, fatigue and high blood pressure, my dear friend Nikanor Ivanovich!
Я сам рассеян до ужаса.=I'm terribly absent-minded myself!
Как-нибудь за рюмкой я вам расскажу несколько фактов из моей биографии, вы обхохочетесь!=Someday, over a glass, I'll tell you a few facts from my biography - you'll die laughing!'
– Когда же Лиходеев едет в Ялту?!='And when is Likhodeev going to Yalta?'
– Да он уже уехал, уехал! – закричал переводчик, – он, знаете ли, уж катит!='He's already gone, gone!' the interpreter cried. 'He's already wheeling along, you know!
Уж он черт знает где!=He's already devil knows where!'
– и тут переводчик замахал руками, как мельничными крыльями.=And here the interpreter waved his arms like the wings of a windmill.
Никанор Иванович заявил, что ему необходимо лично повидать иностранца, но в этом получил от переводчика отказ: никак невозможно.=Nikanor Ivanovich declared that he must see the foreigner in person, but got a refusal on that from the interpreter: quite impossible.
Занят. Дрессирует кота.=He's busy. Training the cat.
– Кота, ежели угодно, могу показать, – предложил Коровьев.='The cat I can show you, if you like,' Koroviev offered.
От этого, в свою очередь, отказался Никанор Иванович, а переводчик тут же сделал председателю неожиданное, но весьма интересное предложение.=This Nikanor Ivanovich refused in his turn, and the interpreter straight away made the chairman an unexpected but quite interesting proposal:
Ввиду того, что господин Воланд нипочем не желает жить в гостинице, а жить он привык просторно, то вот не сдаст ли жилтоварищество на недельку, пока будут продолжаться гастроли Воланда в Москве, ему всю квартирку, то есть и комнаты покойного?=seeing that Mr Woland had no desire whatsoever to live in a hotel, and was accustomed to having a lot of space, why shouldn't the tenants' association rent to him, Woland, for one little week, the time of his performances in Moscow, the whole of the apartment, that is, the deceased's rooms as well?
– Ведь ему безразлично, покойнику, – шепотом сипел Коровьев,='It's all the same to him - the deceased - you must agree, Nikanor Ivanovich,' Koroviev whispered hoarsely.
– ему теперь, сами согласитесь, Никанор Иванович, квартира эта ни к чему?='He doesn't need the apartment now, does he?'
Никанор Иванович в некотором недоумении возразил, что, мол, иностранцам полагается жить в "Метрополе", а вовсе не на частных квартирах...=Nikanor Ivanovich, somewhat perplexed, objected that foreigners ought to live at the Metropol, and not in private apartments at all...
– Говорю вам, капризен, как черт знает что! – зашептал Коровьев, – ну не желает!='I'm telling you, he's capricious as devil knows what!' Koroviev whispered. 'He just doesn't want to!
Не любит он гостиниц!=He doesn't like hotels!
Вот они где у меня сидят, эти интуристы!=I've had them up to here, these foreign tourists!'
– интимно пожаловался Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею,=Koroviev complained confidentially, jabbing his finger at his sinewy neck.
– верите ли, всю душу вымотали!='Believe me, they wring the soul right out of you!
Приедет... и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами замучит: и то ему не так, и это не так!..=They come and either spy on you like the lowest son of a bitch, or else torment you with their caprices - this isn't right and that isn't right!
А вашему товариществу, Никанор Иванович, полнейшая выгода и очевидный профит.=. . . And for your association, Nikanor Ivanovich, it's a sheer gain and an obvious profit.
А за деньгами он не постоит, – Коровьев оглянулся, а затем шепнул на ухо председателю: – Миллионер!=He won't stint on money.' Koroviev looked around and then whispered into the chairman's ear: 'A millionaire!'
В предложении переводчика заключался ясный практический смысл, предложение было очень солидное, но что-то удивительно несолидное было и в манере переводчика говорить, и в его одежде, и в этом омерзительном, никуда не годном пенсне.=The interpreter's offer made clear practical sense, it was a very solid offer, yet there was something remarkably unsolid in his manner of speaking, and in his clothes, and in that loathsome, good-for-nothing pince-nez.
Вследствие этого что-то неясное томило душу председателя, и все-таки он решил принять предложение.=As a result, something vague weighed on the chairman's soul, but he nevertheless decided to accept the offer.
Дело в том, что в жилтовариществе был, увы, преизрядный дефицит.=The thing was that the tenants' association, alas, had quite a sizeable deficit.
К осени надо было закупать нефть для парового отопления, а на какие шиши – неизвестно.=Fuel had to be bought for the heating system by fall, but who was going to shell out for it – no one knew.
А с интуристовыми деньгами, пожалуй, можно было и вывернуться.=But with the foreign tourist's money, it might be possible to wriggle out of it.
Но деловой и осторожный Никанор Иванович заявил, что ему прежде всего придется увязать этот вопрос с интуристским бюро.=However, the practical and prudent Nikanor Ivanovich said he would first have to settle the question with the foreign tourist bureau.
– Я понимаю, – вскричал Коровьев, – как же без увязки, обязательно.='I understand!' Koroviev cried out. 'You've got to setde it! Absolutely!
Вот вам телефон, Никанор Иванович, и немедленно увязывайте.=Here's the telephone, Nikanor Ivanovich, settle it at once!
А насчет денег не стесняйтесь, – шепотом добавил он, увлекая председателя в переднюю к телефону, – с кого же и взять, как не с него!=And don't be shy about the money,' he added in a whisper, drawing the chairman to the telephone in the front hall, 'if he won't pay, who will!
Если б вы видели, какая у него вилла в Ницце!=You should see the villa he's got in Nice!
Да будущим летом, как поедете за границу, нарочно заезжайте посмотреть – ахнете!=Next summer, when you go abroad, come especially to see it – you'll gasp!'
Дело с интуристским бюро уладилось по телефону с необыкновенной, поразившей председателя, быстротою.=The business with the foreign tourist bureau was arranged over the phone with an extraordinary speed, quite amazing to the chairman.
Оказалось, что там уже знают о намерении господина Воланда жить в частной квартире Лиходеева и против этого ничуть не возражают.=It turned out that they already knew about Mr Woland's intention of staying in Likhodeev's private apartment and had no objections to it.
– Ну и чудно! – орал Коровьев.='That's wonderful!' Koroviev yelled.
Несколько ошеломленный его трескотней, председатель заявил, что жилтоварищество согласно сдать на неделю квартиру N 50 артисту Воланду с платой по...=Somewhat stunned by his chatter, the chairman announced that the tenants' association agreed to rent apartment no.50 for a week to the artiste Woland, for ...
– Никанор Иванович замялся немножко и сказал: – По пятьсот рублей в день.=Nikanor Ivanovich faltered a little, then said: 'For five hundred roubles a day.'
Тут Коровьев окончательно поразил председателя.=Here Koroviev utterly amazed the chairman.
Воровски подмигнув в сторону спальни, откуда слышались мягкие прыжки тяжелого кота, он просипел:=Winking thievishly in the direction of the bedroom, from which the soft leaps of a heavy cat could be heard, he rasped out:
– За неделю это выходит, стало быть, три с половиной тысячи?='So it comes to three thousand five hundred for the week?'
Никанор Иванович подумал, что он прибавит к этому: "Ну и аппетитик же у вас, Никанор Иванович!"=To which Nikanor Ivanovich thought he was going to add: 'Some appetite you've got, Nikanor Ivanovich!'
– но Коровьев сказал совсем другое: – Да разве это сумма!=but Koroviev said something quite different: 'What kind of money is that?
Просите пять, он даст.=Ask five, he'll pay it.'
Растерянно ухмыльнувшись, Никанор Иванович и сам не заметил, как оказался у письменного стола покойника, где Коровьев с величайшей быстротой и ловкостью начертал в двух экземплярах контракт.=Grinning perplexedly, Nikanor Ivanovich, without noticing how, found himself at the deceased's writing desk, where Koroviev with great speed and dexterity drew up a contract in two copies.
После этого он слетал с ним в спальню и вернулся, причем оба экземпляра оказались уже размашисто подписанными иностранцем.=Then he flew to the bedroom with them and came back, both copies now bearing the foreigner's sweeping signature.
Подписал контракт и председатель.=The chairman also signed the contract.
Тут Коровьев попросил расписочку на пять...=Here Koroviev asked for a receipt for five .
– Прописью, прописью, Никанор Иванович!..=.. ‘Write it out, write it out, Nikanor Ivanovich!
Тысяч рублей, – и со словами, как-то не идущими к серьезному делу: – Эйн, цвей, дрей!=... thousand roubles . . .' And with words somehow unsuited to serious business –'Bin, zwei, drei!'
– выложил председателю пять новеньких банковских пачек.=– he laid out for the chairman five stacks of new banknotes.
Произошло подсчитывание, пересыпаемое шуточками и прибаутками Коровьева, вроде "денежка счет любит", "свой глазок – смотрок" и прочего в том же роде.=The counting-up took place, interspersed with Koroviev's quips and quiddities, such as 'Cash loves counting', 'Your own eye won't lie', and others of the same sort.
Пересчитав деньги, председатель получил от Коровьва паспорт иностранца для временной прописки, уложил его, и контракт, и деньги в портфель, и, как-то не удержавшись, стыдливо попросил контрамарочку...=After counting the money, the chairman received from Koroviev the foreigner's passport for temporary registration, put it, together with the contract and the money, into his briefcase, and, somehow unable to help himself, sheepishly asked for a free pass ...
– О чем разговор! – взревел Коровьев, – сколько вам билетиков, Никанор Иванович, двенадцать, пятнадцать?='Don't mention it!' bellowed Koroviev. 'How many tickets do you want, Nikanor Ivanovich – twelve, fifteen?'
Ошеломленный председатель пояснил, что контрамарок ему нужна только парочка, ему и Пелагее Антоновне, его супруге.=The flabbergasted chairman explained that all he needed was a couple of passes, for himself and Pelageya Antonovna, his wife.
Коровьев тут же выхватил блокнот и лихо выписал Никанору Ивановичу контрамарочку на две персоны в первом ряду.=Koroviev snatched out a notebook at once and dashed off a pass for Nikanor Ivanovich, for two persons in the front row.
И эту контрамарочку переводчик левой рукой ловко всучил Никанору Ивановичу, а правой вложил в другую руку председателя толстую хрустнувшую пачку.=And with his left hand the interpreter deftly slipped this pass to Nikanor Ivanovich, while with his right he put into the chairman's other hand a thick, crackling wad.
Метнув на нее взгляд, Никанор Иванович густо покраснел и стал ее отпихивать от себя.=Casting an eye on it, Nikanor Ivanovich blushed deeply and began to push it away.
– Этого не полагается... – бормотал он.='It isn't done . . .' he murmured.
– И слушать не стану, – зашептал в самое ухо его Коровьев, – у нас не полагается, а у иностранцев полагается.='I won't hear of it,' Koroviev whispered right in his ear. 'With us it's not done, but with foreigners it is.
Вы его обидите, Никанор Иванович, а это неудобно.=You'll offend him, Nikanor Ivanovich, and that's embarrassing.
Вы трудились...=You've worked hard .
– Строго преследуется, – тихо-претихо прошептал председатель и оглянулся.=..' 'It's severely punishable,' the chairman whispered very, very softly and glanced over his shoulder.
– А где же свидетели? – шепнул в другое ухо Коровьев, – я вас спрашиваю, где они?='But where are the witnesses?' Koroviev whispered into his other ear. 'I ask you, where are they?
Что вы? И тут случилось, как утверждал впоследствии председатель, чудо: пачка сама вползла к нему в портфель.=You don't think . .. ?' Here, as the chairman insisted afterwards, a miracle occurred: the wad crept into his briefcase by itself.
А затем председатель, какой-то расслабленный и даже разбитый, оказался на лестнице.=And then the chairman, somehow limp and even broken, found himself on the stairs.
Вихрь мыслей бушевал у него в голове.=A whirlwind of thoughts raged in his head.
Тут вертелась и вилла в Ницце, и дрессированный кот, и мысль о том, что свидетелей действительно не было, и что Пелагея Антоновна обрадуется контрамарке.=There was the villa in Nice, and the trained cat, and the thought that there were in fact no witnesses, and that Pelageya Antonovna would be delighted with the pass.
Это были бессвязные мысли, но в общем приятные.=They were incoherent thoughts, but generally pleasant.
И тем не менее где-то какая-то иголочка в самой глубине души покалывала председателя.=But, all the same, somewhere, some little needle kept pricking the chairman in the very bottom of his soul.
Это была иголочка беспокойства.=This was the needle of anxiety.
Кроме того, тут же на лестнице председателя, как удар, хватила мысль:=Besides, right then on the stairs the chairman was seized, as with a stroke, by the thought:
"А как же попал в кабинет переводчик, если на дверях была печать?!='But how did the interpreter get into the study if the door was sealed?!
И как он, Никанор Иванович, об этом не спросил?"=And how was it that he, Nikanor Ivanovich, had not asked about it?'
Некоторое время председатель, как баран, смотрел на ступеньки лестницы, но потом решил плюнуть на это и не мучить себя замысловатым вопросом.=For some time the chairman stood staring like a sheep at the steps of the stairway, but then he decided to spit on it and not torment himself with intricate questions .
Лишь только председатель покинул квартиру, из спальни донесся низкий голос: – Мне этот Никанор Иванович не понравился.=. . As soon as the chairman left the apartment, a low voice came from the bedroom: 'I didn't like this Nikanor Ivanovich.
Он выжига и плут.=He is a chiseller and a crook.
Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?=Can it be arranged so that he doesn't come any more?'
– Мессир, вам стоит это приказать!..='Messire, you have only to say the word ...'
– отозвался откуда-то Коровьев, но не дребезжащим, а очень чистым и звучным голосом.=Koroviev responded from somewhere, not in a rattling but in a very clear and resounding voice.
И сейчас же проклятый переводчик оказался в передней, навертел там номер и начал почему-то очень плаксиво говорить в трубку: – Алло!=And at once the accursed interpreter turned up in the front hall, dialled a number there, and for some reason began speaking very tearfully into the receiver: 'Hello!
Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома номер триста два-бис по Садовой, Никанор Иванович Босой, спекулирует валютой.=I consider it my duty to inform you that the chairman of our tenants' association at no. 502-bis on Sadovaya, Nikanor Ivanovich Bosoy, is speculating in foreign currency.
В данный момент в его квартире номер тридцать пять в вентиляции, в уборной, в газетной бумаге четыреста долларов.=At the present moment, in his apartment no. 55, he has four hundred dollars wrapped up in newspaper in the ventilation of the privy.
Говорит жилец означенного дома из квартиры номер одиннадцать Тимофей Квасцов.=This is Timofei Kvastsov speaking, a tenant of the said house, apartment no. 11.
Но заклинаю держать в тайне мое имя.=But I adjure you to keep my name a secret.
Опасаюсь мести вышеизложенного председателя.=I fear the vengeance of the above-stated chairman.'
И повесил трубку, подлец.=And he hung up, the scoundrel!
Что дальше происходило в квартире N 50, неизвестно, но известно, что происходило у Никанора Ивановича.=What happened next in apartment no. 50 is not known, but it is known what happened at Nikanor Ivanovich's.
Запершись у себя в уборной на крючок, он вытащил из портфеля пачку, навязанную переводчиком, и убедился в том, что в ней четыреста рублей.=Having locked himself in the privy with the hook, he took from his briefcase the wad foisted on him by the interpreter and satisfied himself that it contained four hundred roubles.
Эту пачку Никанор Иванович завернул в обрывок газеты и засунул в вентиляционный ход.=Nikanor Ivanovich wrapped this wad in a scrap of newspaper and put it into the ventilation duct.
Через пять минут председатель сидел за столом в своей маленькой столовой.=Five minutes later the chairman was sitting at the table in his small dining room.
Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку, густо посыпанную зеленым луком.=His wife brought pickled herring from the kitchen, neatly sliced and thickly sprinkled with green onion.
Никанор Иванович налил лафитничек водки, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки...=Nikanor Ivanovich poured himself a dram of vodka, drank it, poured another, drank it, picked up three pieces of herring on his fork .
и в это время позвонили,=. . and at that moment the doorbell rang.
а Пелагея Антоновна внесла дымящуюся кастрюлю, при одном взгляде на которую сразу можно было догадаться, что в ней, в гуще огненного борща,=Pelageya Antonovna was just bringing in a steaming pot which, one could tell at once from a single glance, contained, amidst a fiery borscht,
находится то, чего вкуснее нет в мире, – мозговая кость.=that than which there is nothing more delicious in the world - a marrow bone.
Проглотив слюну, Никанор Иванович заворчал, как пес: – А чтоб вам провалиться!=Swallowing his spittle, Nikanor Ivanovich growled like a dog: 'Damn them all!
Поесть не дадут.=Won't allow a man to eat ...
Не пускай никого, меня нету, нету.=Don't let anyone in, I'm not here, not here ...
Насчет квартиры скажи, чтобы перестали трепаться.=If it's about the apartment, tell them to stop blathering,
Через неделю будет заседание...=there'll be a meeting next week.'
Супруга побежала в переднюю, а Никанор Иванович разливательной ложкой поволок из огнедышащего озера – ее, кость, треснувшую вдоль.=His wife ran to the front hall, while Nikanor Ivanovich, using a ladle, drew from the fire-breathing lake – it, the bone, cracked lengthwise.
И в эту минуту в столовую вошли двое граждан, а с ними почему-то очень бледная Пелагея Антоновна.=And at that moment two citizens entered the dining room, with Pelageya Antonovna following them, for some reason looking very pale.
При взгляде на граждан побелел и Никанор Иванович и поднялся.=Seeing the citizens, Nikanor Ivanovich also turned white and stood up.
– Где сортир?='Where's the Jakes?'
– озабоченно спросил первый, который был в белой косоворотке.=the first one, in a white side-buttoned shirt, asked with a preoccupied air.
На обеденном столе что-то стукнуло (это Никанор Иванович уронил ложку на клеенку).=Something thudded against the dining table (this was Nikanor Ivanovich dropping the ladle on to the oilcloth).
– Здесь, здесь, – скороговоркой ответила Пелагея Антоновна.='This way, this way,' Pelageya Antonovna replied in a patter.
И пришедшие немедленно устремились в коридор.=And the visitors immediately hastened to the corridor.
– А в чем дело?=‘What's the matter?'
– тихо спросил Никанор Иванович, следуя за пришедшими,=Nikanor Ivanovich asked quietly, going after the visitors.
– у нас ничего такого в квартире не может быть...='There can't be anything like that in our apartment .
А у вас документики... я извиняюсь...=.. And – your papers . . . begging your pardon .
Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документик, а второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход.=. .' The first, without stopping, showed Nikanor Ivanovich a paper, and the second was at the same moment standing on a stool in the privy, his arm in the ventilation duct.
В глазах у Никанора Ивановича потемнело,=Everything went dark in Nikanor Ivano-vich's eyes.
газету сняли, но в пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика.=The newspaper was removed, but in the wad there were not roubles but some unknown money, bluish-greenish, and with the portrait of some old man.
Впрочем, все это Никанор Иванович разглядел неясно, перед глазами у него плавали какие-то пятна.=However, Nikanor Ivanovich saw it all dimly, there were some sort of spots floating in front of his eyes.
– Доллары в вентиляции, – задумчиво сказал первый и спросил Никанора Ивановича мягко и вежливо:='Dollars in the ventilation . . .' the first said pensively and asked Nikanor Ivanovich gently and courteously:
– Ваш пакетик? – Нет!='Your little wad?' 'No!'
– ответил Никанор Иванович страшным голосом, – подбросили враги!=Nikanor Ivanovich replied in a dreadful voice. 'Enemies stuck me with it!'
– Это бывает, – согласился тот, первый, и опять-таки мягко добавил: – Ну что же, надо остальные сдавать.='That happens,' the first agreed and added, again gently: 'Well, you're going to have to turn in the rest.'
– Нету у меня!='I haven't got any!
Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал! – отчаянно вскричал председатель.=I swear to God, I never laid a finger on it!' the chairman cried out desperately.
Он кинулся к комоду, с грохотом вытащил ящик, а из него портфель, бессвязно при этом выкрикивая:=He dashed to the chest, pulled a drawer out with a clatter, and from it the briefcase, crying out incoherently:
– Вот контракт... переводчик-гад подбросил...='Here's the contract... that vermin of an interpreter stuck me with it ...
Коровьев... в пенсне!=Koroviev ... in a pince-nez!
Он открыл портфель, глянул в него, сунул в него руку, посинел лицом и уронил портфель в борщ.=...' He opened the briefcase, glanced into it, put a hand inside, went blue in the face, and dropped the briefcase into the borscht.
В портфеле ничего не было: ни Степиного письма, ни контракта, ни иностранцева паспорта, ни денег, ни контрамарки.=There was nothing in the briefcase: no letter from Styopa, no contract, no foreigner's passport, no money, no theatre pass.
Словом, ничего, кроме складного метра.=In short, nothing except a folding ruler.
– Товариши! – неистово закричал председатель, – держите их!='Comrades!' the chairman cried frenziedly. 'Catch them!
У нас в доме нечистая сила!=There are unclean powers in our house!'
И тут уж неизвестно что померещилось Пелагее Антоновне, но только она, всплеснув руками, вскричала: – Покайся, Иваныч!=It is not known what Pelageya Antonovna imagined here, only she clasped her hands and cried: 'Repent, Ivanych!
Тебе скидка выйдет!=You'll get off lighter.'
С глазами, налитыми кровью, Никанор Иванович занес кулаки над головой жены, хрипя: – У, дура проклятая!=His eyes bloodshot, Nikanor Ivanovich raised his fists over his wife's head, croaking: 'Ohh, you damned fool!'
Тут он ослабел и опустился на стул, очевидно, решив покориться неизбежному.=Here he went slack and sank down on a chair, evidendy resolved to submit to the inevitable.
В это время Тимофей Кондратьевич Квасцов на площадке лестницы припадал к замочной скважине в дверях квартиры председателя то ухом, то глазом, изнывая от любопытства.=During this time, Timofei Kondratievich Kvastsov stood on the landing, placing now his ear, now his eye to the keyhole of the door to the chairman's apartment, melting with curiosity.
Через пять минут жильцы дома, находившиеся во дворе, видели, как председатель в сопровождении еще двух лиц проследовал прямо к воротам дома.=Five minutes later the tenants of the house who were in the courtyard saw the chairman, accompanied by two other persons, proceed directly to the gates of the house.
Рассказывали, что на Никаноре Ивановиче лица не было, что он пошатывался, проходя, как пьяный, и что-то бормотал.=It was said that Nikanor Ivanovich looked awful, staggered like a drunk man as he passed, and was muttering something.
А еще через час неизвестный гражданин явился в квартиру номер одиннадцать, как раз в то время, когда Тимофей Кондратьевич рассказывал другим жильцам, захлебываясь от удовольствия, о том, как замели председателя,=And an hour after that an unknown citizen appeared in apartment no. 11, just as Timofei Kondratievich, spluttering with delight, was telling some other tenants how the chairman got pinched,
пальцем выманил из кухни Тимофея Кондратьевича в переднюю, что-то ему сказал и вместе с ним пропал.=motioned to Timofei Kondratievich with his finger to come from the kitchen to the front hall, said something to him, and together they vanished.
Глава 10.=CHAPTER 10.
Вести из Ялты=News From Yalta
В то время, как случилось несчастье с Никанором Ивановичем, недалеко от дома N 302-бис, на той же Садовой, в кабинете финансового директора Варьете Римского находились двое:=At the same rime that disaster struck Nikanor Ivanovich, not far away from no.502-bis, on the same Sadovaya Street, in the office of the financial director of the Variety Theatre, Rimsky, there sat two men:
сам Римский и администратор Варьете Варенуха.=Rimsky himself, and the administrator of the Variety, Varenukha.'
Большой кабинет на втором этаже театра двумя окнами выходил на Садовую, а одним, как раз за спиною финдиректора, сидевшего за письменным столом, в летний сад Варьете, где помещались прохладительные буфеты, тир и открытая эстрада.=The big office on the second floor of the theatre had two windows on Sadovaya and one, just behind the back of the findirector, who was sitting at his desk, facing the summer garden of the Variety, where there were refreshment stands, a shooting gallery and an open-air stage.
Убранство кабинета, помимо письменного стола, заключалось в пачке старых афиш, висевших на стене, маленьком столике с графином воды, четырех креслах и в подставке в углу, на которой стоял запыленный давний макет какого-то обозрения.=The furnishings of the office, apart from the desk, consisted of a bunch of old posters hanging on the wall, a small table with a carafe of water on it, four armchairs and, in the corner, a stand on which stood a dust-covered scale model of some past review.
Ну, само собой разумеется, что, кроме того, была в кабинете небольших размеров потасканная, облупленная несгораемая касса, по левую руку Римского, рядом с письменным столом.=Well, it goes without saying that, in addition, there was in the office a small, shabby, peeling fireproof safe, to Rimsky's left, next to the desk.
Сидящий за столом Римский с самого утра находился в дурном расположении духа, а Варенуха, в противоположность ему, был очень оживлен и как-то особенно беспокойно деятелен.=Rimsky, now sitting at his desk, had been in bad spirits since morning, while Varenukha, on the contrary, was very animated and somehow especially restlessly active.
Между тем выхода его энергии не было.=Yet there was no outlet for his energy.
Варенуха прятался сейчас в кабинете у финдиректора от контрамарочников, которые отравляли ему жизнь, в особенности в дни перемены программы.=Varenukha was presently hiding in the findirector's office to escape the seekers of free passes, who poisoned his life, especially on days when the programme changed.
А сегодня как раз и был такой день.=And today was precisely such a day.
Лишь только начинал звенеть телефон, Варенуха брал трубку и лгал в нее:=As soon as the telephone started to ring, Varenukha would pick up the receiver and lie into it:
– Кого? Варенуху? Его нету.=‘Who? Varenukha? He's not here.
Вышел из театра.=He stepped out.'
– Позвони ты, пожалуйста, Лиходееву еще раз, – раздраженно сказал Римский.='Please call Likhodeev again,' Rimsky asked vexedly.
– Да нету его дома.='He's not home.
Я уже Карпова посылал. Никого нету в квартире.=I even sent Karpov, there's no one in the apartment.'
– Черт знает что такое, – шипел Римский, щелкая на счетной машинке.='Devil knows what's going on!' Rimisky hissed, clacking on the adding machine.
Дверь открылась, и капельдинер втащил толстую пачку только что напечатанных дополнительных афиш.=The door opened and an usher dragged in a thick stack of freshly printed extra posters;
На зеленых листах крупными красными буквами было напечатано: Сегодня и ежедневно в театре Варьете сверх программы:=in big red letters on a green background was printed: Today and Every Day at the Variety Theatre an Additional Programme
Профессор Воланд Сеансы черной магии с полным ее разоблачением=PROFESSOR WOLAND Seances of Black Magic and its Full Exposure
Варенуха, отойдя от афиши, наброшенной им на макет, полюбовался на нее и приказал капельдинеру немедленно пустить все экземпляры в расклейку.=Varenukha stepped back from the poster, which he had thrown on to the scale model, admired it, and told the usher to send all the posters out immediately to be pasted up.
– Хорошо, броско, – заметил Варенуха по уходе капельдинера.='Good . . . Loud!' Varenukha observed on the usher's departure.
– А мне до крайности не нравится эта затея, – злобно поглядывая на афишу сквозь роговые очки, ворчал Римский, – и вообще я удивляюсь, как ему разрешили это поставить!='And I dislike this undertaking extremely,' Rimsky grumbled, glancing spitefully at the poster through his horn-rimmed glasses, 'and generally I'm surprised he's been allowed to present it.'
– Нет, Григорий Данилович, не скажи, это очень тонкий шаг.='No, Grigory Danilovich, don't say so! This is a very subde step.
Тут вся соль в разоблачении.=The salt is all in the exposure.'
– Не знаю, не знаю, никакой тут соли нет, и всегда он придумает что-нибудь такое!='I don't know, I don't know, there's no salt, in my opinion ... and he's always coming up with things like this!
Хоть бы показал этого мага.=... He might at least show us his magician!
Ты-то его видел?=Have you seen him?
Откуда он его выкопал, черт его знает!=Where he dug him up, devil knows!'
Выяснилось, что Варенуха, так же как и Римский, не видел мага.=It turned out that Varenukha had not seen the magician any more than Rimsky had.
Вчера Степа ("как сумасшедший", по выражению Римского) прибежал к финдиректору с написанным уже черновиком договора, тут же велел его переписать и выдать деньги.=Yesterday Styopa had come running ('like crazy', in Rimsky's expression) to the findirector with the already written draft of a contract, ordered it copied straight away and the money handed over to Woland.
И маг этот смылся, и никто его не видел, кроме самого Степы.=And this magician had cleared out, and no one had seen him except Styopa himself.
Римский вынул часы, увидел, что они показывают уже пять минут третьего, и совершенно остервенился.=Rimsky took out his watch, saw that it read five minutes past two, and flew into a complete rage.
В самом деле! Лиходеев звонил примерно в одиннадцать часов, сказал, что придет через полчаса, и не только не пришел, но и из квартиры исчез!=Really! Likhodeev had called at around eleven, said he'd come in half an hour, and not only had not come, but had disappeared from his apartment.
– У меня же дело стоит!='He's holding up my business!'
– уже рычал Римский, тыча пальцем в груду неподписанных бумаг.=Rimsky was roaring now, jabbing his finger at a pile of unsigned papers.
– Уж не попал ли он, как Берлиоз, под трамвай?='Might he have fallen under a tram-car like Berlioz?'
– говорил Варенуха, держа у уха трубку, в которой слышались густые, продолжительные и совершенно безнадежные сигналы.=Varenukha said as he held his ear to the receiver, from which came low, prolonged and utterly hopeless signals.
– А хорошо было бы...="Wouldn't be a bad thing ...'
– чуть слышно сквозь зубы сказал Римский.=Rimsky said barely audibly through his teeth.
В этот самый момент вошла в кабинет женщина в форменной куртке, в фуражке, в черной юбке и в тапочках.=At that same moment a woman in a uniform jacket, visored cap, black skirt and sneakers came into the office.
Из маленькой сумки на поясе женщина вынула беленький квадратик и тетрадь и спросила: – Где тут Варьете?=From a small pouch at her belt the woman took a small white square and a notebook and asked: ‘Who here is Variety?
Сверхмолния вам. Распишитесь.=A super-lightning telegram. Sign here.'
Варенуха чиркнул какую-то закорючку в тетради у женщины, и лишь только дверь за той захлопнулась, вскрыл квадратик.=Varenukha scribbled some flourish in the woman's notebook, and as soon as the door slammed behind her, he opened the square.
Прочитав телеграмму, он поморгал глазами и передал квадратик Римскому.=After reading the telegram, he blinked and handed the square to Rimsky.
В телеграмме было напечатано следующее: "Ялты Москву Варьете=The telegram contained the following: 'Yalta to Moscow Variety.
сегодня половину двенадцатого угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках без сапог психический назвался Лиходеевым директором Варьете=Today eleven thirty brown-haired man came criminal investigation nightshirt trousers shoeless mental case gave name Likhodeev Director Variety
молнируйте Ялтинский розыск где директор Лиходеев".=Wire Yalta criminal investigation where Director Likhodeev.'
– Здравствуйте, я ваша тетя!='Hello and how do you do!'
– воскликнул Римский и добавил: – Еще сюрприз!=Rimsky exclaimed, and added: 'Another surprise!'
– Лжедмитрий, – сказал Варенуха и заговорил в трубку телефона:='A false Dmitri!' said Varenukha, and he spoke into the receiver.
– Телеграф? Счет Варьете.=Telegraph office? Variety account.
Примите сверхмолнию...=Take a super-lightning telegram.
Вы слушаете?=Are you listening?
"Ялта, угрозыск...="Yalta criminal investigation.
Лиходеев Москве финдиректор Римский"...=Director Likhodeev Moscow Findirector Rimsky."'
Независимо от сообщения о Ялтинском самозванце, Варенуха опять принялся по телефону разыскивать Степу где попало и, натурально, нигде его не нашел.=Irrespective of the news about the Yalta impostor, Varenukha again began searching all over for Styopa by telephone, and naturally did not find him anywhere.
Как раз тогда, когда Варенуха, держа в руках трубку, раздумывал о том, куда бы ему еще позвонить, вошла та самая женщина, что принесла и первую молнию, и вручила Варенухе новый конвертик.=Just as Varenukha, receiver in hand, was pondering where else he might call, the same woman who had brought the first telegram came in and handed Varenukha a new envelope.
Торопливо вскрыв его, Варенуха прочитал напечатанное и свистнул.=Opening it hurriedly, Varenukha read the message and whistled.
– Что еще? – нервно дернувшись, спросил Римский.='What now?' Rimsky asked, twitching nervously.
Варенуха молча подал ему, телеграмму и финдиректор увидел в ней слова:=Varenukha silently handed him the telegram, and the findirector saw there the words:
"Умоляю верить брошен Ялту гипнозом Воланда молнируйте угрозыску подтверждение личности Лиходеев".='Beg believe thrown Yalta Woland hypnosis wire criminal investigation confirm identity Likhodeev.'
Римский и Варенуха, касаясь друг друга головами, перечитывали телеграмму, а перечитав, молча уставились друг на друга.=Rimsky and Varenukha, their heads touching, reread the telegram, and after rereading it, silently stared at each other.
– Граждане! – вдруг рассердилась женщина, – расписывайтесь, а потом уж будете молчать сколько угодно!='Citizens!' the woman got angry. 'Sign, and then be silent as much as you like!
Я ведь молнии разношу.=I deliver lightnings!'
Варенуха, не спуская глаз с телеграммы, криво расчеркнулся в тетради, и женщина исчезла.=Varenukha, without taking his eyes off the telegram, made a crooked scrawl in the notebook, and the woman vanished.
– Ты же с ним в начале двенадцатого разговаривал по телефону?='Didn't you talk with him on the phone at a little past eleven?'
– в полном недоумении заговорил администратор.=the administrator began in total bewilderment.
– Да смешно говорить! – пронзительно закричал Римский,='No, it's ridiculous!' Rimsky cried shrilly.
– разговаривал или не разговаривал, а не может он быть сейчас в Ялте!=Talk or not, he can't be in Yalta now!
Это смешно! – Он пьян... – сказал Варенуха.=It's ridiculous!' 'He's drunk . . .' said Varenukha.
– Кто пьян? – спросил Римский, и опять оба уставились друг на друга.=‘Who's drunk?' asked Rimsky, and again the two stared at each other.
Что телеграфировал из Ялты какой-то самозванец или сумасшедший, в этом сомнений не было;=That some impostor or madman had sent telegrams from Yalta, there was no doubt.
но вот что было странно: откуда же Ялтинский мистификатор знает Воланда, только вчера приехавшего в Москву?=But the strange thing was this: how did the Yalta mystifier know Woland, who had come to Moscow just the day before?
Откуда он знает о связи между Лиходеевым и Воландом?=How did he know about the connection between Likhodeev and Woland?
– "Гипнозом..." – повторял Варенуха слово из телеграммы, – откуда же ему известно о Воланде?='Hypnosis ...' Varenukha kept repeating the word from the telegram.
– он поморгал глазами и вдруг вскричал решительно: – Да нет, чепуха, чепуха, чепуха!='How does he know about Woland?' He blinked his eyes and suddenly cried resolutely: 'Ah, no! Nonsense! . .. Nonsense, nonsense!'
– Где он остановился, этот Воланд, черт его возьми? – спросил Римский.='Where's he staying, this Woland, devil take him?' asked Rimsky.
Варенуха немедленно соединился с интуристским бюро и, к полному удивлению Римского, сообщил, что Воланд остановился в квартире Лиходеева.=Varenukha immediately got connected with the foreign tourist bureau and, to Rimsky's utter astonishment, announced that Woland was staying in Likhodeev's apartment.
Набрав после этого номер Лиходеевской квартиры, Варенуха долго слушал, как густо гудит в трубке.=Dialling the number of the Likhodeev apartment after that, Varenukha listened for a long time to the low buzzing in the receiver.
Среди этих гудков откуда-то издалека послышался тяжкий, мрачный голос, пропевший: "...скалы, мой приют..."=Amidst the buzzing, from somewhere far away, came a heavy, gloomy voice singing: '.. . rocks, my refuge ..
– и Варенуха решил, что в телефонную сеть откуда-то прорвался голос из радиотеатра.=.' and Varenukha decided that the telephone lines had crossed with a voice from a radio show.
– Не отвечает квартира, – сказал Варенуха, кладя трубку на рычаг, – попробовать разве позвонить еще...=‘The apartment doesn't answer,' Varenukha said, putting down the receiver, 'or maybe I should call...'
Он не договорил.=He did not finish.
В дверях появилась все та же женщина, и оба, и Римский и Варенуха, поднялись ей навстречу, а она вынула из сумки уже не белый, а какой-то темный листок.=The same woman appeared in the door, and both men, Rimsky and Varenukha, rose to meet her, while she took from her pouch not a white sheet this time, but some sort of dark one.
– Это уже становится интересно, – процедил сквозь зубы Варенуха, провожая взглядом поспешно уходящую женщину.=This is beginning to get interesting,' Varenukha said through his teeth, his eyes following the hurriedly departing woman.
Первый листком овладел Римский.=Rimsky was the first to take hold of the sheet.
На темном фоне фотографической бумаги отчетливо выделялись черные писаные строки:=On a dark background of photographic paper, some black handwritten lines were barely discernible:
"Доказательство мой почерк моя подпись молнируйте подтверждение установите секретное наблюдение Воландом. Лиходеев".='Proof my handwriting my signature wire urgendy confirmation place secret watch Woland. Likhodeev.'
За двадцать лет своей деятельности в театрах Варенуха видал всякие виды, но тут он почувствовал, что ум его застилается как бы пеленою, и он ничего не сумел произнести, кроме житейской и притом совершенно нелепой фразы:=In his twenty years of work in the theatre, Varenukha had seen all kinds of sights, but here he felt his mind becoming obscured as with a veil, and he could find nothing to say but the at once mundane and utterly absurd phrase:
– Этого не может быть!=‘This cannot be!'
Римский же поступил не так.=Rimsky acted otherwise.
Он поднялся, открыл дверь, рявкнул в нее курьерше, сидящей на табуретке:=He stood up, opened the door, barked out to the messenger girl sitting on a stool:
– Никого, кроме почтальонов, не впускать! – и запер кабинет на ключ.='Let no one in except postmen!' - and locked the door with a key.
Затем он достал из письменного стола кипу бумаг и начал тщательно сличать жирные, с наклоном влево, буквы в фотограмме с буквами в Степиных резолюциях и в его же подписях, снабженных винтовой закорючкой.=Then he took a pile of papers out of the desk and began carefully to compare the bold, back-slanting letters of the photogram with the letters in Styopa's resolutions and signatures, furnished with a corkscrew flourish.
Варенуха, навалившись на стол, жарко дышал в щеку Римского.=Varenukha, leaning his weight on the table, breathed hotly on Rimsky's cheek.
– Это его почерк, – наконец твердо сказал финдиректор, а Варенуха отозвался, как эхо: – Его.='It's his handwriting,' the findirector finally said firmly, and Varenukha repeated like an echo: 'His.'
Вглядевшись в лицо Римского, администратор подивился перемене, происшедшей в этом лице.=Peering into Rimsky's face, the administrator marvelled at the change that had come over this face.
И без того худой финдиректор как будто еще более похудел и даже постарел, а глаза его в роговой оправе утратили свою обычную колючесть, и появилась в них не только тревога, но даже и печаль.=Thin to begin with, the findirector seemed to have grown still thinner and even older, his eyes in their horn rims had lost their customary prickliness, and there appeared in them not only alarm, but even sorrow.
Варенуха проделал все, что полагается человеку в минуты великого изумления.=Varenukha did everything that a man in a moment of great astonishment ought to do.
Он и по кабинету пробежался, и дважды вздымал руки, как распятый, и выпил целый стакан желтоватой воды из графина, и восклицал:=He raced up and down the office, he raised his arms twice like one crucified, he drank a whole glass of yellowish water from the carafe and exclaimed:
– Не понимаю! Не по-ни-ма-ю!='I don't understand! I don't understand! I don't un-der-stand!'
Римский же смотрел в окно и напряженно о чем-то думал.=Rimsky meanwhile was looking out the window, thinking hard about something.
Положение финдиректора было очень затруднительно.=The findirector's position was very difficult.
Требовалось тут же, не сходя с места, изобрести обыкновенные объяснения явлений необыкновенных.=It was necessary at once, right on the spot, to invent ordinary explanations for extraordinary phenomena.
Прищурившись, финдиректор представил себе Степу в ночной сорочке и без сапог влезающим сегодня около половины двенадцатого в какой-то невиданный сверхбыстроходный самолет, а затем его же, Степу, и тоже в половине двенадцатого, стоящим в носках на аэродроме в Ялте...=Narrowing his eyes, the findirector pictured to himself Styopa, in a nightshirt and shoeless, getting into some unprecedented super-high-speed airplane at around half past eleven that morning, and then the same Styopa, also at half past eleven, standing in his stocking feet at the airport in Yalta .
черт знает что такое!=. . devil knew what to make of it!
Может быть, не Степа сегодня говорил с ним по телефону из собственной своей квартиры?=Maybe it was not Styopa who talked with him this morning over the phone from his own apartment?
Нет, это говорил Степа!=No, it was Styopa speaking!
Ему ли не знать Степиного голоса!=Who if not he should know Styopa's voice?
Да если бы сегодня и не Степа говорил, то ведь не далее чем вчера, под вечер, Степа из своего кабинета явился в этот самый кабинет с этим дурацким договором и раздражал финдиректора своим легкомыслием.=And even if it was not Styopa speaking today, it was no earlier than yesterday, towards evening, that Styopa had come from his office to this very office with this idiotic contract and annoyed the findirector with his light-mindedness.
Как это он мог уехать или улететь, ничего не сказав в театре?=How could he have gone or flown away without leaving word at the theatre?
Да если бы и улетел вчера вечером, к полудню сегодняшнего дня не долетел бы.=But if he had flown away yesterday evening - he would not have arrived by noon today.
Или долетел бы?=Or would he?
– Сколько километров до Ялты? – спросил Римский.='How many miles is it to Yalta?' asked Rimsky.
Варенуха прекратил свою беготню и заорал: – Думал!=Varenukha stopped his running and yelled: 'I thought of that!
Уже думал!=I already thought of it!
До Севастополя по железной дороге около полутора тысяч километров. Да до Ялты накинь еще восемьдесят километров.=By train it's over nine hundred miles to Sebastopol, plus another fifty to Yalta!
Но по воздуху, конечно, меньше. Гм... Да...=Well, but by air, of course, it's less.' Hm ... Yes ...
Ни о каких поездах не может быть и разговора.=There could be no question of any trains.
Но что же тогда?=But what then?
Истребитель?=Some fighter plane?
Кто и в какой истребитель пустит Степу без сапог?=Who would let Styopa on any fighter plane without his shoes?
Зачем?=What for?
Может быть, он снял сапоги, прилетев в Ялту?=Maybe he took his shoes off when he got to Yalta?
То же самое: зачем?=It's the same thing: what for?
Да и в сапогах в истребитель его не пустят!=And even with his shoes on they wouldn't have let him on a fighter!
Да и истребитель тут ни при чем.=And what has the fighter got to do with it?
Ведь писано же, что явился в угрозыск в половине двенадцатого дня, а разговаривал он по телефону в Москве...=It's written that he came to the investigators at half past eleven in the morning, and he talked on the telephone in Moscow.
позвольте-ка...=. . excuse me ..
тут перед глазами Римского возник циферблат его часов...=. (the face of Rimsky's watch emerged before his eyes).
Он припоминал, где были стрелки.=Rimsky tried to remember where the hands had been ..
Ужас!=. Terrible!
Это было в двадцать минут двенадцатого.=It had been twenty minutes past eleven!
Так что же это выходит?=So what does it boil down to?
Если предположить, что мгновенно после разговора Степа кинулся на аэродром и достиг его за пять, скажем, минут, что, между прочим, тоже немыслимо, то выходит, что самолет, снявшись тут же, в пять минут покрыл более тысячи километров?=If one supposes that after the conversation Styopa instantly rushed to the airport, and reached it in, say, five minutes (which, incidentally, was also unthinkable), it means that die plane, taking off at once, covered nearly a thousand miles in five minutes.
Следовательно, в час он покрывает более двенадцати тысяч километров!!!=Consequently, it was flying at twelve thousand miles an hour!!!
Этого не может быть, а значит, его нет в Ялте.=That cannot be, and that means he's not in Yalta!
Что же остается?=What remains, then?
Гипноз?=Hypnosis?
Никакого такого гипноза, чтобы швырнуть человека за тысячу километров, на свете нету!=There's no hypnosis in the world that can fling a man a thousand miles away!
Стало быть, ему мерещится, что он в Ялте!=So he's imagining that he's in Yalta?
Ему-то, может быть, и мерещится, а Ялтинскому угрозыску тоже мерещится?=He may be imagining it, but are the Yalta investigators also imagining it?
Ну, нет, извините, этого не бывает!...=No, no, sorry, that can't be!...
Но ведь телеграфируют они оттуда?=Yet they did telegraph from there?
Лицо финдиректора было буквально страшно.=The findirector's face was literally dreadful.
Ручку двери снаружи в это время крутили и дергали, и слышно было, как курьерша за дверями отчаянно кричала:=The door handle was all the while being turned and pulled from outside, and the messenger girl could be heard through the door crying desperately:
– Нельзя! Не пущу! Хоть зарежьте!! Заседание!='Impossible! I won't let you! Cut me to pieces! It's a meeting!'
Римский, сколько мог, овладел собою, взял телефонную трубку и сказал в нее:=Rimsky regained control of himself as well as he could, took the receiver of the phone, and said into it:
– Дайте сверхсрочный разговор с Ялтой.='A super-urgent call to Yalta, please.'
"Умно!" – мысленно воскликнул Варенуха.='Clever!' Varenukha observed mentally.
Но разговор с Ялтой не состоялся.=But the conversation with Yalta did not take place.
Римский положил трубку и сказал: – Как назло, линия испортилась.=Rimsky hung up the receiver and said: 'As luck would have it, the line's broken.'
Видно было, что порча линии его почему-то особенно сильно расстроила и даже заставила задуматься.=It could be seen that the broken line especially upset him for some reason, and even made him lapse into thought.
Подумав немного, он опять взялся за трубку одной рукой, а другой стал записывать то, что говорил в трубку:=Having thought a little, he again took the receiver in one hand, and with the other began writing down what he said into it:
– Примите сверхмолнию. Варьете. Да. Ялта. Угрозыск. Да.=Take a super-lightning. Variety. Yes. Yalta criminal investigation. Yes.
"Сегодня около половины двенадцатого Лиходеев говорил мною телефону Москве, точка.='Today around eleven thirty Likhodeev talked me phone Moscow stop
После этого на службу не явился и разыскать его телефонам не можем, точка.=After that did not come work unable locate by phone stop
Почерк подтверждаю, точка.=Confirm handwriting stop
Меры наблюдения указанным артистом принимаю.=Taking measures watch said artiste
Финдиректор Римский".=Findirector Rimsky.'"
"Очень умно!"='Very clever!'
– подумал Варенуха, но не успел подумать как следует, как в голове у него пронеслось слово:=thought Varenukha, but before he had time to think well, the words rushed through his head:
"Глупо! Не может быть он в Ялте!"='Stupid! He can't be in Yalta!'
Римский же тем временем сделал следующее: аккуратно сложил все полученные телеграммы и копию со своей в пачку, пачку вложил в конверт, заклеил его, надписал на нем несколько слов и вручил его Варенухе, говоря.=Rimsky meanwhile did the following: he neatly stacked all the received telegrams, plus the copy of his own, put the stack into an envelope, sealed it, wrote a few words on it, and handed it to Varenukha, saying:
– Сейчас же, Иван Савельевич, лично отвези.='Go right  now,  Ivan Savelyevich, take it  there personally.
Пусть там разбирают.=Let them sort it out.'
"А вот это действительно умно!" – подумал Варенуха и спрятал конверт в свой портфель.='Now that is really clever!' thought Varenukha, and he put the envelope into his briefcase.
Затем он еще раз на всякий случай навертел на телефоне номер Степиной квартиры, прислушался и радостно и таинственно замигал и загримасничал.=Then, just in case, he dialled Styopa's apartment number on the telephone, listened, and began winking and grimacing joyfully and mysteriously.
Римский вытянул шею.=Rimsky stretched his neck.
– Артиста Воланда можно попросить? – сладко спросил Варенуха.='May I speak with the artiste Woland?' Varenukha asked sweetly.
– Они заняты, – ответила трубка дребезжащим голосом, – а кто спрашивает?='Mister's busy,' the receiver answered in a rattling voice, 'who's calling?'
– Администратор Варьете Варенуха.=‘The administrator of the Variety, Varenukha.'
– Иван Савельевич? – радостно вскричала трубка,='Ivan Savelyevich?' the receiver cried out joyfully.
– страшно рад слышать ваш голос!=Terribly glad to hear your voice!
Как ваше здоровье?=How're you doing?'
– Мерси, – изумленно ответил Варенуха, – а с кем я говорю?='Merci,' Varenukha replied in amazement, 'and with whom am I speaking?'
– Помощник, помощник его и переводчик Коровьев, – трещала трубка,='His assistant, his assistant and interpreter, Koroviev!' crackled the receiver.
– весь к вашим услугам, милейший Иван Савельевич!='I'm entirely at your service, my dearest Ivan Savelyevich!
Распоряжайтесь мной как вам будет угодно.=Order me around as you like.
Итак? – Простите, что, Степана Богдановича Лиходеева сейчас нету дома?=And so?' 'Excuse me, but... what, is Stepan Bogdanovich Likhodeev not at home now?'
– Увы, нету!='Alas, no!
Нету! – кричала трубка, – уехал.=No!' the receiver shouted. 'He left!'
– А куда?='For where?'
– За город кататься на машине.='Out of town, for a drive in the car.'
– К... как? Ка... кататься? А когда же он вернется?='Wh ... what? A dr ... drive? And when will he be back?'
– А сказал, подышу свежим воздухом и вернусь!='He said, I'll get a breath of fresh air and come back.'
– Так... – растерянно сказал Варенуха, – мерси.='So . . .' said the puzzled Varenukha, 'merci ...
Будьте добры передать месье Воланду, что выступление его сегодня в третьем отделении.=kindly tell Monsieur Woland that his performance is tonight in the third part of the programme.'
– Слушаю. Как же. Непременно. Срочно. Всеобязательно.='Right. Of course. Absolutely. Urgently. Without fail.
Передам, – отрывисто стукала трубка.=I'll tell him,' the receiver rapped out abruptly.
– Всего доброго, – удивляясь, сказал Варенуха.='Goodbye,' Varenukha said in astonishment.
– Прошу принять, – говорила трубка, – мои наилучшие, наигорячейшие приветы и пожелания!='Please accept,' said the receiver, 'my best, warmest greetings and wishes!
Успехов! Удач! Полного счастья. Всего!=For success! Luck! Complete happiness! Everything!'
– Ну, конечно!='But of course!
Я же говорил!=Didn't I say so!'
– возбужденно кричал администратор, – никакая не Ялта, а он уехал за город!=the administrator cried agitatedly. 'It's not any Yalta, he just went to the country!'
– Ну, если это так, – бледнея от злобы, заговорил финдиректор, – то уж это действительно свинство, которому нет названия!='Well, if that's so,' the findirector began, turning pale with anger, 'it's real swinishness, there's even no name for it!'
Тут администратор подпрыгнул и закричал так, что Римский вздрогнул: – Вспомнил!=Here the administrator jumped up and shouted so that Rimsky gave a start: 'I remember!
Вспомнил!=I remember!
В Пушкино открылась чебуречная "Ялта"!=They've opened a new Georgian tavern in Pushkino called "Yalta"!
Все понятно!=It's all clear!
Поехал туда, напился и теперь оттуда телеграфирует!=He went there, got drunk, and now he's sending telegrams from there!'
– Ну, уж это чересчур, – дергаясь щекой, ответил Римский, и в глазах его горела настоящая тяжелая злоба,='Well, now that's too much!' Rimsky answered, his cheek twitching, and deep, genuine anger burned in his eyes.
– ну что ж, дорого ему эта прогулка обойдется,='Well, then, he's going to pay dearly for this little excursion!
– тут он вдруг споткнулся и нерешительно добавил: – Но как же, ведь угрозыск...=. . .' He suddenly faltered and added irresolutely: 'But what about the criminal investigation
– Это вздор!=...' 'It's nonsense!
Его собственные шуточки, – перебил экспансивный администратор и спросил: – А пакет-то везти?=His own little jokes,' the expansive administrator interrupted, and asked: 'Shall I take the envelope?'
– Обязательно, – ответил Римский.='Absolutely,' replied Rimsky.
И опять открылась дверь, и вошла та самая...=And again the door opened and in came that same ..
"Она!" – почему-то с тоской подумал Римский.=. 'Her!' thought Rimsky, for some reason with anguish.
И оба встали навстречу почтальонше.=And both men rose to meet the postwoman.
На этот раз в телеграмме были слова: "Спасибо подтверждение срочно пятьсот угрозыск мне завтра вылетаю Москву Лиходеев".=This time the telegram contained the words: ‘Thank you confirmation send five hundred urgently criminal investigation my name tomorrow fly Moscow Likhodeev.'
– Он с ума сошел... – слабо сказал Варенуха.='He's lost his mind . . .' Varenukha said weakly.
Римский же позвенел ключом, вынул из ящика несгораемой кассы деньги, отсчитал пятьсот рублей, позвонил, вручил курьеру деньги и послал его на телеграф.=Rimsky jingled his key, took money from the fireproof safe, counted out five hundred roubles, rang the bell, handed the messenger the money, and sent him to the telegraph office.
– Помилуй, Григорий Данилович, – не веря своим глазам, проговорил Варенуха, – по-моему, ты зря деньги посылаешь.='Good heavens, Grigory Danilovich,' Varenukha said, not believing his eyes, 'in my opinion you oughtn't to send the money.'
– Они придут обратно, – отозвался Римский тихо, – а вот он сильно ответит за этот пикничок,='It'll come back,' Rimsky replied quietly, 'but he'll have a hard time explaining this little picnic.'
– и добавил, указывая на портфель Варенухи: – Поезжай, Иван Савельевич, не медли.=And he added, indicating the briefcase to Varenukha: 'Go, Ivan Savelyevich, don't delay.'
И Варенуха с портфелем выбежал из кабинета.=And Varenukha ran out of the office with the briefcase.
Он спустился в нижний этаж, увидел длиннейшую очередь возле кассы, узнал от кассирши, что та через час ждет аншлага, потому что публика прямо валом пошла, лишь только увидела дополнительную афишу,=He went down to the ground floor, saw the longest line at the box office, found out from the box-office girl that she expected to sell out within the hour, because the public was simply pouring in since the additional poster had been put up,
велел кассирше загнуть и не продавать тридцать лучших мест в ложах и партере, выскочив из кассы, тут же на ходу отбился от назойливых контрамарочников и нырнул в свой кабинетик, чтобы захватить кепку.=told the girl to earmark and hold thirty of the best seats in the gallery and the stalls, popped out of the box office, shook off importunate pass-seekers as he ran, and dived into his little office to get his cap.
В эту минуту затрещал телефон.=At that moment the telephone rattled.
– Да! – крикнул Варенуха.='Yes!' Varenukha shouted.
– Иван Савельевич? – осведомилась трубка препротивным гнусавым голосом.='Ivan Savelyevich?' the receiver inquired in a most repulsive nasal voice.
– Его нет в театре! – крикнул было Варенуха, но трубка тотчас его перебила:='He's not in the theatre!' Varenukha was shouting, but the receiver interrupted him at once:
– Не валяйте дурака, Иван Савельевич, и слушайте.='Don't play the fool, Ivan Savelyevich, just listen.
Телеграммы эти никуда не носите и никому не показывайте.=Do not take those telegrams anywhere or show them to anyone. '
– Кто это говорит? – взревел Варенуха, – прекратите, гражданин, эти штуки!='Who is this?' Varenukha bellowed. 'Stop these jokes, citizen!
Вас сейчас же обнаружат!=You'll be found out at once!
Ваш номер?=What's your number?'
– Варенуха, – отозвался все тот же гадкий голос, – ты русский язык понимаешь?='Varenukha,' the same nasty voice returned, 'do you understand Russian?
Не носи никуда телеграммы.=Don't take the telegrams anywhere.'
– А, так вы не унимаетесь? – закричал администратор в ярости, – ну смотрите же!='Ah, so you won't stop?' the administrator cried furiously. 'Look out, then!
Поплатитесь вы за это, – он еще прокричал какую-то угрозу, но замолчал, потому что почувствовал, что в трубке его никто уже не слушает.=You're going to pay for it!' He shouted some other threat, but fell silent, because he sensed that no one was listening to him any longer in the receiver.
Тут в кабинетике как-то быстро стало темнеть.=Here it somehow began to grow dark very quickly in his little office.
Варенуха выбежал, захлопнув за собою дверь и через боковой ход устремился в летний сад.=Varenukha ran out, slammed the door behind him, and rushed through the side entrance into the summer garden.
Администратор был возбужден и полон энергии.=The administrator was agitated and full of energy.
После наглого звонка он не сомневался в том, что хулиганская шайка проделывает скверные шуточки и что эти шуточки связаны с исчезновением Лиходеева.=After the insolent phone call he had no doubts that it was a band of hooligans playing nasty tricks, and that these tricks were connected with the disappearance of Likhodeev.
Желание изобличить злодеев душила администратора, и, как это ни странно, в нем зародилось предвкушение чего-то приятного.=The administrator was choking with the desire to expose the malefactors, and, strange as it was, the anticipation of something enjoyable was born in him.
Так бывает, когда человек стремится стать центром внимания, принести куда-нибудь сенсационное сообщение.=It happens that way when a man strives to become the centre of attention, to bring sensational news somewhere.
В саду ветер дунул в лицо администратору и засыпал ему глаза песком, как бы преграждая путь, как бы предостерегая.=In the garden the wind blew in the administrator's face and flung sand in his eyes, as if blocking his way, as if cautioning him.
Хлопнула во втором этаже рама так, что чуть не вылетели стекла, в вершинах кленов и лип тревожно прошумело, потемнело и посвежело.=A window on the second floor slammed so that the glass nearly broke, the tops of the maples and lindens rustled alarmingly. It became darker and colder.
Администратор протер глаза и увидел, что над Москвой низко ползет желтобрюхая грозовая туча.=The administrator rubbed his eyes and saw that a yellow-bellied storm cloud was creeping low over Moscow.
Вдали густо заворчало.=There came a dense, distant rumbling.
Как ни торопился Варенуха, неодолимое желание потянуло его забежать на секунду в летнюю уборную, чтобы на ходу проверить, одел ли монтер в сетку лампу.=However great Varenukha's hurry, an irrepressible desire pulled at him to run over to the summer toilet for a second on his way, to check whether the repairman had put a wire screen over the light-bulb.
Пробежав мимо тира, Варенуха попал в густую заросль сирени, в которой стояло голубоватое здание уборной.=Running past the shooting gallery, Varenukha came to a thick growth of lilacs where the light-blue toilet building stood.
Монтер оказался аккуратным человеком, лампа под крышей в мужском отделении была уже обтянута металлической сеткой, но огорчило администратора то, что даже в предгрозовом потемнении можно было разобрать, что стены уже исписаны углем и карандашом.=The repairman turned out to be an efficient fellow, the bulb under the roof of the gentlemen's side was covered with a wire screen, but the administrator was upset that even in the pre-storm darkness one could make out that the walls were already written all over in charcoal and pencil.
– Ну, что же это за!...='Well, what sort of.
– начал было администратор и вдруг услышал за собою голос, мурлыкнувший:=. .' the administrator began and suddenly heard a voice purring behind him:
– Это вы, Иван Савельевич?='Is that you, Ivan Savelyevich?'
Варенуха вздрогнул, обернулся и увидел перед собою какого-то небольшого толстяка, как показалось, с кошачьей физиономией.=Varenukha started, turned around, and saw before him a short, fat man with what seemed to him a cat-like physiognomy.
– Ну я, – неприязненно ответил Варенуха.='So, it's me, Varenukha answered hostilely.'
– Очень, очень приятно, – пискливым голосом отозвался котообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка слетела с головы администратора и бесследно исчезла в отверстии сидения.='Very, very glad,' the cat-like fat man responded in a squeaky voice and, suddenly swinging his arm, gave Varenukha such a blow on the ear that the cap flew off the administrator's head and vanished without a trace down the hole in the seat.
От удара толстяка вся уборная осветилась на мгновение трепетным светом, и в небе отозвался громовой удар.=At the fat man's blow, the whole toilet lit up momentarily with a tremulous light, and a roll of thunder echoed in the sky.
Потом еще раз сверкнуло, и перед администратором возник второй – маленький, но с атлетическими плечами, рыжий, как огонь, один глаз с бельмом, рот с клыком.=Then came another flash and a second man emerged before the administrator – short, but with athletic shoulders, hair red as fire, albugo in one eye, a fang in his mouth .
Этот второй, будучи, очевидно, левшой съездил администратору по другому уху.=. . This second one, evidently a lefty, socked the administrator on the other ear.
В ответ опять-таки грохнуло в небе, и на деревянную крышу уборной обрушился ливень.=In response there was another roll of thunder in the sky, and rain poured down on the wooden roof of the toilet.
– Что вы, товари... – прошептал ополоумевший администратор, сообразил тут же, что слово "товарищи" никак не подходит к бандитам, напавшим на человека в общественной уборной, прохрипел: – гражда...='What is it, comr...' the half-crazed administrator whispered, realized at once that the word 'comrades' hardly fitted bandits attacking a man in a public toilet, rasped out: 'citiz . . .'
– смекнул, что и это название они не заслуживают, и получил третий страшный удар неизвестно от кого из двух, так что кровь из носу хлынула на толстовку.=– figured that they did not merit this appellation either, and received a third terrible blow from he did not know which of them, so that blood gushed from his nose on to his Tolstoy blouse.
– Что у тебя в портфеле, паразит? – пронзительно закричал похожий на кота, – телеграммы?='What you got in the briefcase, parasite?' the one resembling a cat cried shrilly. 'Telegrams?
А тебя предупредили по телефону, чтобы ты их никуда не носил?=Weren't you warned over the phone not to take them anywhere?
Предупреждали, я тебя спрашиваю? – Предупрежди... дали... дили... – задыхаясь ответил администратор.=Weren't you warned, I'm asking you?' 'I was wor ... wer ... warned . . .' the administrator answered, suffocating.
– А ты все-таки побежал?='And you skipped off anyway?
Дай сюда портфель, гад!=Gimme the briefcase, vermin!'
– тем самым гнусавым голосом, что был слышен в телефоне, крикнул второй и выдрал портфель из трясущихся рук Варенухи.=the second one cried in the same nasal voice that had come over the telephone, and he yanked the briefcase from Varenukha's trembling hands.
И оба подхватили администратора под руки, выволокли его из сада и понеслись с ним по Садовой.=And the two picked the administrator up under the arms, dragged him out of the garden, and raced down Sadovaya with him.
Гроза бушевала с полной силой, вода с грохотом и воем низвергалась в канализационные отверстия, всюду пузырилось, вздувались волны, с крыш хлестало мимо труб, из подворотен бежали пенные потоки.=The storm raged at full force, water streamed with a noise and howling down the drains, waves bubbled and billowed everywhere, water gushed from the roofs past the drainpipes, foamy streams ran from gateways.
Все живое смылось с Садовой, и спасти Ивана Савельевича было некому.=Everything living got washed off Sadovaya, and there was no one to save Ivan Savelyevich.
Прыгая в мутных реках и освещаясь молниями, бандиты в одну секунду доволокли полуживого администратора до дома N 302-бис, влетели с ним в подворотню, где к стенке жались две босоногие женщины, свои туфли и чулки держащие в руках.=Leaping through muddy rivers, under flashes of lightning, the bandits dragged the half-alive administrator in a split second to no.502-bis, flew with him through the gateway, where two barefoot women, holding their shoes and stockings in their hands, pressed themselves to the wall.
Затем кинулись в шестой подъезд, и близкий к безумию Варенуха был вознесен в пятый этаж и брошен на пол в хорошо знакомой ему полутемной передней квартиры Степы Лиходеева.=Then they dashed into the sixth entrance, and Varenukha, nearly insane, was taken up to the fifth floor and thrown down in the semi-dark front hall, so well known to him, of Styopa Likhodeev's apartment.
Тут оба разбойника сгинули, а вместо них появилась в передней совершенно нагая девица – рыжая, с горящими фосфорическими глазами.=Here the two robbers vanished, and in their place there appeared in the front hall a completely naked girl – red-haired, her eyes burning with a phosphorescent gleam.
Варенуха понял, что это-то и есть самое страшное из всего, что приключилось с ним, и, застонав, отпрянул к стене.=Varenukha understood that this was the most terrible of all things that had ever happened to him and, moaning, recoiled against the wall.
А девица подошла вплотную к администратору и положила ладони рук ему на плечи.=But the girl came right up to the administrator and placed the palms of her hands on his shoulders.
Волосы Варенухи поднялись дыбом, потому что даже сквозь холодную, пропитанную водой ткань толстовки он почувствовал, что ладони эти еще холоднее, что они холодны ледяным холодом.=Varenukha's hair stood on end, because even through the cold, water-soaked cloth of his Tolstoy blouse he could feel that those palms were still colder, that their cold was the cold of ice.
– Дай-ка я тебя поцелую, – нежно сказала девица, и у самых его глаз оказались сияющие глаза.='Let me give you a kiss,' the girl said tenderly, and there were shining eyes right in front of his eyes.
Тогда Варенуха лишился чувств и поцелуя не ощутил.=Then Varenukha fainted and never felt the kiss.
Глава 11.=CHAPTER 11.
Раздвоение Ивана=Ivan Splits in Two
Бор на противоположном берегу реки, еще час назад освещенный майским солнцем, помутнел, размазался и растворился.=The woods on the opposite bank of the river, stil lit up by the May sun an hour earlier, turned dull, smeary, and dissolved.
Вода сплошной пеленой валила за окном.=Water fell down in a solid sheet outside the window.
В небе то и дело вспыхивали нити, небо лопалось, комнату больного заливало трепетным пугающим светом.=In the sky, threads flashed every moment, the sky kept bursting open, and the patient's room was flooded with a tremulous, frightening light.
Иван тихо плакал, сидя на кровати и глядя на мутную, кипящую в пузырях реку.=Ivan quietly wept, sitting on his bed and looking out at the muddy river boiling with bubbles.
При каждом ударе грома он жалобно вскрикивал и закрывал лицо руками.=At every clap of thunder, he cried out pitifully and buried his face in his hands.
Исписанные Иваном листки валялись на полу;=Pages covered with Ivan's writing lay about on the floor.
их сдуло ветром, влетевшим в комнату перед началом грозы.=They had been blown down by the wind that flew into the room before the storm began.
Попытки поэта сочинить заявление насчет страшного консультанта не привели ни к чему.=The poet's attempts to write a statement concerning the terrible consultant had gone nowhere.
Лишь только он получил от толстой фельдшерицы, которую звали Прасковьей Федоровной, огрызок карандаша и бумагу, он деловито потер руки и торопливо пристроился к столику.=As soon as he got the pencil stub and paper from the fat attendant, whose name was Praskovya Fyodorovna, he rubbed his hands in a business-like way and hastily settled himself at the little table.
Начало он вывел довольно бойко: "В милицию.=The beginning came out quite glibly. To the police.
Члена МАССОЛИТа Ивана Николаевича Бездомного.=From Massolit member Ivan Nikolaevich Homeless.
Заявление.=A statement.
Вчера вечером я пришел с покойным М. А. Берлиозом на Патриаршие пруды..."=Yesterday evening I came to the Patriarch's Ponds with the deceased M. A. Berlioz .
И сразу поэт запутался, главным образом из-за слова "покойным".=..' And right there the poet got confused, mainly owing to the word 'deceased'.
С места выходила какая-то безлепица: как это так – пришел с покойным?=Some nonsensicality emerged at once: what's this – came with the deceased?
Не ходят покойники!=The deceased don't go anywhere!
Действительно, чего доброго, за сумасшедшего примут!=Really, for all he knew, they might take him for a madman!
Подумав так, Иван Николаевич начал исправлять написанное.=Having reflected thus, Ivan Nikolaevich began to correct what he had written.
Вышло следующее: "...с М. А. Берлиозом, впоследствии покойным...".=What came out this time was: '. . . with M. A. Berlioz, subsequently deceased .
И это не удовлетворило автора.=. .' This did not satisfy the author either.
Пришлось применить третью редакцию, а та оказалась еще хуже первых двух: "...Берлиозом, который попал под трамвай..."=He had to have recourse to a third redaction, which proved still worse than the first two: 'Berlioz, who fell under the tram-car .
– а здесь еще прицепился этот никому не известный композитор-однофамилец, и пришлось вписать: "...не композитором..."=..' - and that namesake composer, unknown to anyone, "was also dangling here, so he had to put in: 'not the composer .
Намучавшись с этими двумя Берлиозами, Иван все зачеркнул и решил начать сразу с чего-то очень сильного, чтобы немедленно привлечь внимание читающего,=. .' After suffering over these two Berliozes, Ivan crossed it all out and decided to begin right off with something very strong, in order to attract the reader's attention at once,
и написал, что кот садился в трамвай, а потом вернулся к эпизоду с отрезанной головой.=so he wrote that a cat had got on a tram-car, and then went back to the episode with the severed head.
Голова и предсказание консультанта привели его к мысли о Понтии Пилате, и для вящей убедительности Иван решил весь рассказ о прокураторе изложить полностью с того самого момента, как тот в белом плаще с кровавым подбоем вышел в колоннаду иродова дворца.=The head and the consultant's prediction led him to the thought of Pontius Pilate, and for greater conviction Ivan decided to tell the whole story of the procurator in full, from the moment he walked out in his white cloak with blood-red lining to the colonnade of Herod's palace.
Иван работал усердно и перечеркивал написанное, и вставлял новые слова, и даже попытался нарисовать Понтия Пилата, а затем кота на задних лапах.=Ivan worked assiduously, crossing out what he had written, putting in new words, and even attempted to draw Pontius Pilate and then a cat standing on its hind legs.
Но и рисунки не помогли, и чем дальше – тем путанее и непонятнее становилось заявление поэта.=But the drawings did not help, and the further it went, the more confusing and incomprehensible the poet's statement became.
К тому времени, как появилась издалека пугающая туча с дымящимися краями и накрыла бор и дунул ветер, Иван почувствовал,=By the time the frightening cloud with smoking edges appeared from far off and covered the woods, and the wind began to blow, Ivan felt
что обессилел, что с заявлением ему не совладать, не стал поднимать разлетевшихся листков и тихо и горько заплакал.=that he was strengthless, that he would never be able to manage with the statement, and he would not pick up the scattered pages, and he wept quietly and bitterly.
Добродушная фельдшерица Прасковья Федоровна навестила поэта во время грозы, встревожилась, видя, что он плачет, закрыла штору, чтобы молнии не пугали больного, листки подняла с полу и с ними побежала за врачом.=The good-natured nurse Praskovya Fyodorovna visited the poet during the storm, became alarmed on seeing him weeping, closed the blinds so that the lightning would not frighten the patient, picked up the pages from the floor, and ran with them for the doctor.
Тот явился, сделал укол в руку Ивана и уверил его, что он больше плакать не будет, что теперь все пройдет, все изменится и все забудется.=He came, gave Ivan an injection in the arm, and assured him that he would not weep any more, that everything would pass now, everything would change, everything would be forgotten.
Врач оказался прав.=The doctor proved right.
Вскоре заречный бор стал прежним.=Soon the woods across the river became as before.
Он вырисовался до последнего дерева под небом, рассчистившимся до прежней полной голубизны, а река успокоилась.=It was outlined to the last tree under the sky, which cleared to its former perfect blue, and the river grew calm.
Тоска начала покидать Ивана тотчас после укола, и теперь поэт лежал спокойно и глядел на радугу, раскинувшуюся по небу.=Anguish had begun to leave Ivan right after the injection, and now the poet lay calmly and looked at the rainbow that stretched across the sky.
Так продолжалось до вечера, и он даже не заметил, как радуга растаяла и как загрустило и полиняло небо, как почернел бор.=So it went till evening, and he did not even notice how the rainbow melted away, how the sky saddened and faded, how the woods turned black.
Напившись горячего молока, Иван опять прилег и сам подивился тому, как изменились его мысли.=Having drunk some hot milk, Ivan lay down again and marvelled himself at how changed his thinking was.
Как-то смягчился в памяти проклятый бесовский кот, не пугала более отрезанная голова, и, покинув мысль о ней, стал размышлять Иван о том, что, по сути дела, в клинике очень неплохо, что Стравинский умница и знаменитость и что иметь с ним дело чрезвычайно приятно.=The accursed, demonic cat somehow softened in his memory, the severed head did not frighten him any more, and, abandoning all thought of it, Ivan began to reflect that, essentially, it was not so bad in the clinic, that Stravinsky was a clever man and a famous one, and it was quite pleasant to deal with him.
Вечерний воздух к тому же и сладостен и свеж после грозы.=Besides, the evening air was sweet and fresh after the storm.
Дом скорби засыпал.=The house of sorrow was falling asleep.
В тихих коридорах потухли матовые белые лампы, и вместо них согласно распорядку зажглись слабые голубые ночники, и все реже за дверями слышались осторожные шажки фельдшериц на резиновых половиках коридора.=In quiet corridors the frosted white lights went out, and in their place, according to regulations, faint blue night-lights were lit, and the careful steps of attendants were heard more and more rarely on the rubber matting of the corridor outside the door.
Теперь Иван лежал в сладкой истоме и поглядывал то на лампочку под абажуром, льющую с потолка смягченный свет, то на луну, выходящую из-за черного бора, и беседовал сам с собою.=Now Ivan lay in sweet languor, glancing at the lamp under its shade, shedding a softened light from the ceiling, then at the moon rising behind the black woods, and conversed with himself.
– Почему, собственно, я так взволновался из-за того, что Берлиоз попал под трамвай? – рассуждал поэт.='Why, actually, did I get so excited about Berlioz falling under a tram-car?' the poet reasoned.
– В конечном счете, ну его в болото!='In the final analysis, let him sink!
Кто я, в самом деле, кум ему или сват?=What am I, in fact, his chum or in-law?
Если как следует провентилировать этот вопрос, выходит, что я, в сущности, даже и не знал-то по настоящему покойника.=If we air the question properly, it turns out that, in essence, I really did not even know the deceased.
В самом деле, что мне о нем было известно?=What, indeed, did I know about him?
Да ничего, кроме того, что он был лыс и красноречив до ужаса.=Nothing except that he was bald and terribly eloquent.
И далее, граждане, – продолжал свою речь Иван, обращаясь к кому-то, – разберемся вот в чем:=And furthermore, citizens,' Ivan continued his speech, addressing someone or other, 'let's sort this out:
чего это я, объясните, взбесился на этого загадочного консультанта, мага и профессора с пустым и черным глазом?=why, tell me, did I get furious at this mysterious consultant, magician and professor with the black and empty eye?
К чему вся нелепая погоня за ним в подштанниках и со свечкой в руках, а затем и дикая Петрушка в ресторане?=Why all this absurd chase after him in underpants and with a candle in my hand, and then those wild shenanigans in the restaurant?'
– Но-но-но, – вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому,='Uh-uh-uh!' the former Ivan suddenly said sternly somewhere, either inside or over his ear, to the new Ivan.
– про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее?='He did know beforehand that Berlioz's head would be cut off, didn't he?
Как же не взволноваться?=How could I not get excited?'
– О чем, товарищи, разговор!='What are we talking about, comrades?'
– возражал новый Иван ветхому, прежнему Ивану,=the new Ivan objected to the old, former Ivan.
– что здесь дело нечисто, это понятно даже ребенку.=That things are not quite proper here, even a child can understand.
Он личность незаурядная и таинственная на все сто.=He's a one-hundred-per-cent outstanding and mysterious person!
Но ведь в этом-то самое интересное и есть!=But that's the most interesting thing!
Человек лично был знаком с Понтием Пилатом, чего же вам еще интереснее надобно?=The man was personally acquainted with Pontius Pilate, what could be more interesting than that?
И вместо того, чтобы поднимать глупейшую бузу на Патриарших, не умнее ли было бы вежливо расспросить о том, что было далее с Пилатом и этим арестованным Га-Ноцри?=And, instead of raising a stupid rumpus at the Ponds, wouldn't it have been more intelligent to question him politely about what happened further on with Pilate and his prisoner Ha-Nozri?
А я черт знает чем занялся!=And I started devil knows what!
Важное, в самом деле, происшествие – редактора журнала задавило!=A major occurrence, really - a magazine editor gets run over!
Да что от этого, журнал, что ли, закроется?=And so, what, is the magazine going to shut down for that?
Ну, что ж поделаешь:=Well, what can be done about it?
человек смертен и, как справедливо сказано было, внезапно смертен.=Man is mortal and, as has rightly been said, unexpectedly mortal.
Ну, царство небесное ему!=Well, may he rest in peace!
Ну, будет другой редактор и даже, может быть, еще красноречивее прежнего.=Well, so there'll be another editor, and maybe even more eloquent than the previous one!'
Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана: – Так кто же я такой выхожу в этом случае?=After dozing for a while, the new Ivan asked the old Ivan sarcastically: 'And what does it make me, in that case?'
– Дурак! – отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта.='A fool!' a bass voice said distinctly somewhere, a voice not belonging to either of the Ivans and extremely like the bass of the consultant.
Иван, почему-то не обидевшись на слово "дурак", но даже приятно изумившись ему, усмехнулся и в полусне затих.=Ivan, for some reason not offended by the word 'fool', but even pleasantly surprised at it, smiled and drowsily grew quiet.
Сон крался к Ивану, и уже померещилась ему и пальма на слоновой ноге, и кот прошел мимо – не страшный, а веселый, и, словом, вот-вот накроет сон Ивана, как вдруг решетка беззвучно поехала в сторону, и на балконе возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Ивану пальцем.=Sleep was stealing over Ivan, and he was already picturing a palm tree on its elephant's leg, and a cat passing by - not scary, but merry - and, in short, sleep was just about to come over Ivan, when the grille suddenly moved noiselessly aside, and a mysterious figure appeared on the balcony, hiding from the moonlight, and shook its finger at Ivan.
Иван без всякого испуга приподнялся на кровати и увидел, что на балконе находится мужчина.=Not frightened in the least, Ivan sat up in bed and saw that there was a man on the balcony.
И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал: – Тссс!=And this man, pressing a finger to his lips, whispered: 'Shhh!...'
Глава 12.=CHAPTER 12.
Черная магия и ее разоблачение=Black Magic and Its Exposure
Маленький человек в дырявом желтом котелке и с грушевидным малиновым носом, в клетчатых брюках и лакированных ботинках выехал на сцену Варьете на обыкновенном двухколесном велосипеде.=A small man in a yellow bowler-hat full of holes and with a pear-shaped, raspberry-coloured nose, in checkered trousers and patent-leather shoes, rolled out on to the stage of the Variety on an ordinary two-wheeled bicycle.
Под звуки фокстрота он сделал круг, а затем испустил победный вопль, от чего велосипед поднялся на дыбы.=To the sounds of a foxtrot he made a circle, and then gave a triumphant shout, which caused his bicycle to rear up.
Проехавшись на одном заднем колесе, человек перевернулся вверх ногами, ухитрился на ходу отвинтить переднее колесо и пустить его за кулисы, а затем продолжал путь на одном колесе, вертя педали руками.=After riding around on the back wheel, the little man turned upside down, contrived while in motion to unscrew the front wheel and send it backstage, and then proceeded on his way with one wheel, turning the pedals with his hands.
На высокой металлической мачте с седлом наверху и с одним колесом выехала полная блондинка в трико и юбочке, усеянной серебряными звездами, и стала ездить по кругу.=On a tall metal pole with a seat at the top and a single wheel, a plump blonde rolled out in tights and a little skirt strewn with silver stars, and began riding in a circle.
Встречаясь с ней, человек издавал приветственные крики и ногой снимал с головы котелок.=As he met her, the little man uttered cries of greeting, doffing his bowler-hat with his foot.
Наконец, прикатил малютка лет восьми со старческим лицом и зашнырял между взрослыми на крошечной двухколеске, к которой был приделан громадный автомобильный гудок.=Finally, a little eight-year-old with an elderly face came rolling out and began scooting about among the adults on a tiny two-wheeler furnished with an enormous automobile horn.
Сделав несколько петель, вся компания под тревожную дробь барабана из оркестра подкатилась к самому краю сцены, и зрители первых рядов ахнули и откинулись, потому что публике показалось, что вся тройка со своими машинами грохнется в оркестр.=After making several loops, the whole company, to the alarming drum-beats of the orchestra, rolled to the very edge of the stage, and the spectators in the front rows gasped and drew back, because it seemed to the public that the whole trio with its vehicles was about to crash down into the orchestra pit.
Но велосипеды остановились как раз в тот момент, когда передние колеса уже грозили соскользнуть в бездну на головы музыкантам.=But the bicycles stopped just at the moment when the front wheels threatened to slide into the abyss on the heads of the musicians.
Велосипедисты с громким криком "Ап!" соскочили с машин и раскланялись, причем блондинка посылала публике воздушные поцелуи, а малютка протрубил смешной сигнал на своем гудке.=With a loud shout of 'Hup!' the cyclists jumped off their vehicles and bowed, the blonde woman blowing kisses to the public, and the little one tooting a funny signal on his horn.
Рукоплескания потрясли здание, голубой занавес пошел с двух сторон и закрыл велосипедистов, зеленые огни с надписью "выход" у дверей погасли, и в паутине трапеций под куполом, как солнце, зажглись белые шары.=Applause shook the building, the light-blue curtain came from both sides and covered the cyclists, the green 'Exit' lights by the doors went out, and in the web of trapezes under the cupola white spheres lit up like the sun.
Наступил антракт перед последним отделением.=It was the intermission before the last part.
Единственным человеком, которого ни в коей мере не интересовали чудеса велосипедной техники семьи Джулли, был Григорий Данилович Римский.=The only man who was not the least bit interested in the wonders of the Giulli family's cycling technique was Grigory Danilovich Rimsky.
В полном одиночестве он сидел в своем кабинете, кусая тонкие губы, и по лицу его то и дело проходила судорога.=In complete solitude he sat in his office, biting his thin lips, a spasm passing over his face from time to time.
К необыкновенному исчезновению Лиходеева присоединилось совершенно непредвиденное исчезновение администратора Варенухи.=To the extraordinary disappearance of Likhodeev had now been added the wholly unforeseen disappearance of Varenukha.
Римскому было известно, куда он ушел, но он ушел и... не пришел обратно!=Rimsky knew where he had gone, but he had gone and . . . not come back!
Римский пожимал плечами и шептал сам себе: – Но за что?!=Rimsky shrugged his shoulders and whispered to himself: 'But what for?'
И, странное дело: такому деловому человеку, как финдиректор, проще всего, конечно, было позвонить туда, куда отправился Варенуха, и узнать, что с тем стряслось, а между тем он до десяти часов вечера не мог принудить себя сделать это.=And it was strange: for such a practical man as the findirector, the simplest thing would, of course, have been to call the place where Varenukha had gone and find out what had befallen him, yet until ten o'clock at night'he had been unable to force himself to do it.
В десять же, совершив над собою форменное насилие, Римский снял трубку с аппарата и тут убедился в том, что телефон его мертв.=At ten, doing outright violence to himself, Rimsky picked up the receiver and here discovered that his telephone was dead.
Курьер доложил, что и остальные аппараты в здании испортились.=The messenger reported that the other telephones in the building were also out of order.
Это, конечно, неприятное, но не сверхъестественное событие почему-то окончательно потрясло финдиректора, но в то же время и обрадовало: отвалилась необходимость звонить.=This certainly unpleasant, though hardly supernatural, occurrence for some reason thoroughly shocked the findirector, but at the same time he was glad: the need to call fell away.
В то время, как над головой финдиректора вспыхнула и замигала красная лампочка, возвещая начало антракта, вошел курьер и сообщил, что приехал иностранный артист.=Just as the red light over the findirector's head lit up and blinked, announcing the beginning of the intermission, a messenger came in and informed him of the foreign artiste's arrival.
Финдиректора почему-то передернуло, и, став уж совсем мрачнее тучи, он отправился за кулисы, чтобы принимать гастролера, так как более принимать было некому.=The findirector cringed for some reason, and, blacker than a storm cloud, went backstage to receive the visitor, since there was no one else to receive him.
В большую уборную из коридора, где уже трещали сигнальные звонки, под разными предлогами заглядывали любопытные.=Under various pretexts, curious people kept peeking into the big dressing room from the corridor, where the signal bell was already ringing.
Тут были фокусники в ярких халатах и в чалмах, конькобежец в белой вязаной куртке, бледный от пудры рассказчик и гример.=Among them were conjurers in bright robes and turbans, a skater in a white knitted jacket, a storyteller pale with powder and the make-up man.
Прибывшая знаменитость поразила всех своим невиданным по длине фраком дивного покроя и тем, что явилась в черной полумаске.=The newly arrived celebrity struck everyone by his marvellously cut tailcoat, of a length never seen before, and by his having come in a black half-mask.
Но удивительнее всего были двое спутников черного мага: длинный клетчатый в треснувшем пенсне и черный жирный кот, который, войдя в уборную на задних лапах, совершенно непринужденно сел на диван, щурясь на оголенные гримировальные лампионы.=But most remarkable of all were the black magician's two companions: a long checkered one with a cracked pince-nez, and a fat black cat who came into the dressing room on his hind legs and quite nonchalantly sat on the sofa squinting at the bare make-up lights.
Римский постарался изобразить на лице улыбку, от чего оно сделалось кислым и злым, и раскланялся с безмолвным магом, сидящим рядом с котом на диване.=Rimsky attempted to produce a smile on his face, which made it look sour and spiteful, and bowed to the silent black magician, who was seated on the sofa beside the cat.
Рукопожатия не было.=There was no handshake.
Зато развязный клетчатый сам отрекомендовался финдиректору, назвав себя "ихний помощник".=Instead, the easygoing checkered one made his own introductions to the fin-director, calling himself 'the gent's assistant'.
Это обстоятельство удивило финдиректора, и опять-таки неприятно: в контракте решительно ничего не упоминалось ни о каком помощнике.=This circumstance surprised the findirector, and unpleasantly so: there was decidedly no mention of any assistant in the contract.
Весьма принужденно и сухо Григорий Данилович осведомился у свалившегося ему на голову клетчатого о том, где аппаратура артиста.=Quite stiffly and drily, Grigory Danilovich inquired of this fallen-from-the-sky checkered one where the artiste's paraphernalia was.
– Алмаз вы наш небесный, драгоценнейший господин директор, – дребезжащим голосом ответил помощник мага, – наша аппаратура всегда при нас.='Our heavenly diamond, most precious mister director,' the magician's assistant replied in a rattling voice, 'the paraphernalia is always with us.
Вот она!=Here it is!
Эйн, цвей, дрей!=Ein, zwei, drei!'
– и, повертев перед глазами Римского узловатыми пальцами, внезапно вытащил из-за уха у кота собственные Римского золотые часы с цепочкой, которые до этого были у финдиректора в жилетном кармане под застегнутым пиджаком и с продетой в петлю цепочкой.=And, waving his knotty fingers before Rimsky's eyes, he suddenly took from behind the cat's ear Rimsky's own gold watch and chain, hitherto worn by the findirector in his waistcoat pocket, under his buttoned coat, with the chain through a buttonhole.
Римский невольно ухватился за живот, присутствующие ахнули, а гример, заглядывающий в дверь, одобрительно крякнул.=Rimsky inadvertently clutched his stomach, those present gasped, and the make-up man, peeking in the doorway, grunted approvingly.
– Ваши часики?=‘Your little watchie?
Прошу получить, – развязно улыбаясь, сказал клетчатый и на грязной ладони подал растерянному Римскому его собственность.=Kindly take it,' the checkered one said, smiling casually and offering the bewildered Rimsky his own property on a dirty palm.
– С таким в трамвай не садись, – тихо и весело шепнул рассказчик гримеру.='No getting on a tram with that one,' the storyteller whispered quietly and merrily to the make-up man.
Но кот отмочил штуку почище номера с чужими часами.=But the cat pulled a neater trick than the number with the stolen watch.
Неожиданно поднявшись с дивана, он на задних лапах подошел к подзеркальному столику, передней лапой вытащил пробку из графина, налил воды в стакан, выпил ее, водрузил пробку на место и гримировальной тряпкой вытер усы.=Getting up from the sofa unexpectedly, he walked on his hind legs to the dressing table, pulled the stopper out of the carafe with his front paw, poured water into a glass, drank it, installed the stopper in its place, and wiped his whiskers with a make-up cloth.
Тут никто даже и не ахнул, только рты раскрыли, а гример восхищенно шепнул: – Ай, класс!=Here no one even gasped, their mouths simply fell open, and the make-up man whispered admiringly: 'That's class!'
В это время в третий раз тревожно загремели звонки, и все, возбужденные и предвкушающие интересный номер, повалили из уборной вон.=Just then the bells rang alarmingly for the third time, and everyone, agitated and anticipating an interesting number, thronged out of the dressing room.
Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала красноватый отблеск на низ занавеса рампа, и в освещенной щели занавеса предстал перед публикой полный, веселый как дитя человек с бритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье.=A moment later the spheres went out in the theatre, the footlights blazed up, lending a reddish glow to the base of the curtain, and in the lighted gap of the curtain there appeared before the public a plump man, merry as a baby, with a clean-shaven face, in a rumpled tailcoat and none-too-fresh shirt.
Это был хорошо знакомый всей Москве конферансье Жорж Бенгальский.=This was the master of ceremonies, well known to all Moscow – Georges Bengalsky.
– Итак, граждане, – заговорил Бенгальский, улыбаясь младенческой улыбкой, – сейчас перед вами выступит...='And now, citizens,' Bengalsky began, smiling his baby smile, 'there is about to come before you ...'
– тут Бенгальский прервал сам себя и заговорил с другими интонациями: – Я вижу, что количество публики к третьему отделению еще увеличилось.=Here Bengalsky interrupted himself and spoke in a different tone: 'I see the audience has grown for the third part.
У нас сегодня половина города!=We've got half the city here!
Как-то на днях встречаю я приятеля и говорю ему: "Отчего не заходишь к нам?=I met a friend the other day and said to him: "Why don't you come to our show?
Вчера у нас была половина города".=Yesterday we had half the city."
А он мне отвечает: "А я живу в другой половине!"=And he says to me: "I live in the other half!"'
– Бенгальский сделал паузу, ожидая, что произойдет взрыв смеха, но так как никто не засмеялся, то он продолжал: –=Bengalsky paused, waiting for a burst of laughter, but as no one laughed, he went on: '.
...Итак, выступит знаменитый иностранный артист мосье Воланд с сеансом черной магии!=. . And so, now comes the famous foreign artiste. Monsieur Woland, with a seance of black magic.
Ну, мы-то с вами понимаем, – тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, – что ее вовсе не существует на свете и что она не что иное, как суеверие,=Well, both you and I know,' here Bengalsky smiled a wise smile, 'that there's no such thing in the world, and that it's all just superstition,
а просто маэстро Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса, что и будет видно из самой интересной части, то есть разоблачения этой техники, а так как мы все как один и за технику, и за ее разоблачение, то попросим господина Воланда!=and Maestro Woland is simply a perfect master of the technique of conjuring, as we shall see from the most interesting part, that is, the exposure of this technique, and since we're all of us to a man both for technique and for its exposure, let's bring on Mr Woland!
Произнеся всю эту ахинею, Бенгальский сцепил обе руки ладонь к ладони и приветственно замахал ими в прорез занавеса, от чего тот, тихо шумя, и разошелся в стороны.=...' After uttering all this claptrap, Bengalsky pressed his palms together and waved them in greeting through the slit of the curtain, which caused it to part with a soft rustic.
Выход мага с его длинным помощником и котом, вступившим на сцену на задних лапах, очень понравился публике.=The entrance of the magician with his long assistant and the cat, who came on stage on his hind legs, pleased the audience greatly.
– Кресло мне, – негромко приказал Воланд, и в ту же секунду, неизвестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг.='An armchair for me,' Woland ordered in a low voice, and that same second an armchair appeared on stage, no one knew how or from where, in which the magician sat down.
– Скажи мне, любезный Фагот, – осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме "Коровьев", – как по-твоему, ведь московское народонаселение значительно изменилось?='Tell me, my gentle Fagott,' Woland inquired of the checkered clown, who evidently had another appellation than Koroviev, 'what do you think, the Moscow populace has changed significantly, hasn't it?'
Маг поглядел на затихшую, пораженную появлением кресла из воздуха публику.=The magician looked out at the hushed audience, struck by the appearance of the armchair out of nowhere.
– Точно так, мессир, – негромко ответил Фагот-Коровьев.=‘That it has, Messire,' Fagott-Koroviev replied in a low voice.
– Ты прав.="You're right.
Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам город, впрочем.=The city folk have changed greatly . . . externally, that is ... as has the city itself, incidentally.
О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти... как их...=. . Not to mention their clothing, these ... what do you call them .
трамваи, автомобили...=. . trams, automobiles ... have appeared...'
– Автобусы, – почтительно подсказал Фагот.='Buses .. .' Fagott prompted deferentially.
Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам.=The audience listened attentively to this conversation, thinking it constituted a prelude to the magic tricks.
Кулисы были забиты артистами и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряженное, бледное лицо Римского.=The wings were packed with performers and stage-hands, and among their faces could be seen the tense, pale face of Rimsky.
Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала выражать недоумение.=The physiognomy of Bengalsky, who had retreated to the side of the stage, began to show some perplexity.
Он чуть-чуть приподнял бровь и, воспользовавшись паузой, заговорил:=He raised one eyebrow slighdy and, taking advantage of a pause, spoke:
– Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, – тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее.=‘The foreign artiste is expressing his admiration for Moscow and its technological development, as well as for the Muscovites.' Here Bengalsky smiled twice, first to the stalls, then to the gallery.
Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.=Woland, Fagott and the cat turned their heads in the direction of the master of ceremonies.
– Разве я выразил восхищение? – спросил маг у Фагота.='Did I express admiration?' the magician asked the checkered Fagott.
– Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, – ответил тот.='By no means, Messire, you never expressed any admiration,' came the reply.
– Так что же говорит этот человек?=‘Then what is the man saying?'
– А он попросту соврал! – звучно, на весь театр сообщил клетчатый помошник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил:='He quite simply lied!' the checkered assistant declared sonorously, for the whole theatre to hear, and turning to Bengalsky, he added:
– Поздравляю вас, гражданин, соврамши!='Congrats, citizen, you done lied!'
С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза.=Tittering spattered from the gallery, but Bengalsky gave a start and goggled his eyes.
– Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая...='Of course, I'm not so much interested in buses, telephones and other . . .'
– Аппаратура! – подсказал клетчатый.='Apparatuses,' the checkered one prompted.
– Совершенно верно, благодарю, – медленно говорил маг тяжелым басом, – сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?='Quite right, thank you,' the magician spoke slowly in a heavy bass, 'as in a question of much greater importance: have the city folk changed inwardly?'
– Да, это важнейший вопрос, сударь.="Yes, that is the most important question, sir.'
В кулисах стали переглядываться и пожимать плечами, Бенгальский стоял красный, а Римский был бледен.=There was shrugging and an exchanging of glances in the wings, Bengalsky stood all red, and Rimsky was pale.
Но тут, как бы отгадав начавшуюся тревогу, маг сказал: – Однако мы заговорились, дорогой Фагот, а публика начинает скучать.=But here, as if sensing the nascent alarm, the magician said: 'However, we're talking away, my dear Fagott, and the audience is beginning to get bored.
Покажи нам для начала что-нибудь простенькое.=My gentle Fagott, show us some simple little thing to start with.'
Зал облегченно шевельнулся.=The audience stirred.
Фагот и кот разошлись в разные стороны по рампе.=Fagott and the cat walked along the footlights to opposite sides of the stage.
Фагот щелкнул пальцами, залихватски крикнул: – Три, четыре!=Fagott snapped his fingers, and with a rollicking Three, four!'
– поймал из воздуха колоду карт, стасовал ее и лентой пустил коту.=snatched a deck of cards from the air, shuffled it, and sent it in a long ribbon to the cat.
Кот ленту перехватил и пустил ее обратно.=The cat intercepted it and sent it back.
Атласная змея фыркнула, Фагот раскрыл рот, как птенец, и всю ее, карту за картой, заглотал.=The satiny snake whiffled, Fagott opened his mouth like a nestling and swallowed it all card by card.
После этого кот раскланялся, шаркнув правой задней лапой, и вызвал неимоверный аплодисмент.=After which the cat bowed, scraping his right hind paw, winning himself unbelievable applause.
– Класс, класс! – восхищенно кричали за кулисами.='Class! Real class!' rapturous shouts came from the wings.
А Фагот тыкнул пальцем в партер и объявил: – Колода эта таперича, уважаемые граждане, находится в седьмом ряду у гражданина Парчевского, как раз между трехрублевкой и повесткой о вызове в суд по делу об уплате алиментов гражданке Зельковой.=And Fagott jabbed his finger at the stalls and announced: 'You'll find that same deck, esteemed citizens, on citizen Parchevsky in the seventh row, just between a three-rouble bill and a summons to court in connection with the payment of alimony to citizen Zeikova.'
В партере зашевелились, начали привставать, и, наконец, какой-то гражданин, которого, точно, звали Парчевским, весь пунцовый от изумления, извлек из бумажника колоду и стал тыкать ею в воздух, не зная, что с нею делать.=There was a stirring in the stalls, people began to get up, and finally some citizen whose name was indeed Parchevsky, all crimson with amazement, extracted the deck from his wallet and began sticking it up in the air, not knowing what to do with it.
– Пусть она останется у вас на память! – прокричал Фагот.='YOU may keep it as a souvenir!' cried Fagott.
– Недаром же вы говорили вчера за ужином, что кабы не покер, то жизнь ваша в Москве была бы совершенно несносна.='Not for nothing did you say at dinner yesterday that if it weren't for poker your life in Moscow would be utterly unbearable.'
– Стара штука, – послышалось с галерки,='An old trick!' came from the gallery.
– этот в партере из той же компании.=The one in the stalls is from the same company.'
– Вы полагаете? – заорал Фагот, прищуриваясь на галерею,='You think so?' shouted Fagott, squinting at the gallery.
– в таком случае, и вы в одной шайке с нами, потому что колода у вас в кармане!='In that case you're also one of us, because the deck is now in your pocket!'
На галерке произошло движение, и послышался радостный голос: – Верно!=There was movement in the balcony, and a joyful voice said: 'Right!
У него! Тут, тут... Стой!=He's got it! Here, here! . . . Wait!
Да это червонцы!=It's ten-rouble bills!'
Сидящие в партере повернули головы.=Those sitting in the stalls turned their heads.
На галерее какой-то смятенный гражданин обнаружил у себя в кармане пачку, перевязанную банковским способом и с надписью на обложке: "Одна тысяча рублей".=In the gallery a bewildered citizen found in his pocket a bank-wrapped packet with 'One thousand roubles' written on it.
Соседи навалились на него, а он в изумлении ковырял ногтем обложку, стараясь дознаться, настоящие ли это червонцы или какие-нибудь волшебные.=His neighbours hovered over him, and he, in amazement, picked at the wrapper with his fingernail, trying to find out if the bills were real or some sort of magic ones.
– Ей богу, настоящие!='By God, they're real!
Червонцы! – кричали с галерки радостно.=Ten-rouble bills!' joyful cries came from the gallery.
– Сыграйте и со мной в такую колоду, – весело попросил какой-то толстяк в середине партера.='I want to play with the same kind of deck,' a fat man in the middle of the stalls requested merrily.
– Авек плезир! – отозвался Фагот, – но почему же с вами одним?='Avec playzeer!' Fagott responded. 'But why just you?
Все примут горячее участие!=Everyone will warmly participate!'
– и скомандовал: – Прошу глядеть вверх!...=And he commanded: 'Look up, please!
Раз! – в руке у него показался пистолет, он крикнул:=. .. One!' There was a pistol in his hand.
– Два! – Пистолет вздернулся кверху.=He shouted: 'Two!' The pistol was pointed up.
Он крикнул: – Три!=He shouted: 'Three!'
– сверкнуло, бухнуло, и тотчас же из-под купола, ныряя между трапециями, начали падать в зал белые бумажки.=There was a flash, a bang, and all at once, from under the cupola, bobbing between the trapezes, white strips of paper began falling into the theatre.
Они вертелись, их разносило в стороны, забивало на галерею, откидывало в оркестр и на сцену.=They twirled, got blown aside, were drawn towards the gallery, bounced into the orchestra and on to the stage.
Через несколько секунд денежный дождь, все густея, достиг кресел, и зрители стали бумажки ловить.=In a few seconds, the rain of money, ever thickening, reached the seats, and the spectators began snatching at it.
Поднимались сотни рук, зрители сквозь бумажки глядели на освещенную сцену и видели самые верные и праведные водяные знаки.=Hundreds of arms were raised, the spectators held the bills up to the lighted stage and saw the most true and honest-to-God watermarks.
Запах тоже не оставлял никаких сомнений: это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег.=The smell also left no doubts: it was the incomparably delightful smell of freshly printed money.
Сперва веселье, а потом изумленье охватило весь театр.=The whole theatre was seized first with merriment and then with amazement.
Всюду гудело слово "червонцы, червонцы", слышались вскрикиванья "ах, ах!" и веселый смех.=The word 'money, money!' hummed everywhere, there were gasps of 'ah, ah!' and merry laughter.
Кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами.=One or two were already crawling in the aisles, feeling under the chairs.
Многие стояли на сиденьях, ловя вертлявые, капризные бумажки.=Many stood on the seats, trying to catch the flighty, capricious notes.
На лицах милиции помаленьку стало выражаться недоумение, а артисты без церемонии начали высовываться из кулис.=Bewilderment was gradually coming to the faces of the policemen, and performers unceremoniously began sticking their heads out from the wings.
В бельэтаже послышался голос: "Ты чего хватаешь?=In the dress circle a voice was heard: 'What're you grabbing at?
Это моя! Ко мне летела!" И другой голос: "Да ты не толкайся, я тебя сам так толкану!"=It's mine, it flew to me!' and another voice: 'Don't shove me, or you'll get shoved back!'
И вдруг послышалась плюха.=And suddenly there came the sound of a whack.
Тотчас в бельэтаже появился шлем милиционера, из бельэтажа кого-то повели.=At once a policeman's helmet appeared in the dress circle, and someone from the dress circle was led away.
Вообще возбуждение возрастало, и неизвестно, во что бы все это вылилось, если бы Фагот не прекратил денежный дождь, внезапно дунув в воздух.=The general agitation was increasing, and no one knows where it all would have ended if Fagott had not stopped the rain of money by suddenly blowing into the air.
Двое молодых людей, обменявшись многозначительным веселым взглядом, снялись с мест и прямехонько направились в буфет.=Two young men, exchanging significant and merry glances, took off from their seats and made straight for the buffet.
В театре стоял гул, у всех зрителей возбужденно блестели глаза.=There was a hum in the theatre, all the spectators' eyes glittered excitedly.
Да, да, неизвестно, во что бы все это вылилось, если бы Бенгальский не нашел в себе силы и не шевельнулся бы.=Yes, yes, no one knows where it all would have ended if Bengalsky had not summoned his strength and acted.
Стараясь покрепче овладеть собой, он по привычке потер руки и голосом наибольшей звучности заговорил так:=Trying to gain better control of himself, he rubbed his hands, as was his custom, and in his most resounding voice spoke thus:
– Вот, граждане, мы с вами видели случай так называемого массового гипноза.='Here, citizens, you and I have just beheld a case of so-called mass hypnosis.
Чисто научный опыт, как нельзя лучше доказывающий, что никаких чудес и магии не существует.=A purely scientific experiment, proving in the best way possible that there are no miracles in magic.
Попросим же маэстро Воланда разоблачить нам этот опыт.=Let us ask Maestro Woland to expose this experiment for us.
Сейчас, граждане, вы увидите, как эти, якобы денежные, бумажки исчезнут так же внезапно, как и появились.=Presendy, citizens, you will see these supposed banknotes disappear as suddenly as they appeared.'
Тут он зааплодировал, но в совершенном одиночестве, и на лице при этом у него играла уверенная улыбка, но в глазах этой уверенности отнюдь не было, и скорее в них выражалась мольба.=Here he applauded, but quite alone, while a confident smile played on his face, yet in his eyes there was no such confidence, but rather an expression of entreaty.
Публике речь Бенгальского не понравилась.=The audience did not like Bengalsky's speech.
Наступило полное молчание, которое было прервано клетчатым Фаготом.=Total silence fell, which was broken by the checkered Fagott.
– Это опять-таки случай так называемого вранья, – объявил он громким козлиным тенором, – бумажки, граждане, настоящие!='And this is a case of so-called lying,' he announced in a loud, goatish tenor. The notes, citizens, are genuine.'
– Браво! – отрывисто рявкнул бас где-то в высоте.='Bravo!' a bass barked from somewhere on high.
– Между прочим, этот, – тут Фагот указал на Бенгальского, – мне надоел.=‘This one, incidentally,' here Fagott pointed to Bengalsky, 'annoys me.
Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс!=Keeps poking his nose where nobody's asked him, spoils the seance with false observations!
Что бы нам такое с ним сделать?=What're we going to do with him?'
– Голову ему оторвать! – сказал кто-то сурово на галерке.=‘Tear his head off!' someone up in the gallery said severely.
– Как вы говорите?='What's that you said?
Ась? – тотчас отозвался на это безобразное предложение Фагот, – голову оторвать?=Eh?' Fagott responded at once to this outrageous suggestion. Tear his head off?
Это идея! Бегемот! – закричал он коту, – делай!=There's an idea! Behemoth!' he shouted to the cat. 'Go to it!
Эйн, цвей, дрей! И произошла невиданная вещь.=Bin, zwei, drei!!' And an unheard-of thing occurred.
Шерсть на черном коте встала дыбом, и он раздирающе мяукнул.=The fur bristled on the cat's back, and he gave a rending miaow.
Затем сжался в комок и, как пантера, махнул прямо на грудь Бенгальскому, а оттуда перескочил на голову.=Then he compressed himself into a ball and shot like a panther straight at Bengalsky's chest, and from there on to his head.
Урча, пухлыми лапами кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи.=Growling, the cat sank his plump paws into the skimpy chevelure of the master of ceremonies and in two twists tore the head from the thick neck with a savage howl.
Две с половиной тысячи человек в театре вскрикнули как один.=The two and a half thousand people in the theatre cried out as one.
Кровь фонтанами из разорванных артерий на шее ударила вверх и залила и манишку и фрак.=Blood spurted in fountains from the torn neck arteries and poured over the shirt-front and tailcoat.
Безглавое тело как-то нелепо загребло ногами и село на пол.=The headless body paddled its feet somehow absurdly and sat down on the floor.
В зале послышались истерические крики женщин.=Hysterical women's cries came from the audience.
Кот передал голову Фаготу, тот за волосы поднял ее и показал публике, и голова эта отчаянно крикнула на весь театр: – Доктора!=The cat handed the head to Fagott, who lifted it up by the hair and showed it to the audience, and the head cried desperately for all the theatre to hear: 'A doctor!'
– Ты будешь в дальнейшем молоть всякую чушь? – грозно спросил Фагот у плачущей головы.='Will you pour out such drivel in the future?' Fagott asked the weeping head menacingly.
– Не буду больше! – прохрипела голова.='Never again!' croaked the head.
– Ради бога, не мучьте его! – вдруг, покрывая гам, прозвучал из ложи женский голос, и маг повернул в сторону этого голоса лицо.='For God's sake, don't torture him!' a woman's voice from a box seat suddenly rose above the clamour, and the magician turned in the direction of that voice.
– Так что же, граждане, простить его, что ли? – спросил Фагот, обращаясь к залу.='So, what then, citizens, shall we forgive him?' Fagott asked, addressing the audience.
– Простить! Простить! – раздались вначале отдельные и преимущественно женские голоса, а затем они слились в один хор с мужскими.='Forgive him, forgive him!' separate voices, mostly women's, spoke first, then merged into one chorus with the men's.
– Как прикажете, мессир? – спросил Фагот у замаскированного.='What are your orders, Messire?' Fagott asked the masked man.
– Ну что же, – задумчиво отозвался тот, – они – люди как люди.='Well, now,' the latter replied pensively, 'they're people like any other people .
Любят деньги, но ведь это всегда было...=.. They love money, but that has always been so ...
Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота.=Mankind loves money, whatever it's made of- leather, paper, bronze, gold.
Ну, легкомысленны... ну, что ж...=Well, they're light-minded . . . well, what of it ...
и милосердие иногда стучится в их сердца...=mercy sometimes knocks at their hearts .
обыкновенные люди...=. . ordinary people ...
в общем, напоминают прежних...=In general, reminiscent of the former ones .
квартирный вопрос только испортил их...=.. only the housing problem has corrupted them ..
– и громко приказал: – Наденьте голову.=.' And he ordered loudly: 'Put the head on.'
Кот, прицелившись поаккуратнее, нахлобучил голову на шею, и она точно села на свое место, как будто никуда и не отлучалась.=The cat, aiming accurately, planted the head on the neck, and it sat exactly in its place, as if it had never gone anywhere.
И главное, даже шрама на шее никакого не осталось.=Above all, there was not even any scar left on the neck.
Кот лапами обмахнул фрак Бенгальского и пластрон, и с них исчезли следы крови.=The cat brushed Bengalsky's tailcoat and shirt-front with his paws, and all traces of blood disappeared from them.
Фагот поднял сидящего Бенгальского на ноги, сунул ему в карман фрака пачку червонцев и выпроводил со сцены со словами: – Катитесь отсюда! Без вас веселей.=Fagott got the sitting Bengalsky to his feet, stuck a packet of money into his coat pocket, and sent him from the stage with the words: 'Buzz off, it's more fun without you!'
Бессмысленно оглядываясь и шатаясь, конферансье добрел только до пожарного поста, и там с ним сделалось худо.=Staggering and looking around senselessly, the master of ceremonies had plodded no farther than the fire post when he felt sick.
Он жалобно вскрикнул: – Голова моя, голова!=He cried out pitifully: 'My head, my head!...
В числе прочих к нему бросился Римский.=' Among those who rushed to him was Rimsky.
Конферансье плакал, ловил в воздухе что-то руками, бормотал: – Отдайте мою голову!=The master of ceremonies wept, snatched at something in the air with his hands, and muttered: 'Give me my head, give me back my head .
Голову отдайте! Квартиру возьмите, картины возьмите, только голову отдайте!=.. Take my apartment, take my paintings, only give me back my head!
Курьер побежал за врачом.=. . .' A messenger ran for a doctor.
Бенгальского пробовали уложить на диван в уборной, но он стал отбиваться, сделался буен.=They tried to lie Bengalsky down on a sofa in the dressing room, but he began to struggle, became violent.
Пришлось вызывать карету.=They had to call an ambulance.
Когда несчастного конферансье увезли, Римский побежал обратно на сцену и увидел, что на ней происходят новые чудеса.=When the unfortunate master of ceremonies was taken away, Rimsky ran back to the stage and saw that new wonders were taking place on it.
Да, кстати, в это ли время или немножко раньше, но только маг, вместе со своим полинялым креслом, исчез со сцены,=Ah, yes, incidentally, either then or a little earlier, the magician disappeared from the stage together with his faded armchair,
причем надо сказать, что публика совершенно этого не заметила, увлеченная теми чрезвычайными вещами, которые развернул на сцене Фагот.=and it must be said that the public took absolutely no notice of it, carried away as it was by the extraordinary things Fagott was unfolding on stage.
А Фагот, спровадив пострадавшего конферансье, объявил публике так:=And Fagott, having packed off the punished master of ceremonies, addressed the public thus:
– Таперича, когда этого надоедалу сплавили, давайте откроем дамский магазин!='All righty, now that we've kicked that nuisance out, let's open a ladies' shop!'
И тотчас пол сцены покрылся персидскими коврами, возникли громадные зеркала, с боков освещенные зеленоватыми трубками, а меж зеркал витрины, и в них зрители в веселом ошеломлении увидели разных цветов и фасонов парижские женские платья.=And all at once the floor of the stage was covered with Persian carpets, huge mirrors appeared, lit by greenish tubes at the sides, and between the mirrors – display windows, and in them the merrily astonished spectators saw Parisian ladies' dresses of various colours and cuts.
Это в одних витринах, а в других появились сотни дамских шляп, и с перышками, и без перышек, и с пряжками, и без них, сотни же туфель – черных, белых, желтых, кожаных, атласных, замшевых, и с ремешками, и с камушками.=In some of the windows, that is, while in others there appeared hundreds of ladies' hats, with feathers and without feathers, and – with buckles or without – hundreds of shoes, black, white, yellow, leather, satin, suede, with straps, with stones.
Между туфель появились футляры духов, горы сумочек из антилоповой кожи, из замши, из шелка, а между ними – целые груды чеканных золотых продолговатых футлярчиков, в которых бывает губная помада.=Among the shoes there appeared cases of perfume, mountains of handbags of antelope hide, suede, silk, and among these, whole heaps of little elongated cases of gold metal such as usually contain lipstick.
Черт знает откуда взявшаяся рыжая девица в вечернем черном туалете, всем хорошая девица, кабы не портил ее причудливый шрам на шее, заулыбалась у витрин хозяйской улыбкой.=A red-headed girl appeared from devil knows where in a black evening dress – a girl nice in all respects, had she not been marred by a queer scar on her neck - smiling a proprietary smile by the display windows.
Фагот, сладко ухмыляясь, объявил, что фирма совершенно бесплатно производит обмен старых дамских платьев и обуви на парижские модели и парижскую же обувь.=Fagott, grinning sweetly, announced that the firm was offering perfectly gratis an exchange of the ladies' old dresses and shoes for Parisian models and Parisian shoes.
То же самое он добавил относительно сумочек, духов и прочего.=The same held, he added, for the handbags and other things.
Кот начал шаркать задней лапой, передней и в то же время выделывая какие-то жесты, свойственные швейцарам, открывающим дверь.=The cat began scraping with his hind paw, while his front paw performed the gestures appropriate to a doorman opening a door.
Девица хоть и с хрипотцой, но сладко запела, картавя, что-то малопонятное, но, судя по женским лицам в партере, очень соблазнительное:=The girl sang out sweetly, though with some hoarseness, rolling her r's, something not quite comprehensible but, judging by the women's faces in the stalls, very tempting:
– Герлэн, шанель номер пять, мицуко, нарсис нуар, вечерние платья, платья коктейль...='Gueriain, Chanel, Mitsouko, Narcisse Noir, Chanel No. 5, evening gowns, cocktail dresses .
Фагот извивался, кот кланялся, девица открывала стеклянные витрины.=. .' Fagott wriggled, the cat bowed, the girl opened the glass windows.
– Прошу! – орал Фагот, – без всякого стеснения и церемоний!='Welcome!' yelled Fagott. With no embarrassment or ceremony!'
Публика волновалась, но идти на сцену пока никто не решался.=The audience was excited, but as yet no one ventured on stage.
Но наконец какая-то брюнетка вышла из десятого ряда партера и, улыбаясь так, что ей, мол, решительно все равно и в общем наплевать, прошла и по боковому трапу поднялась на сцену.=Finally some brunette stood up in the tenth row of the stalls and, smiling as if to say it was all the same to her and she did not give a hoot, went and climbed on stage by the side stairs.
– Браво! – вскричал Фагот, – приветствую первую посетительницу!='Bravo!' Fagott shouted. 'Greetings to the first customer!
Бегемот, кресло!=Behemoth, a chair!
Начнем с обуви, мадам.=Let's start with the shoes, madame.'
Брюнетка села в кресло, и Фагот тотчас вывалил на ковер перед нею целую груду туфель.=The brunette sat in the chair, and Fagott at once poured a whole heap of shoes on the rug in front of her.
Брюнетка сняла свою правую туфлю, примерила сиреневую, потопала в ковер, осмотрела каблук.=The brunette removed her right shoe, tried a lilac one, stamped on the rug, examined the heel.
– А они не будут жать? – задумчиво спросила она.=‘They won't pinch?' she asked pensively.
На это Фагот обиженно воскликнул: – Что вы, что вы! – и кот от обиды мяукнул.=To this Fagott exclaimed with a hurt air: 'Come, come!' and the cat miaowed resentfully.
– Я беру эту пару, мосье, – сказала брюнетка с достоинством, надевая и вторую туфлю.='I'll take this pair, m'sieur,' the brunette said with dignity, putting on the second shoe as well.
Старые туфли брюнетки были выброшены за занавеску, и туда же проследовала и сама она в сопровождении рыжей девицы и Фагота, несшего на плечиках несколько модельных платьев.=The brunette's old shoes were tossed behind a curtain, and she proceeded there herself, accompanied by the red-headed girl and Fagott, who was carrying several fashionable dresses on hangers.
Кот суетился, помогал и для пущей важности повесил себе на шею сантиметр.=The cat busded about, helped, and for greater importance hung a measuring tape around his neck.
Через минуту из-за занавески вышла брюнетка в таком платье, что по всему партеру прокатился вздох.=A minute later the brunette came from behind the curtain in such a dress that the stalls all let out a gasp.
Храбрая женщина, до удивительности похорошевшая, остановилась у зеркала, повела обнаженными плечами, потрогала волосы на затылке и изогнулась, стараясь заглянуть себе за спину.=The brave woman, who had become astonishingly prettier, stopped at the mirror, moved her bare shoulders, touched the hair on her nape and, twisting, tried to peek at her back.
– Фирма просит вас принять это на память, – сказал Фагот и подал брюнетке открытый футляр с флаконом.=The firm asks you to accept this as a souvenir,' said Fagott, and he offered the brunette an open case with a flacon in it
– Мерси, – надменно ответила брюнетка и пошла по трапу в партер.='Merci,' the brunette said haughtily and went down the steps to the stalls.
Пока она шла, зрители вскакивали, прикасались к футляру.=As she walked, the spectators jumped up and touched the case.
И вот тут прорвало начисто, и со всех сторон на сцену пошли женщины.=And here there came a clean breakthrough, and from all sides women marched on to the stage.
В общем возбужденном говоре, смешках и вздохах послышался мужской голос:=Amid the general agitation of talk, chuckles and gasps, a man's voice was heard:
"Я не позволю тебе!" – и женский:='I won't allow it!' and a woman's:
"Деспот и мещанин, не ломайте мне руку!"='Despot and philistine! Don't break my arm!'
Женщины исчезали за занавеской, оставляли там свои платья и выходили в новых.=Women disappeared behind the curtain, leaving their dresses there and coming out in new ones.
На табуретках с золочеными ножками сидел целый ряд дам, энергично топая в ковер заново обутыми ногами.=A whole row of ladies sat on stools with gilded legs, stamping the carpet energetically with newly shod feet.
Фагот становился на колени, орудовал роговой надевалкой,=Fagott was on his knees, working away with a metal shoehorn;
кот, изнемогая под грудами сумочек и туфель, таскался от витрины к табуретам и обратно,=the cat, fainting under piles of purses and shoes, plodded back and forth between the display windows and the stools;
девица с изуродованной шеей то появлялась, то исчезала и дошла до того, что уж полностью стала тарахтеть по-французски,=the girl with the disfigured neck appeared and disappeared, and reached the point where she started rattling away entirely in French,
и удивительно было то, что ее с полуслова понимали все женщины, даже те из них, что не знали ни одного французского слова.=and, surprisingly, the women all understood her from half a word, even those who did not know a single word of French.
Общее изумление вызвал мужчина, затесавшийся на сцену.=General amazement was aroused by a man edging his way on-stage.
Он объявил, что у супруги его грипп и что он поэтому просит передать ей что-нибудь через него.=He announced that his wife had the flu, and he therefore asked that something be sent to her through him.
В доказательство же того, что он действительно женат, гражданин был готов предъявить паспорт.=As proof that he was indeed married, the citizen was prepared to show his passport.
Заявление заботливого мужа было встречено хохотом,=The solicitous husband's announcement was met with guffaws.
Фагот проорал, что верит, как самому себе, и без паспорта, и вручил гражданину две пары шелковых чулок, кот от себя добавил футлярчик с помадой.=Fagott shouted that he believed him like his own self, even without the passport, and handed the citizen two pairs of silk stockings, and the cat for his part added a little tube of lipstick.
Опоздавшие женщины рвались на сцену, со сцены текли счастливицы в бальных платьях, в пижамах с драконами, в строгих визитных костюмах, в шляпочках, надвинутых на одну бровь.=Late-coming women tore on to the stage, and off the stage the lucky ones came pouring down in ball gowns, pyjamas with dragons, sober formal outfits, little hats tipped over one eyebrow.
Тогда Фагот объявил, что за поздним временем магазин закрывается до завтрашнего вечера ровно через одну минуту, и неимоверная суета поднялась на сцене.=Then Fagott announced that owing to the lateness of the hour, the shop would close in exactly one minute until the next evening, and an unbelievable scramble arose on-stage.
Женщины наскоро, без всякой примерки, хватали туфли.=Women hastily grabbed shoes without trying them on.
Одна, как буря, ворвалась за занавеску, сбросила там свой костюм и овладела первым, что подвернулось, – шелковым, в громадных букетах, халатом и, кроме того, успела подцепить два футляра духов.=One burst behind the curtain like a storm, got out of her dress there, took possession of the first thing that came to hand – a silk dressing-gown covered with huge bouquets – and managed to pick up two cases of perfume besides.
Ровно через минуту грянул пистолетный выстрел, зеркала исчезли, провалились витрины и табуретки, ковер растаял в воздухе так же, как и занавеска.=Exactly a minute later a pistol shot rang out, the mirrors disappeared, the display windows and stools dropped away, the carpet melted into air, as did the curtain.
Последней исчезла высоченная гора старых платьев и обуви, и стала сцена опять строга, пуста и гола.=Last to disappear was the high mountain of old dresses and shoes, and the stage was again severe, empty and bare.
И вот здесь в дело вмешалось новое действующее лицо.=And it was here that a new character mixed into the affair.
Приятный звучный и очень настойчивый баритон послышался из ложи N 2:=A pleasant, sonorous, and very insistent baritone came from box no. 2:
– Все-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно разоблачили бы перед зрителями технику ваших фокусов, в особенности фокус с денежными бумажками.='All the same it is desirable, citizen artiste, that you expose the technique of your tricks to the spectators without delay, especially the trick with the paper money.
Желательно также и возвращение конферансье на сцену.=It is also desirable that the master of ceremonies return to the stage.
Судьба его волнует зрителей.=The spectators are concerned about his fate.'
Баритон принадлежал не кому иному, как почетному гостю сегодняшнего вечера Аркадию Аполлоновичу Семплеярову, председателю акустической комиссии московских театров.=The baritone belonged to none other than that evening's guest of honour, Arkady Apollonovich Sempleyarov, chairman of the Acoustics Commission of the Moscow theatres.
Аркадий Аполлонович помещался в ложе с двумя дамами: пожилой, дорого и модно одетой, и другой – молоденькой и хорошенькой, одетой попроще.=Arkady Apollonovich was in his box with two ladies: the older one dressed expensively and fashionably, the other one, young and pretty, dressed in a simpler way.
Первая из них, как вскоре выяснилось при составлении протокола, была супругой Аркадия Аполлоновича,=The first, as was soon discovered during the drawing up of the report, was Arkady Apollonovich's wife,
а вторая – дальней родственницей его, начинающей и подающей надежды актрисой, приехавшей из Саратова и проживающей в квартире Аркадия Аполлоновича и его супруги.=and the second was his distant relation, a promising debutante, who had come from Saratov and was living in the apartment of Arkady Apollonovich and his wife.
– Пардон! – отозвался Фагот, – я извиняюсь, здесь разоблачать нечего, все ясно.=‘Pardone!' Fagott replied. 'I'm sorry, there's nothing here to expose, it's all clear.'
– Нет, виноват!='No, excuse me!
Разоблачение совершенно необходимо.=The exposure is absolutely necessary.
Без этого ваши блестящие номера оставят тягостное впечатление.=Without it your brilliant numbers will leave a painful impression.
Зрительская масса требует объяснения.=The mass of spectators demands an explanation.'
– Зрительская масса, – перебил Семплеярова наглый гаер, – как будто ничего не заявляла?='The mass of spectators,' the impudent clown interrupted Sempleyarov, 'doesn't seem to be saying anything.
Но, принимая во внимание ваше глубокоуважаемое желание, Аркадий Аполлонович, я, так и быть, произведу разоблачение.=But, in consideration of your most esteemed desire, Arkady Apollonovich, so be it - I will perform an exposure.
Но для этого разрешите еще один крохотный номерок?=But, to that end, will you allow me one more tiny number?'
– Отчего же, – покровительственно ответил Аркадий Аполлонович,='Why not?' Arkady Apollonovich replied patronizingly.
– но непременно с разоблачением!='But there must be an exposure.'
– Слушаюсь, слушаюсь.='Very well, very well, sir.
Итак, позвольте вас спросить, где вы были вчера вечером, Аркадий Аполлонович?=And so, allow me to ask, where were you last evening, Arkady Apollonovich?'
При этом неуместном и даже, пожалуй, хамском вопросе лицо Аркадия Аполлоновича изменилось, и весьма сильно изменилось.=At this inappropriate and perhaps even boorish question, Arkady Apollonovich's countenance changed, and changed quite drastically.
– Аркадий Аполлонович вчера вечером был на заседании акустической комиссии, – очень надменно заявила супруга Аркадия Аполлоновича,='Last evening Arkady Apollonovich was at a meeting of the Acoustics Commission,' Arkady Apollonovich's wife declared very haughtily,
– но я не понимаю, какое отношение это имеет к магии.="but I don't understand what that has got to do with magic.'
– Уй, мадам! – подтвердил Фагот, – натурально, вы не понимаете.='Ouee, madame!' Fagott agreed. 'Naturally you don't understand.
Насчет же заседания вы в полном заблуждении.=As for the meeting, you are totally deluded.
Выехав на упомянутое заседание, каковое, к слову говоря, и назначено-то вчера не было,=After driving off to the said meeting, which incidentally was not even scheduled for last night,
Аркадий Аполлонович отпустил своего шофера у здания акустической комиссии на Чистых прудах (весь театр затих),=Arkady Apollonovich dismissed his chauffeur at the Acoustics Commission building on Clean Ponds' (the whole theatre became hushed),
а сам в автобусе поехал на Елоховскую улицу в гости к артистке разъездного районного театра Милице Андреевне Покобатько и провел у нее в гостях около четырех часов.='and went by bus to Yelokhovskaya Street to visit an actress from the regional itinerant theatre, Militsa Andreevna Pokobatko, with whom he spent some four hours.'
– Ой! – страдальчески воскликнул кто-то в полной тишине.='Aie!' someone cried out painfully in the total silence.
Молодая же родственница Аркадия Аполлоновича вдруг расхохоталась низким и страшным смехом.=Arkady Apollonovich's young relation suddenly broke into a low and terrible laugh.
– Все понятно! – воскликнула она, – и я давно уже подозревала это.='It's all clear!' she exclaimed. 'And I've long suspected it.
Теперь мне ясно, почему эта бездарность получила роль Луизы!=Now I see why that giftless thing got the role of Louisa!''
И, внезапно размахнувшись коротким и толстым лиловым зонтиком, она ударила Аркадия Аполлоновича по голове.=And, swinging suddenly, she struck Arkady Apollonovich on the head with her short and fat violet umbrella.
Подлый же Фагот, и он же Коровьев, прокричал: – Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого так назойливо добивался Аркадий Аполлонович!=Meanwhile, the scoundrelly Fagott, alias Koroviev, was shouting: 'Here, honourable citizens, is one case of the exposure Arkady Apollonovich so importunately insisted on!'
– Как смела ты, негодяйка, коснуться Аркадия Аполлоновича?='How dare you touch Arkady Apollonovich, you vile creature!'
– грозно спросила супруга Аркадия Аполлоновича, поднимаясь в ложе во весь свой гигантский рост.=Arkady Apollonovich's wife asked threateningly, rising in the box to all her gigantic height.
Второй короткий прилив сатанинского смеха овладел молодой родственницей.=A second brief wave of satanic laughter seized the young relation.
– Уж кто-кто, – ответила она, хохоча, – а уж я-то смею коснуться!='Who else should dare touch him,' she answered, guffawing, 'if not me!'
– и второй раз раздался сухой треск зонтика, отскочившего от головы Аркадия Аполлоновича.=And for the second time there came the dry, crackling sound of the umbrella bouncing off the head of Arkady Apollonovich.
– Милиция! Взять ее! – таким страшным голосом прокричала супруга Семплеярова, что у многих похолодели сердца.='Police! Seize her!!' Sempleyarov's wife shouted in such a terrible voice that many hearts went cold.
А тут еще кот выскочил к рампе и вдруг рявкнул на весь театр человеческим голосом: – Сеанс окончен!=And here the cat also leaped out to the footlights and suddenly barked in a human voice for all the theatre to hear: ‘The seance is over!
Маэстро! Урежьте марш!!=Maestro! Hack out a march!'
Ополоумевший дирижер, не отдавая себе отчета в том, что делает, взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какой-то невероятный, ни на что не похожий по развязности своей марш.=The half-crazed conductor, unaware of what he was doing, waved his baton, and the orchestra did not play, or even strike up, or even bang away at, but precisely, in the cat's loathsome expression, hacked out some incredible march of an unheard-of brashness.
На мгновенье почудилось, что будто слышаны были некогда, под южными звездами, в кафешантане, какие-то малопонятные, полуслепые,  но разудалые слова этого марша:=For a moment there was an illusion of having heard once upon a time, under southern stars, in a cafe-chantant, some barely intelligible, half-blind, but rollicking words to this march:
Его превосходительство Любил домашних птиц И брал под покровительство Хорошеньких девиц!!!=His Excellency reached the stage Of liking barnyard fowl. He took under his patronage Three young girls and an owl!!!
А может быть, не было никаких этих слов, а были другие на эту же музыку, какие-то неприличные крайне.=Or maybe these were not the words at all, but there were others to the same music, extremely indecent ones.
Важно не это, а важно то, что в Варьете после всего этого началось что-то вроде столпотворения вавилонского.=That is not the important thing, the important thing is that, after all this, something like babel broke loose in the Variety.
К Семплеяровской ложе бежала милиция, на барьер лезли любопытные, слышались адские взрывы хохота, бешеные крики, заглушаемые золотым звоном тарелок из оркестра.=The police went running to Sempleyarov's box, people were climbing over the barriers, there were bursts of infernal guffawing and furious shouts, drowned in the golden clash of the orchestra's cymbals.
И видно было, что сцена внезапно опустела и что надувало Фагот, равно как и наглый котяра Бегемот, растаяли в воздухе, исчезли, как раньше исчез маг в кресле с полинявшей обивкой.=And one could see that the stage was suddenly empty, and that the hoodwinker Fagott, as well as the brazen tom-cat Behemoth, had melted into air, vanished as the magician had vanished earlier in his armchair with the faded upholstery.
Глава 13.=CHAPTER 13.
Явление героя Итак, неизвестный погрозил Ивану пальцем и прошептал: "Тсс!"=The Hero Enters And so, the unknown man shook his finger at Ivan and whispered: 'Shhh!..
Иван спустил ноги с постели и всмотрелся.=.' Ivan lowered his legs from the bed and peered.
С балкона осторожно заглядывал в комнату бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми.=Cautiously looking into the room from the balcony was a clean-shaven, dark-haired man of approximately thirty-eight, with a sharp nose, anxious eyes, and a wisp of hair hanging down on his forehead.
Убедившись в том, что Иван один, и прислушавшись, таинственный посетитель осмелел и вошел в комнату.=Having listened and made sure that Ivan was alone, the mysterious visitor took heart and stepped into the room.
Тут увидел Иван, что пришедший одет в больничное.=Here Ivan saw that the man was dressed as a patient.
На нем было белье, туфли на босу ногу, на плечи наброшен бурый халат.=He was wearing long underwear, slippers on his bare feet, and a brown dressing-gown thrown over his shoulders.
Пришедший подмигнул Ивану, спрятал в карман связку ключей, шепотом осведомился: "Можно присесть?"=The visitor winked at Ivan, hid a bunch of keys in his pocket, inquired in a whisper: 'May I sit down?'
– и, получив утвердительный кивок, поместился в кресле.=– and receiving an affirmative nod, placed himself in an armchair.
– Как же вы сюда попали?='How did you get here?'
– повинуясь сухому грозящему пальцу, шепотом спросил Иван,=Ivan asked in a whisper, obeying the dry finger shaken at him.
– ведь балконные-то решетки на замках?='Aren't the balcony grilles locked?'
– Решетки-то на замках, – подтвердил гость, – но Прасковья Федоровна – милейший, но, увы, рассеянный человек.=‘The grilles are locked,' the guest agreed, 'but Praskovya Fyodorovna, while the dearest person, is also, alas, quite absent-minded.
Я стащил у нее месяц тому назад связку ключей и, таким образом, получил возможность выходить на общий балкон, а он тянется вокруг всего этажа, и, таким образом, иногда навестить соседа.=A month ago I stole a bunch of keys from her, and so gained the opportunity of getting out on to the common balcony, which runs around the entire floor, and so of occasionally calling on a neighbour.'
– Раз вы можете выходить на балкон, то вы можете удрать.='If you can get out on to the balcony, you can escape.
Или высоко? – заинтересовался Иван.=Or is it high up?' Ivan was interested.
– Нет, – твердо ответил гость, – я не могу удрать отсюда не потому, что высоко, а потому, что мне удирать некуда.='No,' the guest replied firmly, 'I cannot escape from here, not because it's high up, but because I have nowhere to escape to.'
– И после паузы он добавил: – Итак, сидим?=And he added, after a pause: 'So, here we sit.'
– Сидим, – ответил Иван, вглядываясь в карие и очень беспокойные глаза пришельца.=' Here we sit,' Ivan replied, peering into the man's brown and very restless eyes.
– Да... – тут гость вдруг встревожился, – но вы, надеюсь, не буйный?='Yes . . .' here the guest suddenly became alarmed, 'but you're not violent, I hope?
А то я, знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде.=Because, you know, I cannot stand noise, turmoil, force, or other things like that.
В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или какой-нибудь иной крик.=Especially hateful to me are people's cries, whether cries of rage, suffering, or anything else.
Успокойте меня, скажите, вы не буйный?=Set me at ease, tell me, you're not violent?'
– Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил, – мужественно признался преображенный поэт.='Yesterday in a restaurant I socked one type in the mug,' the transformed poet courageously confessed.
– Основание? – строго спросил гость.='Your grounds?' the guest asked sternly.
– Да, признаться, без основания, – сконфузившись, ответил Иван.="No grounds, I must confess,' Ivan answered, embarrassed.
– Безобразие, – осудил гость Ивана и добавил: – А кроме того, что это вы так выражаетась: по морде засветил?='Outrageous,' the guest denounced Ivan and added: 'And besides, what a way to express yourself: "socked in the mug" ...
Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда или лицо.=It is not known precisely whether a man has a mug or a face.
И, пожалуй, ведь все-таки лицо.=And, after all, it may well be a face.
Так что, знаете ли, кулаками...=So, you know, using fists ...
Нет, уж это вы оставьте, и навсегда.=No, you should give that up, and for good.'
Отчитав таким образом Ивана, гость осведомился: – Профессия?=Having thus reprimanded Ivan, the guest inquired: 'Your profession?'
– Поэт, – почему-то неохотно признался Иван.='Poet,' Ivan confessed, reluctantly for some reason.
Пришедший огорчился.=The visitor became upset.
– Ох, как мне не везет! – воскликнул он, но тут же спохватился, извинился и спросил: – А как ваша фамилия? – Бездомный.='Ah, just my luck!' he exclaimed, but at once reconsidered, apologized, and asked: 'And what is your name?' 'Homeless.'
– Эх, эх... – сказал гость, морщась.='Oh-oh ...' the guest said, wincing.
– А вам, что же, мои стихи не нравятся? – с любопытством спросил Иван.='What, you mean you dislike my poetry?' Ivan asked with curiosity.
– Ужасно не нравятся.='I dislike it terribly.'
– А вы какие читали?='And what have you read?'
– Никаких я ваших стихов не читал! – нервно воскликнул посетитель.='I've never read any of your poetry!' the visitor exclaimed nervously.
– А как же вы говорите? – Ну, что ж тут такого, – ответил гость, – как будто я других не читал?=‘Then how can you say that?' 'Well, what of it?' the guest replied. 'As if I haven't read others.
Впрочем... разве что чудо?=Or else ... maybe there's some miracle?
Хорошо, я готов принять на веру.=Very well, I'm ready to take it on faith.
Хороши ваши стихи, скажите сами?=Is your poetry good? You tell me yourself.'
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.='Monstrous!' Ivan suddenly spoke boldly and frankly.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.='Don't write any more!' the visitor asked beseechingly.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван.='I promise and I swear!' Ivan said solemnly.
Клятву скрепили рукопожатием, и тут из коридора донеслись мягкие шаги и голоса.=The oath was sealed with a handshake, and here soft footsteps and voices were heard in the corridor.
– Тсс, – шепнул гость и, выскочив на балкон, закрыл за собою решетку.='Shh!' the guest whispered and, jumping out to the balcony, closed the grille behind him.
Заглянула Прасковья Федоровна, спросила, как Иван себя чувствует и желает ли он спать в темноте или со светом.=Praskovya Fyodorovna peeked in, asked Ivan how he was feeling and whether he wished to sleep in the dark or with a light.
Иван попросил свет оставить, и Прасковья Федоровна удалилась, пожелав больному спокойной ночи.=Ivan asked her to leave the light on, and Praskovya Fyodorovna withdrew, wishing the patient a good night.
И когда все стихло, вновь вернулся гость.=And when everything was quiet, the guest came back again.
Он шепотом сообщил Ивану, что в 119-ю комнату привезли новенького, какого-то толстяка с багровой физиономией, все время бормочущего про какую-то валюту в вентиляции и клянущегося, что у них на Садовой поселилась нечистая сила.=He informed Ivan in a whisper that there was a new arrival in room 119 – some fat man with a purple physiognomy, who kept muttering something about currency in the ventilation and swearing that unclean powers were living in their place on Sadovaya.
– Пушкина ругает на чем свет стоит и все время кричит: "Куролесов, бис, бис!"='He curses Pushkin up and down and keeps shouting: "Kurolesov, encore, encore!"'
– говорил гость, тревожно дергаясь.=the guest said, twitching nervously.
Успокоившись, он сел, сказал: – А впрочем, бог с ним, – и продолжил беседу с Иваном: – Так из-за чего же вы попали сюда?=Having calmed himself, he sat down, said: 'Anyway, God help him,' and continued his conversation with Ivan: 'So, how did you wind up here?'
– Из-за Понтия Пилата, – хмуро глянув в пол, ответил Иван.='On account of Pontius Pilate,' Ivan replied, casting a glum look at the floor.
– Как? – забыв осторожность, крикнул гость и сам себе зажал рот рукой,='What?!' the guest cried, forgetting all caution, and clapped his hand over his own mouth.
– потрясающее совпадение!='A staggering coincidence!
Умоляю, умоляю, расскажите!=Tell me about it, I beg you, I beg you!'
Почему-то испытывая доверие к неизвестному, Иван, первоначально запинаясь и робея, а потом осмелев, начал рассказывать вчерашнюю историю на Патриарших прудах.=Feeling trust in the unknown man for some reason, Ivan began, falteringly and timorously at first, then more boldly, to tell about the previous day's story at the Patriarch's Ponds.
Да, благодарного слушателя получил Иван Николаевич в лице таинственного похитителя ключей!=Yes, it was a grateful listener that Ivan Nikolaevich acquired in the person of the mysterious stealer of keys!
Гость не рядил Ивана в сумасшедшие, проявил величайший интерес к рассказываемому и по мере развития этого рассказа, наконец, пришел в восторг.=The guest did not take Ivan for a madman, he showed great interest in what he was being told, and, as the story developed, finally became ecstatic.
Он то и дело прерывал Ивана восклицаниями: – Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас.=Time and again he interrupted Ivan with exclamations: 'Well, well, go on, go on, I beg you!
Но только, ради всего святого, не пропускайте ничего!=Only, in the name of all that's holy, don't leave anything out!'
Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.=Ivan left nothing out in any case, it was easier for him to tell it that way, and he gradually reached the moment when Pontius Pilate, in a white mantle with blood-red lining, came out to the balcony.
Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал: – О, как я угадал!=Then the visitor put his hands together prayerfully and whispered: 'Oh, how I guessed!
О, как я все угадал!=How I guessed it all!'
Описание ужасной смерти Берлиоза слушающий сопроводил загадочным замечанием, причем глаза его вспыхнули злобой:=The listener accompanied the description of Berlioz's terrible death with an enigmatic remark, while his eyes flashed with spite:
– Об одном жалею, что на месте этого Берлиоза не было критика Латунского или литератора Мстислава Лавровича, – и исступленно, но беззвучно вскричал: – Дальше!='I only regret that it wasn't the critic Latunsky or the writer Mstislav Lavrovich instead of this Berlioz!', and he cried out frenziedly but soundlessly: 'Go on!'
Кот, плативший кондукторше, чрезвычайно развеселил гостя, и он давился от тихого смеха, глядя, как взволнованный успехом своего повествования Иван тихо прыгал на корточках, изображая кота с гривенником возле усов.=The cat handing money to the woman conductor amused the guest exceedingly, and he choked with quiet laughter watching as Ivan, excited by the success of his narration, quietly hopped on bent legs, portraying the cat holding the coin up next to his whiskers.
– И вот, – рассказав про происшествие в Грибоедове, загрустив и затуманившись, Иван закончил: – Я и оказался здесь.='And so,' Ivan concluded, growing sad and melancholy after telling about the events at Griboedov's, 'I wound up here.'
Гость сочувственно положил руку на плечо бедного поэта и сказал так: – Несчастный поэт!=The guest sympathetically placed a hand on the poor poet's shoulder and spoke thus: 'Unlucky poet!
Но вы сами, голубчик, во всем виноваты.=But you yourself, dear heart, are to blame for it all.
Нельзя было держать себя с ним столь развязно и даже нагловато.=You oughtn't to have behaved so casually and even impertinently with him.
Вот вы и поплатились.=So you've paid for it.
И надо еще сказать спасибо, что все это обошлось вам сравнительно дешево.=And you must still say thank you that you got off comparatively cheaply.'
– Да кто же он, наконец, такой? – в возбуждении потрясая кулаками, спросил Иван.='But who is he, finally?' Ivan asked, shaking his fists in agitation.
Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом: – А вы не впадете в беспокойство?=The guest peered at Ivan and answered with a question: 'You're not going to get upset?
Мы все здесь люди ненадежные...=We're all unreliable here ...
Вызова врача, уколов и прочей возни не будет?=There won't be any calling for the doctor, injections, or other fuss?'
– Нет, нет!='No, no!' Ivan exclaimed.
– воскликнул Иван, – скажите, кто он такой?='Tell me, who is he?'
– Ну хорошо, – ответил гость и веско и раздельно сказал: – Вчера на Патриарших прудах вы встретились с сатаной.='Very well,' the visitor replied, and he said weightily and distinctly: "Yesterday at the Patriarch's Ponds you met Satan.'
Иван не впал в беспокойство, как и обещал, но был все-таки сильнейшим образом ошарашен.=Ivan did not get upset, as he had promised, but even so he was greatly astounded.
– Не может этого быть!='That can't be!
Его не существует.=He doesn't exist!'
– Помилуйте!='Good heavens!
Уж кому-кому, но не вам это говорить.=Anyone else might say that, but not you.
Вы были одним, по-видимому, из первых, кто от него пострадал.=You were apparently one of his first victims.
Сидите, как сами понимаете, в психиатрической лечебнице, а все толкуете о том, что его нет.=You're sitting, as you yourself understand, in a psychiatric clinic, yet you keep saying he doesn't exist.
Право, это странно! Сбитый с толку Иван замолчал.=Really, it's strange!' Thrown off, Ivan fell silent.
– Лишь только вы начали его описывать, – продолжал гость, – я уже стал догадываться, с кем вы вчера имели удовольствие беседовать.='As soon as you started describing him,' the guest went on, 'I began to realize who it was that you had the pleasure of talking with yesterday.
И, право, я удивляюсь Берлиозу!=And, really, I'm surprised at Berlioz!
Ну вы, конечно, человек девственный, – тут гость опять извинился,=Now you, of course, are a virginal person,' here the guest apologized again,
– но тот, сколько я о нем слышал, все-таки хоть что-то читал!='but that one, from what I've heard about him, had after all read at least something!
Первые же речи этого профессора рассеяли всякие мои сомнения.=The very first things this professor said dispelled all my doubts.
Его нельзя не узнать, мой друг!=One can't fail to recognize him, my friend!
Впрочем, вы...=Though you .
вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?=.. again I must apologize, but I'm not mistaken, you are an ignorant man?'
– Бесспорно, – согласился неузнаваемый Иван.='Indisputably,' the unrecognizable Ivan agreed.
– Ну вот...='Well, so ...
ведь даже лицо, которое вы описывали... разные глаза, брови!=even the face, as you described it, the different eyes, the eyebrows!
Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы "Фауст" не слыхали?=... Forgive me, however, perhaps you've never even heard the opera Faust?
Иван почему-то страшнейшим образом сконфузился и с пылающим лицом что-то начал бормотать про какую-то поездку в санаторий в Ялту...=Ivan became terribly embarrassed for some reason and, his face aflame, began mumbling something about some trip to a sanatorium ... to Yalta .
– Ну вот, ну вот... неудивительно!=. . 'Well, so, so ... hardly surprising!
А Берлиоз, повторяю, меня поражает.=But Berlioz, I repeat, astounds me ...
Он человек не только начитанный, но и очень хитрый.=He's not only a well-read man but also a very shrewd one.
Хотя в защиту его я должен сказать, что, конечно, Воланд может запорошить глаза и человеку похитрее.=Though I must say in his defence that Woland is, of course, capable of pulling the wool over the eyes of an even shrewder man.'
– Как?! – в свою очередь крикнул Иван.='What?!' Ivan cried out in his turn.
– Тише! Иван с размаху шлепнул себя ладонью по лбу и засипел: – Понимаю, понимаю.='Hush!' Ivan slapped himself roundly on the forehead with his palm and rasped: 'I see, I see.
У него буква "В" была на визитной карточке.=He had the letter "W" on his visiting card.
Ай-яй-яй, вот так штука!=Ai-yai-yai, what a thing!'
– он помолчал некоторое время в смятении, всматриваясь в луну, плывущую за решеткой, и заговорил:=He lapsed into a bewildered silence for some time, peering at the moon floating outside the grille, and then spoke:
– Так он, стало быть, действительно мог быть у Понтия Пилата?='So that means he might actually have been at Pontius Pilate's?
Ведь он уж тогда родился?=He was already born then?
А меня сумасшедшим называют!=And they call me a madman!'
– прибавил Иван, в возмущении указывая на дверь.=Ivan added indignantly, pointing to the door.
Горькая складка обозначилась у губ гостя.=A bitter wrinkle appeared on the guest's lips.
– Будем глядеть правде в глаза, – и гость повернул свое лицо в сторону бегущего сквозь облако ночного светила.='Let's look the truth in the eye.' And the guest turned his face towards the nocturnal luminary racing through a cloud.
– И вы и я – сумасшедшие, что отпираться!='You and I are both madmen, there's no denying that!
Видите ли, он вас потряс – и вы свихнулись, так как у вас, очевидно, подходящая для этого почва.=You see, he shocked you - and you came unhinged, since you evidently had the ground prepared for it.
Но то, что вы рассказываете, бесспорно было в действительности.=But what you describe undoubtedly took place in reality.
Но это так необыкновенно, что даже Стравинский, гениальный психиатр, вам, конечно, не поверил.=But it's so extraordinary that even Stravinsky, a psychiatrist of genius, did not, of course, believe you.
Он смотрел вас?=Did he examine you?'
(Иван кивнул.) Ваш собеседник был и у Пилата, и на завтраке у Канта, а теперь он навестил Москву.=(Ivan nodded.) 'Your interlocutor was at Pilate's, and had breakfast with Kant, and now he's visiting Moscow.'
– Да ведь он тут черт знает чего натворит!='But he'll be up to devil knows what here!
Как-нибудь его надо изловить? – не совсем уверенно, но все же поднял голову в новом Иване прежний, еще не окончательно добитый Иван.=Oughtn't we to catch him somehow?' the former, not yet definitively quashed Ivan still raised his head, though without much confidence, in the new Ivan.
– Вы уже пробовали, и будет с вас, – иронически отозвался гость,='You've already tried, and that will do for you,' the guest replied ironically.
– и другим тоже пробовать не советую.='I don't advise others to try either.
А что натворит, это уж будьте благонадежны.=And as for being up to something, rest assured, he will be!
Ах, ах! Но до чего мне досадно, что встретились с ним вы, а не я!=Ah, ah! But how annoying that it was you who met him and not I.
Хоть все и перегорело и угли затянулись пеплом, все же, клянусь, что за эту встречу я отдал бы связку ключей Прасковьи Федоровны, ибо мне больше нечего отдавать.=Though it's all burned up, and the coals have gone to ashes, still, I swear, for that meeting I'd give Praskovya Fyodorovna's bunch of keys, for I have nothing else to give.
Я нищий!=I'm destitute.'
– А зачем он вам понадобился?='But what do you need him for?'
Гость долго грустил и дергался, но наконец заговорил:=The guest paused ruefully for a long time and twitched, but finally spoke:
– Видите ли, какая странная история, я здесь сижу из-за того же, что и вы, именно из-за Понтия Пилата, – тут гость пугливо оглянулся и сказал: – Дело в том, что год тому назад я написал о Пилате роман.='YOU see, it's such a strange story, I'm sitting here for the same reason you are - namely, on account of Pontius Pilate.' Here the guest looked around fearfully and said: The thing is that a year ago I wrote a novel about Pilate.'
– Вы – писатель? – с интересом спросил поэт.='You're a writer?' the poet asked with interest.
Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал:=The guest's face darkened and he threatened Ivan with his fist, then said:
– Я – мастер, – он сделался суров и вынул из кармана халата совершенно засаленную черную шапочку с вышитой на ней желтым шелком буквой "М".='I am a master.' He grew stern and took from the pocket of his dressing-gown a completely greasy black cap with the letter 'M' embroidered on it in yellow silk.
Он надел эту шапочку и показался Ивану в профиль и в фас, чтобы доказать, что он – мастер.=He put this cap on and showed himself to Ivan both in profile and full face, to prove that he was a master.
– Она своими руками сшила ее мне, – таинственно добавил он.='She sewed it for me with her own hands,' he added mysteriously.
– А как ваша фамилия?='And what is your name?'
– У меня нет больше фамилии, – с мрачным презрением ответил странный гость,='I no longer have a name,' the strange guest answered with gloomy disdain.
– я отказался от нее, как и вообще от всего в жизни.='I renounced it, as I generally did everything in life.
Забудем о ней.=Let's forget it.'
– Так вы хоть про роман скажите, – деликатно попросил Иван.=‘Then at least tell me about the novel,' Ivan asked delicately.
– Извольте-с.='If you please, sir.
Жизнь моя, надо сказать, сложилась не совсем обыкновенно, – начал гость.=My life, it must be said, has taken a not very ordinary course,' the guest began.
...Историк по образованию, он еще два года тому назад работал в одном из московских музеев, а кроме того, занимался переводами.=... A historian by education, he had worked until two years ago at one of the Moscow museums, and, besides that, had also done translations.
– С какого языка? – с интересом спросил Иван.='From what languages?' Ivan interrupted curiously.
– Я знаю пять языков, кроме родного, – ответил гость, – английский, французский, немецкий, латинский и греческий.='I know five languages besides my own,' replied the guest, 'English, French, German, Latin and Greek.
Ну, немножко еще читаю по-итальянски.=Well, I can also read Italian a little.'
– Ишь ты! – завистливо шепнул Иван.='Oh, my!' Ivan whispered enviously.
Жил историк одиноко, не имея нигде родных и почти не имея знакомых в Москве.=… The historian had lived solitarily, had no family anywhere and almost no acquaintances in Moscow.
И, представьте, однажды выиграл сто тысяч рублей.=And, just think, one day he won a hundred thousand roubles.
– Вообразите мое изумление, – шептал гость в черной шапочке, – когда я сунул руку в корзину с грязным бельем и смотрю: на ней тот же номер, что и в газете!='Imagine my astonishment,' the guest in the black cap whispered, 'when I put my hand in the basket of dirty laundry and, lo and behold, it had the same number as in the newspaper.
Облигацию, – пояснил он, – мне в музее дали.=A state bond,'' he explained, 'they gave it to me at the museum.' ...
Выиграв сто тысяч, загадочный гость Ивана поступил так: купил книг, бросил свою комнату на Мясницкой...=Having won a hundred thousand roubles, Ivan's mysterious guest acted thus: bought books, gave up his room on Myasnitskaya ..
– Уу, проклятая дыра! – прорычал он.=. 'Ohh, that accursed hole! . . .' he growled.
...и нанял у застройщика в переулке близ Арбата...=. . . and rented from a builder, in a lane near the Arbat,
две комнаты в подвале маленького домика в садике.=two rooms in the basement of a little house in the garden.
Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате.=He left his work at the museum and began writing a novel about Pontius Pilate.
– Ах, это был золотой век, – блестя глазами, шептал рассказчик,='Ah, that was a golden age!' the narrator whispered, his eyes shining.
– совершенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой, – почему-то особенно горделиво подчеркнул он, – маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки.='A completely private little apartment, plus a front hall with a sink in it,' he underscored for some reason with special pride, 'little windows just level with the paved walk leading from the gate.
Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен.=Opposite, only four steps away, near the fence, lilacs, a linden and a maple.
Ах, ах, ах!=Ah, ah, ah!
Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними.=In winter it was very seldom that I saw someone's black feet through my window and heard the snow crunching under them.
И в печке у меня вечно пылал огонь!=And in my stove a fire was eternally blazing!
Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени.=But suddenly spring came and through the dim glass I saw lilac bushes, naked at first, then dressing themselves up in green.
И вот тогда-то, прошлою весной, случилось нечто гораздо более восхитительное, чем получение ста тысяч рублей.=And it was then, last spring, that something happened far more delightful than getting a hundred thousand roubles.
А это, согласитесь, громадная сумма денег!=And that, you must agree, is a huge sum of money!'
– Это верно, – признал внимательно слушающий Иван.=‘That's true,' acknowledged the attentively listening Ivan.
– Я открыл оконца и сидел во второй, совсем малюсенькой комнате, – гость стал отмеривать руками, – так...='I opened my little windows and sat in the second, quite minuscule room.' The guest began measuring with his arms:
вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате – громадная комната, четырнадцать метров,='Here's the sofa, and another sofa opposite, and a little table between them, with a beautiful night lamp on it, and books nearer the window, and here a small writing table, and in the first room – a huge room, one hundred and fifty square feet!
– книги, книги и печка.=– books, books and the stove.
Ах, какая у меня была обстановка!=Ah, what furnishings I had!
Необыкновенно пахнет сирень!=The extraordinary smell of the lilacs!
И голова моя становилась легкой от утомления, и Пилат летел к концу.=And my head was getting light with fatigue, and Pilate was flying to the end .
– Белая мантия, красный подбой!=. .' 'White mantle, red lining!
Понимаю! – восклицал Иван.=I understand!' Ivan exclaimed.
– Именно так!='Precisely so!
Пилат летел к концу, к концу, и я уже знал, что последними словами романа будут:=Pilate was flying to the end, to the end, and I already knew that the last words of the novel would be: ".
"...пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат".=. . the fifth procurator of Judea, the equestrian Pontius Pilate".
Ну, натурально, я выходил гулять.=Well, naturally, I used to go out for a walk.
Сто тысяч – громадная сумма, и у меня был прекрасный серый костюм.=A hundred thousand is a huge sum, and I had an excellent suit.
Или отправлялся обедать в какой-нибудь дешевый ресторан.=Or I'd go and have dinner in some cheap restaurant.
На Арбате был чудесный ресторан, не знаю, существует ли он теперь.=There was a wonderful restaurant on the Arbat, I don't know whether it exists now.'
Тут глаза гостя широко открылись, и он продолжал шептать, глядя на луну: – Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.=Here the guest's eyes opened w^de, and he went on whispering, gazing at the moon: 'She was carrying repulsive, alarming yellow flowers in her hand.
Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве.=Devil knows what they're called, but for some reason they're the first to appear in Moscow.
И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто.=And these flowers stood out clearly against her black spring coat.
Она несла желтые цветы!=She was carrying yellow flowers!
Нехороший цвет.=Not a nice colour.
Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась.=She turned down a lane from Tverskaya and then looked back.
Ну, Тверскую вы знаете?=Well, you know Tverskaya!
По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно.=Thousands of people were walking along Tverskaya, but I can assure you that she saw me alone, and looked not really alarmed, but even as if in pain.
И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!=And I was struck not so much by her beauty as by an extraordinary loneliness in her eyes, such as no one had ever seen before!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам.=Obeying this yellow sign, I also turned down the lane and followed her.
Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой.=We walked along the crooked, boring lane silendy, I on one side, she on the other.
И не было, вообразите, в переулке ни души.=And, imagine, there was not a soul in the lane.
Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу...=I was suffering, because it seemed to me that it was necessary to speak to her, and I worried that I wouldn't utter a single word, and she would leave, and I'd never see her again.
И, вообразите, внезапно заговорила она: – Нравятся ли вам мои цветы?=And, imagine, suddenly she began to speak: ' "Do you like my flowers?"
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке и отразилось от желтой грязной стены.='I remember clearly the sound other voice, rather low, slightly husky, and, stupid as it is, it seemed that the echo resounded in the lane and bounced off the dirty yellow wall.
Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил: – Нет.=I quickly crossed to her side and, coming up to her, answered: '"No!"
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!='She looked at me in surprise, and I suddenly, and quite unexpectedly, understood that all my life I had loved precisely this woman!
Вот так штука, а?=Quite a thing, eh?
Вы, конечно, скажете, сумасшедший?=Of course, you'll say I'm mad?'
– Ничего я не говорю, – воскликнул Иван и добавил: – Умоляю, дальше!='I won't say anything,' Ivan exclaimed, and added: 'I beg you, go on!'
И гость продолжал: – Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила так: –=And the guest continued. 'Yes, she looked at me in surprise, and then, having looked, asked thus:
Вы вообще не любите цветов?='"You generally don't like flowers?"
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность.='It seemed to me there was hostility in her voice.
Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя стесненным.=I was walking beside her, trying to keep in step, and, to my surprise, did not feel the least constraint.
– Нет, я люблю цветы, только не такие, – сказал я.=' "No, I like flowers, but not this kind," I said.
– А какие?='"Which, then?"
– Я розы люблю.='"I like roses."’
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась и бросила свои цветы в канаву.='Then I regretted having said it, because she smiled guiltily and threw the flowers into the gutter.
Растерявшись немного, я все-таки поднял их и подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках.=Slightly at a loss, I nevertheless picked them up and gave them to her, but she, with a smile, pushed the flowers away, and I carried them in my hand.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы, не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с раструбом в мою, и мы пошли рядом.='So we walked silently for some time, until she took the flowers from my hand and threw them to the pavement, then put her own hand in a black glove with a bell-shaped cuff under my arm, and we walked on side by side.'
– Дальше, – сказал Иван, – и не пропускайте, пожалуйста, ничего.='Go on,' said Ivan, 'and please don't leave anything out!'
– Дальше? – переспросил гость, – что же, дальше вы могли бы и сами угадать.='Go on?' repeated the visitor.
– Он вдруг вытер неожиданную слезу правым рукавом и продолжал:='Why, you can guess for yourself how it went on.' He suddenly wiped an unexpected tear with his right sleeve and continued:
– Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!='Love leaped out in front of us like a murderer in an alley leaping out of nowhere, and struck us both at once.
Так поражает молния, так поражает финский нож!=As lightning strikes, as a Finnish knife strikes!
Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя, и что она жила с другим человеком, и я там тогда...=She, by the way, insisted afterwards that it wasn't so, that we had, of course, loved each other for a long, long time, without knowing each other, never having seen each other, and that she was living with a different man ...
с этой, как ее...=as I was, too, then .. . with that, what's her . . .'
– С кем? – спросил Бездомный.='With whom?' asked Homeless.
– С этой... ну... этой, ну... – ответил гость и защелкал пальцами.=‘With that. . . well. . . with .. .' replied the guest, snapping his fingers.
– Вы были женаты?='YOU were married?'
– Ну да, вот же я и щелкаю...='Why, yes, that's why I'm snapping ..
на этой... Вареньке, Манечке... нет, Вареньке...=. With that ... Varenka ... Manechka . . . no, Varenka ...
еще платье полосатое... музей...=striped dress, the museum ...
впрочем, я не помню.=Anyhow, I don't remember.
Так вот она говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста.='Well, so she said she went out that day with yellow flowers in her hand so that I would find her at last, and that if it hadn't happened, she would have poisoned herself, because her life was empty.
Да, любовь поразила нас мгновенно.='Yes, love struck us instantly.
Я это знал в тот же день уже, через час, когда мы оказались, не замечая города, у кремлевской стены на набережной.=I knew it that same day, an hour later, when, without having noticed the city, we found ourselves by the Kremlin wall on the embankment.
Мы разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет.=We talked as if we had parted only the day before, as if we had known each other for many years.
На другой день мы сговорились встретиться там же, на Москве-реке, и встретились.=We arranged to meet the next day at the same place on the Moscow River, and we did.
Майское солнце светило нам.=The May sun shone down on us.
И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой.=And soon, very soon, this woman became my secret wife.
Она приходила ко мне каждый день, а ждать ее я начинал с утра.='She used to come to me every afternoon, but I would begin waiting for her in the morning.
Ожидание это выражалось в том, что я переставлял на столе предметы.=This waiting expressed itself in the moving around of objects on the table.
За десять минут я садился к оконцу и начинал прислушиваться, не стукнет ли ветхая калитка.=Ten minutes before, I would sit down by the little window and begin to listen for the banging of the decrepit gate.
И как курьезно: до встречи моей с нею в наш дворик мало кто приходил, просто сказать, никто не приходил, а теперь мне казалось, что весь город устремился в него.=And how curious: before my meeting with her, few people came to our yard – more simply, no one came – but now it seemed to me that the whole city came flocking there.
Стукнет калитка, стукнет сердце, и, вообразите, на уровне моего лица за оконцем обязательно чьи-нибудь грязные сапоги.='Bang goes the gate, bang goes my heart, and, imagine, it's inevitably somebody's dirty boots level with my face behind the window.
Точильщик.=A knife-grinder.
Ну, кому нужен точильщик в нашем доме?=Now, who needs a knife-grinder in our house?
Что точить?=To sharpen what?
Какие ножи?=What knives?
Она входила в калитку один раз, а биений сердца до этого я испытывал не менее десяти. Я не лгу.='She would come through the gate once, but my heart would pound no less than ten times before that, I'm not lying.
А потом, когда приходил ее час и стрелка показывала полдень, оно даже и не переставало стучать до тех пор, пока без стука, почти совсем бесшумно, не равнялись с окном туфли с черными замшевыми накладками-бантами, стянутыми стальными пряжками.=And then, when her hour came and the hands showed noon, it even wouldn't stop pounding until, almost without tapping, almost noiselessly, her shoes would come even with my window, their black suede bows held tightly by steel buckles.
Иногда она шалила и, задержавшись у второго оконца, постукивала носком в стекло.='Sometimes she would get mischievous, pausing at the second window and tapping the glass with her toe.
Я в ту же секунду оказывался у этого окна, но исчезала туфля, черный шелк, заслоняющий свет, исчезал, – я шел ей открывать.=That same instant I would be at the window, but the shoe would be gone, the black silk blocking the light would be gone – I'd go and open the door for her.
Никто не знал о нашей связи, за это я вам ручаюсь, хотя так никогда и не бывает.='No one knew of our liaison, I assure you of that, though it never happens.
Не знал ее муж, не знали знакомые.=Her husband didn't know, her acquaintances didn't know.
В стареньком особнячке, где мне принадлежал этот подвал, знали, конечно, видели, что приходит ко мне какая-то женщина, но имени ее не знали.=In the old house where I had that basement, people knew, of course, they saw that some woman visited me, but they didn't know her name.'
– А кто она такая? – спросил Иван, в высшей степени заинтересованный любовной историей.='But who is she?' asked Ivan, intrigued in the highest degree by this love story.
Гость сделал жест, означавший, что он никогда и никому этого не скажет, и продолжал свой рассказ.=The guest made a gesture signifying that he would never tell that to anyone, and went on with his story.
Ивану стало известным, что мастер и незнакомка полюбили друг друга так крепко, что стали совершенно неразлучны.=Ivan learned that the master and the unknown woman loved each other so deeply that they became completely inseparable.
Иван представлял себе ясно уже и две комнаты в подвале особнячка, в которых были всегда сумерки из-за сирени и забора.=Ivan could clearly picture to himself the two rooms in the basement of the house, where it was always twilight because of the lilacs and the fence.
Красную потертую мебель, бюро, на нем часы, звеневшие каждые полчаса, и книги, книги от крашеного пола до закопченного потолка, и печку.=The worn red furniture, the bureau, the clock on it which struck every half hour, and books, books, from the painted floor to the sooty ceiling, and the stove.
Иван узнал, что гость его и тайная жена уже в первые дни своей связи пришли к заключению, что столкнула их на углу Тверской и переулка сама судьба и что созданы они друг для друга навек.=Ivan learned that his guest and his secret wife, from the very first days of their liaison, had come to the conclusion that fate itself had thrown them together at the corner of Tverskaya and that lane, and that they had been created for each other for all time.
Иван узнал из рассказа гостя, как проводили день возлюбленные.=Ivan learned from the guest's story how the lovers would spend the day.
Она приходила, и первым долгом надевала фартук, и в узкой передней, где находилась та самая раковина, которой гордился почему-то бедный больной, на деревянном столе зажигала керосинку, и готовила завтрак, и накрывала его в первой комнате на овальном столе.=She would come, and put on an apron first thing, and in the narrow front hall where stood that same sink of which the poor patient was for some reason so proud, would light the kerosene stove on the wooden table, prepare lunch, and set it out on the oval table in the first room.
Когда шли майские грозы и мимо подслеповатых окон шумно катилась в подворотню вода, угрожая залить последний приют, влюбленные растапливали печку и пекли в ней картофель.=When the May storms came and water rushed noisily through the gateway past the near-sighted windows, threatening to flood their last refuge, the lovers would light the stove and bake potatoes in it.
От картофеля валил пар, черная картофельная шелуха пачкала пальцы.=Steam rose from the potatoes, the black potato skins dirtied their fingers.
В подвальчике слышался смех, деревья в саду сбрасывали с себя после дождя обломанные веточки, белые кисти.=Laughter came from the basement, the trees in the garden after rain shed broken twigs, white clusters.
Когда кончились грозы и пришло душное лето, в вазе появились долгожданные и обоими любимые розы.=When the storms ended and sultry summer came, there appeared in the vase the long-awaited roses they both loved.
Тот, кто называл себя мастером, работал лихорадочно над своим романом и этот роман поглотил и незнакомую.=The man who called himself a master worked feverishly on his novel, and this novel also absorbed the unknown woman.
– Право, временами я начинал ревновать ее к нему – шептал пришедший с лунного балкона ночной гость Ивану.='Really, there were times when I'd begin to be jealous of it on account of her,' the night visitor come from the moonlit balcony whispered to Ivan.
Запустив в волосы тонкие с остро отточенными ногтями пальцы, она без конца перечитывала написанное, а перечитав, шила вот эту самую шапочку.=Her slender fingers with sharply filed nails buried in her hair, she endlessly reread what he had written, and after rereading it would sit sewing that very same cap.
Иногда она сидела на корточках у нижних полок или стояла на стуле у верхних и тряпкой вытирала сотни пыльных корешков.=Sometimes she crouched down by the lower shelves or stood by the upper ones and wiped the hundreds of dusty spines with a cloth.
Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером.=She foretold fame, she urged him on, and it was then that she began to call him a master.
Она нетерпеливо дожидалась этих обещанных уже последних слов о пятом прокураторе Иудеи, нараспев и громко повторяла отдельные фразы, которые ей нравились, и говорила, что в этом романе ее жизнь.=She waited impatiently for the already promised last words about the fifth procurator ofJudea, repeated aloud in a sing-song voice certain phrases she liked, and said that her life was in this novel.
Он был дописан в августе месяце, был отдан какой-то безвестной машинистке, и та перепечатала его в пяти экземплярах.=It was finished in the month of August, was given to some unknown typist, and she typed it in five copies.
И, наконец, настал час, когда пришлось покинуть тайный приют и выйти в жизнь.=And finally the hour came when he had to leave his secret refuge and go out into life.
– И я вышел в жизнь, держа его в руках, и тогда моя жизнь кончилась, – прошептал мастер и поник головой, и долго качал ась печальная черная шапочка с желтой буквой "М".='And I went out into life holding it in my hands, and then my life ended,' the master whispered and drooped his head, and for a long time nodded the woeful black cap with the yellow letter 'M' on it.
Он повел дальше свой рассказ, но тот стал несколько бессвязен.=He continued his story, but it became somewhat incoherent,
Можно было понять только одно, что тогда с гостем Ивана случилась какая-то катастрофа.=one could only understand that some catastrophe had then befallen Ivan's guest.
– Я впервые попал в мир литературы, но теперь, когда все уже кончилось и гибель моя налицо, вспоминаю о нем с ужасом!='For the first time I found myself in the world of literature, but now, when it's all over and my ruin is clear, I recall it with horror!'
– торжественно прошептал мастер и поднял руку.=the master whispered solemnly and raised his hand.
– Да, он чрезвычайно поразил меня, ах, как поразил!='Yes, he astounded me greatly, ah, how he astounded me!'
– Кто? – чуть слышно шепнул Иван, опасаясь перебивать взволнованного рассказчика.='Who?' Ivan whispered barely audibly, fearing to interrupt the agitated narrator.
– Да редактор, я же говорю, редактор.='Why, the editor, I tell you, the editor!
Да, так он прочитал.=Yes, he read it all right.
Он смотрел на меня так, как будто у меня щека была раздута флюсом, как-то косился на угол и даже сконфуженно хихикнул.=He looked at me as if I had a swollen cheek, looked sidelong into the corner, and even tittered in embarrassment.
Он без нужды мял манускрипт и крякал.=He crumpled the manuscript needlessly and grunted.
Вопросы, которые он мне задавал, показались мне сумасшедшими.=The questions he asked seemed crazy to me.
Не говоря ничего по существу романа, он спрашивал меня о том, кто я таков и откуда я взялся, давно ли пишу и почему обо мне ничего не было слышно раньше, и даже задал, с моей точки зрения, совсем идиотский вопрос: кто это меня надоумил сочинить роман на такую странную тему?=Saving nothing about the essence of the novel, he asked me who I was, where I came from, and how long I had been writing, and why no one had heard of me before, and even asked what in my opinion was a totally idiotic question: who had given me the idea of writing a novel on such a strange theme?
Наконец, он мне надоел, и я спросил его напрямик, будет ли он печатать роман или не будет.=Finally I got sick of him and asked directly whether he would publish the novel or not.
Тут он засуетился, начал что-то мямлить и заявил, что самолично решить этот вопрос он не может, что с моим произведением должны ознакомиться другие члены редакционной коллегии, именно критики Латунский и Ариман и литератор Мстислав Лаврович.=Here he started squirming, mumbled something, and declared that he could not decide the question on his own, that other members of the editorial board had to acquaint themselves with my work – namely, the cridcs Latunsky and Ariman, and the writer Mstislav Lavrovich.
Он просил меня прийти через две недели.=He asked me to come in two weeks.
Я пришел через две недели и был принят какой-то девицей со скошенными к носу от постоянного вранья глазами.=I came in two weeks and was received by some girl whose eyes were crossed towards her nose from constant lying.'
– Это Лапшенникова, секретарь редакции, – усмехнувшись, сказал Иван,=That's Lapshennikova, the editorial secretary,' Ivan said with a smirk.
хорошо знающий тот мир, который так гневно описывал его гость.=He knew very well the world described so wrathfully by his guest.
– Может быть, – отрезал тот, – так вот, от нее я получил свой роман, уже порядочно засаленный и растрепанный.='Maybe,' the other snapped, 'and so from her I got my novel back, already quite greasy and dishevelled.
Стараясь не попадать своими глазами в мои, Лапшенникова сообщила мне, что редакция обеспечена материалами на два года вперед и что поэтому вопрос о напечатании моего романа, как она выразилась, отпадает.=Trying to avoid looking me in the eye, Lapshennikova told me that the publisher was provided with material for two years ahead, and therefore the question of printing my novel, as she put it, "did not arise".
– Что я помню после этого? – бормотал мастер, потирая висок,='What do I remember after that?' the master muttered, rubbing his temple.
– да, осыпавшиеся красные лепестки на титульном листе и еще глаза моей подруги.='Yes, red petals strewn across the tide page, and also the eyes of my friend.
Да, эти глаза я помню.=Yes, those eyes I remember.'
Рассказ Иванова гостя становился все путанее, все более наполнялся какими-то недомолвками.=The story of Ivan's guest was becoming more confused, more filled with all sorts of reticences.
Он говорил что-то про косой дождь, и отчаяние в подвальном приюте, о том, что ходил куда-то еще.=He said something about slanting rain and despair in the basement refuge, about having gone elsewhere.
Шепотом вскрикивал, что он ее, которая толкала его на борьбу, ничуть не винит, о нет, не винит!=He exclaimed in a whisper that he did not blame her in the least for pushing him to fight – oh, no, he did not blame her!
– Помню, помню этот проклятый вкладной лист в газету, – бормотал гость, рисуя двумя пальцами рук в воздухе газетный лист, и Иван догадался из дальнейших путаных фраз, что какой-то другой редактор напечатал большой отрывок из романа того, кто называл себя мастером.='Let's leave my name out of it, I repeat, it no longer exists,' replied the guest. 'That's not the point.
По словам его, прошло не более двух дней, как в другой газете появилась статья критика Аримана, которая называлась "Враг под крылом редактора", в которой говорилось, что Иванов гость, пользуясь беспечностью и невежеством редактора, сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа.=Two days later in another newspaper, over the signature of Mstislav Lavrovich, appeared another article, in which its author recommended striking, and striking hard, at Pilatism and at the icon-dauber who had ventured to foist it (again that accursed word!) into print.
Далее, как услышал Иван, произошло нечто внезапное и странное.=Further on, as Ivan heard, something sudden and strange happened.'
Однажды герой развернул газету и увидел в ней статью критика Аримана, которая называлась «Вылазка врага» и где Ареман предупреждал всех и каждого, что он, то есть наш герой сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа.=One day our hero opened a newspaper and saw in it an article by the critic Ariman, in which Ariman warned all and sundry that he, that is, our hero, had attempted to foist into print an apology for Jesus Christ.'
– А, помню, помню! – вскричал Иван. – Но я забыл, как ваша фамилия! – Оставим, повторяю, мою фамилию, ее нет больше, – ответил гость. – Дело не в ней.=Ah, I remember, I remember!' Ivan cried out. 'But I've forgotten your name!'
Через день в другой газете за подписью Мстислава Лавровича обнаружилась другая статья, где автор ее предполагал ударить, и крепко ударить, по Пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить (опять это проклятое слово!) ее в печать.=
Остолбенев от этого слова "Пилатчина", я развернул третью газету.=Dumbfounded by this unheard-of word "Pilatism", I opened a third newspaper.
Здесь было две статьи: одна – Латунского, а другая – подписанная буквами "Н. Э.". Уверяю вас, что произведения Аримана и Лавровича могли считаться шуткою по сравнению с написанным Латунским.=There were two articles in it, one by Latunsky, the other signed with the initials "N.E." I assure you, the works of Ariman and Lavrovich could be counted as jokes compared with what Latunsky wrote.
Достаточно вам сказать, что называлась статья Латунского "Воинствующий старообрядец".=Suffice it to say that Latunsky's article was entitled "A Militant Old Believer".
Я так увлекся чтением статей о себе, что не заметил, как она (дверь я забыл закрыть) предстала предо мною с мокрым зонтиком в руках и мокрыми же газетами.=I got so carried away reading the article about myself that I didn't notice (I had forgotten to lock the door) how she came in and stood before me with a wet umbrella in her hand and wet newspapers as well.
Глаза ее источали огонь, руки дрожали и были холодны.=Her eyes flashed fire, her trembling hands were cold.
Сперва она бросилась меня целовать, затем, хриплым голосом и стуча рукою по столу, сказала, что она отравит Латунского.=First she rushed to kiss me, then, in a hoarse voice, and pounding the table with her fist, she said she would poison Latunsky.'
Иван как-то сконфуженно покряхтел, но ничего не сказал.=Ivan grunted somewhat embarrassedly, but said nothing.
(– Настали совершенно безрадостные дни. Роман был написан, больше делать было нечего, и мы оба жили тем, что сидели на коврике на полу у печки и смотрели на огонь. Впрочем, теперь мы больше расставались, чем раньше. Она стала уходить гулять.='Joyless autumn days set in,' the guest went on. 'The monstrous failure with this novel seemed to have taken out a part of my soul. Essentially speaking, I had nothing more to do, and I lived from one meeting with her to the next.
А со мной случилась оригинальность, как нередко бывало в моей жизни...=
У меня неожиданно завелся друг.=
Да, да, представьте себе, я в общем не склонен сходиться с людьми, обладаю чертовой странностью: схожусь с людьми туго, недоверчив, подозрителен.=
И – представьте себе, при этом обязательно ко мне проникает в душу кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и внешне-то черт знает на что похожий, и он-то мне больше всех и понравится.=
Так вот в то проклятое время открылась калиточка нашего садика, денек еще, помню, был такой приятный, осенний.=
Ее не было дома.=
И в калиточку вошел человек.=
Он прошел в дом по какому-то делу к моему застройщику, потом сошел в садик и как-то очень быстро свел со мной знакомство.=
Отрекомендовался он мне журналистом.=
Понравился он мне до того, вообразите, что я его до сих пор иногда вспоминаю и скучаю о нем.=
Дальше – больше, он стал заходить ко мне.=
Я узнал, что он холост, что живет рядом со мной примерно в такой же квартирке, но что ему тесно там, и прочее.=
К себе как-то не звал.=
Жене моей он не понравился до чрезвычайности.=
Но я заступился за него.=
Она сказала: – Делай, как хочешь, но говорю тебе, что этот человек производит на меня впечатление отталкивающее.=
Я рассмеялся.=
Да, но чем, собственно говоря, он меня привлек?=
Дело в том, что вообще человек без сюрприза внутри, в своем ящике, неинтересен.=
Такой сюрприз в своем ящике Алоизий (да, я забыл сказать, что моего нового знакомого звали Алоизий Могарыч) – имел.=
Именно, нигде до того я не встречал и уверен, что нигде не встречу человека такого ума, каким обладал Алоизий.=
Если я не понимал смысла какой-нибудь заметки в газете, Алоизий объяснял мне ее буквально в одну минуту, причем видно было, что объяснение это ему не стоило ровно ничего.=
То же самое с жизненными явлениями и вопросами.=
Но этого было мало.=
Покорил меня Алоизий своею страстью к литературе.=
Он не успокоился до тех пор, пока не упросил меня прочесть ему мой роман весь от корки до корки, причем о романе он отозвался очень лестно, но с потрясающей точностью, как бы присутствуя при этом, рассказал все замечания редактора, касающиеся этого романа.=
Он попадал из ста раз сто раз.=
Кроме того, он совершенно точно объяснил мне, и я догадывался, что это безошибочно, почему мой роман не мог быть напечатан.=
Он прямо говорил: глава такая-то идти не может...=
) – Настали безрадостные осенние дни – продолжал гость.=
Чудовищная неудача с этим романом как бы вынула у меня часть души.=
По существу говоря мне больше нечего было делать и жил я от свидания к свиданию.=
И вот в это время случилось что-то со мною, черт знает что,=And it was at that time that something happened to me.
в чем Стравинский наверно давно уже разобрался.=Devil knows what, Stravinsky probably figured it out long ago.
Именно нашла на меня тоска и появились какие-то предчувствия.=Namely, anguish came over me and certain forebodings appeared.
Статьи, заметьте, не прекращались.="The articles, please note, did not cease.
Над первыми из них я смеялся.=I laughed at the first of them.
Но чем больше их появлялось, тем более менялось мое отношение к ним.=But the more of them that appeared, the more my attitude towards them changed.
Второй стадией была стадия удивления.=The second stage was one of astonishment.
Что-то на редкость фальшивое и неуверенное чувствовалось буквально в каждой строчке этих статей, несмотря на их грозный и уверенный тон.=Some rare falsity and insecurity could be sensed literally in every line of these articles, despite their threatening and confident tone.
Мне все казалось, – и я не мог от этого отделаться, – что авторы этих статей говорят не то, что они хотят сказать, и что их ярость вызывается именно этим.=I had the feeling, and I couldn't get rid of it, that the authors of these articles were not saying what they wanted to say, and that their rage sprang precisely from that.
А затем, представьте себе, наступила третья стадия – страха.=And then, imagine, a third stage came - of fear.
Нет, не страха этих статей, поймите, а страха перед другими, совершенно не относящимися к ним или к роману вещами.=No, not fear of these articles, you understand, but fear of other things totally unrelated to them or to the novel.
Так, например, я стал бояться темноты.=Thus, for instance, I began to be afraid of the dark.
Словом, наступила стадия психического заболевания.=In short, the stage of mental illness came.
Мне казалось в особенности, когда я засыпал, что какой-то очень гибкий и холодный спрут своими щупальцами подбирается непосредственно и прямо к моему сердцу.=It seemed to me, especially as I was falling asleep, that some very cold and pliant octopus was stealing with its tentacles immediately and directly towards my heart.
И спать мне пришлось с огнем.=And I had to sleep with the light on.
Моя возлюбленная очень изменилась='My beloved changed very much
(про спрута я ей, конечно, не говорил. Но она видела, что со мной творится что-то неладное),=(of course, I never told her about the octopus, but she could see that something was going wrong with me),
похудела и побледнела, перестала смеяться и все просила меня простить ее за то, что она советовала мне  напечатать отрывок.=she became thinner and paler, stopped laughing, and kept asking me to forgive her for having advised me to publish an excerpt.
Она говорила, чтобы я, бросив все, уехал на юг к Черному морю, истратив на эту поездку все оставшиеся от ста тысяч деньги.=She said I should drop everything and go to the south, to the Black Sea, and spend all that was left of the hundred thousand on the trip.
Она была очень настойчива, а я, чтобы не спорить (что-то подсказывало мне, что не придется уехать к Черному морю), обещал ей это сделать на днях.='She was very insistent, and to avoid an argument (something told me I was not to go to the Black Sea), I promised her that I'd do it one of those days.
Но она сказала, что она сама возьмет мне билет.=But she said she would buy me the ticket herself.
Тогда я вынул все свои деньги, то есть около десяти тысяч рублей, и отдал ей.=Then I took out all my money - that is, about ten thousand roubles - and gave it to her.
– Зачем так много?=' "Why so much?"
– удивилась она.=she was surprised.
Я сказал что-то вроде того, что боюсь воров и прошу ее поберечь деньги до моего отъезда.='I said something or other about being afraid of thieves and asked her to keep the money until my departure.
Она взяла их, уложила в сумочку, стала целовать меня и говорить, что ей легче было бы умереть, чем покидать меня в таком состоянии одного, но что ее ждут, что она покоряется необходимости, что придет завтра.=She took it, put it in her purse, began kissing me and saying that it would be easier for her to die than to leave me alone in such a state, but that she was expected, that she must bow to necessity, that she would come the next day.
Она умоляла меня не бояться ничего.=She begged me not to be afraid of anything.
Это было в сумерки, в половине октября.='This was at dusk, in mid-October.
И она ушла.=And she left.
Я лег на диван и заснул, не зажигая лампы.=I lay down on the sofa and fell asleep without turning on the light.
Проснулся я от ощущения, что спрут здесь.=I was awakened by the feeling that the octopus was there.
Шаря в темноте, я еле сумел зажечь лампу.=Groping in the dark, I barely managed to turn on the light.
Карманные часы показывали два часа ночи.=My pocket watch showed two o'clock in the morning.
Я лег заболевающим, а проснулся больным.=I was falling ill when I went to bed, and I woke up sick.
Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стекла, вольется в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах.=It suddenly seemed to me that the autumn darkness would push through the glass and pour into the room, and I would drown in it as in ink.
Я стал человеком, который уже не владеет собой.=I got up a man no longer in control of himself.
Я вскрикнул, и у меня явилась мысль бежать к кому-то, хотя бы к моему застройщику наверх.=I cried out, the thought came to me of running to someone, even if it was my landlord upstairs.
Я боролся с собой как безумный.=I struggled with myself like a madman.
У меня хватило сил добраться до печки и разжечь в ней дрова.=I had strength enough to get to the stove and start a fire in it.
Когда они затрещали и дверца застучала, мне как будто стало немного легче.=When the wood began to crackle and the stove door rattled, I seemed to feel slighdy better.
Я кинулся в переднюю и там зажег свет, нашел бутылку белого вина, откупорил ее и стал пить прямо из горлышка.=I dashed to the front room, turned light there, found a bottle of white wine, uncorked it and began drinking from the bottle.
От этого страх притупился несколько-настолько, по крайней мере, что я не побежал к застройщику и вернулся к печке.=This blunted the fear somewhat – at least enough to keep me from running to my landlord – and I went back to my stove.
Я открыл дверцу, так что жар начал обжигать мне лицо и руки, и шептал: – Догадайся, что со мною случилась беда.=I opened the little door, so that the heat began to burn my face and hands, and whispered: ' "Guess that trouble has befallen me .
Приди, приди, приди!=. . Come, come, come!..."
Но никто не шел.='But no one came.
В печке ревел огонь, в окна хлестал дождь.=The fire roared in the stove, rain lashed at the windows.
Тогда случилось последнее.=Then the final thing happened.
Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь.=I took the heavy manuscript of the novel and the draft notebooks from the desk drawer and started burning them.
Это страшно трудно делать, потому что исписанная бумага горит неохотно.=This was terribly hard to do, because written-on paper burns reluctandy.
Ломая ногти, я раздирал тетради, стоймя вкладывал их между поленьями и кочергой трепал листы.=Breaking my fingernails, I tore up the notebooks, stuck them vertically between the logs, and ruffled the pages with the poker.
Пепел по временам одолевал меня, душил пламя, но я боролся с ним, и роман, упорно сопротивляясь, все же погибал.=At times the ashes got the best of me, choking the flames, but I struggled with them, and the novel, though stubbornly resisting, was nevertheless perishing.
Знакомые слова мелькали передо мной, желтизна неудержимо поднималась снизу вверх по страницам, но слова все-таки проступали и на ней.=Familiar words flashed before me, the yellow climbed steadily up the pages, but the words still showed through it.
Они пропадали лишь тогда, когда бумага чернела и я кочергой яростно добивал их.=They would vanish only when the paper turned black, and I finished them off with the poker.
В это время в окно кто-то стал царапаться тихо.='Just then someone began scratching quiedy at the window.
Сердце мое прыгнуло, и я, погрузив последнюю тетрадь в огонь, бросился отворять.=My heart leaped, and having stuffed the last notebook into the fire, I rushed to open the door.
Кирпичные ступеньки вели из подвала к двери на двор.=Brick steps led up from the basement to the door on the yard.
Спотыкаясь, я подбежал к ней и тихо спросил: – Кто там?=Stumbling, I ran up to it and asked quiedy: ' "Who's there?"
И голос, ее голос, ответил мне: – Это я.='And that voice, her voice, answered: 'It's me...'
Не помня как, я совладал с цепью и ключом.='I don't remember how I managed with the chain and hook.
Лишь только она шагнула внутрь, она припала ко мне, вся мокрая, с мокрыми щеками и развившимися волосами, дрожащая.=As soon as she stepped inside, she clung to me, trembling, all wet, her cheeks wet and her hair uncurled.
Я мог произнести только слово: – Ты... ты?=I could only utter the word: ' "You . . . you?
– и голос мой прервался, и мы побежали вниз.=. . .", and my voice broke, and we ran downstairs.
Она освободилась в передней от пальто, и мы быстро вошли в первую комнату.='She freed herself of her overcoat in the front hall, and we quickly went into the first room.
Тихо вскрикнув, она голыми руками выбросила из печки на пол последнее, что там оставалось, пачку, которая занялась снизу.=With a soft cry, she pulled out of the stove with her bare hands and threw on to the floor the last of what was there, a sheaf that had caught fire from below.
Дым наполнил комнату сейчас же.=Smoke filled the room at once.
Я ногами затоптал огонь, а она повалилась на диван и заплакала неудержимо и судорожно.=I stamped out the fire with my feet, and she collapsed on the sofa and wept irrepressibly and convulsively.
Когда она утихла, я сказал: – Я возненавидел этот роман, и я боюсь.='When she calmed down, I said: ' "I came to hate this novel, and I'm afraid.
Я болен. Мне страшно.=I'm ill. Frightened."
Она поднялась и заговорила: – Боже, как ты болен.='She stood up and said: ' "God, how sick you are.
За что это, за что?=Why is it, why?
Но я тебя спасу, я тебя спасу.=But I'll save you. I'll save you.
Что же это такое?=What is all this?"
Я видел ее вспухшие от дыму и плача глаза, чувствовал, как холодные руки гладят мне лоб.='I saw her eyes swollen with smoke and weeping, felt her cold hands stroke my forehead.
– Я тебя вылечу, вылечу, – бормотала она, впиваясь мне в плечи,='"I'll cure you, I'll cure you," she was murmuring, clutching my shoulders.
– ты восстановишь его.="You'll restore it.
Зачем, зачем я не оставила у себя один экземпляр!=Why, why didn't I keep a copy?"
Она оскалилась от ярости, что-то еще говорила невнятно.='She bared her teeth with rage, she said something else inarticulately.
Затем, сжав губы, она принялась собирать и расправлять обгоревшие листы.=Then, compressing her lips, she began to collect and smoodi out the burnt-edged pages.
Это была какая-то глава из середины романа, не помню какая.=It was some chapter from the middle of the novel, I don't remember which.
Она аккуратно сложила обгоревшие листки, завернула их в бумагу, перевязала лентой.=She neatly stacked the pages, wrapped them in paper, tied them with a ribbon.
Все ее действия показывали, что она полна решимости и что она овладела собой.=All her actions showed that she was full of determination, and that she had regained control of herself.
Она потребовала вина и, выпив, заговорила спокойнее.=She asked for wine and, having drunk it, spoke more calmly:
– Вот как приходится платить за ложь, – говорила она, – и больше я не хочу лгать.=' "This is how one pays for lying," she said, "and I don't want to lie any more.
Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом.=I'd stay with you right now, but I'd rather not do it that way.
Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью.=I don't want it to remain for ever in his memory that I ran away from him in the middle of the night.
Он не сделал мне никогда никакого зла.=He's never done me any wrong ...
Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар.=He was summoned unexpectedly, there was a fire at the factory.
Но он вернется скоро.=But he'll be back soon.
Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе.=I'll talk with him tomorrow morning, I'll tell him that I love another man and come back to you for ever.
Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого?=Or maybe you don't want that? Answer me."
– Бедная моя, бедная, – сказал я ей,=' "Poor dear, my poor dear," I said to her.
– я не допущу, чтобы ты это сделала.="I won't allow you to do it.
Со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибала вместе со мной.=Things won't go well for me, and I don't want you to perish with me."
– Только эта причина?=' "Is that the only reason?"
– спросила она и приблизила свои глаза к моим.=she asked, and brought her eyes close to mine.
– Только эта.='"The only one."
Она страшно оживилась, припала ко мне, обвивая мою шею, и сказала: – Я погибаю вместе с тобою.='She became terribly animated, she dung to me, put her arms around my neck and said: ' "I'm perishing with you.
Утром я буду у тебя.=In the morning I'll be here."
И вот, последнее, что я помню в моей жизни, это – полоску света из моей передней, и в этой полосе света развившуюся прядь, ее берет и ее полные решимости глаза.='And so, the last thing I remember from my life is a strip of light from my front hall, and in that strip of light an uncurled strand of hair, her beret and her eyes filled with determination.
Еще помню черный силуэт на пороге наружной двери и белый сверток.=I also remember the black silhouette in the outside doorway and the white package.
– Я проводил бы тебя, но я уже не в силах идти один обратно, я боюсь.=' "I'd see you home, but it's beyond my strength to come back alone. I'm afraid."
– Не бойся.=' "Don't be afraid.
Потерпи несколько часов.=Bear with it for a few hours.
Завтра утром я буду у тебя.=Tomorrow morning I'll be here."
– Это и были ее последние слова в моей жизни.='Those were her last words in my life ...
– Тсс! – вдруг сам себя прервал больной и поднял палец,=‘Shh! ...' the patient suddenly interrupted himself and raised a finger.
– беспокойная сегодня лунная ночь.='It's a restless moonlit night tonight.'
Он скрылся на балконе.=He disappeared on to the balcony.
Иван слышал, как проехали колесики по коридору, кто-то всхлипнул или вскрикнул слабо.=Ivan heard little wheels roll down the corridor, someone sobbed or cried out weakly.
Когда все затихло, гость вернулся и сообщил, что 120-я комната получила жильца.=When everything grew still, the guest came back and announced that room 120 had received an occupant.
Привезли кого-то, и он все просит вернуть ему голову.=Someone had been brought, and he kept asking to be given back his head.
Оба собеседника помолчали в тревоге, но, успокоившись, вернулись к прерванному рассказу.=The two interlocutors fell anxiously silent, but, having calmed down, they returned to the interrupted story.
Гость раскрыл было рот, но ночка, точно, была беспокойная.=The guest was just opening his mouth, but the night was indeed a restless one.
Голоса еще слышались в коридоре, и гость начал говорить Ивану на ухо так тихо, что то, что он рассказал, стало известно одному поэту только, за исключением первой фразы: – Через четверть часа после того, как она покинула меня, ко мне в окна постучали.=There were still voices in the corridor, and the guest began to speak into Ivan's ear, so softly that what he told him was known only to the poet, apart from the first phrase: 'A quarter of an hour after she left me, there came a knock at my window.
То, о чем рассказывал больной на ухо, по-видимому, очень волновало его.=. .' What the patient whispered into Ivan's ear evidently agitated him very much.
Судороги то и дело проходили по его лицу.=Spasms repeatedly passed over his face.
В глазах его плавал и метался страх и ярость.=Fear and rage swam and flitted in his eyes.
Рассказчик указывал рукою куда-то в сторону луны, которая давно уже ушла с балкона.=The narrator pointed his hand somewhere in the direction of the moon, which had long since left the balcony.
Лишь тогда, когда перестали доноситься всякие звуки извне, гость отодвинулся от Ивана и заговорил погромче.=Only when all sounds from outside ceased to reach them did the guest move away from Ivan and begin to speak more loudly:
– Да, так вот, в половине января, ночью, в том же самом пальто, но с оборванными пуговицами, я жался от холода в моем дворике.='Yes, and so in mid-January, at night, in the same coat but with the buttons torn off, I was huddled with cold in my little yard.
Сзади меня были сугробы, скрывшие кусты сирени, а впереди меня и внизу – слабенько освещенные, закрытые шторами мои оконца,=Behind me were snowdrifts that hid the lilac bushes, and before me and below - my little windows, dimly lit, covered with shades.
я припал к первому из них и прислушался – в комнатах моих играл патефон.=I bent down to the first of them and listened - a gramophone was playing in my rooms.
Это все, что я расслышал. Но разглядеть ничего не мог.=That was all I heard, but I could not see anything.
Постояв немного, я вышел за калитку в переулок.=I stood there a while, then went out the gate to the lane.
В нем играла метель.=A blizzard was frolicking in it.
Метнувшаяся мне под ноги собака испугала меня, и я перебежал от нее на другую сторону.=A dog, dashing under my feet, frightened me, and I ran away from it to the other side.
Холод и страх, ставший моим постоянным спутником, доводили меня до исступления.=The cold, and the fear that had become my constant companion, were driving me to frenzy.
Идти мне было некуда, и проще всего, конечно, было бы броситься под трамвай на той улице, в которую выходил мой переулок.=I had nowhere to go, and the simplest thing, of course, would have been to throw myself under a tram-car on the street where my lane came out.
Издали я видел эти наполненные светом, обледеневшие ящики и слышал их омерзительный скрежет на морозе.=From far off I could see those light-filled, ice-covered boxes and hear their loathsome screeching in the frost.
Но, дорогой мой сосед, вся штука заключалась в том, что страх владел каждой клеточкой моего тела.=But, my dear neighbour, the whole thing was that fear possessed every cell of my body.
И так же точно, как собаки, я боялся и трамвая.=And, just as I was afraid of the dog, so I was afraid of the tram-car.
Да, хуже моей болезни в этом здании нет, уверяю вас.=Yes, there is no illness in this place worse than mine, I assure you!'
– Но вы же могли дать знать ей, – сказал Иван, сочувствуя бедному больному,='But you could have let her know,' said Ivan, sympathizing with the poor patient.
– кроме того, ведь у нее же ваши деньги?='Besides, she has your money.
Ведь она их, конечно, сохранила?=She did keep it, of course?'
– Не сомневайтесь в этом, конечно, сохранила.='You needn't doubt that, of course she kept it.
Но вы, очевидно, не понимаете меня?=But you evidently don't understand me.
Или, вернее, я утратил бывшую у меня некогда способность описывать что-нибудь.=Or, rather, I've lost the ability I once had for describing things.
Мне, впрочем, ее не очень жаль, так как она мне не пригодится больше.=However, I'm not very sorry about that, since I no longer have any use for it.
Перед нею, – гость благоговейно посмотрел во тьму ночи, – легло бы письмо из сумасшедшего дома.=Before her,' the guest reverently looked out at the darkness of the night, 'there would lie a letter from a madhouse.
Разве можно посылать письма, имея такой адрес?=How can one send letters from such an address ...
Душевнобольной?=a mental patient?
Вы шутите, мой друг!=. .. You're joking, my friend!
Сделать ее несчастной?=Make her unhappy?
Нет, на это я не способен.=No, I'm not capable of that.'
Иван не сумел возразить на это, но молчаливый Иван сочувствовал гостю, сострадал ему.=Ivan was unable to object to this, but the silent Ivan sympathized with the guest, he commiserated with him.
А тот кивал от муки своих воспоминаний головою в черной шапочке и говорил так: – Бедная женщина.=And the other, from the pain of his memories, nodded his head in the black cap and spoke thus: 'Poor woman .
Впрочем, у меня есть надежда, что она забыла меня!=.. However, I have hopes that she has forgotten me ..
– Но вы можете выздороветь... – робко сказал Иван.=.' 'But you may recover.. .' Ivan said timidly.
– Я неизлечим, – спокойно ответил гость, – когда Стравинский говорит, что вернет меня к жизни, я ему не верю.='I am incurable,' the guest replied calmly. 'When Stravinsky says he will bring me back to life, I don't believe him.
Он гуманен и просто хочет утешить меня.=He is humane and simply wants to comfort me.
Не отрицаю, впрочем, что мне теперь гораздо лучше.=I don't deny, however, that I'm much better now.
Да, так на чем, бишь, я остановился?=Yes, so where did I leave off?
Мороз, эти летящие трамваи.=Frost, those flying trams ...
Я знал, что эта клиника уже открылась, и через весь город пешком пошел в нее.=I knew that this clinic had been opened, and set out for it on foot across the entire city.
Безумие!=Madness!
За городом я, наверно, замерз бы, но меня спасла случайность.=Outside the city I probably would have frozen to death, but chance saved me.
Что-то сломалось в грузовике, я подошел к шоферу, это было километрах в четырех за заставой, и, к моему удивлению, он сжалился надо мной.=A truck had broken down, I came up to the driver, it was some three miles beyond the city limits, and to my surprise he took pity on me.
Машина шла сюда. И он повез меня.=The truck was coming here. And he took me along.
Я отделался тем, что отморозил пальцы на левой ноге.=I got away with having my left toes frostbitten.
Но это вылечили.=But they cured that.
И вот четвертый месяц я здесь.=And now this is the fourth month that I've been here.
И, знаете ли, нахожу, что здесь очень и очень неплохо.=And, you know, I find it not at all bad here.
Не надо задаваться большими планами, дорогой сосед, право!=One mustn't make grandiose plans, dear neighbour, really!
Я вот, например, хотел объехать весь земной шар.=I, for instance, wanted to go all around the globe.
Ну, что же, оказывается, это не суждено.=Well, so it turns out that I'm not going to do it.
Я вижу только незначительный кусок этого шара.=I see only an insignificant piece of that globe.
Думаю, что это не самое лучшее, что есть на нем, но, повторяю, это не так уж худо.=I suppose it's not the very best there is on it, but, I repeat, it's not so bad.
Вот лето идет к нам, на балконе завьется плющ,=Summer is coming, the ivy will twine up on to the balcony.
как обещает Прасковья Федоровна.=So Praskovya Fyodorovna promises.
Ключи расширили мои возможности.=The keys have broadened my possibilities.
По ночам будет луна.=There'll be the moon at night.
Ах, она ушла!=Ah, it's gone!
Свежеет.=Freshness.
Ночь валится за полночь.=It's falling past midnight.
Мне пора.=Time to go.'
– Скажите мне, а что было дальше с Иешуа и Пилатом, – попросил Иван, – умоляю, я хочу знать.=‘Tell me, what happened afterwards with Yeshua and Pilate?' Ivan asked.
– Ах нет, нет, – болезненно дернувшись, ответил гость,='I beg you, I want to know.' 'Ah, no, no,' the guest replied with a painful twitch.
– я вспомнить не могу без дрожи мой роман.='I cannot recall my novel without trembling.
А ваш знакомый с Патриарших прудов сделал бы это лучше меня.=And your acquaintance from the Patriarch's Ponds would do it better than I.
Спасибо за беседу. До свидания.=Thank you for the conversation. Goodbye.'
И раньше чем Иван опомнился, закрылась решетка с тихим звоном, и гость скрылся.=And before Ivan could collect his senses, the grille closed with a quiet clang, and the guest vanished.
Глава 14.=CHAPTER 14.
Слава петуху!=Glory to the Cock!
Не выдержали нервы, как говорится, и Римский не дождался окончания составления протокола и бежал в свой кабинет.=His nerves gave out, as they say, and Rimsky fled to his office before they finished drawing up the report.
Он сидел за столом и воспаленными глазами глядел на лежащие перед ним магические червонцы.=He sat at his desk and stared with inflamed eyes at the magic banknotes lying before him.
У финдиректора ум заходил за разум.=The findirector's wits were addled.
Снаружи несся ровный гул.=A steady hum came from outside.
Публика потоками выливалась из здания Варьете на улицу.=The audience poured in streams from the Variety building into the street.
До чрезвычайно обострившегося слуха финдиректора вдруг донеслась отчетливая милицейская трель.=Rimsky's extremely sharpened hearing suddenly caught the distant trill of a policeman.
Сама по себе она уж никогда не сулит ничего приятного.=That in itself never bodes anything pleasant.
А когда она повторилась и к ней на помощь вступила другая, более властная и продолжительная, а затем присоединился и явственно слышный гогот, и даже какое-то улюлюкание, финдиректор сразу понял, что на улице совершилось еще что-то скандальное и пакостное.=But when it was repeated and, to assist it, another joined in, more authoritative and prolonged, and to them was added a clearly audible guffawing and even some hooting, the findirector understood at once that something else scandalous and vile had happened in the street.
И что это, как бы ни хотелось отмахнуться от него, находится в теснейшей связи с отвратительным сеансом, произведенным черным магом и его помощниками.=And that, however much he wanted to wave it away, it was closely connected with the repulsive seance presented by the black magician and his assistants.
Чуткий финдиректор нисколько не ошибся.=The keen-eared findirector was not mistaken in the least.
Лишь только он глянул в окно, выходящее на Садовую, лицо его перекосилось, и он не прошептал, а прошипел: – Я так и знал!=As soon as he cast a glance out the window on to Sadovaya, his face twisted, and he did not whisper but hissed: 'So I thought!'
В ярком свете сильнейших уличных фонарей он увидел на тротуаре внизу под собой даму в одной сорочке и панталонах фиолетового цвета.=In the bright glare of the strongest street lights he saw, just below him on the sidewalk, a lady in nothing but a shift and violet bloomers.
На голове у дамы, правда, была шляпка, а в руках зонтик.=True, there was a little hat on the lady's head and an umbrella in her hands.
Вокруг этой дамы, находящейся в состоянии полного смятения, то приседающей, то порывающейся бежать куда-то, волновалась толпа, издавая тот самый хохот, от которого у финдиректора проходил по спине мороз.=The lady, who was in a state of utter consternation, now crouching down, now making as if to run off somewhere, was surrounded by an agitated crowd, which produced the very guffawing that had sent a shiver down the fin-director's spine.
Возле дамы метался какой-то гражданин, сдирающий с себя летнее пальто и от волнения никак не справляющийся с рукавом, в котором застряла рука.=Next to the lady some citizen was flitting about, trying to tear off his summer coat, and in his agitation simply unable to manage the sleeve in which his arm was stuck.
Крики и ревущий хохот донеслись и из другого места – именно от левого подъезда, и, повернув туда голову, Григорий Данилович увидал вторую даму, в розовом белье.=Shouts and roaring guffaws came from yet another place – namely, the left entrance - and turning his head in that direction, Grigory Danilovich saw a second lady, in pink underwear.
Та прыгнула с мостовой на тротуар, стремясь скрыться в подъезде, но вытекавшая публика преграждала ей путь, и бедная жертва своего легкомыслия и страсти к нарядам, обманутая фирмой поганого  Фагота, мечтала только об одном – провалиться сквозь землю.=She leaped from the street to the sidewalk, striving to hide in the hallway, but the audience pouring out blocked the way, and the poor victim other own flightiness and passion for dressing up, deceived by vile Fagott's firm, dreamed of only one thing – falling through the earth.
Милиционер устремлялся к несчастной, буравя воздух свистом, а за милиционером поспешали какие-то развеселые молодые люди в кепках.=A policeman made for the unfortunate woman, drilling the air with his whistle, and after the policeman hastened some merry young men in caps.
Они-то и испускали этот самый хохот и улюлюканье.=It was they who produced the guffawing and  hooting.
Усатый худой лихач подлетел к первой раздетой и с размаху осадил костлявую разбитую лошадь.=A skinny, moustached cabby flew up to the first undressed woman and dashingly reined in his bony, broken-down nag.
Лицо усача радостно ухмылялось.=The moustached face was grinning gleefully.
Римский стукнул себя кулаком по голове, плюнул и отскочил от окна.=Rimsky beat himself on the head with his fist, spat, and leaped back from the window.
Он посидел некоторое время у стола, прислушиваясь к улице.=For some time he sat at his desk listening to the street.
Свист в разных точках достиг высшей силы, а потом стал спадать.=The whistling at various points reached its highest pitch, then began to subside.
Скандал, к удивлению Римского, ликвидировался как-то неожиданно быстро.=The scandal, to Rimsky's surprise, was somehow liquidated with unexpected swiftness.
Настала пора действовать, приходилось пить горькую чашу ответственности.=It came time to act. He had to drink the bitter cup of responsibility.
Аппараты были исправлены во время третьего отделения,=The telephones had been repaired during the third part.
надо было звонить, сообщить о происшедшем, просить помощи, отвираться, валить все на Лиходеева, выгораживать самого себя и так далее.=He had to make calls, to tell what had happened, to ask for help, lie his way out of it, heap everything on Likhodeev, cover up for himself, and so on.
Тьфу ты дьявол!=Pah, the devil!
Два раза расстроенный директор клал руку на трубку и дважды ее снимал.=Twice the upset director put his hand on the receiver, and twice he drew it back.
И вдруг в мертвой тишине кабинета сам аппарат разразился звоном прямо в лицо финдиректора, и тот вздрогнул и похолодел.=And suddenly, in the dead silence of the office, the telephone burst out ringing by itself right in the findirector's face, and he gave a start and went cold.
"Однако у меня здорово расстроились нервы", – подумал он и поднял трубку.='My nerves are really upset, though!' he thought, and picked up the receiver.
Тотчас он отшатнулся от нее и стал белее бумаги.=He recoiled from it instantly and turned whiter than paper.
Тихий, в то же время вкрадчивый и развратный женский голос шепнул в трубку: – Не звони, Римский, никуда, худо будет.=A soft but at the same time insinuating and lewd female voice whispered into the receiver: 'Don't call anywhere, Rimsky, it'll be bad .
Трубка тут же опустела.=..' The receiver straight away went empty.
Чувствуя мурашки в спине, финдиректор положил трубку и оглянулся почему-то на окно за своей спиной.=With goose-flesh prickling on his back, the findirector hung up the telephone and for some reason turned to look at the window behind him.
Сквозь редкие и еще слабо покрытые зеленью ветви клена он увидел луну, бегущую в прозрачном облачке.=Through the scant and still barely greening branches of a maple, he saw the moon racing in a transparent cloud.
Почему-то приковавшись к ветвям, Римский смотрел на них, и чем больше смотрел, тем сильнее и сильнее его охватывал страх.=His eyes fixed on the branches for some reason, Rimsky went on gazing at them, and the longer he gazed, the more strongly he was gripped by fear.
Сделав над собою усилие, финдиректор отвернулся наконец от лунного окна и поднялся.=With great effort, the findirector finally turned away from the moonlit window and stood up.
Никакого разговора о том, чтобы звонить, больше и быть не могло, и теперь финдиректор думал только об одном – как бы ему поскорее уйти из театра.=There could no longer be any question of phone calls, and now the findirector was thinking of only one thing – getting out of the theatre as quickly as possible.
Он прислушался: здание театра молчало.=He listened: the theatre building was silent.
Римский понял, что он давно один во всем втором этаже, и детский неодолимый страх овладел им при этой мысли.=Rimsky realized that he had long been the only one on the whole second floor, and a childish, irrepressible fear came over him at this thought.
Он без содрогания не мог подумать о том, что ему придется сейчас идти одному по пустым коридорам и спускаться по лестнице.=He could not think without shuddering of having to walk alone now along the empty corridors and down the stairs.
Он лихорадочно схватил со стола гипнотизерские червонцы, спрятал их в портфель и кашлянул, чтобы хоть чуточку подбодрить себя.=Feverishly he seized the hypnotist's banknotes from the table, put them in his briefcase, and coughed so as to cheer himself up at least a little.
Кашель вышел хрипловатым, слабым.=The cough came out slightly hoarse, weak.
И здесь ему показалось, что из-под двери кабинета потянуло вдруг гниловатой сыростью.=And here it seemed to him that a whiff of some putrid dankness was coming in under the office door.
Дрожь прошла по спине финдиректора.=Shivers ran down the findirector's spine.
А тут еще ударили неожиданно часы и стали бить полночь.=And then the clock also rang out unexpectedly and began to strike midnight.
И даже бой вызвал дрожь в финдиректоре.=And even its striking provoked shivers in the findirector.
Но окончательно его сердце упало, когда он услышал, что в замке двери тихонько поворачивается английский ключ.=But his heart definitively sank when he heard the English key turning quiedy in the lock.
Вцепившись в портфель влажными, холодными руками, финдиректор чувствовал, что, если еще немного продлится этот шорох в скважине, он не выдержит и пронзительно закричит.=Clutching his briefcase with damp, cold hands, the findirector felt that if this scraping in the keyhole were to go on any longer, he would break down and give a piercing scream.
Наконец дверь уступила чьим-то усилиям, раскрылась, и в кабинет бесшумно вошел Варенуха.=Finally the door yielded to someone's efforts, opened, and Varenukha noiselessly entered the office.
Римский как стоял, так и сел в кресло, потому что ноги его подогнулись.=Rimsky simply sank down into the armchair where he stood, because his legs gave way.
Набрав воздуху в грудь, он улыбнулся как бы заискивающей улыбкой и тихо молвил: – Боже, как ты меня испугал!=Drawing a deep breath, he smiled an ingratiating smile, as it were, and said quiedy: 'God, you frightened me .
Да, это внезапное появление могло испугать кого угодно, и тем не менее в то же время оно являлось большою радостью.=. .' Yes, this sudden appearance might have frightened anyone you like, and yet at the same time it was a great joy:
Высунулся хоть один кончик в этом запутанном деле.=at least one little end peeped out in this tangled affair.
– Ну, говори же скорей!=‘Well, tell me quickly!
Ну! Ну! – прохрипел Римский, цепляясь за этот кончик,=Well? Well?' Rimsky wheezed, grasping at this little end.
– что все это значит?='What does it all mean?!'
– Прости, пожалуйста, – глухим голосом отозвался вошедший, закрывая дверь, – я думал, что ты уже ушел.='Excuse me, please,' the entering man replied in a hollow voice, closing the door, 'I thought you had already left.'
И Варенуха, не снимая кепки, прошел к креслу и сел по другую сторону стола.=And Varenukha, without taking his cap off, walked to the armchair and sat on the other side of the desk.
Надо сказать, что в ответе Варенухи обозначилась легонькая странность, которая сразу кольнула финдиректора, в чувствительности своей могущего поспорить с сейсмографом любой из лучших станций мира.=It must be said that Varenukha's response was marked by a slight oddity which at once needled the findirector, who could compete in sensitivity with the seismograph of any of the world's best stations.
Как же так?=How could it be?
Зачем же Варенуха шел в кабинет финдиректора, ежели полагал, что его там нету?=W'lw did Varenukha come to the findirector's office if he thought he was not there?
Ведь у него есть свой кабинет. Это – раз.=He had his own office, first of all.
А второе: из какого бы входа Варенуха ни вошел в здание, он неизбежно должен был встретить одного из ночных дежурных, а тем всем было объявлено, что Григорий Данилович на некоторое время задержится в своем кабинете.=And second, whichever entrance to the building Varenukha had used, he would inevitably have met one of the night-watchmen, to all of whom it had been announced that Grigory Danilovich was staying late in his office.
Но долго по поводу этой странности финдиректор не стал размышлять. Не до того было.=But the findirector did not spend long pondering this oddity - he had other problems.
– Почему же ты не позвонил?='Why didn't you call?
Что означает вся эта петрушка с Ялтой?=What are all these shenanigans about Yalta?'
– Ну, то, что я и говорил, – причмокнув, как будто его беспокоил больной зуб, ответил администратор,="Well, it's as I was saying,' the administrator replied, sucking as if he were troubled by a bad tooth.
– нашли его в трактире в Пушкине. – Как='He was found in the tavern in Pushkino.'
в Пушкине?!='In Pushkino?!
Это под Москвой?=You mean just outside Moscow?!
А телеграмма из Ялты?=What about the telegrams from Yalta?!'
– Какая там, к черту, Ялта!='The devil they're from Yalta!
Напоил пушкинского телеграфиста, и начали оба безобразничать, в том числе посылать телеграммы с пометкой "Ялта".=He got a telegrapher drunk in Pushkino, and the two of them started acting up, sending telegrams marked "Yalta", among other things.' 'Aha ...
– Ага... Ага... Ну ладно, ладно...=aha ... Well, all right, all right..
– не проговорил, а как бы пропел Римский.=.' Rimsky did not say but sang out.
Глаза его засветились желтеньким светом.=His eyes lit up with a yellow light.
В голове сложилась праздничная картина позорного снятия Степы с работы.=In his head there formed the festive picture of Styopa's shameful dismissal from his job.
Освобождение!=Deliverance!
Долгожданное освобождение финдиректора от этого бедствия в лице Лиходеева!=The findirector's long-awaited deliverance from this disaster in the person of Likhodeev!
А может Степан Богданович добьется чего-нибудь и похуже снятия...=And maybe Stepan Bogdanovich would achieve something worse than dismissal .
– Подробности! – сказал Римский, стукнув пресс-папье по столу.=.. The details!' said Rimsky, banging the paperweight on the desk.
И Варенуха начал рассказывать подробности.=And Varenukha began giving the details.
Лишь только он явился туда, куда был отправлен финдиректором, его немедленно приняли и выслушали внимательнейшим образом.=As soon as he arrived where the findirector had sent him, he was received at once and given a most attentive hearing.
Никто, конечно, и мысли не допустил о том, что Степа может быть в Ялте.=No one, of course, even entertained the thought that Styopa could be in Yalta.
Все сейчас же согласились с предположением Варенухи, что Лиходеев, конечно, в пушкинской "Ялте".=Everyone agreed at once with Varenukha's suggestion that Likhodeev was, of course, at the Yalta in Pushkino.
– Где же он сейчас? – перебил администратора взволнованный финдиректор.='Then where is he now?' the agitated findirector interrupted the administrator.
– Ну, где ж ему быть, – ответил, криво ухмыльнувшись, администратор,='Well, where else could he be?' the administrator replied, grinning crookedly.
– натурально, в вытрезвителе.='In a sobering-up cell, naturally!'
– Ну, ну!='Well, well.
Ай, спасибо!=How nice!'
А Варенуха продолжал свое повествование. И чем больше он повествовал, тем ярче перед финдиректором разворачивалась длиннейшая цепь Лиходеевских хамств и безобразий, и всякое последующее звено в этой цепи было хуже предыдущего.=Varenukha went on with his story, and the more he told, the more vividly there unfolded before the findirector the long chain of Likhodeev's boorish and outrageous acts, and every link in this chain was worse than the one before.
Чего стоила хотя бы пьяная пляска в обнимку с телеграфистом на лужайке перед пушкинским телеграфом под звуки какой-то праздношатающейся гармоники!=The drunken dancing in the arms of the telegrapher on the lawn in front of the Pushkino telegraph office to the sounds of some itinerant barrel-organ was worth something!
Гонка за какими-то гражданками, визжащими от ужаса!=The chase after some female citizens shrieking with terror!
Попытка подраться с буфетчиком в самой "Ялте"!=The attempt at a fight with the barman in the Yalta itself!
Разбрасывание зеленого лука по полу той же "Ялты".=Scattering green onions all over the floor of the same Yalta.
Разбитие восьми бутылок белого сухого "Ай-Даниля".=Smashing eight bottles of dry white Ai-Danil.
Поломка счетчика у шофера такси, не пожелавшего подать Степе машину.=Breaking the meter when the taxi-driver refused to take Styopa in his cab.
Угроза арестовать граждан, пытавшихся прекратить Степины паскудства.=Threatening to arrest the citizens who attempted to stop Styopa's obnoxiousness ...
Словом, темный ужас.=In short, black horror!
Степа был хорошо известен в театральных кругах Москвы, и все знали, что человек этот – не подарочек.=Styopa was well known in Moscow theatre circles, and everyone knew that the man was no gift.
Но все-таки то, что рассказывал администратор про него, даже и для Степы было чересчур.=But all the same, what the administrator was telling about him was too much even for Styopa.
Да, чересчур.=Yes, too much.
Даже очень чересчур...=Even much too much .
Колючие глаза Римского через стол врезались в лицо администратора, и чем дальше тот говорил, тем мрачнее становились эти глаза.=.. Rimsky's needle-sharp glance pierced the administrator's face from across the desk, and the longer the man spoke, the grimmer those eyes became.
Чем жизненнее и красочнее становились те гнусные подробности, которыми уснащал свою повесть администратор...=The more lifelike and colourful the vile details with which the administrator furnished his story,
тем менее верил рассказчику финдиректор.=the less the findirector believed the storyteller.
Когда же Варенуха сообщил, что Степа распоясался до того, что пытался оказать сопротивление тем, кто приехал за ним, чтобы вернуть его в Москву, финдиректор уже твердо знал, что все, что рассказывает ему вернувшийся в полночь администратор, все – ложь!=And when Varenukha told how Styopa had let himself go so far as to try to resist those who came to bring him back to Moscow, the findirector already knew firmly that everything the administrator who had returned at midnight was telling him, everything, was a lie!
Ложь от первого до последнего слова.=A lie from first word to last!
Варенуха не ездил в Пушкино, и самого Степы в Пушкине тоже не было.=Varenukha never went to Pushkino, and there was no Styopa in Pushkino.
Не было пьяного телеграфиста, не было разбитого стекла в трактире, Степу не вязали веревками...=There was no drunken telegrapher, there was no broken glass in the tavern, Styopa did not get tied up with ropes ...
– ничего этого не было.=none of it happened.
Лишь только финдиректор утвердился в мысли, что администратор ему лжет, страх пополз по его телу, начиная с ног, и дважды опять-таки почудилось финдиректору, что потянуло по полу гнилой малярийной сыростью.=As soon as the findirector became firmly convinced that the administrator was lying to him, fear crept over his body, starting from the legs, and twice again the findirector fancied that a putrid malarial dankness was wafting across the floor.
Ни на мгновение не сводя глаз с администратора, как-то странно корчившегося в кресле, все время стремящегося не выходить из-под голубой тени настольной лампы, как-то удивительно прикрывавшегося якобы от мешающего ему света лампочки газетой, – финдиректор думал только об одном, что же значит все это?=Never for a moment taking his eyes off the administrator – who squirmed somehow strangely in his armchair, trying not to get out of the blue shade of the desk lamp, and screening himself with a newspaper in some remarkable fashion from the bothersome light – the findirector was thinking of only one thing: what did it all mean?
Зачем так нагло лжет ему в пустынном и молчащем здании слишком поздно вернувшийся к нему администратор?=Why was he being lied to so brazenly, in the silent and deserted building, by the administrator who was so late in coming back to him?
И сознание опасности, неизвестной, но грозной опасности, начало томить душу финдиректора.=And the awareness of danger, an unknown but menacing danger, began to gnaw at Rimsky's soul.
Делая вид, что не замечает уверток администратора и фокусов его с газетой, финдиректор рассматривал его лицо, почти уже не слушая того, что плел Варенуха.=Pretending to ignore Varenukha's dodges and tricks with the newspaper, the findirector studied his face, now almost without listening to the yarn Varenukha was spinning.
Было кое-что, что представлялось еще более необъяснимым, чем неизвестно зачем выдуманный клеветнический рассказ о похождениях в Пушкине, и это что-то было изменением во внешности и в манерах администратора.=There was something that seemed still more inexplicable than the calumny invented God knows why, about adventures in Pushkino, and that something was the change in the administrator's appearance and manners.
Как тот ни натягивал утиный козырек кепки на глаза, чтобы бросить тень на лицо, как ни вертел газетным листом, – финдиректору удалось рассмотреть громадный синяк с правой стороны лица у самого носа.=No matter how the man pulled the duck-like visor of his cap over his eyes, so as to throw a shadow on his face, no matter how he fidgeted with the newspaper, the findirector managed to make out an enormous bruise on the right side of his face just by the nose.
Кроме того, полнокровный обычно администратор был теперь бледен меловой нездоровою бледностью, а на шее у него в душную ночь зачем-то было наверчено старенькое полосатое кашне.=Besides that, the normally full-blooded administrator was now pale with a chalk-like, unhealthy pallor, and on this stifling night his neck was for some reason wrapped in an old striped scarf.
Если же к этому прибавить появившуюся у администратора за время его отсутствия отвратительную манеру присасывать и причмокивать, резкое изменение голоса, ставшего глухим и грубым, вороватость и трусливость в глазах, – можно было смело сказать, что Иван Савельевич Варенуха стал неузнаваем.=Add to that the repulsive manner the administrator had acquired during the rime of his absence of sucking and smacking, the sharp change in his voice, which had become hollow and coarse, and the furtiveness and cowardliness in his eyes, and one could boldly say that Ivan Savelyevich Varenukha had become unrecognizable.
Что-то еще жгуче беспокоило финдиректора, но что именно, он не мог понять, как ни напрягал воспаленный мозг, сколько ни всматривался в Варенуху.=Something else burningly troubled the findirector, but he was unable to grasp precisely what it was, however much he strained his feverish mind, however hard he peered at Varenukha.
Одно он мог утверждать, что было что-то невиданное, неестественное в этом соединении администратора с хорошо знакомым креслом.=One thing he could affirm, that there was something unprecedented, unnatural in this combination of the administrator and the familiar armchair.
– Ну, одолели наконец, погрузили в машину, – гудел Варенуха, выглядывая из-за листа и ладонью прикрывая синяк.="Well, we finally overpowered him, loaded him into the car,' Varenukha boomed, peeking from behind the paper and covering the bruise with his hand.
Римский вдруг протянул руку и как бы машинально ладонью, в то же время поигрывая пальцами по столу, нажал пуговку электрического звонка и обмер.=Rimsky suddenly reached out and, as if mechanically, tapping his fingers on the table at the same time, pushed the electric-bell button with his palm and went numb.
В пустом здании непременно был бы слышен резкий сигнал.=The sharp signal ought to have been heard without fail in the empty building.
Но этого сигнала не последовало, и пуговка безжизненно погрузилась в доску стола.=But no signal came, and the button sank lifelessly into the wood of the desk.
Пуговка была мертва, звонок испорчен.=The button was dead, the bell broken.
Хитрость финдиректора не ускользнула от Варенухи, который спросил, передернувшись, причем в глазах его мелькнул явно злобный огонь: – Ты чего звонишь?=The findirector's stratagem did not escape the notice of Varenukha, who asked, twitching, with a clearly malicious fire flickering in his eyes: ‘What are you ringing for?'
– Машинально, – глухо ответил финдиректор, отдернул руку и, в свою очередь, нетвердым голосом спросил: – Что это у тебя на лице?='Mechanically,' the findirector replied hollowly, jerking his hand back, and asked in turn, in an unsteady voice: "What's that on your face?'
– Машину занесло, ударился об ручку двери, – ответил Варенуха, отводя глаза.='The car skidded, I bumped against the door-handle,' Varenukha said, looking away.
"Лжет!" – воскликнул мысленно финдиректор.='He's lying!' the findirector exclaimed mentally.
И тут вдруг его глаза округлились и стали совершенно безумными, и он уставился в спинку кресла.=And here his eyes suddenly grew round and utterly insane, and he stared at the back of the armchair.
Сзади кресла, на полу, лежали две перекрещенные тени, одна погуще и почернее, другая слабая и серая.=Behind the chair on the floor two shadows lay criss-cross, one more dense and black, the other faint and grey.
Отчетливо была видна на полу теневая спинка кресла и его заостренные ножки, но над спинкою на полу не было теневой головы Варенухи, равно как под ножками не было ног администратора.=The shadow of the back of the chair and of its tapering legs could be seen distinctly on the floor, but there was no shadow of Varenukha's head above the back of the chair, or of the administrator's legs under its legs.
"Он не отбрасывает тени!"='He casts no shadow!'
– отчаянно мысленно вскричал Римский.=Rimsky cried out desperately in his mind.
Его ударила дрожь.=He broke into shivers.
Варенуха воровато оглянулся, следуя безумному взору Римского, за спинку кресла и понял, что он открыт.=Varenukha, following Rimsky's insane gaze, looked furtively behind him at the back of the chair, and realized that he had been found out.
Он поднялся с кресла (то же сделал и финдиректор) и отступил от стола на шаг, сжимая в руках портфель.=He got up from the chair (the findirector did likewise) and made one step back from the desk, clutching his briefcase in his hands.
– Догадался, проклятый!='He's guessed, damn him!
Всегда был смышлен, – злобно ухмыльнувшись совершенно в лицо финдиректору, проговорил Варенуха, неожиданно отпрыгнул от кресла к двери и быстро двинул вниз пуговку английского замка.=Always was clever,' Varenukha said, grinning spitefully right in the findirector's face, and he sprang unexpectedly from the chair to the door and quickly pushed down the catch on the lock.
Финдиректор отчаянно оглянулся, отступая к окну, ведущему в сад, и в этом окне, заливаемом луною, увидел прильнувшее к стеклу лицо голой девицы и ее голую руку, просунувшуюся в форточку и старающуюся открыть нижнюю задвижку.=The findirector looked desperately behind him, as he retreated to the window giving on to the garden, and in this window, flooded with moonlight, saw the face of a naked girl pressed against the glass and her naked arm reaching through the vent-pane and trying to open the lower latch.
Верхняя уже была открыта.=The upper one was already open.
Римскому показалось, что свет в настольной лампе гаснет и что письменный стол наклоняется.=It seemed to Rimsky that the light of the desk lamp was going out and the desk was tilting.
Римского окатило ледяной волной, но, к счастью для себя, он превозмог себя и не упал.=An icy wave engulfed Rimsky, but - fortunately for him – he got control of himself and did not fall.
Остатка сил хватило на то, чтобы шепнуть, но не крикнуть: – Помогите...=He had enough strength left to whisper, but not cry out: 'Help
Варенуха, карауля дверь, подпрыгивал возле нее, подолгу застревая в воздухе и качаясь в нем.=...' Varenukha, guarding the door, hopped up and down by it, staying in air for a long rime and swaying there.
Скрюченными пальцами он махал в сторону Римского, шипел и чмокал, подмигивая девице в окне.=Waving his hooked fingers in Rimsky's direction, he hissed and smacked, winking to the girl in the window.
Та заспешила, всунула рыжую голову в форточку, вытянула сколько могла руку, ногтями начала царапать нижний шпингалет и потрясать раму.=She began to hurry, stuck her red-haired head through the vent, reached her arm down as far as she could, her nails clawing at the lower latch and shaking the frame.
Рука ее стала удлиняться, как резиновая, и покрылась трупной зеленью.=Her arm began to lengthen, rubber-like, and became covered with a putrid green.
Наконец зеленые пальцы мертвой обхватили головку шпингалета, повернули ее, и рама стала открываться.=Finally the dead woman's green fingers got hold of the latch knob, turned it, and the frame began to open.
Римский слабо вскрикнул, прислонился к стене и портфель выставил вперед, как щит.=Rimsky cried out weakly, leaned against the wall, and held his briefcase in front of him like a shield.
Он понимал, что пришла его гибель.=He realized that his end had come.
Рама широко распахнулась, но вместо ночной свежести и аромата лип в комнату ворвался запах погреба.=The frame swung wide open, but instead of the night's freshness and the fragrance of the lindens, the smell of a cellar burst into the room.
Покойница вступила на подоконник.=The dead woman stepped on to the window-sill.
Римский отчетливо видел пятна тления на ее груди.=Rimsky clearly saw spots of decay on her breast.
И в это время радостный неожиданный крик петуха долетел из сада, из того низкого здания за тиром, где содержались птицы, участвовавшие в программах.=And just then the joyful, unexpected crowing of a cock came from the garden, from that low building beyond the shooting gallery where birds participating in the programme were kept.
Горластый дрессированный петух трубил, возвещая, что к Москве с востока катится рассвет.=A loud, trained cock trumpeted, announcing that dawn was rolling towards Moscow from the east.
Дикая ярость исказила лицо девицы, она испустила хриплое ругательство, а Варенуха у дверей взвизгнул и обрушился из воздуха на пол.=Savage fury distorted the girl's face, she emitted a hoarse oath, and at the door Varenukha shrieked and dropped from the air to the floor.
Крик петуха повторился, девица щелкнула зубами, и рыжие ее волосы поднялись дыбом.=The cock-crow was repeated, the girl clacked her teeth, and her red hair stood on end.
С третьим криком петуха она повернулась и вылетела вон.=With the third crowing of the cock, she turned and flew out
И вслед за нею, подпрыгнув и вытянувшись горизонтально в воздухе, напоминая летящего купидона, выплыл медленно в окно через письменный стол Варенуха.=And after her, jumping up and stretching himself horizontally in the air, looking like a flying cupid, Varenukha slowly floated over the desk and out the window.
Седой как снег, без единого черного волоса старик, который недавно еще был Римским, подбежал к двери, отстегнул пуговку, открыл дверь и кинулся бежать по темному коридору.=White as snow, with not a single black hair on his head, the old man who still recently had been Rimsky rushed to the door, undid the catch, opened the door, and ran hurtling down the dark corridor.
У поворота на лестницу он, стеная от страха, нащупал выключатель, и лестница осветилась.=At the turn to the stairs, moaning with fear, he felt for the switch, and the stairway lighted up.
На лестнице трясущийся, дрожащий старик упал, потому что ему показалось, что на него сверху мягко обрушился Варенуха.=On the stairs the shaking, trembling old man fell because he imagined that Varenukha had softly tumbled on top of him.
Сбежав вниз, Римский увидел дежурного, заснувшего на стуле у кассы в вестибюле.=Having run downstairs, Rimsky saw a watchman asleep on a chair by the box office in the lobby.
Римский пробрался мимо него на цыпочках и выскользнул в главную дверь.=Rimsky stole past him on tiptoe and ' slipped out the main entrance.
На улице ему стало несколько легче.=Outside he felt slighdy better.
Он настолько пришел в себя, что, хватаясь за голову, сумел сообразить, что шляпа его осталась в кабинете.=He recovered his senses enough to realize, clutching his head, that his hat had stayed behind in the office.
Само собой разумеется, что за нею он не вернулся, а, задыхаясь, побежал через широкую улицу на противоположный угол у кинотеатра, возле которого маячил красноватый тусклый огонек.=Needless to say, he did not go back for it, but, breathless, ran across the wide street to the opposite corner by the movie theatre, near which a dull reddish light hovered.
Через минуту он был уже возле него.=In a moment he was there.
Никто не успел перехватить машину.=No one had time to intercept the cab.
– К курьерскому ленинградскому, дам на чай, – тяжело дыша и держась за сердце, проговорил старик.='Make the Leningrad express, I'll tip you well,' the old man said, breathing heavily and clutching his heart.
– В гараж еду, – с ненавистью ответил шофер и отвернулся.='I'm going to the garage,' the driver answered hatefully and turned away.
Тогда Римский расстегнул портфель, вытащил оттуда пятьдесят рублей и протянул их сквозь открытое переднее окно шоферу.=Then Rimsky unlatched his briefcase, took out fifty roubles, and handed them to the driver through the open front window.
Через несколько мгновений дребезжащая машина, как вихрь, летела по кольцу Садовой.=A few moments later, the rattling car was flying like the wind down Sadovoye Ring.
Седока трепало на сиденье, и в осколке зеркала, повешенного перед шофером, Римский видел то радостные шаферские глаза, то безумные свои.=The passenger was tossed about on his seat, and in the fragment of mirror hanging in front of the driver, Rimsky saw now the driver's happy eyes, now his own insane ones.
Выскочив из машины перед зданием вокзала, Римский крикнул первому попавшемуся человеку в белом фартуке и с бляхой:=Jumping out of the car in front of the train station, Rimsky cried to the first man he saw in a white apron with a badge:
– Первую категорию, один, тридцать дам, – комкая, он вынимал из портфеля червонцы, – нет первой – вторую, если нету – бери жесткий.='First class, single, I'll pay thirty,' he was pulling the banknotes from his briefcase, crumpling them, 'no first class, get me second ...
Человек с бляхой, оглядываясь на светящиеся часы, рвал из рук Римского червонцы.=if not – a hard bench!' The man with the badge kept glancing up at the lighted clock face as he tore the banknotes from Rimsky's hand.
Через пять минут из-под стеклянного купола вокзала исчез курьерский и начисто пропал в темноте.=Five minutes later the express train disappeared from under the glass vault of the train station and vanished clean away in the darkness.
С ним вместе пропал и Римский.=And with it vanished Rimsky.
Глава 15.=CHAPTER I 5.
Сон Никанора Ивановича=Nikanor Ivanovich's Dream
Нетрудно догадаться, что толстяк с багровой физиономией, которого поместили в клинике в комнате N 119, был Никанор Иванович Босой.=It is not difficult to guess that the fat man with the purple physiognomy who was put in room 119 of the clinic was Nikanor Ivanovich Bosoy.
Попал он, однако, к профессору Стравинскому не сразу, а предварительно побывав в другом месте.=He got to Professor Stravinsky not at once, however, but after first visiting another place.
От другого этого места у Никанора Ивановича осталось в воспоминании мало чего.=Of this other place little remained in Nikanor Ivanovich's memory.
Помнился только письменный стол, шкаф и диван.=He recalled only a desk, a bookcase and a sofa.
Там с Никанором Ивановичем, у которого перед глазами как-то мутилось от приливов крови и душевного возбуждения, вступили в разговор, но разговор вышел какой-то странный, путаный, а вернее сказать, совсем не вышел.=There a conversation was held with Nikanor Ivanovich, who had some sort of haze before his eyes from the rush of blood and mental agitation, but the conversation came out somehow strange, muddled, or, better to say, did not come out at all.
Первый же вопрос, который был задан Никанору Ивановичу, был таков:=The very first question put to Nikanor Ivanovich was the following:
– Вы Никанор Иванович Босой, председатель домкома номер триста два-бис по Садовой?='Are you Nikanor Ivanovich Bosoy, chairman of the house committee at no.502-bis on Sadovaya Street?'
На это Никанор Иванович, рассмеявшись страшным смехом, ответил буквально так: – Я Никанор, конечно, Никанор!=To this Nikanor Ivanovich, bursting into terrible laughter, replied literally thus: 'I'm Nikanor, of course I'm Nikanor!
Но какой же я к шуту председатель!=But what the deuce kind of chairman am I?'
– То есть как? – спросили у Никанора Ивановича, прищуриваясь.='Meaning what?' the question was asked with a narrowing of eyes.
– А так, – ответил он, – что ежели я председатель, то я сразу должен был установить, что он нечистая сила!='Meaning,' he replied, 'that if I was chairman, I should have determined at once that he was an unclean power!
А то что же это?=Otherwise – what is it?
Пенсне треснуло... весь в рванине...=A cracked pince-nez, all in rags ...
Какой же он может быть переводчик у иностранца!=what kind of foreigner's interpreter could he be?'
– Про кого говорите?='Who are you talking about?'
– спросили у Никанора Ивановича.=Nikanor Ivanovich was asked.
– Коровьев! – вскричал Никанор Иванович, – в пятидесятой квартире у нас засел!='Koroviev!' Nikanor Ivanovich cried out. 'Got himself lodged in our apartment number fifty.
Пишите: Коровьев.=Write it down - Koroviev!
Его немедленно надо изловить!=He must be caught at once.
Пишите: шестое парадное, там он.=Write it down - the sixth entrance.
– Откуда валюту взял? – задушевно спросили у Никанора Ивановича.=He's there.' 'Where did you get the currency?' Nikanor Ivanovich was asked soul fully.
– Бог истинный, бог всемогущий, – заговорил Никанор Иванович, – все видит, а мне туда и дорога.='As God is true, as God is almighty,' Nikanor Ivanovich began, he sees everything, and it serves me right.
В руках никогда не держал и не подозревал, какая такая валюта!=I never laid a finger on it, never even suspected what it was, this currency!
Господь меня наказует за скверну мою, – с чувством продолжал Никанор Иванович, то застегивая рубашку, то расстегивая, то крестясь,=God is punishing me for my iniquity,' Nikanor Ivanovich went on with feeling, now buttoning, now unbuttoning his shirt, now crossing himself.
– брал! Брал, но брал нашими советскими!='I took! I took, but I took ours. Soviet money!
Прописывал за деньги, не спорю, бывало.=I'd register people for money, I don't argue, it happened.
Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош!=Our secretary Bedsornev is a good one, too, another good one!
Прямо скажем, все воры в домоуправлении.=Frankly speaking, there's nothing but thieves in the house management .
Но валюты я не брал!=. . But I never took currency!'
На просьбу не валять дурака, а рассказывать, как попали доллары в вентиляцию, Никанор Иванович стал на колени и качнулся, раскрывая рот, как бы желая проглотить паркетную шашку.=To the request that he stop playing the fool and tell how the dollars got into the ventilation, Nikanor Ivanovich went on his knees and swayed, opening his mouth as if he meant to swallow a section of the parquet.
– Желаете, – промычал он, – землю буду есть, что не брал?='If you want,' he mumbled, 'I'll eat dirt that I didn't do it!
А Коровьев – он черт.=And Koroviev – he's the devil!'
Всякому терпенью положен предел, и за столом уже повысили голос, намекнули Никанору Ивановичу, что ему пора заговорить на человеческом языке.=All patience has its limits, and the voice at the desk was now raised, hinting to Nikanor Ivanovich that it was time he began speaking in human language.
Тут комнату с этим самым диваном огласил дикий рев Никанора Ивановича, вскочившего с колен: – Вон он!=Here the room with that same sofa resounded with Nikanor Ivanovich's wild roaring, as he jumped up from his knees: 'There he is!
Вон он за шкафом!=There, behind the bookcase!
Вот ухмыляется!=He's grinning!
И пенсне его...=And his pince-nez .
Держите его!=. . Hold him!
Окропить помещение!=Spray the room with holy water!'
Кровь отлила от лица Никанора Ивановича,=The blood left Nikanor Ivanovich's face.
он, дрожа, крестил воздух, метался к двери и обратно, запел какую-то молитву и, наконец, понес полную околесицу.=Trembling, he made crosses in the air, rushing to the door and back, intoned some prayer, and finally began spouting sheer gibberish.
Стало совершенно ясно, что Никанор Иванович ни к каким разговорам не пригоден.=It became perfectly clear that Nikanor Ivanovich was unfit for any conversation.
Его вывели, поместили в отдельной комнате, где он несколько поутих и только молился и всхлипывал.=He was taken out and put in a separate room, where he calmed down somewhat and only prayed and sobbed.
На Садовую, конечно, съездили и в квартире N 50 побывали.=They did, of course, go to Sadovaya and visit apartment no.50.
Но никакого Коровьева там не нашли, и никакого Коровьева никто в доме не знал и не видел.=But they did not find any Koroviev there, and no one in the house either knew or had seen any Koroviev.
Квартира, занимаемая покойным Берлиозом и уехавшим в Ялту Лиходеевым, была пуста, и в кабинете мирно висели никем не поврежденные сургучные печати на шкафах.=The apartment occupied by the late Berlioz, as well as by the Yalta-visiting Likhodeev, was empty, and in the study wax seals hung peacefully on the bookcases, unbroken by anyone.
С тем и уехали с Садовой, причем с уехавшими отбыл растерянный и подавленный секретарь домоуправления Пролежнев.=With that they left Sadovaya, and there also departed with them the perplexed and dispirited secretary of the house management, Bedsornev.
Вечером Никанор Иванович был доставлен в клинику Стравинского.=In the evening Nikanor Ivanovich was delivered to Stravinsky's clinic.
Там он повел себя настолько беспокойно, что ему пришлось сделать впрыскивание по рецепту Стравинского, и лишь после полуночи Никанор Иванович уснул в 119-й комнате, изредка издавая тяжелое страдальческое мычание.=There he became so agitated that an injection, made according to Stravinsky's recipe, had to be given him, and only after midnight did Nikanor Ivanovich fall asleep in room 119, every now and then emitting a heavy, painful moan.
Но чем далее, тем легче становился его сон.=But the longer he slept, the easier his sleep became.
Он перестал ворочаться и стонать, задышал легко и ровно, и его оставили одного.=He stopped tossing and groaning, his breathing became easy and regular, and he was left alone.
Тогда Никанора Ивановича посетило сновидение, в основе которого, несомненно, были его сегодняшние переживания.=Then Nikanor Ivanovich was visited by a dream, at the basis of which undoubtedly lay the experience of that day.
Началось с того, что Никанору Ивановичу привиделось, будто бы какие-то люди с золотыми трубами в руках подводят его, и очень торжественно, к большим лакированным дверям.=It began with Nikanor Ivanovich seeing as it were some people with golden trumpets in their hands leading him, and very solemnly, to a big lacquered door.
У этих дверей спутники сыграли будто бы туш Никанору Ивановичу, а затем гулкий бас с небес весело сказал:=At this door his companions played as it were a nourish for Nikanor Ivanovich, and then from the sky a resounding bass said merrily:
– Добро пожаловать, Никанор Иванович!='Welcome, Nikanor Ivanovich,
Сдавайте валюту.=turn over your currency!'
Удивившись крайне, Никанор Иванович увидел над собой черный громкоговоритель.=Exceedingly astonished, Nikanor Ivanovich saw a black loudspeaker above him.
Затем он почему-то очутился в театральном зале, где под золоченым потолком сияли хрустальные люстры, а на стенах кенкеты.=Then he found himself for some reason in a theatre house, where crystal chandeliers blazed under a gilded ceiling and Quinquet lampson the walls.
Все было как следует, как в небольшом по размерам, но богатом театре.=Everything was as it ought to be in a small-sized but very costly theatre.
Имелась сцена, задернутая бархатным занавесом, по темно-вишневому фону усеянным, как звездочками, изображениями золотых увеличенных десяток, суфлерская будка и даже публика.=There was a stage closed off by a velvet curtain, its dark cerise background spangled, as if with stars, with oversized gold pieces, there was a prompter's box, and there was even an audience.
Удивило Никанора Ивановича то, что вся эта публика была одного пола – мужского, и вся почему-то с бородами.=What surprised Nikanor Ivanovich was that this audience was all of the same sex - male - and all for some reason bearded.
Кроме того, поражало, что в театральном зале не было стульев, и вся эта публика сидела на полу, великолепно натертом и скользком.=Besides that, it was striking that there were no seats in the theatre, and the audience was all sitting on the floor, splendidly polished and slippery.
Конфузясь в новом и большом обществе, Никанор Иванович, помявшись некоторое время, последовал общему примеру и уселся на паркет по-турецки, примостившись между каким-то рыжим здоровяком-бородачом и другим, бледным и сильно заросшим гражданином.=Abashed in this new and big company, Nikanor Ivanovich, after a brief hesitation, followed the general example and sat down on the parquet Turkish-fashion, huddled between some stalwart, bearded redhead and another citizen, pale and quite overgrown.
Никто из сидящих не обратил внимания на новоприбывшего зрителя.=None of the sitters paid any attention to the newly arrived spectator.
Тут послышался мягкий звон колокольчика, свет в зале потух, занавесь разошлась, и обнаружилась освещенная сцена с креслом, столиком, на котором был золотой колокольчик, и с глухим черным бархатным задником.=Here the soft ringing of a bell was heard, the lights in the house went out, and the curtain opened to reveal a lighted stage with an armchair, a little table on which stood a golden bell, and a solid black velvet backdrop.
Из кулис тут вышел артист в смокинге, гладко выбритый и причесанный на пробор, молодой и с очень приятными чертами лица.=An artiste came out from the wings in an evening jacket, smoothly shaven, his hair neatly parted, young and with very pleasant features.
Публика в зале оживилась, и все повернулись к сцене.=The audience in the house livened up, and everyone turned towards the stage.
Артист подошел к будке и потер руки.=The artiste advanced to the prompter's box and rubbed his hands.
– Сидите? – спросил он мягким баритоном и улыбнулся залу.='All sitting?' he asked in a soft baritone and smiled to the house.
– Сидим, сидим, – хором ответили ему из зала тенора и басы.='Sitting, sitting,' a chorus of tenors and basses answered from the house.
– Гм... – заговорил задумчиво артист, – и как вам не надоест, я не понимаю?='Hm .. .' the artiste began pensively, 'and how you're not sick of it. I just don't understand!
Все люди как люди, ходят сейчас по улицам, наслаждаются весенним солнцем и теплом, а вы здесь на полу торчите в душном зале!=Everybody else is out walking around now, enjoying the spring sun and the warmth, and you're stuck in here on the floor of a stuffy theatre!
Неужто уж программа такая интересная?=Is the programme so interesting?
Впрочем, что кому нравится, – философски закончил артист.=Tastes differ, however,' the artiste concluded philosophically.
Затем он переменил и тембр голоса, и интонации и весело и звучно объявил:=Then he changed both the timbre of his voice and its intonation, and announced gaily and resoundingly:
– Итак, следующим номером нашей программы – Никанор Иванович Босой, председатель домового комитета и заведующий диетической столовкой.='And now for the next number on our programme – Nikanor Ivanovich Bosoy, chairman of a house committee and director of a dietetic kitchen.
Попросим Никанора Ивановича! Дружный аплодисмент был ответом артисту.=Nikanor Ivanovich, on-stage!' General applause greeted the artiste.
Удивленный Никанор Иванович вытаращил глаза, а конферансье, закрывшись рукою от света рампы, нашел его взором среди сидящих и ласково поманил его пальцем на сцену.=The surprised Nikanor Ivanovich goggled his eyes, while the master of ceremonies, blocking the glare of the footlights with his hand, located him among the sitters and tenderly beckoned him on-stage with his finger.
И Никанор Иванович, не помня как, оказался на сцене.=And Nikanor Ivanovich, without knowing how, found himself on-stage.
В глаза ему снизу и спереди ударил свет цветных ламп, отчего сразу провалился в темноту зал с публикой.=Beams of coloured light struck his eyes from in front and below, which at once caused the house and the audience to sink into darkness.
– Ну-с, Никанор Иванович, покажите нам пример, – задушевно заговорил молодой артист, – и сдавайте валюту.='Well, Nikanor Ivanovich, set us a good example, sir,' the young artiste said soulfully, 'turn over your currency.'
Наступила тишина.=Silence ensued.
Никанор Иванович перевел дух и тихо заговорил: – Богом клянусь, что...=Nikanor Ivanovich took a deep breath and quietly began to speak: 'I swear to God that I...'
Но не успел он выговорить эти слова, как весь зал разразился криками негодования.=But before he had time to get the words out, the whole house burst into shouts of indignation.
Никанор Иванович растерялся и умолк.=Nikanor Ivanovich got confused and fell silent.
– Насколько я понял вас, – заговорил ведущий программу, – вы хотели поклясться богом, что у вас нет валюты?='As far as I understand you,' said the programme announcer, 'you wanted to swear to God that you haven't got any currency?',
– и он участливо поглядел на Никанора Ивановича.=and he gazed sympathetically at Nikanor Ivanovich.
– Так точно, нету, – ответил Никанор Иванович.='Exactly right, I haven't,' replied Nikanor Ivanovich.
– Так, – отозвался артист, – а простите за нескромность: откуда же взялись четыреста долларов, обнаруженные в уборной той квартиры, единственным обитателем коей являетесь вы с вашей супругой?='Right,' responded the artiste, 'and . . . excuse the indiscretion, where did the four hundred dollars that were found in the privy of the apartment of which you and your wife are the sole inhabitants come from?'
– Волшебные! – явно иронически сказал кто-то в темном зале.='Magic!' someone in the dark house said with obvious irony.
– Так точно, волшебные, – робко ответил Никанор Иванович по неопределенному адресу, не то артисту, не то в темный зал, и пояснил:='Exactly right – magic,' Nikanor Ivanovich timidly replied, vaguely addressing either the artiste or the dark house, and he explained:
– Нечистая сила, клетчатый переводчик подбросил.='Unclean powers, the checkered interpreter stuck me with them.'
И опять негодующе взревел зал.=And again the house raised an indignant roar.
Когда же настала тишина, артист сказал: – Вот какие басни Лафонтена приходится мне выслушивать!=When silence came, the artiste said: 'See what La Fontaine fables I have to listen to!
Подбросили четыреста долларов!=Stuck him with four hundred dollars!
Вот вы: все вы здесь валютчики! Обращаюсь к вам как к специалистам – мыслимое ли это дело?=Now, all of you here are currency dealers, so I address you as experts: is that conceivable?'
– Мы не валютчики, – раздались отдельные обиженные голоса в театре, – но дело это немыслимое.=‘We're not currency dealers,' various offended voices came from the theatre, 'but, no, it's not conceivable!'
– Целиком присоединяюсь, – твердо сказал артист, – и спрошу вас: что могут подбросить?='I'm entirely of the same mind,' the artiste said firmly, 'and let me ask you: what is it that one can be stuck with?'
– Ребенка! – крикнул кто-то из зала.='A baby!' someone cried from the house.
– Абсолютно верно, – подтвердил ведущий программу, – ребенка, анонимное письмо, прокламацию, адскую машину, мало ли что еще, но четыреста долларов никто не станет подбрасывать, ибо такого идиота в природе не имеется,='Absolutely correct,' the programme announcer confirmed, 'a baby, an anonymous letter, a tract, an infernal machine, anything else, but no one will stick you with four hundred dollars, for such idiots don't exist in nature.'
– и, обратившись к Никанору Ивановичу, артист добавил укоризненно и печально:=And turning to Nikanor Ivanovich, the artiste added reproachfully and sorrowfully:
– Огорчили вы меня, Никанор Иванович! А я-то на вас надеялся.='You've upset me, Nikanor Ivanovich, and I was counting on you.
Итак, номер наш не удался.=So, our number didn't come off.'
В зале раздался свист по адресу Никанора Ивановича.=Whistles came from the house, addressed to Nikanor Ivanovich.
– Валютчик он! – выкрикивали в зале, – из-за таких-то и мы невинно терпим!='He's a currency dealer,' they shouted from the house, 'and we innocent ones have to suffer for the likes of him!'
– Не ругайте его, – мягко сказал конферансье, – он раскается.='Don't scold him,' the master of ceremonies said softly, 'he'll repent.'
– И, обратив к Никанору Ивановичу полные слез голубые глаза, добавил: – Ну, идите, Никанор Иванович, на место!=And turning to Nikanor Ivanovich, his blue eyes filled with tears, he added: 'Well, Nikanor Ivanovich, you may go to your place.'
После этого артист позвонил в колокольчик и громко объявил: – Антракт, негодяи!=After that the artiste rang the bell and announced loudly: 'Intermission, you blackguards!'
Потрясенный Никанор Иванович, неожиданно для себя ставший участником какой-то театральной программы, опять оказался на своем месте на полу.=The shaken Nikanor Ivanovich, who unexpectedly for himself had become a participant in some sort of theatre programme, again found himself in his place on the floor.
Тут ему приснилось, что зал погрузился в полную тьму и что на стенах выскочили красные горящие слова: "Сдавайте валюту!"=Here he dreamed that the house was plunged in total darkness, and fiery red words leaped out on the walls: ‘Turn over your currency!'
Потом опять раскрылся занавес, и конферансье пригласил: – Попрошу на сцену Сергея Герардовича Дунчиля.=Then the curtain opened again and the master of ceremonies invited: 'I call Sergei Gerardovich Dunchil to the stage.'
Дунчиль оказался благообразным, но сильно запущенным мужчиной лет пятидесяти.=Dunchil turned out to be a fine-looking but rather unkempt man of about fifty.
– Сергей Герардович, – обратился к нему конферансье, – вот уже полтора месяца вы сидите здесь, упорно отказываясь сдать оставшуюся у вас валюту, в то время как страна нуждается в ней, а вам она совершенно ни к чему,='Sergei Gerardovich,' the master of ceremonies addressed him, 'you've been sitting here for a month and a half now, stubbornly refusing to turn over the currency you still have, while the country is in need of it, and you have no use for it whatsoever.
а вы все-таки упорствуете.=And still you persist.
Вы – человек интеллигентный, прекрасно все это понимаете и все же не хотите пойти мне навстречу.=You're an intelligent man, you understand it all perfectly well, and yet you don't want to comply with me.'
– К сожалению, ничего сделать не могу, так как валюты у меня больше нет, – спокойно ответил Дунчиль.=‘To my regret, there is nothing I can do, since I have no more currency,' Dunchil calmly replied.
– Так нет ли, по крайней мере, бриллиантов? – спросил артист.='Don't you at least have some diamonds?' asked the artiste.
– И бриллиантов нет.='No diamonds either.'
Артист повесил голову и задумался, а потом хлопнул в ладоши.=The artiste hung his head and pondered, then clapped his hands.
Из кулисы вышла на сцену средних лет дама, одетая по моде, то есть в пальто без воротника и в крошечной шляпке.=A middle-aged lady came out from the wings, fashionably dressed – that is, in a collarless coat and a tiny hat.
Дама имела встревоженный вид, а Дунчиль поглядел на нее, не шевельнув бровью.=The lady looked worried, but Dunchil glanced at her without moving an eyebrow.
– Кто эта дама? – спросил ведущий программу у Дунчиля.='Who is this lady?' the programme announcer asked Dunchil.
– Это моя жена, – с достоинством ответил Дунчиль и посмотрел на длинную шею дамы с некоторым отвращением.='That is my wife,' Dunchil replied with dignity and looked at the lady's long neck with a certain repugnance.
– Мы потревожили вас, мадам Дунчиль, – отнесся к даме конферансье, – вот по какому поводу: мы хотели вас спросить, есть ли еще у вашего супруга валюта?=We have troubled you, Madame Dunchil,' the master of ceremonies adverted to the lady, 'with regard to the following: we wanted to ask you, does your husband have any more currency?'
– Он тогда все сдал, – волнуясь, ответила мадам Дунчиль.='He turned it all over the other time,' Madame Dunchil replied nervously.
– Так, – сказал артист, – ну, что же, раз так, то так.='Right,' said the artiste, 'well, then, if it's so, it's so.
Если все сдал, то нам надлежит немедленно расстаться с Сергеем Герардовичем, что же поделаешь!=If he turned it all over, then we ought to part with Sergei Gerardovich immediately, there's nothing else to do!
Если угодно, вы можете покинуть театр, Сергей Герардович, – и артист сделал царственный жест.=If you wish, Sergei Gerardovich, you may leave the theatre.' And the artiste made a regal gesture.
Дунчиль спокойно и с достоинством повернулся и пошел к кулисе.=Dunchil turned calmly and with dignity, and headed for the wings.
– Одну минуточку! – остановил его конферансье, – позвольте мне на прощанье показать вам еще один номер из нашей программы, – и опять хлопнул в ладоши.='Just a moment!' the master of ceremonies stopped him. 'Allow me on parting to show you one more number from our programme.' And again he clapped his hands.
Черный задний занавес раздвинулся, и на сцену вышла юная красавица в бальном платье, держащая в руках золотой подносик, на котором лежала толстая пачка, перевязанная конфетной лентой, и бриллиантовое колье, от которого во все стороны отскакивали синие, желтые и красные огни.=The black backdrop parted, and on to the stage came a young beauty in a ball gown, holding in her hands a golden tray on which lay a fat wad tied with candy-box ribbon and a diamond necklace from which blue, yellow and red fire leaped in all directions.
Дунчиль отступил на шаг, и лицо его покрылось бледностью.=Dunchil took a step back and his face went pale.
Зал замер.=The house froze.
– Восемнадцать тысяч долларов и колье в сорок тысяч золотом, – торжественно объявил артист,='Eighteen thousand dollars and a necklace worth forty thousand in gold,' the artiste solemnly announced,
– хранил Сергей Герардович в городе Харькове в квартире своей любовницы Иды Геркулановны Ворс, которую мы имеем удовольствие видеть перед собою и которая любезно помогла обнаружить эти бесценные, но бесцельные в руках частного лица сокровища.='kept by Sergei Gerardovich in the city of Kharkov, in the apartment of his mistress, Ida Herkulanovna Vors, whom we have the pleasure of seeing here before us and who so kindly helped in discovering these treasures – priceless, vet useless in the hands of a private person.
Большое спасибо, Ида Геркулановна.=Many thanks, Ida Herkulanovna!'
Красавица, улыбнувшись, сверкнула зубами, и мохнатые ее ресницы дрогнули.=The beauty smiled, flashing her teeth, and her lush eyelashes fluttered.
– А под вашею полною достоинства личиною, – отнесся артист к Дунчилю, – скрывается жадный паук и поразительный охмуряло и врун.='And under your so very dignified mask,' the artiste adverted to Dunchil, 'is concealed a greedy spider and an astonishing bamboozler and liar.
Вы извели всех за полтора месяца своим тупым упрямством.=You wore everyone out during this month and a half with your dull obstinacy.
Ступайте же теперь домой, и пусть тот ад, который устроит вам ваша супруга, будет вам наказанием.=Go home now, and let the hell your wife sets up for you be your punishment.'
Дунчиль качнулся и, кажется, хотел повалиться, но чьи-то участливые руки подхватили его.=Dunchil swayed and, it seems, wanted to fall down, but was held up by someone's sympathetic hands.
Тут рухнул передний занавес и скрыл всех бывших на сцене.=Here the front curtain dropped and concealed all those on-stage.
Бешеные рукоплескания потрясли зал до того, что Никанору Ивановичу показалось, будто в люстрах запрыгали огни.=Furious applause shook the house, so much so that Nikanor Ivano-vich fancied the lights were leaping in the chandelers.
А когда передний занавес ушел вверх, на сцене уже никого не было, кроме одинокого артиста.=When the front curtain went up, there was no one on-stage except the lone artiste.
Он сорвал второй залп рукоплесканий, раскланялся и заговорил:=Greeted with a second burst of applause, he bowed and began to speak:
– В лице этого Дунчиля перед вами выступил в нашей программе типичный осел.='In the person of this Dunchil, our programme has shown you a typical ass.
Ведь я же имел удовольствие говорить вчера, что тайное хранение валюты является бессмыслицей.=I did have the pleasure of saying yesterday that the concealing of currency is senseless.
Использовать ее никто не может ни при каких обстоятельствах, уверяю вас.=No one can make use of it under any circumstances, I assure you.
Возьмем хотя бы этого Дунчиля.=Let's take this same Dunchil.
Он получает великолепное жалованье и ни в чем не нуждается.=He gets a splendid salary and doesn't want for anything.
У него прекрасная квартира, жена и красавица любовница.=He has a splendid apartment, a wife and a beautiful mistress.
Так нет же, вместо того, чтобы жить тихо и мирно, без всяких неприятностей, сдав валюту и камни, этот корыстный болван добился все-таки того, что был разоблачен при всех и на закуску нажил крупнейшую семейную неприятность.=But no, instead of living quietly and peacefully without any troubles, having turned over the currency and stones, this mercenary blockhead gets himself exposed in front of everybody, and to top it off contracts major family trouble.
Итак, кто сдает?=So, who's going to turn over?
Нет желающих?=Any volunteers?
В таком случае следующим номером нашей программы – известный драматический талант, артист Куролесов Савва Потапович, специально приглашенный, исполнит отрывок из "Скупого рыцаря" поэта Пушкина.=In that case, for the next number on our programme, a famous dramatic talent, the actor Kurolesov, Sawa Potapovich, especially invited here, will perform excerpts from The Covetous Knight by the poet Pushkin.'
Обещанный Куролесов не замедлил появиться на сцене и оказался рослым и мясистым бритым мужчиной во фраке и белом галстуке.=The promised Kurolesov was not slow in coming on stage and turned out to be a strapping and beefy man, clean-shaven, in a tailcoat and white tie.
Без всяких предисловий он скроил мрачное лицо, сдвинул брови и заговорил ненатуральным голосом, косясь на золотой колокольчик: – Как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой...=Without any preliminaries, he concocted a gloomy face, knitted his brows, and began speaking in an unnatural voice, glancing sidelong at the golden bell: 'As a young scapegrace awaits a tryst with some sly strumpet..
И Куролесов рассказал о себе много нехорошего.=.' And Kurolesov told many bad things about himself.
Никанор Иванович слышал, как Куролесов признавался в том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста.=Nikanor Ivanovich heard Kurolesov confess that some wretched widow had gone on her knees to him, howling, in the rain, but had failed to move the actor's callous heart.
Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде:=Before his dream, Nikanor Ivanovich had been completely ignorant of the poet Pushkin's works, but the man himself he knew perfectly well and several times a day used to say phrases like:
"А за квартиру Пушкин платить будет?"='And who's going to pay the rent - Pushkin?'
Или "Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?",=or Then who did unscrew the bulb on the stairway – Pushkin?'
"Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?"=or 'So who's going to buy the fuel – Pushkin?'
Теперь, познакомившись с одним из его произведений, Никанор Иванович загрустил, представил себе женщину на коленях, с сиротами, под дождем, и невольно подумал:=Now, having become acquainted with one of his works, Nikanor Ivanovich felt sad, imagined the woman on her knees, with her orphaned children, in the rain, and involuntarily thought:
"А тип все-таки этот Куролесов!"="What a type, though, this Kurolesov!'
А тот, все повышая голос, продолжал каяться и окончательно запутал Никанора Ивановича, потому что вдруг стал обращаться к кому-то, кого на сцене не было, и за этого отсутствующего сам же себе и отвечал, причем называл себя то "государем", то "бароном", то "отцом", то "сыном", то на "вы", то на "ты".=And the latter, ever raising his voice, went on with his confession and got Nikanor Ivanovich definitively muddled, because he suddenly started addressing someone who was not on-stage, and responded for this absent one himself, calling himself now dear sir, now baron, now father, now son, now formally, and now familiarly.
Никанор Иванович понял только одно, что помер артист злою смертью, прокричав: "Ключи! Ключи мои!"=Nikanor Ivanovich understood only one thing, that the actor died an evil death, crying out: 'Keys! My keys!' ,
– повалившись после этого на пол, хрипя и осторожно срывая с себя галстух.=after which he collapsed on the floor, gasping and carefully tearing off his tie.
Умерев, Куролесов поднялся, отряхнул пыль с фрачных брюк, поклонился, улыбнувшись фальшивой улыбкой, и удалился при жидких аплодисментах.=Having died, Kurolesov got up, brushed the dust from his trousers, bowed with a false smile, and withdrew to the accompaniment of thin applause.
А конферансье заговорил так:=And the master of ceremonies began speaking thus:
– Мы прослушали с вами в замечательном исполнении Саввы Потаповича "Скупого рыцаря".='We have just heard The Covetous Knight wonderfully performed by Sawa Potapovich.
Этот рыцарь надеялся, что резвые нимфы сбегутся к нему и произойдет еще многое приятное в том же духе.=This knight hoped that frolicking nymphs would come running to him, and that many other pleasant things in the same vein would occur.
Но, как видите, ничего этого не случилось, никакие нимфы не сбежались к нему, и музы ему дань не принесли, и чертогов он никаких не воздвиг, а, наоборот, кончил очень скверно, помер к чертовой матери от удара на своем сундуке с валютой и камнями.=But, as you see, none of it happened, no nymphs came running to him, and the muses paid him no tribute, and he raised no mansions, but, on the contrary, ended quite badly, died of a stroke, devil take him, on his chest of currency and jewels.
Предупреждаю вас, что и с вами случится что-нибудь в этом роде, если только не хуже, ежели вы не сдадите валюту!=I warn you that the same sort of thing, if not worse, is going to happen to you if you don't turn over your currency!'
Поэзия ли Пушкина произвела такое впечатление или прозаическая речь конферансье, но только вдруг из зала раздался застенчивый голос: – Я сдаю валюту.=Whether Pushkin's poetry produced such an effect, or it was the prosaic speech of the master of ceremonies, in any case a shy voice suddenly came from the house: 'I'll turn over my currency.'
– Милости прошу на сцену! – вежливо пригласил конферансье, всматриваясь в темный зал.='Kindly come to the stage,' the master of ceremonies courteously invited, peering into the dark house.
И на сцене оказался маленького роста белокурый гражданин, судя по лицу, не брившийся около трех недель.=On-stage appeared a short, fair-haired citizen, who, judging by his face, had not shaved in about three weeks.
– Виноват, как ваша фамилия? – осведомился конферансье.='Beg pardon, what is your name?' the master of ceremonies inquired.
– Канавкин Николай, – застенчиво отозвался появившийся.='Kanavkin, Nikolai,' the man responded shyly.
– А! Очень приятно, гражданин Канавкин, итак?='Ah! Very pleased. Citizen Kanavkin. And so?
– Сдаю, – тихо сказал Канавкин.=...' 'I'll turn it over,' Kanavkin said quiedy.
– Сколько?='How much?'
– Тысячу долларов и двадцать золотых десяток.='A thousand dollars and twenty ten-rouble gold pieces.'
– Браво!='Bravo!
Все, что есть?=That's all, then?'
Ведущий программу уставился прямо в глаза Канавкину, и Никанору Ивановичу даже показалось, что из этих глаз брызнули лучи, пронизывающие Канавкина насквозь, как бы рентгеновские лучи.=The programme announcer stared straight into Kanavkin's eyes, and it even seemed to Nikanor Ivanovich that those eyes sent out rays that penetrated Kanavkin like X-rays.
В зале перестали дышать.=The house stopped breathing.
– Верю! – наконец воскликнул артист и погасил свой взор, – верю!='I believe you!' the artiste exclaimed finally and extinguished his gaze.
Эти глаза не лгут.=I do! These eyes are not lying!
Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз.=How many times have I told you that your basic error consists in underestimating the significance of the human eye.
Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза – никогда!=Understand that the tongue can conceal the truth, but the eyes – never!
Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется,=A sudden question is put to you, you don't even flinch, in one second you get hold of yourself and know what you must say to conceal the truth, and you speak quite convincingly, and not a wrinkle on your face moves,
но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено.=but – alas – the truth which the question stirs up from the bottom of your soul leaps momentarily into your eyes, and it's all over!
Она замечена, а вы пойманы!=They see it, and you're caught!'
Произнеся, и с большим жаром, эту очень убедительную речь, артист ласково осведомился у Канавкина: – Где же спрятаны?=Having delivered, and with great ardour, this highly convincing speech, the artiste tenderly inquired of Kanavkin: 'And where is it hidden?'
– У тетки моей, Пороховниковой, на Пречистенке...=With my aunt, Porokhovnikova, on Prechistenka.'
– А! Это... постойте... это у Клавдии Ильиничны, что ли?='Ah! That's ... wait . .. that's Klavdia Ilyinishna, isn't it?'
– Да. – Ах да, да, да!='Yes.' 'Ah, yes, yes, yes, yes!
Маленький особнячок?=A separate little house?
Напротив еще палисадничек?=A little front garden opposite?
Как же, знаю, знаю!=Of course, I know, I know!
А куда ж вы их там засунули?=And where did you put it there?'
– В погребе, в коробке из-под Эйнема...='In the cellar, in a candy tin .
Артист всплеснул руками.=..' The artiste clasped his hands.
– Видали вы что-нибудь подобное? – вскричал он огорченно.='Have you ever seen the like?' he cried out, chagrined.
– Да ведь они ж там заплесневеют, отсыреют!="Why, it'll get damp and mouldy there!
Ну мыслимо ли таким людям доверить валюту? А?=Is it conceivable to entrust currency to such people? Eh?
Чисто как дети, ей-богу!=Sheer childishness! By God!
Канавкин и сам понял, что нагрубил и проштрафился, и повесил свою хохлатую голову.=...' Kanavkin himself realized he had fouled up and was in for it, and he hung his tufty head.
– Деньги, – продолжал артист, – должны храниться в госбанке, в специальных сухих и хорошо охраняемых помещениях, а отнюдь не в теткином погребе, где их могут, в частности, попортить крысы!='Money,' the artiste went on, 'must be kept in the state bank, in special dry and well-guarded rooms, and by no means in some aunt's cellar, where it may, in particular, suffer damage from rats!
Право, стыдно, Канавкин!=Really, Kanavkin, for shame!
Ведь вы же взрослый человек.=You're a grown-up!'
Канавкин уже не знал, куда и деваться, и только колупал пальцем борт своего пиджачка.=Kanavkin no longer knew what to do with himself, and merely picked at the lapel of his jacket with his finger.
– Ну ладно, – смягчился артист, – кто старое помянет...='Well, all right,' the artiste relented, 'let bygones be ...'
– И вдруг добавил неожиданно: – Да, кстати: за одним разом чтобы, чтоб машину зря не гонять...=And he suddenly added unexpectedly: 'Ah, by the way ... so that in one ... to save a trip ...
у тетки этой самой ведь тоже есть? А?=this same aunt also has some, eh?'
Канавкин, никак не ожидавший такого оборота дела, дрогнул, и в театре наступило молчание.=Kanavkin, never expecting such a turn of affairs, wavered, and the theatre fell silent.
– Э, Канавкин, – укоризненно-ласково сказал конферансье, – а я-то еще похвалил его!='Ehh, Kanavkin...' the master of ceremonies said in tender reproach, 'and here I was praising him!
На-те, взял да и засбоил ни с того ни с сего!=Look, he just went and messed it up for no reason at all!
Нелепо это, Канавкин!=It's absurd, Kanavkin!
Ведь я только что говорил про глаза.=Wasn't I just talking about eyes?
Ведь видно, что у тетки есть.=Can't we see that the aunt has got some?
Ну, чего вы нас зря терзаете?=Well, then why do you torment us for nothing?'
– Есть! – залихватски крикнул Канавкин.='She has!' Kanavkin cried dashingly.
– Браво! – крикнул конферансье.='Bravo!' cried the master of ceremonies.
– Браво! – страшно взревел зал.='Bravo!' the house roared frightfully.
Когда утихло, конферансье поздравил Канавкина, пожал ему руку, предложил отвезти в город в машине домой, и в этой же машине приказал кому-то в кулисах заехать за теткой и просить ее пожаловать в женский театр на программу.=When things quieted down, the master of ceremonies congratulated Kanavkin, shook his hand, offered him a ride home to the city in a car, and told someone in the wings to go in that same car to fetch the aunt and ask her kindly to come for the programme at the women's theatre.
– Да, я хотел спросить, – тетка не говорила, где свои прячет?='Ah, yes, I wanted to ask you, has the aunt ever mentioned where she hides hers?'
– осведомился конферансье, любезно предлагая Канавкину папиросу и зажженную спичку.=the master of ceremonies inquired, courteously offering Kanavkin a cigarette and a lighted match.
Тот, закуривая, усмехнулся как-то тоскливо.=As he lit up, the man grinned somehow wistfully.
– Верю, верю, – вздохнув, отозвался артист,='I believe you, I believe you,' the artiste responded with a sigh.
– эта старая сквалыга не то что племяннику – черту не скажет этого.='Not just her nephew, the old pinchfist wouldn't tell the devil himself!
Ну, что же, попробуем пробудить в ней человеческие чувства.=Well, so, we'll try to awaken some human feelings in her.
Быть может, еще не все струны сгнили в ее ростовщичьей душонке.=Maybe not all the strings have rotted in her usurious little soul.
Всего доброго, Канавкин!=Bye-bye, Kanavkin!'
И счастливый Канавкин уехал.=And the happy Kanavkin drove off.
Артист осведомился, нет ли еще желающих сдать валюту, но получил в ответ молчание.=The artiste inquired whether there were any others who wished to turn over their currency, but was answered with silence.
– Чудаки, ей-богу! – пожав плечами, проговорил артист, и занавес скрыл его.='Odd birds, by God!' the artiste said, shrugging, and the curtain hid him.
Лампы погасли, некоторое время была тьма, и издалека в ней слышался нервный тенор, который пел:=The lights went out, there was darkness for a while, and in it a nervous tenor was heard singing from far away:
"Там груды золота лежат и мне они принадлежат!"=“There great heaps of gold do shine, and all those heaps of gold are mine ..."
Потом откуда-то издалека дважды донесся аплодисмент.=Then twice the sound of subdued applause came from somewhere.
– В женском театре дамочка какая-то сдает, – неожиданно проговорил рыжий бородатый сосед Никанора Ивановича и, вздохнув, прибавил:='Some little lady in the women's theatre is turning hers over,' Nikanor Ivanovich's red-bearded neighbour spoke up unexpectedly, and added with a sigh:
– Эх, кабы не гуси мои!='Ah, if it wasn't for my geese!
У меня, милый человек, бойцовые гуси в Лианозове.=.. . I've got fighting geese in Lianozovo, my dear fellow .
Подохнут они, боюсь, без меня.=.. they'll die without me, I'm afraid.
Птица боевая, нежная, ухода требует...=A fighting bird's delicate, it needs care ...
Эх, кабы не гуси!=Ah, if it wasn't for my geese!
Пушкиным-то меня не удивишь, – и он опять завздыхал.=... They won't surprise me with Pushkin...' And again he began to sigh.
Тут зал осветился ярко, и Никанору Ивановичу стало сниться, что из всех дверей в зал посыпались повара в белых колпаках и с разливными ложками в руках.=Here the house lit up brightly, and Nikanor Ivanovich dreamed that cooks in white chef's hats and with ladles in their hands came pouring from all the doors.
Поварята втащили в зал чан с супом и лоток с нарезанным черным хлебом.=Scullions dragged in a cauldron of soup and a stand with cut-up rye bread.
Зрители оживились.=The spectators livened up.
Веселые повара шныряли между театралами, разливали суп в миски и раздавали хлеб.=The jolly cooks shuttled among the theatre buffs, ladled out bowls of soup, and distributed bread.
– Обедайте, ребята, – кричали повара, – и сдавайте валюту!='Dig in, lads,' the cooks shouted, 'and turn over your currency!
Чего вам зря здесь сидеть?=What's the point of sitting here?
Охота была эту баланду хлебать.=Who wants to slop up this swill!
Поехал домой, выпил как следует, закусил, хорошо!=Go home, have a good drink, a little bite, that's the way!'
– Ну, чего ты, например, засел здесь, отец?='Now, you, for instance, what're you doing sitting here, old man?"
– обратился непосредственно к Никанору Ивановичу толстый с малиновой шеей повар, протягивая ему миску, в которой в жидкости одиноко плавал капустный лист.=Nikanor Ivanovich was directly addressed by a fat cook with a raspberry-coloured neck, as he offered him a bowl in which a lone cabbage leaf floated in some liquid.
– Нету! Нету! Нету у меня!='I don't have any! I don't! I don't!'
– страшным голосом прокричал Никанор Иванович, – понимаешь, нету!=Nikanor Ivanovich cried out in a terrible voice.
– Нету? – грозным басом взревел повар, – нету?='YOU understand, I don't!' 'YOU don't?' the cook bellowed in a menacing bass.
– женским ласковым голосом спросил он,='You don't?' he asked in a tender woman's voice.
– нету, нету, – успокоительно забормотал он, превращаясь в фельдшерицу Прасковью Федоровну.='You don't, you don't,' he murmured soothingly, turning into the nurse Praskovya Fyodorovna.
Та ласково трясла стонущего во сне Никанора Ивановича за плечо.=She was gently shaking Nikanor Ivanovich by the shoulder as he moaned in his sleep.
Тогда растаяли повара и развалился театр с занавесом.=Then the cooks melted away, and the theatre with its curtain broke up.
Никанор Иванович сквозь слезы разглядел свою комнату в лечебнице и двух в белых халатах, но отнюдь не развязных поваров, сующихся к людям со своими советами, а доктора и все ту же Прасковью Федоровну, держащую в руках не миску, а тарелочку, накрытую марлей, с лежащим на ней шприцем.=Through his tears, Nikanor Ivanovich made out his room in the hospital and two people in white coats, who were by no means casual cooks getting at people with their advice, but the doctor and that same Praskovya Fyodorovna, who was holding not a bowl but a little dish covered with gauze, with a syringe lying on it.
– Ведь это что же, – горько говорил Никанор Иванович, пока ему делали укол,='What is all this?' Nikanor Ivanovich said bitterly, as they were giving him the injection.
– нету у меня и нету!='I don't have any and that's that!
Пусть Пушкин им сдает валюту.=Let Pushkin turn over his currency for them.
Нету!=I don't have any!'
– Нету, нету, – успокаивала добросердечная Прасковья Федоровна, – а на нет и суда нет.='No, you don't, you don't,' the kind-hearted Praskovya Fyodorovna soothed him, 'and if you don't, there's no more to be said.'
Никанору Ивановичу полегчало после впрыскивания, и он заснул без всяких сновидений.=After the injection, Nikanor Ivanovich felt better and fell asleep without any dreams.
Но благодаря его выкрикам тревога передалась в 120-ю комнату, где больной проснулся и стал искать свою голову,=But, thanks to his cries, alarm was communicated to room 120, where the patient woke up and began looking for his head,
и в 118-ю, где забеспокоился неизвестный мастер и в тоске заломил руки, глядя на луну, вспоминая горькую, последнюю в жизни осеннюю ночь, полоску света из-под двери в подвале и развившиеся волосы.=and to room 118, where the unknown master became restless and wrung his hands in anguish, looking at the moon, remembering the last bitter autumn night of his life, a strip of light under the basement door, and uncurled hair.
Из 118-й комнаты тревога по балкону перелетела к Ивану, и он проснулся и заплакал.=From room 118, the alarm flew by way of the balcony to Ivan, and he woke up and began to weep.
Но врач быстро успокоил всех встревоженных, скорбных главою, и они стали засыпать.=But the doctor quickly calmed all these anxious, sorrowing heads, and they began to fall asleep.
Позднее всех забылся Иван, когда над рекой уже светало.=Ivan was the last to become oblivious, as dawn was already breaking over the river.
После лекарства, напоившего все его тело, успокоение пришло к нему, как волна, накрывшая его.=After the medicine, which suffused his whole body, calm came like a wave and covered him.
Тело его облегчилось, а голову обдувала теплым ветерком дрема.=His body grew lighter, his head basked in the warm wind of reverie.
Он заснул, и последнее, что он слышал наяву, было предрассветное щебетание птиц в лесу.=He fell asleep, and the last waking thing he heard was the pre-dawn chirping of birds in the woods.
Но они вскоре умолкли, и ему стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением...=But they soon fell silent, and he began dreaming that the sun was already going down over Bald Mountain, and the mountain was cordoned off by a double cordon ...
Глава 16.=CHAPTER 16.
Казнь=The Execution
Солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением.=The sun was already going down over Bald Mountain, and the mountain was cordoned off by a double cordon.
Та кавалерийская ала, что перерезала путь прокуратору около полудня, рысью вышла к Хевровским воротам города.=The cavalry ala that had cut across the procurator's path around noon came trotting up to the Hebron gate of the city.
Путь для нее уже был приготовлен.=Its way had already been prepared.
Пехотинцы каппадокийской когорты отдавили в стороны скопища людей, мулов и верблюдов, и ала, рыся и поднимая до неба белые столбы пыли, вышла на перекресток, где сходились две дороги:=The infantry of the Cappadocian cohort had pushed the conglomeration of people, mules and camels to the sides, and the ala, trotting and raising white columns of dust in the sky, came to an intersection where two roads met:
южная, ведущая в Вифлеем, и северо-западная – в Яффу.=the south road leading to Bethlehem, and the north-west road to Jaffa.
Ала понеслась по северо-западной дороге.=The ala raced down the north-west road.
Те же каппадокийцы были рассыпаны по краям дороги, и заблаговременно они согнали с нее в стороны все караваны, спешившие на праздник в Ершалаим.=The same Cappadocians were strung out along the sides of the road, and in good time had driven to the sides of it all the caravans hastening to the feast in Yershalaim.
Толпы богомольцев стояли за каппадокийцами, покинув свои временные полосатые шатры, раскинутые прямо на траве.=Crowds of pilgrims stood behind the Cappadocians, having abandoned their temporary striped tents, pitched right on the grass.
Пройдя около километра, ала обогнала вторую когорту молниеносного легиона и первая подошла, покрыв еще один километр, к подножию Лысой Горы.=Going on for about a half-mile, the ala caught up with the second cohort of the Lightning legion and, having covered another half-mile, was the first to reach the foot of Bald Mountain.
Здесь она спешилась.=Here they dismounted.
Командир рассыпал алу на взводы, и они оцепили все подножие невысокого холма, оставив свободным только один подъем на него с Яффской дороги.=The commander broke the ala up into squads, and they cordoned off the whole foot of the small hill, leaving open only the way up from the Jaffa road.
Через некоторое время за алой к холму подошла вторая когорта, поднялась на один ярус выше и венцом опоясала гору.=After some time, the ala was joined at the hill by the second cohort, which climbed one level higher and also encircled the hill in a wreath.
Наконец подошла кентурия под командой Марка Крысобоя.=Finally the century under the command of Mark Ratslayer arrived.
Она шла, растянутая двумя цепями по краям дороги, а между этими цепями, под конвоем тайной стражи, ехали в повозке трое осужденных с белыми досками на шее, на каждой из которых было написано "Разбойник и мятежник" на двух языках – арамейском и греческом.=It went stretched out in files along the sides of the road, and between these files, convoyed by the secret guard, the three condemned men rode in a cart, white boards hanging around their necks with 'robber and rebel' written on each of them in two languages – Aramaic and Greek.
За повозкой осужденных двигались другие, нагруженные свежеотесанными столбами с перекладинами, веревками, лопатами, ведрами и топорами.=The cart with the condemned men was followed by others laden with freshly hewn posts with crosspieces, ropes, shovels, buckets and axes.
На этих повозках ехали шесть палачей.=Six executioners rode in these carts.
За ними верхом ехали кентурион Марк, начальник храмовой стражи Ершалаима и тот самый человек в капюшоне, с которым  Пилат имел мимолетное совещание в  затемненной  комнате во дворце.=They were followed on horseback by the centurion Mark, the chief of the temple guard of Yershalaim, and that same hooded man with whom Pilate had had a momentary meeting in a darkened room of the palace.
Замыкалась процессия солдатской цепью, а за нею уже шло около двух тысяч любопытных, не испугавшихся адской жары и желавших присутствовать при интересном зрелище.=A file of soldiers brought up the rear of the procession, and behind it walked about two thousand of the curious, undaunted by the infernal heat and wishing to be present at the interesting spectacle.
К этим любопытным из города присоединились теперь любопытные богомольцы, которых беспрепятственно пропускали в хвост процессии.=The curious from the city were now joined by the curious from among the pilgrims, who were admitted without hindrance to the tail of the procession.
Под тонкие выкрики глашатаев, сопровождавших колонну и кричавших то, что около полудня прокричал Пилат, она втянулась на лысую гору.=Under the shrill cries of the heralds who accompanied the column and cried aloud what Pilate had cried out at around noon, the procession drew itself up Bald Mountain.
Ала пропустила всех во второй ярус, а вторая кентурия наверх пропустила только тех, кто имел отношение к казни, а затем, быстро маневрируя, рассеяла толпу вокруг всего холма, так что та оказалась между пехотным оцеплением вверху и кавалерийским внизу.=The ala admitted everyone to the second level, but the second century let only those connected with the execution go further up, and then, manoeuvring quickly, spread the crowd around the entire hill, so that people found themselves between the cordons of infantry above and cavalry below.
Теперь она могла видеть казнь сквозь неплотную цепь пехотинцев.=Now they could watch the execution through the sparse line of the infantry.
Итак, прошло со времени подъема процессии на гору более трех часов, и солнце уже снижалось над Лысой Горой,=And so, more than three hours had gone by since the procession climbed the mountain, and the sun was already going down over Bald Mountain,
но жар еще был невыносим, и солдаты в обоих оцеплениях страдали от него, томились от скуки и в душе проклинали трех разбойников, искренне желая им скорейшей смерти.=but the heat was still unbearable, and the soldiers in both cordons suffered from it, grew weary with boredom, and cursed the three robbers in their hearts, sincerely wishing them the speediest death.
Маленький командир алы со взмокшим лбом и в темной от пота на спине белой рубахе, находившийся внизу холма у открытого подъема, то и дело подходил к кожаному ведру в первом взводе, черпал из него пригоршнями воду, пил и мочил свой тюрбан.=The little commander of the ala, his brow moist and the back of his white shirt dark with sweat, having placed himself at the foot of the hill by the open passage, went over to the leather bucket of the first squad every now and then, scooped handfuls of water from it, drank and wetted his turban.
Получив от этого некоторое облегчение, он отходил и вновь начинал мерить взад и вперед пыльную дорогу, ведущую на вершину.=Somewhat relieved by that, he would step away and again begin pacing back and forth on the dusty road leading to the top.
Длинный меч его стучал по кожаному шнурованному сапогу.=His long sword slapped against his laced leather boot.
Командир желал показать своим кавалеристам пример выносливости, но, жалея солдат, разрешил им из пик, воткнутых в землю, устроить пирамиды и набросить на них белые плащи.=The commander wished to give his cavalrymen an example of endurance, but, pitying his soldiers, he allowed them to stick their spears pyramid-like in the ground and throw their white cloaks over them.
Под этими шалашами и скрывались от безжалостного солнца сирийцы.=Under these tents, the Syrians hid from the merciless sun.
Ведра пустели быстро, и кавалеристы из разных взводов по очереди отправлялись за водой в балку под горой, где в жидкой тени тощих тутовых деревьев доживал свои дни на этой дьявольской жаре мутноватый ручей.=The buckets were quickly emptied, and cavalrymen from different squads took turns going to fetch water in the gully below the hill, where in the thin shade of spindly mulberries a muddy brook was living out its last days in the devilish heat.
Тут же стояли, ловя нестойкую тень, и скучали коноводы, державшие присмиревших лошадей.=There, too, catching the unsteady shade, stood the bored horse-handlers, holding the quieted horses.
Томление солдат и брань их по адресу разбойников были понятны.=The weariness of the soldiers and the abuse they aimed at the robbers were understandable.
Опасения прокуратора насчет беспорядков, которые могли произойти во время казни в ненавидимом им городе Ершалаиме, к счастью, не оправдались.=The procurator's apprehensions concerning the disorders that might occur at the time of the execution in the city of Yershalaim, so hated by him, fortunately were not borne out.
И когда побежал четвертый час казни, между двумя цепями, верхней пехотой и кавалерией у подножия, не осталось, вопреки всем ожиданиям, ни одного человека.=And when the fourth hour of the execution came, there was, contrary to all expectations, not a single person left between the two files, the infantry above and the cavalry below.
Солнце сожгло толпу и погнало ее обратно в Ершалаим.=The sun had scorched the crowd and driven it back to Yershalaim.
За цепью двух римских кентурий оказались только две неизвестно кому принадлежащие и зачем-то попавшие на холм собаки.=Beyond the file of two Roman centuries there were only two dogs that belonged to no one knew whom and had for some reason ended up on the hill.
Но и их сморила жара, и они легли, высунув языки, тяжело дыша и не обращая никакого внимания на зеленоспинных ящериц, единственных существ, не боящихся солнца и шныряющих меж раскаленными камнями и какими-то вьющимися по земле растениями с большими колючками.=But the heat got to them, too, and they lay down with their tongues hanging out, panting and paying no attention to the green-backed lizards, the only beings not afraid of the sun, darting among the scorching stones and some sort of big-thorned plants that crept on the ground.
Никто не сделал попытки отбивать осужденных ни в самом Ершалаиме, наводненном войсками, ни здесь, на оцепленном холме, и толпа вернулась в город, ибо, действительно, ровно ничего интересного не было в этой казни, а там в городе уже шли приготовления к наступающему вечером великому празднику пасхи.=No one attempted to rescue the condemned men either in Yershalaim itself, flooded with troops, or here on the cordoned-off hill, and the crowd went back to the city, for indeed there was absolutely nothing interesting in this execution, while there in the city preparations were under way for the great feast of Passover, which was to begin that evening.
Римская пехота во втором ярусе страдала еще больше кавалеристов.=The Roman infantry on the second level suffered still more than the cavalry.
Кентурион Крысобой единственно что разрешил солдатам – это снять шлемы и накрыться белыми повязками, смоченными водой, но держал солдат стоя и с копьями в руках.=The only thing the centurion Ratslayer allowed his soldiers was to take off their helmets and cover their heads with white headbands dipped in water, but he kept them standing, and with their spears in their hands.
Сам он в такой же повязке, но не смоченной, а сухой, расхаживал невдалеке от группы палачей, не сняв даже со своей рубахи накладных серебряных львиных морд, не сняв поножей, меча и ножа.=He himself, in the same kind of headband, but dry, not wet, walked about not far from the group of executioners, without even taking the silver plaques with lions' muzzles off his shirt, or removing his greaves, sword and knife.
Солнце било прямо в кентуриона, не причиняя ему никакого вреда, и на львиные морды нельзя было взглянуть, глаза выедал ослепительный блеск как бы вскипавшего на солнце серебра.=The sun beat straight down on the centurion without doing him any harm, and the lions' muzzles were impossible to look at - the eyes were devoured by the dazzling gleam of the silver which was as if boiling in the sun.
На изуродованном лице Крысобоя не выражалось ни утомления, ни неудовольствия, и казалось, что великан кентурион в силах ходить так весь день, всю ночь и еще день, – словом, столько, сколько будет надо.=Ratslayer's mutilated face expressed neither weariness nor displeasure, and it seemed that the giant centurion was capable of pacing like that all day, all night and the next day - in short, for as long as necessary.
Все так же ходить, наложив руки на тяжелый с медными бляхами пояс, все так же сурово поглядывая то на столбы с казненными, то на солдат в цепи, все так же равнодушно отбрасывая носком мохнатого сапога попадающиеся ему под ноги выбеленные временем человеческие кости или мелкие кремни.=Of pacing in the same way, holding his hands to the heavy belt with its bronze plaques, glancing in the same stern way now at the posts with the executed men, now at the file of soldiers, kicking aside with the toe of a shaggy boot in the same indifferent way human bones whitened by time or small flints that happened under his feet.
Тот человек в капюшоне поместился недалеко от столбов на трехногом табурете и сидел в благодушной неподвижности, изредка, впрочем, от скуки прутиком расковыривая песок.=That man in the hood placed himself not far from the posts on a three-legged stool and sat there in complacent morionlessness, though poking the sand with a twig from time to time out of boredom.
То, что было сказано о том, что за цепью легионеров не было ни одного человека, не совсем верно.=What has been said about there not being a single person beyond the file of legionaries is not quite true.
Один-то человек был, но просто не всем он был виден.=There was one person, but he simply could not be seen by everyone.
Он поместился не на той стороне, где был открыт подъем на гору и с которой было удобнее всего видеть казнь, а в стороне северной, там, где холм был не отлог и доступен, а неровен, где были и провалы и щели, там, где, уцепившись в расщелине за проклятую небом безводную землю, пыталось жить больное фиговое деревцо.=He had placed himself, not on the side where the way up the mountain was open and from where it would have been most convenient to watch the execution, but on the north side, where the slope was not gentle and accessible, but uneven, with gaps and clefts, where in a crevice, clutching at the heaven-cursed waterless soil, a sickly fig tree was trying to live.
Именно под ним, вовсе не дающим никакой тени, и утвердился этот единственный зритель, а не участник казни, и сидел на камне с самого начала, то есть вот уже четвертый час.=Precisely under it, though it gave no shade, this sole spectator who was not a participant in the execution had established himself, and had sat on a stone from the very beginning, that is, for over three hours now.
Да, для того чтобы видеть казнь, он выбрал не лучшую, а худшую позицию.=Yes, he had chosen not the best but the worst position for watching the execution.
Но все-таки и с нее столбы были видны, видны были за цепью и два сверкающие пятна на груди кентуриона, а этого, по-видимому, для человека, явно желавшего остаться мало замеченным и никем не тревожимым, было совершенно достаточно.=But still, even from there the posts could be seen, and there could also be seen, beyond the file of soldiers, the two dazzling spots on the centurion's chest, and that was apparently quite enough for a man who obviously wished to remain little noticed and not be bothered by anyone.
Но часа четыре тому назад, при начале казни, этот человек вел себя совершенно не так и очень мог быть замечен, отчего, вероятно, он и переменил теперь свое поведение и уединился.=But some four hours ago, at the start of the execution, this man had behaved quite differently, and might have been noticed very well, which was probably why he had now changed his behaviour and secluded himself.
Тогда, лишь только процессия вошла на самый верх за цепь, он и появился впервые и притом как человек явно опоздавший.=It was only when the procession came to the very top, beyond the file, that he had first appeared, and as an obvious latecomer at that.
Он тяжело дышал и не шел, а бежал на холм, толкался и, увидев, что перед ним, как и перед всеми другими, сомкнулась цепь, сделал наивную попытку, притворившись, что не понимает раздраженных окриков, прорваться между солдатами к самому месту казни, где уже снимали осужденных с повозки.=He was breathing hard, and did not walk but ran up the hill, pushing his way, and, seeing the file close together before him as before everyone else, made a naive attempt, pretending he did not understand the angry shouts, to break through the soldiers to the very place of execution, where the condemned men were already being taken from the cart.
За это он получил тяжелый удар тупым концом копья в грудь и отскочил от солдат, вскрикнув, но не от боли, а от отчаяния.=For that he received a heavy blow in the chest with the butt end of a spear, and he leaped back from the soldiers, crying out not in pain but in despair.
Ударившего легионера он окинул мутным и совершенно равнодушным ко всему взором, как человек, не чувствительный к физической боли.=At the legionary who had dealt the blow he cast a dull glance, utterly indifferent to everything, like a man insensible to physical pain.
Кашляя и задыхаясь, держась за грудь, он обежал кругом холма, стремясь на северной стороне найти какую-нибудь щель в цепи, где можно было бы проскользнуть.=Coughing and breathless, clutching his chest, he ran around the hill, trying to find some gap in the file on the north side where he could slip through.
Но было уже поздно. Кольцо сомкнулось.=But it was too late, the ring was closed.
И человек с искаженным от горя лицом вынужден был отказаться от своих попыток прорваться к повозкам, с которых уже сняли столбы.=And the man, his face distorted with grief, was forced to renounce his attempts to break through to the carts, from which the posts had already been unloaded.
Эти попытки не к чему не привели бы, кроме того, что он был бы схвачен, а быть задержанным в этот день никоим образом не входило в его план.=These attempts would have led nowhere, except that he would have been seized, and to be arrested on that day by no means entered his plans.
И вот он ушел в сторону к расщелине, где было спокойнее и никто ему не мешал.=And so he went to the side, towards the crevice, where it was quieter and nobody bothered him.
Теперь, сидя на камне, этот чернобородый, с гноящимися от солнца и бессонницы глазами человек тосковал.=Now, sitting on the stone, this black-bearded man, his eyes festering from the sun and lack of sleep, was in anguish.
Он то вздыхал, открывая свой истасканный в скитаниях, из голубого превратившийся в грязно-серый таллиф, и обнажал ушибленную копьем грудь, по которой стекал грязный пот,=First he sighed, opening his tallith, worn out in his wanderings, gone from light-blue to dirty grey, and bared his chest, which had been hurt by the spear and down which ran dirty sweat;
то в невыносимой муке поднимал глаза в небо, следя за тремя стервятниками, давно уже плававшими в вышине большими кругами в предчувствии скорого пира, то вперял безнадежный взор в желтую землю и видел на ней полуразрушенный собачий череп и бегающих вокруг него ящериц.=then, in unendurable pain, he raised his eyes to the sky, following the three vultures that had long been floating in great circles on high, anticipating an imminent feast; then he peered with hopeless eyes into the yellow earth, and saw on it the half-destroyed skull of a dog and lizards scurrying around it.
Мучения человека были настолько велики, что по временам он заговаривал сам с собой.=The man's sufferings were so great that at times he began talking to himself.
– О, я глупец!='Oh, fool that I am .
– бормотал он, раскачиваясь на камне в душевной боли и ногтями царапая смуглую грудь, – глупец, неразумная женщина, трус!=..' he muttered, swaying on the stone in the pain of his heart and clawing his swarthy chest with his nails. 'Fool, senseless woman, coward!
Падаль я, а не человек!=I'm not a man, I'm carrion!'
Он умолкал, поникал головой, потом, напившись из деревянной фляги теплой воды, оживал вновь и хватался то за нож, спрятанный под таллифом на груди, то за кусок пергамента, лежащий перед ним на камне рядом с палочкой и пузырьком с тушью.=He would fall silent, hang his head, then, after drinking some warm water from a wooden flask, he would revive again and clutch now at the knife hidden on his chest under the tallith, now at the piece of parchment lying before him on the stone next to a stylus and a pot of ink.
На этом пергаменте уже были набросаны записи: "Бегут минуты, и я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой Горе, а смерти все нет!"=On this parchment some notes had already been scribbled: ‘The minutes run on, and I, Matthew Levi, am here on Bald Mountain, and still no death!'
Далее: "Солнце склоняется, а смерти нет".=Further: ‘The sun is sinking, but no death.'
Теперь Левий Матвей безнадежно записал острой палочкой так:=Now Matthew Levi wrote hopelessly with the sharp stylus:
"Бог! За что гневаешься на него?='God! Why are you angry with him?
Пошли ему смерть".=Send him death.'
Записав это, он болезненно всхлипнул и опять ногтями изранил свою грудь.=Having written this, he sobbed tearlessly and again wounded his chest with his nails.
Причина отчаяния Левия заключалась в той страшной неудаче, что постигла Иешуа и его, и, кроме того, в той тяжкой ошибке, которую он, Левий, по его мнению, совершил.=The reason for Levi's despair lay in the terrible misfortune that had befallen Yeshua and him and, besides that, in the grave error that he, Levi, in his own opinion, had committed.
Позавчера днем Иешуа и Левий находились в Вифании под Ершалаимом, где гостили у одного огородника, которому чрезвычайно понравились проповеди Иешуа.=Two days earlier, Yeshua and Levi had been in Bethphage near Yershalaim, where they had visited a certain gardener who liked Yeshua's preaching very much.
Все утро оба гостя проработали на огороде, помогая хозяину, а к вечеру собирались идти по холодку в Ершалаим.=The two visitors had spent the whole morning working in the garden, helping their host, and planned to go to Yershalaim towards evening when it cooled off.
Но Иешуа почему-то заспешил, сказал, что у него в городе неотложное дело, и ушел около полудня один.=But Yeshua began to hurry for some reason, said he had urgent business in the city, and left alone around noontime.
Вот в этом-то и заключалась первая ошибка Левия Матвея.=Here lay Matthew Levi's first error.
Зачем, зачем он отпустил его одного!=Why, why had he let him go alone!
Вечером Матвею идти в Ершалаим не пришлось.=Nor was Matthew Levi to go to Yershalaim that evening.
Какая-то неожиданная и ужасная хворь поразила его.=He was struck by some unexpected and terrible ailment.
Его затрясло, тело его наполнилось огнем, он стал стучать зубами и поминутно просить пить.=He began to shake, his whole body was filled with fire, his teeth chattered, and he kept asking to drink all the time.
Никуда идти он не мог.=He could not go anywhere.
Он повалился на попону в сарае огородника и провалялся на ней до рассвета пятницы, когда болезнь так же неожиданно отпустила Левия, как и напала на него.=He collapsed on a horse blanket in the gardener's shed and lay there till dawn on Friday, when the illness released Levi as unexpectedly as it had fallen upon him.
Хотя он был еще слаб и ноги его дрожали, он, томимый каким-то предчувствием беды, распростился с хозяином и отправился в Ершалаим.=Though he was still weak and his legs trembled, he took leave of his host and, oppressed by some foreboding of disaster, went to Yershalaim.
Там он узнал, что предчувствие его не обмануло. Беда случилась.=There he learned that his foreboding had not deceived him - the disaster occurred.
Левий был в толпе и слышал, как прокуратор объявил приговор.=Levi was in the crowd and heard the procurator announce the sentence.
Когда осужденных повели на гору, Левий Матвей бежал рядом с цепью в толпе любопытных, стараясь каким-нибудь образом незаметно дать знать Иешуа хотя бы уж то, что он, Левий, здесь, с ним, что он не бросил его на последнем пути и что он молится о том, чтобы смерть Иешуа постигла как можно скорее.=When the condemned men were led off to the mountain, Matthew Levi ran alongside the file in the crowd of the curious, trying to let Yeshua know in some inconspicuous way that at least he, Levi, was there with him, that he had not abandoned him on his last journey, and that he was praying that death would overtake Yeshua as soon as possible.
Но Иешуа, смотрящий вдаль, туда, куда его увозили, конечно, Левия не видал.=But Yeshua, who was looking into the distance towards where he was being taken, of course did not see Levi.
И вот, когда процессия прошла около полуверсты по дороге, Матвея, которого толкали в толпе у самой цепи, осенила простая и гениальная мысль, и тотчас же, по своей горячности, он осыпал себя проклятиями за то, что она не пришла ему раньше.=And then, when the procession had gone about a half-mile along the road, a simple and ingenious thought dawned on Matthew, who was being jostled by the crowd just next to the file, and in his excitement he at once showered himself with curses for not having thought of it earlier.
Солдаты шли не тесною цепью. Между ними были промежутки.=The file of soldiers was not solid, there were spaces between them.
При большой ловкости и очень точном расчете можно было, согнувшись, проскочить между двумя легионерами, дорваться до повозки и вскочить на нее.=Given great dexterity and a precise calculation, one could bend down, slip between two legionaries, make it to the cart and jump into it.
Тогда Иешуа спасен от мучений.=Then Yeshua would be saved from suffering.
Одного мгновения достаточно, чтобы ударить Иешуа ножом в спину, крикнув ему: "Иешуа!=One instant would be enough to stab Yeshua in the back with a knife, crying to him: 'Yeshua!
Я спасаю тебя и ухожу вместе с тобой!=I save you and go with you!
Я, Матвей, твой верный и единственный ученик!"=I, Matthew, your faithful and only disciple!'
А если бы бог благословил еще одним свободным мгновением, можно было бы успеть заколоться и самому, избежав смерти на столбе.=And if God granted him one more free instant, he would also have time to stab himself and avoid death on a post.
Впрочем, последнее мало интересовало Левия, бывшего сборщика податей.=This last, however, was of little interest to Levi, the former tax collector.
Ему было безразлично, как погибать.=He was indifferent to how he died.
Он хотел одного, чтобы Иешуа, не сделавший никому в жизни ни малейшего зла, избежал бы истязаний.=He wanted one thing, that Yeshua, who had never in his life done the least evil to anyone, should escape torture.
План был очень хорош, но дело заключалось в том, что у Левия ножа с собою не было.=The plan was a very good one, but the fact of the matter was that Levi had no knife with him.
Не было у него и ни одной монеты денег.=Nor did he have a single piece of money.
В бешенстве на себя, Левий выбрался из толпы и побежал обратно в город.=Furious with himself, Levi got out of the crowd and ran back to the city.
В горящей его голове прыгала только одна горячечная мысль о том, как сейчас же, каким угодно способом, достать в городе нож и успеть догнать процессию.=A single feverish thought was leaping in his burning head: how to procure a knife there in the city, in any way possible, and have time to overtake the procession.
Он добежал до городских ворот, лавируя в толчее всасывавшихся в город караванов, и увидел на левой руке у себя раскрытую дверь лавчонки, где продавали хлеб.=He ran up to the city gate, manoeuvring amid the throng of caravans being sucked into the city, and saw to his left the open door of a little shop where bread was sold.
Тяжело дыша после бега по раскаленной дороге, Левий овладел собой, очень степенно вошел в лавчонку, приветствовал хозяйку, стоявшую за прилавком, попросил ее снять с полки верхний каравай, который почему-то ему понравился больше других,=Breathing hard after running down the scorched road, Levi got control of himself, entered the shop very sedately, greeted the woman behind the counter, asked her to take the top loaf from the shelf, which for some reason he liked better than the others,
и, когда та повернулась, молча и быстро взял с прилавка то, чего лучше и быть не может, – отточенный, как бритва, длинный хлебный нож, и тотчас кинулся из лавки вон.=and when she turned around, silendy and quickly took from the counter that than which there could be nothing better - a long, razor-sharp bread knife - and at once dashed out of the shop.
Через несколько минут он вновь был на Яффской дороге.=A few moments later he was again on the Jaffa road.
Но процессии уже не было видно.=But the procession was no longer in sight.
Он побежал.=He ran.
По временам ему приходилось валиться прямо в пыль и лежать неподвижно, чтобы отдышаться.=At times he had to drop down right in the dust and lie motionless to recover his breath.
И так он лежал, поражая проезжающих на мулах и шедших пешком в Ершалаим людей.=And so he would lie there, to the astonishment of people riding on mules or walking on foot to Yershalaim.
Он лежал, слушая, как колотится его сердце не только в груди, но и в голове и в ушах.=He would lie listening to his heart pounding not only in his chest but in his head and ears.
Отдышавшись немного, он вскакивал и продолжал бежать, но все медленнее и медленнее.=Having recovered his breath a little, he would jump up and continue running, but ever slower and slower.
Когда он наконец увидал пылящую вдали длинную процессию, она была уже у подножия холма.=When he finally caught sight of the long procession raising dust in the distance, it was already at the foot of the hill.
– О, бог... – простонал Левий, понимая, что он опаздывает.='Oh, God! . . .' Levi moaned, realizing that he was going to be too late.
И он опоздал.=And he was too late.
Когда истек четвертый час казни, мучения Левия достигли наивысшей степени, и он впал в ярость.=When the fourth hour of the execution had gone by, Levi's torments reached their highest degree and he fell into a rage.
Поднявшись с камня, он швырнул на землю бесполезно, как он теперь думал, украденный нож, раздавил флягу ногою, лишив себя воды, сбросил с головы кефи, вцепился в свои жидкие волосы и стал проклинать себя.=Getting up from the stone, he flung to the ground the stolen knife - stolen in vain, as he now thought - crushed the flask with his foot, depriving himself of water, threw off his kefia, seized his thin hair, and began cursing himself.
Он проклинал себя, выкликая бессмысленные слова, рычал и плевался, поносил своего отца и мать, породивших на свет глупца.=He cursed himself, calling out meaningless words, growled and spat, abused his father and mother for bringing a fool into the world.
Видя, что клятвы и брань не действуют и ничего от этого на солнцепеке не меняется, он сжал сухие кулаки, зажмурившись, вознес их к небу, к солнцу, которое сползало все ниже, удлиняя тени и уходя, чтобы упасть в Средиземное море, и потребовал у бога немедленного чуда.=Seeing that curses and abuse had no effect and nothing in the sun-scorched place was changed by them, he clenched his dry fists, raised them, squinting, to the sky, to the sun that was sliding ever lower, lengthening the shadows and going to fall into the Mediterranean, and demanded an immediate miracle from God.
Он требовал, чтобы бог тотчас же послал Иешуа смерть.=He demanded that God at once send Yeshua death.
Открыв глаза, он убедился в том, что на холме все без изменений, за исключением того, что пылавшие на груди кентуриона пятна потухли.=Opening his eyes, he became convinced that everything on the hill was unchanged, except that the blazing spots on the centurion's chest had gone out.
Солнце посылало лучи в спины казнимых, обращенных лицами к Ершалаиму.=The sun was sending its rays into the backs of the executed men, who were facing Yershalaim.
Тогда Левий закричал: – Проклинаю тебя, бог!=Then Levi shouted: 'I curse you, God!'
Осипшим голосом он кричал о том, что убедился в несправедливости бога и верить ему более не намерен.=In a rasping voice he shouted that he was convinced of God's injustice and did not intend to believe in him any longer.
– Ты глух! – рычал Левий,=‘You are deaf!' growled Levi.
– если б ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же.='If you were not deaf, you would have heard me and killed him straight away!'
Зажмурившись, Левий ждал огня, который упадет на него с неба и поразит его самого.=Shutting his eyes, Levi waited for the fire that would fall from the sky and strike him instead.
Этого не случилось, и, не разжимая век, Левий продолжал выкрикивать язвительные и обидные речи небу.=This did not happen, and Levi, without opening his eyes, went on shouting offensive and sarcastic things at the sky.
Он кричал о полном своем разочаровании и о том, что существуют другие боги и религии.=He shouted about his total disappointment, about the existence of other gods and religions.
Да, другой бог не допустил бы того, никогда не допустил бы, чтобы человек, подобный Иешуа, был сжигаем солнцем на столбе.=Yes, another god would not have allowed it, he would never have allowed a man like Yeshua to be burnt by the sun on a post.
– Я ошибался! – кричал совсем охрипший Левий, – ты бог зла!='I was mistaken!' Levi cried in a completely hoarse voice. 'YOU are a god of evil!
Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников?=Or are your eyes completely clouded by smoke from the temple censers, and have your ears ceased to hear anything but the trumpeting noises of the priests?
Ты не всемогущий бог.=You are not an almighty god!
Ты черный бог.=You are a black god!
Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!=I curse you, god of robbers, their soul and their protector!'
Тут что-то дунуло в лицо бывшему сборщику и что-то зашелестело у него под ногами.=Here something blew into the face of the former tax collector, and something rustled under his feet.
Дунуло еще раз, и тогда, открыв глаза, Левий увидел, что все в мире, под влиянием ли его проклятий или в силу каких-либо других причин, изменилось.=It blew once more, and then, opening his eyes, Levi saw that, either under the influence of his curses, or owing to other reasons, everything in the world was changed.
Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне.=The sun had disappeared before reaching the sea, where it sank every evening.
Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча.=Having swallowed it, a storm cloud was rising menacingly and inexorably against the sky in the west.
Края ее уже вскипали белой пеной, черное дымное брюхо отсвечивало желтым.=Its edges were already seething with white foam, its black smoky belly was tinged with yellow.
Туча ворчала, и из нее время от времени вываливались огненные нити.=The storm cloud was growling, threads of fire fell from it now and again.
По Яффской дороге, по скудной Гионской долине, над шатрами богомольцев, гонимые внезапно поднявшимся ветром, летели пыльные столбы.=Down the Jaffa road, down the meagre Hinnom valley, over the tents of the pilgrims, driven by the suddenly risen wind, pillars of dust went flying.
Левий умолк, стараясь сообразить, принесет ли гроза, которая сейчас накроет Ершалаим, какое-либо изменение в судьбе несчастного Иешуа.=Levi fell silent, trying to grasp whether the storm that was about to cover Yershalaim would bring any change in the fate of the unfortunate Yeshua.
И тут же, глядя на нити огня, раскраивающие тучу, стал просить, чтобы молния ударила в столб Иешуа.=And straight away, looking at the threads of fire cutting up the cloud, he began to ask that lightning strike Yeshua's post.
В раскаянии глядя в чистое небо, которое еще не пожрала туча и где стервятники ложились на крыло, чтобы уходить от грозы, Левий подумал, что безумно поспешил со своими проклятиями.=Repentantly looking into the clear sky that had not yet been devoured by the cloud, and where the vultures were veering on one wing to escape the storm, Levi thought he had been insanely hasty with his curses:
Теперь бог не послушает его.=now God was not going to listen to him.
Обратив свой взор к подножию холма, Левий приковался к тому месту, где стоял, рассыпавшись, кавалерийский полк, и увидел, что там произошли значительные изменения.=Turning his gaze to the foot of the hill, Levi fixed on the place where the strung-out cavalry regiment stood, and saw that considerable changes had taken place there.
С высоты Левию удалось хорошо рассмотреть, как солдаты суетились, выдергивая пики из земли, как набрасывали на себя плащи, как коноводы бежали к дороге рысцой, ведя на поводу вороных лошадей.=From above, Levi was able to distinguish very well the soldiers bustling about, pulling spears out of the ground, throwing cloaks on, the horse-handlers trotting towards the road leading black horses by their bridles.
Полк снимался, это было ясно.=The regiment was moving off, that was clear.
Левий, защищаясь от бьющей в лицо пыли рукой, отплевываясь, старался сообразить, что бы это значило, что кавалерия собирается уходить?=Spitting and shielding himself with his hand from the dust blowing in his face, Levi tried to grasp what it might mean if the cavalry was about to leave.
Он перевел взгляд повыше и разглядел фигурку в багряной военной хламиде, поднимающуюся к площадке казни.=He shifted his gaze further up and made out a little figure in a crimson military chlamys climbing towards the place of execution.
И тут от предчувствия радостного конца похолодело сердце бывшего сборщика.=And here a chill came over the heart of the former tax collector in anticipation of the joyful end.
Подымавшийся на гору в пятом часу страданий разбойников был командир когорты, прискакавший из Ершалаима в сопровождении ординарца.=The man climbing the mountain in the fifth hour of the robbers' sufferings was the commander of the cohort, who had come galloping from Yershalaim accompanied by an aide.
Цепь солдат по мановению Крысобоя разомкнулась, и кентурион отдал честь трибуну.=At a gesture from Ratslayer, the file of soldiers parted, and the centurion saluted the tribune.
Тот, отведя Крысобоя в сторону, что-то прошептал ему.=The latter, taking Ratslayer aside, whispered something to him.
Кентурион вторично отдал честь и двинулся к группе палачей, сидящих на камнях у подножий столбов.=The centurion saluted him a second time and moved towards the group of executioners, who were sitting on stones at the foot of the posts.
Трибун же направил свои шаги к тому, кто сидел на трехногом табурете, и сидящий вежливо поднялся навстречу трибуну.=The tribune meanwhile directed his steps towards the one sitting on the three-legged stool, and the seated man politely rose to meet the tribune.
И ему что-то негромко сказал трибун, и оба они пошли к столбам.=And the tribune said something to him in a low voice, and the two went over to the posts.
К ним присоединился и начальник храмовой стражи.=They were joined by the head of the temple guard.
Крысобой, брезгливо покосившись на грязные тряпки лежащее на земле у столбов, тряпки бывшие недавно одеждой преступников, от которой отказались палачи, отозвал двух из них и приказал: – За мною!=Ratslayer, casting a squeamish sidelong glance at the dirty rags lying on the ground near the posts, rags that had recently been the criminals' clothing, and which the executioners had rejected, called two of them and ordered: 'Follow me!'
С ближайшего столба доносилась хриплая бессмысленная песенка.=From the nearest post came a hoarse, senseless song.
Повешенный на нем Гестас к концу третьего часа казни сошел с ума от мух и солнца и теперь тихо пел что-то про виноград, но головою, покрытой чалмой, изредка все-таки покачивал, и тогда мухи вяло поднимались с его лица и возвращались на него опять.=Gestas, hanging on it, had lost his mind from the flies and sun towards the end of the third hour, and was now quiedy singing something about grapes, but his head, covered with a turban, occasionally swayed all the same, and then the flies rose sluggishly from his face and setded on it again.
Дисмас на втором столбе страдал более двух других, потому что его не одолевало забытье, и он качал головой, часто и мерно, то вправо, то влево, чтобы ухом ударять по плечу.=Dysmas, on the second post, suffered more than the other two because he did not lose consciousness, and he swung his head constantly and rhythmically, right and left, so that his ears struck his shoulders.
Счастливее двух других был Иешуа.=Yeshua was more fortunate than the other two.
В первый же час его стали поражать обмороки, а затем он впал в забытье, повесив голову в размотавшейся чалме.=In the very first hour, he began to have blackouts, and then he fell into oblivion, hanging his head in its unwound turban.
Мухи и слепни поэтому совершенно облепили его, так что лицо его исчезло под черной шевелящейся массой.=The flies and horseflies therefore covered him completely, so that his face disappeared under the black swarming mass.
В паху, и на животе, и под мышками сидели жирные слепни и сосали желтое обнаженное тело.=In his groin, and on his belly, and in his armpits, fat horseflies sat sucking at his yellow naked body.
Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а другой поднес к столбу ведро и губку.=Obeying the gestures of the man in the hood, one of the executioners took a spear and anodier brought a bucket and a sponge to the post.
Первый из палачей поднял копье и постучал им сперва по одной, потом по другой руке Иешуа, вытянутым и привязанным веревками к поперечной перекладине столба.=The first executioner raised the spear and with it tapped first one, then the other of Yeshua's arms, stretched out and bound with ropes to the crossbar of the post.
Тело с выпятившимися ребрами вздрогнуло.=The body, with its protruding ribs, gave a start.
Палач провел концом копья по животу.=The executioner passed the tip of the spear over the belly.
Тогда Иешуа поднял голову, и мухи с гуденьем снялись, и открылось лицо повешенного, распухшее от укусов, с заплывшими глазами, неузнаваемое лицо.=Then Yeshua raised his head, and the flies moved off with a buzz, revealing the face of the hanged man, swollen with bites, the eyes puffy, an unrecognizable face.
Разлепив веки, Га-Ноцри глянул вниз.=Ungluing his eyelids, Ha-Nozri looked down.
Глаза его, обычно ясные, теперь были мутноваты.=His eyes, usually clear, were slighdy clouded.
– Га-Ноцри! – сказал палач.='Ha-Nozri!' said the executioner.
Га-Ноцри шевельнул вспухшими губами и отозвался хриплым разбойничьим голосом: – Что тебе надо?=Ha-Nozri moved his swollen Ups and answered in a hoarse robber's voice: 'What do you want?
Зачем подошел ко мне?=Why have you come to me?'
– Пей! – сказал палач, и пропитанная водою губка на конце копья поднялась к губам Иешуа.='Drink!' said the executioner, and a water-soaked sponge on the tip of a spear rose to Yeshua's lips.
Радость сверкнула у того в глазах, он прильнул к губке и с жадностью начал впитывать влагу.=Joy flashed in his eyes, he clung to the sponge and began greedily imbibing the moisture.
С соседнего столба донесся голос Дисмаса: – Несправедливость!=From the neighbouring post came the voice of Dysmas: 'Injustice!
Я такой же разбойник, как и он.=I'm a robber just like him!'
Дисмас напрягся, но шевельнуться не смог, руки его в трех местах на перекладине держали веревочные кольца.=Dysmas strained but was unable to move, his arms being bound to the crossbar in three places with loops of rope.
Он втянул живот, ногтями вцепился в концы перекладин, голову держал повернутой к столбу Иешуа, злоба пылала в глазах Дисмаса.=He drew in his belly, clawed the ends of the crossbar with his nails, kept his head turned towards Yeshua's post, malice blazed in the eyes of Dysmas.
Пыльная туча накрыла площадку, сильно потемнело.=A dusty cloud covered the place, it became much darker.
Когда пыль унеслась, кентурион крикнул: – Молчать на втором столбе!=When the dust blew away, the centurion shouted: 'Silence on the second post!'
Дисмас умолк,=Dysmas fell silent.
Иешуа оторвался от губки и, стараясь, чтобы голос его звучал ласково и убедительно, и не добившись этого, хрипло попросил палача: – Дай попить ему.=Yeshua tore himself away from the sponge, and trying to make his voice sound gentle and persuasive, but not succeeding, he begged the executioner hoarsely: 'Give him a drink.'
Становилось все темнее.=It was growing ever darker.
Туча залила уже полнеба, стремясь к Ершалаиму, белые кипящие облака неслись впереди наполненной черной влагой и огнем тучи.=The storm cloud had already poured across half the sky, aiming towards Yershalaim, boiling white clouds raced ahead of the storm cloud suffused with black moisture and fire.
Сверкнуло и ударило над самым холмом.=There was a flash and a thunderclap right over the hill.
Палач снял губку с копья.=The executioner removed the sponge from the spear.
– Славь великодушного игемона! – торжественно шепнул он и тихонько кольнул Иешуа в сердце.='Praise the magnanimous hegemon!' he whispered solemnly, and gently pricked Yeshua in the heart.
Тот дрогнул, шепнул: – Игемон...=He twitched and whispered: 'Hegemon .
Кровь побежала по его животу, нижняя челюсть судорожно дрогнула, и голова его повисла.=. .' Blood ran down his belly, his lower jaw twitched convulsively and his head dropped.
При втором громовом ударе палач уже поил Дисмаса и с теми же словами: – Славь игемона! – убил его.=At the second thunderclap, the executioner was already giving Dysmas a drink, and with the same words: 'Praise the hegemon!' – killed him as well.
Гестас, лишенный рассудка, испуганно вскрикнул, лишь только палач оказался около него, но, когда губка коснулась его губ, прорычал что-то и вцепился в нее зубами.=Gestas, deprived of reason, cried out fearfully as soon as the executioner came near him, but when the sponge touched his lips, he growled something and seized it with his teeth.
Через несколько секунд обвисло и его тело, сколько позволяли веревки.=A few seconds later his body, too, slumped as much as the ropes would allow.
Человек в капюшоне шел по следам палача и кентуриона, а за ним начальник храмовой стражи.=The man in the hood followed the executioner and the centurion, and after him came the head of the temple guard.
Остановившись у первого столба, человек в капюшоне внимательно оглядел окровавленного Иешуа, тронул белой рукой ступню и сказал спутникам: – Мертв.=Stopping at the first post, the man in the hood examined the blood-covered Yeshua attentively, touched his foot with his white hand, and said to his companions: 'Dead.'
То же повторилось и у двух других столбов.=The same was repeated at the other two posts.
После этого трибун сделал знак кентуриону и, повернувшись, начал уходить с вершины вместе с начальником храмовой стражи и человеком в капюшоне.=After that the tribune motioned to the centurion and, turning, started off the hilltop together with the head of the temple guard and the man in me hood.
Настала полутьма, и молнии бороздили черное небо.=Semi-darkness set in, and lightning farrowed the black sky.
Из него вдруг брызнуло огнем, и крик кентуриона: "Снимай цепь!" – утонул в грохоте.=Fire suddenly sprayed out of it, and the centurion's shout: 'Raise the cordon!', was drowned in rumbling.
Счастливые солдаты кинулись бежать с холма, надевая шлемы.=The happy soldiers rushed headlong down the hill, putting on their helmets.
Тьма закрыла Ершалаим.=Darkness covered Yershalaim.
Ливень хлынул внезапно и застал кентурии на полдороге на холме.=Torrents of rain poured down suddenly and caught the centuries halfway down the hill.
Вода обрушилась так страшно, что, когда солдаты бежали книзу, им вдогонку уже летели бушующие потоки.=The deluge fell so terribly that the soldiers were already pursued by raging streams as they ran downhill.
Солдаты скользили и падали на размокшей глине, спеша на ровную дорогу, по которой – уже чуть видная в пелене воды – уходила в Ершалаим до нитки мокрая конница.=Soldiers slipped and fell in the sodden clay, hurrying to get to the level road, along which - now barely visible through the sheet of water - the thoroughly drenched cavalry was heading for Yershalaim.
Через несколько минут в дымном зареве грозы, воды и огня на холме остался только один человек.=A few minutes later only one man remained in the smoky brew of storm, water and fire on the hill.
Потрясая недаром украденным ножом, срываясь со скользких уступов, цепляясь за что попало, иногда ползя на коленях, он стремился к столбам.=Shaking the not uselessly stolen knife, falling from slippery ledges, clutching at whatever was there, sometimes crawling on his knees, he strained towards the posts.
Он то пропадал в полной мгле, то вдруг освещался трепещущим светом.=He now vanished in total darkness, now was suddenly illumined by a tremulous light.
Добравшись до столбов, уже по щиколотку в воде, он содрал с себя отяжелевший, пропитанный водою таллиф, остался в одной рубахе и припал к ногам Иешуа.=Having made his way to the posts, already up to his ankles in water, he tore off his heavy water-soaked taUith, remaining just in his shirt, and clung to Yeshua's feet.
Он перерезал веревки на голенях, поднялся на нижнюю перекладину, обнял Иешуа и освободил руки от верхних связей.=He cut the ropes on his shins, stepped up on the lower crossbar, embraced Yeshua and freed his arms from the upper bonds.
Голое влажное тело Иешуа обрушилось на Левия и повалило его наземь.=The naked, wet body of Yeshua collapsed on Levi and brought him to the ground.
Левий тут же хотел взвалить его на плечи, но какая-то мысль остановила его.=Levi wanted to heave it on to his shoulders straight away, but some thought stopped him.
Он оставил на земле в воде тело с запрокинутой головой и разметанными руками и побежал на разъезжающихся в глиняной жиже ногах к другим столбам.=He left the body with its thrown-back head and outspread arms on the ground in the water, and ran, his feet slithering apart in the clayey mire, to the other posts.
Он перерезал веревки и на них, и два тела обрушились на землю.=He cut the ropes on them as well, and the two bodies collapsed on the ground.
Прошло несколько минут, и на вершине холма остались только эти два тела и три пустых столба.=Several minutes passed, and all that remained on the top of the hill was these two bodies and the three empty posts.
Вода била и поворачивала эти тела.=Water beat on the bodies and rolled them over.
Ни Левия, ни тела Иешуа на верху холма в это время уже не было.=By that time both Levi and the body of Yeshua were gone from the hilltop.
Глава 17.=CHAPTER 17.
Беспокойный день=An Unquiet Day
Утром в пятницу, то есть на другой день после проклятого сеанса, весь наличный состав служащих Варьете – бухгалтер Василий Степанович Ласточкин, два счетовода, три машинистки, обе кассирши, курьеры, капельдинеры и уборщицы,=On Friday morning, that is, the day after the accursed seance, all the available staff of the Variety – the bookkeeper Vassily Stepanovich Lastochkin, two accountants, three typists, both box-office girls, the messengers, ushers, cleaning women
– словом, все, кто был в наличности, не находились при деле на своих местах, а все сидели на подоконниках окон, выходящих на Садовую, и смотрели на то, что делается под стеною Варьете.=– in short, all those available, were not at their places doing their jobs, but were all sitting on the window-sills looking out on Sadovaya and watching what was going on by the wall of the Variety.
Под этой стеной в два ряда лепилась многотысячная очередь, хвост которой находился на Кудринской площади.=By this wall a queue of many thousands clung in two rows, its tail reaching to Kudrinskaya Square.
В голове этой очереди стояло примерно два десятка хорошо известных в театральной Москве барышников.=At the head of the line stood some two dozen scalpers well known to theatrical Moscow.
Очередь держала себя очень взволнованно, привлекала внимание струившихся мимо граждан и занималась обсуждением зажигательных рассказов о вчерашнем невиданном сеансе черной магии.=The line behaved with much agitation, attracting the notice of the citizens streaming past, and was occupied with the discussion of inflammatory tales about yesterday's unprecedented seance of black magic.
Эти же рассказы привели в величайшее смущение бухгалтера Василия Степановича, который накануне на спектакле не был.=These same tales caused the greatest consternation in the bookkeeper Vassilv Stepanovich, who had not been present at the previous evening's performance.
Капельдинеры рассказывали бог знает что, в том числе, как после, окончания знаменитого сеанса некоторые гражданки в неприличном виде бегали по улице, и прочее в том же роде.=The ushers told of God knows what, among other things that after the conclusion of the famous seance, some female citizens went running around in the street looking quite indecent, and so on in the same vein.
Скромный и тихий Василий Степанович только моргал глазами, слушая россказни обо всех этих чудесах, и решительно не знал, что ему предпринять, а между тем предпринимать нужно было что-то, и именно ему, так как он теперь остался старшим во всей команде Варьете.=The modest and quiet Vassily Stepanovich merely blinked his eyes, listening to the tall tales of these wonders, and decidedly did not know what to undertake, and yet something had to be undertaken, and precisely by him, because he now turned out to be the senior member of the whole Variety team.
К десяти часам утра очередь жаждущих билетов до того вспухла, что о ней дошли слухи до милиции, и с удивительной быстротой были присланы как пешие, так и конные наряды, которые эту очередь и привели в некоторый порядок.=By ten o'clock the line of people desiring tickets had swelled so much that rumour of it reached the police, and with astonishing swiftness detachments were sent, both on foot and mounted, to bring this line into some sort of order.
Однако и стоящая в порядке змея длиною в километр сама по себе уже представляла великий соблазн и приводила граждан на Садовой в полное изумление.=However, in itself even an orderly snake a half-mile long presented a great temptation, and caused utter amaze-ment in the citizens on Sadovaya.
Это было снаружи, а внутри Варьете тоже было очень неладно.=That was outside, but inside the Variety things were also none too great.
С самого раннего утра начали звонить и звонили непрерывно телефоны в кабинете Лиходеева, в кабинете Римского, в бухгалтерии, в кассе и в кабинете Варенухи.=Early in the morning the telephones began to ring and went on ringing without interruption in Likhodeev's office, in Rimsky's office, at the bookkeeper's, in the box office, and in Varenukha's office.
Василий Степанович сперва отвечал что-то, отвечала и кассирша, бормотали что-то в телефон капельдинеры, а потом и вовсе перестали отвечать, потому что на вопросы, где Лиходеев, Варенуха, Римский, отвечать было решительно нечего.=Vassily Stepanovich at first made some answer, the box-office girl also answered, the ushers mumbled something into the telephones, but then they stopped altogether, because to questions of where Likhodeev, Varenukha and Rimsky were, there was decidedly no answer.
Сперва пробовали отделаться словами "Лиходеев на квартире", а из города отвечали, что звонили на квартиру и что квартира говорит, что Лиходеев в Варьете.=At first they tried to get off by saying 'Likhodeev's at home', but the reply to this was that they had called him at home, and at home they said Likhodeev was at the Variety.
Позвонила взволнованная дама, стала требовать Римского, ей посоветовали позвонить к жене его, на что трубка, зарыдав, ответила, что она и есть жена и что Римского нигде нет.=An agitated lady called, started asking for Rimsky, was advised to call his wife, to which the receiver, sobbing, answered that she was his wife and that Rimskv was nowhere to be found.
Начиналась какая-то чепуха.=Some sort of nonsense was beginning.
Уборщица уже всем рассказала, что, явившись в кабинет финдиректора убирать, увидела, что дверь настежь, лампы горят, окно в сад разбито, кресло валяется на полу и никого нету.=The cleaning woman had already told everybody that when she came to the findirector's office to clean, she saw the door wide open, the lights on, the window to the garden broken, the armchair lying on the floor, and no one in the office.
В одиннадцатом часу ворвалась в Варьете мадам Римская.=Shortly after ten o'clock, Madame Rimsky burst into the Variety.
Она рыдала и заламывала руки.=She was sobbing and wringing her hands.
Василий Степанович совершенно растерялся и не знал, что ей посоветовать.=Vassily Stepanovich was utterly at a loss and did not know how to counsel her.
А в половине одиннадцатого явилась милиция.=Then at half past ten came the police.
Первый же и совершенно резонный ее вопрос был: – Что у вас тут происходит, граждане?=Their first and perfecdy reasonable question was: ‘What's going on here, dozens?
В чем дело?=What's this all about?'
Команда отступила, выставив вперед бледного и взволнованного Василия Степановича.=The team stepped back, bringing forward the pale and agitated Vassily Stepanovich.
Пришлось называть вещи своими именами и признаться в том, что администрация Варьете, в лице директора, финдиректора и администратора, пропала и находится неизвестно где, что конферансье после вчерашнего сеанса был отвезен в психиатрическую лечебницу и что, коротко говоря, этот вчерашний сеанс был прямо скандальным сеансом.=He had to call things by their names and confess that the administration of the Variety in the persons of the director, the findirector and the administrator had vanished and no one knew where, that the master of ceremonies had been taken to a psychiatric hospital after yesterday's seance, and that, to put it briefly, this seance yesterday had frankly been a scandalous seance.
Рыдающую мадам Римскую, сколько можно успокоив, отправили домой и более всего заинтересовались рассказом уборщицы о том, в каком виде был найден кабинет финдиректора.=The sobbing Madame Rimsky, having been calmed down as much as possible, was sent home, and the greatest interest was shown in the cleaning woman's story about the shape in which the findirector's office had been found.
Служащих попросили отправиться по своим местам и заняться делом, и через короткое время в здании Варьете появилось следствие в сопровождении остроухой, мускулистой, цвета папиросного пепла собаки с чрезвычайно умными глазами.=The staff were asked to go to their places and get busy, and in a short while the investigation appeared in the Variety building, accompanied by a sharp-eared, muscular, ash-coloured dog with extremely intelligent eyes.
Среди служащих Варьете тотчас разнеслось шушуканье о том, что пес – не кто другой, как знаменитый Тузбубен.=The whisper spread at once among the Variety staff that the dog was none other than the famous Ace of Diamonds.
И точно, это был он.=And so it was.
Поведение его изумило всех.=His behaviour amazed them all.
Лишь только Тузбубен вбежал в кабинет финдиректора, он зарычал, оскалив чудовищные желтоватые клыки, затем лег на брюхо и с каким-то выражением тоски и в то же время ярости в глазах пополз к разбитому окну.=The moment Ace of Diamonds ran into the findirector's office, he growled, baring his monstrous yellow fangs, then crouched on his belly and, with some sort of look of anguish and at the same dme of rage in his eyes, crawled towards the broken window.
Преодолев свой страх, он вдруг вскочил на подоконник и, задрав острую морду вверх, дико и злобно завыл.=Overcoming his fear, he suddenly jumped up on the window-sill and, throwing back his sharp muzzle, howled savagely and angrily.
Он не хотел уходить с окна, рычал, и вздрагивал, и порывался спрыгнуть вниз.=He refused to leave the window, growled and twitched, and kept trying to jump out.
Пса вывели из кабинета и пустили его в вестибюль, оттуда он вышел через парадный вход на улицу и привел следовавших за ним к таксомоторной стоянке.=The dog was taken from the office and turned loose in the lobby, whence he walked out through the main entrance to the street and led those following him to the cab stand.
Возле нее он след, по которому шел, потерял.=There he lost the trail he had been pursuing.
После этого Тузабубен увезли.=After that Ace of Diamonds was taken away.
Следствие расположилось в кабинете Варенухи, куда и стало по очереди вызывать тех служащих Варьете, которые были свидетелями вчерашних происшествий во время сеанса.=The investigation settled in Varenukha's office, where they began summoning in turn all the Variety staff members who had witnessed yesterday's events during the seance.
Нужно сказать, что следствию на каждом шагу приходилось преодолевать непредвиденные трудности.=It must be said that the investigation had at every step to overcome unforeseen difficulties.
Ниточка то и дело рвалась в руках.=The thread kept snapping off in their hands.
Афиши-то были?=There had been posters, right?
Были.=Right.
Но за ночь их заклеили новыми, и теперь ни одной нет, хоть убей.=But during the night they had been pasted over with new ones, and now, strike me dead, there wasn't a single one to be found!
Откуда взялся этот маг-то самый?=And the magician himself, where had he come from?
А кто ж его знает.=Ah, who knows!
Стало быть, с ним заключали договор?=But there was a contract drawn up with him?
– Надо полагать, – отвечал взволнованный Василий Степанович.=‘I suppose so,' the agitated Vassily Stepanovich replied.
– А ежели заключали, так он должен был пройти через бухгалтерию?='And if one was drawn up, it had to go through bookkeeping?'
– Всенепременно, – отвечал, волнуясь, Василий Степанович.='Most assuredly,' responded the agitated Vassily Stepanovich.
– Так где же он?='Then where is it?'
– Нету, – отвечал бухгалтер, все более бледнея и разводя руками.='Not here,' the bookkeeper replied, turning ever more pale and spreading his arms.
И действительно, ни в папках бухгалтерии, ни у финдиректора, ни у Лиходеева, ни у Варенухи никаких следов договора нет.=And indeed no trace of the contract was found in the files of the bookkeeping office, nor at the findirector's, nor at Likhodeev's or Varenukha's.
Как фамилия-то этого мага?=And what was this magician's name?
Василий Степанович не знает, он не был вчера на сеансе.=Vassily Stepanovich did not know, he had not been at the seance yesterday.
Капельдинеры не знают, билетная кассирша морщила лоб, морщила, думала, думала, наконец сказала: – Во... Кажись, Воланд.=The ushers did not know, the box-office girl wrinkled her brow, wrinkled it, thought and thought, and finally said: 'Wo . . . Woland, seems like ...
А может быть, и не Воланд?=Or maybe not Woland?
Может быть, и не Воланд, может быть, Фаланд.=Maybe not Woland. Maybe Faland.
Выяснилось, что в бюро иностранцев ни о каком Воланде, а равно также и Фаланде, маге, ровно ничего не слыхали.=It turned out that in the foreigners' bureau they had heard precisely nothing either about any Woland, or for that matter any Faland, the magician.
Курьер Карпов сообщил, что будто бы этот самый маг остановился на квартире у Лиходеева.=The messenger Karpov said that this same magician was supposedly staying in Ukhodeev's apartment.
На квартире, конечно, тотчас побывали. Никакого мага там не оказалось.=The apartment was, of course, visited at once – no magician was found there.
Самого Лиходеева тоже нет.=Likhodeev himself was not there either.
Домработницы Груни нету, и куда она девалась, никто не знает.=The housekeeper Grunya was not there, and where she had gone nobody knew.
Председателя правления Никанора Ивановича нету, Пролежнева нету!=The chairman of the management, Nikanor Ivanovich, was not there, Bedsornev was not there!
Выходило что-то совершенно несусветное: пропала вся головка администрации, вчера был странный скандальный сеанс, а кто его проводил и по чьему наущению – неизвестно.=Something utterly preposterous was coming out: the whole top administration had vanished, a strange, scandalous seance had taken place the day before, but who had produced it and at whose prompting, no one knew.
А дело тем временем шло к полудню, когда должна была открыться касса.=And meanwhile it was drawing towards noon, when the box office was to open.
Но об этом, конечно, не могло быть и разговора!=But, of course, there could be no talk of that!
На дверях Варьете тут же был вывешен громадный кусок картона с надписью: "Сегодняшний спектакль отменяется".=A huge piece of cardboard was straight away posted on the doors of the Variety reading: 'Today's Show Cancelled'.
В очереди началось волнение, начиная с головы ее, но, поволновавшись, она все-таки стала разрушаться, и через час примерно от нее на Садовой не осталось и следа.=The line became agitated, beginning at its head, but after some agitation, it nevertheless began to break up, and about an hour later no trace of it remained on Sadovava.
Следствие отбыло для того, чтобы продолжать свою работу в другом месте, служащих отпустили, оставив только дежурных, и двери Варьете заперли.=The investigation departed to continue its work elsewhere, the staff was sent home, leaving only the watchmen, and the doors of the Variety were locked.
Бухгалтеру Василию Степановичу срочно предстояло выполнить две задачи.=The bookkeeper Vassily Stepanovich had urgently to perform two tasks.
Во-первых, съездить в комиссию зрелищ и увеселений облегченного типа с докладом о вчерашних происшествиях, а во-вторых, побывать в финзрелищном секторе для того, чтобы сдать вчерашнюю кассу – 21711 рублей.=First, to go to the Commission on Spectacles and Entertainment of the Lighter Type with a report on yesterday's events and, second, to visit the Finspectacle sector so as to turn over yesterday's receipts – 21,711 roubles.
Аккуратный и исполнительный Василий Степанович упаковал деньги в газетную бумагу, бечевкой перекрестил пакет, уложил его в портфель и, прекрасно зная инструкцию, направился, конечно, не к автобусу или трамваю, а к таксомоторной стоянке.=The precise and efficient Vassily Stepanovich wrapped the money in newspaper, criss-crossed it with string, put it in his briefcase, and, knowing his instructions very well, set out, of course, not for a bus or a tram, but for the cab stand.
Лишь только шоферы трех машин увидели пассажира, спешашего на стоянку с туго набитым портфелем, как все трое из-под носа у него уехали пустыми, почему-то при этом злобно оглядываясь.=The moment the drivers of the three cabs saw a passenger hurrying towards the stand with a tighdy stuffed briefcase, all three left empty right under his nose, looking back at him angrily for some reason.
Пораженный этим обстоятельством бухгалтер долгое время стоял столбом, соображая, что бы это значило.=Struck by this circumstance, the bookkeeper stood like a post for a long time, trying to grasp what it might mean.
Минуты через три подкатила пустая машина, и лицо шофера сразу перекосилось, лишь только он увидел пассажира.=About three minutes later, an empty cab drove up, but the driver's face twisted the moment he saw the passenger.
– Свободна машина? – изумленно кашлянув, спросил Василий Степанович.='Are you free?' Vassily Stepanovich asked with a cough of surprise.
– Деньги покажите, – со злобой ответил шофер, не глядя на пассажира.='Show your money,' the driver replied angrily, without looking at the passenger.
Все более поражаясь, бухгалтер, зажав драгоценный портфель под мышкой, вытащил из бумажника червонец и показал его шоферу.=With increasing amazement, the bookkeeper, pressing the precious briefcase under his arm, pulled a ten-rouble bill from his wallet and showed it to the driver.
– Не поеду! – кратко сказал тот.='I won't go!' the man said curtly.
– Я извиняюсь... – начал было бухгалтер, но шофер его перебил:='I beg your pardon ...' the bookkeeper tried to begin, but the driver interrupted him.
– Трешки есть?='Got any threes?'
Совершенно сбитый с толку бухгалтер вынул из бумажника две трешки и показал шоферу.=The completely bewildered bookkeeper took two three-rouble bills from his wallet and showed them to the driver.
– Садитесь, – крикнул тот и хлопнул по флажку счетчика так, что чуть не сломал его.='Get in,' he shouted, and slapped down the flag of the meter so that he almost broke it.
– Поехали. – Сдачи, что ли, нету? – робко спросил бухгалтер.='Let's go!' 'No change, is that it?' the bookkeeper asked timidly.
– Полный карман сдачи! – заорал шофер, и в зеркальце отразились его наливающиеся кровью глаза,='A pocket full of change!' the driver bawled, and the eyes in the mirror went bloodshot.
– третий случай со мной сегодня.='It's my third case today.
Да и с другими то же было.=And the same thing happened with the others, too.
Дает какой-то сукин сын червонец, я ему сдачи – четыре пятьдесят...=Some son of a bitch gives me a tenner, I give him change – four-fifty.
Вылез, сволочь!=He gets out, the scum!
Минут через пять смотрю: вместо червонца бумажка с нарзанной бутылки!=About five minutes later, I look: instead of a tenner, it's a label from a seltzer bottle!'
– тут шофер произнес несколько непечатных слов.=Here the driver uttered several unprintable words.
– Другой – за Зубовской.='Another one, beyond Zubovskaya.
Червонец.=A tenner.
Даю сдачи три рубля.=I give him three roubles change.
Ушел!=He leaves.
Я полез в кошелек, а оттуда пчела – тяп за палец!=I go to my wallet, there's a bee there – zap in the finger!
Ах ты!..=Ah, you!
– шофер опять вклеил непечатные слова, – а червонца нету.=. . .' and again the driver pasted on some unprintable words. 'And no tenner.
Вчера в этом Варьете (непечатные слова) какая-то гадюка – фокусник сеанс с червонцами сделал (непечатные слова).=Yesterday, in the Variety here' (unprintable words), 'some vermin of a conjurer did a seance with ten-rouble bills' (unprintable words) ...
Бухгалтер обомлел, съежился и сделал такой вид, как будто и самое слово "Варьете" он слышит впервые, а сам подумал: "Ну и ну!.."=The bookkeeper went numb, shrank into himself, and pretended it was the first time he had heard even the word 'Variety', while thinking to himself: 'Oh-oh!
Приехав куда нужно, расплатившись благополучно, бухгалтер вошел в здание и устремился по коридору туда, где находился кабинет заведующего, и уже по дороге понял, что попал не вовремя.=. . .' Having got where he had to go, having paid satisfactorily, the bookkeeper entered the building and went down the corridor towards the manager's office, and realized on his way that he had come at the wrong time.
Какая-то суматоха царила в канцелярии зрелищной комиссии.=Some sort of tumult reigned in the offices of the Spectacles Commission.
Мимо бухгалтера пробежала курьерша со сбившимся на затылок платочком и вытаращенными глазами.=A messenger girl ran past the bookkeeper, her kerchief all pushed back on her head and her eyes popping.
– Нету, нету, нету, милые мои! – кричала она, обращаясь неизвестно к кому,='Nothing, nothing, nothing, my dears!' she shouted, addressing no one knew whom.
– пиджак и штаны тут, а в пиджаке ничего нету!=The jacket and trousers are there, but inside the jacket there's nothing!'
Она скрылась в какой-то двери, и тут же за ней послышались звуки битья посуды.=She disappeared through some door, and straight away from behind it came the noise of smashing dishes.
Из секретарской комнаты выбежал знакомый бухгалтеру заведующий первым сектором комиссии, но был в таком состоянии, что бухгалтера не узнал, и скрылся бесследно.=The manager of the commission's first sector, whom the bookkeeper knew, ran out of the secretary's room, but he was in such a state that he did not recognize the bookkeeper and disappeared without a trace.
Потрясенный всем этим бухгалтер дошел до секретарской комнаты, являвшейся преддверием кабинета председателя комиссии, и здесь окончательно поразился.=Shaken by all this, the bookkeeper reached the secretary's room, which was the anteroom to the office of the chairman of the commission, and here he was definitively dumbfounded.
Из-за закрытой двери кабинета доносился грозный голос, несомненно пренадлежащий Прохору Петровичу – председателю комиссии.=From behind the closed door of the office came a terrible voice, undoubtedly belonging to Prokhor Petrovich, the chairman of the commission.
"Распекает, что ли, кого?"='Must be scolding somebody!'
– подумал смятенный бухгалтер и, оглянувшись, увидел другое: в кожаном кресле, закинув голову на спинку, безудержно рыдая, с мокрым платком в руке, лежала, вытянув ноги почти до середины секретарской, личный секретарь Прохора Петровича – красавица Анна Ричардовна.=the consternated bookkeeper thought and, looking around, saw something else: in a leather armchair, her head thrown back, sobbing unrestrainedly, a wet handkerchief in her hand, legs stretched out into the middle of the room, lay Prokhor Petrovich's personal secretary – the beautiful Anna Richardovna.
Весь подбородок Анны Ричардовна был вымазан губной помадой, а по персиковым щекам ползли с ресниц черные потоки раскисшей краски.=Anna Richardovna's chin was all smeared with lipstick, and down her peachy cheeks black streams of sodden mascara flowed from her eyelashes.
Увидев, что кто-то вошел, Анна Ричардовна вскочила, кинулась к бухгалтеру, вцепилась в лацканы его пиджака, стала трясти бухгалтера и кричать: – Слава богу!=Seeing someone come in, Anna Richardovna jumped up, rushed to the bookkeeper, clutched the lapels of his jacket, began shaking him and shouting: 'Thank God!
Нашелся хоть один храбрый!=At least one brave man has been found!
Все разбежались, все предали!=Everybody ran away, everybody betrayed us!
Идемте, идемте к нему, я не знаю, что делать!=Let's go, let's go to him, I don't know what to do!'
– И, продолжая рыдать, она потащила бухгалтера в кабинет.=And, still sobbing, she dragged the bookkeeper into the office.
Попав в кабинет, бухгалтер первым долгом уронил портфель, и все мысли в его голове перевернулись кверху ногами.=Once in the office, the bookkeeper first of all dropped his briefcase, and all the thoughts in his head turned upside-down.
И надо сказать, было от чего.=And, it must be said, not without reason.
За огромным письменным столом с массивной чернильницей сидел пустой костюм и не обмакнутым в чернила сухим пером водил по бумаге.=At a huge writing desk with. a massive inkstand an empty suit sat and with a dry pen, not dipped in ink, traced on a piece of paper.
Костюм был при галстуке, из кармашка костюма торчало самопишущее перо, но над воротником не было ни шеи, ни головы, равно как из манжет не выглядывали кисти рук.=The suit was wearing a necktie, a fountain pen stuck from its pocket, but above the collar there was neither neck nor head, just as there were no hands sticking out of the sleeves.
Костюм был погружен в работу и совершенно не замечал той кутерьмы, что царила кругом.=The suit was immersed in work and completely ignored the turmoil that reigned around it.
Услыхав, что кто-то вошел, костюм откинулся в кресле, и над воротником прозвучал хорошо знакомый бухгалтеру голос Прохора Петровича: – В чем дело?=Hearing someone come in, the suit leaned back and from above the collar came the voice, quite familiar to the bookkeeper, of Prokhor Petrovich: 'What is this?
Ведь на дверях же написано, что я не принимаю.=Isn't it written on the door that I'm not receiving?'
Красавица секретарь взвизгнула и, ломая руки, вскричала: – Вы видите?=The beautiful secretary shrieked and, wringing her hands, cried out: 'YOU see?
Видите?!=You see?!
Нету его!=He's not there!
Нету!=He's not!
Верните его, верните!=Bring him back, bring him back!'
Тут в дверь кабинета кто-то сунулся, охнул и вылетел вон.=Here someone peeked in the door of the office, gasped, and flew out.
Бухгалтер почувствовал, что ноги его задрожали, и сел на краешек стула, но не забыл поднять портфель.=The bookkeeper felt his legs trembling and sat on the edge of a chair, but did not forget to pick up his briefcase.
Анна Ричардовна прыгала вокруг бухгалтера, терзая его пиджак, и вскрикивала: – Я всегда, всегда останавливала его, когда он чертыхался!=Anna Richardovna hopped around the bookkeeper, worrying his jacket, and exclaiming: 'I always, always stopped him when he swore by the devil!
Вот и дочертыхался, – тут красавица подбежала к письменному столу и музыкальным нежным голосом, немного гнусавым после плача, воскликнула:=So now the devil's got him!' Here the beauty ran to the writing desk and in a tender, musical voice, slightly nasal from weeping, called out:
– Проша! где вы?='Prosha! Where are you!'
– Кто вам тут "Проша"?='Who here is "Prosha" to you?'
– осведомился надменно костюм, еще глубже заваливаясь в кресле.=the suit inquired haughtily, sinking still deeper into the armchair.
– Не узнает!='He doesn't recognize me!
Меня не узнает!=Me he doesn't!
Вы понимаете?=Do you understand?
– взрыдала секретарь.=...' the secretary burst into sobs.
– Попрошу не рыдать в кабинете!='I ask you not to sob in the office!'
– уже злясь, сказал вспыльчивый костюм в полоску и рукавом подтянул к себе свежую пачку бумаг, с явной целью поставить на них резолюцию.=the hot-tempered striped suit now said angrily, and with its sleeve it drew to itself a fresh stack of papers, with the obvious aim of appending its decision to them.
– Нет, не могу видеть этого, нет, не могу!='No, I can't look at it, I can't!'
– закричала Анна Ричардовна и выбежала в секретарскую, а за нею как пуля вылетел и бухгалтер.=cried Anna Richardovna, and she ran out to the secretary's room, and behind her, like a shot, flew the bookkeeper.
– Вообразите, сижу, – рассказывала, трясясь от волнения, Анна Ричардовна, снова вцепившись в рукав бухгалтера, – и входит кот.='Imagine, I'm sitting here,' Anna Richardovna recounted, shaking with agitation, again clutching at the bookkeeper's sleeve, 'and a cat walks in.
Черный, здоровый, как бегемот.=Black, big as a behemoth.
Я, конечно, кричу ему "брысь!".=Of course, I shout "scat" to it.
Он – вон, а вместо него входит толстяк, тоже с какой-то кошачьей мордой, и говорит: ""Это что же вы, гражданка, посетителям "брысь" кричите?"=Out it goes, and in comes a fat fellow instead, also with a sort of cat-like mug, and says: "What are you doing, citizeness, shouting 'scat' at visitors?"
И прямо шасть к Прохору Петровичу, я, конечно, за ним, кричу: "Вы с ума сошли?"=And - whoosh - straight to Prokhor Petrovich. Of course, I run after him, shouting: "Are you out of your mind?"
А он, наглец, прямо к Прохору Петровичу и садится против него в кресло!=And this brazen-face goes straight to Prokhor Petrovich and sits down opposite him in the armchair.
Ну, тот...=Well, that one ...
Он – добрейшей души человек, но нервный.=he's the kindest-hearted man, but edgy.
Вспылил! Не спорю.=He blew up, I don't deny it.
Нервозный человек, работает как вол, – вспылил.=An edgy man, works like an ox - he blew up.
"Вы чего, говорит, без доклада влезаете?"="Why do you barge in here unannounced?" he says.
А тот нахал, вообразите, развалился в кресле и говорит, улыбаясь: "А я, говорит, с вами по дельцу пришел потолковать".=And that brazen-face, imagine, sprawls in the armchair and says, smiling: "I've come," he says, "to discuss a little business with you."
Прохор Петрович вспылил опять-таки: "Я занят!"=Prokhor Petrovich blew up again: "I'm busy."
А тот, подумайте только, отвечает: "Ничем вы не заняты..."=And the other one, just think, answers: "You're not busy with anything .
А? Ну, тут уж, конечно, терпение Прохора Петровича лопнуло, и он вскричал:=.." Eh? Well, here, of course, Prokhor Petrovich's patience ran out, and he shouted:
"Да что ж это такое?="What is all this?
Вывести его вон, черти б меня взяли!"=Get him out of here, devil take me!"
А тот, вообразите, улыбнулся и говорит: "Черти чтоб взяли?=And that one, imagine, smiles and says: "Devil take you?
А что ж, это можно!"=That, in fact, can be done!"
И, трах, я не успела вскрикнуть, смотрю: нету этого с кошачьей мордой и си... сидит... костюм... Геее!=And – bang! Before I had time to scream, I look: the one with the cat's mug is gone, and th .. . there .. . sits .. . the suit . .. Waaa!...'
– распялив совершенно потерявший всякие очертания рот, завыла Анна Ричардовна.=Stretching her mouth, which had lost all shape entirely, Anna Richardovna howled.
Подавившись рыданием, она перевела дух, но понесла что-то уж совсем несообразное: – И пишет, пишет, пишет!=After choking with sobs, she caught her breath, but then began pouring out something completely incoherent: 'And it writes, writes, writes!
С ума сойти!=You could lose your mind!
По телефону говорит!=Talks on the telephone!
Костюм!=A suit!
Все разбежались, как зайцы!=They all ran away like rabbits!'
Бухгалтер только стоял и трясся.=The bookkeeper only stood and shook.
Но тут судьба его выручила.=But here fate came to his aid.
В секретарскую спокойной деловой походкой входила милиция в составе двух человек.=Into the secretary's room, with calm, business-like strides, marched the police, to the number of two men.
Увидев их, красавица зарыдала еще пуще, тыча рукою в дверь кабинета.=Seeing them, the beauty sobbed still harder, jabbing towards the door of the office with her hand.
– Давайте не будем рыдать, гражданка, – спокойно сказал первый, а бухгалтер, чувствуя, что он здесь совершенно лишний, выскочил из секретарской и через минуту уже был на свежем воздухе.='Let's not cry now, citizeness,' the first said calmly, and the bookkeeper, feeling himself quite superfluous there, ran out of the secretary's room and a minute later was already in the fresh air.
В голове у него был какой-то сквозняк, гудело, как в трубе, и в этом гудении слышались клочки капельдинерских рассказов о вчерашнем коте, который принимал участие в сеансе.=There was some sort of draught in his head, a soughing as in a chimney, and through this soughing he heard scraps of the stories the ushers told about yesterday's cat, who had taken part in the seance.
"Э-ге-ге?='Oh-ho-ho!
Да уж не наш ли это котик?"=Might that not be our same little puss?'
Не добившись толку в комиссии, добросовестный Василий Степанович решил побывать в филиале ее, помещавшемся в Ваганьковском переулке.=Having got nowhere with the commission, the conscientious Vassily Stepanovich decided to visit its affiliate, located in Vagankovsky Lane,
И чтобы успокоить себя немного, проделал путь до филиала пешком.=and to calm himself a little he walked the distance to the affiliate on foot.
Городской зрелищный филиал помещался в облупленном от времени особняке в глубине двора и знаменит был своими порфировыми колоннами в вестибюле.=The affiliate for city spectacles was housed in a peeling old mansion set back from the street, and was famous for the porphyry columns in its vestibule.
Но не колонны поражали в этот день посетителей филиала, а то, что происходило под ними.=But it was not the columns that struck visitors to the affiliate that day, but what was going on at the foot of them.
Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую барышню, сидевшую за столиком, на котором лежала специальная зрелищная литература, продаваемая барышней.=Several visitors stood in stupefaction and stared at a weeping girl sitting behind a small table on which lay special literature about various spectacles, which the girl sold.
В данный момент барышня никому ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы только отмахивалась, а в это время и сверху, и снизу, и с боков, из всех отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати надрывавшихся аппаратов.=At that moment, the girl was not offering any of this literature to anyone, and only waved her hand at sympathetic inquiries, while at the same time, from above, from below, from the sides, and from all sections of the affiliate poured the ringing of at least twenty overwrought telephones.
Поплакав, барышня вдруг вздрогнула, истерически крикнула: – Вот опять!=After weeping for a while, the girl suddenly gave a start and cried out hysterically: 'Here it comes again!'
– и неожиданно запела дрожащим сопрано: Славное море священный Байкал...=and unexpectedly began singing in a tremulous soprano: 'Glorious sea, sacred Baikal.
Курьер, показавшийся на лестнице, погрозил кому-то кулаком и запел вместе с барышней незвучным, тусклым баритоном: Славен корабль, омулевая бочка!..=. .' A messenger appeared on the stairs, shook his fist at someone, and began singing along with the girl in a dull, weak-voiced baritone: 'Glorious boat, a barrel of cisco ..
К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала.=.' The messenger's voice was joined by distant voices, the choir began to swell, and finally the song resounded in all corners of the affiliate.
В ближайшей комнате N 6, где помещался счетно-проверочный отдел, особенно выделялась чья-то мощная с хрипотцой октава.=In the neighbouring room no. 6, which housed the account comptroller's section, one powerful, slightly husky octave stood out particularly.
Аккомпанировал хору усиливающийся треск телефонных аппаратов. Гей, Баргузин... пошевеливай вал!.. – орал курьер на лестнице.='Hey, Barguzin ... make the waves rise and fall!...' bawled the messenger on the stairs.
Слезы текли по лицу девицы, она пыталась стиснуть зубы, но рот ее раскрывался сам собою, и она пела на октаву выше курьера: Молодцу быть недалечко!=Tears flowed down the girl's face, she tried to clench her teeth, but her mouth opened of itself, as she sang an octave higher than the messenger: 'This young lad's ready to frisk-o!'
Поражало безмолвных посетителей филиала то, что хористы, рассеянные в разных местах, пели очень складно, как будто весь хор стоял, не спуская глаз с невидимого дирижера.=What struck the silent visitors to the affiliate was that the choristers, scattered in various places, sang quite harmoniously, as if the whole choir stood there with its eyes fixed on some invisible director.
Прохожие в Ваганьковском останавливались у решетки двора, удивляясь веселью, царящему в филиале.=Passers-by in Vagankovsky Lane stopped by the fence of the yard, wondering at the gaiety that reigned in the affiliate.
Как только первый куплет пришел к концу, пение стихло внезапно, опять-таки как бы по жезлу дирижера.=As soon as the first verse came to an end, the singing suddenly ceased, again as if to a director's baton.
Курьер тихо выругался и скрылся.=The messenger quiedy swore and disappeared.
Тут открылись парадные двери, и в них появился гражданин в летнем пальто, из-под которого торчали полы белого халата, а с ним милиционер.=Here the front door opened, and in it appeared a citizen in a summer jacket, from under which protruded the skirts of a white coat, and with him a policeman.
– Примите меры, доктор, умоляю, – истерически крикнула девица.='Take measures, doctor, I implore you!' the girl cried hysterically.
На лестницу выбежал секретарь филиала и, видимо, сгорая от стыда и смущения, заговорил, заикаясь:=The secretary of the affiliate ran out to the stairs and, obviously burning with shame and embarrassment, began falteringly:
– Видите ли, доктор, у нас случай массового какого-то гипноза... Так вот, необходимо...='You see, doctor, we have a case of some sort of mass hypnosis, and so it's necessary that.
– он не докончил фразы, стал давиться словами и вдруг запел тенором: Шилка и Нерчинск...=. .' He did not finish the sentence, began to choke on his words, and suddenly sang out in a tenor: 'Shilka and Nerchinsk .
– Дурак! – успела выкрикнуть девица, но не объяснила, кого ругает, а вместо этого вывела насильственную руладу и сама запела про Шилку и Нерчинск.=. .' 'Fool!' the girl had time to shout, but, without explaining who she was abusing, produced instead a forced roulade and herself began singing about Shilka and Nerchinsk.
– Держите себя в руках!='Get hold of yourself!
Перестаньте петь! – обратился доктор к секретарю.=Stop singing!' the doctor addressed the secretary.
По всему было видно, что секретарь и сам бы отдал что угодно, чтобы перестать петь, да перестать-то он не мог и вместе с хором донес до слуха прохожих в переулке весть о том, что в дебрях его не тронул прожорливый зверь и пуля стрелков не догнала!=There was every indication that the secretary would himself have given anything to stop singing, but stop singing he could not, and together with the choir he brought to the hearing of passers-by in the lane the news that 'in the wilderness he was not touched by voracious beast, nor brought down by bullet of shooters.'
Лишь только куплет кончился, девица первая получила порцию валерианки от врача, а затем он побежал за секретарем к другим – поить и их.=The moment the verse ended, the girl was the first to receive a dose of valerian from the doctor, who then ran after the secretary to give the others theirs.
– Простите, гражданочка, – вдруг обратился Василий Степанович к девице, – кот к вам черный не заходил?='Excuse me, dear citizeness,' Vassily Stepanovich addressed the girl, 'did a black cat pay you a visit?'
– Какой там кот? – в злобе закричала девица, – осел у нас в филиале сидит, осел!='What cat?' the girl cried in anger. 'An ass, it's an ass we've got sitting in the affiliate!'
– и, прибавив к этому: – Пусть слышит! Я все расскажу, – действительно рассказала о том, что случилось.=And adding to that: 'Let him hear, I'll tell everything' – she indeed told what had happened.
Оказалось, что заведующий городским филиалом, "вконец разваливши облегченные развлечения" (по словам девицы), страдал манией организации всякого рода кружков.=It turned out that the manager of the city affiliate, 'who has made a perfect mess of lightened entertainment' (the girl's words), suffered from a mania for organizing all sorts of little clubs.
– Очки втирал начальству! – орала девица.='Blew smoke in the authorities' eyes!' screamed the girl.
В течение года заведующий успел организовать кружок по изучению Лермонтова, шахматно-шашечный, пинг-понга и кружок верховой езды.=In the course of a year this manager had succeeded in organizing a dub of Lermontov studies,' of chess and checkers, of ping-pong, and of horseback riding.
К лету угрожал организацией кружка гребли на пресных водах и кружка альпинистов.=For the summer, he was threatening to organize clubs of fresh-water canoeing and alpinism.
И вот сегодня, в обеденный перерыв, входит он, заведующий...=And so today, during lunch-break, this manager comes in ...
– И ведет под руку какого-то сукина сына, – рассказывала девица, – неизвестно откуда взявшегося, в клетчатых брючонках, в треснутом пенсне и... рожа совершенно невозможная!='.. . with some son of a bitch on his arm,' the girl went on, 'hailing from nobody knows where, in wretched checkered trousers, a cracked pince-nez, and . . . with a completely impossible mug!
И тут же, по рассказу девицы, отрекомендовал его всем обедавшим в столовой филиала как видного специалиста по организации хоровых кружков.=. . .' And straight away, the girl said, he recommended him to all those eating in the affiliate's dining room as a prominent specialist in organizing choral-singing clubs.
Лица будущих альпинистов помрачнели, но заведующий тут же призвал всех к бодрости, а специалист и пошутил, и поострил, и клятвенно заверил, что времени пение берет самую малость, а пользы от этого пения, между прочим, целый вагон.=The faces of the future alpinists darkened, but the manager immediately called on everyone to cheer up, while the specialist joked a little, laughed a little, and swore an oath that singing takes no time at all, but that, incidentally, there was a whole load of benefits to be derived from it.
Ну, конечно, как сообщила девица, первыми выскочили Фанов и Косарчук, известнейшие филиальские подхалимы, и объявили, что записываются.=Well, of course, as the girl said, the first to pop up were Fanov and Kosarchuk, well-known affiliate toadies, who announced that they would sign up.
Тут остальные служащие убедились, что пения не миновать, пришлось записываться и им в кружок.=Here the rest of the staff realized that there was no way around the singing, and they, too, had to sign up for the club.
Петь решили в обеденном перерыве, так как все остальное время было занято Лермонтовым и шашками.=They decided to sing during the lunch break, since the rest of the time was taken up by Lermontov and checkers.
Заведующий, чтобы подать пример, объявил, что у него тенор, и далее все пошло, как в скверном сне.=The manager, to set an example, declared that he was a tenor, and everything after that went as in a bad dream.
Клетчатый специалист-хормейстер проорал: – До-ми-соль-до!=The checkered specialist-choirmaster bawled out: 'Do, mi, sol, do!'
– вытащил наиболее застенчивых из-за шкафов, где они пытались спастись от пения, Косарчуку сказал, что у него абсолютный слух, заныл, заскулил, просил уважить старого регента-певуна, стучал камертоном по пальцам, умоляя грянуть "Славное море".=- dragged the most bashful from behind the bookcases, where they had tried to save themselves from singing, told Kosarchuk he had perfect pitch, began whining, squealing, begging them to be kind to an old singing-master, tapped the tuning fork on his knuckle, beseeched them to strike up 'Glorious Sea'.
Грянули.=Strike up they did.
И славно грянули.=And gloriously.
Клетчатый, действительно, понимал свое дело.=The checkered one really knew his business.
Допели первый куплет.=They finished the first verse.
Тут регент извинился, сказал: "Я на минутку" – и... изчез.=Here the director excused himself, said: 'Back in a minute .. .', and disappeared.
Думали, что он действительно вернется через минутку.=They thought he would actually come back in a minute.
Но прошло и десять минут, а его нету.=But ten minutes went by and he was not there.
Радость охватила филиальцев – сбежал.=The staff was overjoyed – he had run away!
И вдруг как-то сами собой запели второй куплет,=Then suddenly, somehow of themselves, they began the second verse.
всех повел за собой Косарчук, у которого, может быть, и не было абсолютного слуха, но был довольно приятный высокий тенор.=They were all led by Kosarchuk, who may not have had perfect pitch, but did have a rather pleasant high tenor.
Спели.=They sang it through.
Регента нету!=No director!
Двинулись по своим местам, но не успели сесть, как, против своего желания, запели.=They moved to their places, but had not managed to sit down when, against their will, they began to sing.
Остановиться, – но не тут-то было.=To stop was impossible.
Помолчат минуты три и опять грянут.=After three minutes of silence, they would strike up again.
Помолчат – грянут!=Silence – strike up!
Тут сообразили, что беда.=Then they realized that they were in trouble.
Заведующий заперся у себя в кабинете от сраму.=The manager locked himself in his office from shame!
Тут девицын рассказ прервался. Ничего валерианка не помогла.=Here the girl's story was interrupted – the valerian had not done much good.
Через четверть часа к решетке в Ваганьковском подъехали три грузовика, и на них погрузился весь состав филиала во главе с заведующим.=A quarter of an hour later, three trucks drove up to the fence in Vagankovsky, and the entire staff of the affiliate, the manager at its head, was loaded on to them.
Лишь только первый грузовик, качнувшись в воротах, выехал в переулок, служащие, стоящие на платформе и держащие друг друга за плечи, раскрыли рты, и весь переулок огласился популярной песней.=As soon as the first truck, after lurching in the gateway, drove out into the lane, the staff members, who were standing on the platform holding each other's shoulders, opened their mouths, and the whole lane resounded with the popular song.
Второй грузовик подхватил, а за ним и третий.=The second truck picked it up, then the third.
Так и поехали.=And so they drove on.
Прохожие, бегущие по своим делам, бросали на грузовики лишь беглый взгляд, ничуть не удивляясь и полагая, что это экскурсия едет за город.=Passers-by hurrying about their own business would cast only a fleeting glance at the trucks, not surprised in the least, thinking it was a group excursion to the country.
Ехали, действительно, за город, но только не на экскурсию, а в клинику профессора Стравинского.=And they were indeed going to the country, though not on an excursion, but to Professor Stravinsky's clinic.
Через полчаса совсем потерявший голову бухгалтер добрался до финзрелищного сектора, надеясь наконец избавиться от казенных денег.=Half an hour later, the bookkeeper, who had lost his head completely, reached the financial sector, hoping finally to get rid of the box-office money.
Уже ученый опытом, он прежде всего осторожно заглянул в продолговатый зал, где за матовыми стеклами с золотыми надписями сидели служащие.=Having learned from experience by now, he first peeked cautiously into the oblong hall where, behind frosted-glass windows with gold lettering, the staff was sitting.
Никаких признаков тревоги или безобразия бухгалтер здесь не обнаружил.=Here the bookkeeper discovered no signs of alarm or scandal.
Было тихо, как и полагается в приличном учреждении.=It was quiet, as it ought to be in a decent institution.
Василий Степанович всунул голову в то окошечко, над которым было написано: "Прием сумм", – поздоровался с каким-то незнакомым ему служащим и вежливо попросил приходный ордерок.=Vassily Stepanovich stuck his head through the window with 'Cash Deposits' written over it, greeted some unfamiliar clerk, and politely asked for a deposit slip.
–А зачем вам? – спросил служащий в окошечке.='What do you need it for?' the clerk in the window asked.
Бухгалтер изумился.=The bookkeeper was amazed.
– Хочу сдать сумму.='I want to turn over some cash.
Я из Варьете. – Одну минутку, – ответил служащий и мгновенно закрыл сеткой дыру в стекле.=I'm from the Variety.' 'One moment,' the clerk replied and instantly closed the opening in the window with a grille.
"Странно!" – подумал бухгалтер.='Strange!...' thought the bookkeeper.
Изумление его было совершенно естественно.=His amazement was perfectly natural.
Впервые в жизни он встретился с таким обстоятельством.=It was the first rime in his life that he had met with such a circumstance.
Всем известно, как трудно получить деньги; к этому всегда могут найтись препятствия.=Everybody knows how hard it is to get money; obstacles to it can always be found.
Но в тридцатилетней практике бухгалтера не было случая, чтобы кто-нибудь, будь то юридическое или частное лицо, затруднялся бы принять деньги.=But there had been no case in the bookkeeper's thirty years of experience when anyone, either an official or a private person, had had a hard rime accepting money.
Но наконец сеточка отодвинулась, и бухгалтер опять прильнул к окошечку.=But at last the little grille moved aside, and the bookkeeper again leaned to the window.
– А у вас много ли? – спросил служащий.='Do you have a lot?' the clerk asked.
– Двадцать одна тысяча семьсот одиннадцать рублей.='Twenty-one thousand seven hundred and eleven roubles.'
– Ого! – почему-то иронически ответил служащий и протянул бухгалтеру зеленый листок.='Oho!' the clerk answered ironically for some reason and handed the bookkeeper a green slip.
Хорошо зная форму, бухгалтер мигом заполнил его и начал развязывать веревочку на пакете.=Knowing the form well, the bookkeeper instantly filled it out and began to untie the string on the bundle.
Когда он распаковал свой груз, в глазах у него зарябило, он что-то промычал болезненно.=When he unpacked his load, everything swam before his eyes, he murmured something painfully.
Перед глазами его замелькали иностранные деньги.=Foreign money flitted before his eyes:
Тут были пачки канадских долларов, английских фунтов, голландских гульденов, латвийских лат, эстонских крон...=there were stacks of Canadian dollars, British pounds, Dutch guldens, Latvian lats, Estonian kroons .
– Вот он, один из этих штукарей из Варьете, – послышался грозный голос над онемевшим бухгалтером.=. . 'There he is, one of those tricksters from the Variety!' a menacing voice resounded over the dumbstruck bookkeeper.
И тут же Василия Степановича арестовали.=And straight away Vassily Stepanovich was arrested.
Глава 18.=CHAPTER 18.
Неудачливые визитеры=Hapless Visitors
В то самое время, как старательный бухгалтер несся в таксомоторе, чтобы нарваться на самопишущий костюм, из плацкартного мягкого вагона N 9 киевского поезда, пришедшего в Москву,=At the same time that the zealous bookkeeper was racing in a cab to his encounter with the self-writing suit, from first-class sleeping car no. 9 of the Kiev train, on its arrival in Moscow,
в числе других вышел пассажир с маленьким фибровым чемоданчиком в руке.=there alighted, among others, a decent-looking passenger carrying a small fibreboard suitcase.
Пассажир этот был никто иной, как дядя  покойного Берлиоза,  Максимилиан  Андреевич Поплавский, экономист-плановик, проживающий в Киеве на бывшей Институтской улице.=This passenger was none other than the late Berlioz's uncle, Maximilian Andreevich Poplavsky, an industrial economist, who lived in Kiev on the former Institutsky Street.
Причиной приезда Максимилиана Андреевича в Москву была полученная им позавчера поздним вечером телеграмма следующего содержания:=The reason for Maximilian Andreevich's coming to Moscow was a telegram received late in the evening two days before with the following content:
"Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз".=‘Have just been run over by tram-car at Patriarch's 'Ponds funeral Friday three pm come. Berlioz.’
Максимилиан Андреевич считался, и заслуженно, одним из умнейших людей в Киеве.=Maximilian Andreevich was considered one of the most intelligent men in Kiev, and deservedly so.
Но и самого умного человека подобная телеграмма может поставить в тупик.=But even the most intelligent man might have been nonplussed by such a telegram.
Раз человек телеграфирует, что его зарезало, то ясно, что его зарезало не насмерть.=If someone sends a telegram saying he has been run over, it is clear that he has not died of it.
Но при чем же тогда похороны?=But then, what was this about a funeral?
Или он очень плох и предвидит, что умрет?=Or was he in a bad way and foreseeing death?
Это возможно, но в высшей степени странна эта точность – откуда он так-таки знает, что хоронить его будут в пятницу в три часа дня?=That was possible, but such precision was in the highest degree strange: how could he know he would be buried on Friday at three pm?
Удивительная телеграмма!=An astonishing telegram!
Однако умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах.=However, intelligence is granted to intelligent people so as to sort out entangled affairs.
Очень просто.=Very simple.
Произошла ошибка, и депешу передали исковерканной.=A mistake had been made, and the message had been distorted.
Слово "меня", без сомнения, попало сюда из другой телеграммы, вместо слова "Берлиоза", которое приняло вид "Берлиоз" и попало в конец телеграммы.=The word 'have' had undoubtedly come there from some omer telegram in place of the word 'Berlioz', which got moved and wound up at the end of the telegram.
С такой поправкой смысл телеграммы становился ясен, но, конечно, трагичен.=With such an emendation, the meaning of the telegram became clear, though, of course, tragic.
Когда утих взрыв горя, поразивший супругу Максимилиана Андреевича, тот немедленно стал собираться в Москву.=When the outburst of grief that struck Maximilian Andreevich's wife subsided, he at once started preparing to go to Moscow.
Надлежит открыть одну тайну Максимилиана Андреевича.=One secret about Maximilian Andreevich ought to be revealed.
Нет спору, ему было жаль племянника жены, погибшего в расцвете лет.=There is no arguing that he felt sorry for his wife's nephew, who had died in the bloom of life.
Но, конечно, как человек деловой, он понимал, что никакой особенной надобности в его присутствии на похоронах нету.=But, of course, being a practical man, he realized that there was no special need for his presence at the funeral.
И тем не менее Максимилиан Андреевич очень спешил в Москву.=And nevertheless Maximilian Andreevich was in great haste to go to Moscow.
В чем же было дело?=What was the point?
В одном – в квартире.=The point was the apartment.
Квартира в Москве? Это серьезно.=An apartment in Moscow is a serious thing!
Неизвестно почему, но Киев не нравился Максимилиану Андреевичу, и мысль о переезде в Москву настолько точила его в последнее время, что он стал даже худо спать.=For some unknown reason, Maximilian Andreevich did not like Kiev,' and the thought of moving to Moscow had been gnawing at him so much lately that he had even begun to sleep badly.
Его не радовали весенние разливы Днепра, когда, затопляя острова на низком берегу, вода сливалась с горизонтом.=He did not rejoice in the spring flooding of the Dnieper, when, overflowing the islands by the lower bank, the water merged with the horizon.
Его не радовал тот потрясающий по красоте вид, что открывался от подножия памятника князю Владимиру.=He did not rejoice in the staggeringly beautiful view which opened out from the foot of the monument to Prince Vladimir.
Его не веселили солнечные пятна, играющие весною на кирпичных дорожках Владимирской горки.=He did not take delight in patches of sunlight playing in springtime on the brick paths of Vladimir's Hill.
Ничего этого он не хотел, он хотел одного – переехать в Москву.=He wanted none of it, he wanted only one thing – to move to Moscow.
Объявления в газетах об обмене квартиры на Институтской улице в Киеве на меньшую площадь в Москве не давали никакого результата.=Advertising in the newspapers about exchanging an apartment on Institutsky Street in Kiev for smaller quarters in Moscow brought no results.
Желающих не находилось, а если изредка они и отыскивались, то их предложения были недобросовестны.=No takers were found, or if they occasionally were, their offers were disingenuous.
Телеграмма потрясла Максимилиана Андреевича.=The telegram staggered Maximilian Andreevich.
Это был момент, который упустить было бы грешно.=This was a moment it would be sinful to let slip.
Деловые люди знают, что такие моменты не повторяются.=Practical people know that such moments do not come twice.
Словом, невзирая ни на какие трудности, нужно было суметь унаследовать квартиру племянника на Садовой.=In short, despite all obstacles, he had to succeed in inheriting his nephew's apartment on Sadovaya.
Да, это было сложно, очень сложно, но сложности эти нужно было во что бы то ни стало преодолеть.=Yes, it was difficult, very difficult, but these difficulties had to be overcome at whatever cost.
Опытный Максимилиан Андреевич знал, что для этого первым и непременным шагом должен быть следующий шаг: нужно было, хотя бы временно, прописаться в трех комнатах покойного племянника.=The experienced Maximilian Andreevich knew that the first and necessary step towards that had to be the following: he must get himself registered, at least temporarily, as the tenant of his late nephew's three rooms.
В пятницу днем Максимилиан Андреевич вошел в дверь комнаты, в которой помещалось домоуправление дома N 302-бис по Садовой улице в Москве.=On Friday afternoon, Maximilian Andreevich walked through the door of the room which housed the management of no.502-bis on Sadovava Street in Moscow.
В узенькой комнате, где на стене висел старый плакат, изображавший в нескольких картинках способы оживления утонувших в реке, за деревянным столом в полном одиночестве сидел средних лет небритый человек с встревоженными глазами.=In the narrow room, with an old poster hanging on the wall illustrating in several pictures the ways of resuscitating people who have drowned in the river, an unshaven, middle-aged man with anxious eyes sat in perfect solitude at a wooden table.
– Могу ли я видеть председателя правления? – вежливо осведомился экономист-плановик, снимая шляпу и ставя свой чемоданчик на порожний стул.='May I see the chairman?' the industrial economist inquired politely, taking off his hat and putting his suitcase on a vacant chair.
Этот, казалось бы, простенький вопрос почему-то расстроил сидящего, так что он даже изменился в лице.=This seemingly simple little question for some reason so upset the seated man that he even changed countenance.
Кося в тревоге глазами, он пробормотал невнятно, что председателя нету.=Looking sideways in anxiety, he muttered unintelligibly that the chairman was not there.
– Он на квартире у себя? – спросил Поплавский, – у меня срочнейшее дело.='Is he at home?' asked Poplavsky. 'I've come on the most urgent business.'
Сидящий ответил опять-таки очень несвязно. Но все-таки можно было догадаться, что председателя на квартире нету.=The seated man again replied quite incoherently, but all the same one could guess that the chairman was not at home.
– А когда он будет?='And when will he be here?'
Сидящий ничего не ответил на это и с какою-то тоской поглядел в окно.=The seated man made no reply to this and looked with a certain anguish out the window.
"Ага!" – сказал сам себе умный Поплавский и осведомился о секретаре.='Aha! . . .' the intelligent Poplavsky said to himself and inquired about the secretary.
Странный человек за столом даже побагровел от напряжения и сказал невнятно опять-таки, что секретаря тоже нету...=The strange man at the table even turned purple with strain and said, again unintelligibly, that the secretary was not there either ...
когда он придет, неизвестно и...=he did not know when he would be back, and .
что секретарь болен...=.. that the secretary was sick .
"Ага!.." – сказал себе Поплавский, – но кто-нибудь же есть в правлении?=. . 'Aha!.. .' Poplavsky said to himself. 'But surely there's somebody in the management?'
– Я, – слабым голосом отозвался человек.='Me,' the man responded in a weak voice.
– Видите ли, – внушительно заговорил Поплавский, – я являюсь единственным наследником покойного Берлиоза, моего племянника, погибшего, как вам известно, на Патриарших, и я обязан, согласно закону, принять наследство, заключающееся в нашей квартире номер пятьдесят...='You see,' Poplavsky began to speak imposingly, 'I am the sole heir of the late Berlioz, my nephew, who, as you know, died at the Patriarch's Ponds, and I am obliged, in accordance with the law, to take over the inheritance contained in our apartment no.50 ...'
– Не в курсе я, товарищ, – тоскливо перебил человек.='I'm not informed, comrade . . .' the man interrupted in anguish.
– Но, позвольте, – звучным голосом сказал Поплавский, – вы член правления и обязаны...='But, excuse me,' Poplavsky said in a sonorous voice, 'you are a member of the management and are obliged .
И тут в комнату вошел какой-то гражданин.=..' And here some citizen entered the room.
При виде вошедшего сидящий за столом побледнел.=At the sight of the entering man, the man seated at the table turned pale.
– Член правления Пятнажко? – спросил у сидящего вошедший.='Management member Pyatnazhko?' the entering man asked the seated man.
– Я, – чуть слышно ответил тот.='Yes,' the latter said, barely audibly.
Вошедший что-то прошептал сидящему, и тот, совершенно расстроенный, поднялся со стула, и через несколько секунд Поплавский остался один в пустой комнате правления.=The entering one whispered something to the seated one, and he, thoroughly upset, rose from his chair, and a few seconds later Poplavsky found himself alone in the empty management room.
"Эх, какое осложнение!='Eh, what a complication!
И нужно ж было, чтоб их всех сразу..."=As if on purpose, all of them at once ..
– с досадой думал Поплавский, пересекая асфальтовый двор и спеша в квартиру N 50.=.' Poplavsky thought in vexation, crossing the asphalt courtyard and hurrying to apartment no.50.
Лишь только экономист-плановик позвонил, дверь открыли, и Максимилиан Андреевич вошел в полутемную переднюю.=As soon as the industrial economist rang, the door was opened, and Maximilian Andreevich entered the semi-dark front hall.
Удивило его несколько то обстоятельство, что непонятно было, кто ему открыл: в передней никого не было, кроме громаднейшего черного кота, сидящего на стуле.=It was a somewhat surprising circumstance that he could not figure out who had let him in: there was no one in the front hall except an enormous black cat sitting on a chair.
Максимилиан Андреевич покашлял, потопал ногами, и тогда дверь кабинета открылась, и в переднюю вышел Коровьев,=Maximilian Andreevich coughed, stamped his feet, and then the door of the study opened and Koroviev came out to the front hall.
Максимилиан Андреевич поклонился ему вежливо, но с достоинством, и сказал: – Моя фамилия Поплавский.=Maximilian Andreevich bowed politely, but with dignity, and said: 'My name is Poplavsky.
Я являюсь дядей...=I am the uncle .
Но не успел он договорить, как Коровьев выхватил из кармана грязный платок, уткнулся в него носом и заплакал. – ... покойного Берлиоза...=. .' But before he could finish, Koroviev snatched a dirty handkerchief from his pocket, buried his nose in it, and began to weep. '... of the late Berlioz ..
– Как же, как же, – перебил Коровьев, отнимая платок от лица.=.' 'Of course, of course!' Koroviev interrupted, taking his handkerchief away from his face.
– Я как только глянул на вас, догадался, что это вы!='Just one look and I knew it was you!'
– тут он затрясся от слез и начал вскрикивать: – Горе-то, а?=Here he was shaken with tears and began to exclaim: 'Such a calamity, eh?
Ведь это что ж такое делается? А?=What's going on here, eh?'
– Трамваем задавило? – шепотом спросил Поплавский.='Run over by a tram-car?' Poplavsky asked in a whisper.
– Начисто, – крикнул Коровьев, и слезы побежали у него из-под пенсне потоками, – начисто!='Clean!' cried Koroviev, and tears flowed in streams from under his pince-nez. 'Run clean over!
Я был свидетелем.=I was a witness.
Верите – раз!=Believe me - bang!
Голова – прочь!=and the head's gone!
Правая нога – хрусть, пополам!=Crunch - there goes the right leg!
Левая – хрусть, пополам!=Crunch -there goes the left leg!
Вот до чего эти трамваи доводят!=That's what these trams have brought us to!'
– и, будучи, видимо, не в силах сдержать себя, Коровьев клюнул носом в стену рядом с зеркалом и стал содрогаться в рыданиях.=And, obviously unable to control himself, Koroviev pecked the wall beside the mirror with his nose and began to shake with sobs.
Дядя Берлиоза был искренне поражен поведением неизвестного.=Berlioz's uncle was genuinely struck by the stranger's behaviour.
"Вот, говорят, не бывает в наш век сердечных людей!"='And they say there are no warm-hearted people in our time!'
– подумал он, чувствуя, что у него самого начинают чесаться глаза.=he thought, feeling his own eyes beginning to itch.
Однако в то же время неприятное облачко набежало на его душу, и тут же мелькнула змейкой мысль о том, что не прописался ли этот сердечный человек уже в квартире покойного, ибо и такие примеры в жизни бывали.=However, at the same rime, an unpleasant little cloud came over his soul, and straight away the snake-like thought flashed in him that this warm-hearted man might perchance have registered himself in the deceased man's apartment, for such examples have been known in this life.
– Простите, вы были другом моего покойного Миши?='Forgive me, were you a friend of my late Misha?'
– спросил он, утирая рукавом левый сухой глаз, а правым изучая потрясаемого печалью Коровьева.=he asked, wiping his dry left eye with his sleeve, and with his right eye studying the racked-with-grief Koroviev.
Но тот до того разрыдался, что ничего нельзя было понять, кроме повторяющихся слов "хрусть и пополам!".=But the man was sobbing so much that one could understand nothing except the repeated word 'crunch!'
Нарыдавшись вдоволь, Коровьев отлепился наконец от стенки и вымолвил: – Нет, не могу больше!=Having sobbed his fill, Koroviev finally unglued himself from the wall and said: 'No, I can't take any more!
Пойду приму триста капель эфирной валерьянки!=I'll go and swallow three hundred drops of tincture of valerian .
– и, повернув к Поплавскому совершенно заплаканное лицо, добавил: – Вот они, трамваи-то.=. .' And turning his completely tear-bathed face to Poplavsky, he added: That's trams for you!'
– Я извиняюсь, вы мне дали телеграмму?='Pardon me, but did you send me the telegram?'
– спросил Максимилиан Андреевич, мучительно думая о том, кто бы мог быть этот удивительный плакса.=Maximilian Andreevich asked, painfully puzzling over who this astonishing cry-baby might be.
– Он! – ответил Коровьев и указал пальцем на кота.='He did!' replied Koroviev, and he pointed his finger at the cat.
Поплавский вытаращил глаза, полагая, что ослышался.=Poplavsky goggled his eyes, assuming he had not heard right.
– Нет, не в силах, нет мочи, – шмыгая носом, продолжал Коровьев, – как вспомню: колесо по ноге...='No, it's too much, I just can't,' Koroviev went on, snuffing his nose, 'when I remember: the wheel over the leg ...
одно колесо пудов десять весит...=the wheel alone weighs three hundred pounds .
Хрусть!=. . Crunch!
Пойду лягу в постель, забудусь сном, – и тут он исчез из передней.=... I'll go to bed, forget myself in sleep.' And here he disappeared from the hall.
Кот же шевельнулся, спрыгнул со стула, стал на задние лапы, подбоченился, раскрыл пасть и сказал: – Ну, я дал телеграмму!=The cat then stirred, jumped off the chair, stood on his hind legs, front legs akimbo, opened his maw and said: 'Well, so I sent the telegram.
Дальше что?=What of it?'
У Максимилиана Андреевича сразу закружилась голова, руки и ноги отнялись, он уронил чемодан и сел на стул напротив кота.=Maximilian Andreevich's head at once began to spin, his arms and legs went numb, he dropped the suitcase and sat down on a chair facing the cat.
– Я, кажется, русским языком спрашиваю, – сурово сказал кот, – дальше что?='I believe I asked in good Russian?' the cat said sternly. 'What of it?'
Но Поплавский не дал никакого ответа.=But Poplavsky made no reply.
– Паспорт! – тявкнул кот и протянул пухлую лапу.='Passport!' barked the cat, holding out a plump paw.
Ничего не соображая и ничего не видя, кроме двух искр, горящих в кошачьих глазах, Поплавский выхватил из кармана паспорт, как кинжал.=Understanding nothing and seeing nothing except the two sparks burning in the cat's eyes, Poplavsky snatched the passport from his pocket like a dagger.
Кот снял с подзеркального стола очки в толстой черной оправе, надел их на морду, от чего сделался еще внушительнее, и вынул из прыгающей руки Поплавского паспорт.=The cat picked up a pair of glasses in thick black frames from the pier-glass table, put them on his muzzle, thus acquiring a still more imposing air, and took the passport from Poplavsky's twitching hand.
"Вот интересно: упаду я в обморок или нет?"='I wonder, am I going to faint or not?
– подумал Поплавский.=...' thought Poplavsky.
Издалека доносились всхлипывания Коровьева, вся передняя наполнилась запахом эфира, валерьянки и еще какой-то тошной мерзости.=From far away came Koroviev's snivelling, the whole front hall filled with the smell of ether, valerian and some other nauseating vileness.
– Каким отделением выдан документ? – спросил кот, всматриваясь в страницу.='What office issued this document?' the cat asked, peering at the page.
Ответа не последовало.=No answer came.
– Четыреста двенадцатым, – сам себе сказал кот, водя лапой по паспорту, который он держал кверху ногами, – ну да, конечно!='The 412th,' the cat said to himself, tracing with his paw on the passport, which he was holding upside down.
Мне это отделение известно!='Ah, yes, of course!
Там кому попало выдают паспорта!=I know that office, they issue passports to anybody.
А я б, например, не выдал такому, как вы!=Whereas I, for instance, wouldn't issue one to the likes of you!
Не почему не выдал бы!=Not on your life I wouldn't!
Глянул бы только раз в лицо и моментально отказал бы!=I'd just take one look at your face and instantly refuse!'
– кот до того рассердился, что швырнул паспорт на пол.=The cat got so angry that he flung the passport on the floor.
– Ваше присутствие на похоронах отменяется, – продолжал кот официальным голосом.='Your presence at the funeral is cancelled,' the cat continued in an official voice.
– Потрудитесь уехать к месту жительства.='Kindly return to your place of residence.'
– И рявкнул в дверь: – Азазелло!=And he barked through the door 'Azazello!'
На его зов в переднюю выбежал маленький, прихрамывающий, обтянутый черным трико, с ножом, засунутым за кожаный пояс, рыжий, с желтым клыком, с бельмом на левом глазу.=At his call a small man ran out to the front hall, limping, sheathed in black rights, with a knife tucked into his leather belt, red-haired, with a yellow fang and with albugo in his left eye.
Поплавский почувствовал, что ему не хватает воздуху, поднялся со стула и попятился, держась за сердце.=Poplavsky felt he could not get enough air, rose from his seat and backed away, clutching his heart.
– Азазелло, проводи! – приказал кот и вышел из передней.='See him off, Azazello!' the cat ordered and left the hall.
– Поплавский, – тихо прогнусил вошедший, – надеюсь, уже все понятно?='Poplavsky,' the other twanged softly, 'I hope everything's understood now?'
Поплавский кивнул головой.=Poplavsky nodded.
– Возвращайся немедленно в Киев, – продолжал Азазелло,='Return immediately to Kiev,' Azazello went on.
– сиди там тише воды, ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтай, ясно?='Sit there stiller than water, lower than grass, and don't dream of any apartments in Moscow.
Этот маленький, доводящий до смертного страха Поплавского своим клыком, ножом и кривым глазом, доходил экономисту только до плеча, но действовал энергично, складно и организованно.=Clear?' This small man, who drove Poplavsky to mortal terror with his fang, knife and blind eye, only came up to the economist's shoulder, but his actions were energetic, precise and efficient.
Прежде всего он поднял паспорт и подал его Максимилиану Андреевичу, и тот принял книжечку мертвой рукой.=First of all, he picked up the passport and handed it to Maximilian Andreevich, and the latter took the booklet with a dead hand.
Затем именуемый Азазелло одной рукой поднял чемодан, другой распахнул дверь и, взяв под руку дядю Берлиоза, вывел его на площадку лестницы.=Then the one named Azazello picked up the suitcase with one hand, with the other flung open the door, and, taking Berlioz's uncle under the arm, led him out to the landing of the stairway.
Поплавский прислонился к стене.=Poplavsky leaned against the wall.
Без всякого ключа Азазелло открыл чемодан, вынул из него громадную жареную курицу без одной ноги, завернутую в промаслившуюся газету, и положил ее на площадке.=Without any key, Azazello opened the suitcase, took out of it a huge roast chicken with a missing leg wrapped in greasy newspaper, and placed it on the landing.
Затем вытащил две пары белья, бритвенный ремень, какую-то книжку и футляр и все это спихнул ногой в пролет лестницы, кроме курицы.=Then he took out two pairs of underwear, a razor-strop, some book and a case, and shoved it all down the stairwell with his foot, except for the chicken.
Туда же полетел и опустевший чемодан.=The emptied suitcase went the same way.
Слышно было, как он грохнулся внизу и, судя по звуку, от него отлетела крышка.=There came a crash from below and, judging by the sound of it, the lid broke off.
Затем рыжий разбойник ухватил за ногу курицу и всей этой курицей плашмя, крепко и страшно так ударил по шее Поплавского, что туловище курицы отскочило, а нога осталась в руке Азазелло.=Then the red-haired bandit grabbed the chicken by the leg, and with this whole chicken hit Poplavsky on the neck, flat, hard, and so terribly that the body of the chicken tore off and the leg remained in Azazello's hand.
Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый писатель Лев Толстой.='Everything was confusion in the Oblonskys' home,' as the famous writer Leo Tolstoy correctly put it.
Именно так и сказал бы он в данном случае.=Precisely so he might have said on this occasion.
Да! Все смешалось в глазах у Поплавского.=Yes, everything was confusion in Poplavsky's eyes.
Длинная искра пронеслась у него перед глазами, затем сменилась какой-то траурной змеей, погасившей на мгновенье майский день, – и Поплавский полетел вниз по лестнице, держа в руке паспорт.=A long spark flew before his eyes, then gave place to some funereal snake that momentarily extinguished the May day, and Poplavsky went hurtling down the stairs, clutching his passport in his hand.
Долетев до поворота, он выбил на лестничной площадке ногою стекло в окне и сел на ступеньке.=Reaching the turn, he smashed the window on the landing with his foot and sat on a step.
Мимо него пропрыгала безногая курица и свалилась в пролет.=The legless chicken went bouncing past him and fell down the stairwell.
Оставшийся наверху Азазелло вмиг обглодал куриную ногу и кость засунул в боковой карманчик трико, вернулся в квартиру и с грохотом закрылся.=Azazello, who stayed upstairs, instandy gnawed the chicken leg dean, stuck the bone into the side pocket of his tights, went back to the apartment, and shut the door behind him with a bang.
В это время снизу начали слышаться осторожные шаги подымающегося человека.=At that moment there began to be heard from below the cautious steps of someone coming up.
Пробежав еще один пролет, Поплавский сел на деревянный диванчик на площадке и перевел дух.=Having run down one more flight of stairs, Poplavsky sat on a wooden bench on the landing and caught his breath.
Какой-то малюсенький пожилой человечек с необыкновенно печальным лицом, в чесунчовом старинном костюме и твердой соломенной шляпе с зеленой лентой, подымаясь вверх по лестнице, остановился возле Поплавского.=Some tiny elderly man with an extraordinarily melancholy face, in an old-fashioned tussore silk suit and a hard straw hat with a green band, on his way upstairs, stopped beside Poplavsky.
– Позвольте вас спросить, гражданин, – с грустью осведомился человечек в чесунче, – где квартира номер пятьдесят?='May I ask you, citizen,' the man in tussore silk asked sadly, 'where apartment no. 50 is?'
– Выше! – отрывисто ответил Поплавский.='Further up,' Poplavsky replied curtly.
– Покорнейше вас благодарю, гражданин, – так же грустно сказал человечек и пошел вверх, а Поплавский поднялся и побежал вниз.='I humbly thank you, citizen,' the little man said with the same sadness and went on up, while Poplavsky got to his feet and ran down.
Возникает вопрос, уж не в милицию ли спешил Максимилиан Андреевич жаловаться на разбойников, учинивших над ним дикое насилие среди бела дня?=The question arises whether it might have been the police that Maximilian Andreevich was hastening to, to complain about the bandits who had perpetrated savage violence upon him in broad daylight?
Нет, ни в коем случае, это можно сказать уверенно.=No, by no means, that can be said with certainty.
Войти в милицию и сказать, что вот, мол, сейчас кот в очках читал мой паспорт, а потом человек в трико, с ножом...=To go into a police station and tell them, look here, just now a cat in eyeglasses read my passport, and then a man in tights, with a knife . . .
Нет, граждане, Максимилиан Андреевич был действительно умным человеком!=no, citizens, Maximilian Andreevich was indeed an intelligent man.
Он был уже внизу и увидел у самой выходной двери дверь, ведущую в какую-то каморку.=He was already downstairs and saw just by the exit a door leading to some closet.
Стекло в этой двери было выбито.=The glass in the door was broken.
Поплавский спрятал паспорт в карман, оглянулся, надеясь увидеть выброшенные вещи.=Poplavsky hid his passport in his pocket and looked around, hoping to see his thrown-down belongings.
Но их не было и следа.=But there was no trace of them.
Поплавский сам подивился, насколько мало его это огорчило.=Poplavsky was even surprised himself at how little this upset him.
Его занимала другая интересная и соблазнительная мысль – проверить на этом человечке еще раз проклятую квартиру.=He was occupied with another interesting and tempting thought: of testing the accursed apartment one more time on this little man.
В самом деле: раз он справлялся о том, где она находится, значит, шел в нее впервые.=In fact, since he had inquired after its whereabouts, it meant he was going there for the first time.
Стало быть, он сейчас направлялся непосредственно в лапы той компании, что засела в квартире N 50.=Therefore he was presently heading straight into the clutches of the company that had ensconced itself in apartment no.50.
Что-то подсказывало Поплавскому, что человечек этот очень скоро выйдет из квартиры.=Something told Poplavsky that the little man would be leaving this apartment very soon.
Ни на какие похороны никакого племянника Максимилиан Андреевич, конечно, уже не собирался, а до поезда в Киев времени было достаточно.=Maximilian Andreevich was, of course, no longer going to any funeral of any nephew, and there was plenty of time before the train to Kiev.
Экономист оглянулся и нырнул в каморку.=The economist looked around and ducked into the closet.
В это время далеко вверху стукнула дверь.=At that moment way upstairs a door banged.
"Это он вошел!" – с замиранием сердца подумал Поплавский.=That's him going in ...' Poplavsky thought, his heart skipping a beat.
В каморке было прохладно, пахло мышами и сапогами.=The closet was cool, it smelled of mice and boots.
Максимилиан Андреевич уселся на каком-то деревянном обрубке и решил ждать.=Maximilian Andreevich settled on some stump of wood and decided to wait.
Позиция была удобная, из каморки прямо была видна выходная дверь шестого парадного.=The position was convenient, from the closet one looked directly on to the exit from the sixth stairway.
Однако ждать пришлось дольше, чем полагал киевлянин.=However, the man from Kiev had to wait longer than he supposed.
Лестница все время была почему-то пустынна.=The stairway was for some reason deserted all the while.
Слышно было хорошо, и наконец в пятом этаже стукнула дверь.=One could hear well, and finally a door banged on the fifth floor.
Поплавский замер.=Poplavsky froze.
Да, его шажки.=Yes, those were his little steps.
"Идет вниз".='He's coming down .
Открылась дверь этажом пониже.=..' A door one flight lower opened.
Шажки стихли.=The little steps ceased.
Женский голос.=A woman's voice.
Голос грустного человечка... да, это его голос...=The voice of the sad man - yes, it's his voice .
Произнес что-то вроде "Оставь, Христа ради...".=. . Saying something like 'leave me alone, for Christ's sake ...'
Ухо Поплавского торчало в разбитом стекле.=Poplavsky's ear stuck through the broken glass.
Это ухо уловило женский смех.=This ear caught a woman's laughter.
Быстрые и бойкие шаги вниз; и вот мелькнула спина женщины.=Quick and brisk steps coming down.
Эта женщина с клеенчатой зеленой сумкой в руках вышла из подъезда во двор.=And now a woman's back flashed by. This woman, carrying a green oilcloth bag, went out through the front hall to the courtyard.
А шажки того человечка возобновились.=And the little man's steps came anew.
"Странно, он назад возвращается в квартиру!='Strange! He's going back up to the apartment!
Уж не из этой ли шайки он сам?=Does it mean he's part of the gang himself?
Да, возвращается.=Yes, he's going back.
Вот опять наверху открыли дверь.=They've opened the door again upstairs.
Ну что же, подождем еще".=Well, then, let's wait a little longer .
На этот раз пришлось ждать недолго.=..' This time he did not have to wait long.
Звуки двери.=The sound of the door.
Шажки.=The little steps.
Шажки стихли.=The little steps cease.
Отчаянный крик.=A desperate cry.
Мяуканье кошки.=A cat's miaowing.
Шажки быстрые, дробные, вниз, вниз, вниз!=The little steps, quick, rapid, down, down, down!
Поплавский дождался.=Poplavsky had not waited in vain.
Крестясь и что-то бормоча, пролетел печальный человечек, без шляпы, с совершенно безумным лицом, исцарапанной лысиной и в совершенно мокрых штанах.=Crossing himself and muttering something, the melancholy little man rushed past him, hatless, with a completely crazed face, his bald head all scratched and his trousers completely wet.
Он начал рвать за ручку выходную дверь, в страхе не соображая, куда она открывается – наружу или внутрь, – наконец совладал с нею и вылетел на солнце во двор.=He began tearing at the handle of the front door, unable in his fear to determine whether it opened out or in, managed at last, and flew out into the sun in the courtyard.
Проверка квартиры была произведена;=The testing of the apartment had been performed.
не думая больше ни о покойном племяннике, ни о квартире, содрогаясь при мысли о той опасности, которой он подвергался, Максимилиан Андреевич, шепча только два слова: "Все понятно! Все понятно!" – выбежал во двор.=Thinking no more either of the deceased nephew or of the apartment, shuddering at the thought of the risk he had been running, Maximilian Andreevich, whispering only the three words 'It's all clear, it's all clear!', ran out to the courtyard.
Через несколько минут троллейбус уносил экономиста-плановика по направлению к Киевскому вокзалу.=A few minutes later the bus was carrying the industrial economist in the direction of the Kiev station.
С маленьким же человечком, пока экономист сидел в каморке внизу, приключилась неприятнейшая история.=As for the tiny little man, a most unpleasant story had gone on with him while the economist was sitting in the closet downstairs.
Человечек был буфетчиком в Варьете и назывался Андрей Фокич Соков.=The little man was barman at the Variety, and was called Andrei Foldch Sokov.
Пока шло следствие в Варьете, Андрей Фокич держался в сторонке от всего происходящего, и замечено было только одно, что он стал еще грустнее, чем был всегда вообще, и, кроме того, что он справлялся у курьера Карпова о том, где остановился приезжий маг.=While the investigation was going on in the Variety, Andrei Fokich kept himself apart from all that was happening, and only one thing could be noticed, that he became still sadder than he generally was, and, besides, that he inquired of the messenger Karpov where the visiting magician was staying.
Итак, расставшись на площадке с экономистом, буфетчик добрался до пятого этажа и позвонил в квартиру N 50.=And so, after parting with the economist on the landing, the barman went up to the fifth floor and rang at apartment no.50.
Ему открыли немедленно, но буфетчик вздрогнул, попятился и вошел не сразу.=The door was opened for him immediately, but the barman gave a start, backed away, and did not enter at once.
Это было понятно.=This was understandable.
Открыла дверь девица, на которой ничего не было, кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове.=The door had been opened by a girl who was wearing nothing but a coquettish little lacy apron and a white fichu on her head.
На ногах, впрочем, были золотые туфельки.=On her feet, however, she had golden slippers.
Сложением девица отличалась безукоризненным, и единственным дефектом ее внешности можно было считать багровый шрам на шее.=The girl was distinguished by an irreproachable figure, and the only thing that might have been considered a defect in her appearance was the purple scar on her neck.
– Ну что ж, входите, раз звонили! – сказала девица, уставив на буфетчика зеленые распутные глаза.='Well, come in then, since you rang,' said the girl, fixing her lewd green eyes on the barman.
Андрей Фокич охнул, заморгал глазами и шагнул в переднюю, снимая шляпу.=Andrei Fokich gasped, blinked his eyes, and stepped into the front hall, taking off his hat.
В это время как раз в передней зазвенел телефон.=Just then the telephone in the front hall rang.
Бесстыжая горничная, поставив одну ногу на стул, сняла трубку с рычажка и сказала в нее: – Алло!=The shameless maid put one foot on a chair, picked up the receiver, and into it said: 'Hello!'
Буфетчик не знал, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу и думал:=The barman, not knowing where to look, stood shifting from one foot to the other, thinking:
"Ай да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая!"='Some maid this foreigner's got! Pah, nasty thing!'
И чтобы спастись от пакости, стал коситься по сторонам.=And to save himself from the nasty thing, he began casting sidelong glances around him.
Вся большая и полутемная передняя была загромождена необычными предметами и одеянием.=The whole big and semi-dark hall was cluttered with unusual objects and clothing.
Так, на спинку стула наброшен был траурный плащ, подбитый огненной материей, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью.=Thus, thrown over the back of a chair was a funereal cloak lined with fiery cloth, on the pier-glass table lay a long sword with a gleaming gold hilt.
Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости.=Three swords with silver hilts stood in the corner like mere umbrellas or canes.
А на оленьих рогах висели береты с орлиными перьями.=And on the stag-horns hung berets with eagle feathers.
– Да, – говорила горничная в телефон, – как?='Yes,' the maid was saying into the telephone. 'How's that?
Барон Майгель? Слушаю.=Baron Meigel? I'm listening.
Да! Господин артист сегодня дома.=Yes. Mister artiste is at home today.
Да, будет рад вас видеть.=Yes, he'll be glad to see you.
Да, гости...=Yes, guests ...
Фрак или черный пиджак.=A tailcoat or a black suit.
Что?=What?
К двенадцати ночи.=By twelve midnight.'
– Закончив разговор, горничная положила трубку и обратилась к буфетчику: – Вам что угодно?=Having finished the conversation, the maid hung up the receiver and turned to the barman: 'What would you like?'
– Мне необходимо видеть гражданина артиста.='I must see the citizen artiste.' 'What?
– Как? Так-таки его самого?=You mean him himself?'
– Его, – ответил буфетчик печально.='Himself,' the barman replied sorrowfully.
– Спрошу, – сказала, видимо колеблясь, горничная и, приоткрыв дверь в кабинет покойного Берлиоза, доложила: – Рыцарь, тут явился маленький человек, который говорит, что ему нужен мессир.='I'll ask,' the maid said with visible hesitation and, opening the door to the late Berlioz's study, announced: 'Knight, there's a little man here who says he must see Messire.'
– А пусть войдет, – раздался из кабинета разбитый голос Коровьева.='Let him come in,' Koroviev's cracked voice came from the study.
– Пройдите в гостиную, – сказала девица так просто, как будто была одета по-человечески, приоткрыла дверь в гостиную, а сама покинула переднюю.='Go into the living room,' the girl said as simply as if she were dressed like anyone else, opened the door to the living room, and herself left the hall.
Войдя туда, куда его пригласили, буфетчик даже про дело свое позабыл, до того его поразило убранство комнаты.=Going in where he was invited, the barman even forgot his business, so greatly was he struck by the decor of the room.
Сквозь цветные стекла больших окон (фантазия бесследно пропавшей ювелирши) лился необыкновенный, похожий на церковный, свет.=Through the stained glass of the big windows (a fantasy of the jeweller's utterly vanished wife) poured an unusual, church-like light.
В старинном громадном камине, несмотря на жаркий весенний день, пылали дрова.=Logs were blazing in the huge antique fireplace, despite the hot spring day.
А жарко между тем нисколько не было в комнате, и даже наоборот, входящего охватывала какая-то погребная сырость.=And yet it was not the least bit hot in the room, and even quite the contrary, on entering one was enveloped in some sort of dankness as in a cellar.
Перед камином на тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на огонь, черный котище.=On a dger skin in front of the fireplace sat a huge black tom-cat, squinting good-naturedly at the fire.
Был стол, при взгляде на который богобоязненный буфетчик вздрогнул: стол был покрыт церковной парчой.=There was a table at the sight of which the God-fearing barman gave a start: the table was covered with church brocade.
На парчовой скатерти стояло множество бутылок – пузатых, заплесневевших и пыльных.=On the brocade tablecloth stood a host of bottles - round-bellied, mouldy and dusty.
Между бутылками поблескивало блюдо, и сразу было видно, что это блюдо из чистого золота.=Among the bottles gleamed a dish, and it was obvious at once that it was of pure gold.
У камина маленький, рыжий, с ножом за поясом, на длинной стальной шпаге жарил куски мяса, и сок капал в огонь, и в дымоход уходил дым.=At the fireplace a small red-haired fellow with a knife in his belt was roasting pieces of meat on a long steel sword, and the juice dripped into the fire, and the smoke went up the flue.
Пахло не только жареным, но еще какими-то крепчайшими духами и ладаном, от чего у буфетчика, уже знавшего из газет о гибели Берлиоза и о месте его проживания, мелькнула мысль о том, что уж не служили ли, чего доброго, по Берлиозу церковную панихиду, каковую мысль, впрочем, он тут же отогнал от себя, как заведомо нелепую.=There was a smell not only of roasting meat, but also of some very strong perfume and incense, and it flashed in the barman's mind, for he already knew of Berlioz's death and his place of residence from the newspapers, that this might, for all he knew, be a church panikhida that was being served for Berlioz, which thought, however, he drove away at once as a priori absurd.
Ошеломленный буфетчик неожиданно услышал тяжелый бас: – Ну-с, чем я вам могу быть полезен?=The astounded barman unexpectedly heard a heavy bass: 'Well, sir, what can I do for you?'
Тут буфетчик и обнаружил в тени того, кто был ему нужен.=And here the barman discovered in the shadows the one he wanted.
Черный маг раскинулся на каком-то необъятном диване, низком, с разбросанными по нему подушками.=The black magician was sprawled on some boundless sofa, low, with pillows scattered over it.
Как показалось буфетчику, на артисте было только черное белье и черные же остроносые туфли.=As it seemed to the barman, the artiste was wearing only black underwear and black pointed shoes.
– Я, – горько заговорил буфетчик, – являюсь заведующим буфетом театра Варьете...='I,' the barman began bitterly, 'am the manager of the buffet at the Variety Theatre .
Артист вытянул вперед руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром: – Нет, нет, нет!=. .' The artiste stretched out his hand, stones flashing on its fingers, as if stopping the barman's mouth, and spoke with great ardour: 'No, no, no!
Ни слова больше!=Not a word more!
Ни в каком случае и никогда!=Never and by no means!
В рот ничего не возьму в вашем буфете!=Nothing from your buffet will ever pass my lips!
Я, почтеннейший, проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы.=I, my esteemed sir, walked past your stand yesterday, and even now I am unable to forget either the sturgeon or the feta cheese!
Драгоценный мой!=My precious man!
Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул.=Feta cheese is never green in colour, someone has tricked you.
Ей полагается быть белой.=It ought to be white.
Да, а чай?=Yes, and the tea?
Ведь это же помои!=It's simply swill!
Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали разливать.=I saw with my own eyes some slovenly girl add tap water from a bucket to your huge samovar, while the tea went on being served.
Нет, милейший, так невозможно!=No, my dear, it's impossible!'
– Я извиняюсь, – заговорил ошеломленный этим внезапным нападением Андрей Фокич, – я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем.='I beg your pardon,' said Andrei Fokich, astounded by this sudden attack, 'but I've come about something else, and sturgeon has nothing to do with it.
– То есть как это ни при чем, если она испорчена!=..' 'How do you mean, nothing to do with it, when it's spoiled!'
– Осетрину прислали второй свежести, – сообщил буфетчик.="They supplied sturgeon of the second freshness,' the barman said.
– Голубчик, это вздор!='My dear heart, that is nonsense!'
– Чего вздор?='What is nonsense?'
– Вторая свежесть – вот что вздор!='Second freshness – that's what is nonsense!
Свежесть бывает только одна – первая, она же и последняя.=There is only one freshness - the first - and it is also the last.
А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!=And if sturgeon is of the second freshness, that means it is simply rotten.'
– Я извиняюсь, – начал было опять буфетчик, не зная, как отделаться от придирающегося к нему артиста.='I beg your pardon ...' the barman again tried to begin, not knowing how to shake off the cavilling artiste.
– Извинить не могу, – твердо сказал тот.='I cannot pardon you,' the other said firmly.
– Я не по этому делу пришел, – совсем расстраиваясь, проговорил буфетчик.='I have come about something else,' the barman said, getting quite upset.
– Не по этому? – удивился иностранный маг.='About something else?' the foreign magician was surprised.
– А какое же еще дело могло привести вас ко мне?='And what else could have brought you to me?
Если память не изменяет мне, из лиц, близких вам по профессии, я знался только с одной маркитанткой, но и то давно, когда вас еще не было на свете.=Unless memory deceives me, among people of a profession similar to yours, I have had dealings with only one sutler-woman, but that was long ago, when you were not yet in this world.
Впрочем, я рад.=However, I'm glad.
Азазелло!=Azazello!
Табурет господину заведующему буфетом!=A tabouret for mister buffet-manager!'
Тот, что жарил мясо, повернулся, причем ужаснул буфетчика своими клыками, и ловко подал ему один из темных дубовых низеньких табуретов.=The one who was roasting meat turned, horrifying the barman with his fangs, and deftly offered him one of the dark oaken tabourets.
Других сидений в комнате не было.=There were no other seats in the room.
Буфетчик вымолвил: – Покорнейше благодарю, – и опустился на скамеечку.=The barman managed to say: 'I humbly thank you,' and lowered himself on to the stool.
Задняя ее ножка тотчас с треском подломилась, и буфетчик, охнув, больно ударился задом об пол.=Its back leg broke at once with a crack, and the barman, gasping, struck his backside most painfully on the floor.
Падая, он поддел ногой другую скамеечку, стоявшую перед ним, и с нее опрокинул себе на брюки полную чашу красного вина.=As he fell, he kicked another stool in front of him with his foot, and from it spilled a full cup of red wine on his trousers.
Артист воскликнул: – Ай!=The artiste exclaimed: 'Oh!
Не ушиблись ли вы?=Are you hurt?'
Азазелло помог буфетчику подняться, подал другое сиденье.=Azazello helped the barman up and gave him another seat.
Полным горя голосом буфетчик отказался от предложения хозяина снять штаны и просушить их перед огнем и, чувствуя себя невыносимо неудобно в мокром белье и платье, сел на другую скамеечку с опаской.=In a voice filled with grief, the barman declined his host's suggestion that he take off his trousers and dry them before the fire, and, feeling unbearably uncomfortable in his wet underwear and clothing, cautiously sat down on the other stool.
– Я люблю сидеть низко, – проговорил артист, – с низкого не так опасно падать.='I like sitting low down,' the artiste said, 'it's less dangerous falling from a low height.
Да, итак мы остановились на осетрине?=Ah, yes, so we left off at the sturgeon.
Голубчик мой! Свежесть, свежесть и свежесть, вот что должно быть девизом всякого буфетчика.=Freshness, dear heart, freshness, freshness! That should be the motto of every barman.
Да вот, не угодно ли отведать...=Here, wouldn't you like to try.
Тут в багровом свете от камина блеснула перед буфетчиком шпага, и Азазелло выложил на золотую тарелку шипящий кусок мяса, полил его лимонным соком и подал буфетчику золотую двузубую вилку.=..' In the crimson light of the fireplace a sword flashed in front of the barman, and Azazello laid a sizzling piece of meat on the golden dish, squeezed lemon juice over it, and handed the barman a golden two-pronged fork.
– Покорнейше... я...='My humble . .. I . . .'
– Нет, нет, попробуйте!='No, no, try it!'
Буфетчик из вежливости положил кусочек в рот и сразу понял, что жует что-то действительно очень свежее и, главное, необыкновенно вкусное.=The barman put a piece into his mouth out of politeness, and understood at once that he was chewing something very fresh indeed, and, above all, extraordinarily delicious.
Но, прожевывая душистое, сочное мясо, буфетчик едва не подавился и не упал вторично.=But as he was chewing the fragrant, juicy meat, the barman nearly choked and fell a second time.
Из соседней комнаты вылетела большая темная птица и тихонько задела крылом лысину буфетчика.=From the neighbouring room a big, dark bird flew in and gently brushed the barman's bald head with its wing.
Сев на каминную полку рядом с часами, птица оказалась совой.=Alighting on the mantelpiece beside the clock, the bird turned out to be an owl.
"Господи боже мой!='Oh, Lord God!
– подумал нервный, как все буфетчики, Андрей Фокич, – вот квартирка!"=. . .' thought Andrei Fokich, nervous like all barmen. 'A nice little apartment!.
– Чашу вина?=..' 'A cup of wine?
Белое, красное?=White, red?
Вино какой страны предпочитаете в это время дня?=What country's wine do you prefer at this time of day?'
– Покорнейше...='My humble ...
я не пью...=I don't drink ..
– Напрасно!=.' 'A shame!
Так не прикажете ли партию в кости?=What about a game of dice, then?
Или вы предпочитаете другие какие-нибудь игры?=Or do you have some other favourite game?
Домино, карты?=Dominoes? Cards?'
– Не играю, – уже утомленный, отозвался буфетчик.='I don't play games,' the already weary barman responded.
– Совсем худо, – заключил хозяин, – что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы.='Altogether bad,' the host concluded. 'As you will, but there's something not nice hidden in men who avoid wine, games, the society of charming women, table talk.
Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.=Such people are either gravely ill or secretly hate everybody around them.
Правда, возможны исключения.=True, there may be exceptions.
Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол, попадались иногда удивительные подлецы!=Among persons sitting down with me at the banqueting table, there have been on occasion some extraordinary scoundrels!
Итак, я слушаю ваше дело.=... And so, let me hear your business.'
– Вчера вы изволили фокусы делать...='Yesterday you were so good as to do some conjuring tricks ...'
– Я? – воскликнул в изумлении маг,='I?' the magician exclaimed in amazement.
– помилосердствуйте. Мне это даже как-то не к лицу!='Good gracious, it's somehow even unbecoming to me!'
– Виноват, – сказал опешивший буфетчик, – давать сеанс черной магии...='I'm sorry,' said the barman, taken aback. 'I mean the seance of black magic .
– Ах, ну да, ну да!=. .' 'Ah, yes, yes, yes!
Дорогой мой! Я открою вам тайну:=My dear, I'll reveal a secret to you.
я вовсе не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре.=I'm not an artiste at all, I simply wanted to see the Muscovites en masse, and that could be done most conveniently in a theatre.
Ну вот моя свита, – он кивнул в сторону кота, – и устроила этот сеанс, я же лишь сидел и смотрел на москвичей.=And so my retinue,' he nodded in the direction of the cat, 'arranged for this seance, and I merely sat and looked at the Muscovites.
Но не меняйтесь в лице, а скажите, что же в связи с этим сеансом привело вас ко мне?=Now, don't go changing countenance, but tell me, what is it in connection with this seance that has brought you to me?'
– Изволите ли видеть, в числе прочего бумажки слетели с потолка,='If you please, you see, among other things there were banknotes flying down from the ceiling.
– буфетчик понизил голос и конфузливо оглянулся, – ну, их все и похватали.=. .' The barman lowered his voice and looked around abashedly.
И вот заходит ко мне в буфет молодой человек, дает червонец, я сдачи ему восемь с полтиной...='So they snatched them all up. And then a young man comes to my bar and gives me a ten-rouble bill, I give him eight-fifty in change ...
Потом другой. – Тоже молодой человек? – Нет, пожилой.=Then another one ...' 'Also a young man?' 'No, an older one.
Третий, четвертый.=Then a third, and a fourth ...
Я все даю сдачи.=I keep giving them change.
А сегодня стал проверять кассу, глядь, а вместо денег – резаная бумага.=And today I went to check the cash box, and there, instead of money - cut-up paper.
На сто девять рублей наказали буфет.=They hit the buffet for a hundred and nine roubles.'
– Ай-яй-яй! – воскликнул артист, – да неужели ж они думали, что это настоящие бумажки?='Ai-yai-yai!' the artiste exclaimed. 'But can they have thought those were real bills?
Я не допускаю мысли, чтобы они это сделали сознательно.=I can't admit the idea that they did it knowingly.'
Буфетчик как-то криво и тоскливо оглянулся, но ничего не сказал.=The barman took a somehow hunched and anguished look around him, but said nothing.
– Неужели мошенники?='Can they be crooks?'
– тревожно спросил у гостя маг,=the magician asked worriedly of his visitor.
– неужели среди Москвичей есть мошенники?='Can there be crooks among the Muscovites?'
В ответ буфетчик так горько улыбнулся, что отпали все сомнения: да, среди москвичей есть мошенники.=The barman smiled so bitterly in response that all doubts fell away: yes, there were crooks among the Muscovites.
– Это низко!='That is mean!'
– возмутился Воланд, – вы человек бедный... ведь вы – человек бедный?=Woland was indignant. 'You're a poor man ... You are a poor man?'
Буфетчик втянул голову в плечи, так что стало видно, что он человек бедный.=The barman drew his head down between his shoulders, making it evident that he was a poor man.
– У вас сколько имеется сбережений?='How much have you got in savings?'
Вопрос был задан участливым тоном, но все-таки такой вопрос нельзя не признать неделикатным.=The question was asked in a sympathetic tone, but even so such a question could not but be acknowledged as indelicate.
Буфетчик замялся.=The barman faltered.
– Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, – отозвался из соседней комнаты треснувший голос, – и дома под полом двести золотых десяток.=Two hundred and forty-nine thousand roubles in five savings banks,' a cracked voice responded from the neighbouring room, 'and two hundred ten-rouble gold pieces at home under the floor.'
Буфетчик как будто прикипел к своему табурету.=The barman became as if welded to his tabouret.
– Ну, конечно, это не сумма, – снисходительно сказал Воланд своему гостю, – хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна.='Well, of course, that's not a great sum,' Woland said condescendingly to his visitor, 'though, as a matter of fact, you have no need of it anyway.
Вы когда умрете?=When are you going to die?'
Тут уж буфетчик возмутился.=Here the barman became indignant.
– Это никому не известно и никого не касается, – ответил он.='Nobody knows that and it's nobody's concern,' he replied.
– Ну да, неизвестно, – послышался все тот же дрянной голос из кабинета,='Sure nobody knows,' the same trashy voice came from the study.
– подумаешь, бином Ньютона!=The binomial theorem, you might think!
Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате.=He's going to die in nine months, next February, of liver cancer, in the clinic of the First Moscow State University, in ward number four.'
Буфетчик стал желт лицом.=The barman's face turned yellow.
– Девять месяцев, – задумчиво считал Воланд,='Nine months ...' Woland calculated pensively.
– двести сорок девять тысяч...=Two hundred and forty-nine thousand ...
Это выходит круглым счетом двадцать семь тысяч в месяц?=rounding it off that comes to twenty-seven thousand a month ...
Маловато, но при скромной жизни хватит.=Not a lot, but enough for a modest life ...
Да еще эти десятки.=Plus those gold pieces .
– Десятки реализовать не удастся, – ввязался все тот же голос, леденя сердце буфетчика,=..' 'He won't get to realize the gold pieces,' the same voice mixed in, turning the barman's heart to ice.
– по смерти Андрея Фокича дом немедленно сломают и десятки будут отправлены в госбанк.='On Andrei Fokich's demise, the house will immediately be torn down, and the gold will be sent to the State Bank.'
– Да я и не советовал бы вам ложиться в клинику, – продолжал артист,='And I wouldn't advise you to go to the clinic,' the artiste went on.
– какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных.='What's the sense of dying in a ward to the groans and wheezes of the hopelessly ill?
Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться в другой мир под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?=Isn't it better to give a banquet on the twenty-seven thousand, then take poison and move on to the other world to the sounds of strings, surrounded by drunken beauties and dashing friends?'
Буфетчик сидел неподвижно и очень постарел.=The barman sat motionless and grew very old.
Темные кольца окружили его глаза, щеки обвисли и нижняя челюсть отвалилась.=Dark rings surrounded his eyes, his cheeks sagged, and his lower jaw hung down.
– Впрочем, мы замечтались, – воскликнул хозяин, – к делу.='However, we've started day-dreaming,' exclaimed the host. To business!
Покажите вашу резаную бумагу.=Show me your cut-up paper.'
Буфетчик, волнуясь, вытащил из кармана пачку, развернул ее и остолбенел.=The barman, agitated, pulled a package from his pocket, unwrapped it, and was dumbfounded:
В обрывке газеты лежали червонцы.=the piece of paper contained ten-rouble bills.
– Дорогой мой, вы действительно нездоровы, – сказал Воланд, пожимая плечами.='My dear, you really are unwell,' Woland said, shrugging his shoulders.
Буфетчик, дико улыбаясь, поднялся с табурета.=The barman, grinning wildly, got up from the tabouret.
– А, – заикаясь, проговорил он, – а если они опять того...='A-and . . .' he said, stammering, 'and if they . .. again .. . that is ..
– Гм... – задумался артист, – ну, тогда приходите к нам опять.=.' 'Hm ...' the artiste pondered, 'well, then come to us again.
Милости просим!=You're always welcome.
Рад нашему знакомству.=I'm glad of our acquaintance ...'
Тут же выскочил из кабинета Коровьев, вцепился в руку буфетчику, стал ее трясти и упрашивать Андрея Фокича всем, всем передать поклоны.=Straight away Koroviev came bounding from the study, clutched the barman's hand, and began shaking it, begging Andrei Fokich to give his regards to everybody, everybody.
Плохо что-либо соображая, буфетчик тронулся в переднюю.=Not thinking very well, the barman started for the front hall.
– Гелла, проводи! – кричал Коровьев.='Hella, see him out!' Koroviev shouted.
Опять-таки эта рыжая нагая в передней!=Again that naked redhead in the front hall!
Буфетчик протиснулся в дверь, пискнул "до свиданья" и пошел, как пьяный.=The barman squeezed through the door, squeaked 'Goodbye!', and went off like a drunk man.
Пройдя немного вниз, он остановился, сел на ступеньки, вынул пакет, проверил – червонцы были на месте.=Having gone down a little way, he stopped, sat on a step, took out the packet and checked – the ten-rouble bills were in place.
Тут из квартиры, выходящей на эту площадку, вышла женщина с зеленой сумкой.=Here a woman with a green bag came out of the apartment on that landing.
Увидев человека, сидящего на ступеньке и тупо глядящего на червонцы, улыбнулась и сказала задумчиво: – Что за дом у нас такой!=Seeing a man sitting on a step and staring dully at some money, she smiled and said pensively: 'What a house we've got ...
И этот с утра пьяный.=Here's this one drunk in the morning ...
Стекло выбили опять на лестнице, – всмотревшись повнимательнее в буфетчика, она добавила: – Э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют.=And the window on the stairway is broken again!' Peering more attentively at the barman, she added: 'And you, dozen, are simply rolling in money!
Ты бы со мной поделился!=.. . Give some to me, eh?'
А? – Оставь меня, Христа ради, – испугался буфетчик и проворно спрятал деньги.='Let me alone, for Christ's sake!' the barman got frightened and quickly hid the money.
Женщина рассмеялась: – Да ну тебя к лешему, скаред!=The woman laughed. ‘To the hairy devil with you, skinflint!
Я пошутила, – и пошла вниз.=I was joking...' And she went downstairs.
Буфетчик медленно поднялся, поднял руку, чтобы поправить шляпу, и убедился, что ее на голове нету.=The barman slowly got up, raised his hand to straighten his hat, and realized that it was not on his head.
Ужасно ему не хотелось возвращаться, но шляпы было жалко.=He was terribly reluctant to go back, but he was sorry about the hat.
Немного поколебавшись, он все-таки вернулся и позвонил.=After some hesitation, he nevertheless went back and rang.
– Что вам еще? – спросила его проклятая Гелла.='What else do you want?' the accursed Hella asked him.
– Я шляпочку забыл, – шепнул буфетчик, тыча себя в лысину.='I forgot my hat. . .' the barman whispered, pointing to his bald head.
Гелла повернулась, буфетчик мысленно плюнул и закрыл глаза.=Hella turned around. The barman spat mentally and closed his eyes.
Когда он их открыл, Гелла подавала ему шляпу и шпагу с темной рукоятью.=When he opened them, Hella was holding out his hat to him and a sword with a dark hilt.
– Не мое, – шепнул буфетчик, отпихивая шпагу и быстро надевая шляпу.='Not mine . ..' the barman whispered, pushing the sword away and quickly putting on his hat.
– Разве вы без шпаги пришли? – удивилась Гелла.='You came without a sword?' Hella was surprised.
Буфетчик что-то буркнул и быстро пошел вниз.=The barman growled something and quickly went downstairs.
Голове его почему-то было неудобно и слишком тепло в шляпе;=His head for some reason felt uncomfortable and too warm in the hat.
он снял ее и, подпрыгнув от страха, тихо вскрикнул.=He took it off and, jumping from fear, cried out softly:
В руках у него был бархатный берет с петушьим потрепанным пером.=in his hands was a velvet beret with a dishevelled cock's feather.
Буфетчик перекрестился.=The barman crossed himself.
В то же мгновение берет мяукнул, превратился в черного котенка и, вскочив обратно на голову Андрею Фокичу, всеми когтями вцепился в его лысину.=At the same moment, the beret miaowed, turned into a black kitten and, springing back on to Andrei Fokich's head, sank all its claws into his bald spot.
Испустив крик отчаяния, буфетчик кинулся бежать вниз, а котенок свалился с головы и брызнул вверх по лестнице.=Letting out a cry of despair, the barman dashed downstairs, and the kitten fell off and spurted back up the stairway.
Вырвавшись на воздух, буфетчик рысью побежал к воротам и навсегда покинул чертов дом N 302-бис.=Bursting outside, the barman trotted to the gates and left the devilish no.502-bis for ever.
Превосходно известно, что с ним было дальше.=What happened to him afterwards is known perfectly well.
Вырвавшись из подворотни, буфетчик диковато оглянулся, как будто что-то ища.=Running out the gateway, the barman looked around wildly, as if searching for something.
Через минуту он был на другой стороне улицы в аптеке.=A minute later he was on the other side of the street in a pharmacy.
Лишь только он произнес слова: "Скажите, пожалуйста..."=He had no sooner uttered the words: 'Tell me, please ...'
– как женщина за прилавком воскликнула: – Гражданин!=when the woman behind the counter exclaimed:
У вас же вся голова из-резана!..='Citizen, your head is cut all over!'
Минут через пять буфетчик был перевязан марлей, узнал, что лучшими специалистами по болезни печени считаются профессора Бернадский и Кузьмин, спросил, кто ближе, загорелся от радости, когда узнал, что Кузьмин живет буквально через двор в маленьком беленьком особнячке, и минуты через две был в этом особнячке.=Some five minutes later the barman was bandaged with gauze, knew that the best specialists in liver diseases were considered to be professors Bernadsky and Kuzmin, asked who was closer, lit up with joy on learning that Kuzmin lived literally across the courtyard in a small white house, and some two minutes later was in that house.
Помещеньице было старинное, но очень, очень уютное.=The premises were antiquated but very, very cosy.
Запомнилось буфетчику, что первой попалась ему на глаза старенькая нянька, которая хотела взять у него шляпу, но так как шляпы у него не оказалось, то нянька, жуя пустым ртом, куда-то ушла.=The barman remembered that the first one he happened to meet was an old nurse who wanted to take his hat, but as he turned out to have no hat, the nurse went off somewhere, munching with an empty mouth.
Вместо нее оказалась у зеркала и, кажется, под какой-то аркой, женщина средних лет и тут же сказала, что можно записаться только на девятнадцатое, не раньше.=Instead of her, there turned up near the mirror and under what seemed some sort of arch, a middle-aged woman who said straight away that it was possible to make an appointment only for the nineteenth, not before.
Буфетчик сразу смекнул, в чем спасение.=The barman at once grasped what would save him.
Заглянув угасающим глазом за арку, где в какой-то явной передней дожидались три человека, он шепнул: – Смертельно больной...=Peering with fading eyes through the arch, where three persons were waiting in what was obviously some sort of anteroom, he whispered: 'Mortally ill.
Женщина недоуменно поглядела на забинтованную голову буфетчика, поколебалась, сказала: – Ну что же...=. .' The woman looked in perplexity at the barman's bandaged head, hesitated, and said: 'Well, then .
– и пропустила буфетчика за арку.=. .' and allowed the barman through the archway.
В то же мгновенье противоположная дверь открылась, в ней блеснуло золотое пенсне, женщина в халате сказала: – Граждане, этот больной пойдет вне очереди.=At that same moment the opposite door opened, there was the flash of a gold pince-nez. The woman in the white coat said: 'Citizens, this patient will go out of turn.'
И не успел буфетчик оглянуться, как он оказался в кабинете профессора Кузьмина.=And before the barman could look around him, he was in Professor Kuzmin's office.
Ничего страшного, торжественного и медицинского не было в этой продолговатой комнате.=There was nothing terrible, solemn or medical in this oblong room.
– Что с вами? – спросил приятным голосом профессор Кузьмин и несколько тревожно поглядел на забинтованную голову.=‘What's wrong with you?' Professor Kuzmin asked in a pleasant voice, and glanced with some alarm at the bandaged head.
– Сейчас из достоверных рук узнал, – ответил буфетчик, одичало поглядывая на какую-то фотографическую группу за стеклом, – что в феврале будущего года умру от рака печени.='I've just learned from reliable hands,' the barman replied, casting wild glances at some group photograph under glass, 'that I'm going to die of liver cancer in February of this corning year.
Умоляю остановить. Профессор Кузьмин как сидел, так и откинулся на высокую кожаную готическую спинку кресла.=I beg you to stop it.' Professor Kuzmin, as he sat there, threw himself against the high Gothic leather back of his chair.
– Простите, не понимаю вас...='Excuse me, I don't understand you .
вы что, были у врача?=.. you've, what, been to the doctor?
Почему у вас голова забинтована?=Why is your head bandaged?'
– Какого там врача?...='Some doctor!
Видели бы вы этого врача!..=... You should've seen this doctor..
– и вдруг застучал зубами.=.' the barman replied, and his teeth suddenly began to chatter.
– А на голову не обращайте внимания, не имеет отношения, – ответил буфетчик, – на голову плюньте, она здесь ни при чем.='And don't pay any attention to the head, it has no connection . . . Spit on the head, it has nothing to do with it ...
Рак печени, прошу остановить.=Liver cancer, I beg you to stop it!.
– Да позвольте, кто вам сказал?=..' 'Pardon me, but who told you?!'
– Верьте ему, – пламенно попросил буфетчик, – уж он знает.='Believe him!' the barman ardently entreated. 'He knows!'
– Ничего не понимаю, – пожимая плечами и отъезжая с креслом от стола, говорил профессор.='I don't understand a thing!' the professor said, shrugging his shoulders and pushing his chair back from the desk.
– Как же он может знать, когда вы помрете.='How can he know when you're going to die?
Тем более, что он не врач!=The more so as he's not a doctor!'
– В четвертой палате, – ответил буфетчик.='In ward four of the clinic of the First MSU,' replied the barman.
Тут профессор посмотрел на своего пациента, на его голову, на сырые брюки и подумал: "Вот еще не хватало! Сумасшедший!"=Here the professor looked at his patient, at his head, at his damp trousers, and thought: 'Just what I needed, a madman .
Спросил: – Вы пьете водку?=. .' He asked: 'Do you drink vodka?'
– Никогда не прикасался, – ответил буфетчик.='Never touch it,' the barman answered.
Через минуту он был раздет, лежал на холодной клеенчатой кушетке, и профессор мял его живот.=A moment later he was undressed, lying on the cold oilcloth of the couch, and the professor was kneading his stomach.
Тут, надо сказать, буфетчик значительно повеселел.=Here, it must be said, the barman cheered up considerably.
Профессор категорически утверждал, что сейчас, по крайней мере в данный момент, никаких признаков рака у буфетчика нет.=The professor categorically maintained that presently, at least for the given moment, the barman had no symptoms of cancer, but since it was so ...
Но что раз так... раз он боится и какой-то шарлатан его напугал, то нужно сделать все анализы...=since he was afraid and had been frightened by some charlatan, he must perform all the tests .
Профессор строчил на листках бумаги, объясняя, куда пойти, что отнести.=. . The professor was scribbling away on some sheets of paper, explaining where to go, what to bring.
Кроме того, дал записку к профессору-невропатологу Буре, объясняя буфетчику, что нервы у него в полном беспорядке.=Besides that, he gave him a note for Professor Bouret, a neurologist, telling the barman that his nerves were in complete disorder.
– Сколько вам платить, профессор?='How much do I owe you.
– нежным и дрожащим голосом спросил буфетчик, вытаскивая толстый бумажник.=Professor?' the barman asked in a tender and trembling voice, pulling out a fat wallet.
– Сколько хотите, – отрывисто и сухо ответил профессор.='As much as you like,' the professor said curtly and drily.
Буфетчик вынул тридцать рублей и выложил их на сверх стол, а затем неожиданно мягко, как будто бы кошачьей лапкой оперируя, положил червонцев звякнувший столбик в газетной бумажке.=The barman took out thirty roubles and placed them on the table, and then, with an unexpected softness, as if operating with a cat's paw, he placed on top of the bills a clinking stack wrapped in newspaper.
– А это что такое? – спросил Кузьмин и подкрутил ус.='And what is this?' Kuzmin asked, twirling his moustache.
– Не брезгуйте, гражданин профессор, – прошептал буфетчик,='Don't scorn it, citizen Professor,' the barman whispered.
– умоляю – остановите рак.='I beg you – stop the cancer!'
– Уберите сейчас же ваше золото, – сказал профессор, гордясь собой,=‘Take away your gold this minute,' said the professor, proud of himself.
– вы бы лучше за нервами смотрели.='You'd better look after your nerves.
Завтра же дайте мочу на анализ, не пейте много чаю и ешьте без соли совершенно.=Tomorrow have your urine analysed, don't drink a lot of tea, and don't put any salt in your food.'
– Даже суп не солить? – спросил буфетчик.='Not even in soup?' the barman asked.
– Ничего не солить, – приказал Кузьмин.='Not in anything,' ordered Kuzmin.
– Эхх!.. – тоскливо воскликнул буфетчик, умиленно глядя на профессора, забирая десятки и задом пятясь к двери.='Ahh!. . .' the barman exclaimed wistfully, gazing at the professor with tenderness, gathering up his gold pieces and backing towards the door.
Больных в тот вечер у профессора было немного, и с приближением сумерек ушел последний.=That evening the professor had few patients, and as twilight approached the last one left.
Снимая халат, профессор глянул на то место, где буфетчик оставил червонцы, и увидел, что никаких червонцев там нет, а лежат три этикетки с бутылок "Абрау-Дюрсо".=Taking off his white coat, the professor glanced at the spot where the barman had left his money and saw no banknotes there but only three labels from bottles of Abrau-Durso wine.
– Черт знает что такое!='Devil knows what's going on!'
– пробормотал Кузьмин, волоча полу халата по полу и ощупывая бумажки,=Kuzmin muttered, trailing the flap of his coat on the floor and feeling the labels.
– он, оказывается, не только шизофреник, но и жулик!='It turns out he's not only a schizophrenic but also a crook!
Но я не могу понять, что ему понадобилось от меня?=But I can't understand what he needed me for!
Неужели записка на анализ мочи?=Could it be the prescription for the urine analysis?
О! Он украл пальто! – и профессор кинулся в переднюю, опять-таки в халате на один рукав.=Oh-oh! . . . He's stolen my overcoat!' And the professor rushed for the front hall, one arm still in the sleeve of his white coat.
– Ксения Никитишна! – пронзительно закричал он в дверях передней,='Xenia Nikitishna!' he cried shrilly through the door to the front hall.
– посмотрите, пальто целы?='Look and see if all the coats are there!'
Выяснилось, что все пальто целы.=The coats all turned out to be there.
Но зато, когда профессор вернулся к столу, содрав наконец с себя халат, он как бы врос возле стола в паркет, приковавшись взглядом к своему столу.=But instead, when the professor went back to his desk, having peeled off his white coat at last, he stopped as if rooted to the parquet beside his desk, his eyes riveted to it.
На том месте, где лежали этикетки, сидел черный котенок-сирота с несчастной мордочкой и мяукал над блюдечком с молоком.=In the place where the labels had been there sat an orphaned black kitten with a sorry little muzzle, miaowing over a saucer of milk.
– Это что же такое, позвольте?!='Wh-what's this, may I ask?!
Это уже... – Кузьмин почувствовал, как у него похолодел затылок.=Now this is ...' And Kuzmin felt the nape of his neck go cold.
На тихий и жалобный крик профессора прибежала Ксения Никитишна и совершенно его успокоила, сразу сказав, что это, конечно, кто-нибудь из пациентов подбросил котенка, что это нередко бывает у профессоров.=At the professor's quiet and pitiful cry, Xenia Nikitishna came running and at once reassured him completely, saying that it was, of course, one of the patients who had abandoned the kitten, as happens not infrequently to professors.
– Живут, наверно, бедно, – объясняла Ксения Никитишна, – ну, а у вас, конечно...=‘They probably have a poor life,' Xenia Nikitishna explained, "well, and we, of course ...'
Стали думать и гадать, кто бы мог подбросить.=They started thinking and guessing who might have abandoned it.
Подозрение пало на старушку с язвой желудка.=Suspicion fell on a little old lady with a stomach ulcer.
– Она, конечно, – говорила Ксения Никитишна,='It's she, of course,' Xenia Nikitishna said.
– она думает так: мне все равно помирать, а котеночка жалко.='She thinks: "I'll die anyway, and it's a pity for the kitten.'"
– Но позвольте, – закричал Кузьмин, – а что же молоко?!='But excuse me!' cried Kuzmin. 'What about the milk?
Она тоже принесла?=... Did she bring that, too?
Блюдечко-то?! – Она в пузыречке принесла, здесь налила в блюдечко, – пояснила Ксения Никитишна.=And the saucer, eh?' 'She brought it in a little bottle, and poured it into the saucer here,' Xenia Nikitishna explained.
– Во всяком случае, уберите и котенка и блюдечко, – сказал Кузьмин и сам сопровождал Ксению Никитишну до двери.='In any case, take both the kitten and the saucer away,' said Kuzmin, and he accompanied Xenia Nikitishna to the door himself.
Когда он вернулся, обстановка изменилась.=When he came back, the situation had altered.
Вешая халат на гвоздик, профессор услыхал во дворе хохот,=As he was hanging his coat on a nail, the professor heard guffawing in the courtyard.
выглянул, натурально, оторопел.=He glanced out and, naturally, was struck dumb.
Через двор пробегала в противоположный флигелек дама в одной рубашке.=A lady was running across the yard to the opposite wing in nothing but a shift.
Профессор даже знал, как ее зовут, – Марья Александровна.=The professor even knew her name – Marya Alexandrovna.
Хохотал мальчишка.=The guffawing came from a young boy.
– Что такое? – презрительно сказал Кузьмин.='What's this?' Kuzmin said contemptuously.
Тут за стенкой, в комнате дочери профессора, заиграл патефон фокстрот "Аллилуйя", и в то же мгновенье послышалось воробьиное чириканье за спиной у профессора.=Just then, behind the wall, in the professor's daughter's room, a gramophone began to play the foxtrot 'Hallelujah,' and at the same moment a sparrow's chirping came from behind the professor's back.
Он обернулся и увидел на столе у себя крупного прыгающего воробья.=He turned around and saw a large sparrow hopping on his desk.
"Гм... спокойно... – подумал профессор, – он влетел, когда я отходил от окна.='Hm . . . keep calm!' the professor thought. 'It flew in as I left the window.
Все в порядке", – приказал себе профессор, чувствуя, что все в полном беспорядке и, конечно, главным образом из-за этого воробья.=Everything's in order!' the professor told himself, feeling that everything was in complete disorder, and that, of course, owing chiefly to the sparrow.
Присмотревшись к нему, профессор сразу убедился, что этот воробей – не совсем простой воробей.=Taking a closer look at him, the professor became convinced at once that this was no ordinary sparrow.
Паскудный воробушек припадал на левую лапку, явно кривлялся, волоча ее, работал синкопами, одним словом, – приплясывал фокстрот под звуки патефона, как пьяный у стойки. Хамил, как умел, поглядывая на профессора нагло.=The obnoxious little sparrow dipped on its left leg, obviously clowning, dragging it, working it in syncopation – in short, it was dancing the foxtrot to the sounds of the gramophone, like a drunkard in a bar, saucy as could be, casting impudent glances at the professor.
Рука Кузьмина легла на телефон, и он собрался позвонить своему однокурснику Буре, чтобы спросить, что означают такого рода воробушки в шестьдесят лет, да еще когда вдруг кружится голова?=Kuzmin's hand fell on the telephone, and he decided to call his old schoolmate Bouret, to ask what such little sparrows might mean at the aee of sixty, especially when one's head suddenly starts spinning?
Воробушек же тем временем сел на подаренную чернильницу, нагадил в нее (я не шучу), затем взлетел вверх, повис в воздухе, потом с размаху будто стальным клювом клюнул в стекло фотографии, изображающей полный университетский выпуск 94-го года, разбил стекло вдребезги и затем уже улетел в окно.=The sparrow meanwhile sat on the presentation inkstand, shat in it (I'm not joking!), then flew up, hung in the air, and, swinging a steely beak, pecked at the glass covering the photograph portraying the entire university graduating class of '94, broke the glass to smithereens, and only then flew out the window.
Профессор переменил номер на телефоне и вместо того, чтобы позвонить Буре, позвонил в бюро пиявок, сказал, что говорит профессор Кузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиявок на дом.=The professor dialled again, and instead of calling Bouret, called a leech bureau, said he was Professor Kuzmin, and asked them to send some leeches to his house at once.
Положив трубку на рычажок, опять-таки профессор повернулся к столу и тут же испустил вопль.=Hanging up the receiver, the professor turned to his desk again and straight away let out a scream.
За столом этим сидела в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью на ней: "Пиявки".=At this desk sat a woman in a nurse's headscarf, holding a handbag with the word 'Leeches' written on it.
Вопил профессор, вглядевшись в ее рот.=The professor screamed as he looked at her mouth:
Он был мужской, кривой, до ушей, с одним клыком.=it was a man's mouth, crooked, stretching from ear to ear, with a single fang.
Глаза у сестры были мертвые.=The nurse's eyes were dead.
– Денежки я приберу, – мужским басом сказала сестра, – нечего им тут валяться.='This bit of cash I'll just pocket,' the nurse said in a male basso, 'no point in letting it lie about here.'
– Сгребла птичьей лапой этикетки и стала таять в воздухе.=She raked up the labels with a bird's claw and began melting into air.
Прошло два часа.=Two hours passed.
Профессор Кузьмин сидел в спальне на кровати, причем пиявки висели у него на висках, за ушами и на шее.=Professor Kuzmin sat in his bedroom on the bed, with leeches hanging from his temples, behind his ears, and on his neck.
В ногах у Кузьмина на шелковом стеганом одеяле сидел седоусый профессор Буре, соболезнующе глядел на Кузьмина и утешал его, что все это вздор.=At Kuzmin's feet, on a quilted silk blanket, sat the grey-moustached Professor Bouret, looking at Kuzmin with condolence and comforting him, saying it was all nonsense.
В окне уже была ночь.=Outside the window it was already night.
Что дальше происходило диковинного в Москве в эту ночь, мы не знаем и доискиваться, конечно, не станем, тем более, что настает пора переходить нам ко второй части этого правдивого повествования.=What other prodigies occurred in Moscow that night we do not know and certainly will not try to find out – especially as it has come rime for us to go on to the second part of this truthful narrative.
За мной, читатель!=Follow me, reader!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ=* BOOK TWO *
Глава 19.=CHAPTER 19.
Маргарита=Margarita
За мной, читатель!=Follow me, reader!
Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?=Who told you that there is no true, faithful, eternal love in this world!
Да отрежут лгуну его гнусный язык!=May the liar's vile tongue be cut out!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!=Follow me, my reader, and me alone, and I will show you such a love!
Нет!=No!
Мастер ошибался, когда с горечью говорил Иванушке в больнице в тот час, когда ночь перевалилась через полночь, что она позабыла его.=The master was mistaken when with bitterness he told Ivanushka in the hospital, at that hour when the night was falling past midnight, that she had forgotten him.
Этого быть не могло.=That could not be.
Она его, конечно, не забыла.=She had, of course, not forgotten him.
Прежде всего откроем тайну, которую мастер не пожелал открыть Иванушке.=First of all let us reveal the secret which the master did not wish to reveal to Ivanushka.
Возлюбленную его звали Маргаритою Николаевной.=His beloved's name was Margarita' Nikolaevna.
Все, что мастер говорил о ней бедному поэту, было сущей правдой.=Everything the master told the poor poet about her was the exact truth.
Он описал свою возлюбленную верно.=He described his beloved correctly.
Она была красива и умна.=She was beautiful and intelligent.
К этому надо добавить еще одно – с уверенностью можно сказать, что многие женщины все, что угодно, отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны.=To that one more thing must be added: it can be said with certainty that many women would have given anything to exchange their lives for the life of Margarita Nikolaevna.
Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения.=The childless thirty-year-old Margarita was the wife of a very prominent specialist, who, moreover, had made a very important discovery of state significance.
Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену.=Her husband was young, handsome, kind, honest, and adored his wife.
Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата.=The two of them, Margarita and her husband, occupied the entire top floor of a magnificent house in a garden on one of the lanes near the Arbat.
Очаровательное место!=A charming place!
Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад.=Anyone can be convinced of it who wishes to visit this garden.
Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу – особняк еще цел до сих пор.=Let them inquire of me, and I will give them the address, show them the way – the house stands untouched to this day.
Маргарита Николаевна не нуждалась в деньгах.=Margarita Nikolaevna was not in need of money.
Маргарита Николаевна могла купить все, что ей понравится.=Margarita Nikolaevna could buy whatever she liked.
Среди знакомых ее мужа попадались интересные люди.=Among her husband's acquaintances there were some interesting people.
Маргарита Николаевна никогда не прикасалась к примусу.=Margarita Nikolaevna had never touched a primus stove.
Маргарита Николаевна не знала ужасов житья в совместной квартире.=Margarita Nikolaevna knew nothing of the horrors of life in a communal apartment.
Словом...=In short .
Она была счастлива?=. . she was happy?
Ни одной минуты!=Not for one minute!
С тех пор, как девятнадцатилетней она вышла замуж и попала в особняк, она не знала счастья.=Never, since the age of nineteen, when she had married and wound up in this house, had she known any happiness.
Боги, боги мои!=Gods, my gods!
Что же нужно было этой женщине?!=What, then, did this woman need?!
Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек,=What did this woman need, in whose eyes there always burned some enigmatic little fire?
что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами?=What did she need, this witch with a slight cast in one eye, who had adorned herself with mimosa that time in the spring?
Не знаю.=I do not know.
Мне неизвестно.=I have no idea.
Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги.=Obviously she was telling the truth, she needed him, the master, and not at all some Gothic mansion, not a private garden, not money.
Она любила его, она говорила правду.=She loved him, she was telling the truth.
Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже нет.=Even I, the truthful narrator, though an outsider, feel my heart wrung at the thought of what Margarita endured when she came to the master's little house the next day (fortunately before she had time to talk with her husband, who had not come back at the appointed time) and discovered that the master was no longer there.
Она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нем, и, конечно, не разузнала ровно ничего.=She did everything to find out something about him, and, of course, found out nothing.
Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте.=Then she went back to her house and began living in her former place.
Но лишь только исчез грязный снег с тротуаров и мостовых, лишь только потянуло в форточки гниловатом беспокойном ветром весны, Маргарита Николаевна затосковала пуще чем зимой.=But as soon as the dirty snow disappeared from the sidewalks and streets, as soon as the slightly rotten, disquieting spring breeze wafted through the window, Margarita Nikolaevna began to grieve more than in winter.
Она плакала часто в тайне долгим и горьким плачем,=She often wept in secret, a long and bitter weeping.
она не знала кого она любит – живого или мертвого?=She did not know who it was she loved: a living man or a dead one?
И чем дальше шли отчаянные дни, тем чаще и в особенности в сумерки, ей приходила мысль о том что она связана с мертвым.=And the longer the desperate days went on, the more often, especially at twilight, did the thought come to her that she was bound to a dead man.
Нужно было или забыть его, или самой умереть.=She had either to forget him or to die herself.
Ведь нельзя же влачить такую жизнь, нельзя!=It was impossible to drag on with such a life. Impossible!
Забыть его, чего бы не стоило забыть!=Forget him, whatever the cost – forget him!
Но он не забывается, вот горе в чем.=But he would not be forgotten, that was the trouble.
– Да, да, да, такая же самая ошибка!='Yes, yes, yes, the very same mistake!'
– говорила Маргарита зимою, сидя у печки и глядя в огонь зажженный в память того огня, что горел тогда, когда он писал Понтия Пилата,=Margarita said, sitting by the stove and gazing into the fire lit in memory of the fire that had burned while he was writing Pontius Pilate.
– зачем я тогда ночью ушла от него?='Why did I leave him that night?
Зачем?=Why?
Ведь это же безумие!=It was madness!
Я вернулась на другой день, честно, как обещала, но было уже поздно.=I came back the next day, honestly, as I'd promised, but it was too late.
Да, я вернулась, как несчастный Левий Матвей, слишком поздно!=Yes, like the unfortunate Matthew Levi, I came back too late!'
Все эти слова были, конечно, нелепы, потому что, в самом деле: что изменилось бы, если бы она в ту ночь осталась у мастера?=All these words were, of course, absurd, because what, in fact, would it have changed if she had stayed with the master that night?
Разве она спасла бы его?=Would she have saved him?
Смешно!='Ridiculous!
– воскликнули бы мы, но мы этого не сделаем перед доведенной до отчаяния женщиной.=. . .' we might exclaim, but we shall not do so before a woman driven to despair.
В таких мучениях прожила Маргарита Николаевна всю зиму и дожила до весны.=
В тот самый день, когда происходила всякая нелепая кутерьма, вызванная появлением черного мага в Москве, в пятницу, когда был изгнан обратно в Киев дядя Берлиоза, когда арестовали бухгалтера и произошло еще множество других глупейших и непонятных вещей, Маргарита проснулась около полудня в своей спальне, выходящей фонарем в башню особняка.=On that same day when all sorts of absurd turmoil took place, provoked by the appearance of the black magician in Moscow, on the Friday when Berlioz's uncle was chased back to Kiev, when the bookkeeper was arrested and a host of other quite stupid and incomprehensible things took place – Margarita woke up at around noon in her bedroom with bay windows in the tower of the house.
Проснувшись, Маргарита не заплакала, как это бывало часто, потому что проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет.=On awakening, Margarita did not weep, as she often did, because she awoke with a presentiment that today something was finally going to happen.
Ощутив это предчувствие, она стала его подогревать и растить в своей душе, опасаясь, чтобы оно ее не покинуло.=Having felt this presentiment, she began to warm it and nurture it in her soul, for fear it might abandon her.
– Я верую! – шептала Маргарита торжественно, – я верую!='I believe!' Margarita whispered solemnly. 'I believe!
Что-то произойдет!=Something will happen!
Не может не произойти, потому что за что же, в самом деле, мне послана пожизненная мука?=It cannot not happen, because for what, indeed, has lifelong torment been sent to me?
Сознаюсь в том, что я лгала и обманывала и жила тайной жизнью, скрытой от людей, но все же нельзя за это наказывать так жестоко.=I admit that I lied and deceived and lived a secret life, hidden from people, but all the same the punishment for it cannot be so cruel..
Что-то случится непременно, потому что не бывает так, чтобы что-нибудь тянулось вечно.=. Something is bound to happen, because it cannot be that anything will go on for ever.
А кроме того, мой сон был вещий, за это я ручаюсь.=And besides, my dream was prophetic, I'll swear it was ..
Так шептала Маргарита Николаевна, глядя на пунцовые шторы, наливающиеся солнцем, беспокойно одеваясь, расчесывая перед тройным зеркалом короткие завитые волосы.=.' So Margarita Nikolaevna whispered, looking at the crimson curtains as they filled with sun, dressing anxiously, combing her short curled hair in front of the triple mirror.
Сон, который приснился в эту ночь Маргарите, был действительно необычен.=The dream that Margarita had dreamed that night was indeed unusual.
Дело в том, что во время своих зимних мучений она никогда не видела во сне мастера.=The thing was that during her winter sufferings she had never seen the master in her dreams.
Ночью он оставлял ее, и мучилась она только в дневные часы.=He released her for the night, and she suffered only in the daylight hours.
А тут приснился.=But now she had dreamed of him.
Приснилась неизвестная Маргарите местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны.=The dream was of a place unknown to Margarita – hopeless, dismal, under the sullen sky of early spring.
Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей.=In the dream there was this ragged, fleeting, grey sky, and under it a noiseless flock of rooks.
Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка,=Some gnarled little bridge, and under it a muddy spring runlet.
безрадостные, нищенские, полуголые деревья,=Joyless, destitute, half-naked trees.
одинокая осина, а далее, – меж деревьев, – за каким-то огородом бревенчатое зданьице, не то оно – отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что.=A lone aspen, and further on, among the trees, beyond some vegetable patch, a little log structure – a separate kitchen, or a bathhouse, devil knows what it was!
Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика.=Everything around somehow lifeless and so dismal that one just longed to hang oneself from that aspen by the bridge.
Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души.=Not a puff of breeze, not a movement of the clouds, and not a living soul.
Вот адское место для живого человека!=What a hellish place for a living man!
И вот, вообразите, распахивается дверь этого бревенчатого здания, и появляется он.=And then, imagine, the door of this log structure is thrown open, and he appears.
Довольно далеко, но он отчетливо виден.=Rather far away, but clearly visible.
Оборван он, не разберешь, во что он одет.=He is in tatters, it is impossible to make out what he is wearing.
Волосы всклокочены, небрит.=Unshaven, hair dishevelled.
Глаза больные, встревоженные.=Sick, anxious eyes.
Манит ее рукой, зовет.=He beckons with his hand, calling her.
Захлебываясь в неживом воздухе, Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась.=Gasping in the lifeless air, Margarita ran to him over the tussocks, and at that moment she woke up.
"Сон этот может означать только одно из двух, – рассуждала сама с собой Маргарита Николаевна,=This dream means only one of two things,' Margarita Nikolaevna reasoned with herself.
– если он мертв и поманил меня, то это значит, что он приходил за мною, и я скоро умру.='If he's dead and beckoned to me, it means he has come for me, and I will die soon.
Это очень хорошо, потому что мучениям тогда настанет конец.=And that's very good – because then my suffering will soon end.
Или он жив, тогда сон может означать только одно, что он напоминает мне о себе!=Or else he's alive, and then the dream can only mean one thing, that he's reminding me of himself!
Он хочет сказать, что мы еще увидимся.=He wants to say that we will see each other again ...
Да, мы увидимся очень скоро."=Yes, we will see each other very soon!'
Находясь все в том же возбужденном состоянии, Маргарита оделась и стала внушать себе, что, в сущности, все складывается очень удачно, а такие удачные моменты надо уметь ловить и пользоваться ими.=Still in the same agitated state, Margarita got dressed and began impressing it upon herself that, essentially, everything was turning out very luckily, and one must know how to catch such lucky moments and take advantage of them.
Муж уехал в командировку на целых три дня.=Her husband had gone on a business trip for a whole three days.
В течение трех суток она предоставлена самой себе, никто не помешает ей думать о чем угодно, мечтать о том, что ей нравится.=During those three days she was at her own disposal, and no one could prevent her from thinking what she liked or dreaming what she liked.
Все пять комнат в верхнем этаже особняка, вся эта квартира, которой в Москве позавидовали бы десятки тысяч людей, в ее полном распоряжении.=All five rooms on the top floor of the house, all of this apartment which in Moscow would be the envy of tens of thousands of people, was entirely at her disposal.
Однако, получив свободу на целых три дня, из всей этой роскошной квартиры Маргарита выбрала далеко не самое лучшее место.=However, being granted freedom for a whole three days, Margarita chose from all this luxurious apartment what was far from the best place.
Напившись чаю, она ушла в темную, без окон, комнату, где хранились чемоданы и разное старье в двух больших шкафах.=After having tea, she went to a dark, windowless room where suitcases and all sorts of old stuff were kept in two large wardrobes.
Присев на корточки, она открыла нижний ящик первого из них и из-под груды шелковых обрезков достала то единственно ценное, что имела в жизни.=Squatting down, she opened the bottom drawer of the first of them , and took from under a pile of silk scraps the only precious thing she had in life.
В руках у Маргариты оказался старый альбом коричневой кожи, в котором была фотографическая карточка мастера, книжка сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на его имя, распластанные между листками папиросной бумаги лепестки засохшей розы и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем.=Margarita held in her hands an old brown leather album which contained a photographic portrait of the master, a bank savings book with a deposit of ten thousand roubles in his name, the petals of a dried rose pressed between sheets of tissue paper, and part of a full-sized notebook covered with typescript and with a charred bottom edge.
Вернувшись с этим богатством к себе в спальню, Маргарита Николаевна установила на трехстворчатом зеркале фотографию и просидела около часа, держа на коленях испорченную огнем тетрадь, перелистывая ее и перечитывая то, в чем после сожжения не было ни начала, ни конца:=Going back to her bedroom with these riches, Margarita Nikolaevna set the photograph up on the triple mirror and sat for about an hour holding the fire-damaged book on her knees, leafing through it and rereading that which, after the burning, had neither beginning nor end: '...
"...Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.=The darkness that came from the Mediterranean Sea covered the city hated by the procurator.
Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды...=The hanging bridges connecting the temple with the dread Antonia Tower disappeared, the abyss descended from the sky and flooded the winged gods over the hippodrome, the Has-monaean Palace with its loopholes, the bazaars, caravanserais, lanes, pools .
Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете..."=. . Yershalaim – the great city - vanished as if it had never existed in the world ...'
Маргарите хотелось читать дальше, но дальше ничего не было, кроме неровной угольной бахромы.=Margarita wanted to read further, but further there was nothing except an irregular, charred fringe.
Утирая слезы, Маргарита Николаевна оставила тетрадь, локти положила на подзеркальный столик и, отражаясь в зеркале, долго сидела, не спуская глаз с фотографии.=Wiping her tears, Margarita Nikolaevna abandoned the notebook, rested her elbows on the dressing table and, reflected in the mirror, sat for a long time without taking her eyes from the photograph.
Потом слезы высохли.=Then the tears dried up.
Маргарита аккуратно сложила свое имущество, и через несколько минут оно было опять погребено под шелковыми тряпками, и со звоном в темной комнате закрылся замок.=Margarita neatly folded her possessions, and a few minutes later they were again buried under silk rags, and the lock clicked shut in the dark room.
Маргарита Николаевна надевала в передней пальто, чтобы идти гулять.=Margarita Nikolaevna was putting her coat on in the front hall in order to go for a walk.
Красавица Наташа, ее домработница, осведомилась о том, что сделать на второе, и, получив ответ, что это безразлично, чтобы развлечь самое себя, вступила со своей хозяйкой в разговор и стала рассказывать бог знает что, вроде того, что вчера в театре фокусник такие фокусы показывал, что все ахнули,=The beautiful Natasha, her housemaid, asked what to prepare for the main course, and, receiving the reply that it made no difference, got into conversation with her mistress for her own amusement, and began telling her God knows what, something about how yesterday in the theatre a conjurer began performing such tricks that everybody gasped,
всем раздавал по два флакона заграничных духов и чулки бесплатно, а потом, как сеанс кончился, публика вышла на улицу, и – хвать – все оказались голые!=gave away two flacons of foreign perfume and a pair of stockings free to everybody, and then, when the séance ended, the audience came outside and - bang - everybody turned out to be naked!
Маргарита Николаевна повалилась на стул под зеркалом в передней и захохотала.=Margarita Nikolaevna dropped on to the chair in front of the hall mirror and burst out laughing.
– Наташа!='Natasha!
Ну как вам не стыдно, – говорила Маргарита Николаевна, – вы грамотная, умная девушка;=You ought to be ashamed,' Margarita Nikolaevna said, 'you, a literate, intelligent girl .
в очередях врут черт знает что, а вы повторяете!=.. they tell devil knows what lies in the queues, and you go repeating them!'
Наташа залилась румянцем и с большим жаром возразила, что ничего не врут и что она сегодня сама лично в гастрономе на Арбате видела одну гражданку, которая пришла в гастроном в туфлях, а как стала у кассы платить, туфли у нее с ног исчезли и она осталась в одних чулках.=Natasha flushed deeply and objected with great ardour that, no, they weren't lying, and that she herself had personally seen today, in a grocer's on the Arbat, one citizeness who came into the shop wearing shoes, but as she was paying at the cash register, the shoes disappeared from her feet, and she was left in just her stockings.
Глаза вылупленные! На пятке дыра.=Eyes popping out, and a hole in her heel!
А туфли эти волшебные, с того самого сеанса.=And the shoes were magic ones from that same séance.
– Так и пошла? – Так и пошла!='And she left like that?' 'And she left like that!'
– вскрикивала Наташа, все больше краснея оттого, что ей не верят,=Natasha cried, blushing still more from not being believed.
– да вчера, Маргарита Николаевна, милиция человек сто ночью забрала.='And yesterday, Margarita Nikolaevna, the police arrested around a hundred people in the evening.
Гражданки с этого сеанса в одних панталонах бежали по Тверской.=Women from this séance were running down Tverskaya in nothing but their bloomers.'
– Ну, конечно, это Дарья рассказывала, – говорила Маргарита Николаевна,='Well, of course, it's Darya who told you that,' said Margarita Nikolaevna.
– я давно уже за ней замечала, что она страшная врунья.='I noticed long ago that she's a terrible liar.'
Смешной разговор закончился приятным сюрпризом для Наташи.=The funny conversation ended with a pleasant surprise for Natasha.
Маргарита Николаевна пошла в спальню и вышла оттуда, держа в руках пару чулок и флакон одеколона.=Margarita Nikolaevna went to the bedroom and came back holding a pair of stockings and a flacon of eau-de-cologne.
Сказав Наташе, что она тоже хочет показать фокус, Маргарита Николаевна подарила ей чулки и склянку и сказала, что просит ее только об одном – не бегать в одних чулках по Тверской и не слушать Дарью.=Telling Natasha that she, too, wanted to perform a trick, Margarita Nikolaevna gave her both the stockings and the bottle, and said her only request was that she not run around on Tverskaya in nothing but stockings and that she not listen to Darya.
Расцеловавшись, хозяйка и домработница расстались.=Having kissed each other, mistress and housemaid parted.
Откинувшись на удобную, мягкую спинку кресла в троллейбусе, Маргарита Николаевна ехала по Арбату и то думала о своем, то прислушивалась к тому, о чем шепчутся двое граждан, сидящие впереди нее.=Leaning against the comfortable soft back of the trolley-bus seat, Margarita Nikolaevna rode down the Arbat, now thinking her own thoughts, now listening to the whispers of two citizens sitting in front of her.
А те, изредка оборачиваясь с опаской, не слышит ли кто, перешептывались о какой-то ерунде.=They were exchanging whispers about some nonsense, looking around warily from rime to rime to make sure no one was listening.
Здоровенный, мясистый, с бойкими свиными глазками, сидящий у окна, тихо говорил маленькому своему соседу о том, что пришлось закрыть гроб черным покрывалом...=The hefty, beefy one with pert, piggish eyes, sitting by the window, was quietly telling his small neighbour that the coffin had to be covered with a black cloth .
– Да не может быть, – поражаясь, шептал маленький, – это что-то неслыханное...=. . 'It can't be!' the small one whispered, amazed. 'This is something unheard-of!
А что же Желдыбин предпринял?=.. . And what has Zheldybin done?'
Среди ровного гудения троллейбуса слышались слова от окошка: – Уголовный розыск...=Amidst the steady humming of the trolley-bus, words came from the window: 'Criminal investigation .
скандал... ну, прямо мистика!=. . scandal .. . well, outright mysticism!
Из этих отрывочных кусочков Маргарита Николаевна кое-как составила что-то связное.=...' From these fragmentary scraps, Margarita Nikolaevna somehow put together something coherent.
Граждане шептались о том, что у какого-то покойника, а какого – они не называли, сегодня утром из гроба украли голову!=The citizens were whispering about some dead person (they did not name him) whose head had been stolen from the coffin that morning .
Вот из-за этого Желдыбин этот самый так и волнуется теперь.=. . This was the reason why Zheldybin was now so worried.
А двое, что шепчутся в троллейбусе, тоже имеют какое-то отношение к обокраденному покойнику.=And the two who were whispering on the trolley-bus also had some connection with the robbed dead man.
– Поспеем ли за цветами заехать? – беспокоился маленький, – кремация, ты говоришь, в два?='Will we have time to stop for flowers?' the small one worried. The cremation is at two, you say?'
Наконец Маргарите Николаевне надоело слушать эту таинственную трепотню про украденную из гроба голову, и она обрадовалась, что ей пора выходить.=Margarita Nikolaevna finally got tired of listening to this mysterious palaver about a head stolen from a coffin, and she was glad it was time for her to get off.
Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Манеж.=A few minutes later Margarita Nikolaevna was sitting on one of the benches under the Kremlin wall, settling herself in such a way that she could see the Manege.
Маргарита щурилась на яркое солнце, вспоминала свой сегодняшний сон, вспоминала, как ровно год, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним.=Margarita squinted in the bright sunlight, remembered her last night's dream, remembered how, exacdy a year ago to the day and the hour, she had sat next to him on this same bench.
И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с нею на скамейке.=And in just the same way as then, her black handbag lay beside her on the bench.
Его не было рядом в этот день, но разговаривала мысленно Маргарита Николаевна все же с ним:=He was not beside her this day, but Margarita Nikolaevna mentally conversed with him all the same:
"Если ты сослан, то почему же не даешь знать о себе?='If you've been exiled, why don't you send me word of yourself?
Ведь дают же люди знать.=People do send word.
Ты разлюбил меня?=Have you stopped loving me?
Нет, я почему-то этому не верю.=No, for some reason I don't believe that.
Значит, ты был сослан и умер...=It means you were exiled and died ..
Тогда, прошу тебя, отпусти меня, дай мне наконец свободу жить, дышать воздухом".=. Release me, then, I beg you, give me freedom to live, finally, to breathe the air!.
Маргарита Николаевна сама отвечала за него:=..' Margarita Nikolaevna answered for him herself:
"Ты свободна... Разве я держу тебя?"='You are free ... am I holding you?'
Потом возражала ему: "Нет, что это за ответ!=Then she objected to him: 'No, what kind of answer is that?
Нет, ты уйди из моей памяти, тогда я стану свободна".=No, go from my memory, then I'll be free .
Люди проходили мимо Маргариты Николаевны.=. .' People walked past Margarita Nikolaevna.
Какой-то мужчина покосился на хорошо одетую женщину, привлеченный ее красотою и одиночеством.=Some man gave the well-dressed woman a sidelong glance, attracted by her beauty and her solitude.
Он кашлянул и присел на кончик той же скамьи, на которой сидела Маргарита Николаевна.=He coughed and sat down at the end of the same bench that Margarita Nikolaevna was sitting on.
Набравшись духу, он заговорил: – Определенно хорошая погода сегодня...=Plucking up his courage, he began: 'Definitely nice weather today .
Но Маргарита так мрачно поглядела на него, что он поднялся и ушел.=..' But Margarita gave him such a dark look that he got up and left.
"Вот и пример, – мысленно говорила Маргарита тому, кто владел ею,="There, for example,' Margarita said mentally to him who possessed her.
– почему, собственно, я прогнала этого мужчину?='Why, in fact, did I chase that man away?
Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово "определенно"?=I'm bored, and there's nothing bad about this Lovelace, unless it's the stupid word "definitely" ...
Почему я сижу, как сова, под стеной одна?=Why am I sitting alone under the wall like an owl?
Почему я выключена из жизни?"=Why am I excluded from life?'
Она совсем запечалилась и понурилась.=She became thoroughly sad and downcast.
Но тут вдруг та самая утренняя волна ожидания и возбуждения толкнула ее в грудь.=But here suddenly the same morning wave of expectation and excitement pushed at her chest.
"Да, случится!"='Yes, it will happen!'
Волна толкнула ее вторично, и тут она поняла, что это волна звуковая.=The wave pushed her a second time, and now she realized that it was a wave of sound.
Сквозь шум города все отчетливее слышались приближающиеся удары барабана и звуки немного фальшивящих труб.=Through the noise of the city there came ever more distinctly the approaching beat of a drum and the sounds of slightly off-key trumpets.
Первым показался шагом следующий мимо решетки сада конный милиционер, а за ним три пеших.=The first to appear was a mounted policeman riding slowly past the garden fence, with three more following on foot.
Затем медленно едущий грузовик с музыкантами.=Then a slowly rolling truck with the musicians.
Далее – медленно двигающаяся похоронная новенькая открытая машина, на ней гроб весь в венках, а по углам площадки – четыре стоящих человека: трое мужчин, одна женщина.=After that, a new, open hearse moving slowly, a coffin on it all covered with wreaths, and at the comers of the platform four standing persons - three men and one woman.
Даже на расстоянии Маргарита разглядела, что лица стоящих в похоронной машине людей, сопровождающих покойника в последний путь, какие-то странно растерянные.=Even from a distance, Margarita discerned that the faces of the people standing on the hearse, accompanying the deceased on his last journey, were somehow strangely bewildered.
В особенности это было заметно в отношении гражданки, стоявшей в левом заднем углу автодрог.=This was particularly noticeable with regard to the citizeness who stood at the left rear corner of the hearse.
Толстые щеки этой гражданки как будто изнутри распирало еще больше какою-то пикантной тайной, в заплывших глазах играли двусмысленные огоньки.=This citizeness's fat cheeks were as if pushed out still more from inside by some piquant secret, her puffy little eyes glinted with an ambiguous fire.
Казалось, что вот-вот еще немного, и гражданка, не вытерпев, подмигнет на покойника и скажет:=It seemed that just a little longer and the citizeness, unable to help herself, would wink at the deceased and say:
"Видали вы что-либо подобное?='Have you ever seen the like?
Прямо мистика!"=Outright mysticism!.
Столь же растерянные лица были и у пеших провожающих, которые, в количестве человек трехсот примерно, медленно шли за похоронной машиной.=..' The same bewildered faces showed on those in the cortege, who, numbering three hundred or near it, slowly walked behind the hearse.
Маргарита провожала глазами шествие, прислушиваясь к тому, как затихает вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же "Бумс, бумс, бумс", и думала: "Какие странные похороны...=Margarita followed the procession with her eyes, listening to the dismal Turkish drum fading in the distance, producing one and the same 'boom, boom, boom', and thought: 'What a strange funeral ...
И какая тоска от этого "бумса"!=and what anguish from that "boom"!
Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет!=Ah, truly, I'd pawn my soul to the devil just to find out whether he's alive or not ...
Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?"=It would be interesting to know who they're burying.'
– Берлиоза Михаила Александровича, – послышался рядом несколько носовой мужской голос,='Berlioz, Mikhail Alexandrovich,' a slightly nasal male voice came from beside her,
– председателя МАССОЛИТа.='chairman of Massolit.'
Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию и, надо полагать, в рассеянности вслух задала свой последний вопрос.=The surprised Margarita Nikolaevna turned and saw a citizen on her bench, who had apparently sat down there noiselessly while Margarita was watching the procession and, it must be assumed, absent-mindedly asked her last question aloud.
Процессия тем временем стала приостанавливаться, вероятно, задерживаемая впереди светофорами.=The procession meanwhile was slowing down, probably delayed by traffic lights ahead.
– Да, – продолжал неизвестный гражданин, – удивительное у них настроение.='Yes,' the unknown citizen went on, 'they're in a surprising mood.
Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова!=They're accompanying the deceased and thinking only about what happened to his head.'
– Какая голова? – спросила Маргарита, вглядываясь в неожиданного соседа.=‘What head?' asked Margarita, studying her unexpected neighbour.
Сосед этот оказался маленького роста, пламенно-рыжий, с клыком, в крахмальном белье, в полосатом добротном костюме, в лакированных туфлях и с котелком на голове.=This neighbour turned out to be short of stature, a fiery redhead with a fang, in a starched shirt, a good-quality striped suit, patent leather shoes, and with a bowler hat on his head.
Галстук был яркий.=His tie was brightly coloured.
Удивительно было то, что из кармашка, где обычно мужчины носят платочек или самопишущее перо, у этого гражданина торчала обглоданная куриная кость.=The surprising thing was that from the pocket where men usually carry a handkerchief or a fountain pen, this gentleman had a gnawed chicken bone sacking out.
– Да, изволите ли видеть, – объяснил рыжий, – сегодня утром в Грибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба.='YOU see,' the redhead explained, 'this morning in the hall of Griboedov's, the deceased's head was filched from the coffin.'
– Как же это может быть?='How can that be?'
– невольно спросила Маргарита, в то же время вспомнив шепот в троллейбусе.=Margarita asked involuntarily, remembering at the same time the whispering on the trolley-bus.
– Черт его знает как! – развязно ответил рыжий,='Devil knows how!' the redhead replied casually.
– я, впрочем, полагаю, что об этом Бегемота не худо бы спросить.='I suppose, however, that it wouldn't be a bad idea to ask Behemoth about it.
До ужаса ловко сперли.=It was an awfully deft snatch!
Такой скандалище!=Such a scandal!
И, главное, непонятно, кому и на что она нужна, эта голова!=. . . And, above all, it's incomprehensible – who needs this head and for what!'
Как ни была занята своим Маргарита Николаевна, ее все же поразили странные враки неизвестного гражданина.=Occupied though Margarita Nikolaevna was with her own thoughts, she was struck all the same by the unknown citizen's strange twaddle.
– Позвольте! – вдруг воскликнула она, – какого Берлиоза?='Excuse me!' she suddenly exclaimed. 'What Berlioz?
Это, что в газетах сегодня...=The one that today's newspapers ...'
– Как же, как же...=‘The same, the same ...'
– Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?='So it means that those are writers following the coffin!'
– спросила Маргарита и вдруг оскалилась.=Margarita asked, and suddenly bared her teeth.
– Ну, натурально, они!='Well, naturally they are!'
– А вы их знаете в лицо?='And do you know them by sight?'
– Всех до единого, – ответил рыжий.='All of them to a man,' the redhead replied.
– Скажите, – заговорила Маргарита, и голос ее стал глух, – среди них нету критика Латунского?='Tell me,' Margarita began to say, and her voice became hollow, 'is the critic Latunsky among them?'
– Как же его может не быть? – ответил рыжий, – вон он с краю в четвертом ряду.='How could he not be?' the redhead replied. 'He's there at the end of the fourth row.'
– Это блондин-то? – щурясь, спросила Маргарита.=‘The blond one?' Margarita asked, narrowing her eyes.
– Пепельного цвета...='Ash-coloured .
Видите, он глаза вознес к небу.=. . See, he's raising his eyes to heaven.'
– На патера похож?='Looking like a parson?'
– Во-во!="That's him!'
Больше Маргарита ничего не спросила, всматриваясь в Латунского.=Margarita asked nothing more, peering at Latunsky.
– А вы, как я вижу, – улыбаясь, заговорил рыжий, – ненавидите этого Латунского.='And I can see,' the redhead said, smiling, 'that you hate this Latunsky!'
– Я еще кой-кого ненавижу, – сквозь зубы ответила Маргарита, – но об этом неинтересно говорить.=‘There are some others I hate,' Margarita answered through her teeth, 'but it's not interesting to talk about it.'
Процессия в это время двинулась дальше, за пешими потянулись большею частью пустые автомобили.=The procession moved on just then, with mostly empty automobiles following the people on foot.
– Да уж, конечно, чего тут интересного, Маргарита Николаевна!='Oh, well, of course there's nothing interesting in it, Margarita Nikolaevna!'
Маргарита удивилась: – Вы меня знаете?=Margarita was surprised. 'Do you know me?'
Вместо ответа рыжий снял котелок и взял его на отлет.=In place of an answer, the redhead took off his bowler hat and held it out.
"Совершенно разбойничья рожа!" – подумала Маргарита, вглядываясь в своего уличного собеседника.='A perfect bandit's mug!' thought Margarita, studying her street interlocutor.
– Я вас не знаю, – сухо сказала Маргарита.='Well, I don't know you,' Margarita said drily.
– Откуда ж вам меня знать!='Where could you know me from?
А между тем я к вам послан по дельцу.=But all the same I've been sent to you on a little business.'
Маргарита побледнела и отшатнулась.=Margarita turned pale and recoiled.
– С этого прямо и нужно было начинать, – заговорила она, – а не молоть черт знает что про отрезанную голову!=‘You ought to have begun with that straight off,' she said, 'instead of pouring out devil knows what about some severed head!
Вы хотите меня арестовать?=You want to arrest me?'
– Ничего подобного, – воскликнул рыжий,='Nothing of the kind!' the redhead exclaimed.
– что это такое: раз уж заговорил, так уж непременно арестовать!='What is it - you start a conversation, and right away it's got to be an arrest!
Просто есть к вам дело.=I simply have business with you.'
– Ничего не понимаю, какое дело?='I don't understand, what business?'
Рыжий оглянулся и сказал таинственно:=The redhead looked around and said mysteriously:
– Меня прислали, чтобы вас сегодня вечером пригласить в гости.='I've been sent to invite you for a visit this evening.'
– Что вы бредите, какие гости?='What are you raving about, what visit?'
– К одному очень знатному иностранцу, – значительно сказал рыжий, прищурив глаз.='To a very distinguished foreigner,' the redhead said significantly, narrowing one eye.
Маргарита очень разгневалась.=Margarita became very angry.
– Новая порода появилась: уличный сводник, – поднимаясь, чтобы уходить, сказала она.='A new breed has appeared – a street pander!' she said, getting up to leave.
– Вот спасибо за такие поручения!=‘Thanks a lot for such errands!'
– обидевшись, воскликнул рыжий и проворчал в спину уходящей Маргарите: – Дура!=the redhead exclaimed grudgingly, and he muttered 'Fool!' to Margarita Nikolaevna's back.
– Мерзавец!='Scoundrel!'
– отозвалась та, оборачиваясь, и тут же услышала за собой голос рыжего:=she replied, turning, and straight away heard the redhead's voice behind her:
– Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.='The darkness that came from the Mediterranean Sea covered the city hated by the procurator.
Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней...=The hanging bridges connecting the temple with the dread Antonia Tower disappeared ...
Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете...=Yershalaim – the great city – vanished as if it had never existed in the world ...
Так пропадите же вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой!=So you, too, can just vanish away along with your burnt notebook and dried-up rose!
Сидите здесь на скамейке одна и умоляйте его, чтобы он отпустил вас на свободу, дал дышать воздухом, ушел бы из памяти!=Sit here on the bench alone and entreat him to set you free, to let you breathe the air, to go from your memory!'
Побелев лицом, Маргарита вернулась к скамейке.=Her face white, Margarita came back to the bench.
Рыжий глядел на нее, прищурившись.=The redhead was looking at her, narrowing his eyes.
– Я ничего не понимаю, – тихо заговорила Маргарита Николаевна,='I don't understand any of this,' Margarita began quietly.
– про листки еще можно узнать...='It's possible to find out about the pages .
проникнуть, подсмотреть...=. . get in, snoop around ...
Наташа подкуплена? да?=You bribed Natasha, right?
Но как вы могли узнать мои мысли?=But how could you find out my thoughts?'
– она страдальчески сморщилась и добавила: – Скажите мне, кто вы такой?=She scowled painfully and added: 'Tell me, who are you?
Из какого вы учреждения?=From which institution?'
– Вот скука-то, – проворчал рыжий и заговорил громче:='What a bore ...' the redhead muttered and then said aloud,
– Простите, ведь я сказал вам, что ни из какого я не из учреждения!='I beg your pardon, didn't I tell you that I'm not from any institution?
Сядьте, пожалуйста.=Sit down, please.'
Маргарита беспрекословно повиновалась, но все-таки, садясь, спросила еще раз: – Кто вы такой?=Margarita obeyed unquestioningly, but even so, as she was sitting down, she asked once more: 'Who are you?'
– Ну хорошо, зовут меня Азазелло, но ведь все равно вам это ничего не говорит.='Well, all right, my name is Azazello, but anyhow that tells you nothing.'
– А вы мне не скажете, откуда вы узнали про листки и про мои мысли?='And you won't tell me how you found out about the pages and about my thoughts?'
– Не скажу, – сухо ответил Азазелло.='No, I won't,' Azazello replied drily.
– Но вы что-нибудь знаете о нем?='But do you know anything about him?'
– моляще шепнула Маргарита.=Margarita whispered imploringly.
– Ну, скажем, знаю.='Well, suppose I do.'
– Молю: скажите только одно, он жив?='I implore you, tell me only one thing ... is he alive?
Не мучьте.=... Don't torment me!'
– Ну, жив, жив, – неохотно отозвался Азазелло.='Well, he's alive, he's alive,' Azazello responded reluctantly.
– Боже!='Oh, God!..
– Пожалуйста, без волнений и вскрикиваний, – нахмурясь, сказал Азазелло.=.' 'Please, no excitements and exclamations,' Azazello said, frowning.
– Простите, простите, – бормотала покорная теперь Маргарита, – я, конечно, рассердилась на вас.='Forgive me, forgive me,' the now obedient Margarita murmured, 'of course, I got angry with you.
Но, согласитесь, когда на улице приглашают женщину куда-то в гости...=But, you must agree, when a woman is invited in the street to pay a visit somewhere ...
У меня нет предрассудков, я вас уверяю, – Маргарита невесело усмехнулась, – но я никогда не вижу никаких иностранцев, общаться с ними у меня нет никакой охоты...=I have no prejudices, I assure you,' Margarita smiled joylessly, 'but I never see any foreigners, I have no wish to associate with them .
и кроме того, мой муж...=. . and, besides, my husband .
Моя драма в том, что я живу с тем, кого я не люблю, но портить ему жизнь считаю делом недостойным.=. . my drama is that I'm living with someone I don't love . . . but I consider it an unworthy thing to spoil his life ..
Я от него ничего не видела, кроме добра...=. I've never seen anything but kindness from him .
Азазелло с видимой скукой выслушал эту бессвязную речь и сказал сурово:=. .' Azazello heard out this incoherent speech with visible boredom and said sternly:
– Попрошу вас минутку помолчать.='I beg you to be silent for a moment.'
Маргарита покорно замолчала.=Margarita obediently fell silent.
– Я приглашаю вас к иностранцу совершенно безопасному.=The foreigner to whom I'm inviting you is not dangerous at all.
И ни одна душа не будет знать об этом посещении.=And not a single soul will know of this visit.
Вот уж за это я вам ручаюсь.=That I can guarantee you.'
– А зачем я ему понадобилась?='And what does he need me for?'
– вкрадчиво спросила Маргарита.=Margarita asked insinuatingly.
– Вы об этом узнаете позже.='You'll find that out later.'
– Понимаю...='I understand ...
Я должна ему отдаться, – сказала Маргарита задумчиво.=I must give myself to him,' Margarita said pensively.
На это Азазелло как-то надменно хмыкнул и ответил так:=To which Azazello grunted somehow haughtily and replied thus:
– Любая женщина в мире, могу вас уверить, мечтала бы об этом, – рожу Азазелло перекосило смешком, – но я разочарую вас, этого не будет.='Any woman in the world, I can assure you, would dream of just that,' Azazello's mug twisted with a littie laugh, 'but I must disappoint you, it won't happen.'
– Что за иностранец такой?!='What kind of foreigner is that?!'
– в смятении воскликнула Маргарита так громко, что на нее обернулись проходившие мимо скамейки, – и какой мне интерес идти к нему?=Margarita exclaimed in bewilderment, so loudly that people passing by turned to look at her.
Азазелло наклонился к ней и шепнул многозначительно: – Ну, интерес-то очень большой...='And what interest do I have in going to him?' Azazello leaned towards her and whispered meaningfully: 'Well, a very great interest .
Вы воспользуетесь случаем...=. . you'd better use the opportunity...'
– Что? – воскликнула Маргарита, и глаза ее округлились,='What?' exclaimed Margarita, and her eyes grew round.
– если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем?='If I understand you rightly, you're hinting that I may find out about him there?'
Азазелло молча кивнул головой.=Azazello silently nodded.
– Еду! – с силой воскликнула Маргарита и ухватила Азазелло за руку,='I'll go!' Margarita exclaimed with force and seized Azazello by the hand.
– еду, куда угодно!='I'll go wherever you like!'
Азазелло, облегченно отдуваясь, откинулся на спинку скамейки, закрыв спиной крупно вырезанное на ней слово "Нюра", и заговорил иронически: – Трудный народ эти женщины!=Azazello, with a sigh of relief, leaned against the back of the bench, covering up the name 'Niura' carved on it in big letters, and saying ironically: 'Difficult folk, these women!'
– он засунул руки в карманы и далеко вперед вытянул ноги,=he put his hands in his pockets and stretched his legs way out.
– зачем, например, меня послали по этому делу?='Why, for instance, was I sent on this business?
Пусть бы ездил Бегемот, он обаятельный...=Behemoth should have gone, he's a charmer...'
Маргарита заговорила, криво и гпько улыбаясь:=Margarita said, with a crooked and bitter smile:
– Перестаньте вы меня мистифицировать и мучить вашими загадками...='Stop mystifying me and tormenting me with your riddles.
Я ведь человек несчастный, и вы пользуетесь этим.=I'm an unhappy person, and you're taking advantage of it ...
Лезу я в какую-то странную историю, но, клянусь, только из-за того, что вы поманили меня словами о нем!=I'm getting myself into some strange story, but I swear, it's only because you lured me with words about him!
У меня кружится голова от всех этих непонятностей...=My head's spinning from all these puzzlements .
– Без драм, без драм, – гримасничая, отозвался Азазелло, – в мое положение тоже нужно входить.=. .' 'No dramas, no dramas,' Azazello returned, making faces, 'you must also put yourself in my position.
Надавать администратору по морде, или выставить дядю из дому, или подстрелить кого-нибудь, или какой-нибудь еще пустяк в этом роде, это моя прямая специальность,=To give some administrator a pasting, or chuck an uncle out of the house, or gun somebody down, or any other trifle of the sort - that's right in my line.
но разговаривать с влюбленными женщинами – слуга покорный.=But talking with a woman in love, no thanks!
Ведь я вас полчаса уже уламываю.=. . . It's half an hour now that I've been wangling you into it ...
Так едете?=So you'll go?'
– Еду, – просто ответила Маргарита Николаевна.='I will,' Margarita Nikolaevna answered simply.
– Тогда потрудитесь получить, – сказал Азазелло и, вынув из кармана круглую золотую коробочку, протянул ее Маргарите со словами:='Be so good as to accept this, then,' said Azazello, and, pulling a round little golden box from his pocket, he offered it to Margarita with the words:
– Да прячьте же, а то прохожие смотрят.='Hide it now, the passers-by are looking.
Она вам пригодится, Маргарита Николаевна.=It'll come in useful, Margarita Nikolaevna,
Вы порядочно постарели от горя за последние полгода.=you've aged a lot from grief in the last half-year.'
(Маргарита вспыхнула, но ничего не ответила, а Азазелло продолжал.)=Margarita flushed but said nothing, and Azazello went on:
Сегодня вечером, ровно в половину десятого, потрудитесь, раздевшись донага, натереть этой мазью лицо и все тело.='Tonight, at exactly half past nine, be so good as to take off all your clothes and rub your face and your whole body with this ointment.
Дальше делайте, что хотите, но не отходите от телефона.=Then do whatever you like, only don't go far from the telephone.
В десять я вам позвоню и все, что нужно, скажу.=At ten I'll call you and tell you all you need to know.
Вам ни о чем не придется заботиться, вас доставят куда нужно, и вам не причинят никакого беспокойства.=You won't have to worry about a thing, you'll be delivered where you need to go and won't be put to any trouble.
Понятно?=Understood?'
Маргарита помолчала, потом ответила: – Понятно.=Margarita was silent for a moment, then replied: 'Understood.
Эта вещь из чистого золота, видно по тяжести.=This thing is pure gold, you can tell by the weight.
Ну что же, я прекрасно понимаю, что меня подкупают и тянут в какую-то темную историю, за которую я очень поплачусь.=So, then, I understand perfectly well that I'm being bribed and drawn into some shady story for which I'm going to pay dearly...'
– Это что же такое, – почти зашипел Азазелло, – вы опять?='What is all this?' Azazello almost hissed. 'You're at it again?'
– Нет, погодите!='No, wait!'
– Отдайте обратно крем.='Give me back the cream!'
Маргарита крепче зажала в руке коробку и продолжала: – Нет, погодите...=Margarita clutched the box more tightly in her hand and said: 'No, wait!
Я знаю, на что иду.=... I know what I'm getting into.
Но иду на все из-за него, потому что ни на что в мире больше надежды у меня нет.=But I'm getting into it on account of him, because I have no more hope for anything in this world.
Но я хочу вам сказать, что, если вы меня погубите, вам будет стыдно!=But I want to tell you that if you're going to ruin me, you'll be ashamed!
Да, стыдно!=Yes, ashamed!
Я погибаю из-за любви!=I'm perishing on account of love!'
– и, стукнув себя в грудь, Маргарита глянула на солнце.=- and striking herself on the breast, Margarita glanced at the sun.
– Отдайте обратно, – в злобе закричал Азазелло,='Give it back!' Azazello cried angrily.
– отдайте обратно, и к черту все это.='Give it back and devil take the whole thing.
Пусть посылают Бегемота.=Let them send Behemoth!'
– О нет! – воскликнула Маргарита, поражая проходящих,='Oh, no!' exclaimed Margarita, shocking the passers-by.
– согласна на все, согласна проделать эту комедию с натиранием мазью, согласна идти к черту на куличики.='I agree to everything, I agree to perform this comedy of rubbing in the ointment, agree to go to the devil and beyond!
Не отдам!=I won't give it back!'
– Ба! – вдруг заорал Азазелло и, вылупив глаза на решетку сада, стал указывать куда-то пальцем.='Hah!' Azazello suddenly shouted and, goggling his eyes at the garden fence, began pointing off somewhere with his finger.
Маргарита повернулась туда, куда указывал Азазелло, но ничего особенного не обнаружила.=Margarita turned to where Azazello was pointing, but found nothing special there.
Тогда она обернулась к Азазелло, желая получить объяснение этому нелепому "ба!",=Then she turned back to Azazello, wishing to get an explanation of this absurd 'Hah!'
Но давать это объяснение было некому: таинственный собеседник Маргариты Николаевны исчез.=but there was no one to give an explanation: Margarita Nikolaevna's mysterious interlocutor had disappeared.
Маргарита быстро сунула руку в сумочку, куда перед этим криком спрятала коробочку, и убедилась, что она там.=Margarita quickly thrust her hand into her handbag, where she had put the box before this shouting, and made sure it was there.
Тогда, ни о чем не размышляя, Маргарита торопливо побежала из Александровского сада вон.=Then, without reflecting on anything, Margarita hurriedly ran out of the Alexandrovsky Garden.
Глава 20.=CHAPTER 20.
Крем Азазелло=Azazello's Cream
Луна в вечернем чистом небе висела полная, видная сквозь ветви клена.=The moon in the clear evening sky hung full, visible through the maple branches.
Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен.=Lindens and acacias drew an intricate pattern of spots on the ground in the garden.
Трехстворчатое окно в фонаре, открытое, но задернутое шторой, светилось бешеным электрическим светом.=The triple bay window, open but covered by a curtain, was lit with a furious electric light.
В спальне Маргариты Николаевны горели все огни и освещали полный беспорядок в комнате.=In Margarita Nikolaevna's bedroom all the lamps were burning, illuminating the total disorder in the room.
На кровати на одеяле лежали сорочки, чулки и белье,=On the blanket on the bed lay shifts, stockings and underwear.
скомканное же белье валялось просто на полу рядом с раздавленной в волнении коробкой папирос.=Crumpled underwear was also simply lying about on the floor next to a box of cigarettes crushed in the excitement.
Туфли стояли на ночном столике рядом с недопитой чашкой кофе и пепельницей, в которой дымил окурок, на спинке стула висело черное вечернее платье.=Shoes stood on the night table next to an unfinished cup of coffee and an ashtray in which a butt was smoking. A black evening dress hung over the back of a chair.
В комнате пахло духами, кроме того, в нее доносился откуда-то запах раскаленного утюга.=The room smelled of perfume. Besides that, the smell of a red-hot iron was coming from somewhere.
Маргарита Николаевна сидела перед трюмо в одном купальном халате, наброшенном на голое тело, и в замшевых черных туфлях.=Margarita Nikolaevna sat in front of the pier-glass, with just a bathrobe thrown over her naked body, and in black suede shoes.
Золотой браслет с часиками лежал перед Маргаритой Николаевной рядом с коробочкой, полученной от Азазелло, и Маргарита не сводила глаз с циферблата.=A gold bracelet with a watch lay in front of Margarita Nikolaevna, beside the box she had received from Azazello, and Margarita did not take her eyes from its face.
Временами ей начинало казаться, что часы сломались и стрелки не движутся.=At times it began to seem to her that the watch was broken and the hands were not moving.
Но они двигались, хотя и очень медленно, как будто прилипая, и наконец длинная стрелка упала на двадцать девятую минуту десятого.=But they were moving, though very slowly, as if sucking, and at last the big hand fell on the twenty-ninth minute past nine.
Сердце Маргариты страшно стукнуло, так что она не смогла даже сразу взяться за коробочку.=Margarita's heart gave a terrible thump, so that she could not even take hold of the box right away.
Справившись с собою, Маргарита открыла ее и увидела в коробочке жирный желтоватый крем.=Having mastered herself, Margarita opened it and saw in the box a rich, yellowish cream.
Ей показалось, что он пахнет болотной тиной.=It seemed to her that it smelted of swamp slime.
Кончиком пальца Маргарита выложила небольшой мазочек крема на ладонь, причем сильнее запахло болотными травами и лесом, и затем ладонью начала втирать крем в лоб и щеки.=With the dp of her finger, Margarita put a small dab of the cream on her palm, the smell of swamp grass and forest grew stronger, and then she began rubbing the cream into her forehead and cheeks with her palm.
Крем легко мазался и, как показалось Маргарите, тут же испарялся.=The cream spread easily and, as it seemed to Margarita, evaporated at once.
Сделав несколько втираний, Маргарита глянула в зеркало и уронила коробочку прямо на стекло часов, от чего оно покрылось трещинами.=Having rubbed several times, Margarita glanced into the mirror and dropped the box right on her watch crystal, which became covered with cracks.
Маргарита закрыла глаза, потом глянула еще раз и бурно расхохоталась.=Margarita closed her eyes, then glanced once again and burst into stormy laughter.
Ощипанные по краям в ниточку пинцетом брови сгустились и черными ровными дугами легли над зазеленевшими глазами.=Her eyebrows, plucked to a thread with tweezers, thickened and lay in even black arches over her greening eyes.
Тонкая вертикальная морщинка, перерезавшая переносицу, появившаяся тогда, в октябре, когда пропал мастер, бесследно исчезла.=The thin vertical crease cutting the bridge of her nose, which had appeared back then, in October, when the master vanished, disappeared without a trace.
Исчезли и желтенькие тени у висков, и две чуть заметные сеточки у наружных углов глаз.=So did the yellowish shadows at her temples and the two barely noticeable little webs of wrinkles at the outer corners of her eyes.
Кожа щек налилась ровным розовым цветом, лоб стал бел и чист, а парикмахерская завивка волос развилась.=The skin of her cheeks filled out with an even pink colour, her forehead became white and clear, and the hairdresser's waves in her hair came undone.
На тридцатилетнюю Маргариту из зеркала глядела от природы кудрявая черноволосая женщина лет двадцати, безудержно хохочущая, скалящая зубы.=From the mirror a naturally curly, black-haired woman of about twenty was looking at the thirty-year-old Margarita, baring her teeth and shaking with laughter.
Нахохотавшись, Маргарита выскочила из халата одним прыжком и широко зачерпнула легкий жирный крем и сильными мазками начала втирать его в кожу тела.=Having laughed her fill, Margarita jumped out of her bathrobe with a single leap, dipped freely into the light, rich cream, and with vigorous strokes began rubbing it into the skin of her body.
Оно сейчас же порозовело и загорелось.=It at once turned pink and ringly.
Затем мгновенно, как будто из мозга выхватили иголку, утих висок, нывший весь вечер после свидания в Александровском саду, мускулы рук и ног окрепли, а затем тело Маргариты потеряло вес.=That instant, as if a needle had been snatched from her brain, the ache she had felt in her temple all evening after the meeting in the Alexandrovsky Garden subsided, her leg and arm muscles grew stronger, and then Margarita's body became weightless.
Она подпрыгнула и повисла в воздухе невысоко над ковром, потом ее медленно потянуло вниз, и она опустилась.=She sprang up and hung in the air just above the rug, then was slowly pulled down and descended.
– Ай да крем! Ай да крем!='What a cream! What a cream!'
– закричала Маргарита, бросаясь в кресло.=cried Margarita, throwing herself into an armchair.
Втирания изменили ее не только внешне.=The rubbings changed her not only externally.
Теперь в ней во всей, в каждой частице тела, вскипала радость, которую она ощутила, как пузырьки, колющие все ее тело.=Now joy was boiling up in her, in all of her, in every particle of her body, which felt to her like bubbles prickling her body all over.
Маргарита ощутила себя свободной, свободной от всего.=Margarita felt herself free, free of everything.
Кроме того, она поняла со всей ясностью, что именно случилось то, о чем еще утром говорило предчувствие, и что она покидает особняк и прежнюю свою жизнь навсегда.=Besides, she understood with perfect clarity that what was happening was precisely what her presentiment had been telling her in the morning, and that she was leaving her house and her former life for ever.
Но от этой прежней жизни все же откололась одна мысль о том, что нужно исполнить только один последний долг перед началом чего-то нового, необыкновенного, тянущего ее наверх, в воздух.=But, even so, a thought split off from this former life about the need of fulfilling just one last duty before the start of something new, extraordinary, which was pulling her upwards into the air.
И она, как была нагая, из спальни, то и дело взлетая на воздух, перебежала в кабинет мужа и, осветив его, кинулась к письменному столу.=And, naked as she was, she ran from her bedroom, flying up in the air time and again, to her husband's study, and, turning on the light, rushed to the desk.
На вырванном из блокнота листе она без помарок быстро и крупно карандашом написала записку: "Прости меня и как можно скорее забудь.=On a page torn from a notebook, she pencilled a note quickly and in big letters, without any corrections: ‘Forgive me and forget me as soon as possible.
Я тебя покидаю навек.=I am leaving you for ever.
Не ищи меня, это бесполезно.=Do not look for me, it is useless.
Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня.=I have become a witch from the grief and calamities that have struck me.
Мне пора.=It's time for me to go.
Прощай.=Farewell.
Маргарита".=Margarita’.
С совершенно облегченной душой Маргарита прилетела в спальню, и следом за нею туда же вбежала Наташа, нагруженная вещами.=With a completely unburdened soul, Margarita came flying into the bedroom, and after her ran Natasha, loaded down with things.
И тотчас все эти вещи, деревянные плечики с платьем, кружевные платки, синие шелковые туфли на распялках и поясок – все это посыпалось на пол, и Наташа всплеснула освободившимися руками.=At once all these things – a wooden hanger with a dress, lace shawls, dark blue satin shoes on shoe-trees and a belt – all of it spilled on the floor, and Natasha clasped her freed hands.
– Что, хороша? – громко крикнула охрипшим голосом Маргарита Николаевна.='What, nice?' Margarita Nikolaevna cried loudly in a hoarse voice.
– Как же это? – шептала Наташа, пятясь,='How can it be?' Natasha whispered, backing away.
– как вы это делаете, Маргарита Николаевна?='How did you do it, Margarita Nikolaevna.'
– Это крем!='It's the cream!
Крем, крем, – ответила Маргарита, указывая на сверкающую золотую коробку и поворачиваясь перед зеркалом.=The cream, the cream!' answered Margarita, pointing to the glittering golden box and turning around in front of the mirror.
Наташа, забыв про валяющееся на полу мятое платье, подбежала к трюмо и жадными, загоревшимися глазами уставилась на остаток мази.=Natasha, forgetting the wrinkled dress lying on the die floor, ran up to the pier-glass and fixed her greedy, lit-up eyes on the remainder of the cream.
Губы ее что-то шептали.=Her lips were whispering something.
Она опять повернулась к Маргарите и проговорила с каким-то благоговением: – Кожа-то!=She again turned to Margarita and said with a sort of awe: 'And, oh, the skin!
Кожа, а?=The skin!
Маргарита Николаевна, ведь ваша кожа светится.=Margarita Nikolaevna, your skin is glowing!'
– Но тут она опомнилась, подбежала к платью, подняла и стала отряхивать его.=But she came to her senses, ran to the dress, picked it up and began shaking it out.
– Бросьте! Бросьте! – кричала ей Маргарита,='Leave it! Leave it!' Margarita shouted to her.
– к черту его, все бросьте!='Devil take it! Leave it all!
Впрочем, нет, берите его себе на память.=Or, no, keep it as a souvenir.
Говорю, берите на память.=As a souvenir, I tell you.
Все забирайте, что есть в комнате.=Take everything in the room!'
Как будто ополоумев, неподвижная Наташа некоторое время смотрела на Маргариту, потом повисла у нее на шее, целуя и крича: – Атласная!=As if half-witted, the motionless Natasha looked at Margarita for some time, then hung on her neck, kissing her and crying out: 'Satin!
Светится!=Glowing!
Атласная!=Satin!
А брови-то, брови!=And the eyebrows, the eyebrows!'
– Берите все тряпки, берите духи и волоките к себе в сундук, прячьте, – кричала Маргарита, – но драгоценностей не берите, а то вас в краже обвинят.='Take all these rags, take the perfume, drag it to your trunk, hide it,' cried Margarita, 'but don't take any valuables, they'll accuse you of stealing.'
Наташа сгребла в узел, что ей попало под руку, платья, туфли, чулки и белье, и побежала вон из спальни.=Natasha grabbed and bundled up whatever came to her hand – dresses, shoes, stockings, underwear – and ran out of the bedroom.
В это время откуда-то с другой стороны переулка, из открытого окна, вырвался и полетел громовой виртуозный вальс и послышалось пыхтение подъехавшей к воротам машины.=Just then from somewhere at the other end of the lane a thundering, virtuoso waltz burst and flew out an open window, and the chugging of a car driving up to the gate was heard.
– Сейчас позвонит Азазелло! – воскликнула Маргарита, слушая сыплющийся в переулке вальс, – он позвонит!='Azazello will call now!' exclaimed Margarita, listening to the waltz spilling into the lane. 'He'll call!
А иностранец безопасен.=And the foreigner's not dangerous,
Да, теперь я понимаю, что он безопасен!=yes, I understand now that he's not dangerous!'
Машина зашумела, удаляясь от ворот.=There was the noise of a car driving away from the front gate.
Стукнула калитка, и на плитках дорожки послышались шаги.=The garden gate banged, and steps were heard on the tiles of the path.
"Это Николай Иванович, по шагам узнаю, – подумала Маргарита,='It's Nikolai Ivanovich, I recognize his footsteps,' thought Margarita.
– надо будет сделать на прощание что-то очень смешное и интересное".='I must do something funny and interesting in farewell.'
Маргарита рванула штору в сторону и села на подоконник боком, охватив колено руками.=Margarita tore the curtain open and sat sideways on the window-sill, her arms around her knees.
Лунный свет лизнул ее с правого бока.=Moonlight licked her from the right side.
Маргарита подняла голову к луне и сделала задумчивое и поэтическое лицо.=Margarita raised her head towards the moon and made a pensive and poetic face.
Шаги стукнули еще раза два и затем внезапно стихли.=The steps tapped twice more, and then suddenly – silence.
Еще полюбовавшись на луну, вздохнув для приличия, Маргарита повернула голову в сад и действительно увидела Николая Ивановича, проживающего в нижнем этаже этого самого особняка.=After admiring the moon a little longer, sighing for the sake of propriety, Margarita turned her head to the garden and indeed saw Nikolai Ivanovich, who lived on the bottom floor of the same house.
Луна ярко заливала Николая Ивановича.=Moonlight poured down brightly on Nikolai Ivanovich.
Он сидел на скамейке, и по всему было видно, что он опустился на нее внезапно.=He was sitting on a bench, and there was every indication that he had sunk on to it suddenly.
Пенсне на его лице как-то перекосилось, а свой портфель он сжимал в руках.=The pince-nez on his face was somehow askew, and he was clutching his briefcase in his hands.
– А, здравствуйте, Николай Иванович!='Ah, hello, Nikolai Ivanovich,'
– грустным голосом сказала Маргарита, – добрый вечер!=Margarita said in a melancholy voice. 'Good evening!
Вы из заседания?=Coming back from a meeting?'
Николай Иванович ничего не ответил на это.=Nikolai Ivanovich made no reply to that.
– А я, – продолжала Маргарита, побольше высовываясь в сад, – сижу одна, как видите, скучаю, гляжу на луну и слушаю вальс.='And I,' Margarita went on, leaning further out into the garden, 'am sitting alone, as you see, bored, looking at the moon and listening to the waltz .
Левою рукою Маргарита провела по виску, поправляя прядь волос, потом сказала сердито:=. .' Margarita passed her left hand over her temple, straightening a strand of hair, then said crossly:
– Это невежливо, Николай Иванович!=That is impolite, Nikolai Ivanovich!
Все-таки я дама, в конце концов!=I'm still a woman after all!
Ведь это хамство не отвечать, когда с вами разговаривают!=It's boorish not to reply when someone is talking to you.'
Николай Иванович, видный в луне до последней пуговки на серой жилетке, до последнего волоска в светлой бородке клинышком, вдруг усмехнулся дикой усмешкой, поднялся со скамейки и, очевидно, не помня себя от смущения, вместо того, чтобы снять шляпу, махнул портфелем в сторону и ноги согнул, как будто собирался пуститься вприсядку.=Nikolai Ivanovich, visible in me moonlight to the last button on his grey waistcoat, to the last hair of his blond, wedge-shaped beard, suddenly smiled a wild smile, rose from the bench, and, apparently beside himself with embarrassment, instead of taking off his hat, waved his briefcase to the side and bent his knees as if about to break into a squatting dance.
– Ах, какой вы скучный тип, Николай Иванович, – продолжала Маргарита,='Ah, what a boring type you are, Nikolai Ivanovich!' Margarita went on.
– вообще вы все мне так надоели, что я выразить вам этого не могу, и так я счастлива, что с вами расстаюсь!='Generally, I'm so sick of you all that I can't even tell you, and I'm so happy to be parting with you!
Ну вас к чертовой матери!=Well, go to the devil's dam!'
В это время за спиною Маргариты в спальне грянул телефон.=Just then, behind Margarita's back in the bedroom, the telephone exploded.
Маргарита сорвалась с подоконника и, забыв про Николая Ивановича, схватила трубку.=Margarita tore from the window-sill and, forgetting Nikolai Ivanovich, snatched the receiver.
– Говорит Азазелло, – сказали в трубке.='Azazello speaking,' came from the receiver.
– Милый, милый Азазелло! – вскричала Маргарита.='Dear, dear Azazello!' cried Margarita.
– Пора!='It's time.
Вылетайте, – заговорил Азазелло в трубке, и по тону его было слышно, что ему приятен искренний, радостный порыв Маргариты,=Take off,' Azazello spoke into the receiver, and it could be heard in his tone that he liked Margarita's sincere and joyful impulse.
– когда будете пролетать над воротами, крикните: "Невидима!"='When you fly over the gate, shout "Invisible!"
Потом полетайте над городом, чтобы попривыкнуть, а затем на юг, вон из города, и прямо на реку.=Then fly over the city a little, to get used to it, and after that head south, out of the city, and straight for the river.
Вас ждут!=You're expected!'
Маргарита повесила трубку, и тут в соседней комнате что-то деревянно заковыляло и стало биться в дверь.=Margarita hung up, and here something in the next room hobbled woodenly and started beating on the door.
Маргарита распахнула ее, и половая щетка, щетиной вверх, танцуя, влетела в спальню.=Margarita flung it open and a sweeping broom, bristles up, flew dancing into the bedroom.
Концом своим она выбивала дробь на полу, лягалась и рвалась в окно.=It drummed on the floor with its end, kicking and straining towards the window.
Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом.=Margarita squealed with delight and jumped astride the broom.
Тут только у наездницы мелькнула мысль о том, что она в этой суматохе забыла одеться.=Only now did the thought flash in the rider that amidst all this fracas she had forgotten to get dressed.
Она галопом подскочила к кровати и схватила первое попавшееся, какую-то голубую сорочку.=She galloped over to the bed and grabbed the first thing she found, some light blue shift.
Взмахнув ею, как штандартом, она вылетела в окно.=Waving it like a banner, she flew out the window.
И вальс над садом ударил сильнее.=And the waltz over the garden struck up louder.
С окошка Маргарита скользнула вниз и увидела Николая Ивановича на скамейке.=From the window Margarita slipped down and saw Nikolai Ivanovich on the bench.
Тот как бы застыл на ней и в полном ошеломлении прислушивался к крикам и грохоту, доносящимся из освещенной спальни верхних жильцов.=He seemed to have frozen to it and listened completely dumbfounded to the shouting and crashing coming from the lighted bedroom of the upstairs tenants.
– Прощайте, Николай Иванович! – закричала Маргарита, приплясывая перед Николаем Ивановичем.='Farewell, Nikolai Ivanovich!' cried Margarita, capering in front of Nikolai Ivanovich.
Тот охнул и пополз по скамейке, перебирая по ней руками и сбив наземь свой портфель.=He gasped and crawled along the bench, pawing it with his hands and knocking down his briefcase.
– Прощайте навсегда!='Farewell for ever!
Я улетаю, – кричала Маргарита, заглушая вальс.=I'm flying away!' Margarita shouted above the waltz.
Тут она сообразила, что рубашка ей ни к чему не нужна, и, зловеще захохотав, накрыла ею голову Николая Ивановича.=Here she realized that she did not need any shift, and with a sinister guffaw threw it over Nikolai Ivanovich's head.
Ослепленный Николай Иванович грохнулся со скамейки на кирпичи дорожки.=The blinded Nikolai Ivanovich crashed from the bench on to the bricks of the path.
Маргарита обернулась, чтобы в последний раз глянуть на особняк, где так долго она мучилась, и увидела в пылающем окне искаженное от изумления лицо Наташи.=Margarita turned to take a last look at the house where she had suffered for so long, and saw in the blazing window Natasha's face distorted with amazement.
– Прощай, Наташа! – прокричала Маргарита и вздернула щетку,='Farewell, Natasha!' Margarita cried and reared up on the broom.
– невидима, невидима, – еще громче крикнула она и между ветвями клена, хлестнувшими ее по лицу, перелетев ворота, вылетела в переулок.='Invisible! Invisible!' she cried still louder, and, flying over the front gates, between the maple branches, which lashed at her face, she flew out into the lane.
И вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс.=And after her flew the completely insane waltz.
Глава 21.=CHAPTER 21.
Полет=Flight
Невидима и свободна! Невидима и свободна!=Invisible and free! Invisible and free!
Пролетев по своему переулку, Маргарита попала в другой, пересекавший первый под прямым углом.=. .. After flying down her own lane, Margarita got into another that crossed the first at right angles.
Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки, где кружками продают керосин и жидкость от паразитов во флаконах, она перерезала в одно мгновение и тут усвоила, что, даже будучи совершенно свободной и невидимой, все же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной.=This patched up, darned, crooked and long lane, with the lopsided door of a kerosene shop where they sold paraffin by the cup and liquid against parasites in flacons, she cut across in an instant, and here she realized that, even while completely free and invisible, she still had to be at least somewhat reasonable in her pleasure.
Только каким-то чудом затормозившись, она не разбилась насмерть о старый покосившийся фонарь на углу.=Having slowed down only by some miracle, she just missed smashing herself to death against an old lopsided street light at the corner.
Увернувшись от него, Маргарита покрепче сжала щетку и полетела помедленнее, вглядываясь в электрические провода и вывески, висящие поперек тротуара.=Dodging it, Margarita clutched the broom tighter and flew more slowly, studying the electric wires and the street signs hanging across the sidewalk.
Третий переулок вел прямо к Арбату.=The third lane led straight to the Arbat.
Здесь Маргарита совершенно освоилась с управлением щеткой, поняла, что та слушается малейшего прикосновения рук или ног и что, летя над городом, нужно быть очень внимательной и не очень буйствовать.=Here Margarita became fully accustomed to controlling the broom, realized that it obeyed the slightest touch of her hands and legs, and that, flying over the city, she had to be very attentive and not act up too much.
Кроме того, совершенно ясно стало уже в переулке, что прохожие летунью не видят.=Besides, in the lane it had already become abundantly clear that passers-by did not see the lady flier.
Никто не задирал головы, не кричал "Гляди, гляди!",=No one threw his head back, shouted 'Look! look!'
не шарахался в сторону, не визжал и не падал в обморок, диким смехом не хохотал.=or dashed aside, no one shrieked, swooned or guffawed with wild laughter.
Маргарита летела беззвучно, очень медленно и невысоко, примерно на уровне второго этажа.=Margarita flew noiselessly, very slowly, and not high up, approximately on second-floor level.
Но и при медленном лете, у самого выхода на ослепительно освещенный Арбат, она немного промахнулась и плечом ударилась о какой-то освещенный диск, на котором была нарисована стрела.=But even with this slow flying, just at the entrance to the dazzlingly lit Arbat she misjudged slightly and struck her shoulder against some illuminated disc with an arrow on it.
Это рассердило Маргариту.=This angered Margarita.
Она осадила послушную щетку, отлетела в сторону, а потом, бросившись на диск внезапно, концом щетки разбила его вдребезги.=She reined in the obedient broom, flew a little aside, and then, suddenly hurling herself at the disc with the butt of the broom, smashed it to smithereens.
Посыпались с грохотом осколки, прохожие шарахнулись, где-то засвистели, а Маргарита, совершив этот ненужный поступок, расхохоталась.=Bits of glass rained down with a crash, passers-by shied away, a whistle came from somewhere, and Margarita, having accomplished this unnecessary act, burst out laughing.
"На Арбате надо быть еще поосторожнее, – подумала Маргарита, – тут столько напутано всего, что и не разберешься".='On the Arbat I must be more careful,' thought Margarita, 'everything's in such a snarl here, you can't figure it out.'
Она принялась нырять между проводами.=She began dodging between the wires.
Под Маргаритой плыли крыши троллейбусов, автобусов и легковых машин, а по тротуарам, как казалось сверху Маргарите, плыли реки кепок.=Beneath Margarita floated the roofs of buses, trams and cars, and along the sidewalks, as it seemed to Margarita from above, floated rivers of caps.
От этих рек отделялись ручейки и вливались в огненные пасти ночных магазинов.=From these rivers little streams branched off and flowed into the flaming maws of night-time shops.
"Э, какое месиво! – сердито подумала Маргарита, – тут повернуться нельзя".='Eh, what a mess!' Margarita thought angrily. 'You can't even turn around here.'
Она пересекла Арбат, поднялась повыше, к четвертым этажам, и мимо ослепительно сияющих трубок на угловом здании театра проплыла в узкий переулок с высокими домами.=She crossed the Arbat, rose higher, to fourth-floor level, and, past the dazzlingly bright tubes on the theatre building at the corner, floated into a narrow lane with tall buildings.
Все окна были открыты, и всюду слышалась в окнах радиомузыка.=All the windows in them were open, and everywhere radio music came from the windows.
Из любопытства Маргарита заглянула в одно из них.=Out of curiosity, Margarita peeked into one of them.
Увидела кухню.=She saw a kitchen.
Два примуса ревели на плите, возле них стояли две женщины с ложками в руках и переругивались.=Two primuses were roaring on the range, and next to them stood two women with spoons in their hands, squabbling.
– Свет надо тушить за собой в уборной, вот что я вам скажу, Пелагея Петровна, – говорила та женщина, перед которой была кастрюля с какой-то снедью, от которой валил пар, – а то мы на выселение на вас подадим!='You should turn the toilet light off after you, that's what I'm telling you, Pelageya Petrovna,' said the woman before whom there was a pot with some sort of eatables steaming in it, 'or else we'll apply to have you evicted.' ‘You're a good one yourself,' the other woman answered.
– Сами вы хороши, – отвечала другая. – Обе вы хороши, – звучно сказала Маргарита, переваливаясь через подоконник в кухню.='You're both good ones,' Margarita said loudly, clambering over the window-sill into the kitchen.
Обе ссорящиеся повернулись на голос и замерли с грязными ложками в руках.=The two quarrelling women turned towards the voice and froze with their dirty spoons in their hands.
Маргарита осторожно протянула руку между ними, повернула краны в обоих примусах и потушила их.=Margarita carefully reached out between them, turned the knobs of both primuses, and extinguished them.
Женщины охнули и открыли рты.=The women gasped and opened their mouths.
Но Маргарита уже соскучилась в кухне и вылетела в переулок.=But Margarita was already bored with the kitchen and flew out into the lane.
В конце его ее внимание привлекла роскошная громада восьмиэтажного, видимо, только что построенного дома.=Her attention was attracted by the magnificent hulk of an eight-storeyed, obviously just-constructed building at the end of it.
Маргарита пошла вниз и, приземлившись, увидела, что фасад дома выложен черным мрамором, что двери широкие, что за стеклом их виднеется фуражка с золотым галуном и пуговицы швейцара и что над дверьми золотом выведена надпись: "Дом Драмлита".=Margarita dropped down and, alighting, saw that the facade of the building was covered in black marble, that the doors were wide, that behind their glass could be glimpsed a doorman's buttons and peaked cap with gold braid, and that over the door there was a gold inscription: 'Dramlit House'.
Маргарита щурилась на надпись, соображая, что бы могло означать слово "Драмлит".=Margarita squinted at the inscription, trying to figure out what the word 'Dramlit' might mean.
Взяв щетку под мышку, Маргарита вошла в подъезд, толкнув дверью удивленного швейцара, и увидела рядом с лифтом на стене черную громадную доску, а на ней выписанные белыми буквами номера квартир и фамилии жильцов.=Taking her broom under her arm, Margarita walked into the lobby, shoving the surprised doorman with the door, and saw on the wall beside the elevator a huge black board and on it, written in white letters, apartment numbers and tenants' names.
Венчающая список надпись "Дом драматурга и литератора" заставила Маргариту испустить хищный задушенный вопль.=The heading 'House of Dramatists and Literary Workers' above the list provoked a suppressed predatory scream in Margarita.
Поднявшись в воздух повыше, она жадно начала читать фамилии: Хустов, Двубратский, Квант, Бескудников, Латунский...=Rising in the air, she greedily began to read the last names: Khustov, Dvubratsky, Quant, Beskudnikov, Latunsky ..
– Латунский! – завизжала Маргарита.='Latunsky!' shrieked Margarita.
– Латунский!='Latunsky!
Да ведь это же он!=Why, he's the one ..'.
Это он погубил мастера.=he's the one who ruined the master!'
Швейцар у дверей, выкатив глаза и даже подпрыгивая от удивления, глядел на черную доску, стараясь понять такое чудо: почему это завизжал внезапно список жильцов.=The doorman at the entrance, even hopping with astonishment, his eyes rolled out, gazed at the black board, trying to understand the marvel: why was the list of tenants suddenly shrieking?
А Маргарита в это время уже поднималась стремительно вверх по лестнице, повторяя в каком-то упоении:=But by that time Margarita was already going impetuously up the stairs, repeating in some sort of rapture:
– Латунский – восемьдесят четыре! Латунский – восемьдесят четыре...='Latunsky eighty-four . .. Latunsky eighty-four ...'
Вот налево – 82, направо – 83, еще выше, налево – 84.=Here to the left - 82, to the right - 85, further up, to the left - 84!
Здесь. Вот и карточка – "О. Латунский".=Here! And the name plate - 'O. Latunsky'.
Маргарита соскочила со щетки, и разгоряченные ее подошвы приятно охладила каменная площадка.=Margarita jumped off the broom, and her hot soles felt the pleasant coolness of the stone landing.
Маргарита позвонила раз, другой.=Margarita rang once, twice.
Но никто не открывал.=But no one opened.
Маргарита стала посильнее жать кнопку и сама слышала трезвон, который поднялся в квартире Латунского.=Margarita began to push the button harder and could hear the jangling it set off in Latunsky's apartment.
Да, по гроб жизни должен быть благодарен покойному Берлиозу обитатель квартиры N 84 в восьмом этаже за то, что председатель МАССОЛИТа попал под трамвай, и за то, что траурное заседание назначили как раз на этот вечер.=Yes, to his dying day the inhabitant of apartment no. 84 on the eighth floor should be grateful to the late Berlioz, chairman of Massolit, for having fallen under a tram-car, and that the memorial gathering had been appointed precisely for that evening.
Под счастливой звездой родился критик Латунский. Она спасла его от встречи с Маргаритой, ставшей ведьмой в эту пятницу!=The critic Latunsky was born under a lucky star – it saved him from meeting Margarita, who that Friday became a witch.
Никто не открывал.=No one opened the door.
Тогда во весь мах Маргарита понеслась вниз, отсчитывая этажи, долетела донизу, вырвалась на улицу и, глядя вверх, отсчитала и проверила этажи снаружи, соображая, какие именно окна квартиры Латунского.=Then Margarita raced down at full swing, counting the floors, reached the bottom, burst out the door and, looking up, counted and checked the floors from outside, guessing which precisely were the windows of Latunsky's apartment.
Несомненно, что это были пять темных окон на углу здания, в восьмом этаже.=Undoubtedly they were the five dark windows at the corner of the building on the eighth floor.
Уверившись в этом, Маргарита поднялась в воздухе и через несколько секунд сквозь открытое окно входила в неосвещенную комнату, в которой серебрилась только узенькая дорожка от луны.=Convinced of it, Margarita rose into the air and in a few seconds was stepping through an open window into an unlit room, where only a narrow path from the moon shone silver.
По ней пробежала Маргарита, нашарила выключатель.=Margarita ran down it, felt for the switch.
Через минуту вся квартира была освещена.=A moment later the whole apartment was lit up.
Щетка стояла в углу.=The broom stood in a corner.
Удостоверившись, что дома никого нету, Маргарита открыла дверь на лестницу и проверила, тут ли карточка.=After making sure that no one was home, Margarita opened the door to the stairs and checked whether the name plate was there.
Карточка была на месте, Маргарита попала туда, куда нужно было.=The name plate was in place. Margarita was where she wanted to be.
Да, говорят, что и до сих пор критик Латунский бледнеет, вспоминая этот страшный вечер, и до сих пор с благоговением произносит имя Берлиоза.=Yes, they say that to this day the critic Latunsky rums pale remembering that terrible evening, and to this day he utters the name of Berlioz with veneration.
Совершенно неизвестно, какою темной и гнусной уголовщиной ознаменовался бы этот вечер, –=It is totally unknown what dark and vile criminal job would have marked this evening
по возвращении из кухни Маргариты в руках у нее оказался тяжелый молоток.=- returning from the kitchen, Margarita had a heavy hammer in her hands.
Нагая и невидимая летунья сдерживала и уговаривала себя, руки ее тряслись от нетерпения.=Naked and invisible, the lady flier tried to control and talk sense into herself; her hands trembled with impatience.
Внимательно прицелившись, Маргарита ударила по клавишам рояля, и по всей квартире пронесся первый жалобный вой.=Taking careful aim, Margarita struck at the keys of the grand piano, and a first plaintive wail passed all through the apartment.
Исступленно кричал ни в чем не повинный беккеровский кабинетный инструмент.=Becker's drawing-room instrument, not guilty of anything, cried out frenziedly.
Клавиши на нем провалились, костяные накладки летели во все стороны.=Its keys caved in, ivory veneer flew in all directions.
Инструмент гудел, выл, хрипел, звенел.=The instrument howled, wailed, rasped and jangled.
Со звуком револьверного выстрела лопнула под ударом молотка верхняя полированная дека.=With the noise of a pistol shot, the polished upper soundboard split under a hammer blow.
Тяжело дыша, Маргарита рвала и мяла молотком струны.=Breathing hard, Margarita tore and mangled the strings with the hammer.
Наконец, уставши, отвалилась, бухнулась в кресло, чтобы отдышаться.=Finally getting tired, she left off and flopped into an armchair to catch her breath.
В ванной страшно гудела вода и в кухне тоже.=Water was roaring terribly in the bathroom, and in the kitchen as well.
"Кажется, уже полилось на пол",='Seems it's already overflowing on the floor .
– подумала Маргарита и добавила вслух: – Однако рассиживаться нечего.=..' Margarita thought, and added aloud: 'No point sitting around, however.'
Из кухни в коридор уже бежал поток.=The stream was already running from the kitchen into the corridor.
Шлепая босыми ногами в воде, Маргарита ведрами носила из кухни воду в кабинет критика и выливала ее в ящики письменного стола.=Splashing barefoot through the water, Margarita carried buckets of water from the kitchen to the critic's study and emptied them into his desk drawers.
Потом, разломав молотком двери шкафа в этом же кабинете, бросилась в спальню.=Then, after smashing the door of the bookcase in the same study with her hammer, she rushed to the bedroom.
Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне.=Shattering the mirror on the wardrobe, she took out the critic's dress suit and drowned it in the tub.
Полную чернильницу чернил, захваченную в кабинете, она вылила в пышно взбитую двуспальную кровать в спальне.=A large bottle of ink, picked up in the study, she poured over the luxuriously plumped-up double bed.
Разрушение, которое она производила, доставляло ей жгучее наслаждение, но при этом ей все время казалось, что результаты получаются какие-то мизерные.=The devastation she wrought afforded her a burning pleasure, and yet it seemed to her all the while that the results came out somehow meagre.
Поэтому она стала делать что попало.=Therefore she started doing whatever came along.
Она била вазоны с фикусами в той комнате, где был рояль.=She smashed pots of ficus in the room with the grand piano.
Не докончив этого, возвращалась в спальню и кухонным ножом резала простыни, била застекленные фотографии.=Before finishing that, she went back to the bedroom, slashed the sheets with a kitchen knife, and broke the glass on the framed photographs.
Усталости она не чувствовала, и только пот тек по ней ручьями.=She felt no fatigue, only the sweat poured from her in streams.
В это время в квартире N 82, под квартирой Латунского, домработница драматурга Кванта пила чай в кухне, недоумевая по поводу того, что сверху доносится какой-то грохот, беготня и звон.=Just then, in apartment no. 82, below Latunsky's apartment, the housekeeper of the dramatist Quant was having tea in the kitchen, perplexed by the clatter, running and jangling coming from above.
Подняв голову к потолку, она вдруг увидела, что он на глазах у нее меняет свой белый цвет на какой-то мертвенно-синеватый.=Raising her head towards the ceiling, she suddenly saw it changing colour before her eyes from white to some deathly blue.
Пятно расширялось на глазах, и вдруг на нем взбухли капли.=The spot was widening right in front of her and drops suddenly swelled out on it.
Минуты две сидела домработница, дивясь такому явлению, пока, наконец, из потолка не пошел настоящий дождь и не застучал по полу.=For about two minutes the housekeeper sat marvelling at this phenomenon, until finally a real rain began to fall from the ceiling, drumming on the floor.
Тут она вскочила, подставила под струи таз, что нисколько не помогло, так как дождь расширился и стал заливать и газовую плиту, и стол с посудой.=Here she jumped up, put a bowl under the stream, which did not help at all, because the rain expanded and began pouring down on the gas stove and the table with dishes.
Тогда, вскрикнув, домработница Кванта побежала из квартиры на лестницу, и тотчас же в квартире Латунского начались звонки.=Then, crying out. Quant's housekeeper ran from the apartment to the stairs and at once the bell started ringing in Latunsky's apartment.
– Ну, зазвонили, пора собираться, – сказала Маргарита.=‘Well, they're ringing . .. Time to be off,' said Margarita.
Она села на щетку, прислушиваясь к тому, как женский голос кричит в скважину двери: – Откройте, откройте!=She sat on the broom, listening to the female voice shouting through the keyhole: 'Open up, open up!
Дуся, открой!=Dusya, open the door!
У вас, что ли, вода течет?=Is your water overflowing, or what?
Нас залило.=We're being flooded!'
Маргарита поднялась на метр вверх и ударила по люстре.=Margarita rose up about a metre and hit the chandelier.
Две лампочки разорвало, и во все стороны полетели подвески.=Two bulbs popped and pendants flew in all directions.
Крики в скважине прекратились, на лестнице послышался топот.=The shouting through the keyhole stopped, stomping was heard on the stairs.
Маргарита выплыла в окно, оказалась снаружи окна, размахнулась несильно и молотком ударила в стекло.=Margarita floated through the window, found herself outside it, swung lightly and hit the glass with the hammer.
Оно всхлипнуло, и по облицованной мрамором стене каскадом побежали вниз осколки.=The pane sobbed, and splinters went cascading down the marble-faced wall.
Маргарита поехала к следующему окну.=Margarita flew to the next window.
Далеко внизу забегали люди по тротуару, из двух стоявших у подъезда машин одна загудела и отъехала.=Far below, people began running about on the sidewalk, one of the two cars parked by the entrance honked and drove off.
Покончив с окнами Латунского, Маргарита поплыла к соседней квартире.=Having finished with Latunsky's windows, Margarita floated to the neighbour's apartment.
Удары стали чаще, переулок наполнился звоном и грохотом.=The blows became more frequent, the lane was filled with crashing and jingling.
Из первого подъезда выбежал швейцар, поглядел вверх, немного поколебался, очевидно, не сообразив сразу, что ему предпринять, всунул в рот свисток и бешено засвистел.=The doorman ran out of the main entrance, looked up, hesitated a moment, evidently not grasping at first what he ought to undertake, put the whistle to his lips, and started whistling furiously.
С особым азартом под этот свист рассадив последнее стекло в восьмом этаже, Маргарита спустилась к седьмому и начала крушить стекла в нем.=To the sound of this whistle, Margarita, with particular passion, demolished the last window on the eighth floor, dropped down to the seventh, and started smashing the windows there.
Измученный долгим бездельем за зеркальными дверями подъезда, швейцар вкладывал в свист всю душу, причем точно следовал за Маргаритой, как бы аккомпанируя ей.=Weary of his prolonged idleness behind the glass doors of the entrance, the doorman put his whole soul into his whistling, following Margarita precisely as if he were her accompanist.
В паузах, когда она перелетала от окна к окну, он набирал духу, а при каждом ударе Маргариты, надув щеки, заливался, буравя ночной воздух до самого неба.=In the pauses as she flew from window to window, he would draw his breath, and at each of Margarita's strokes, he would puff out his cheeks and dissolve in whistling, drilling the night air right up to the sky.
Его усилия, в соединении с усилиями разъяренной Маргариты, дали большие результаты.=His efforts, combined with the efforts of the infuriated Margarita, yielded great results.
В доме шла паника.=There was panic in the house.
Целые еще стекла распахивались, в них появлялись головы людей и тотчас же прятались, открытые же окна, наоборот, закрывались.=Those windows left intact were flung open, people's heads appeared in them and hid at once, while the open windows, on the contrary, were being closed.
В противоположных домах в окнах на освещенном фоне возникали темные силуэты людей, старавшихся понять, почему без всякой причины лопаются стекла в новом здании Драмлита.=In the buildings across the street, against the lighted background of windows, there appeared the dark silhouettes of people trying to understand why the windows in the new Dramlit building were bursting for no reason at all.
В переулке народ бежал к дому Драмлита, а внутри его по всем лестницам топали мечущиеся без всякого толка и смысла люди.=In the lane people ran to Dramlit House, and inside, on all the stairways, there was the stamping of people rushing about with no reason or sense.
Домработница Кванта кричала бегущим по лестнице, что их залило, а к ней вскоре присоединилась домработница Хустова из квартиры N 80, помещавшейся под квартирой Кванта.=Quant's housekeeper shouted to those running up the stairs that they were being flooded, and she was soon joined by Khustov's housekeeper from apartment no. 80, located just below Quant's apartment.
У Хустовых хлынуло с потолка и в кухне, и в уборной.=At Khustov's it was pouring from the ceiling in both the kitchen and the toilet.
Наконец, у Квантов в кухне обрушился громадный пласт штукатурки с потолка, разбив всю грязную посуду, после чего пошел уже настоящий ливень: из клеток обвисшей мокрой драни хлынуло как из ведра.=Finally, in Quant's kitchen a huge slab of plaster fell from the ceiling, breaking all the dirty dishes, after which came a real downpour, the water gushing from the grid of wet, hanging lath as if from a bucket.
Тогда на лестнице первого подъезда начались крики.=Then on the steps of the main entrance shouting began.
Пролетая мимо предпоследнего окна четвертого этажа, Маргарита заглянула в него и увидела человека, в панике напялившего на себя противогаз.=Flying past the penultimate window of the fourth floor, Margarita peeked in and saw a man who in panic had pulled on a gas mask.
Ударив молотком в его стекло, Маргарита вспугнула его, и он исчез из комнаты.=Hitting his window with the hammer, Margarita scared him off, and he disappeared from the room.
И неожиданно дикий разгром прекратился.=And unexpectedly the wild havoc ceased.
Скользнув к третьему этажу, Маргарита заглянула в крайнее окно, завешенное легонькой темной шторкой.=Slipping down to the third floor, Margarita peeked into the end window, covered by a thin, dark little curtain.
В комнате горела слабенькая лампочка под колпачком.=In the room a little lamp was burning weakly under a shade.
В маленькой кровати с сеточными боками сидел мальчик лет четырех и испуганно прислушивался.=In a small bed with net sides sat a boy of about four, listening timorously.
Взрослых никого не было в комнате.=There were no grown-ups in the room,
Очевидно, все выбежали из квартиры.=evidendy they had all run out of the apartment.
– Стекла бьют, – проговорил мальчик и позвал: – Мама!=‘They're breaking the windows,' the boy said and called: 'Mama!'
Никто не отозвался, и тогда он сказал: – Мама, я боюсь.=No one answered, and then he said: 'Mama, I'm afraid.'
Маргарита откинула шторку и влетела в окно.=Margarita drew the little curtain aside and flew in.
– Я боюсь, – повторил мальчик и задрожал.='I'm afraid,' the boy repeated, and trembled.
– Не бойся, не бойся, маленький, – сказала Маргарита, стараясь смягчить свой осипший на ветру, преступный голос,='Don't be afraid, don't be afraid, little one,' said Margarita, trying to soften her criminal voice, grown husky from the wind.
– это мальчишки стекла били.='It's some boys. breaking windows.'
– Из рогатки? – спросил мальчик, переставая дрожать.='With a slingshot?' the boy asked, ceasing to tremble.
– Из рогатки, из рогатки, – подтвердила Маргарита, – а ты спи!=With a slingshot, with a slingshot,' Margarita confirmed, 'and you go to sleep.'
– Это Ситник, – сказал мальчик, – у него есть рогатка.='It's Sitnik,' said the boy, ‘he's got a slingshot.'
– Ну, конечно, он!=‘Well, of course it's he!'
Мальчик поглядел лукаво куда-то в сторону и спросил: – А ты где, тетя?=The boy looked slyly somewhere to the side and asked: 'And where are you, ma'am?'
– А меня нету, – ответила Маргарита, – я тебе снюсь.='I'm nowhere,' answered Margarita, 'I'm your dream.'
– Я так и думал, – сказал мальчик.='I thought so,' said the boy.
– Ты ложись, – приказала Маргарита, – подложи руку под щеку, а я тебе буду сниться.='Lie down now,' Margarita ordered, 'put your hand under your cheek, and I'll go on being your dream.'
– Ну, снись, снись, – согласился мальчик и тотчас улегся и руку положил под щеку.='Well, be my dream, then,' the boy agreed, and at once lay down and put his hand under his cheek.
– Я тебе сказку расскажу, – заговорила Маргарита и положила разгоряченную руку на стриженную голову,='I'll tell you a story,' Margarita began, and placed her hot hand on his cropped head.
– была на свете одна тетя.='Once there was a certain lady ...
И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было.=And she had no children, and generally no happiness either.
И вот она сперва много плакала, а потом стала злая...=And so first she cried for a long time, and then she became wicked .
– Маргарита умолкла, сняла руку – мальчик спал.=. .' Margarita fell silent and took away her hand – the boy was asleep.
Маргарита тихонько положила молоток на подоконник и вылетела из окна.=Margarita quietly placed the hammer on the window-sill and flew out the window.
Возле дома была кутерьма.=There was turmoil by the building.
По асфальтированному тротуару, усеянному битым стеклом, бегали и что-то выкрикивали люди.=On the asphalt pavement strewn with broken glass, people were running and shouting something.
Между ними уже мелькали милиционеры.=Policemen were already flashing among them.
Внезапно ударил колокол, и с Арбата в переулок вкатила красная пожарная машина с лестницей...=Suddenly a bell rang, and a red fire-engine with a ladder drove into the lane from the Arbat.
Но дальнейшее уже не интересовало Маргариту.=But what followed no longer interested Margarita.
Прицелившись, чтобы не задеть за какой-нибудь провод, она покрепче сжала щетку и во мгновение оказалась выше злополучного дома.=Taking aim, so as not to brush against any wires, she clutched her broom more tightly and in a moment was high above the ill-fated house.
Переулок под нею покосился набок и провалился вниз.=The lane beneath her went askew and plunged away.
Вместо него одного под ногами у Маргариты возникло скопище крыш, под углами перерезанное сверкающими дорожками.=In place of it a mass of roofs appeared under Margarita's feet, criss-crossed at various angles by shining paths.
Все оно неожиданно поехало в сторону, и цепочки огней смазались и слились.=It all unexpectedly went off to one side, and the strings of lights smeared and merged.
Маргарита сделала еще один рывок, и тогда все скопище крыш провалилось сквозь землю, а вместо него появилось внизу озеро дрожащих электрических огней, и это озеро внезапно поднялось вертикально, а затем появилось над головой у Маргариты, а под ногами блеснула луна.=Margarita made one more spurt and the whole mass of roofs fell through the earth, and in place of it a lake of quivering electric lights appeared below, and this lake suddenly rose up vertically and then appeared over Margarita's head, while the moon flashed under her feet.
Поняв, что она перекувыркнулась, Маргарита приняла нормальное положение и, обернувшись, увидела, что и озера уже нет, а что там, сзади за нею, осталось только розовое зарево на горизонте.=Realizing that she had flipped over, Margarita resumed a normal position and, glancing back, saw that there was no longer any lake, and that there behind her only a pink glow remained on the horizon.
И оно исчезло через секунду, и Маргарита увидела, что она наедине с летящей над нею слева луною.=That, too, disappeared a second later, and Margarita saw that she was alone with the moon flying above and to the left of her.
Волосы Маргариты давно уже стояли копной, а лунный свет со свистом омывал ее тело.=Margarita's hair had long been standing up in a shock, and the whistling moonlight bathed her body.
По тому, как внизу два ряда редких огней слились в две непрерывные огненные черты, по тому, как быстро они пропали сзади, Маргарита догадалась, что она летит с чудовищною скоростью, и поразилась тому, что она не задыхается.=Seeing two rows of widespread lights merge into two unbroken fiery lines, seeing how quickly they vanished behind her, Margarita realized that she was flying at an enormous speed and was amazed that she was not out of breath.
По прошествии нескольких секунд далеко внизу, в земной черноте, вспыхнуло новое озеро электрического света и подвалилось под ноги летящей, но тут же завертелось винтом и провалилось в землю.=After a few seconds, a new glow of electric lights flared up far below in the earthly blackness and hurtled under the flying woman's feet, but immediately spun away like a whirligig and fell into the earth.
Еще несколько секунд – такое же точно явление.=A few seconds later – exactly the same phenomenon.
– Города! Города! – прокричала Маргарита.='Towns! Towns!' cried Margarita.
После этого раза два или три она видела под собой тускло отсвечивающие какие-то сабли, лежащие в открытых черных футлярах, и сообразила, что это реки.=Two or three times after that she saw dully gleaming sabres lying in open black sheaths below her and realized that these were rivers.
Поворачивая голову вверх и влево, летящая любовалась тем, что луна несется под нею, как сумасшедшая, обратно в Москву и в то же время странным образом стоит на месте, так что отчетливо виден на ней какой-то загадочный, темный – не то дракон, не то конек-горбунок, острой мордой обращенный к покинутому городу.=Turning her head up and to the left, the flying woman admired the way the moon madly raced back over her towards Moscow, and at the same time strangely stayed in its place, so that there could be clearly seen on it something mysterious, dark – a dragon, or a little humpbacked horse, its sharp muzzle turned to the abandoned city.
Тут Маргаритой овладела мысль, что, по сути дела, она зря столь исступленно гонит щетку.=Here the thought came to Margarita that, in fact, there was no need for her to drive her broom so furiously,
Что она лишает себя возможности что-либо как следует рассмотреть, как следует упиться полетом.=that she was depriving herself of the opportunity of seeing anything properly, of revelling properly in her own flight.
Ей что-то подсказывало, что там, куда она летит, ее подождут и что незачем ей скучать от такой безумной быстроты и высоты.=Something told her that she would be waited for in the place she was flying to, and that there was no need for her to become bored with this insane speed and height.
Маргарита наклонила щетку щетиной вперед, так что хвост ее поднялся кверху, и, очень замедлив ход, пошла к самой земле.=Margarita turned the broom's bristles forward, so that its tail rose up, and, slowing way down, headed right for the earth.
И это скольжение, как на воздушных салазках, вниз принесло ей наибольшее наслаждение.=This downward glide, as on an airy sled, gave her the greatest pleasure.
Земля поднялась к ней, и в бесформенной до этого черной гуще ее обозначились ее тайны и прелести во время лунной ночи.=The earth rose to meet her, and in its hitherto formless black density the charms and secrets of the earth on a moonlit night revealed themselves.
Земля шла к ней, и Маргариту уже обдавало запахом зеленеющих лесов.=The earth was coming to her, and Margarita was already enveloped in the scent of greening forests.
Маргарита летела над самыми туманами росистого луга, потом над прудом.=Margarita was flying just above the mists of a dewy meadow, then over a pond.
Под Маргаритой хором пели лягушки, а где-то вдали, почему-то очень волнуя сердце, шумел поезд.=Under Margarita sang a chorus of frogs, and from somewhere far away, stirring her heart deeply for some reason, came the noise of a train.
Маргарита вскоре увидела его.=Soon Margarita saw it.
Он полз медленно, как гусеница, сыпя в воздух искры.=It was crawling slowly along like a caterpillar, spraying sparks into the air.
Обогнав его, Маргарита прошла еще над одним водным зеркалом, в котором проплыла под ногами вторая луна, еще более снизилась и пошла, чуть-чуть не задевая ногами верхушки огромных сосен.=Going ahead of it, Margarita passed over yet another watery mirror, in which a second moon floated under her feet, dropped down lower still and went on, her feet nearly touching the tops of the huge pines.
Тяжкий шум вспарываемого воздуха послышался сзади и стал настигать Маргариту.=A heavy noise of ripping air came from behind and began to overtake Margarita.
Постепенно к этому шуму чего-то летящего, как снаряд, присоединился слышимый на много верст женский хохот.=To this noise of something flying like a cannon ball a woman's guffaw was gradually added, audible for many miles around.
Маргарита оглянулась и увидела, что ее догоняет какой-то сложный темный предмет.=Margarita looked back and saw some complex dark object catching up with her.
Настигая Маргариту, он все более обозначался, стало видно, что кто-то летит верхом.=As it drew nearer to Margarita, it became more distinct - a mounted flying person could be seen.
А наконец он и совсем обозначился.=And finally it became quite distinct:
Замедляя ход, Маргариту догнала Наташа.=slowing down, Natasha came abreast of Margarita.
Она, совершенно нагая, с летящими по воздуху растрепанными волосами, летела верхом на толстом борове, зажимавшем в передних копытцах портфель, а задними ожесточенно молотящем воздух.=Completely naked, her dishevelled hair flying in the air, she flew astride a fat hog, who was clutching a briefcase in his front hoofs, while his hind hoofs desperately threshed the air.
Изредка поблескивающее в луне, а потом потухающее пенсне, свалившееся с носа, летело рядом с боровом на шнуре, а шляпа то и дело наезжала борову на глаза.=Occasionally gleaming in the moonlight, then fading, the pince-nez that had fallen off his nose flew beside the hog on a string, and the hog's hat kept sliding down over his eyes.
Хорошенько всмотревшись, Маргарита узнала в борове Николая Ивановича, и тогда хохот ее загремел над лесом, смешавшись с хохотом Наташи.=Taking a close look, Margarita recognized the hog as Nikolai Ivanovich, and then her laughter rang out over the forest, mingled with the laughter of Natasha.
– Наташка! – пронзительно закричала Маргарита, – ты намазалась кремом?='Natashka!' Margarita shouted piercingly. 'You rubbed yourself with the cream?'
– Душенька! – будя своими воплями заснувший сосновый лес, отвечала Наташа,='Darling!!' Natasha replied, awakening the sleeping pine forest with her shout.
– королева моя французская, ведь я и ему намазала лысину, и ему!='My French queen, I smeared it on him, too, on his bald head!'
– Принцесса! – плаксиво проорал боров, галопом неся всадницу.='Princess!' the hog shouted tearfully, galloping along with his rider.
– Душенька!='Darling!
Маргарита Николаевна! – кричала Наташа, скача рядом с Маргаритой, – сознаюсь, взяла крем.=Margarita Nikolaevna!' cried Natasha, riding beside Margarita, 'I confess, I took the cream!
Ведь и мы хотим жить и летать!=We, too, want to live and fly!
Прости меня, повелительница, а я не вернусь, нипочем не вернусь!=Forgive me, my sovereign lady, I won't go back, not for anything!
Ах, хорошо, Маргарита Николаевна!=Ah, it's good, Margarita Nikolaevna!...
Предложение мне делал, – Наташа стала тыкать пальцем в шею сконфуженно пыхтящего борова, – предложение!=He propositioned me,' Natasha began jabbing her finger into the neck of the abashedly huffing hog, 'propositioned me!
Ты как меня называл, а? – кричала она, наклонясь к уху борова.=What was it you called me, eh?' she shouted, leaning towards the hog's ear.
– Богиня, – завывал тот, – не могу я так быстро лететь.='Goddess!' howled the hog, 'I can't fly so fast!
Я бумаги могу важные растерять.=I may lose important papers,
Наталья Прокофьевна, я протестую.=Natalya Prokofyevna, I protest!'
– Да ну тебя к черту с твоими бумагами!='Ah, devil take you and your papers!'
– дерзко хохоча, кричала Наташа.=Natasha shouted with a brazen guffaw.
– Что вы, Наталья Прокофьевна!='Please, Natalya Prokofyevna,
Нас услышит кто-нибудь! – моляще орал боров.=someone may hear us!' the hog yelled imploringly.
Летя галопом рядом с Маргаритой, Наташа с хохотом рассказывала ей о том, что произошло в особняке после того, как Маргарита Николаевна улетела через ворота.=Flying beside Margarita, Natasha laughingly told her what happened in the house after Margarita Nikolaevna flew off over the gates.
Наташа созналась в том, что, не прикоснувшись более ни к каким подаренным вещам, она сбросила с себя одежду и кинулась к крему и немедленно им намазалась.=Natasha confessed that, without ever touching any of the things she had been given, she threw off her clothes, rushed to the cream, and immediately smeared herself with it.
И с нею произошло то же, что с ее хозяйкой.=The same thing happened with her as with her mistress.
В то время, как Наташа, хохоча от радости, упивалась перед зеркалом своею волшебною красой, дверь открылась, и перед Наташей явился Николай Иванович.=Just as Natasha, laughing with joy, was revelling in her own magical beauty before the mirror, the door opened and Nikolai Ivanovich appeared before her.
Он был взволнован, в руках он держал сорочку Маргариты Николаевны и собственную свою шляпу и портфель.=He was agitated; in his hands he was holding Margarita Nikolaevna's shift and his own hat and briefcase.
Увидев Наташу, Николай Иванович обомлел.=Seeing Natasha, Nikolai Ivanovich was dumbfounded.
Несколько справившись с собою, весь красный как рак, он объявил, что счел долгом поднять рубашечку, лично принести ее...=Getting some control of himself, all red as a lobster, he announced that he felt it was his duty to pick up the little shift and bring it personally .
– Что говорил, негодяй! – визжала и хохотала Наташа, – что говорил, на что сманивал!=. . The things he said, the blackguard!' Natasha shrieked and laughed.
Какие деньги сулил.=The things he said, the things he tempted me to do! The money he promised!
Говорил, что Клавдия Петровна ничего не узнает.=He said Klavdia Petrovna would never leam of it.
Что, скажешь, вру?=Well, speak, am I lying?'
– кричала Наташа борову, и тот только сконфуженно отворачивал морду.=Natasha shouted to the hog, who only turned his muzzle away abashedly.
Расшалившись в спальне, Наташа мазнула кремом Николая Ивановича и сама оторопела от удивления.=In the bedroom, carried away with her own mischief, Natasha dabbed some cream on Nikolai Ivanovich and was herself struck dumb with astonishment.
Лицо почтенного нижнего жильца свело в пятачок, а руки и ноги оказались с копытцами.=The respectable ground-floor tenant's face shrank to a pig's snout, and his hands and feet acquired little hoofs.
Глянув на себя в зеркало, Николай Иванович отчаянно и дико завыл, но было уже поздно.=Looking at himself in the mirror, Nikolai Ivanovich let out a wild and desperate howl, but it was already too late.
Через несколько секунд он, оседланный, летел куда-то к черту из Москвы, рыдая от горя.=A few seconds later, saddled up, he was flying out of Moscow to devil knows where, sobbing with grief.
– Требую возвращения моего нормального облика!='I demand that my normal appearance be restored to me!'
– вдруг не то исступленно, не то моляще прохрипел и захрюкал боров,=the hog suddenly grunted hoarsely, somewhere between frenzy and supplication.
– я не намерен лететь на незаконное сборище!='I'm not going to fly to any illegal gathering!
Маргарита Николаевна, вы обязаны унять вашу домработницу.=Margarita Nikolaevna, it's your duty to call your housekeeper to order!'
– Ах, так я теперь тебе домработница?='Ah, so now I'm a housekeeper?
Домработница? – вскрикивала Наташа, нащипывая ухо борову, – а была богиня?=A housekeeper?' Natasha cried, pinching the hog's ear. 'And I used to be a goddess?
Ты меня как называл?=What was it you called me?'
– Венера! – плаксиво отвечал боров, пролетая над ручьем, журчащим меж камней, и копытцами задевая шорохом за кусты орешника.='Venus!' the hog replied tearfully, as he flew over a brook bubbling between stones, his little hoofs brushing the hazel bushes.
– Венера! Венера! – победно прокричала Наташа, подбоченившись одной рукой, а другую простирая к луне,='Venus! Venus!' Natasha cried triumphantly, one hand on her hip, the other stretched out towards the moon.
– Маргарита! Королева!='Margarita! Queen!
Упросите за меня, чтоб меня ведьмой оставили.=Intercede for me so that I can stay a witch!
Вам все сделают, вам власть дана!=They'll do anything for you, you have been granted power!'
И Маргарита отозвалась: – Хорошо, я обещаю!=And Margarita responded: 'All right, I promise.'
– Спасибо! – прокричала Наташа и вдруг закричала резко и как-то тоскливо:=‘Thank you!' exclaimed Natasha, and suddenly she cried out sharply and somehow longingly:
– Гей! Гей! Скорей! Скорей! А ну-ка, надбавь!='Hey! Hey! Faster! Faster! Come on, speed it up.''
– она сжала пятками похудевшие в безумной скачке бока борова, и тот рванул так, что опять распорол воздух, и через мгновение Наташа уже была видна впереди, как черная точка, а потом и совсем пропала, и шум ее полета растаял.=She dug her heels into the hog's sides, which had grown thinner during this insane ride, and he tore on, so that the air ripped open again, and a moment later Natasha could be seen only as a black speck in the distance, then vanished completely, and the noise of her flight melted away.
Маргарита летела по-прежнему медленно в пустынной и неизвестной местности, над холмами, усеянными редкими валунами, лежащими меж отдельных громадных сосен.=Margarita flew as slowly as before through the deserted and unfamiliar place, over hills strewn with occasional boulders among huge, widely spaced pines.
Маргарита летела и думала о том, что она, вероятно, где-то очень далеко от Москвы.=
Щетка летела не над верхушками сосен, а уже между их стволами, с одного боку посеребренными луной.=Margarita now flew not over the tops of the pines but between their trunks, silvered on one side by the moon.
Легкая тень летящей скользила по земле впереди – теперь луна светила в спину Маргарите.=The light shadow of the flying woman glided over the ground ahead, the moon shining now on Margarita's back.
Маргарита чувствовала близость воды и догадывалась, что цель близка.=Margarita sensed the proximity of water, and guessed that her goal was near.
Сосны разошлись, и Маргарита тихо подъехала по воздуху к меловому обрыву.=The pines parted and Margarita rode slowly through the air up to a chalk cliff.
За этим обрывом внизу, в тени, лежала река.=Beyond this cliff, down in the shadows, lay a river.
Туман висел и цеплялся за кусты внизу вертикального обрыва, а противоположный берег был плоский, низменный.=Mist hung clinging to the bushes on the cliff, but the opposite bank was flat and low.
На нем, под одинокой группой каких-то раскидистых деревьев, метался огонечек от костра и виднелись какие-то движущиеся фигурки.=On it, under a solitary group of spreading trees, the light of a bonfire flickered and some small figures could be seen moving about.
Маргарите показалось, что оттуда доносится какая-то зудящая веселенькая музыка.=It seemed to Margarita that some nagging, merry little tune was coming from there.
Далее, сколько хватало глаз, на посеребренной равнине не виднелось никаких признаков ни жилья, ни людей.=Further off, as far as the eye could see, there was no sign of habitation or people on the silvered plain.
Маргарита прыгнула с обрыва вниз и быстро спустилась к воде.=Margarita leaped off the cliff and quickly descended to the water.
Вода манила ее после воздушной гонки.=The water enticed her after her airy race.
Отбросив от себя щетку, она разбежалась и кинулась в воду вниз головой.=Casting the broom aside, she ran and threw herself head first into the water.
Легкое ее тело, как стрела, вонзилось в воду, и столб воды выбросило почти до самой луны.=Her light body pierced the water's surface like an arrow, and the column of water thrown up almost reached the moon.
Вода оказалась теплой, как в бане, и, вынырнув из бездны, Маргарита вдоволь наплавалась в полном одиночестве ночью в этой реке.=The water turned out to be warm as in a bathhouse, and, emerging from the depths, Margarita swam her fill in the total solitude of night in this river.
Рядом с Маргаритой никого не было, но немного подальше за кустами слышались всплески и фырканье, там тоже кто-то купался.=There was no one near Margarita, but a little further away, behind the bushes, splashing and grunting could be heard - someone was also having a swim there.
Маргарита выбежала на берег.=Margarita ran out on to the bank.
Тело ее пылало после купанья.=Her body was on fire after the swim.
Усталости никакой она не ощущала и радостно приплясывала на влажной траве.=She felt no fatigue, and was joyfully capering about on the moist grass.
Вдруг она перестала танцевать и насторожилась.=Suddenly she stopped dancing and pricked up her ears.
Фырканье стало приближаться, и из-за ракитовых кустов вылез какой-то голый толстяк в черном шелковом цилиндре, заломленном на затылок.=The grunting came closer, and from behind the willow bushes some naked fat man emerged, with a black silk top hat pushed back on his head.
Ступни его ног были в илистой грязи, так что казалось, будто купальщик в черных ботинках.=His feet were covered with slimy mud, which made it seem that the swimmer was wearing black shoes.
Судя по тому, как он отдувался и икал, был он порядочно выпивши, что, впрочем, подтверждалось и тем, что река вдруг стала издавать запах коньяку.=Judging by his huffing and hiccuping, he was properly drunk, as was confirmed, incidentally, by the fact that the river suddenly began to smell of cognac.
Увидев Маргариту, толстяк стал вглядываться, а потом радостно заорал: – Что такое?=Seeing Margarita, the fat man peered at her and then shouted joyfully: 'What's this?
Ее ли я вижу?=Who is it I see?
Клодина, да ведь это ты, неунывающая вдова?=Claudine, it's you, the ungrieving widow!
И ты здесь? – и тут он полез здороваться.=You're here, too?' and he came at her with his greetings.
Маргарита отступила и с достоинством ответила: – Пошел ты к чертовой матери.=Margarita stepped back and replied with dignity: 'Go to the devil!
Какая я тебе Клодина?=What sort of Claudine am I to you?
Ты смотри, с кем разговариваешь, – и, подумав мгновение, она прибавила к своей речи длинное непечатное ругательство.=Watch out who you're talking to,' and, after a moment's reflection, she added to her words a long, unprintable oath.
Все это произвело на легкомысленного толстяка отрезвляющее действие.=All this had a sobering effect on the light-minded fat man.
– Ой! – тихо воскликнул он и вздрогнул, – простите великодушно, светлая королева Марго!='Ah!' he exclaimed softly and gave a start, 'magnanimously forgive me, bright Queen Margot!
Я обознался.=I mistook you for someone else.
А виноват коньяк, будь он проклят!=The cognac's to blame, curse it!'
– толстяк опустился на одно колено, цилиндр отнес в сторону, сделал поклон и залопотал, мешая русские фразы с французскими, какой-то вздор про кровавую свадьбу своего друга в Париже Гессара, и про коньяк, и про то, что он подавлен грустной ошибкой.=The fat man lowered himself to one knee, holding the top hat far out, made a bow, and started to prattle, mixing Russian phrases with French, some nonsense about the bloody wedding of his friend Guessard in Paris, and about the cognac, and about being mortified by his sad mistake.
– Ты бы брюки надел, сукин сын, – сказала, смягчаясь, Маргарита.='Why don't you put your trousers on, you son of a bitch,' Margarita said, softening.
Толстяк радостно осклабился, видя, что Маргарита не сердится, и восторженно сообщил, что оказался без брюк в данный момент лишь потому, что по рассеянности оставил их на реке Енисее,=The fat man grinned joyfully, seeing that Margarita was not angry, and rapturously declared that he found himself without trousers at the given moment only because in his absent-mindedness he had left them on the Yenisey River,
где купался перед тем, но что он сейчас же летит туда, благо это рукой подать, и затем, поручив себя расположению и покровительству, начал отступать задом и отступал до тех пор, пока не поскользнулся и навзничь не упал в воду.=where he had been swimming just before, but that he would presently fly there, since it was close at hand, and then, entrusting himself to her favour and patronage, he began to back away and went on backing away until he slipped and fell backwards into the water.
Но падая, сохранил на окаймленном небольшими бакенбардами лице улыбку восторга и преданности.=But even as he fell, he kept on his face, framed in small side-whiskers, a smile of rapture and devotion.
Маргарита же пронзительно свистнула и, оседлав подлетевшую щетку, перенеслась над рекой на противоположный берег.=Here Margarita gave a piercing whistle and, mounting the broom that flew up to her, crossed to the opposite bank of the fiver.
Тень меловой горы сюда не доставала, и весь берег заливала луна.=The shadow of the chalk mountain did not reach that far, and the whole bank was flooded with moonlight.
Лишь только Маргарита коснулась влажной травы, музыка под вербами ударила сильнее, и веселее взлетел сноп искр из костра.=As soon as Margarita touched the moist grass, the music under the pussy willows struck up louder, and a sheaf of sparks flew up more merrily from the bonfire.
Под ветвями верб, усеянными нежными, пушистыми сережками, видными в луне, сидели в два ряда толстомордые лягушки и, раздуваясь как резиновые, играли на деревянных дудочках бравурный марш.=Under the pussy-willow branches, strewn with tender, fluffy catkins, visible in the moonlight, sat two rows of fat-faced frogs, puffing up as if they were made of rubber, playing a bravura march on wooden pipes.
Светящиеся гнилушки висели на ивовых прутиках перед музыкантами, освещая ноты, на лягушачьих мордах играл мятущийся свет от костра.=Glowing marsh-lights hung on willow twigs in front of the musicians, lighting up the music; the restless light of the bonfire danced on the frogs' faces.
Марш игрался в честь Маргариты.=The march was being played in honour of Margarita.
Прием ей оказан был самый торжественный.=She was given a most solemn reception.
Прозрачные русалки остановили свой хоровод над рекою и замахали Маргарите водорослями, и над пустынным зеленоватым берегом простонали далеко слышные их приветствия.=Transparent naiads stopped their round dance over the river and waved weeds at Margarita, and their far-audible greetings moaned across the deserted, greenish bank.
Нагие ведьмы, выскочив из-за верб, выстроились в ряд и стали приседать и кланяться придворными поклонами.=Naked witches, jumping from behind the pussy willows, formed a line and began curtseying and making courtly bows.
Кто-то козлоногий подлетел и припал к руке, раскинул на траве шелк, осведомляясь о том, хорошо ли купалась королева, предложил прилечь и отдохнуть.=Someone goat-legged flew up and bent to her hand, spread silk on the grass, inquired whether the queen had had a good swim, and invited her to lie down and rest.
Маргарита так и сделала.=Margarita did just that.
Козлоногий поднес ей бокал с шампанским, она выпила его, и сердце ее сразу согрелось.=The goat-legged one offered her a glass of champagne, she drank it, and her heart became warm at once.
Осведомившись о том, где Наташа, она получила ответ, что Наташа уже выкупалась и полетела на своем борове вперед, в Москву, чтобы предупредить о том, что Маргарита скоро будет, и помочь приготовить для нее наряд.=Having inquired about Natasha's whereabouts, she received the reply that Natasha had already taken her swim and had flown ahead to Moscow on her hog, to warn them that Margarita would soon arrive and to help prepare her attire.
Короткое пребывание Маргариты под вербами ознаменовалось одним эпизодом.=Margarita's short stay under the pussy willows was marked by one episode:
В воздухе раздался свист, и черное тело, явно промахнувшись, обрушилось в воду.=there was a whistling in the air, and a black body, obviously missing its mark, dropped into the water.
Через несколько мгновений перед Маргаритой предстал тот самый толстяк-бакенбардист, что так неудачно представился на том берегу.=A few moments later there stood before Margarita that same fat side-whiskerist who had so unsuccessfully introduced himself on the other bank.
Он успел, по-видимому, смотаться на Енисей, ибо был во фрачном наряде, но мокр с головы до ног.=He had apparently managed to get to the Yenisey and back, for he was in full evening dress, though wet from head to foot.
Коньяк подвел его вторично: высаживаясь, он все-таки угодил в воду.=The cognac had done him another bad turn: as he came down, he landed in the water after all.
Но улыбки своей он не утратил и в этом печальном случае, и был смеющеюся Маргаритой допущен к руке.=But he did not lose his smile even on this lamentable occasion, and the laughing Margarita admitted him to her hand.
Затем все стали собираться.=Then they all started getting ready.
Русалки доплясали свой танец в лунном свете и растаяли в нем.=The naiads finished their dance in the moonlight and melted into it.
Козлоногий почтительно осведомился у Маргариты, на чем она прибыла на реку;=The goat-legged one deferentially inquired of Margarita how she had come to me river.
узнав, что она явилась верхом на щетке, сказал:=On learning that she had come riding on a broom, he said:
– О, зачем же, это неудобно, – мигом соорудил из двух сучков какой-то подозрительный телефон и потребовал у кого-то сию же минуту прислать машину, что и исполнилось, действительно, в одну минуту.='Oh, but why, it's so inconvenient!' He instantly slapped together some dubious-looking telephone from two twigs, and demanded of someone that a car be sent that very minute, which, that same minute, was actually done.
На остров обрушилась буланая открытая машина, только на шоферском месте сидел не обычного вида шофер, а черный длинноносый грач в клеенчатой фуражке и в перчатках с раструбами.=An open, light sorrel car came down on the island, only in the driver's seat there sat no ordinary-looking driver, but a black, long-beaked rook in an oilcloth cap and gauntlets.
Островок опустел.=The little island was becoming deserted.
В лунном пылании растворились улетевшие ведьмы.=The witches flew off, melting into the moon-blaze.
Костер догорал, и угли затягивало седой золой.=The bonfire was dying down, and the coals were covering over with hoary ash.
Бакенбардист и козлоногий подсадили Маргариту, и она опустилась на широкое заднее сидение.=The goat-legged one helped Margarita in, and she sank on to the wide back seat of the sorrel car.
Машина взвыла, прыгнула и поднялась почти к самой луне, остров пропал, пропала река, Маргарита понеслась в Москву.=The car roared, sprang up, and climbed almost to the moon; the island vanished, the river vanished, Margarita was racing to Moscow.
Глава 22.=CHAPTER 22.
При свечах=By Candlelight
Ровное гудение машины, летящей высоко над землей, убаюкивало Маргариту, а лунный свет ее приятно согревал.=The steady humming of the car, flying high above the earth, lulled Margarita, and the moonlight warmed her pleasantly.
Закрыв глаза, она отдала лицо ветру и думала с какой-то грустью о покинутом ею неизвестном береге реки, которую, как она чувствовала, она никогда более не увидит.=Closing her eyes, she offered her face to the wind and thought with a certain sadness about the unknown river bank she had left behind, which she sensed she would never see again.
После всех волшебств и чудес сегодняшнего вечера она уже догадывалась, к кому именно в гости ее везут, но это не пугало ее.=After all the sorceries and wonders of that evening, she could already guess precisely whom she was being taken to visit, but that did not frighten her.
Надежда на то, что там ей удастся добиться возвращения своего счастья, сделала ее бесстрашной.=The hope that there she would manage to regain her happiness made her fearless.
Впрочем, долго мечтать в машине об этом счастье ей не пришлось.=However, she was not to dream of this happiness for long in the car.
Грач ли хорошо знал свое дело, машина ли была хороша, но только вскоре Маргарита, открыв глаза, увидела под собой не лесную тьму, а дрожащее озеро московских огней.=Either the rook knew his job well, or the car was a good one, but Margarita soon opened her eyes and saw beneath her not the forest darkness, but a quivering sea of Moscow lights.
Черная птица-шофер на лету отвинтил правое переднее колесо, а затем посадил машину на каком-то совершенно безлюдном кладбище в районе Драгомилова.=The black bird-driver unscrewed the right front wheel in flight, then landed the car in some completely deserted cemetery in the Dorogomilovo area.
Высадив ни о чем не спрашивающую Маргариту возле одного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину, направив ее прямо в овраг за кладбищем.=Having deposited the unquestioning Margarita by one of the graves along with her broom, the rook started the car, aiming it straight into the ravine beyond the cemetery.
В него она с грохотом обрушилась и в нем погибла.=It tumbled noisily into it and there perished.
Грач почтительно козырнул, сел на колесо верхом и улетел.=The rook saluted deferentially, mounted the wheel, and flew off.
Тотчас из-за одного из памятников показался черный плащ.=A black cloak appeared at once from behind one of the tombstones.
Клык сверкнул при луне, и Маргарита узнала Азазелло.=A fang flashed in the moonlight, and Margarita recognized Azazello.
Тот жестом пригласил Маргариту сесть на щетку, сам вскочил на длинную рапиру, оба взвились и никем не замеченные через несколько секунд высадились около дома N 302-бис на Садовой улице.=He gestured to Margarita, inviting her to get on the broom, jumped on to a long rapier himself, they both whirled up and in a few seconds, unnoticed by anyone, landed near no. 302-bis on Sadovaya Street.
Когда, под мышкой неся щетку и рапиру, спутники проходили подворотню, Маргарита заметила томящегося в ней человека в кепке и высоких сапогах, кого-то, вероятно, поджидавшего.=When the companions passed through the gateway, carrying the broom and rapier under their arms, Margarita noticed a man languishing there in a cap and high boots, probably waiting for someone.
Как ни легки были шаги Азазелло и Маргариты, одинокий человек их услыхал и беспокойно дернулся, не понимая, кто их производит.=Light though Azazello's and Margarita's footsteps were, the solitary man heard them and twitched uneasily, not understanding who had produced them.
Второго, до удивительности похожего на первого, человека встретили у шестого подъезда.=By the sixth entrance they met a second man looking surprisingly like the first.
И опять повторилась та же история.=And again the same story repeated itself.
Шаги...=Footsteps ...
Человек беспокойно обернулся и нахмурился.=the man turned and frowned uneasily.
Когда же дверь открылась и закрылась, кинулся вслед за невидимыми входящими, заглянул в подъезд, но ничего, конечно, не увидел.=And when the door opened and closed, he dashed after the invisible enterers, peeked into the front hall, but of course saw nothing.
Третий, точная копия второго, а стало быть, и первого, дежурил на площадке третьего этажа.=A third man, the exact copy of the second, and therefore also of the first, stood watch on the third-floor landing.
Он курил крепкие папиросы, и Маргарита раскашлялась, проходя мимо него.=He smoked strong cigarettes, and Margarita had a fit of coughing as she walked past him.
Курящий, как будто его кольнули, вскочил со скамейки, на которой сидел, начал беспокойно оглядываться, подошел к перилам, глянул вниз.=The smoker, as if pricked with a pin, jumped up from the bench he was sitting on, began turning around uneasily, went to the banister, looked down.
Маргарита со своим провожатым в это время уже была у дверей квартиры N 50.=Margarita and her companion were by that time already at the door of apartment no. 50.
Звонить не стали, Азазелло бесшумно открыл дверь своим ключом.=They did not ring the bell. Azazello noiselessly opened the door with his own key.
Первое, что поразило Маргариту, это та тьма, в которую она попала.=The first thing that struck Margarita was the darkness in which she found herself.
Было темно как в подземелье, так, что она невольно уцепилась за плащ Азазелло, опасаясь споткнуться.=It was as dark as underground, so that she involuntarily clutched at Azazello's cloak for fear of stumbling.
Но тут вдалеке и вверху замигал огонек какой-то лампадки и начал приближаться.=But then, from far away and above, the light of some little lamp flickered and began to approach.
Азазелло на ходу вынул из-под мышки Маргариты щетку, и та исчезла без всякого стука в темноте.=Azazello took the broom from under Margarita's arm as they walked, and it disappeared without a sound in the darkness.
Тут стали подниматься по каким-то широким ступеням, и Маргарите стало казаться, что им конца не будет.=Here they started climbing some wide steps, and Margarita began to think there would be no end to them.
Ее поражало, как в передней обыкновенной московской квартиры может поместиться эта необыкновенная невидимая, но хорошо ощущаемая бесконечная лестница.=She was struck that the front hall of an ordinary Moscow apartment could contain this extraordinary invisible, yet quite palpable, endless stairway.
Но подъем кончился, и Маргарита поняла, что стоит на площадке.=But the climb ended, and Margarita realized that she was on a landing.
Огонек приблизился вплотную, и Маргарита увидела освещенное лицо мужчины, длинного и черного, держащего в руке эту самую лампадку.=The light came right up to them, and Margarita saw in this light the face of a man, long and black, holding a little lamp in his hand.
Те, кто имел уже несчастие в эти дни попасться на его дороге, даже при этом слабом свете язычка в лампадке, конечно, тотчас же узнали бы его.=Those who in recent days had been so unfortunate as to cross paths with him, would certainly have recognized him even by the faint tongue of flame from the lamp.
Это был Коровьев, он же Фагот.=It was Koroviev, alias Fagott.
Правда, внешность Коровьева весьма изменилась.=True, Koroviev's appearance was quite changed.
Мигающий огонек отражался не в треснувшем пенсне, которое давно пора было бы выбросить на помойку, а в монокле, правда, тоже треснувшем.=The flickering light was reflected not in the cracked pince-nez, which it had long been time to throw in the trash, but in a monocle, which, true, was also cracked.
Усишки на наглом лице были подвиты и напомажены, а чернота Коровьева объяснялась очень просто – он был во фрачном наряде.=The little moustache on his insolent face was twirled up and waxed, and Koroviev's blackness was quite simply explained – he was in formal attire.
Белела только его грудь.=Only his chest was white.
Маг, регент, чародей, переводчик или черт его знает кто на самом деле – словом, Коровьев – раскланялся и, широко проведя лампадой по воздуху, пригласил Маргариту следовать за ним.=The magician, choirmaster, sorcerer, interpreter - devil knows what he really was – Koroviev, in short, made his bows and, with a broad sweep of the lamp in the air, invited Margarita to follow him.
Азазелло исчез.=Azazello disappeared.
"Удивительно странный вечер, – думала Маргарита, – я всего ожидала, но только не этого!='An amazingly strange evening,' thought Margarita, 'I expected anything but this.
Электричество, что ли, у них потухло?=Has their electricity gone off, or what?
Но самое поразительное – размеры этого помещения.=But the most striking thing is the size of the place ...
Каким образом все это может втиснуться в московскую квартиру?=How could it all be squeezed into a Moscow apartment?
Просто-напросто никак не может".=There's simply no way it could be!
Как ни мало давала свету Коровьевская лампадка, Маргарита поняла, что она находится в совершенно необъятном зале, да еще с колоннадой, темной и по первому впечатлению бесконечной.=...' However little light Koroviev's lamp gave out, Margarita realized that she was in an absolutely enormous hall, with a colonnade besides, dark and on first impression endless.
Возле какого-то диванчика Коровьев остановился, поставил свою лампадку на какую-то тумбу, жестом предложил Маргарите сесть, а сам поместился подле в живописной позе – облокотившись на тумбу.=Koroviev stopped by some sort of little settee, placed his lamp on some sort of post, gestured for Margarita to sit down, and settled himself beside her in a picturesque attitude, leaning his elbow on the post.
– Разрешите мне представиться вам, – заскрипел Коровьев, – Коровьев.='Allow me to introduce myself to you,' creaked Koroviev, 'Koroviev.
Вас удивляет, что нет света?=You are surprised there's no light?
Экономия, как вы, конечно, подумали?=Economy, so you think, of course?
Ни-ни-ни.=Unh-unh!
Пусть первый попавшийся палач, хотя бы один из тех, которые сегодня, немного позже, будут иметь честь приложиться к вашему колену, на этой же тумбе оттяпает мне голову, если это так.=May the first executioner to come along, even one of those who later this evening will have the honour of kissing your knee, lop my head off on this very post if it's so!
Просто мессир не любит электрического света, и мы дадим его в самый последний момент.=Messire simply doesn't like electric light, and we'll save it for the very last moment.
И тогда, поверьте, недостатка в нем не будет.=And then, believe me, there'll be no lack of it.
Даже, пожалуй, хорошо было бы, если б его было поменьше.=Perhaps it would even be better to have less.'
Коровьев понравился Маргарите, и трескучая его болтовня подействовала на нее успокоительно.=Margarita liked Koroviev, and his rattling chatter had a soothing effect on her.
– Нет, – ответила Маргарита, – более всего меня поражает, где все это помещается.='No,' replied Margarita, 'most of all I'm struck that there's room for all this.'
– Она повела рукой, подчеркивая этим необъятность зала.=She made a gesture with her hand, emphasizing the enor-mousness of the hall.
Коровьев сладко ухмыльнулся, отчего тени шевельнулись в складках у его носа.=Koroviev grinned sweetly, which made the shadows sdr in the folds of his nose.
– Самое несложное из всего! – ответил он.='The most uncomplicated thing of all!' he replied.
– Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов.='For someone well acquainted with the fifth dimension, it costs nothing to expand space to the desired proportions.
Скажу вам более, уважаемая госпожа, до черт знает каких пределов!=I'll say more, respected lady – to devil knows what proportions!
Я, впрочем, – продолжал болтать Коровьев, – знавал людей, не имевших никакого представления не только о пятом измерении, но вообще ни о чем не имевших никакого представления и тем не менее проделывавших чудеса в смысле расширения своего помещения.=I, however,' Koroviev went on chattering, "have known people who had no idea, not only of the fifth dimension, but generally of anything at all, and who nevertheless performed absolute wonders in expanding their space.
Так, например, один горожанин, как мне рассказывали, получив трехкомнатную квартиру на Земляном валу, без всякого пятого измерения и прочих вещей, от которых ум заходит за разум, мгновенно превратил ее в четырехкомнатную, разделив одну из комнат пополам перегородкой.=Thus, for instance, one city-dweller, as I've been told, having obtained a three-room apartment on Zemlyanoy Val, transformed it instantly, without any fifth dimension or other things that addle the brain, into a four-room apartment by dividing one room in half with a partition.
Засим эту он обменял на две отдельных квартиры в разных районах Москвы – одну в три и другую в две комнаты.='He forthwith exchanged that one for two separate apartments in different parts of Moscow: one of three rooms, the other of two.
Согласитесь, что их стало пять.=You must agree that that makes five.
Трехкомнатную он обменял на две отдельных по две комнаты и стал обладателем, как вы сами видите, шести комнат, правда, рассеянных в полном беспорядке по всей Москве.=The three-room one he exchanged for two separate ones, each of two rooms, and became the owner, as you can see for yourself, of six rooms – true, scattered in total disorder all over Moscow.
Он уже собирался произвести последний и самый блистательный вольт, поместив в газете объявление, что меняет шесть комнат в разных районах Москвы на одну пятикомнатную квартиру на Земляном валу, как его деятельность, по не зависящим от него причинам, прекратилась.=He was just getting ready to perform his last and most brilliant leap, by advertising in the newspapers that he wanted to exchange six rooms in different parts of Moscow for one five-room apartment on Zemlyanoy Val, when his activity ceased for reasons independent of him.
Возможно, что он сейчас и имеет какую-нибудь комнату, но только, смею вас уверить, что не в Москве.=He probably also has some sort of room now, only I venture to assure you it is not in Moscow.
Вот-с, каков проныра, а вы изволите толковать про пятое измерение.=A real slicker, you see, ma'am, and you keep talking about the fifth dimension!'
Маргарита, хоть и не толковала вовсе про пятое измерение, а толковал о нем сам Коровьев, весело рассмеялась, прослушав рассказ о похождениях квартирного проныры.=Though she had never talked about the fifth dimension, and it was Koroviev himself who kept talking about it, Margarita laughed gaily, hearing the story of the adventures of the apartment slicker.
Коровьев же продолжал: – Но к делу, к делу, Маргарита Николаевна.=Koroviev went on: 'But to business, to business, Margarita Nikolaevna.
Вы женщина весьма умная и, конечно, уже догадались о том, кто наш хозяин.=You're quite an intelligent woman, and of course have already guessed who our host is.'
Сердце Маргариты стукнуло, и она кивнула головой.=Margarita's heart thumped, and she nodded.
– Ну, вот-с, вот-с, – говорил Коровьев, – мы враги всяких недомолвок и таинственностей.=Well, and so, ma'am,' Koroviev said, 'and so, we're enemies of any sort of reticence and mysteriousness.
Ежегодно мессир дает один бал.=Messire gives one ball annually.
Он называется весенним балом полнолуния, или балом ста королей.=It is called the spring ball of the full moon, or the ball of the hundred kings.
Народу!=Such a crowd!
– тут Коровьев ухватился за щеку, как будто у него заболел зуб,=. . .' here Koroviev held his cheek as if he had a toothache.
– впрочем, я надеюсь, вы сами в этом убедитесь.='However, I hope you'll be convinced of it yourself.
Так вот-с: мессир холост, как вы, конечно, сами понимаете.=Now, Messire is a bachelor, as you yourself, of course, understand.
Но нужна хозяйка, – Коровьев развел руками, – согласитесь сами, без хозяйки...=Yet a hostess is needed,' Koroviev spread his arms, 'without a hostess, you must agree .
Маргарита слушала Коровьева, стараясь не проронить ни слова, под сердцем у нее было холодно, надежда на счастье кружила ее голову.=. .' Margarita listened to Koroviev, trying not to miss a single word; she felt cold under her heart, the hope of happiness made her head spin.
– Установилась традиция, – говорил далее Коровьев, – хозяйка бала должна непременно носить имя Маргариты, во-первых, а во-вторых, она должна быть местной уроженкой.='The tradition has been established,' Koroviev said further, 'that the hostess of the ball must without fail be named Margarita, first, and second, she must be a native of the place.
А мы, как изволите видеть, путешествуем и в данное время находимся в Москве.=And we, you will kindly note, are travelling and at the present moment are in Moscow.
Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве, и, верите ли, – тут Коровьев с отчаянием хлопнул себя по ляжке, – ни одна не подходит.=We found one hundred and twenty-one Margaritas in Moscow, and, would you believe it,' here Koroviev slapped himself on the thigh with despair, 'not one of them was suitable!
И, наконец, счастливая судьба...=And, at last, by a happy fate ..
Коровьев выразительно ухмыльнулся, наклоняя стан, и опять похолодело сердце у Маргариты.=.' Koroviev grinned expressively, inclining his body, and again Margarita's heart went cold.
– Короче! – вскричал Коровьев, – совсем коротко: вы не откажетесь принять на себя эту обязанность?='In short!' Koroviev cried out 'Quite shortly: you won't refuse to take this responsibility upon yourself?'
– Не откажусь, – твердо ответила Маргарита.='I won't refuse!' Margarita replied firmly.
– Кончено! – сказал Коровьев и, подняв лампаду, добавил: – Прошу за мной.='Done!' said Koroviev and, raising the little lamp, added: ‘Please follow me.'
Они пошли между колоннами и наконец выбрались в какой-то другой зал, в котором почему-то сильно пахло лимонами, где слышались какие-то шорохи и где что-то задело Маргариту по голове.=They walked between the columns and finally came to another hall, in which for some reason there was a strong smell of lemons, where some rustlings were heard and something brushed against Margarita's head.
Она вздрогнула.=She gave a start.
– Не пугайтесь, – сладко успокоил Коровьев, беря Маргариту под руку, – бальные ухищрения Бегемота, ничего более.='Don't be frightened,' Koroviev reassured her sweetly, taking Margarita under the arm, 'it's Behemoth's contrivances for the ball, that's all.
И вообще я позволю себе смелость посоветовать вам, Маргарита Николаевна, никогда и ничего не бояться.=And generally I will allow myself the boldness of advising you, Margarita Nikolaevna, never to be afraid of anything.
Это неразумно.=It is unreasonable.
Бал будет пышный, не стану скрывать от вас этого.=The ball will be a magnificent one, I will not conceal it from you.
Мы увидим лиц, объем власти которых в свое время был чрезвычайно велик.=We will see persons the scope of whose power in their own time was extremely great.
Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно.=But, really, once you think how microscopically small their possibilities were compared to those of him to whose retinue I have the honour of belonging, it seems ridiculous, and even, I would say, sad .
Да и притом вы сами – королевской крови.=.. And, besides, you are of royal blood yourself.'
– Почему королевской крови?='Why of royal blood?'
– испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву.=Margarita whispered fearfully, pressing herself to Koroviev.
– Ах, королева, – игриво трещал Коровьев, – вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!='Ah, my Queen,' Koroviev rattled on playfully, 'questions of blood are the most complicated questions in the world!
И если бы расспросить некоторых прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репутацией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы, уважаемая Маргарита Николаевна.=And if we were to question certain great-grandmothers, especially those who enjoyed a reputation as shrinking violets, the most astonishing secrets would be uncovered, my respected Margarita Nikolaevna!
Я ничуть не погрешу, если, говоря об этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт.=I would not be sinning in the least if, in speaking of that, I should make reference to a whimsically shuffled pack of cards.
Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами.=There are things in which neither barriers of rank nor even the borders between countries have any validity whatsoever.
Намекну: одна из французских королев, жившая в шестнадцатом веке, надо полагать, очень изумилась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее прелестную прапрапраправнучку я по прошествии многих лет буду вести под руку в Москве по бальным залам.=A hint: one of the French queens who lived in the sixteenth century would, one must suppose, be very amazed if someone told her that after all these years I would be leading her lovely great-great-great-granddaughter on my arm through the ballrooms of Moscow.
Но мы пришли!=But we've arrived!'
Тут Коровьев задул свою лампаду, и она пропала у него из рук, и Маргарита увидела лежащую на полу перед нею полоску света под какой-то темной дверью.=Here Koroviev blew out his lamp and it vanished from his hands, and Margarita saw lying on the floor in front of her a streak of light under some dark door.
И в эту дверь Коровьев тихо стукнул.=And on this door Koroviev softly knocked.
Тут Маргарита взволновалась настолько, что у нее застучали зубы и по спине прошел озноб.=Here Margarita became so agitated that her teeth chattered and a chill ran down her spine.
Дверь раскрылась.=The door opened.
Комната оказалась очень небольшой.=The room turned out to be very small.
Маргарита увидела широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушками.=Margarita saw a wide oak bed with dirty, rumpled and bunched-up sheets and pillows.
Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол, на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап.=Before the bed was an oak table with carved legs, on which stood a candelabrum with sockets in the form of a bird's claws.
В этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи.=In these seven golden claws' burned thick wax candles.
Кроме этого, на столике была большая шахматная доска с фигурками, необыкновенно искусно сделанными.=Besides that, there was on the table a large chessboard with pieces of extraordinarily artful workmanship.
На маленьком вытертом коврике стояла низенькая скамеечка.=A little low bench stood on a small, shabby rug.
Был еще один стол с какой-то золотой чашей и другим канделябром, ветви которого были сделаны в виде змей.=There was yet another table with some golden bowl and another candelabrum with branches in the form of snakes.
В комнате пахло серой и смолой,=The room smelled of sulphur and pitch.
тени от светильников перекрещивались на полу.=Shadows from the lights criss-crossed on the floor.
Среди присутствующих Маргарита сразу узнала Азазелло, теперь уже одетого во фрак и стоящего у спинки кровати.=Among those present Margarita immediately recognized Azazello, now dressed in a tailcoat and standing at the head of the bed.
Принарядившийся Азазелло уже не походил на того разбойника, в виде которого являлся Маргарите в Александровском саду, и поклонился он Маргарите чрезвычайно галантно.=The dressed-up Azazello no longer resembled that bandit in whose form he had appeared to Margarita in the Alexandrovsky Garden, and his bow to Margarita was very gallant.
Нагая ведьма, та самая Гелла, что так смущала почтенного буфетчика Варьете, и, увы, та самая, которую, к великому счастью, вспугнул петух в ночь знаменитого сеанса, сидела на коврике на полу у кровати, помешивая в кастрюле что-то, от чего валил серный пар.=A naked witch, that same Hella who had so embarrassed the respectable barman of the Variety, and - alas - the same who had so fortunately been scared off by the cock on the night of the notorious séance, sat on a rug on the floor by the bed, stirring something in a pot which gave off a sulphurous steam.
Кроме этих, был еще в комнате сидящий на высоком табурете перед шахматным столиком громаднейший черный котище, держащий в правой лапе шахматного коня.=Besides these, there was also a huge black tom-cat in the room, sitting on a high tabouret before the chess table, holding a chess knight in his right paw.
Гелла приподнялась и поклонилась Маргарите.=Hella rose and bowed to Margarita.
То же сделал и кот, соскочивши с табурета;=The cat, jumping off the tabouret, did likewise.
шаркая правой задней лапой, он уронил коня и полез за ним под кровать.=Scraping with his right hind paw, he dropped the knight and crawled under the bed after it.
Все это замирающая от страха Маргарита разглядела в коварных тенях от свечей кое-как.=Margarita, sinking with fear, nevertheless made all this out by the perfidious candlelight.
Взор ее притягивала постель, на которой сидел тот, кого еще совсем недавно бедный Иван на Патриарших прудах убеждал в том, что дьявола не существует.=Her eyes were drawn to the bed, on which sat he whom, still quite recently, at the Patriarch's Ponds, poor Ivan had tried to convince that the devil does not exist.
Этот несуществующий и сидел на кровати.=It was this non-existent one who was sitting on the bed.
Два глаза уперлись Маргарите в лицо.=Two eyes were fixed on Margarita's face.
Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней.=The right one with a golden spark at its bottom, drilling anyone to the bottom of his soul, and the left one empty and black, like the narrow eye of a needle, like the entrance to the bottomless well of all darkness and shadow.
Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут книзу, на высоком облысевшем лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины.=Woland's face was twisted to one side, the right corner of the mouth drawn down, the high, bald forehead scored by deep wrinkles running parallel to the sharp eyebrows.
Кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар.=The skin of Woland's face was as if burned for all eternity by the sun.
Воланд широко раскинулся на постели, был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече.=Woland, broadly sprawled on the bed, was wearing nothing but a long nightshirt, dirty and patched on the left shoulder.
Одну голую ногу он поджал под себя, другую вытянул на скамеечку.=One bare leg was tucked under him, the other was stretched out on the little bench.
Колено этой темной ноги и натирала какою-то дымящеюся мазью Гелла.=It was the knee of this dark leg that Hella was rubbing with some smoking ointment.
Еще разглядела Маргарита на раскрытой безволосой груди Воланда искусно из темного камня вырезанного жука на золотой цепочке и с какими-то письменами на спинке.=Margarita also made out on Woland's bared, hairless chest a beede artfully carved from dark stone, on a gold chain and with some inscriptions on its back.
Рядом с Воландом на постели, на тяжелом постаменте, стоял странный, как будто живой и освещенный с одного бока солнцем глобус.=Beside Woland, on a heavy stand, stood a strange globe, as if alive, lit on one side by the sun.
Несколько секунд длилось молчание.=The silence lasted a few seconds.
"Он изучает меня", – подумала Маргарита и усилием воли постаралась сдержать дрожь в ногах.='He's studying me,' thought Margarita, and with an effort of will she tried to control the trembling in her legs.
Наконец Воланд заговорил, улыбнувшись, отчего его искристый глаз как бы вспыхнул:=At last Woland began to speak, smiling, which made his sparkling eye as if to flare up.
– Приветствую вас, королева, и прошу меня извинить за мой домашний наряд.='Greetings to you. Queen, and I beg you to excuse my homely attire.'
Голос Воланда был так низок, что на некоторых словах давал оттяжку в хрип.=The voice of Woland was so low that on some syllables it drew out into a wheeze.
Воланд взял с постели длинную шпагу, наклонившись, пошевелил ею под кроватью и сказал: – Вылезай!=Woland took a long sword from the sheets, leaned down, poked it under the bed, and said: 'Out with you!
Партия отменяется.=The game is cancelled.
Прибыла гостья.=The guest has arrived.'
– Ни в каком случае, – тревожно свистнул по-суфлерски над ухом Маргариты Коровьев.='By no means,' Koroviev anxiously piped, prompter-like, at Margarita's ear.
– Ни в каком случае... – начала Маргарита.='By no means . . .' began Margarita.
– Мессир... – дохнул Коровьев в ухо.='Messire . ..' Koroviev breathed into her ear.
– Ни в каком случае, мессир, – справившись с собой, тихо, но ясно ответила Маргарита и, улыбнувшись, добавила:='By no means, Messire,' Margarita replied softly but distinctly, gaining control over herself, and she added with a smile:
– Я умоляю вас не прерывать партии.='I beg you not to interrupt your game.
Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если б имели возможность ее напечатать.=I imagine the chess journals would pay good money for the chance to publish it.'
Азазелло тихо и одобрительно крякнул, а Воланд, внимательно поглядев на Маргариту, заметил как бы про себя: – Да, прав Коровьев!=Azazello gave a low but approving grunt, and Woland, looking intently at Margarita, observed as if to himself: 'Yes, Koroviev is right.
Как причудливо тасуется колода!=How whimsically the deck has been shuffled!
Кровь! Он протянул руку и поманил к себе Маргариту.=Blood!' He reached out and beckoned Margarita to him with his hand.
Та подошла, не чувствуя пола под босыми ногами.=She went up, not feeling the floor under her bare feet.
Воланд положил свою тяжелую, как будто каменную, и в то же время горячую, как огонь, руку на плечо Маргариты, дернул ее к себе и посадил на кровать рядом с собою.=Woland placed his hand, heavy as if made of stone and at the same time hot as fire, on Margarita's shoulder, pulled her towards him, and sat her on the bed by his side.
– Ну, уж если вы так очаровательно любезны, – проговорил он, – а я другого ничего и не ожидал, так будем без церемоний,='Well,' he said, 'since you are so charmingly courteous – and I expected nothing else – let us not stand on ceremony.'
– он опять наклонился к краю кровати и крикнул: – Долго будет продолжаться этот балаган под кроватью?=He again leaned over the side of the bed and cried: 'How long will this circus under the bed continue?
Вылезай, окаянный ганс!=Come out, you confounded Hans!'
– Коня не могу найти, – задушенным и фальшивым голосом отозвался из-под кровати кот, – ускакал куда-то, а вместо него какая-то лягушка попадается.='I can't find my knight,' the cat responded from under the bed in a muffled and false voice, 'it's ridden off somewhere, and I keep getting some frog instead.'
– Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади?='You don't imagine you're at some fairground, do you?'
– притворяясь рассерженным, спрашивал Воланд, – никакой лягушки не было под кроватью!=asked Woland, pretending to be angry. 'There's no frog under the bed!
Оставь эти дешевые фокусы для Варьете.=Leave these cheap tricks for the Variety.
Если ты сейчас же не появишься, мы будем считать, что ты сдался, проклятый дезертир.=If you don't appear at once, we'll consider that you've forfeited, you damned deserter!'
– Ни за что, мессир! – заорал кот и в ту же секунду вылез из-под кровати, держа в лапе коня.='Not for anything, Messire!' yelled the cat, and he got out from under the bed that same second, holding the knight in his paw.
– Рекомендую вам...='Allow me to present.
– начал было Воланд и сам себя перебил: – Нет, я видеть не могу этого шута горохового.=. .' Woland began and interrupted himself: 'No, I simply cannot look at this buffoon.
Посмотрите, во что он себя превратил под кроватью.=See what he's turned himself into under the bed!'
Стоящий на задних лапах и выпачканный пылью кот тем временем раскланивался перед Маргаритой.=Standing on his hind legs, the dust-covered cat was meanwhile making his bows to Margarita.
Теперь на шее у кота оказался белый фрачный галстук бантиком, а на груди перламутровый дамский бинокль на ремешке.=There was now a white bow-tie on the cat's neck, and a pair of ladies' mother-of-pearl opera glasses hung from a strap on his neck.
Кроме того, усы у кота были вызолочены.=What's more, the cat's whiskers were gilded.
– Ну что же это такое! – воскликнул Воланд, – зачем ты позолотил усы?='Well, what's all this now?' exclaimed Woland. 'Why have you gilded your whiskers?
И на кой черт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов?=And what the devil do you need the bow-tie for, when you're not even wearing trousers?'
– Штаны коту не полагаются, мессир, – с большим достоинством отвечал кот,='A cat is not supposed to wear trousers, Messire,' the cat replied with great dignity.
– уж не прикажете ли вы мне надеть и сапоги?='You're not going to tell me to wear boots, too, are you?
Кот в сапогах бывает только в сказках, мессир.=Puss-in-Boots exists only in fairy tales, Messire.
Но видели ли вы когда-либо кого-нибудь на балу без галстуха?=But have you ever seen anyone at a ball without a bow-tie?
Я не намерен оказаться в комическом положении и рисковать тем, что меня вытолкают в шею!=I do not intend to put myself in a ridiculous situation and risk being chucked out!
Каждый украшает себя, чем может.=Everyone adorns himself with what he can.
Считайте, что сказанное относится и к биноклю, мессир! – Но усы?..=You may consider what I've said as referring to the opera glasses as well, Messire!' 'But the whiskers?
– Не понимаю, – сухо возражал кот,=. . .' 'I don't understand,' the cat retorted drily.
– почему, бреясь сегодня, Азазелло и Коровьев могли посыпать себя белой пудрой, и чем она лучше золотой?='Why could Azazello and Koroviev put white powder on themselves as they were shaving today, and how is that better than gold?
Я напудрил усы, вот и все!=I powdered my whiskers, that's all!
Другой разговор был бы, если б я побрился!=If I'd shaved myself, it would be a different matter!
Бритый кот – это действительно уж безобразие, тысячу раз согласен признать это.=A shaved cat -now, that is indeed an outrage, I'm prepared to admit it a thousand times over.
Но вообще, – тут голос кота обидчиво дрогнул, – я вижу, что ко мне применяют кое-какие придирки, и вижу, что передо мною стоит серьезная проблема – быть ли мне вообще на балу?=But generally,' here the cat's voice quavered touchily, 'I see I am being made the object of a certain captiousness, and I see that a serious problem stands before me – am I to attend the ball?
Что скажете вы мне на это, мессир?=What have you to say about that, Messire?'
И кот от обиды так раздулся, что казалось, еще секунда, и он лопнет.=And the cat got so puffed up with offence that it seemed he would burst in another second.
– Ах, мошенник, мошенник, – качая головой, говорил Воланд,='Ah, the cheat, the cheat,' said Woland, shaking his head.
– каждый раз, как партия его в безнадежном положении, он начинает заговаривать зубы, подобно самому последнему шарлатану на мосту.='Each dme his game is in a hopeless situation, he starts addling your pate like the crudest mountebank on a street corner.
Садись немедленно и прекрати эту словесную пачкотню.=Sit down at once and stop slinging this verbal muck.'
– Я сяду, – ответил кот, садясь, – но возражу относительно последнего.='I shall sit down,' replied the cat, sitting down, 'but I shall enter an objection with regard to your last.
Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.=My speeches in no way resemble verbal muck, as you have been pleased to put it in the presence of a lady, but rather a sequence of tightly packed syllogisms, the merit of which would be appreciated by such connoisseurs as Sextus Empiricus, Martianus Capella, and, for all I know, Aristotle himself
– Шах королю, – сказал Воланд.='Your king is in check,' said Woland.
– Пожалуйста, пожалуйста, – отозвался кот и стал в бинокль смотреть на доску.=Very well, very well,' responded the cat, and he began studying the chessboard through his opera glasses.
– Итак, – обратился к Маргарите Воланд, – рекомендую вам, донна, мою свиту.='And so, donna,' Woland addressed Margarita, 'I present to you my retinue.
Этот валяющий дурака – кот Бегемот.=This one who is playing the fool is the cat Behemoth.
С Азазелло и Коровьевым вы уже познакомились,=Azazello and Koroviev you have already met.
служанку мою Геллу рекомендую.=I present to you my maidservant, Hella:
Расторопна, понятлива, и нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать.=efficient, quick, and there is no service she cannot render.'
Красавица Гелла улыбалась, обратив к Маргарите свои с зеленью глаза, не переставая зачерпывать пригоршней мазь и накладывать ее на колено.=The beautiful Hella was smiling as she turned her green-tinged eyes to Margarita, without ceasing to dip into the ointment and apply it to Woland's knee.
– Ну, вот и все, – закончил Воланд и поморщился, когда Гелла особенно сильно сжала его колено,='Well, that's the lot,' Woland concluded, wincing as Hella pressed especially hard on his knee.
– общество, как вы видите, небольшое, смешанное и бесхитростное.='A small, mixed and guileless company, as you see.'
– Он умолк и стал поворачивать перед собою свой глобус, сделанный столь искусно, что синие океаны на нем шевелились, а шапка на полюсе лежала, как настоящая, ледяная и снежная.=He fell silent and began to spin the globe in front of him, which was so artfully made that the blue oceans moved on it and the cap at the pole lay like a real cap of ice and snow.
На доске тем временем происходило смятение.=On the chessboard, meanwhile, confusion was setting in.
Совершенно расстроенный король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки.=A thoroughly upset king in a white mantle was shuffling on his square, desperately raising his arms.
Три белых пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего шпагой и указывающего вперед, где в смежных клетках, белой и черной, виднелись черные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки, конях.=Three white pawn-mercenaries with halberds gazed in perplexity at the bishop brandishing his crozier and pointing forward to where, on two adjacent squares, white and black, Woland's black horsemen could be seen on two fiery chargers pawing the squares with their hoofs.
Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные фигурки были живые.=Margarita was extremely interested and struck by the fact that the chessmen were alive.
Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в спину.=The cat, taking the opera glasses from his eyes, prodded his king lightly in the back.
Тот в отчаянии закрыл лицо руками.=The king covered his face with his hands in despair.
– Плоховато дельце, дорогой Бегемот, – тихо сказал Коровьев ядовитым голосом.='Things aren't so great, my dear Behemoth,' Koroviev said quietly in a venomous voice.
– Положение серьезное, но отнюдь не безнадежное, – отозвался Бегемот,='The situation is serious but by no means hopeless,' Behemoth responded.
– больше того: я вполне уверен в конечной победе.='What's more, I'm quite certain of final victory.
Стоит только хорошенько проанализировать положение.=Once I've analysed the situation properly.'
Этот анализ он начал производить довольно странным способам, именно стал кроить какие-то рожи и подмигивать своему королю.=He set about this analysing in a rather strange manner – namely, by winking and making all sorts of faces at his king.
– Ничего не помогает, – заметил Коровьев.='Nothing helps,' observed Koroviev.
– Ай! – вскричал Бегемот, – попугаи разлетелись, что я и предсказывал!='Aie!' cried Behemoth, 'the parrots have flown away, just as I predicted!'
Действительно, где-то вдали послышался шум многочисленных крыльев.=Indeed, from somewhere far away came the noise of many wings.
Коровьев и Азазелло бросились вон.=Koroviev and Azazello rushed out of the room.
– А, черт вас возьми с вашими бальными затеями!='Devil take you with your ball amusements!'
– буркнул Воланд, не отрываясь от своего глобуса.=Woland grunted without tearing his eyes from his globe.
Лишь только Коровьев и Азазелло скрылись, мигание Бегемота приняло усиленные размеры.=As soon as Koroviev and Azazello disappeared, Behemoth's winking took on greater dimensions.
Белый король наконец догадался, чего от него хотят,=The white king finally understood what was wanted of him.
вдруг стащил с себя мантию, бросил ее на клетку и убежал с доски.=He suddenly pulled off his mantle, dropped it on the square, and ran off the board.
Офицер брошенное королевское одеяние накинул на себя и занял место короля.=The bishop covered himself with the abandoned royal garb and took the king's place.
Коровьев и Азазелло вернулись.=Koroviev and Azazello came back.
– Враки, как и всегда, – ворчал Азазелло, косясь на Бегемота.='Lies, as usual,' grumbled Azazello, with a sidelong glance at Behemoth.
– Мне послышалось, – ответил кот.='I thought I heard it,' replied the cat.
– Ну, что же, долго это будет продолжаться? – спросил Воланд,='Well, is this going to continue for long?' asked Woland.
– шах королю.='Your king is in check.'
– Я, вероятно, ослышался, мой мэтр, – ответил кот,='I must have heard wrong, my master,' replied the cat.
– шаха королю нет и быть не может.='My king is not and cannot be in check.'
– Повторяю, шах королю.='I repeat, your king is in check!'
– Мессир, – тревожно-фальшивым голосом отозвался кот, – вы переутомились: нет шаха королю.='Messire,' the cat responded in a falsely alarmed voice, 'you are overtired. My king is not in check.'
– Король на клетке г-два, – не глядя на доску, сказал Воланд.=‘The king is on square G-z,' said Woland, without looking at the board.
– Мессир, я в ужасе, – завыл кот, изображая ужас на своей морде,='Messire, I'm horrified!' howled the cat, showing horror on his mug.
– на этой клетке нет короля.=There is no king on that square!'
– Что такое?='What's that?'
– в недоумении спросил Воланд и стал глядеть на доску, где стоявший на королевской клетке офицер отворачивался и закрывался рукой.=Woland asked in perplexity and began looking at the board, where the bishop standing on the king's square kept turning away and hiding behind his hand.
– Ах ты подлец, – задумчиво сказал Воланд.='Ah, you scoundrel,' Woland said pensively.
– Мессир, я вновь обращаюсь к логике, – заговорил кот, прижимая лапы к груди,='Messire! Again I appeal to logic!' the cat began, pressing his paws to his chest.
– если игрок объявляет шах королю, а короля между тем уже и в помине нет на доске, шах признается недействительным.='If a player announces that the king is in check, and meanwhile there's no trace of the king on the board, the check must be recognized as invalid!'
– Ты сдаешься или нет? – прокричал страшным голосом Воланд.='Do you give up or not?' Woland cried in a terrible voice.
– Разрешите подумать, – смиренно ответил кот, положил локти на стол, уткнул уши в лапы и стал думать.='Let me think it over,' the cat replied humbly, resting his elbows on the table, putting his paws over his ears, and beginning to think.
Думал он долго и наконец сказал: – Сдаюсь.=He thought for a long time and finally said: 'I give up.'
– Убить упрямую тварь, – шепнул Азазелло.=The obstinate beast should be killed,' whispered Azazello.
– Да, сдаюсь, – сказал кот, – но сдаюсь исключительно потому, что не могу играть в атмосфере травли со стороны завистников!='Yes, I give up,' said the cat, 'but I do so only because I am unable to play in an atmosphere of persecution on the part of the envious!'
– он поднялся, и шахматные фигурки полезли в ящик.=He stood up and the chessmen climbed into their box.
– Гелла, пора, – сказал Воланд, и Гелла исчезла из комнаты.='Hella, it's time,' said Woland, and Hella disappeared from the room.
– Нога разболелась, а тут этот бал, – продолжал Воланд.='My leg hurts, and now this ball. . .' he continued.
– Позвольте мне, – тихо попросила Маргарита.='Allow me,' Margarita quietly asked.
Воланд пристально поглядел на нее и пододвинул к ней колено.=Woland looked at her intently and moved his knee towards her.
Горячая, как лава, жижа обжигала руки, но Маргарита, не морщась, стараясь не причинять боли, втирала ее в колено.=The liquid, hot as lava, burned her hands, but Margarita, without wincing, and trying not to cause any pain, rubbed it into his knee.
– Приближенные утверждают, что это ревматизм, – говорил Воланд, не спуская глаз с Маргариты, – но я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне на память одной очаровательной ведьмой, с которой я близко познакомился в тысяча пятьсот семьдесят первом году в Брокенских горах, на чертовой кафедре.='My attendants insist it's rheumatism,' Woland was saying, not taking his eyes off Margarita, 'but I strongly suspect that this pain in my knee was left me as a souvenir by a charming witch with whom I was closely acquainted in the year 1571, on Mount Brocken, on the Devil's Podium.'
– Ах, может ли это быть! – сказала Маргарита.='Ah, can that be so!' said Margarita.
– Вздор!='Nonsense!
Лет через триста это пройдет.=In another three hundred years it will all go away!
Мне посоветовали множество лекарств, но я по старинке придерживаюсь бабушкиных средств.=I've been recommended a host of medications, but I keep to my granny's old ways.
Поразительные травы оставила в наследство поганая старушка, моя бабушка!=Amazing herbs she left me, my grandam, that vile old thing!
Кстати, скажите, а вы не страдаете ли чем-нибудь?=Incidentally, tell me, are you suffering from anything?
Быть может, у вас есть какая-нибудь печаль, отравляющая душу, тоска?=Perhaps you have some sort of sorrow or soul-poisoning anguish?'
– Нет, мессир, ничего этого нет, – ответила умница Маргарита, – а теперь, когда я у вас, я чувствую себя совсем хорошо.='No, Messire, none of that,' replied the clever Margarita, 'and now that I'm here with you, I feel myself quite well.'
– Кровь – великое дело, – неизвестно к чему весело сказал Воланд и прибавил:='Blood is a great thing . ..' Woland said gaily, with no obvious point, and added:
– Я вижу, что вас интересует мой глобус.='I see you're interested in my globe.'
– О да, я никогда не видела такой вещицы.='Oh, yes, I've never seen anything like it.'
– Хорошая вещица.='It's a nice little object.
Я, откровенно говоря, не люблю последних новостей по радио.=Frankly speaking, I don't enjoy listening to the news on the radio.
Сообщают о них всегда какие-то девушки, невнятно произносящие названия мест.=It's always reported by some girls who pronounce the names of places inarticulately.
Кроме того, каждая третья из них немного косноязычна, как будто таких нарочно подбирают.=Besides, every third one has some slight speech defect, as if they're chosen on purpose.
Мой глобус гораздо удобнее, тем более что события мне нужно знать точно.=My globe is much more convenient, especially since I need a precise knowledge of events.
Вот, например, видите этот кусок земли, бок которого моет океан?=For instance, do you see this chunk of land, washed on one side by the ocean?
Смотрите, вот он наливается огнем.=Look, it's filling with fire.
Там началась война.=A war has started there.
Если вы приблизите глаза, вы увидите и детали.=If you look closer, you'll see the details.'
Маргарита наклонилась к глобусу и увидела, что квадратик земли расширился, многокрасочно расписался и превратился как бы в рельефную карту.=Margarita leaned towards the globe and saw the little square of land spread out, get painted in many colours, and turn as it were into a relief map.
А затем она увидела и ленточку реки, и какое-то селение возле нее.=And then she saw the little ribbon of a river, and some village near it.
Домик, который был размером в горошину, разросся и стал как спичечная коробка.=A little house the size of a pea grew and became the size of a matchbox.
Внезапно и беззвучно крыша этого дома взлетела наверх вместе с клубом черного дыма, а стенки рухнули, так что от двухэтажной коробки ничего не осталось, кроме кучечки, от которой валил черный дым.=Suddenly and noiselessly the roof of this house flew up along with a cloud of black smoke, and the walls collapsed, so that nothing was left of the little two-storey box except a small heap with black smoke pouring from it.
Еще приблизив свой глаз, Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка.=Bringing her eye still closer, Margarita made out a small female figure lying on the ground, and next to her, in a pool of blood, a little child with outstretched arms.
– Вот и все, – улыбаясь, сказал Воланд, – он не успел нагрешить.='That's it,' Woland said, smiling, 'he had no time to sin.
Работа Абадонны безукоризненна.=Abaddon'swork is impeccable.'
– Я не хотела бы быть на той стороне, против которой этот Абадонна, – сказала Маргарита,='I wouldn't want to be on the side that this Abaddon is against,' said Margarita.
– на чьей он стороне?='Whose side is he on?'
– Чем дальше говорю с вами, – любезно отозвался Воланд, – тем больше убеждаюсь в том, что вы очень умны.=The longer I talk with you,' Woland responded amiably, 'the more I'm convinced that you are very intelligent.
Я успокою вас.=I'll set you at ease.
Он на редкость беспристрастен и равно сочувствует обеим сражающимся сторонам.=He is of a rare impartiality and sympathizes equally with both sides of the fight.
Вследствие этого и результаты для обеих сторон бывают всегда одинаковы.=Owing to that, the results are always the same for both sides.
Абадонна, – негромко позвал Воланд, и тут из стены появилась фигура какого-то худого человека в темных очках.=Abaddon!' Woland called in a low voice, and here there emerged from the wall the figure of some gaunt man in dark glasses.
Эти очки произвели на Маргариту такое сильное впечатление, что она, тихонько вскрикнув, уткнулась лицом в ногу Воланда.=These glasses produced such a strong impression on Margarita that she cried out softly and hid her face in Woland's leg.
– Да перестаньте, – крикнул Воланд, – до чего нервозны современные люди.='Ah, stop it!' cried Woland. 'Modern people are so nervous!'
– Он с размаху шлепнул Маргариту по спине, так что по ее телу прошел звон.=He swung and slapped Margarita on the back so that a ringing went through her whole body.
– Ведь видите же, что он в очках.='Don't you see he's got his glasses on?
Кроме того, никогда не было случая, да и не будет, чтобы Абадонна появился перед кем-либо преждевременно.=Besides, there has never yet been, and never will be, an occasion when Abaddon appears before someone prematurely.
Да и, наконец, я здесь.=And, finally, I'm here.
Вы у меня в гостях!=You are my guest!
Я просто хотел вам его показать.=I simply wanted to show him to you.'
Абадонна стоял неподвижно.=Abaddon stood motionless.
– А можно, чтобы он снял очки на секунду?='And is it possible for him to take off his glasses for a second?'
– спросила Маргарита, прижимаясь к Воланду и вздрагивая, но уже от любопытства.=Margarita asked, pressing herself to Woland and shuddering, but now from curiosity.
– А вот этого нельзя, – серьезно ответил Воланд и махнул рукой Абадонне, и того не стало.='Ah, no, that's impossible,' Woland replied seriously and waved his hand at Abaddon, and he was no more.
– Что ты хочешь сказать, Азазелло?="What do you wish to say, Azazello?'
– Мессир, – ответил Азазелло, – разрешите мне сказать.='Messire,' replied Azazello, 'allow me to say
У нас двое посторонних: красавица, которая хнычет и умоляет, чтобы ее оставили при госпоже, и кроме того, с ней, прошу прощения, ее боров.=- we've got two strangers here: a beauty who is whimpering and pleading to be allowed to stay with her lady, and with her, begging your pardon, there is also her hog.'
– Странно ведут себя красавицы, – заметил Воланд.='Strange behaviour for a beauty!' observed Woland.
– Это Наташа, Наташа! – воскликнула Маргарита.='It's Natasha, Natasha!' exclaimed Margarita.
– Ну, оставить при госпоже.='Well, let her stay with her lady.
А борова к поварам!=And the hog - to the cooks.'
– Зарезать? – испуганно крикнула Маргарита,='To slaughter him?' Margarita cried fearfully.
– помилуйте, мессир, это Николай Иванович, нижний жилец.='For pity's sake, Messire, it's Nikolai Ivanovich, the ground-floor tenant.
Тут недоразумение, она, видите ли, мазнула его кремом...=It's a misunderstanding, you see, she daubed him with the cream .
– Да позвольте! – сказал Воланд, – на кой черт и кто станет его резать?=. .' 'But wait,' said Woland, 'why the devil would anyone slaughter him?
Пусть посидит вместе с поварами, вот и все!=Let him stay with the cooks, that's all.
Не могу же, согласитесь, я его пустить в бальный зал!=You must agree, I cannot let him into the ballroom.'
– Да уж...='No, really..
– добавил Азазелло и доложил: – Полночь приближается, мессир.=.' Azazello added and announced: 'Midnight is approaching, Messire.'
– А, хорошо.='Ah, very good.'
– Воланд обратился к Маргарите:=Woland turned to Margarita:
– Итак, прошу вас!='And so, if you please ...
Заранее благодарю вас.=I thank you beforehand.
Не теряйтесь и ничего не бойтесь.=Don't become flustered and don't be afraid of anything.
Ничего не пейте, кроме воды, а то вы разомлеете и вам будет трудно.=Drink nothing but water, otherwise you'll get groggy and it will be hard for you.
Пора!=It's time!'
Маргарита поднялась с коврика, и тогда в дверях возник Коровьев.=Margarita got up from the rug, and then Koroviev appeared in the doorway.
Глава 23.=CHAPTER 25.
Великий бал у сатаны=The Great Ball at Satan's
Полночь приближалась, пришлось спешить.=Midnight was approaching; they had to hurry.
Маргарита смутно видела окружающие.=Margarita dimly perceived her surroundings.
Запомнились свечи и самоцветный какой-то бассейн.=Candles and a jewelled pool remained in her memory.
Когда Маргарита стала на дно этого бассейна, Гелла и помогающая ей Наташа окатили Маргариту какой-то горячей, густой и красной жидкостью.=As she stood in the bottom of this pool, Hella, with the assistance of Natasha, doused her with some hot, thick and red liquid.
Маргарита ощутила соленый вкус на губах и поняла, что ее моют кровью.=Margarita felt a salty taste on her Ups and realized that she was being washed in blood.
Кровавая мантия сменилась другою – густой, прозрачной, розоватой, и у Маргариты закружилась голова от розового масла.=The bloody mantle was changed for another – thick, transparent, pinkish – and Margarita's head began to spin from rose oil.
Потом Маргариту бросили на хрустальное ложе и до блеска стали растирать какими-то большими зелеными листьями.=Then Margarita was laid on a crystal couch and rubbed with some big green leaves until she shone.
Тут ворвался кот и стал помогать.=Here the cat burst in and started to help.
Он уселся на корточки у ног Маргариты и стал натирать ей ступни с таким видом, как будто чистил сапоги на улице.=He squatted down at Margarita's feet and began rubbing up her soles with the air of someone shining shoes in the street.
Маргарита не помнит, кто сшил ей из лепестков бледной розы туфли, и как эти туфли сами собой застегнулись золотыми пряжками.=Margarita does not remember who stitched slippers for her from pale rose petals or how these slippers got fastened by themselves with golden clasps.
Какая-то сила вздернула Маргариту и поставила перед зеркалом, и в волосах у нее блеснул королевский алмазный венец.=Some force snatched Margarita up and put her before a mirror, and a royal diamond crown gleamed in her hair.
Откуда-то явился Коровьев и повесил на грудь Маргариты тяжелое в овальной раме изображение черного пуделя на тяжелой цепи.=Koroviev appeared from somewhere and hung a heavy, oval-framed picture of a black poodle by a heavy chain on Margarita's breast.
Это украшение чрезвычайно обременило королеву.=This adornment was extremely burdensome to the queen.
Цепь сейчас же стала натирать шею, изображение тянуло ее согнуться.=The chain at once began to chafe her neck, the picture pulled her down.
Но кое-что вознаградило Маргариту за те неудобства, которые ей причиняла цепь с черным пуделем.=But something compensated Margarita for the inconveniences that the chain with the black poodle caused her,
Это – та почтительность, с которою стали относиться к ней Коровьев и Бегемот.=and this was the deference with which Koroviev and Behemoth began to treat her.
– Ничего, ничего, ничего! – бормотал Коровьев у дверей комнаты с бассейном,='Never mind, never mind, never mind!' muttered Koroviev at the door of the room with the pool.
– ничего не поделаешь, надо, надо, надо.='No help for it, you must, must, must ..
Разрешите, королева, вам дать последний совет.=. Allow me. Queen, to give you a last piece of advice.
Среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому, королева Марго, никакого преимущества!=Among the guests there will be different sorts, oh, very different, but no one, Queen Margot, should be shown any preference!
Если кто-нибудь и не понравится...=Even if you don't like someone ...
Я понимаю, что вы, конечно, не выразите этого на своем лице...=I understand that you will not, of course, show it on your face
Нет, нет, нельзя подумать об этом!=- no, no, it's unthinkable!
Заметит, заметит в то же мгновение.=He'll notice it, he'll notice it instantly!
Нужно полюбить его, полюбить, королева.=You must love him, love him, Queen!
Сторицей будет вознаграждена за это хозяйка бала!=The mistress of the ball will be rewarded a hundredfold for that.
И еще: не пропустить никого.=And also - don't ignore anyone!
Хоть улыбочку, если не будет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы.=At least a little smile, if there's no time to drop a word, at least a tiny turn of the head!
Все, что угодно, но только не невнимание. От этого они захиреют...=Anything you like, but not inattention, they'll sicken from that.
Тут Маргарита в сопровождении Коровьева и Бегемота шагнула из бассейной в полную темноту.=. .' Here Margarita, accompanied by Koroviev and Behemoth, stepped out of the room with the pool into total darkness.
– Я, я, – шептал кот, – я дам сигнал!='I, I,' whispered the cat, 'I give the signal!'
– Давай! – ответил в темноте Коровьев.='Go ahead!' Koroviev replied from the darkness.
– Бал! – пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргарита вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза.=The ball!!!' shrieked the cat piercingly, and just then Margarita cried out and shut her eyes for a few seconds.
Бал упал на нее сразу в виде света, вместе с ним – звука и запаха.=The ball fell on her all at once in the form of light, and, with it, of sound and smell.
Уносимая под руку Коровьевым, Маргарита увидела себя в тропическом лесу.=Taken under the arm bv Koroviev, Margarita saw herself in a tropical forest.
Красногрудые зеленохвостые попугаи цеплялись за лианы, перескакивали по ним и оглушительно кричали: "Я восхищен!"=Red-breasted, green-tailed parrots fluttered from liana to liana and cried out deafeningly: 'Delighted!'
Но лес быстро кончился, и его банная духота тотчас сменилась прохладою бального зала с колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня.=But the forest soon ended, and its bathhouse stuffiness changed at once to the coolness of a ballroom with columns of some yellowish, sparkling stone.
Этот зал, так же как и лес, был совершенно пуст, и лишь у колонн неподвижно стояли обнаженные негры в серебряных повязках на головах.=This ballroom, just like the forest, was completely empty, except for some naked negroes with silver bands on their heads who were standing by the columns.
Лица их стали грязно-бурыми от волнения, когда в зал влетела Маргарита со своею свитой, в которой откуда-то взялся Азазелло.=Their faces turned a dirty brown from excitement when Margarita flew into the ballroom with her retinue, in which Azazello showed up from somewhere.
Тут Коровьев выпустил руку Маргариты и шепнул: – Прямо на тюльпаны!=Here Koroviev let go of Margarita's arm and whispered: 'Straight to the tulips.'
Невысокая стена белых тюльпанов выросла перед Маргаритой, а за нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди и черные плечи фрачников.=A low wall of white tulips had grown up in front of Margarita, and beyond it she saw numberless lamps under little shades and behind them the white chests and black shoulders of tailcoaters.
Тогда Маргарита поняла, откуда шел бальный звук.=Then Margarita understood where the sound of the ball was coming from.
На нее обрушился рев труб, а вырвавшийся из-под него взмыв скрипок окатил ее тело, как кровью.=The roar of trumpets crashed down on her, and the soaring of violins that burst from under it doused her body as if with blood.
Оркестр человек в полтораста играл полонез.=The orchestra of about a hundred and fifty men was playing a polonaise.
Возвышавшийся перед оркестром человек во фраке, увидев Маргариту, побледнел, заулыбался и вдруг взмахом рук поднял весь оркестр.=The tailcoated man hovering over the orchestra paled on seeing Margarita, smiled, and suddenly, with a sweep of his arms, got the whole orchestra to its feet.
Ни на мгновение не прерывая музыки, оркестр, стоя, окатывал Маргариту звуками.=Not interrupting the music for a moment, the orchestra, standing, doused Margarita with sound.
Человек над оркестром отвернулся от него и поклонился низко, широко разбросив руки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.=The man over the orchestra turned from it and bowed deeply, spreading his arms wide, and Margarita, smiling, waved her hand to him.
– Нет, мало, мало, – зашептал Коровьев, – он не будет спать всю ночь.='No, not enough, not enough,' whispered Koroviev, 'he won't sleep all night.
Крикните ему: "Приветствую вас, король вальсов!"=Call out to him: "Greetings to you, waltz king!'"'
Маргарита крикнула это и подивилась тому, что ее голос, полный как колокол, покрыл вой оркестра.=Margarita cried it out, and marvelled that her voice, full as a bell, was heard over the howling of the orchestra.
Человек от счастья вздрогнул и левую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.=The man started with happiness and put his left hand to his chest, while the right went on brandishing a white baton at the orchestra.
– Мало, мало, – шептал Коровьев, – глядите налево, на первые скрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности.='Not enough, not enough,' whispered Koroviev, 'look to the left, to the first violins, and nod so that each one thinks you've recognized him individually.
Здесь только мировые знаменитости.=There are only world celebrities here.
Вот этому, за первым пультом, это Вьетан.=Nod to that one ... at the first stand, that's Vieux temps! .
Так, очень хорошо.=. . There, very good ...
Теперь дальше.=Now, onward!'
– Кто дирижер? – отлетая, спросила Маргарита.='Who is the conductor?' Margarita asked, flying off.
– Иоганн Штраус, – закричал кот,='Johann Strauss!' cried the cat.
– и пусть меня повесят в тропическом лесу на лиане, если на каком-нибудь балу когда-либо играл такой оркестр.='And they can hang me from a liana in a tropical forest if such an orchestra ever played at any ball!
Я приглашал его!=I invited them!
И, заметьте, ни один не заболел и ни один не отказался.=And, note, not one got sick or declined!' In the next room there were no columns.
В следующем зале не было колонн, вместо них стояли стены красных, розовых, молочно-белых роз с одной стороны, а с другой – стена японских махровых камелий.=Instead there stood walls of red, pink and milk-white roses on one side, and on the other a wall of Japanese double camellias.
Между этими стенами уже били, шипя, фонтаны, и шампанское вскипало пузырями в трех бассейнах, из которых был первый – прозрачно-фиолетовый, второй – рубиновый, третий – хрустальный.=Between these walls fountains spurted up, hissing, and bubbly champagne seethed in three pools, the first of which was transparent violet, the second ruby, the third crystal.
Возле них метались негры в алых повязках, серебряными черпаками наполняя из бассейнов плоские чаши.=Next to them negroes in scarlet headbands dashed about, filling flat cups from the pools with silver dippers.
В розовой стене оказался пролом, и в нем на эстраде кипятился человек в красном с ласточкиным хвостом фраке.=The pink wall had a gap in it, where a man in a red swallowtail coat was flailing away on a platform.
Перед ним гремел нестерпимо громко джаз.=Before him thundered an unbearably loud jazz band.
Лишь только дирижер увидел Маргариту, он согнулся перед нею так, что руками коснулся пола, потом выпрямился и пронзительно закричал: – Аллилуйя!=As soon as the conductor saw Margarita, he bent before her so that his hands touched the floor, then straightened up and cried piercingly: 'Hallelujah!'
Он хлопнул себя по коленке раз, потом накрест по другой – два, вырвал из рук у крайнего музыканта тарелку, ударил ею по колонне.=He slapped himself on the knee – one! – then criss-cross on the other knee – two! – then snatched a cymbal from the hands of the end musician and banged it on a column.
Улетая, Маргарита видела только, что виртуоз-джазбандист, борясь с полонезом, который дул Маргарите в спину, бьет по головам джазбандистов своей тарелкой и те приседают в комическом ужасе.=As she flew off, Margarita saw only that the virtuoso jazzman, fighting against the polonaise blowing in Margarita's back, was beating his jazzmen on the heads with the cymbal while they cowered in comic fright.
Наконец вылетели на площадку, где, как поняла Маргарита, ее во тьме встречал Коровьев с лампадкой.=Finally they flew out on to the landing where, as Margarita realized, she had been met in the dark by Koroviev with his little lamp.
Теперь на этой площадке глаза слепли от света, льющегося из хрустальных виноградных гроздьев.=Now on this landing the light pouring from clusters of crystal grapes blinded the eye.
Маргариту установили на место, и под левой рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка.=Margarita was put in place, and under her left arm she found a low amethyst column.
– Руку можно будет положить на нее, если станет очень трудно, – шептал Коровьев.='You may rest your arm on it if it becomes too difficult,' Koroviev whispered.
Какой-то чернокожий подкинул под ноги Маргарите подушку с вышитым на ней золотым пуделем, и на нее она, повинуясь чьим-то рукам, поставила, согнув в колене, свою правую ногу.=Some black man threw a pillow under Margarita's feet embroidered with a golden poodle, and she, obedient to someone's hands, bent her right leg at the knee and placed her foot on it.
Маргарита попробовала оглядеться.=Margarita tried to look around.
Коровьев и Азазелло стояли возле нее в парадных позах.=Koroviev and Azazello stood beside her in formal poses.
Рядом с Азазелло – еще трое молодых людей, смутно чем-то напомнивших Маргарите Абадонну.=Next to Azazello stood another three young men, vaguely reminding Margarita of Abaddon.
В спину веяло холодом.=It blew cold in her back.
Оглянувшись, Маргарита увидела, что из мраморной стены сзади нее бьет шипящее вино и стекает в ледяной бассейн.=Looking there, Margarita saw bubbly wine spurt from the marble wall behind her and pour into a pool of ice.
У левой ноги она чувствовала что-то теплое и мохнатое.=At her left foot she felt something warm and furry.
Это был Бегемот.=It was Behemoth.
Маргарита была в высоте, и из-под ног ее вниз уходила грандиозная лестница, крытая ковром.=Margarita was high up, and a grandiose stairway covered with carpet descended from her feet.
Внизу, так далеко, как будто бы Маргарита смотрела обратным способом в бинокль, она видела громаднейшую швейцарскую с совершенно необъятным камином, в холодную и черную пасть которого мог свободно въехать пятитонный грузовик.=Below, so far away that it was as if Margarita were looking the wrong way through binoculars, she saw a vast front hall with an absolutely enormous fireplace, into the cold and black maw of which a five-ton truck could easily have driven.
Швейцарская и лестница, до боли в глазах залитая светом, были пусты.=The front hall and stairway, so flooded with light that it hurt the eyes, were empty.
Трубы теперь доносились до Маргариты издалека.=The sound of trumpets now came to Margarita from far away.
Так простояли неподвижно около минуты.=Thus they stood motionless for about a minute.
– Где же гости? – спросила Маргарита у Коровьева.='But where are the guests?' Margarita asked Koroviev.
– Будут, королева, сейчас будут.='They'll come. Queen, they'll come, they'll come soon enough.
В них недостатка не будет.=There'll be no lack of them.
И, право, я предпочел бы рубить дрова, вместо того чтобы принимать их здесь на площадке.=And, really, I'd rather go and chop wood than receive them here on the landing.'
– Что рубить дрова, – подхватил словоохотливый кот,='Chop wood – hah!' picked up the garrulous cat.
– я хотел бы служить кондуктором в трамвае, а уж хуже этой работы нет ничего на свете.='I'd rather work as a tram conductor, and there's no worse job in the world than that!'
– Все должно быть готово заранее, королева,='Everything must be made ready in advance.
– объяснял Коровьев, поблескивая глазом сквозь испорченный монокль.=Queen,' explained Koroviev, his eye gleaming through the broken monocle.
– Ничего не может быть гаже, чем когда приехавший первым гость мыкается, не зная, что ему предпринять, а его законная мегера шепотом пилит его за то, что они приехали раньше всех.="There's nothing more loathsome than when the first guest to arrive languishes, not knowing what to do, and his lawful beldame nags at him in a whisper for having come before everybody else.
Такие балы надо выбрасывать на помойку, королева.=Such balls should be thrown in the trash.
– Определенно на помойку, – подтвердил кот.=Queen.' 'Definitely in the trash,' confirmed the cat.
– До полуночи не более десяти секунд, – добавил Коровьев, – сейчас начнется.='No more tha.n ten seconds till midnight,' said Koroviev.
Эти десять секунд показались Маргарите чрезвычайно длинными.="It'll start presently.' Those ten seconds seemed extremely long to Margarita.
По-видимому, они истекли уже, и ровно ничего не произошло.=Obviously they had already passed and precisely nothing had happened.
Но тут вдруг что-то грохнуло внизу в громадном камине, и из него выскочила виселица с болтающимся на ней полурассыпавшимся прахом.=But here something suddenly crashed downstairs in the huge fireplace, and from it leaped a gallows with some half-decayed remains dangling from it.
Этот прах сорвался с веревки, ударился об пол, и из него выскочил черноволосый красавец во фраке и в лакированных туфлях.=The remains fell from the rope, struck the floor, and from it leaped a handsome dark-J-iaired man in a tailcoat and patent leather shoes.
Из камина выбежал полуистлевший небольшой гроб, крышка его отскочила, и из него вывалился другой прах.=A half-rotten little coffin ran out of the fireplace, its lid fell off, and another remains tumbled out of it.
Красавец галантно подскочил к нему и подал руку калачиком,=The handsome man gallantly leaped over to it and offered it his bent arm.
второй прах сложился в нагую вертлявую женщину в черных туфельках и с черными перьями на голове, и тогда оба, и мужчина и женщина, заспешили вверх по лестнице.=The second remains put itself together into a fidgety woman in black shoes, with black feathers on her head, and then the man and the woman both hastened up the stairs.
– Первые! – воскликнул Коровьев, – господин Жак с супругой.=‘The first!' exclaimed Koroviev. 'Monsieur Jacques and his spouse.
Рекомендую вам, королева, один из интереснейших мужчин!=I commend to you, Queen, one of the most interesting of men.
Убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник, но очень недурной алхимик.=A confirmed counterfeiter, a traitor to his government, but a rather good alchemist.
Прославился тем, – шепнул на ухо Маргарите Коровьев, – что отравил королевскую любовницу.=Famous,' Koroviev whispered in Margarita's ear, 'for having poisoned a king's mistress.
А ведь это не с каждым случается!=That doesn't happen to everyone!
Посмотрите, как красив!=Look how handsome he is!'
Побледневшая Маргарита, раскрыв рот, глядела вниз и видела, как исчезают в каком-то боковом ходу швейцарской и виселица и гроб.=The pale Margarita, her mouth open, watched as both gallows and coffin disappeared into some side passage in the front hall.
– Я в восхищении, – заорал прямо в лицо поднявшемуся по лестнице господину Жаку кот.='Delighted!' the cat yelled right into the face of Monsieur Jacques as he came up the stairs.
В это время внизу из камина появился безголовый, с оторванною рукою скелет, ударился оземь и превратился в мужчину во фраке.=At that moment a headless skeleton with a torn-off arm emerged from the fireplace, struck the ground, and turned into a man in a tailcoat.
Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.=Monsieur Jacques's spouse was already going on one knee before Margarita and, pale with excitement, was kissing Margarita's foot.
– Королева, – бормотала супруга господина Жака.='Queen . . .' Monsieur Jacques's spouse murmured.
– Королева в восхищении, – кричал Коровьев.=The queen is delighted!' cried Koroviev.
– Королева...='Queen .
– тихо сказал красавец, господин Жак.=. .' the handsome Monsieur Jacques said quietly.
– Мы в восхищении, – завывал кот.=‘We're delighted,' howled the cat.
Молодые люди, спутники Азазелло, улыбаясь безжизненными, но приветливыми улыбками, уже теснили господина Жака с супругою в сторону, к чашам с шампанским, которые негры держали в руках.=The young men, Azazello's companions, smiling lifeless but affable smiles, were already shouldering Monsieur Jacques and his spouse to one side, towards the cups of champagne that the negroes were holding.
По лестнице поднимался вверх бегом одинокий фрачник.=The single man in the tailcoat was coming up the stairs at a run.
– Граф Роберт, – шепнул Маргарите Коровьев, – по-прежнему интересен.='Earl Robert,' Koroviev whispered to Margarita, 'interesting as ever.
Обратите внимание, как смешно, королева – обратный случай: этот был любовником королевы и отравил свою жену.=Note how funny, Queen: the reverse case, this one was a queen's lover and poisoned his wife.'
– Мы рады, граф, – закричал Бегемот.=‘We're very glad. Earl,' cried Behemoth.
Из камина подряд один за другим вывалились, лопаясь и распадаясь, три гроба, затем кто-то в черной мантии, которого следующий выбежавший из черной пасти ударил в спину ножом.=Out of the fireplace, bursting open and falling apart, three coffins tumbled one after another, then came someone in a black mande, whom the next one to run out of the black maw stabbed in the back with a knife.
Внизу послышался сдавленный крик.=A stifled cry was heard from below.
Из камина выбежал совсем почти разложившийся труп.=An almost entirely decomposed corpse ran out of the fireplace.
Маргарита зажмурилась, и чья-то рука поднесла к ее носу флакон с белой солью.=Margarita shut her eyes, and someone's hand held a flacon of smelling salts to her nose.
Маргарите показалось, что это рука Наташи.=Margarita thought the hand was Natasha's.
Лестница стала заполняться.=The stairway began to fill up.
Теперь уже на каждой ступеньке оказались, издали казавшиеся совершенно одинаковыми, фрачники и нагие женщины с ними, отличавшиеся друг от друга только цветом перьев на головах и туфель.=Now on each step there were tailcoaters, looking quite alike from afar, and naked women with them, who differed from each other only in the colour of their shoes and of the feathers on their heads.
К Маргарите приближалась, ковыляя, в странном деревянном сапоге на левой ноге, дама с монашески опущенными глазами, худенькая, скромная и почему-то с широкой зеленой повязкой на шее.=Coming towards Margarita, hobbling, a strange wooden boot on her left foot, was a lady with nunnishly lowered eyes, thin and modest, and with a wide green band around her neck for some reason.
– Какая зеленая? – машинально спросила Маргарита.='Who is this . . . green one?' Margarita asked mechanically.
– Очаровательнейшая и солиднейшая дама, – шептал Коровьев, – рекомендую вам: госпожа Тофана, была чрезвычайно популярна среди молодых очаровательных неаполитанок, а также жительниц Палермо, и в особенности среди тех, которым надоели их мужья.='A most charming and respectable lady,' whispered Koroviev, 'I commend her to you: Madame Tofana. Extremely popular among young, lovely Neapolitans, as well as the ladies of Palermo, especially those of them who had grown weary of their husbands.
Ведь бывает же так, королева, чтобы надоел муж.=It does happen, Queen, that one grows weary of one's husband .
– Да, – глухо ответила Маргарита, в то же время улыбаясь двум фрачникам, которые один за другим склонялись перед нею, целуя колено и руку.=. .' 'Yes,' Margarita replied in a hollow voice, smiling at the same rime to two tailcoaters who bent before her one after the other, kissing her knee and hand.
– Ну вот, – ухитрялся шептать Коровьев Маргарите и в то же время кричать кому-то:='And so,' Koroviev managed to whisper to Margarita and at the same rime to cry out to someone:
– Герцог, бокал шампанского!='Duke! A glass of champagne?
Я восхищен!=I'm delighted!
Да, так вот-с, госпожа Тофана входила в положение этих бедных женщин и продавала им какую-то воду в пузырьках.=. . . Yes, so then, Madame Tofana entered into the situation of these poor women and sold them some sort of water in little vials.
Жена вливала эту воду в суп супругу, тот его съедал, благодарил за ласку и чувствовал себя превосходно.=The wife poured this water into her spouse's soup, he ate it, thanked her for being so nice, and felt perfectly well.
Правда, через несколько часов ему начинало очень сильно хотеться пить, затем он ложился в постель, и через день прекрасная неаполитанка, накормившая своего мужа супом, была свободна, как весенний ветер.=True, a few hours later he would begin to get very thirsty, then go to bed, and a day later the lovely Neapolitan who had fed her husband soup would be free as the spring breeze.'
– А что это у нее на ноге?='But what's that on her foot?'
– спрашивала Маргарита, не уставая подавать руку гостям, обогнавшим ковыляющую госпожу Тофану,=asked Margarita, tirelessly offering her hand to the guests who came ahead of the hobbling Madame Tofana.
– и зачем эта зелень на шее?='And why that green band?
Блеклая шея?=A withered neck?'
– Я в восхищении, князь! – кричал Коровьев и в это же время шептал Маргарите: – Прекрасная шея, но с ней неприятность случилась в тюрьме.='Delighted, Prince!' cried Koroviev, and at the same rime whispered to Margarita: 'A beautiful neck, but an unpleasantness happened to her in prison.
На ноге у нее, королева, испанский сапожок, а лента вот отчего: когда тюремщики узнали, что около пятисот неудачно выбранных мужей покинули Неаполь и Палермо навсегда, они сгоряча удавили госпожу Тофану в тюрьме.=What she has on her foot, Queen, is a Spanish boot, and the band is explained this way: when the prison guards learned that some five hundred ill-chosen husbands had departed Naples and Palermo for ever, in the heat of the moment they strangled Madame Tofana in prison.'
– Как я счастлива, черная королева, что мне выпала высокая честь, – монашески шептала Тофана, пытаясь опуститься на колено.='How happy I am, 0 kindest Queen, that the high honour has fallen to me ...' Tofana whispered nunnishly, trying to lower herself to one knee
Испанский сапог мешал ей.=- the Spanish boot hindered her.
Коровьев и Бегемот помогли Тофане подняться.=Koroviev and Behemoth helped her up.
– Я рада, – ответила ей Маргарита, в то же время подавая руку другим.='I'm very glad,' Margarita answered her, at the same time offering her hand to others.
Теперь по лестнице снизу вверх поднимался поток.=Now a steady stream was coming up the stairs from below.
Маргарита перестала видеть то, что делается в швейцарской.=Margarita could no longer see what was going on in the front hall.
Она механически поднимала и опускала руку и, однообразно скалясь, улыбалась гостям.=She mechanically raised and lowered her hand and smiled uniformly to the guests.
В воздухе на площадке уже стоял гул, из покинутых Маргаритой бальных зал, как море, слышалась музыка.=There was a hum in the air on the landing; from the ballrooms Margarita had left, music could be heard, like the sea.
– А вот это – скучная женщина, – уже не шептал, а громко говорил Коровьев, зная, что в гуле голосов его уже не расслышат,='But this one is a boring woman,' Koroviev no longer whispered, but spoke aloud, knowing that in the hubbub of voices no one would hear him.
– обожает балы, все мечтает пожаловаться на свой платок.='She adores balls, and keeps dreaming of complaining about her handkerchief.'
Маргарита поймала взглядом среди подымавшихся ту, на которую указывал Коровьев.=Margarita's glance picked out among those coming up the woman at whom Koroviev was pointing.
Это была молодая женщина лет двадцати, необыкновенного по красоте сложения, но с какими-то беспокойными и назойливыми глазами.=She was young, about twenty, of remarkably beautiful figure, but with somehow resdess and importunate eyes.
– Какой платок? – спросила Маргарита.='What handkerchief?' asked Margarita.
– К ней камеристка приставлена, – пояснил Коровьев, – и тридцать лет кладет ей на ночь на столик носовой платок.='She has a chambermaid assigned to her,' explained Koroviev, 'who for thirty years has been putting a handkerchief on her night table during the night.
Как она проснется, так он уже тут.=She wakes up and the handkerchief is there.
Она уж и сжигала его в печи и топила его в реке, но ничего не помогает.=She's tried burning it in the stove and drowning it in the river, but nothing helps.'
– Какой платок? – шептала Маргарита, подымая и опуская руку.='What handkerchief?' whispered Margarita, raising and lowering her arm.
– С синей каемочкой платок.='A blue-bordered one.
Дело в том, что, когда она служила в кафе, хозяин как-то ее зазвал в кладовую, а через девять месяцев она родила мальчика, унесла его в лес и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле.=The thing is that when she worked in a cafe, the owner once invited her to the pantry, and nine months later she gave birth to a boy, took him to the forest, stuffed the handkerchief into his mouth, and then buried the boy in the ground.
На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка.=At the trial she said she had no way of feeding the child.'
– А где же хозяин этого кафе? – спросила Маргарита.='And where is the owner of the cafe?' asked Margarita.
– Королева, – вдруг заскрипел снизу кот, – разрешите мне спросить вас: при чем же здесь хозяин?='Queen,' the cat suddenly creaked from below, 'what, may I ask, does the owner have to do with it?
Ведь он не душил младенца в лесу!=It wasn't he who smothered the | infant in the forest!'
Маргарита, не переставая улыбаться и качать правой рукой, острые ногти левой запустила в Бегемотово ухо и зашептала ему:=Margarita, without ceasing to smile and proffer her right hand, dug the sharp nails of the left into Behemoth's ear and whispered to him:
– Если ты, сволочь, еще раз позволишь себе впутаться в разговор...='If you, scum, allow yourself to interfere in the conversation again ...'
Бегемот как-то не по-бальному вспискнул и захрипел: – Королева...=Behemoth squeaked in a not very ball-like fashion and rasped: 'Queen ...
ухо вспухнет...=the ear will get swollen ...
Зачем же портить бал вспухшим ухом?..=why spoil the ball with a swollen ear?
Я говорил юридически... с юридической точки...=... I was speaking legally, from the legal point of view ...
Молчу, молчу...=I say no more, I say no more.
Считайте, что я не кот, а рыба, только оставьте ухо.=Consider me not a cat but a post, only let go of my ear!'
Маргарита выпустила ухо, и назойливые, мрачные глаза оказались перед ней.=Margarita released his ear, and the importunate, gloomy eyes were before her.
– Я счастлива, королева-хозяйка, быть приглашенной на великий бал полнолуния.='I am happy. Queen-hostess, to be invited to the great ball of the full moon!'
– А я, – ответила ей Маргарита, – рада вас видеть. Очень рада.='And I am glad to see you,' Margarita answered her, 'very glad.
Любите ли вы шампанское?=Do you like champagne?'
– Что вы изволите делать, королева?!='What are you doing, Queen?!'
– отчаянно, но беззвучно вскричал на ухо Маргарите Коровьев,=Koroviev cried desperately but soundlessly in Margarita's ear.
– получится затор!=There'll be a traffic jam!'
– Я люблю, – моляще говорила женщина и вдруг механически стала повторять: – Фрида, Фрида, Фрида!='Yes, I do,' the woman said imploringly, and suddenly began repeating mechanically: 'Frieda, Frieda, Frieda!
Меня зовут Фрида, о королева!=My name is Frieda, Queen!'
– Так вы напейтесь сегодня пьяной, Фрида, и ни о чем не думайте, – сказала Маргарита.='Get drunk tonight, Frieda, and don't think about anything,' said Margarita.
Фрида протянула обе руки к Маргарите, но Коровьев и Бегемот очень ловко подхватили ее под руки, и ее затерло в толпе.=Frieda reached out both arms to Margarita, but Koroviev and Behemoth very adroitly took her under the arms and she blended into the crowd.
Теперь снизу уже стеною шел народ, как бы штурмуя площадку, на которой стояла Маргарита.=Now people were coming in a solid wall from below, as if storming the landing where Margarita stood.
Голые женские тела поднимались между фрачными мужчинами.=Naked women's bodies came up between tailcoated men.
На Маргариту наплывали их смуглые, и белые, и цвета кофейного зерна, и вовсе черные тела.=Their swarthy, white, coffee-bean-coloured, and altogether black bodies floated towards Margarita.
В волосах рыжих, черных, каштановых, светлых, как лен, – в ливне света играли и плясали, рассыпали искры драгоценные камни.=In their hair – red, black, chestnut, light as flax - precious stones glittered and danced, spraying sparkles into the flood of light.
И как будто кто-то окропил штурмующую колонну мужчин капельками света, – с грудей брызгали светом бриллиантовые запонки.=And as if someone had sprinkled the storming column of men with droplets of light, diamond studs sprayed light from their chests.
Теперь Маргарита ежесекундно ощущала прикосновение губ к колену, ежесекундно вытягивала вперед руку для поцелуя, лицо ее стянуло в неподвижную маску привета.=Every second now Margarita felt lips touch her knee, every second she held out her hand to be kissed, her face was contracted into a fixed mask of greeting.
– Я в восхищении, – монотонно пел Коровьев, – мы в восхищении, королева в восхищении.='I'm delighted,' Koroviev sang monotonously, 'we're delighted .
– Королева в восхищении, – гнусил за спиною Азазелло.=. . the queen is delighted .. .' ‘The queen is delighted . . .' Azazello echoed nasally behind her back.
– Я восхищен, – вскрикивал кот.='I'm delighted!' the cat kept exclaiming.
– Маркиза, – бормотал Коровьев, – отравила отца, двух братьев и двух сестер из-за наследства!=‘The marquise . . .' muttered Koroviev, 'poisoned her father, two brothers and two sisters for the inheritance ...
Королева в восхищении!=The queen is delighted!
Госпожа Минкина, ах, как хороша!=... Madame Minkin . . . Ah, what a beauty!
Немного нервозна.=A bit nervous.
Зачем же было жечь горничной лицо щипцами для завивки!=Why bum the maid's face with the curling-irons?
Конечно, при этих условиях зарежут!=Of course, in such conditions one gets stabbed ..
Королева в восхищении!=. The queen is delighted!
Королева, секунду внимания: император Рудольф, чародей и алхимик.=... Queen, one second of attention! The emperor Rudolf - sorcerer and alchemist...
Еще алхимик – повешен.=Another alchemist - got hanged ...
Ах, вот и она!=Ah, here she is!
Ах, какой чудесный публичный дом был у нее в Страсбурге!=Ah, what a wonderful brothel she ran in Strasbourg!
Мы в восхищении!=. .. We're delighted!
Московская портниха, мы все ее любим за неистощимую фантазию,=... A Moscow dressmaker," we all love her for her inexhaustible fantasy ...
держала ателье и придумала страшно смешную штуку: провертела две круглые дырочки в стене...=She kept a shop and invented a terribly funny trick: drilled two round holes in the wall.
– А дамы не знали? – спросила Маргарита.=..' 'And the ladies didn't know?' asked Margarita.
– Все до одной знали, королева, – отвечал Коровьев,='Every one of them knew. Queen,' answered Koroviev.
– я в восхищении.='Delighted!
Этот двадцатилетний мальчуган с детства отличался странными фантазиями, мечтатель и чудак.=... This twenty-year-old boy was distinguished from childhood by Strange qualities, a dreamer and an eccentric.
Его полюбила одна девушка, а он взял и продал ее в публичный дом.=A girl fell in love with him, and he went and sold her to a brothel.
Снизу текла река. Конца этой реке не было видно.=. .' A river came streaming from below, and there was no end to this river in sight.
Источник ее, громадный камин, продолжал ее питать.=Its source - the enormous fireplace - continued to feed it.
Так прошел час и пошел второй час.=Thus one hour passed and a second commenced.
Тут Маргарита стала замечать, что цепь ее сделалась тяжелее, чем была.=Here Margarita began to notice that her chain had become heavier than before.
Что-то странное произошло и с рукой.=Something strange also happened with her arm.
Теперь перед тем, как поднять ее, Маргарите приходилось морщиться.=Now, before raising it, Margarita had to wince.
Интересные замечания Коровьева перестали занимать Маргариту.=Koroviev's interesting observations ceased to amuse Margarita.
И раскосые монгольские глаза, и лица белые и черные сделались безразличными, по временам сливались, а воздух между ними почему-то начинал дрожать и струиться.=Slant-eyed Mongolian faces, white faces and black became undifferentiated to her, they merged at times, and the air between them would for some reason begin to tremble and flow.
Острая боль, как от иглы, вдруг пронзила правую руку Маргариты, и, стиснув зубы, она положила локоть на тумбу.=A sharp pain, as if from a needle, suddenly pierced Margarita's right arm, and, clenching her teeth, she rested her elbow on the post.
Какой-то шорох, как бы крыльев по стенам, доносился теперь сзади из залы, и было понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Маргарите казалось, что даже массивные мраморные, мозаичные и хрустальные полы в этом диковинном зале ритмично пульсируют.=Some rustling, as if from wings against the walls, was now coming from the ballroom, and it was clear that unprecedented hordes of guests were dancing there, and it seemed to Margarita that even the massive marble, mosaic and crystal floors of this prodigious room were pulsing rhythmically.
Ни Гай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, кавалеров, самоубийц, отравительниц, висельников и сводниц, тюремщиков и шулеров, палачей, доносчиков, изменников, безумцев, сыщиков, растлителей.=Neither Gaius Caesar Caligula nor Messalina" interested Margarita any longer, nor did any of the kings, dukes, cavaliers, suicides, poisoners, gallowsbirds, procuresses, prison guards and sharpers, executioners, informers, traitors, madmen, sleuths, seducers.
Все их имена спутались в голове, лица слепились в одну громадную лепешку, и только одно мучительно сидело в памяти лицо, окаймленное действительно огненной бородой, лицо Малюты Скуратова.=All their names became jumbled in her head, the faces stuck together into one huge pancake, and only a single face lodged itself painfully in her memory - the face, framed in a truly fiery beard, of Maliuta Skuratov.
Ноги Маргариты подгибались, каждую минуту она боялась заплакать.=Margarita's legs kept giving way, she was afraid of bursting into tears at any moment.
Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали.=The worst suffering was caused by her right knee, which was being kissed.
Оно распухло, кожа на нем посинела, несмотря на то, что несколько раз рука Наташи появлялась возле этого колена с губкой и чем-то душистым обтирала его.=It became swollen, the skin turned blue, even though Natasha's hand appeared by this knee several times with a sponge, wiping it with something fragrant.
В конце третьего часа Маргарита глянула вниз совершенно безнадежными глазами и радостно дрогнула: поток гостей редел.=At the end of the third hour, Margarita glanced down with completely desperate eyes and gave a joyful start - the stream of guests was thinning out.
– Законы бального съезда одинаковы, королева, – шептал Коровьев,='Balls always assemble according to the same laws, Queen,' whispered Koroviev.
– сейчас волна начнет спадать.='Presently the wave will begin to subside.
Клянусь, что мы терпим последние минуты.=I swear we're enduring the final minutes.
Вот группа Брокенских гуляк. Они всегда приезжают последними.=Here's the group of revellers from Brocken, they always come last.
Ну да, это они.=Yes, here they are.
Два пьяных вампира...=Two drunken vampires ...
Все?=that's all?
Ах нет, вот еще один. Нет, двое!=Ah, no, here's one more . . . no, two!'
По лестнице подымались двое последних гостей.=The last two guests were coming up the stairs!
– Да это кто-то новенький, – говорил Коровьев, щурясь сквозь стеклышко, – ах да, да.='It's some new one,' Koroviev was saying, squinting through his lens. 'Ah, yes, yes.
Как-то раз Азазелло навестил его и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайно опасался.=Azazello visited him once and, over the cognac, whispered some advice to him on how to get rid of a certain man whose exposures he was extremely afraid of.
И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом.=And so he told an acquaintance who was dependent on him to spray the walls of the office with poison .
– Как его зовут? – спросила Маргарита.=..' 'What's his name?' asked Margarita.
– А, право, я сам еще не знаю, – ответил Коровьев, – надо спросить у Азазелло.='Ah, really, I myself don't know yet,' Koroviev replied, 'we'11 have to ask Azazello.'
– А кто это с ним?='And who is with him?'
– А вот этот самый исполнительный его подчиненный.='Why, that same efficient subordinate of his.
Я восхищен! – прокричал Коровьев последним двум.=Delighted!' cried Koroviev to the last two.
Лестница опустела.=The stairway was empty.
Из осторожности подождали еще немного.=They waited a little longer as a precaution.
Но из камина более никто не выходил.=But no one else came from the fireplace.
Через секунду, не понимая, как это случилось, Маргарита оказалась в той же комнате с бассейном и там, сразу заплакав от боли в руке и ноге, повалилась прямо на пол.=A second later, without knowing how it happened, Margarita found herself in the same room with the pool, and there, bursting into tears at once from the pain in her arm and leg, she collapsed right on the floor.
Но Гелла и Наташа, утешая ее, опять повлекли ее под кровавый душ, опять размяли ее тело, и Маргарита вновь ожила.=But Hella and Natasha, comforting her, again drew her under the bloody shower, again massaged her body, and Margarita revived.
– Еще, еще, королева Марго, – шептал появившийся рядом Коровьев,=‘There's more, there's more. Queen Margot,' whispered Koroviev, appearing beside her.
– надо облететь залы, чтобы почтенные гости не чувствовали себя брошенными.='You must fly around the rooms, so that the honourable guests don't feel they've been abandoned.'
И Маргарита вновь вылетела из комнаты с бассейном.=And once more Margarita flew out of the room with the pool.
На эстраде за тюльпанами, где играл оркестр короля вальсов, теперь бесновался обезьяний джаз.=On the stage behind the tulips, where the waltz king's orchestra had been playing, there now raged an ape jazz band.
Громадная, в лохматых бакенбардах горилла с трубой в руке, тяжело приплясывая, дирижировала.=A huge gorilla with shaggy side-whiskers, a trumpet in his hand, capering heavily, was doing the conducting.
В один ряд сидели орангутанги, дули в блестящие трубы.=Orang-utans sat in a row blowing on shiny trumpets.
На плечах у них верхом поместились веселые шимпанзе с гармониями.=Perched on their shoulders were merry chimpanzees with concertinas.
Два гамадрила в гривах, похожих на львиные, играли на роялях, и этих роялей не было слышно в громе и писке и буханьях саксофонов, скрипок и барабанов в лапах гиббонов, мандрилов и мартышек.=Two hamadryads with manes like lions played grand pianos, but these grand pianos were not heard amidst the thundering, squeaking and booming of saxophones, fiddles and drums in the paws of gibbons, mandrills and marmosets.
На зеркальном полу несчитанное количество пар, словно слившись, поражая ловкостью и чистотой движений, вертясь в одном направлении, стеною шло, угрожая все смести на своем пути.=On the mirror floor a countless number of couples, as if merged, amazing in the deftness and cleanness of their movements, all turning in the same direction, swept on like a wall threatening to clear away everything in its path.
Живые атласные бабочки ныряли над танцующими полчищами, с потолков сыпались цветы.=Live satin butterflies bobbed above the heads of the dancing hordes, flowers poured down from the ceiling.
В капителях колонн, когда погасало электричество, загорались мириады светляков, а в воздухе плыли болотные огни.=In the capitals of the columns, each time the electricity went off, myriads of fireflies lit up, and marsh-lights floated in the air.
Потом Маргарита оказалась в чудовищном по размерам бассейне, окаймленном колоннадой.=Then Margarita found herself in a room with a pool of monstrous size bordered by a colonnade.
Гигантский черный нептун выбрасывал из пасти широкую розовую струю.=A giant black Neptune spouted a wide pink stream from his maw.
Одуряющий запах шампанского подымался из бассейна.=A stupefying smell of champagne rose from the pool.
Здесь господствовало непринужденное веселье.=Here unconstrained merriment held sway.
Дамы, смеясь, сбрасывали туфли, отдавали сумочки своим кавалерам или неграм, бегающим с простынями в руках, и с криком ласточкой бросались в бассейн.=Ladies, laughing, gave their handbags to their cavaliers or the negroes who rushed about with towels in their hands, and with a cry dived swallow-like into the pool.
Пенные столбы взбрасывало вверх.=Foamy columns shot up.
Хрустальное дно бассейна горело нижним светом, пробивавшим толщу вина, и в нем видны были серебристые плавающие тела.=The crystal bottom of the pool shone with light from below that broke through the density of the wine, and in it the silvery swimming bodies could be seen.
Выскакивали из бассейна совершенно пьяными.=The ladies got out of the pool completely drunk.
Хохот звенел под колоннами и гремел, как в банде.=Loud laughter resounded under the columns, booming like the jazz band.
Во всей этой кутерьме запомнилось одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, но и в бессмысленности умоляющими глазами, и вспомнилось одно слово – "Фрида"!=All that was remembered from this turmoil was the completely drunken face of a woman with senseless and, even in their senselessness, imploring eyes, and only one name – Frieda – was recalled.
Голова Маргариты начала кружиться от запаха вина, и она уже хотела уходить, как кот устроил в бассейне номер, задержавший Маргариту.=Margarita's head began to spin from the smell of the wine, and she was about to leave when the cat arranged a number in the pool that detained her.
Бегемот наколдовал чего-то у пасти Нептуна, и тотчас с шипением и грохотом волнующаяся масса шампанского ушла из бассейна, а Нептун стал извергать не играющую, не пенящуюся волну темно-желтого цвета.=Behemoth performed some magic by Neptune's maw, and at once the billowing mass of champagne, hissing and gurgling, left the pool, and Neptune began spewing out a stream neither glittering nor foaming but of a dark-yellow colour.
Дамы с визгом и воплем: – Коньяк!=The ladies – shrieking and screaming  'Cognac!'
– кинулись от краев бассейна за колонны.=– rushed from the pool-side and hid behind the columns.
Через несколько секунд бассейн был полон, и кот, трижды перевернувшись в воздухе, обрушился в колыхающийся коньяк.=In a few seconds the pool was filled, and the cat, turning three times in the air, dropped into the heaving cognac.
Вылез он, отфыркиваясь, с раскисшим галстуком, потеряв позолоту с усов и свой бинокль.=He crawled out, spluttering, his bow-tie limp, the gilding on his whiskers gone, along with the opera glasses.
Примеру Бегемота решилась последовать только одна, та самая затейница-портниха, и ее кавалер, неизвестный молодой мулат.=Only one woman dared to follow Behemoth's example – that same frolicsome dressmaker, with her cavalier, an unknown young mulatto.
Оба они бросились в коньяк, но тут Коровьев подхватил Маргариту под руку, и они покинули купальщиков.=The two threw themselves into the cognac, but here Koroviev took Margarita under the arm and they left the bathers.
Маргарите показалось, что она пролетела где-то, где видела в громадных каменных прудах горы устриц.=It seemed to Margarita that she flew somewhere, where she saw mountains of oysters in huge stone basins.
Потом она летала над стеклянным полом с горящими под ним адскими топками и мечущимися между ними дьявольскими белыми поварами.=Then she flew over a glass floor with infernal furnaces burning under it and devilish white cooks darting among them.
Потом где-то она, уже переставая что-либо соображать, видела темные подвалы, где горели какие-то светильники, где девушки подавали шипящее на раскаленных углях мясо, где пили из больших кружек за ее здоровье.=Then somewhere, already ceasing to comprehend anything, she saw dark cellars where some sort of lamps burned, where girls served meat sizzling on red-hot coals, where her health was drunk from big mugs.
Потом она видела белых медведей, игравших на гармониках и пляшущих камаринского на эстраде.=Then she saw polar bears playing concertinas and dancing the Kamarinsky on a platform.
Фокусника-саламандру, не сгоравшего в камине...=A salamander-conjurer who did not burn in the fireplace ...
И во второй раз силы ее стали иссякать.=And for the second time her strength began to ebb.
– Последний выход, – прошептал ей озабоченно Коровьев, – и мы свободны.='One last appearance,' Koroviev whispered to her anxiously, 'and then we're free!'
Она в сопровождении Коровьева опять оказалась в бальном зале, но теперь в нем не танцевали, и гости несметной толпой теснились между колоннами, оставив свободной середину зала.=Accompanied by Koroviev, she again found herself in the ballroom, but now there was no dancing in it, and the guests in a numberless throng pressed back between the columns, leaving the middle of the room open.
Маргарита не помнила, кто помог ей подняться на возвышение, появившееся посередине этого свободного пространства зала.=Margarita did not remember who helped her to get up on the dais that appeared in the middle of this open space in the room.
Когда она взошла на него, она, к удивлению своему, услышала, как где-то бьет полночь, которая давным-давно, по ее счету, истекла.=When she was up on it, to her own amazement, she heard a clock strike midnight somewhere, though by her reckoning it was long past.
С последним ударом неизвестно откуда слышавшихся часов молчание упало на толпы гостей.=At the last stroke of the clock, which came from no one knew where, silence fell on the crowd of guests.
Тогда Маргарита опять увидела Воланда.=Then Margarita saw Woland again.
Он шел в окружении Абадонны, Азазелло и еще нескольких похожих на Абадонну, черных и молодых.=He walked in surrounded by Abaddon, Azazello and several others who resembled Abaddon – dark-haired and young.
Маргарита теперь увидела, что напротив ее возвышения было приготовлено другое возвышение для Воланда.=Now Margarita saw that opposite her dais another had been prepared for Woland.
Но он им не воспользовался.=But he did not make use of it.
Поразило Маргариту то, что Воланд вышел в этот последний великий выход на балу как раз в том самом виде, в каком был в спальне.=What struck Margarita was that Woland came out for this last great appearance at the ball looking just the same as he had looked in the bedroom.
Все та же грязная заплатанная сорочка висела на его плечах, ноги были в стоптанных ночных туфлях.=The same dirty, patched shirt hung on his shoulders, his feet were in worn-out bedroom slippers.
Воланд был со шпагой, но этой обнаженной шпагой он пользовался как тростью, опираясь на нее.=Woland had a sword, but he used this bare sword as a cane, leaning on it.
Прихрамывая, Воланд остановился возле своего возвышения, и сейчас же Азазелло оказался перед ним с блюдом в руках, и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами.=Limping, Woland stopped at his dais, and immediately Azazello was before him with a platter in his hands, and on this platter Margarita saw a man's severed head with the front teeth knocked out.
Продолжала стоять полнейшая тишина, и ее прервал только один раз далеко послышавшийся, непонятный в этих условиях звонок, как бывает с парадного хода.=Total silence continued to reign, broken only once by the far-off sound, inexplicable under the circumstances, of a doorbell, coming as if from the front hall.
– Михаил Александрович, – негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза.=‘Mikhail Alexandrovich,' Woland addressed the head in a low voice, and then the slain man's eyelids rose, and on the dead face Margarita saw, with a shudder, living eyes filled with thought and suffering.
– Все сбылось, не правда ли?='Everything came to pass, did it not?'
– продолжал Воланд, глядя в глаза головы,=Woland went on, looking into the head's eyes.
– голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире.="The head was cut off by a woman, the meeting did not take place, and I am living in your apartment.
Это – факт.=That is a fact.
А факт – самая упрямая в мире вещь.=And fact is the most stubborn thing in the world.
Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже свершившийся факт.=But we are now interested in what follows, and not in this already accomplished fact.
Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие.=You have always been an ardent preacher of the theory that, on the cutting off of his head, life ceases in a man, he turns to ashes and goes into non-being.
Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна.=I have the pleasure of informing you, in the presence of my guests, though they serve as proof of quite a different theory, that your theory is both solid and clever.
Впрочем, все теории стоят одна другой.=However, one theory is as good as another.
Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере.=There is also one which holds that it will be given to each according to his faith.
Да сбудется же это!=Let it come true!
Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие.=You go into non-being, and from the cup into which you are to be transformed, I will joyfully drink to being!'
Воланд поднял шпагу.=Woland raised his sword.
Тут же покровы головы потемнели и съежились, потом отвалились кусками, глаза исчезли, и вскоре Маргарита увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, на золотой ноге, череп.=Straight away the flesh of the head turned dark and shrivelled, then fell off in pieces, the eyes disappeared, and soon Margarita saw on the platter a yellowish skull with emerald eyes, pearl teeth and a golden foot.
Крышка черепа откинулась на шарнире.=The lid opened on a hinge.
– Сию секунду, мессир, – сказал Коровьев, заметив вопросительный взгляд Воланда, – он предстанет перед вами.='Right this second, Messire,' said Koroviev, noticing Woland's questioning look, 'he'll appear before you.
Я слышу в этой гробовой тишине, как скрипят его лакированные туфли и как звенит бокал, который он поставил на стол, последний раз в этой жизни выпив шампанское.=In this sepulchral silence I can hear the creaking of his patent leather shoes and the clink of the goblet he has just set down on the table, having drunk champagne for the last time in his life.
Да вот и он.=Here he is.'
Направляясь к Воланду, вступал в зал новый одинокий гость.=A solitary new guest was entering the room, heading towards Woland.
Внешне он ничем не отличался от многочисленных остальных гостей-мужчин, кроме одного: гостя буквально шатало от волнения, что было видно даже издали.=Outwardly he did not differ in any way from the numerous other male guests, except for one thing: this guest was literally reeling with agitation, which could be seen even from afar.
На его щеках горели пятна, и глаза бегали в полной тревоге.=Flushed spots burned on his cheeks, and his eyes darted about in total alarm.
Гость был ошарашен, и это было вполне естественно: его поразило все, и главным образом, конечно, наряд Воланда.=The guest was dumbstruck, and that was perfectly natural: he was astounded by everything, and above all, of course, by Woland's attire.
Однако встречен был гость отменно ласково.=However, the guest was met with the utmost kindness.
– А, милейший барон Майгель, – приветливо улыбаясь, обратился Воланд к гостю, у которого глаза вылезали на лоб,='Ah, my dearest Baron Meigel,' Woland, smiling affably, addressed the guest, whose eyes were popping out of his head.
– я счастлив рекомендовать вам, – обратился Воланд к гостям, – почтеннейшего барона Майгеля, служащего зрелищной комиссии в должности ознакомителя  иностранцев с достопримечательностями столицы.='I'm happy to commend to you,' Woland turned to the other guests, 'the most esteemed Baron Meigel, an employee of the Spectacles Commission, in charge of acquainting foreigners with places of interest in the capital.'
Тут Маргарита замерла, потому что узнала вдруг этого Майгеля.=Here Margarita froze, because she recognized this Meigel.
Он несколько раз попадался ей в театрах Москвы и в ресторанах.=She had come across him several times in Moscow theatres and restaurants.
"Позвольте...='Excuse me .
– подумала Маргарита, – он, стало быть, что ли, тоже умер?"=. .' thought Margarita, 'but that means – what – that he's also dead?
Но дело тут же разъяснилось.=...' But the matter straight away clarified itself.
– Милый барон, – продолжал Воланд, радостно улыбаясь, – был так очарователен, что, узнав о моем приезде в Москву, тотчас позвонил ко мне, предлагая свои услуги по своей специальности, то есть по ознакомлению с достопримечательностями.='The dear baron,' Woland went on, smiling joyfully, 'was so charming that, having learned of my arrival in Moscow, he rang me up at once, offering his services along the line of his expertise, that is, acquainting people with places of interest.
Само собою разумеется, что я был счастлив пригласить его к себе.=It goes without saying that I was happy to invite him here.'
В это время Маргарита видела, как Азазелло передал блюдо с черепом Коровьеву.=Just then Margarita saw Azazello hand the platter with the skull to Koroviev.
– Да, кстати, барон,='Ah, yes, incidentally.
– вдруг интимно понизив голос, проговорил Воланд, – разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любознательности.=Baron,' Woland said, suddenly lowering his voice intimately, 'rumours have spread about your extreme curiosity.
Говорят, что она, в сочетании с вашей не менее развитой разговорчивостью, стала привлекать всеобщее внимание.=They say that, combined with your no less developed talkativeness, it was beginning to attract general attention.
Более того, злые языки уже уронили слово – наушник и шпион.=What's more, wicked tongues have already dropped the word - a stool-pigeon and a spy.
И еще более того, есть предположение, что это приведет вас к печальному концу не далее, чем через месяц.=And, what's still more, it is hinted that this will bring you to a sorry end in no more than a month.
Так вот, чтобы избавить вас от этого томительного ожидания, мы решили прийти к вам на помощь, воспользовавшись тем обстоятельством, что вы напросились ко мне в гости именно с целью подсмотреть и подслушать все, что можно.=And so, in order to deliver you from this painful anticipation, we have decided to come to your aid, taking advantage of the fact that you invited yourself here precisely with the purpose of eavesdropping and spying out whatever you can.'
Барон стал бледнее, чем Абадонна, который был исключительно бледен по своей природе, а затем произошло что-то странное.=The baron turned paler than Abaddon, who was exceptionally pale by nature, and then something strange took place.
Абадонна оказался перед бароном и на секунду снял свои очки.=Abaddon stood in front of the baron and took off his glasses for a second.
В тот же момент что-то сверкнуло огнем в руках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет.=At the same moment something flashed fire in Azazello's hand, something clapped softly, the baron began to fall backwards, crimson blood spurted from his chest and poured down his starched shirt and waistcoat.
Коровьев подставил чашу под бьющуюся струю и передал наполнившуюся чашу Воланду.=Koroviev put the cup to the spurt and handed the full cup to Woland.
Безжизненное тело барона в это время уже было на полу.=The baron's lifeless body was by that time already on the floor.
– Я пью ваше здоровье, господа, – негромко сказал Воланд и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами.='I drink your health, ladies and gentlemen,' Woland said quietly and, raising the cup, touched it to his lips.
Тогда произошла метаморфоза.=Then a metamorphosis occurred.
Исчезла заплатанная рубаха и стоптанные туфли.=The patched shirt and worn slippers disappeared.
Воланд оказался в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на бедре.=Woland was in some sort of black chlamys with a steel sword on his hip.
Он быстро приблизился к Маргарите, поднес ей чашу и повелительно сказал: – Пей!=He quickly approached Margarita, offered her the cup, and said imperiously: 'Drink!'
У Маргариты закружилась голова, ее шатнуло, но чаша оказалась уже у ее губ, и чьи-то голоса, а чьи – она не разобрала, шепнули в оба уха:=Margarita became dizzy, she swayed, but the cup was already at her lips, and voices, she could not make out whose, whispered in both her ears:
– Не бойтесь, королева... Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю.='Don't be afraid. Queen .. . Don't be afraid. Queen, the blood has long since gone into the earth.
И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.=And where it was spilled, grapevines are already growing.'
Маргарита, не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал по ее жилам, в ушах начался звон.=Margarita, without opening her eyes, took a gulp, and a sweet current ran through her veins, a ringing began in her ears.
Ей показалось, что кричат оглушительные петухи, что где-то играют марш.=It seemed to her that cocks were crowing deafeningly, that somewhere a march was being played.
Толпы гостей стали терять свой облик.=The crowds of guests began to lose their shape: tailcoaters and women fell to dust.
И фрачники и женщины распались в прах. Тление на глазах Маргариты охватило зал, над ним потек запах склепа.=Decay enveloped the room before Margarita's eyes, a sepulchral smell flowed over it.
Колонны распались, угасли огни, все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий.=The columns fell apart, the fires went out, everything shrank, there were no more fountains, no camellias, no tulips.
А просто было, что было – скромная гостиная ювелирши, и из приоткрытой в нее двери выпадала полоска света.=And there was simply this: the modest living room of the jeweller's widow, and a strip of light falling from a slightly opened door.
И в эту приоткрытую дверь и вошла Маргарита.=And Margarita went through this slightly opened door.
Глава 24.=CHAPTER 24.
Извлечение мастера=The Extraction of the Master
В спальне Воланда все оказалось, как было до бала.=In Woland's bedroom everything turned out to be as it had been before the ball.
Воланд в сорочке сидел на постели, и только Гелла не растирала ему ногу, а на столе, там, где раньше играли в шахматы, накрывала ужин.=Woland was sitting on the bed in his nightshirt, only Hella was no longer rubbing his leg, but was setting out supper on the table on which they had been playing chess.
Коровьев и Азазелло, сняв фраки, сидели у стола, и рядом с ними, конечно, помещался кот, не пожелавший расстаться со своим галстухом, хоть тот и превратился в совершеннейшую грязную тряпку.=Koroviev and Azazello, having removed their tailcoats, were sitting at the table, and next to them, of course, was the cat, who refused to part with his bow-tie, though it had turned into an utterly filthy rag.
Маргарита, шатаясь, подошла к столу и оперлась на него.=Margarita, swaying, came up to the table and leaned on it.
Тогда Воланд поманил ее, как и тогда, к себе и показал, чтобы она села рядом.=Then Woland beckoned her to him like the other time and indicated that she should sit down beside him.
– Ну что, вас очень измучили? – спросил Воланд.="Well, did they wear you out very much?' asked Woland.
– О нет, мессир, – ответила Маргарита, но чуть слышно.='Oh, no, Messire,' Margarita answered, but barely audibly.
– Ноблесс оближ, – заметил кот и налил Маргарите какой-то прозрачной жидкости в лафитный стакан.='Nobless obleege,' the cat observed and poured some transparent liquid into a goblet for Margarita.
– Это водка? – слабо спросила Маргарита.='Is that vodka?' Margarita asked weakly.
Кот подпрыгнул на стуле от обиды.=The cat jumped up on his chair in resentment.
– Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки?='Good heavens. Queen,' he croaked, 'would I allow myself to pour vodka for a lady?
Это чистый спирт!=It's pure alcohol!'
Маргарита улыбнулась и сделала попытку отодвинуть от себя стакан.=Margarita smiled and made an attempt to push the glass away.
– Смело пейте, – сказал Воланд, и Маргарита тотчас взяла стакан в руки.='Drink boldly,' said Woland, and Margarita took the glass in her hand at once.
– Гелла, садись, – приказал Воланд и объяснил Маргарите:='Hella, sit down,' Woland ordered and explained to Margarita:
– Ночь полнолуния – праздничная ночь, и я ужинаю в тесной компании приближенных и слуг.=The night of the full moon is a festive night, and I have supper in the small company of my retinue and servants.
Итак, как чувствуете вы себя?=And so, how do you feel?
Как прошел этот утомительный бал?=How did this tiring ball go?' 'Stupendous!' rattled Koroviev.
– Потрясающе! – затрещал Коровьев, – все очарованы, влюблены, раздавлены,='Everybody's enchanted, infatuated, crushed!
сколько такта, сколько умения, обаяния и шарма!=So much tact, so much skill, charm, and loveliness!'
Воланд молча поднял стакан и чокнулся с Маргаритой.=Woland silently raised his glass and clinked with Margarita.
Маргарита покорно выпила, думая, что тут же ей и будет конец от спирта.=Margarita drank obediently, thinking that this alcohol would be the end of her.
Но ничего плохого не произошло.=But nothing bad happened.
Живое тепло потекло по ее животу, что-то мягко стукнуло в затылок, вернулись силы, как будто она встала после долгого освежающего сна, кроме того, почувствовала волчий голод.=A living warmth flowed into her stomach, something struck her softly on the nape, her strength came back, as if she had got up after a long, refreshing sleep, with a wolfish appetite besides.
И при воспоминании о том, что она не ела ничего со вчерашнего утра, он еще более разгорелся.=And on recalling that she had eaten nothing since the previous morning, it flared up still more ...
Она стала жадно глотать икру.=She greedily began gulping down caviar.
Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали.=Behemoth cut a slice of pineapple, salted it, peppered it, ate it, and then tossed off a second glass of alcohol so dashingly that everyone applauded.
После второй стопки, выпитой Маргаритой, свечи в канделябрах разгорелись поярче, и в камине прибавилось пламени.=After Margarita's second glass, the candles in the candelabra flared up more brightly, and the flame increased in the fireplace.
Никакого опьянения Маргарита не чувствовала,=Margarita did not feel drunk at all.
кусая белыми зубами мясо, Маргарита упивалась текущим из него соком и в то же время смотрела, как Бегемот намазывает горчицей устрицу.=Biting the meat with her white teeth, Margarita savoured the juice that ran from it, at the same time watching Behemoth spread mustard on an oyster.
– Ты еще винограду сверху положи, – тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота.='Why don't you put some grapes on top?' Hella said quietly, nudging the cat in the ribs.
– Попрошу меня не учить, – ответил Бегемот, – сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!='I beg you not to teach me,' replied Behemoth, 'I have sat at table, don't worry, that I have!'
– Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, – дребезжал Коровьев, – в тесном кругу...='Ah, how nice it is to have supper like this, by the fireside, simply,' Koroviev clattered, 'in a small circle .
– Нет, Фагот, – возражал кот, – бал имеет свою прелесть и размах.=..' 'No, Fagott,' objected the cat, 'a ball has its own charm, and scope.'
– Никакой прелести в нем нет и размаха также, а эти дурацкие медведи, а также и тигры в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, – сказал Воланд.='There's no charm in it, or scope either, and those idiotic bears and tigers in the bar almost gave me migraine with their roaring,' said Woland.
– Слушаю, мессир, – сказал кот, – если вы находите, что нет размаха, и я немедленно начну придерживаться того же мнения.='I obey, Messire,' said the cat, 'if you find no scope, I will immediately begin to hold the same opinion.'
– Ты смотри! – ответил на это Воланд.='Watch yourself!' Woland said to that.
– Я пошутил, – со смирением сказал кот, – а что касается тигров, то я велю их зажарить.='I was joking,' the cat said humbly, 'and as far as the tigers are concerned, I'll order them roasted.'
– Тигров нельзя есть, – сказала Гелла.='One can't eat tiger,' said Hella.
– Вы полагаете?='You think not?
Тогда прошу послушать, – отозвался кот и, жмурясь от удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в течение девятнадцати дней в пустыне и единственно, чем питался, это мясом убитого им тигра.=Then I beg you to listen,' responded the cat, and, narrowing his eyes with pleasure, he told how he had once wandered in the wilderness for nineteen days,' and the only thing he had to eat was the meat of a tiger he had killed.
Все с интересом прослушали это занимательное повествование, а когда Бегемот кончил его, все хором воскликнули: – Вранье!=They all listened to this entertaining narrative with interest, and when Behemoth finished, exclaimed in chorus: 'Bunk!'
– И интереснее всего в этом вранье то, – сказал Воланд, – что оно – вранье от первого до последнего слова.='And the most interesting thing about this bunk,' said Woland, 'is that it's bunk from first word to last.'
– Ах так? Вранье? – воскликнул кот, и все подумали, что он начнет протестовать, но он только тихо сказал: – История рассудит нас.='Ah, bunk is it?' exclaimed the cat, and they all thought he would start protesting, but he only said quietly: 'History will judge.'
– А скажите, – обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, – вы его застрелили, этого бывшего барона?='And tell me,' Margot, revived after the vodka, addressed Azazello, 'did you shoot him, this former baron?'
– Натурально, – ответил Азазелло, – как же его не застрелить?='Naturally,' answered Azazello, 'how could I not shoot him?
Его обязательно надо было застрелить.=He absolutely had to be shot.'
– Я так взволновалась! – воскликнула Маргарита, – это случилось так неожиданно.='I got so excited!' exclaimed Margarita, 'it happened so unexpectedly!'
– Ничего в этом нет неожиданного, – возразил Азазелло, а Коровьев завыл и заныл: – Как же не взволноваться?=‘There was nothing unexpected in it,' Azazello objected, but Koroviev started wailing and whining: 'How not get excited?
У меня у самого поджилки затряслись!=I myself was quaking in my boots!
Бух! Раз! Барон на бок!=Bang! Hup! Baron on his back!'
– Со мной едва истерика не сделалась, – добавил кот, облизывая ложку с икрой.='I nearly had hysterics,' the cat added, licking the caviar spoon.
– Вот что мне непонятно, – говорила Маргарита, и золотые искры от хрусталя прыгали у нее в глазах,='Here's what I don't understand,' Margarita said, and golden sparks from the crystal glittered in her eyes.
– неужели снаружи не было слышно музыки и вообще грохота этого бала?='Can it be that the music and the noise of this ball generally weren't heard outside?'
– Конечно не было слышно, королева, – объяснил Коровьев,='Of course they weren't. Queen,' explained Koroviev.
– это надо делать так, чтобы не было слышно.='It has to be done so that nothing is heard.
Это поаккуратнее надо делать.=It has to be done carefully.'
– Ну да, ну да...='Well, yes, yes .
А то ведь дело в том, что этот человек на лестнице...=. . But the thing is that that man on the stairs .
Вот когда мы проходили с Азазелло...=.. when Azazello and I passed by ...
И другой у подъезда...=and the other one by the entrance ...
Я думаю, что он наблюдал за вашей квартирой...=I think he was watching your apartment.
– Верно, верно! – кричал Коровьев, – верно, дорогая Маргарита Николаевна!=..' 'Right, right!' cried Koroviev, 'right, dear Margarita Nikolaevna!
Вы подтверждаете мои подозрения.=You confirm my suspicions!
Да, он наблюдал за квартирой.=Yes, he was watching the apartment!
Я сам было принял его за рассеянного приват-доцента или влюбленного, томящегося на лестнице, но нет, нет!=I myself first took him for an absent-minded assistant professor or a lover languishing on the stairs. But no, no!
Что-то сосало мое сердце!=Something kept gnawing at my heart!
Ах! Он наблюдал за квартирой!=Ah, he was watching the apartment!
И другой у подъезда тоже!=And the other one by the entrance, too!
И тот, что был в подворотне, то же самое!=And the same for the one in the gateway!'
– А вот интересно, если вас придут арестовывать? – спросила Маргарита.='But, it's interesting, what if they come to arrest you?' Margarita asked.
– Непременно придут, очаровательная королева, непременно!='They're sure to come, charming Queen, they're sure to!'
– отвечал Коровьев, – чует сердце, что придут,=replied Koroviev, 'my heart tells me they'll come.
не сейчас, конечно, но в свое время обязательно придут.=Not now, of course, but in due time they'll certainly come.
Но полагаю, что ничего интересного не будет.=But I don't suppose it will be very interesting.'
– Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, – говорила Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни.='Ah, I got so excited when that baron fell!' said Margarita, evidently still reliving the murder, which was the first she had seen in her life.
– Вы, наверное, хорошо стреляете? – Подходяще, – ответил Азазелло.='You must be a very good shot?' 'Passable,' replied Azazello.
– А на сколько шагов?='From how many paces?'
– задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.=Margarita asked Azazello a not entirely clear question.
– Во что, смотря по тому, – резонно ответил Азазелло,='Depends on what,' Azazello replied reasonably.
– одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело – ему же в сердце.='It's one thing to hit the critic Latunsky's window with a hammer, and quite another thing to hit him in the heart.'
– В сердце! – воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, – в сердце!='In the heart!' exclaimed Margarita, for some reason putting her hand to her own heart.
– повторила она глухим голосом.='In the heart!' she repeated in a hollow voice.
– Что это за критик Латунский?='Who is this critic Latunsky?'
– спросил Воланд, прищурившись на Маргариту.=asked Woland, narrowing his eyes at Margarita.
Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита ответила, краснея: –=Azazello, Koroviev and Behemoth dropped their eyes somehow abashedly, and Margarita answered, blushing:
Есть такой один критик.='There is this certain critic.
Я сегодня вечером разнесла всю его квартиру.=I destroyed his whole apartment tonight.'
– Вот тебе раз!='Just look at you!
А зачем же?=But what for?
– Он, мессир, – объяснила Маргарита, – погубил одного мастера.=...' 'You see, Messire,' Margarita explained, 'he ruined a certain master.'
– А зачем же было самой-то трудиться? – спросил Воланд.='But why go to such trouble yourself?' asked Woland.
– Разрешите мне, мессир, – вскричал радостно кот, вскакивая.='Allow me, Messire!' the cat cried out joyfully, jumping up.
– Да сиди ты, – буркнул Азазелло, вставая,='You sit down,' Azazello grunted, standing up.
– я сам сейчас съезжу...='I'll go myself right now .
– Нет! – воскликнула Маргарита, – нет, умоляю вас, мессир, не надо этого.=. .' 'No!' exclaimed Margarita. 'No, I beg you, Messire, there's no need for that!'
– Как угодно, как угодно, – ответил Воланд, а Азазелло сел на свое место.='As you wish, as you wish,' Woland replied, and Azazello sat down in his place.
– Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго?='So, where were we, precious Queen Margot?' said Koroviev.
– говорил Коровьев, – ах да, сердце.='Ah, yes, the heart ...
В сердце он попадает, – Коровьев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, – по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков.=He does hit the heart,' Koroviev pointed his long finger in Azazello's direction, 'as you choose – any auricle of the heart, or any ventricle.'
Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением: – Да ведь они же закрыты!=Margarita did not understand at first, and when she did, she exclaimed in surprise: 'But they're covered up!'
– Дорогая, – дребезжал Коровьев, – в том-то и штука, что закрыты!='My dear,' clattered Koroviev, 'that's the point, that they're covered up!
В этом-то вся и соль!=That's the whole salt of it!
А в открытый предмет может попасть каждый!=Anyone can hit an uncovered object!'
Коровьев вынул из ящика стола семерку пик, предложил ее Маргарите, попросив наметить ногтем одно из очков.=Koroviev took a seven of spades from the desk drawer, offered it to Margarita, and asked her to mark one of the pips with her fingernail.
Маргарита наметила угловое верхнее правое.=Margarita marked the one in the upper right-hand corner.
Гелла спрятала карту под подушку, крикнув: – Готово!=Hella hid the card under a pillow, crying: 'Ready!'
Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кармана фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, не поворачиваясь к кровати, выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите.=Azazello, who was sitting with his back to the pillow, drew a black automatic from the pocket of his tailcoat trousers, put the muzzle over his shoulder, and, without turning towards the bed, fired, provoking a merry fright in Margarita.
Из-под простреленной подушки вытащили семерку.=The seven was taken from under the bullet-pierced pillow.
Намеченное Маргаритой очко было пробито.=The pip marked by Margarita had a hole in it.
– Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер, – кокетливо поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита.='I wouldn't want to meet you when you're carrying a gun,' Margarita said, casting coquettish glances at Azazello.
У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно.=She had a passion for anyone who did something top-notch.
– Драгоценная королева, – пищал Коровьев, – я никому не рекомендую встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в руках!='Precious Queen,' squeaked Koroviev, 'I wouldn't advise anyone to meet him, even if he's not carrying a gun!
Даю слово чести бывшего регента и запевалы, что никто не поздравил бы этого встретившегося.=I give you my word of honour as an ex-choirmaster and precentor that no one would congratulate the one doing the meeting.'
Кот сидел насупившись во время этого опыта со стрельбой и вдруг объявил: – Берусь перекрыть рекорд с семеркой.=The cat sat scowling throughout the shooting trial, and suddenly announced: 'I undertake to beat the record with the seven.'
Азазелло в ответ на это что-то прорычал.=Azazello growled out something in reply to that.
Но кот был упорен и потребовал не один, а два револьвера.=But the cat was stubborn, and demanded not one but two guns.
Азазелло вынул второй револьвер из второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну.=Azazello took a second gun from the second back pocket of his trousers and, twisting his mouth disdainfully, handed it to the braggart together with the first.
Наметили два очка на семерке.=Two pips were marked on the seven.
Кот долго приготовлялся, отвернувшись от подушки.=The cat made lengthy preparations, turning his back to the pillow.
Маргарита сидела, заткнув пальцами уши, и глядела на сову, дремавшую на каминной полке.=Margarita sat with her fingers in her ears and looked at the owl dozing on the mantelpiece.
Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, убитая сова упала с камина и разбитые часы остановились.=The cat fired both guns, after which Hella shrieked at once, the owl fell dead from the mantelpiece, and the smashed clock stopped.
Гелла, у которой одна рука была окровавлена, с воем вцепилась в шерсть коту, а он ей в ответ в волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу.=Hella, whose hand was all bloody, clutched at the cat's fur with a howl, and he clutched her hair in retaliation, and the two got tangled into a ball and rolled on the floor.
Один из бокалов упал со стола и разбился.=One of the goblets fell from the table and broke.
– Оттащите от меня взбесившуюся чертовку!='Pull this rabid hellion off me!'
– завывал кот, отбиваясь от Геллы, сидевшей на нем верхом.=wailed the cat, fighting off Hella, who was sitting astride him.
Дерущихся разняли.=The combatants were separated,
Коровьев подул на простреленный палец Геллы, и тот зажил.=and Koroviev blew on Hella's bullet-pierced finger and it mended.
– Я не могу стрелять, когда под руку говорят!='I can't shoot when someone's talking at my elbow!'
– кричал Бегемот и старался приладить на место выдранный у него на спине громадный клок шерсти.=shouted Behemoth, trying to stick in place a huge clump of fur pulled from his back.
– Держу пари, – сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, – что проделал он эту штуку нарочно.='I'll bet,' said Woland, smiling to Margarita, 'that he did this stunt on purpose.
Он стреляет порядочно.=He's not a bad shot.'
Гелла с котом помирились, и в знак примирения они поцеловались.=Hella and the cat made peace and, as a sign of their reconciliation, exchanged kisses.
Достали из-под подушки карту, проверили.=The card was taken from under the pillow and checked.
Ни одно очко, кроме того, что было прострелено Азазелло, не было затронуто.=Not a single pip had been hit, except for the one shot through by Azazello.
– Этого не может быть, – утверждал кот, глядя сквозь карту на свет канделябра.=‘That can't be,' insisted the cat, holding the card up to the light of the candelabra.
Веселый ужин продолжался.=The merry supper went on.
Свечи оплывали в канделябрах, по комнате волнами распространялось сухое, душистое тепло от камина.=The candles guttered in the candelabra, the dry, fragrant warmth of the fireplace spread waves over the room.
Наевшуюся Маргариту охватило чувство блаженства.=After eating, Margarita was enveloped in a feeling of bliss.
Она глядела, как сизые кольца от сигары Азазелло уплывали в камин и как кот ловит их на конец шпаги.=She watched the blue-grey smoke-rings from Azazello's cigar float into the fireplace, while the cat caught them on the tip of a sword.
Ей никуда не хотелось уходить, хотя и было, по ее расчетам, уже поздно.=She did not want to go anywhere, though according to her reckoning it was already late.
Судя по всему, время подходило к шести утра.=By all tokens, it was getting on towards six in the morning.
Воспользовавшись паузой, Маргарита обратилась к Воланду и робко сказала: – Пожалуй, мне пора... Поздно.=Taking advantage of a pause, Margarita turned to Woland and said timidly: 'I suppose it's time for me . . . it's late ...'
– Куда же вы спешите? – спросил Воланд вежливо, но суховато.='What's your hurry?' asked Woland, politely but a bit drily.
Остальные промолчали, делая вид, что увлечены сигарными дымными кольцами.=The rest kept silent, pretending to be occupied with the smoke-rings.
– Да, пора, – совсем смутившись от этого, повторила Маргарита и обернулась, как будто ища накидку или плащ.='Yes, it's time,' Margarita repeated, quite embarrassed by it, and looked around as if searching for some cape or cloak.
Ее нагота вдруг стала стеснять ее.=She was suddenly embarrassed by her nakedness.
Она поднялась из-за стола.=She got up from the table.
Воланд молча снял с кровати свой вытертый и засаленный халат, а Коровьев набросил его Маргарите на плечи.=Woland silently took his worn-out and greasy dressing-gown from the bed, and Koroviev threw it over Margarita's shoulders.
– Благодарю вас, мессир, – чуть слышно сказала Маргарита и вопросительно поглядела на Воланда.='I thank you, Messire,' Margarita said barely audibly, and looked questioningly at Woland.
Тот в ответ улыбнулся ей вежливо и равнодушно.=In reply, he smiled at her courteously and indifferently.
Черная тоска как-то сразу подкатила к сердцу Маргариты.=Black anguish somehow surged up all at once in Margarita's heart.
Она почувствовала себя обманутой.=She felt herself deceived.
Никакой награды за все ее услуги на балу никто, по-видимому, ей не собирался предлагать, как никто ее и не удерживал.=No rewards would be offered her for all her services at the ball, apparently, just as no one was detaining her.
А между тем ей совершенно ясно было, что идти ей отсюда больше некуда.=And yet it was perfectly clear to her that she had nowhere to go.
Мимолетная мысль о том, что придется вернуться в особняк, вызвала в ней внутренний взрыв отчаяния.=The fleeting thought of having to return to her house provoked an inward burst of despair in her.
Попросить, что ли, самой, как искушающе советовал Азазелло в Александровском саду?=Should she ask, as Azazello had temptingly advised in the Alexandrovsky Garden?
"Нет, ни за что", – сказала она себе.='No, not for anything!' she said to herself.
– Всего хорошего, мессир, – произнесла она вслух, а сама подумала:='Goodbye, Messire,' she said aloud, and thought,
"Только бы выбраться отсюда, а там уж я дойду до реки и утоплюсь".='I must just get out of here, and then I'll go to the river and drown myself.'
– Сядьте-ка, – вдруг повелительно сказал Воланд.='Sit down now,' Woland suddenly said imperiously.
Маргарита изменилась в лице и села.=Margarita changed countenance and sat down.
– Может быть, что-нибудь хотите сказать на прощанье?='Perhaps you want to say something before you leave?'
– Нет, ничего, мессир, – с гордостью ответила Маргарита, – кроме того, что если я еще нужна вам, то я готова охотно исполнить все, что вам будет угодно.='No, nothing, Messire,' Margarita answered proudly, 'except that if you still need me, I'm willing and ready to do anything you wish.
Я ничуть не устала и очень веселилась на балу.=I'm not tired in the least, and I had a very good time at the ball.
Так что, если бы он и продолжался еще, я охотно предоставила бы мое колено для того, чтобы к нему прикладывались тысячи висельников и убийц, – Маргарита глядела на Воланда, как сквозь пелену, глаза ее наполнялись слезами.=So that if it were still going on, I would again offer my knee for thousands of gallowsbirds and murderers to kiss.' Margarita looked at Woland as if through a veil, her eyes filling with tears.
– Верно! Вы совершенно правы!='True! You're perfectly right!'
– гулко и страшно прокричал Воланд, – так и надо!=Woland cried resoundingly and terribly. That's the way!'
– Так и надо!='That's the way!'
– как эхо, повторила свита Воланда.=Woland's retinue repeated like an echo.
– Мы вас испытывали, – продолжал Воланд,='We've been testing you,' said Woland.
– никогда и ничего не просите!='Never ask for anything!
Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас.=Never for anything, and especially from those who are stronger than you.
Сами предложат и сами все дадут!=They'll make the offer themselves, and give everything themselves.
Садитесь, гордая женщина!=Sit down, proud woman,'
– Воланд сорвал тяжелый халат с Маргариты, и опять она оказалась сидящей рядом с ним на постели.=Woland tore the heavy dressing-gown from Margarita and again she found herself sitting next to him on the bed.
– Итак, Марго, – продолжал Воланд, смягчая свой голос, – чего вы хотите за то, что сегодня вы были у меня хозяйкой?='And so, Margot,' Woland went on, softening his voice, 'what do you want for having been my hostess tonight?
Чего желаете за то, что провели этот бал нагой?=What do you wish for having spent the ball naked?
Во что цените ваше колено?=What price do you put on your knee?
Каковы убытки от моих гостей, которых вы сейчас наименовали висельниками?=What are your losses from my guests, whom you just called gallowsbirds?
Говорите!=Speak!
И теперь уж говорите без стеснения: ибо предложил я.=And speak now without constraint, for it is I who offer.'
Сердце Маргариты застучало, она тяжело вздохнула, стала соображать что-то.=Margarita's heart began to pound, she sighed heavily, started pondering something.
– Ну, что же, смелее! – поощрял Воланд,='Well, come, be braver!' Woland encouraged her.
– будите свою фантазию, пришпоривайте ее!='Rouse your fantasy, spur it on!
Уж одно присутствие при сцене убийства этого отпетого негодяя-барона стоит того, чтобы человека наградили, в особенности если этот человек – женщина.=Merely being present at the scene of the murder of that inveterate blackguard of a baron is worth a reward, particularly if the person is a woman.
Ну-с?=Well, then?'
Дух перехватило у Маргариты, и она уж хотела выговорить заветные и приготовленные в душе слова, как вдруг побледнела, раскрыла рот и вытаращила глаза.=Margarita's breath was taken away, and she was about to utter the cherished words prepared in her soul, when she suddenly turned pale, opened her mouth and stared:
"Фрида! Фрида! Фрида!='Frieda! . .. Frieda, Frieda!'
– прокричал ей в уши чей-то назойливый, молящий голос.=someone's importunate, imploring voice cried in her ears, '
– Меня зовут Фрида!"=my name is Frieda!'
– и Маргарита, спотыкаясь на словах, заговорила:=And Margarita, stumbling over the words, began to speak:
– Так я, стало быть, могу попросить об одной вещи?='So, that means ... I can ask . . . for one thing?'
– Потребовать, потребовать, моя донна, – отвечал Воланд, понимающе улыбаясь, – потребовать одной вещи!='Demand, demand, my donna,' Woland replied, smiling knowingly, 'you may demand one thing.'
Ах, как ловко и отчетливо Воланд подчеркнул, повторяя слова самой Маргариты – "одной вещи"!=Ah, how adroitly and distinctly Woland, repeating Margarita's words, underscored that 'one thing'!
Маргарита вздохнула еще раз и сказала: – Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка.=Margarita sighed again and said: 'I want them to stop giving Frieda that handkerchief with which she smothered her baby.'
Кот возвел глаза к небу и шумно вздохнул, но ничего не сказал, очевидно, помня накрученное на балу ухо.=The cat raised his eyes to heaven and sighed noisily, but said nothing, perhaps remembering how his ear had already suffered.
– Ввиду того, – заговорил Воланд, усмехнувшись, – что возможность получения вами взятки от этой дуры Фриды совершенно, конечно, исключена – ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством,='In view of the fact,' said Woland, grinning, 'that the possibility of your having been bribed by that fool Frieda is, of course, entirely excluded – being incompatible with your royal dignity
– я уж не знаю, что и делать.=– I simply don't know what to do.
Остается, пожалуй, одно – обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни!=One thing remains, perhaps: to procure some rags and stuff them in all the cracks of my bedroom.'
– Вы о чем говорите, мессир?='What are you talking about, Messire?'
– изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.=Margarita was amazed, hearing these indeed incomprehensible words.
– Совершенно с вами согласен, мессир, – вмешался в разговор кот, – именно тряпками, – и в раздражении кот стукнул лапой по столу.='I agree with you completely, Messire,' the cat mixed into the conversation, 'precisely with rags!' And the cat vexedly struck the table with his paw.
– Я о милосердии говорю, – объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза.='I am talking about mercy,' Woland explained his words, not taking his fiery eye off Margarita.
– Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узенькие щелки.='It sometimes creeps, quite unexpectedly and perfidiously, through the narrowest cracks.
Вот я и говорю о тряпках.=And so I am talking about rags .
– И я о том же говорю!=. .' 'And I'm talking about the same thing!'
– воскликнул кот и на всякий случай отклонился от Маргариты, прикрыв вымазанными в розовом креме лапами свои острые уши.=the cat exclaimed, and drew back from Margarita just in case, raising his paws to protect his sharp ears, covered with a pink cream.
– Пошел вон, – сказал ему Воланд.='Get out,' said Woland.
– Я еще кофе не пил, – ответил кот, – как же это я уйду?='I haven't had coffee yet,' replied the cat, how can I leave?
Неужели, мессир, в праздничную ночь гостей за столом разделяют на два сорта?=Can it be, Messire, that on a festive night the guests are divided into two sorts?
Одни – первой, а другие, как выражался этот грустный скупердяй-буфетчик, второй свежести?=One of the first, and the other, as that sad skinflint of a barman put it, of second freshness?'
– Молчи, – приказал ему Воланд и, обратившись к Маргарите, спросил:='Quiet,' ordered Woland, and, turning to Margarita, he asked:
– Вы, судя по всему, человек исключительной доброты?='YOU are, by all tokens, a person of exceptional kindness?
Высокоморальный человек?=A highly moral person?'
– Нет, – с силой ответила Маргарита, – я знаю, что с вами можно разговаривать только откровенно, и откровенно вам скажу: я легкомысленный человек.='No,' Margarita replied emphatically, 'I know that one can only speak frankly with you, and so I will tell you frankly: I am a light-minded person.
Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду.=I asked you for Frieda only because I was careless enough to give her firm hope.
Она ждет, мессир, она верит в мою мощь.=She's waiting, Messire, she believes in my power.
И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение.=And if she's left disappointed, I'll be in a terrible position.
Я не буду иметь покоя всю жизнь.=I'll have no peace in my life.
Ничего не поделаешь! Так уж вышло.=There's no help for it, it just happened.'
– А, – сказал Воланд, – это понятно.='Ah,' said Woland, 'that's understandable.'
– Так вы сделаете это? – тихо спросила Маргарита.='Will you do it?' Margarita asked quietly.
– Ни в коем случае, – ответил Воланд,='By no means,' answered Woland.
– дело в том, дорогая королева, что тут произошла маленькая путаница.='The thing is, dear Queen, that a little confusion has taken place here.
Каждое ведомство должно заниматься своими делами.=Each department must look after its own affairs.
Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди...=I don't deny our possibilities are rather great, they're much greater than some not very keen people may think.
– Да, уж гораздо больше, – не утерпел и вставил кот, видимо гордящийся этими возможностями.=. .' 'Yes, a whole lot greater,' the cat, obviously proud of these possibilities, put in, unable to restrain himself.
– Молчи, черт тебя возьми!='Quiet, devil take you!'
– сказал ему Воланд и продолжал, обращаясь к Маргарите:=Woland said to him, and went on addressing Margarita:
– Но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству?='But there is simply no sense in doing what ought to be done by another - as I just put it - department.
Итак, я этого делать не буду, а вы сделайте сами.=And so, I will not do it, but you will do it yourself.'
– А разве по-моему исполнится?='And will it be done at my word?'
Азазелло иронически скосил кривой глаз на Маргариту и незаметно покрутил рыжей головой и фыркнул.=Azazello gave Margarita an ironic look out of the comer of his blind eye, shook his red head imperceptibly, and snorted.
– Да делайте же, вот мучение, – пробормотал Воланд и, повернув глобус, стал всматриваться в какую-то деталь на нем, по-видимому, занимаясь и другим делом во время разговора с Маргаритой.='Just do it, what a pain!' Woland muttered and, turning the globe, began peering into some detail on it, evidently also occupied with something else during his conversation with Margarita.
– Ну, Фрида, – подсказал Коровьев.='So, Frieda . . .' prompted Koroviev.
– Фрида! – пронзительно крикнула Маргарита.='Frieda!' Margarita cried piercingly.
Дверь распахнулась, и растрепанная, нагая, но уже без всяких признаков хмеля женщина с исступленными глазами вбежала в комнату и простерла руки к Маргарите, а та сказала величественно: –=The door flew open and a dishevelled, naked woman, now showing no signs of drunkenness, ran into the room with frenzied eyes and stretched her arms out to Margarita, who said majestically:
Тебя прощают.='You are forgiven.
Не будут больше подавать платок.=The handkerchief will no longer be brought to you.'
Послышался вопль Фриды, она упала на пол ничком и простерлась крестом перед Маргаритой.=Frieda's scream rang out, she fell face down on the floor and prostrated in a cross before Margarita.
Воланд махнул рукой, и Фрида пропала из глаз.=Woland waved his hand and Frieda vanished from sight.
– Благодарю вас, прощайте, – сказала Маргарита и поднялась.='Thank you, and farewell,' Margarita said, getting up.
– Ну что ж, Бегемот, – заговорил Воланд, – не будем наживать на поступке непрактичного человека в праздничную ночь, – он повернулся к Маргарите, – итак, это не в счет, я ведь ничего не делал.='Well, Behemoth,' began Woland, 'let's not take advantage of the action of an impractical person on a festive night.' He turned to Margarita: 'And so, that does not count, I did nothing.
Что вы хотите для себя?=What do you want for yourself?'
Наступило молчание, и прервал его Коровьев, который зашептал в ухо Маргарите: – Алмазная донна, на сей раз советую вам быть поблагоразумнее!=Silence ensued, interrupted by Koroviev, who started whispering in Margarita's ear: 'Diamond donna, this time I advise you to be more reasonable!
А то ведь фортуна может и ускользнуть!=Or else fortune may slip away.'
– Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию секунду, вернули моего любовника, мастера, – сказала Маргарита, и лицо ее исказилось судорогой.='I want my beloved master to be returned to me right now, this second,' said Margarita, and her face was contorted by a spasm.
Тут в комнату ворвался ветер, так что пламя свечей в канделябрах легло, тяжелая занавеска на окне отодвинулась, распахнулось окно, и в далекой высоте открылась полная, но не утренняя, а полночная луна.=Here a wind burst into the room, so that the flames of the candles in the candelabra were flattened, the heavy curtain on the window moved aside, the window opened wide and revealed far away on high a full, not morning but midnight moon.
От подоконника на пол лег зеленоватый платок ночного света, и в нем появился ночной Иванушкин гость, называющий себя мастером.=A greenish kerchief of night light fell from the window-sill to the floor, and in it appeared Ivanushka's night visitor, who called himself a master.
Он был в своем больничном одеянии – в халате, туфлях и черной шапочке, с которой не расставался.=He was in his hospital clothes - robe, slippers and the black cap, with which he never parted.
Небритое лицо его дергалось гримасой, он сумасшедше-пугливо косился на огни свечей, а лунный поток кипел вокруг него.=His unshaven face twitched in a grimace, he glanced sidelong with a crazy amorousness at the lights of the candles, and the torrent of moonlight seethed around him.
Маргарита сразу узнала его, простонала, всплеснула руками и подбежала к нему.=Margarita recognized him at once, gave a moan, clasped her hands, and ran to him.
Она целовала его в лоб, в губы, прижималась к колючей щеке, и долго сдерживаемые слезы теперь бежали ручьями по ее лицу.=She kissed him on the forehead, on the lips, pressed herself to his stubbly cheek, and her long held-back tears now streamed down her face.
Она произносила только одно слово, бессмысленно повторяя его:=She uttered only one word, repeating it senselessly:
– Ты... ты, ты...='You . . . you . . . you .
Мастер отстранил ее от себя и глухо сказал: – Не плачь, Марго, не терзай меня.=. .' The master held her away from him and said in a hollow voice: 'Don't weep, Margot, don't torment me,
Я тяжко болен.=I'm gravely ill.'
– Он ухватился за подоконник рукою, как бы собираясь вскочить на него и бежать, оскалил зубы, всматриваясь в сидящих, и закричал:=He grasped the window-sill with his hand, as if he were about to jump on to it and flee, and, peering at those sitting there, cried:
– Мне страшно, Марго!='I'm afraid, Margot!
У меня опять начались галлюцинации.=My hallucinations are beginning again .
Рыдания душили Маргариту, она шептала, давясь словами: – Нет, нет, нет, не бойся ничего!=. .' Sobs stifled Margarita, she whispered, choking on the words: 'No, no, no ... don't be afraid of anything .
Я с тобою!=. . I'm with you ...
Я с тобою!=I'm with you .
Коровьев ловко и незаметно подпихнул к мастеру стул, и тот опустился на него, а Маргарита бросилась на колени, прижалась к боку больного и так затихла.=. .' Koroviev deftly and inconspicuously pushed a chair towards the master, and he sank into it, while Margarita threw herself on her knees, pressed herself to the sick man's side, and so grew quiet.
В своем волнении она не заметила, что нагота ее как-то внезапно кончилась, на ней теперь был шелковый черный плащ.=In her agitation she had not noticed that her nakedness was somehow suddenly over, that she was now wearing a black silk cloak.
Больной опустил голову и стал смотреть в землю угрюмыми больными глазами.=The sick man hung his head and began looking down with gloomy, sick eyes.
– Да, – заговорил после молчания Воланд, – его хорошо отделали.='Yes,' Woland began after a silence, 'they did a good job on him.'
– Он приказал Коровьеву: – Дай-ка, рыцарь, этому человеку чего-нибудь выпить.=He ordered Koroviev: 'Knight, give this man something to drink.'
Маргарита упрашивала мастера дрожащим голосом: – Выпей, выпей.=Margarita begged the master in a trembling voice: 'Drink, drink!
Ты боишься?=You're afraid?
Нет, нет, верь мне, что тебе помогут.=No, no, believe me, they'll help you!'
Больной взял стакан и выпил то, что было в нем, но рука его дрогнула, и опустевший стакан разбился у его ног.=The sick man took the glass and drank what was in it, but his hand twitched and the lowered glass smashed at his feet.
– К счастью! К счастью! – зашептал Коровьев Маргарите,='It's good luck, good luck!' Koroviev whispered to Margarita.
– смотрите, он уже приходит в себя.='Look, he's already coming to himself.'
Действительно, взор больного стал уже не так дик и беспокоен.=Indeed, the sick man's gaze was no longer so wild and troubled.
– Но это ты, Марго? – спросил лунный гость.='But is it you, Margot?' asked the moonlit guest.
– Не сомневайся, это я, – ответила Маргарита.='Don't doubt, it's I,' replied Margarita.
– Еще! – приказал Воланд.='More!' ordered Woland.
После того, как мастер осушил второй стакан, его глаза стали живыми и осмысленными.=After the master emptied the second glass, his eyes became alive and intelligent.
– Ну вот, это другое дело, – сказал Воланд, прищуриваясь, – теперь поговорим.='Well, there, that's something else again,' said Woland, narrowing his eyes.
Кто вы такой?='Now let's talk.
– Я теперь никто, – ответил мастер, и улыбка искривила его рот.=Who are you?' 'I'm nobody now,' the master replied, and a smile twisted his mouth.
– Откуда вы сейчас?='Where have you just come from?'
– Из дома скорби.='From the house of sorrows.
Я – душевнобольной, – ответил пришелец.=I am mentally ill,' replied the visitor.
Этих слов Маргарита не вынесла и заплакала вновь.=These words Margarita could not bear, and she began to weep again.
Потом, вытерев глаза, она вскричала:=Then she wiped her eyes and cried out:
– Ужасные слова! Ужасные слова!=‘Terrible words! Terrible words!
Он мастер, мессир, я вас предупреждаю об этом.=He's a master, Messire, I'm letting you know that!
Вылечите его, он стоит этого.=Cure him, he's worth it!'
– Вы знаете, с кем вы сейчас говорите, – спросил у пришедшего Воланд, – у кого вы находитесь?='Do you know with whom you are presently speaking?' Woland asked the visitor.
– Знаю, – ответил мастер, – моим соседом в сумасшедшем доме был этот мальчик, Иван Бездомный.='On whom you have come calling?' 'I do,' replied the master, 'my neighbour in the madhouse was that boy, Ivan Homeless.
Он рассказал мне о вас.=He told me about you.'
– Как же, как же, – отозвался Воланд, – я имел удовольствие встретиться с этим молодым человеком на Патриарших прудах.='Ah, yes, yes,' Woland responded, 'I had the pleasure of meeting that young man at the Patriarch's Ponds.
Он едва самого меня не свел с ума, доказывая мне, что меня нету!=He almost drove me mad myself, proving to me that I don't exist.
Но вы-то верите, что это действительно я?=But you do believe that it is really I?'
– Приходится верить, – сказал пришелец, – но, конечно, гораздо спокойнее было бы считать вас плодом галлюцинации.='I must believe,' said the visitor, 'though, of course, it would be much more comforting to consider you the product of a hallucination.
Извините меня, – спохватившись, прибавил мастер.=Forgive me,' the master added, catching himself.
– Ну, что же, если спокойнее, то и считайте, – вежливо ответил Воланд.='Well, so, if it's more comforting, consider me that,' Woland replied courteously.
– Нет, нет, – испуганно говорила Маргарита и трясла мастера за плечо, – опомнись!='No, no!' Margarita said, frightened, shaking the master by the shoulder. 'Come to your senses!
Перед тобою действительно он!=It's really he before you!'
Кот ввязался и тут:=The cat intruded here as well.
– А я действительно похож на галлюцинацию.='And I really look like a hallucination.
Обратите внимание на мой профиль в лунном свете, – кот полез в лунный столб и хотел еще что-то говорить, но его попросили замолчать, и он, ответив:=Note my profile in the moonlight.' The cat got into the shaft of moonlight and wanted to add something else, but on being asked to keep silent, replied:
– Хорошо, хорошо, готов молчать.='Very well, very well, I'm prepared to be silent.
Я буду молчаливой галлюцинацией, – замолчал.=I'll be a silent hallucination,' and fell silent.
– А скажите, почему Маргарита вас называет мастером? – спросил Воланд.='But tell me, why does Margarita call you a master?' asked Woland.
Тот усмехнулся и сказал: – Это простительная слабость.=The man smiled and said: ‘That is an excusable weakness.
Она слишком высокого мнения о том романе, который я написал.=She has too high an opinion of a novel I wrote.'
– О чем роман?='What is this novel about?'
– Роман о Понтии Пилате.='It is a novel about Pontius Pilate.'
Тут опять закачались и запрыгали язычки свечей, задребезжала посуда на столе, Воланд рассмеялся громовым образом, но никого не испугал и смехом этим никого не удивил.=Here again the tongues of the candles swayed and leaped, the dishes on the table clattered, Woland burst into thunderous laughter, but neither frightened nor surprised anyone.
Бегемот почему-то зааплодировал.=Behemoth applauded for some reason.
– О чем, о чем? О ком?='About what? About what? About whom?'
– заговорил Воланд, перестав смеяться.=said Woland, ceasing to laugh.
– Вот теперь?='And that - now?
Это потрясающе!=It's stupendous!
И вы не могли найти другой темы?=Couldn't you have found some other subject?
Дайте-ка посмотреть, – Воланд протянул руку ладонью кверху.=Let me see it.' Woland held out his hand, palm up.
– Я, к сожалению, не могу этого сделать, – ответил мастер, – потому что я сжег его в печке.='Unfortunately, I cannot do that,' replied the master, 'because I burned it in the stove.'
– Простите, не поверю, – ответил Воланд, – этого быть не может.='Forgive me, but I don't believe you,' Woland replied, 'that cannot be:
Рукописи не горят.=manuscripts don't burn.'
– Он повернулся к Бегемоту и сказал: – Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.=He turned to Behemoth and said, 'Come on. Behemoth, let's have the novel.'
Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей.=The cat instantly jumped off the chair, and everyone saw that he had been sitting on a thick stack of manuscripts.
Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду.=With a bow, the cat gave the top copy to Woland.
Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слез: – Вот она, рукопись!=Margarita trembled and cried out, again shaken to the point of tears: 'It's here, the manuscript!
Вот она! Она кинулась к Воланду и восхищенно добавила: – Всесилен, всесилен!=It's here!' She dashed to Woland and added in admiration: 'All-powerful!
Воланд взял в руки поданный ему экземпляр, повернул его, отложил в сторону и молча, без улыбки уставился на мастера.=All-powerful!' Woland took the manuscript that had been handed to him, turned it over, laid it aside, and silently, without smiling, stared at the master.
Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:=But he, for some unknown reason, lapsed into anxiety and uneasiness, got up from the chair, wrung his hands, and, quivering as he addressed the distant moon, began to murmur:
– И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня?='And at night, by moonlight, I have no peace . . . Why am I being troubled?
О боги, боги...=Oh, gods, gods ..
Маргарита вцепилась в больничный халат, прижалась к нему и сама начала бормотать в тоске и слезах: – Боже, почему же тебе не помогает лекарство?=.' Margarita clutched at the hospital robe, pressing herself to him, and began to murmur herself in anguish and tears: 'Oh, God, why doesn't the medicine help you?'
– Ничего, ничего, ничего, – шептал Коровьев, извиваясь возле мастера, – ничего, ничего...='It's nothing, nothing, nothing,' whispered Koroviev, twisting about the master, 'nothing, nothing .
Еще стаканчик, и я с вами за компанию.=. . One more little glass, I'll keep you company.
И стаканчик подмигнул, блеснул в лунном свете, и помог этот стаканчик.=. .' And the little glass winked and gleamed in the moonlight, and this little glass helped.
Мастера усадили на место, и лицо больного приняло спокойное выражение.=The master was put back in his place, and the sick man's face assumed a calm expression.
– Ну, теперь все ясно, – сказал Воланд и постучал длинным пальцем по рукописи.='Well, it's all clear now,' said Woland, tapping the manuscript with a long finger.
– Совершенно ясно, – подтвердил кот, забыв свое обещание стать молчаливой галлюцинацией,='Perfectly clear,' confirmed thfr cat, forgetting his promise to be a silent hallucination.
– теперь главная линия этого опуса ясна мне насквозь.='Now the main line of this opus is thoroughly clear to me.
Что ты говоришь, Азазелло? – обратился он к молчащему Азазелло.=What do you say, Azazello?' he turned to the silent Azazello.
– Я говорю, – прогнусил тот, – что тебя хорошо было бы утопить.='I say,' the other twanged, 'that it would be a good thing to drown you.'
– Будь милосерден, Азазелло, – ответил ему кот, – и не наводи моего повелителя на эту мысль.='Have mercy, Azazello,' the cat replied to him, 'and don't suggest the idea to my sovereign.
Поверь мне, что всякую ночь я являлся бы тебе в таком же лунном одеянии, как и бедный мастер, и кивал бы тебе, и манил бы тебя за собою.=Believe me, every night I'd come to you in the same moonlight garb as the poor master, and nod and beckon to you to follow me.
Каково бы тебе было, о Азазелло?=How would that be, Azazello?'
– Ну, Маргарита, – опять вступил в разговор Воланд, – говорите же все, что вам нужно?='Well, Margarita,' Woland again entered the conversation, 'tell me everything you need.'
Глаза Маргариты вспыхнули, и она умоляюще обратилась к Воланду: – Позвольте мне с ним пошептаться?=Margarita's eyes lit up, and she said imploringly to Woland: 'Allow me to whisper something to him.'
Воланд кивнул головой, и Маргарита, припав к уху мастера, что-то пошептала ему.=Woland nodded his head, and Margarita, leaning to the master's ear, whispered something to him.
Слышно было, как тот ответил ей:=They heard him answer her.
– Нет, поздно.='No, it's too late.
Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя.=I want nothing more in my life, except to see you.
Но тебе опять советую – оставь меня. Ты пропадешь со мной.=But again I advise you to leave me, or you'll perish with me.'
– Нет, не оставлю, – ответила Маргарита и обратилась к Воланду:='No, I won't leave you,' Margarita answered and turned to Woland:
– Прошу опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было.='I ask that we be returned to the basement in the lane off the Arbat, and that the lamp be burning, and that everything be as it was.
Тут мастер засмеялся и, обхватив давно развившуюся кудрявую голову Маргариты, сказал:=Here the master laughed and, embracing Margarita's long-since-uncurled head, said:
– Ах, не слушайте бедную женщину, мессир.='Ah, don't listen to the poor woman, Messire!
В этом подвале уже давно живет другой человек, и вообще не бывает так, чтобы все стало, как было.=Someone else has long been living in the basement, and generally it never happens that anything goes back to what it used to be.'
– Он приложил щеку к голове своей подруги, обнял Маргариту и стал бормотать: – Бедная, бедная...=He put his cheek to his friend's head, embraced Margarita, and began muttering: 'My poor one . .. my poor one .
– Не бывает, вы говорите? – сказал Воланд.=..' 'Never happens, you say?' said Woland.
– Это верно.=That's true.
Но мы попробуем.=But we shall try.'
– И он сказал: – Азазелло! Тотчас с потолка обрушился на пол растерянный и близкий к умоисступлению гражданин в одном белье, но почему-то с чемоданом в руках и в кепке.=And he called out: 'Azazello!' At once there dropped from the ceiling on to the floor a bewildered and nearly delirious citizen in nothing but his underwear, though with a suitcase in his hand for some reason and wearing a cap.
От страху этот человек трясся и приседал.=This man trembled with fear and kept cowering.
– Могарыч? – спросил Азазелло у свалившегося с неба.='Mogarych?' Azazello asked of the one fallen from the sky.
– Алоизий Могарыч, – ответил тот, дрожа.='Aloisy Mogarych,' the man answered, shivering.
– Это вы, прочитав статью Латунского о романе этого человека, написали на него жалобу с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу? – спросил Азазелло.='Was it you who, after reading Latunsky's article about this man's novel, wrote a denunciation saying that he kept illegal literature?' asked Azazello.
Новоявившийся гражданин посинел и залился слезами раскаяния.=The newly arrived citizen turned blue and dissolved in tears of repentance.
– Вы хотели переехать в его комнаты?='You wanted to move into his rooms?'
– как можно задушевнее прогнусил Азазелло.=Azazello twanged as soulfully as he could.
Шипение разъяренной кошки послышалось в комнате, и Маргарита, завывая: – Знай ведьму, знай!=The hissing of an infuriated cat was heard in the room, and Margarita, with a howl of 'Know a witch when you see one!',
– вцепилась в лицо Алоизия Могарыча ногтями.=sank her nails into Aloisy Mogarych's face.
Произошло смятение.=A commotion ensued.
– Что ты делаешь? – страдальчески прокричал мастер,='What are you doing?' the master cried painfully.
– Марго, не позорь себя!='Margot, don't disgrace yourself!'
– Протестую, это не позор, – орал кот.='I protest! It's not a disgrace!' shouted the cat.
Маргариту оттащил Коровьев.=Koroviev pulled Margarita away.
– Я ванну пристроил, – стуча зубами, кричал окровавленный Могарыч и в ужасе понес какую-то околесицу,='I put in a bathroom ...' the bloodied Mogarych cried, his teeth chattering, and, terrified, he began pouring out some balderdash, '
– одна побелка... купорос...=the whitewashing alone . . . the vitriol.
– Ну вот и хорошо, что ванну пристроил, – одобрительно сказал Азазелло, – ему надо брать ванны, – и крикнул: – Вон!=. .' 'Well, it's nice that you put in a bathroom,' Azazello said approvingly, 'he needs to take baths.' And he yelled: 'Out!'
Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда через открытое окно.=Then Mogarych was turned upside down and left Woland's bedroom through the open window.
Мастер вытаращил глаза, шепча: – Однако, это будет, пожалуй, почище того, что рассказывал Иван!=The master goggled his eyes, whispering: 'Now that's maybe even neater than what Ivan described!'
– совершенно потрясенный, он оглядывался и наконец сказал коту:=Thoroughly struck, he looked around and finally said to the cat:
– А простите... это ты... это вы... – он сбился, не зная, как обращаться к коту,– вы – тот самый кот, что садились в трамвай?='But, forgive me, was it you ... was it you, sir . ..' he faltered, not knowing how to address a cat, 'are you that same cat, sir, who got on the tram?'
– Я, – подтвердил польщенный кот и добавил: – Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом.='I am,' the flattered cat confirmed and added: 'It's pleasing to hear you address a cat so politely.
Котам обычно почему-то говорят "ты", хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.=For some reason, cats are usually addressed familiarly, though no cat has ever drunk bruderschaft with anyone.'
– Мне кажется почему-то, что вы не очень-то кот, – нерешительно ответил мастер,='It seems to me that you're not so much a cat...' the master replied hesitantly.
– меня все равно в больнице хватятся, – робко добавил он Воланду.='Anyway, they'll find me missing at the hospital,' he added timidly to Woland.
– Ну чего они будут хвататься!='Well, how are they going to find you missing?'
– успокоил Коровьев, и какие-то бумаги и книги оказались у него в руках,=Koroviev soothed him, and some papers and ledgers turned up in his hands.
– история болезни вашей? – Да.='By your medical records?' Yes .
Коровьев швырнул историю болезни в камин.=..' Koroviev flung the medical records into the fireplace.
– Нет документа, нет и человека, – удовлетворенно говорил Коровьев,='No papers, no person,' Koroviev said with satisfaction.
– а это – домовая книга вашего застройщика? – Да-а...='And this is your landlord's house register?' Y-yes .
– Кто прописан в ней?=. .' "Who is registered in it?
Алоизий Могарыч? – Коровьев дунул в страницу домовой книги=Aloisy Mogarych?' Koroviev blew on the page of the house register.
, – раз, и нету его, и, прошу заметить, не было.='Hup, two! He's not there, and, I beg you to notice, never has been.
А если застройщик удивится, скажите, что ему Алоизий снился.=And if this landlord gets surprised, tell him he dreamed Aloisy up!
Могарыч? Какой такой Могарыч?=Mogarych? What Mogarych?
Никакого Могарыча не было.=There was never any Mogarych!'
– Тут прошнурованная книга испарилась из рук Коровьева.=Here the loose-leafed book evaporated from Koroviev's hands.
– И вот она уже в столе у застройщика.='And there it is, already back in the landlord's desk. '
– Вы правильно сказали, – говорил мастер, пораженный чистотой работы Коровьева, – что раз нет документа, нету и человека.='What you say is true,' the master observed, struck by the neatness of Koroviev's work, 'that if there are no papers, there's no person.
Вот именно меня-то и нет, у меня нет документа.=I have no papers, so there's precisely no me.'
– Я извиняюсь, – вскричал Коровьев, – это именно галлюцинация, вот он, ваш документ, – и Коровьев подал мастеру документ.='I beg your pardon,' Koroviev exclaimed, 'but that precisely is a hallucination, your papers are right here.' And Koroviev handed the master his papers.
Потом он завел глаза и сладко прошептал Маргарите: – А вот и ваше имущество, Маргарита Николаевна, – и он вручил Маргарите тетрадь с обгоревшими краями, засохшую розу, фотографию и, с особой бережностью, сберегательную книжку,=Then he rolled up his eyes and whispered sweetly to Margarita: 'And here is your property, Margarita Nikolaevna,' and Koroviev handed Margarita the notebook with charred edges, the dried rose, the photograph, and, with particular care, the savings book.
– десять тысяч, как вы изволили внести, Маргарита Николаевна.='Ten thousand, as you kindly deposited, Margarita Nikolaevna.
Нам чужого не надо.=We don't need what belongs to others.'
– У меня скорее лапы отсохнут, чем я прикоснусь к чужому, – напыжившись, воскликнул кот, танцуя на чемодане, чтобы умять в него все экземпляры злополучного романа.='Sooner let my paws wither than touch what belongs to others,' the cat exclaimed, all puffed up, dancing on the suitcase to stamp down all the copies of the ill-fated novel.
– И ваш документик также, – продолжал Коровьев, подавая Маргарите документ, и затем, обратившись к Воланду, почтительно доложил: – Все, мессир!='And your little papers as well,' Koroviev continued, handing Margarita her papers and then turning to report deferentially to Woland: ‘That's all, Messire!'
– Нет, не все, – ответил Воланд, отрываясь от глобуса.='No, not all,' replied Woland, tearing himself away from the globe.
– Куда прикажете, моя дорогая донна, девать вашу свиту?='What, dear donna, will you order me to do with your retinue?
Мне она лично не нужна.=I personally don't need them.'
Тут в открытую дверь вбежала Наташа, как была нагая, всплеснула руками и закричала Маргарите: – Будьте счастливы, Маргарита Николаевна!=Here the naked Natasha ran through the open door, clasped her hands, and cried out to Margarita: 'Be happy, Margarita Nikolaevna!'
– она закивала головой мастеру и опять обратилась к Маргарите: – Я ведь все знала, куда вы ходите.=She nodded to the master and again turned to Margarita: 'I knew all about where you used to go.'
– Домработницы все знают, – заметил кот, многозначительно поднимая лапу,='Domestics know everything,' observed the cat, raising a paw significantly.
– это ошибка думать, что они слепые.='It's a mistake to think they're blind.'
– Что ты хочешь, Наташа? – спросила Маргарита,='What do you want, Natasha?' asked Margarita.
– возвращайся в особняк.='Go back to the house.'
– Душенька, Маргарита Николаевна, – умоляюще заговорила Наташа и стала на колени, – упросите их, – она покосилась на Воланда, – чтобы меня ведьмой оставили.='Darling Margarita Nikolaevna,' Natasha began imploringly and knelt down, 'ask them' – she cast a sidelong glance at Woland – 'to let me stay a witch.
Не хочу я больше в особняк!=I don't want any more of that house!
Ни за инженера, ни за техника не пойду!=I won't marry an engineer or a technician!
Мне господин Жак вчера на балу сделал предложение.=Yesterday at the ball Monsieur Jacques proposed to me.'
– Наташа разжала кулак и показала какие-то золотые монеты.=Natasha opened her fist and showed some gold coins.
Маргарита обратила вопросительный взор к Воланду.=Margarita turned a questioning look to Woland.
Тот кивнул головой.=He nodded.
Тогда Наташа кинулась на шею Маргарите, звонко ее расцеловала и, победно вскрикнув, улетела в окно.=Then Natasha threw herself on Margarita's neck, gave her a smacking kiss, and with a victorious cry flew out the window.
На месте Наташи оказался Николай Иванович.=In Natasha's place Nikolai Ivanovich now stood.
Он приобрел свой прежний человеческий облик, но был чрезвычайно мрачен и даже, пожалуй, раздражен.=He had regained his former human shape, but was extremely glum and perhaps even annoyed.
– Вот кого с особенным удовольствием отпущу, – сказал Воланд, с отвращением глядя на Николая Ивановича, – с исключительным удовольствием, настолько он здесь лишний.=This is someone I shall dismiss with special pleasure,' said Woland, looking at Nikolai Ivanovich with disgust, 'with exceptional pleasure, so superfluous he is here.'
– Я очень прошу выдать мне удостоверение, – заговорил, дико оглядываясь, Николай Иванович, но с большим упорством, – о том, где я провел предыдущую ночь.='I earnestly beg that you issue me a certificate,' Nikolai Ivanovich began with great insistence, but looking around wildly, 'as to where I spent last night.'
– На какой предмет? – сурово спросил кот.='For what purpose?' the cat asked sternly.
– На предмет представления милиции и супруге, – твердо сказал Николай Иванович.='For the purpose of presenting it to the police and to my wife,' Nikolai Ivanovich said firmly.
– Удостоверений мы обычно не даем, – ответил кот, насупившись, – но для вас, так и быть, сделаем исключение.='We normally don't issue certificates,' the cat replied, frowning, 'but, very well, for you we'll make an exception.'
И не успел Николай Иванович опомниться, как голая Гелла уже сидела за машинкой, а кот диктовал ей:=And before Nikolai Ivanovich had time to gather his wits, the naked Hella was sitting at a typewriter and the cat was dictating to her.
– Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве перевозочного средства...='It is hereby certified that the bearer, Nikolai Ivanovich, spent the said night at Satan's ball, having been summoned there in the capacity of a means of transportation ..
поставь, Гелла, скобку! В скобке пиши "боров".=. make a parenthesis, Hella, in the parenthesis put "hog".
Подпись – Бегемот.=Signed – Behemoth.'
– А число? – пискнул Николай Иванович.='And the date?' squeaked Nikolai Ivanovich.
– Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, – отозвался кот, подмахнул бумагу,=We don't put dates, with a date the document becomes invalid,' responded the cat, setting his scrawl to it.
откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово "уплочено" и вручил бумагу Николаю Ивановичу.=Then he got himself a stamp from somewhere, breathed on it according to all the rules, stamped the word 'payed' on the paper, and handed it to Nikolai Ivanovich.
После этого Николай Иванович бесследно исчез, а на месте его появился новый неожиданный человек.=After which Nikolai Ivanovich disappeared without a trace, and in his place appeared a new, unexpected guest.
– Это еще кто? – брезгливо спросил Воланд, рукой заслоняясь от света свечей.='And who is this one?' Woland asked squeamishly, shielding himself from the candlelight with his hand.
Варенуха повесил голову, вздохнул и тихо сказал:=Varenukha hung his head, sighed, and said softly:
– Отпустите обратно. Не могу быть вампиром.='Let me go back, I can't be a vampire.
Ведь я тогда Римского едва насмерть с Геллой не уходил!=I almost did Rimsky in that rime with Hella.
А я не кровожадный.=And I'm not bloodthirsty.
Отпустите. –=Let me go!'
Это что еще за бред? – спросил, морща лицо, Воланд.='What is all this raving!' Woland said with a wince.
– Какой такой Римский?="Which Rimsky?
Что это еще за чепуха?=What is this nonsense?'
– Не извольте беспокоиться, мессир, – отозвался Азазелло и обратился к Варенухе:='Kindly do not worry, Messire,' responded Azazello, and he turned to Varenukha:
– Хамить не надо по телефону.='Mustn't be rude on the telephone.
Лгать не надо по телефону.=Mustn't tell lies on the telephone.
Понятно?=Understand?
Не будете больше этим заниматься?=Will you do it again?'
От радости все помутилось в голове у Варенухи, лицо его засияло, и он, не помня, что говорит, забормотал:=Everything went giddy with joy in Varenukha's head, his face beamed, and, not knowing what he was saying, he began to murmur:
– Истинным... то есть я хочу сказать, ваше ве...='Verily . . . that is, I mean to say... Your ma...
сейчас же после обеда...=right after dinner ...'
– Варенуха прижимал руки к груди, с мольбой глядел на Азазелло.=Varenukha pressed his hands to his chest, looking beseechingly at Azazello.
– Ладно, домой, – ответил тот, и Варенуха растаял.='All right. Home with you!' the latter said, and Varenukha dissolved.
– Теперь все оставьте меня одного с ними, – приказал Воланд, указывая на мастера и Маргариту.='Now all of you leave me alone with them,' ordered Woland, pointing to the master and Margarita.
Приказание Воланда было исполнено мгновенно.=Woland's order was obeyed instantly.
После некоторого молчания Воланд обратился к мастеру: – Так, стало быть, в Арбатский подвал?=After some silence, Woland said to the master: 'So it's back to the Arbat basement?
А кто же будет писать?=And who is going to write?
А мечтания, вдохновение?=And the dreams, the inspiration?'
– У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, – ответил мастер,='I have no more dreams, or inspiration either,' replied the master.
– ничто меня вокруг не интересует, кроме нее,='No one around me interests me, except her.'
– он опять положил руку на голову Маргариты,=He again put his hand on Margarita's head.
– меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.='I'm broken, I'm bored, and I want to be in the basement.'
– А ваш роман, Пилат?='And your novel? Pilate?'
– Он мне ненавистен, этот роман, – ответил мастер, – я слишком много испытал из-за него.='It's hateful to me, this novel,' replied the master, 'I went through too much because of it.'
– Я умоляю тебя, – жалобно попросила Маргарита, – не говори так.='I implore you,' Margarita begged plaintively, 'don't talk like that.
За что же ты меня терзаешь?=Why do you torment me?
Ведь ты знаешь, что я всю жизнь вложила в эту твою работу.=You know I put my whole life into this work.'
– Маргарита добавила еще, обратившись к Воланду: – Не слушайте его, мессир, он слишком замучен.=Turning to Woland, Margarita also added: 'Don't listen to him, Messire, he's too worn out.'
– Но ведь надо же что-нибудь описывать? – говорил Воланд,='But you must write about something,' said Woland.
– если вы исчерпали этого прокуратора, ну, начните изображать хотя бы этого Алоизия.='If you've exhausted the procurator, well, then why not start portraying, say, this Aloisy.
Мастер улыбнулся.=..' The master smiled.
– Этого Лапшенникова не напечатает, да, кроме того, это и неинтересно.='Lapshennikova wouldn't publish that, and, besides, it's not interesting.'
– А чем вы будете жить?='And what are you going to live on?
Ведь придется нищенствовать.=You'll have a beggarly existence.'
– Охотно, охотно, – ответил мастер, притянул к себе Маргариту, обнял ее за плечи и прибавил:='Willingly, willingly,' replied the master, drawing Margarita to him.
– Она образумится, уйдет от меня...=He put his arm around her shoulders and added: 'She'll see reason, she'll leave me .
– Не думаю, – сквозь зубы сказал Воланд и продолжал:=. .' 'I doubt that,' Woland said through his teeth and went on:
– Итак, человек, сочинивший историю Понтия Пилата, уходит в подвал, в намерении расположиться там у лампы и нищенствовать?='And so, the man who wrote the story of Pontius Pilate goes to the basement with the intention of settling by the lamp and leading a beggarly existence?'
Маргарита отделилась от мастера и заговорила очень горячо:=Margarita separated herself from the master and began speaking very ardently:
– Я сделала все, что могла, и я нашептала ему самое соблазнительное.='I did all I could. I whispered the most tempting thing to him.
А он отказался от этого.=And he refused.'
– То, что вы ему нашептали, я знаю, – возразил Воланд, – но это не самое соблазнительное.='I know what you whispered to him,' Woland retorted, 'but it is not the most tempting thing.
А вам скажу, – улыбнувшись, обратился он к мастеру, – что ваш роман вам принесет еще сюрпризы.=And to you I say,' he turned, smiling, to the master, 'that your novel will still bring you surprises.'
– Это очень грустно, – ответил мастер.='That's very sad,' replied the master.
– Нет, нет, это не грустно, – сказал Воланд, – ничего страшного уже не будет.='No, no, it's not sad,' said Woland, 'nothing terrible.
Ну-с, Маргарита Николаевна, все сделано.=Well, Margarita Nikolaevna, it has all been done.
Имеете ли вы ко мне какую-нибудь претензию?=Do you have any claims against me?'
– Что вы, о, что вы, мессир!='How can you, oh, how can you, Messire!.
– Так возьмите же это от меня на память, – сказал Воланд и вынул из-под подушки небольшую золотую подкову, усыпанную алмазами.=..' "Then take this from me as a memento,' said Woland, and he drew from under the pillow a small golden horseshoe studded with diamonds.
– Нет, нет, нет, с какой же стати!='No, no, no, why on earth!'
– Вы хотите со мной поспорить? – улыбнувшись, спросил Воланд.='You want to argue with me?' Woland said, smiling.
Маргарита, так как в плаще у нее не было кармана, уложила подкову в салфетку и затянула ее узлом.=Since Margarita had no pockets in her cloak, she put the horseshoe in a napkin and tied it into a knot.
Тут что-то ее изумило.=Here something amazed her.
Она оглянулась на окно, в котором сияла луна, и сказала: – А вот чего я не понимаю...=She looked at the window through which the moon was shining and said: 'And here's something I don't understand .
Что же, это все полночь да полночь, а ведь давно уже должно быть утро?=. . How is it midnight, midnight, when it should have been morning long ago?'
– Праздничную полночь приятно немного и задержать, – ответил Воланд.='It's nice to prolong the festive night a little,' replied Woland.
– Ну, желаю вам счастья.='Well, I wish you happiness!'
Маргарита молитвенно протянула обе руки к Воланду, но не посмела приблизиться к нему и тихо воскликнула: – Прощайте!=Margarita prayerfully reached out both hands to Woland, but did not dare approach him and softly exclaimed: 'Farewell!
Прощайте! – До свидания, – сказал Воланд.=Farewell!' 'Goodbye,' said Woland.
И Маргарита в черном плаще, мастер в больничном халате вышли в коридор ювелиршиной квартиры, в котором горела свеча и где их дожидалась свита Воланда.=And, Margarita in the black cloak, the master in the hospital robe, they walked out to the corridor of the jeweller's wife's apartment, where a candle was burning and Woland's retinue was waiting for them.
Когда пошли из коридора, Гелла несла чемодан, в котором был роман и небольшое имущество Маргариты Николаевны, а кот помогал Гелле.=When they left the corridor, Hella was carrying the suitcase containing the novel and Margarita Nikolaevna's few possessions, and the cat was helping Hella.
У дверей квартиры Коровьев раскланялся и исчез, а остальные пошли провожать по лестнице.=At the door of the apartment, Koroviev made his bows and disappeared, while the rest went to accompany them downstairs.
Она была пуста.=The stairway was empty.
Когда проходили площадку третьего этажа, что-то мягко стукнуло, но на это никто не обратил внимания.=As they passed the third-floor landing, something thudded softly, but no one paid any attention to it.
У самых выходных дверей шестого парадного Азазелло дунул вверх, и только что вышли во двор, в который не заходила луна, увидели спящего на крыльце, и, по-видимому, спящего мертвым сном, человека в сапогах и в кепке, а также стоящую у подъезда большую черную машину с потушенными фарами.=Just at the exit from the sixth stairway, Azazello blew upwards, and as soon as they came out to the courtyard, where the moonlight did not reach, they saw a man in a cap and boots asleep, and obviously dead asleep, on the doorstep, as well as a big black car by the entrance with its lights turned off.
В переднем стекле смутно виднелся силуэт грача.=Through the windshield could be dimly seen the silhouette of a rook.
Уже собирались садиться, как Маргарита в отчаянии негромко воскликнула: – Боже, я потеряла подкову!=They were just about to get in when Margarita cried softly in despair 'Oh, God, I've lost the horseshoe!'
– Садитесь в машину, – сказал Азазелло, – и подождите меня.='Get into the car,' said Azazello, 'and wait for me.
Я сейчас вернусь, только разберусь, в чем тут дело.=Ill be right back, I only have to see what's happened.'
– И он ушел в парадное.=And he went back in.
Дело же было вот в чем: за некоторое время до выхода Маргариты и мастера с их провожатыми из квартиры N 48, помещавшейся под ювелиршиной, вышла на лестницу сухонькая женщина с бидоном и сумкой в руках.=What had happened was the following: shortly before Margarita and the master left with their escort, a little dried-up woman carrying a can and a bag came out of apartment no. 48, which was located just under the jeweller's wife's apartment.
Это была та самая Аннушка, что в среду разлила, на горе Берлиоза, подсолнечное масло у вертушки.=This was that same Annushka who on Wednesday, to Berlioz's misfortune, had spilled sunflower oil by the turnstile.
Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала.=No one knew, and probably no one will ever know, what this woman did in Moscow or how she maintained her existence.
Известно о ней было лишь то, что видеть ее можно было ежедневно то с бидоном, то с сумкой, а то и с сумкой и с бидоном вместе – или в нефтелавке, или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего в кухне квартиры N 48, где и проживала эта Аннушка.=The only thing known about her is that she could be seen every day either with the can, or with bag and can together, in the kerosene shop, or in the market, or under the gateway, or on the stairs, but most often in the kitchen of apartment no. 48, of which this Annushka was one of the tenants.
Кроме того и более всего было известно, что где бы ни находилась или ни появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и кроме того, что она носила прозвище "Чума".=Besides that and above all it was known that wherever she was or wherever she appeared, a scandal would at once break out, and, besides, that she bore the nickname of 'the Plague'.
Чума-Аннушка вставала почему-то чрезвычайно рано, а сегодня что-то подняло ее совсем ни свет ни заря, в начале первого.=Annushka the Plague always got up very early for some reason, and today something got her up in the wee hours, just past midnight.
Повернулся ключ в двери, и Аннушкин нос высунулся в нее, а затем высунулась она и вся целиком, захлопнула за собою дверь и уже собиралась тронуться куда-то, как на верхней площадке грохнула дверь, кто-то покатился вниз по лестнице и, налетев на Аннушку, отбросил ее в сторону так, что она ударилась затылком об стену.=The key turned in the door, Annushka's nose stuck out of it, then the whole of her stuck out, she slammed the door behind her, and was about to set off somewhere when a door banged on the landing above, someone hurtled down the stairs and, bumping into Annushka, flung her aside so that she struck the back of her head against the wall.
– Куда ж тебя черт несет в одних подштанниках?='Where's the devil taking you in nothing but your underpants?'
– провизжала Аннушка, ухватившись за затылок.=Annushka shrieked, clutching her head.
Человек в одном белье, с чемоданом в руках и в кепке, с закрытыми глазами ответил Аннушке диким сонным голосом:=The man in nothing but his underwear, carrying a suitcase and wearing a cap, his eyes shut, answered Annushka in a wild, sleepy voice:
– Колонка! Купорос! Одна побелка чего стоила, – и, заплакав, рявкнул: – Вон!='The boiler . .. the vitriol... the cost of the whitewashing alone . ..' And, bursting into tears, he barked: 'Out!'
– тут он бросился, но не дальше, вниз по лестнице, а обратно – вверх, туда, где было выбитое ногой экономиста стекло в окне, и через это окно кверху ногами вылетел во двор.=Here he dashed, not further down, but back up to where the window had been broken by the economist's foot, and out this window he flew, legs up, into the courtyard.
Аннушка даже про затылок забыла, охнула и сама устремилась к окну.=Annushka even forgot about her head, gasped, and rushed to the window herself.
Она легла животом на площадку и высунула голову во двор, ожидая увидеть на асфальте, освещенном дворовым фонарем, насмерть разбившегося человека с чемоданом.=She lay down on her stomach on the landing and stuck her head into the yard, expecting to see the man with the suitcase smashed to death on the asphalt, lit up by the courtyard lantern.
Но ровно ничего на асфальте во дворе не было.=But on the asphalt courtyard there was precisely nothing.
Оставалось предположить, что сонная и странная личность улетела из дому, как птица, не оставив по себе никакого следа.=It only remained to suppose that a sleepy and strange person had flown out of the house like a bird, leaving not a trace behind him.
Аннушка перекрестилась и подумала: "Да, уж действительно квартирка номер пятьдесят!=Annushka crossed herself and thought: 'Yes, indeed, a nice little apartment, that number fifty!
Недаром люди говорят!=It's not for nothing people say ...
Ай да квартирка!"=Oh, a nice little apartment!'
Не успела она этого додумать, как дверь наверху опять хлопнула, и второй кто-то побежал сверху.=Before she had time to think it through, the door upstairs slammed again, and a second someone came running down.
Аннушка прижалась к стене и видела, как какой-то довольно почтенный гражданин с бородкой, но с чуть-чуть поросячьим, как показалось Аннушке, лицом, шмыгнул мимо нее и, подобно первому, покинул дом через окно, тоже опять-таки и не думая разбиваться на асфальте.=Annushka pressed herself to the wall and saw a rather respectable citizen with a little beard, but, as it seemed to Annushka, with a slightly piggish face, dart past her and, like the first one, leave the house through the window, again without ever thinking of smashing himself on the asphalt.
Аннушка забыла уже про цель своего похода и осталась на лестнице, крестясь, охая и сама с собою разговаривая.=Annushka had already forgotten the purpose of her outing and stayed on the stairway, crossing herself, gasping, and talking to herself.
Третий, без бородки, с круглым бритым лицом, в толстовке, выбежал сверху через короткое время и точно так же упорхнул в окно.=A third one, without a little beard, with a round, clean-shaven face, in a Tolstoy blouse, came running down a short while later and fluttered out the window in just the same way.
К чести Аннушки надо сказать, что она была любознательна и решила еще подождать, не будет ли каких новых чудес.=To Annushka's credit it must be said that she was inquisitive and decided to wait and see whether any new miracles would occur.
Дверь наверху вновь открыли, и теперь сверху начала спускаться целая компания, но не бегом, а обыкновенно, как все люди ходят.=The door above was opened again, and now a whole company started down, not at a run, but normally, as everybody walks.
Аннушка отбежала от окна, спустилась вниз к своей двери, быстрехонько открыла ее, спряталась за нею, и в оставленной ею щелке замерцал ее исступленный от любопытства глаз.=Annushka darted away from the window, went to her own door, opened it in a trice, hid behind it, and her eye, frenzied with curiosity, glittered in the chink she left for herself.
Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в черной шапочке и в каком-то халате спускался вниз нетвердыми шагами.=Someone, possibly sick or possibly not, but strange, pale, with a stubbly beard, in a black cap and some sort of robe, walked down with unsteady steps.
Его бережно вела под руку какая-то дамочка в черной рясе, как показалось Аннушке в полутьме.=He was led carefully under the arm by a lady in a black cassock, as it seemed to Annushka in the darkness.
Дамочка не то босая, не то в каких-то прозрачных, видно, заграничных, в клочья изодранных туфлях.=The lady was possibly barefoot, possibly wearing some sort of transparent, obviously imported, shoes that were torn to shreds.
Тьфу ты! Что в туфлях!=Pah! Shoes my eye!
Да ведь дамочка-то голая!=. . . The lady is naked!
Ну да, ряса накинута прямо на голое тело!=Yes, the cassock has been thrown right over her naked body!
"Ай да квартирка!"=... 'A nice little apartment!
В душе у Аннушки все пело от предвкушения того, что она будет завтра рассказывать соседям.=...' Everything in Annushka's soul sang in anticipation of what she was going to tell the neighbours the next day.
За странно одетой дамочкой следовала совершенно голая дамочка с чемоданчиком в руке, а возле чемоданчика мыкался черный громадный кот.=The strangely dressed lady was followed by a completely naked one carrying a suitcase, and next to the suitcase a huge black cat was knocking about.
Аннушка едва вслух что-то не пискнула, протирая глаза.=Annushka almost squeaked something out loud, rubbing her eyes.
Замыкал шествие маленького роста прихрамывающий иностранец с кривым глазом, без пиджака, в белом фрачном жилете и при галстуке.=Bringing up the rear of the procession was a short, limping foreigner, blind in one eye, without a jacket, in a white formal waistcoat and tie.
Вся эта компания мимо Аннушки проследовала вниз.=This whole company marched downstairs past Annushka.
Тут что-то стукнуло на площадке.=Here something thudded on the landing.
Услышав, что шаги стихают, Аннушка, как змея, выскользнула из-за двери, бидон поставила к стенке, пала животом на площадку и стала шарить.=As the steps died away, Annushka slipped like a snake from behind the door, put the can down by the wall, dropped to the floor on her stomach, and began feeling around.
В руках у нее оказалась салфеточка с чем-то тяжелым.=Her hands came upon a napkin with something heavy in it.
Глаза у Аннушки полезли на лоб, когда она развернула сверточек.=Annushka's eyes started out of her head when she unwrapped the package.
Аннушка к самым глазам подносила драгоценность, и глаза эти горели совершенно волчьим огнем.=Annushka kept bringing the precious thing right up to her eyes, and these eyes burned with a perfectly wolfish fire.
В голове у Аннушки образовалась вьюга: "Знать ничего не знаю! Ведать ничего не ведаю!...=A whirlwind formed in Annushka's head: 'I see nothing, I know nothing!
К племяннику?=... To my nephew?
Или распилить ее на куски...=Or cut it in pieces?
Камушки-то можно выковырять...=... I could pick the stones out, and then one by one:
И по одному камушку: один на Петровку, другой на Смоленский...=one to Petrovka, another to Smolensky .
И – знать ничего не знаю, и ведать ничего не ведаю!"=.. And - I see nothing, I know nothing!'
Аннушка спрятала находку за пазуху, ухватила бидон и уже собиралась скользнуть обратно в квартиру, отложив свое путешествие в город, как перед нею вырос, дьявол его знает откуда взявшийся, тот самый с белой грудью без пиджака и тихо шепнул:=Annushka hid the found object in her bosom, grabbed the can, and was about to slip back into her apartment, postponing her trip to town, when that same one with the white chest, without a jacket, emerged before her from devil knows where and quiedy whispered:
– Давай подковку и салфеточку.='Give me the horseshoe and napkin!'
– Какую такую салфеточку-подковку? – спросила Аннушка, притворяясь весьма искусно, –='What napkin horseshoe?' Annushka asked, shamming very artfully.
никакой я салфеточки не знаю.='I don't know about any napkins.
Что вы, гражданин, пьяный, что ли?=Are you drunk, citizen, or what?'
Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, сжал Аннушкино горло так, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь.=With fingers as hard as the handrails of a bus, and as cold, the white-chested one, without another word, squeezed Annushka's throat so that he completely stopped all access of air to her chest.
Бидон вывалился из рук Аннушки на пол.=The can dropped from Annushka's hand on to the floor.
Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи.=After keeping Annushka without air for some time, the jacketless foreigner removed his fingers from her throat.
Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась.=Gulping air, Annushka smiled.
– Ах, подковочку, – заговорила она, – сию минуту!='Ah, the little horseshoe?' she said. This very second!
Так это ваша подковочка?=So it's your little horseshoe?
А я смотрю, лежит в салфеточке...=And I see it lying there in a napkin,
Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!=I pick it up so that no one takes it, and then just try finding it!'
Получив подковочку и салфеточку, иностранец начал расшаркиваться перед Аннушкой, крепко пожимать ей руку и горячо благодарить в таких выражениях, с сильным заграничным акцентом:=Having received the little horseshoe and napkin, the foreigner started bowing and scraping before Annushka, shook her hand firmly, and thanked her warmly, with the strongest of foreign accents, in the following terms:
– Я вам глубочайше признателен, мадам.='I am deeply grateful to you, ma'am.
Мне эта подковочка дорога как память.=This little horseshoe is dear to me as a memento.
И позвольте вам за то, что вы ее сохранили, вручить двести рублей.=And, for having preserved it, allow me to give you two hundred roubles.'
– И он тотчас вынул из жилетного кармана деньги и вручил их Аннушке.=And he took the money from his waistcoat pocket at once and handed it to Annushka.
Та, отчаянно улыбаясь, только вскрикивала: – Ах, покорнейше вас благодарю!=She, smiling desperately, could only keep exclaiming: 'Ah, I humbly thank you!
Мерси! Мерси!=Merci! Merci!'
Щедрый иностранец в один мах проскользнул через целый марш лестницы вниз, но прежде чем смыться окончательно, крикнул снизу, но без акцента:=The generous foreigner cleared a whole flight of stairs in one leap, but, before decamping definitively, shouted from below, now without any accent:
– Ты, старая ведьма, если когда еще поднимешь чужую вещь, в милицию ее сдавай, а за пазуху не прячь!='You old witch, if you ever pick up somebody else's stuff again, take it to the police, don't hide it in your bosom!'
Чувствуя в голове звон и суматоху от всех этих происшествий на лестнице, Аннушка еще долго по инерции продолжала кричать:=Feeling a ringing and commotion in her head from all these events on the stairs, Annushka went on shouting for some time by inertia:
– Мерси! Мерси! Мерси!='Merci! Merci! Merci!
– а иностранца уже давно не было.=. . .' But the foreigner was long gone.
Не было и машины во дворе.=And so was the car in the courtyard.
Вернув Маргарите подарок Воланда, Азазелло распрощался с нею, спросил, удобно ли ей сидеть, а Гелла сочно расцеловалась с Маргаритой, кот приложился к ее руке, провожатые помахали руками безжизненно и неподвижно завалившемуся в угол сидения мастеру, махнули грачу и тотчас растаяли в воздухе, не считая нужным утруждать себя подъемом по лестнице.=Having returned Woland's gift to Margarita, Azazello said goodbye to her and asked if she was comfortably seated, Hella exchanged smacking kisses with Margarita, the cat kissed her hand, everyone waved to the master, who collapsed lifelessly and motionlessly in the corner of the seat, waved to the rook, and at once melted into air, considering it unnecessary to take the trouble of climbing the stairs.
Грач зажег фары и выкатил в ворота мимо мертво спящего человека в подворотне.=The rook turned the lights on and rolled out through the gates, past the man lying dead asleep under the archway.
И огни большой черной машины пропали среди других огней на бессонной и шумной Садовой.=And the lights of the big black car disappeared among the other lights on sleepless and noisy Sadovaya.
Через час в подвале маленького домика в одном из Арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья.=An hour later, in the basement of the small house in the lane off the Arbat, in the front room, where everything was the same as it had been before that terrible autumn night last year, at the table covered with a velvet tablecloth, under the shaded lamp, near which stood a little vase of lilies of the valley, Margarita sat and wept quietly from the shock she had experienced and from happiness.
Тетрадь, исковерканная огнем, лежала перед нею, а рядом возвышалась стопка нетронутых тетрадей.=The notebook disfigured by fire lay before her, and next to it rose a pile of intact notebooks.
Домик молчал.=The little house was silent.
В соседней маленькой комнате на диване, укрытый больничным халатом, лежал в глубоком сне мастер.=On a sofa in the small adjoining room, covered with the hospital robe, the master lay in a deep sleep.
Его ровное дыхание было беззвучно.=His even breathing was noiseless.
Наплакавшись, Маргарита взялась за нетронутые тетради и нашла то место, что перечитывала перед свиданием с Азазелло под кремлевской стеной.=Having wept her fill, Margarita went to the intact notebooks and found the place she had been rereading before she met Azazello under the Kremlin wall.
Маргарите не хотелось спать.=Margarita did not want to sleep.
Она гладила рукопись ласково, как гладят любимую кошку, и поворачивала ее в руках, оглядывая со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец.=She caressed the manuscript tenderly, as one caresses a favourite cat, and kept turning it in her hands, examining it from all sides, now pausing at the tide page, now opening to the end.
На нее накатила вдруг ужасная мысль, что это все колдовство, что сейчас тетради исчезнут из глаз, что она окажется в своей спальне в особняке и что, проснувшись, ей придется идти топиться.=A terrible thought suddenly swept over her, that this was all sorcery, that the notebooks would presently disappear from sight, and she would be in her bedroom in the old house, and that on waking up she would have to go and drown herself.
Но это была последняя страшная мысль, отзвук долгих переживаемых ею страданий.=But this was her last terrible thought, an echo of the long suffering she had lived through.
Ничто не исчезало, всесильный Воланд был действительно всесилен, и сколько угодно, хотя бы до самого рассвета, могла Маргарита шелестеть листами тетрадей, разглядывать их и целовать и перечитывать слова: – Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город...=Nothing disappeared, the all-powerful Woland really was all powerful, and as long as she liked, even till dawn itself, Margarita could rustle the pages of the notebooks, gaze at them, kiss them, and read over the words: 'The darkness that came from the Mediterranean Sea covered the city hated by the procurator ..
Да, тьма...=.' Yes, the darkness ...
Глава 25.=CHAPTER 25.
Как прокуратор пытался спасти Иуду=How the Procurator Tried to Save Judas of Kiriath
Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.=The darkness that came from the Mediterranean Sea covered the city hated by the procurator.
Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды...=The hanging bridges connecting the temple with the dread Antonia Tower disappeared, the abyss descended from the sky and flooded the winged gods over the hippodrome, the Has-monaean Palace with its loopholes, the bazaars, caravanserais, lanes, pools .
Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете.=. . Yershalaim – the great city - vanished as if it had never existed in the world.
Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях.=Everything was devoured by the darkness, which frightened every living thing in Yershalaim and round about.
Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.=The strange cloud was swept from seaward towards the end of the day, the fourteenth day of the spring month of Nisan.
Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город.=It was already heaving its belly over Bald Skull, where the executioners hastily stabbed the condemned men, it heaved itself over the temple of Yershalaim, crept in smoky streams down the temple hill, and flooded the Lower City.
Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома.=It poured through windows and drove people from the crooked streets into the houses.
Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет.=It was in no hurry to yield up its moisture and gave off only light.
Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покровам.=Each time the black smoky brew was ripped by fire, the great bulk of the temple with its glittering scaly roof flew up out of the pitch darkness.
Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну.=But the fire would instantly go out, and the temple would sink into the dark abyss.
Несколько раз он вырастал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.=Time and again it grew out of it and fell back, and each time its collapse was accompanied by the thunder of catastrophe.
Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки.=Other tremulous glimmers called out of the abyss the palace of Herod the Great, standing opposite the temple on the western hill, and its dread, eyeless golden statues flew up into the black sky, stretching their arms out to it.
Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.=But again the heavenly fire would hide, and heavy claps of thunder would drive the golden idols into the darkness.
Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган.=The downpour burst unexpectedly, and then the storm turned into a hurricane.
В том самом месте, где около полудня, близ мраморной скамьи в саду, беседовали прокуратор и первосвященник, с ударом, похожим на пушечный, как трость переломило кипарис.=In the very place where the procurator and the high priest had had their talk around noon, by the marble bench in the garden, with the sound of a cannon shot, a cypress snapped like a reed.
Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок.=Along with the watery spray and hail, broken-off roses, magnolia leaves, small twigs and sand were swept on to the balcony under the columns.
Ураган терзал сад.=The hurricane racked the garden.
В это время под колоннами находился только один человек, и этот человек был прокуратор.=At that time there was only one man under the columns, and that man was the procurator.
Теперь он не сидел в кресле, а лежал на ложе у низкого небольшого стола, уставленного яствами и вином в кувшинах.=Now he was not sitting in the chair but lying on a couch by a small, low table set with food and jugs of wine.
Другое ложе, пустое, находилось с другой стороны стола.=Another couch, empty, stood on the other side of the table.
У ног прокуратора простиралась неубранная красная, как бы кровавая, лужа и валялись осколки разбитого кувшина.=By the procurator's feet spread an unwiped red puddle, as if of blood, with pieces of a broken jug.
Слуга, перед грозою накрывавший для прокуратора стол, почему-то растерялся под его взглядом, взволновался от того, что чем-то не угодил, и прокуратор, рассердившись на него, разбил кувшин о мозаичный пол, проговорив: –=The servant who was setting the table for the procurator before the storm became disconcerted for some reason under his gaze, grew alarmed at having displeased him in some way, and the procurator, getting angry with him, smashed the jug on the mosaic floor, saying:
Почему в лицо не смотришь, когда подаешь?=‘Why don't you look me in the face when you serve me?
Разве ты что-нибудь украл?=Have you stolen something?'
Черное лицо африканца посерело, в глазах его появился смертельный ужас, он задрожал и едва не разбил и второй кувшин, но гнев прокуратора почему-то улетел так же быстро, как и прилетел.=The African's black face turned grey, mortal fear showed in his eyes, he trembled and almost broke a second jug, but the procurator's wrath flew away as quickly as it had flown in.
Африканец кинулся было подбирать осколки и затирать лужу, но прокуратор махнул ему рукою, и раб убежал.=The African rushed to remove the pieces and wipe up the puddle, but the procurator waved his hand and the slave ran away.
А лужа осталась.=The puddle remained.
Теперь африканец во время урагана притаился возле ниши, где помещалась статуя белой нагой женщины со склоненной головой, боясь показаться не вовремя на глаза и в то же время опасаясь и пропустить момент, когда его может позвать прокуратор.=Now, during the hurricane, the African was hiding near a niche in which stood the statue of a white, naked woman with a drooping head, afraid of appearing before the procurator's eyes at the wrong time, and at the same time fearing to miss the moment when the procurator might call for him.
Лежащий на ложе в грозовом полумраке прокуратор сам наливал себе вино в чашу, пил долгими глотками, по временам притрагивался к хлебу, крошил его, глотал маленькими кусочками, время от времени высасывал устрицы, жевал лимон и пил опять.=Lying on the couch in the storm's twilight, the procurator poured wine into the cup himself, drank it in long draughts, occasionally touched the bread, crumbled it, swallowed small pieces, sucked out an oyster from time to time, chewed a lemon, and drank again.
Если бы не рев воды, если бы не удары грома, которые, казалось, грозили расплющить крышу дворца, если бы не стук града, молотившего по ступеням балкона, можно было бы расслышать, что прокуратор что-то бормочет, разговаривая сам с собой.=Had it not been for the roaring of the water, had it not been for the thunderclaps that seemed to threaten to lay flat the roof of the palace, had it not been for the rattle of hail hammering on the steps of the balcony, one might have heard that the procurator was muttering something, talking to himself.
И если бы нестойкое трепетание небесного огня превратилось бы в постоянный свет,=And if the unsteady glimmering of the heavenly fire had turned into a constant light,
наблюдатель мог бы видеть, что лицо прокуратора с воспаленными последними бессонницами и вином глазами выражает нетерпение,=an observer would have been able to see that the procurator's face, with eyes inflamed by recent insomnia and wine, showed impatience,
что прокуратор не только глядит на две белые розы, утонувшие в красной луже,=that the procurator was not only looking at the two white roses drowned in the red puddle,
но постоянно поворачивает лицо к саду навстречу водяной пыли и песку, что он кого-то ждет, нетерпеливо ждет.=but constantly turned his face towards the garden, meeting the watery spray and sand, that he was waiting for someone, impatiently waiting.
Прошло некоторое время, и пелена воды перед глазами прокуратора стала редеть.=Time passed, and the veil of water before the procurator's eyes began to thin.
Как ни был яростен ураган, он ослабевал.=Furious as it was, the hurricane was weakening.
Сучья больше не трещали и не падали.=Branches no longer cracked and fell.
Удары грома и блистания становились реже.=The thunderclaps and flashes came less frequently.
Над Ершалаимом плыло уже не фиолетовое с белой опушкой покрывало, а обыкновенная серая арьергардная туча.=It was no longer a violet coverlet trimmed with white, but an ordinary, grey rear-guard cloud that floated over Yershalaim.
Грозу сносило к Мертвому морю.=The storm was being swept towards the Dead Sea.
Теперь уж можно было расслышать в отдельности и шум дождя, и шум воды, низвергающейся по желобам и прямо по ступеням той лестницы, по которой прокуратор шел днем для объявления приговора на площади.=Now it was possible to hear separately the noise of the rain and the noise of water rushing along the gutters and also straight down the steps of that stairway upon which the procurator had walked in the afternoon to announce the sentence in the square.
А наконец зазвучал и заглушенный доселе фонтан.=And finally the hitherto drowned-out fountain made itself heard.
Светлело.=It was growing lighter.
В серой пелене, убегавшей на восток, появились синие окна.=Blue windows appeared in the grey veil fleeing eastward.
Тут издали, прорываясь сквозь стук уже совсем слабенького дождика, донеслись до слуха прокуратора слабые звуки труб и стрекотание нескольких сот копыт.=Here, from far off, breaking through the patter of the now quite weakened rainfall, there came to the procurator's ears a weak sound of trumpets and the tapping of several hundred hoofs.
Услышав это, прокуратор шевельнулся, и лицо его оживилось.=Hearing this, the procurator stirred, and his face livened up.
Ала возвращалась с Лысой Горы,=The ala was coming back from Bald Mountain.
судя по звуку, она проходила через ту самую площадь, где был объявлен приговор.=Judging by the sound, it was passing through the same square where the sentence had been announced.
Наконец услышал прокуратор и долгожданные шаги, и шлепанье но лестнице, ведущей к верхней площадке сада перед самым балконом.=At last the procurator heard the long-awaited footsteps and a slapping on the stairs leading to the upper terrace of the garden, just in front of the balcony.
Прокуратор вытянул шею, и глаза его заблистали, выражая радость.=The procurator stretched his neck and his eyes glinted with an expression of joy.
Между двух мраморных львов показалась сперва голова в капюшоне, а затем и совершенно мокрый человек в облепившем тело плаще.=Between the two marble lions there appeared first a hooded head, then a completely drenched man with his cloak clinging to his body.
Это был тот самый человек, что перед приговором шептался с прокуратором в затемненной комнате дворца и который во время казни сидел на трехногом табурете, играя прутиком.=It was the same man who had exchanged whispers with the procurator in a darkened room of the palace before the sentencing, and who during the execution had sat on a three-legged stool playing with a twig.
Не разбирая луж, человек в капюшоне пересек площадку сада, вступил на мозаичный пол балкона и, подняв руку, сказал высоким приятным голосом:=Heedless of puddles, the man in the hood crossed the garden terrace, stepped on to the mosaic floor of the balcony, and, raising his arm, said in a high, pleasant voice:
– Прокуратору здравствовать и радоваться.='Health and joy to the procurator!'
– Пришедший говорил по-латыни.=The visitor spoke in Latin.
– Боги! – воскликнул Пилат, – да ведь на вас нет сухой нитки!='Gods!' exclaimed Pilate. 'There's not a dry stitch on you!
Каков ураган? А?=What a hurricane! Eh?
Прошу вас немедленно пройти ко мне.=I beg you to go inside immediately.
Переоденьтесь, сделайте мне одолжение.=Do me a favour and change your clothes.'
Пришедший откинул капюшон, обнаружив совершенно мокрую, с прилипшими ко лбу волосами голову, и, выразив на своем бритом лице вежливую улыбку, стал отказываться переодеться, уверяя, что дождик не может ему ничем повредить.=The visitor threw back his hood, revealing a completely wet head with hair plastered to the forehead, and, showing a polite smile on his clean-shaven face, began refusing to change, insisting that a little rain would not hurt him.
– Не хочу слушать, – ответил Пилат и хлопнул в ладоши.='I won't hear of it,' Pilate replied and clapped his hands.
Этим он вызвал прячущихся от него слуг и велел им позаботиться о пришедшем, а затем немедленно подавать горячее блюдо.=With that he called out the servants who were hiding from him, and told them to take care of the visitor and then serve the hot course immediately.
Для того чтобы высушить волосы, переодеться, переобуться и вообще привести себя в порядок, пришедшему к прокуратору понадобилось очень мало времени, и вскоре он появился на балконе в сухих сандалиях, в сухом багряном военном плаще и с приглаженными волосами.=The procurator's visitor required very little time to dry his hair, change his clothes and shoes, and generally put himself in order, and he soon appeared on the balcony in dry sandals, a dry crimson military cloak, and with slicked-down hair.
В это время солнце вернулось в Ершалаим и, прежде чем уйти и утонуть в Средиземном море, посылало прощальные лучи ненавидимому прокуратором городу и золотило ступени балкона.=Just then the sun returned to Yershalaim, and, before going to drown in the Mediterranean Sea, sent farewell rays to the city hated by the procurator and gilded the steps of the balcony.
Фонтан совсем ожил и распелся во всю мочь, голуби выбрались на песок, гулькали, перепрыгивали через сломанные сучья, клевали что-то в мокром песке.=The fountain revived completely and sang away with all its might, doves came out on the sand, cooing, hopping over broken branches, pecking at something in the wet sand.
Красная лужа была затерта, убраны черепки, на столе дымилось мясо.=The red puddle was wiped up, the broken pieces were removed, meat steamed on the table.
– Я слушаю приказания прокуратора, – сказал пришедший, подходя к столу.='I wait to hear the procurator's orders,' said the visitor, approaching the table.
– Но ничего не услышите, пока не сядете к столу и не выпьете вина, – любезно ответил Пилат и указал на другое ложе.='But you won't hear anything until you sit down and drink some wine,' Pilate replied courteously and pointed to the other couch.
Пришедший прилег, слуга налил в его чашу густое красное вино.=The visitor reclined, a servant poured some thick red wine into his cup.
Другой слуга, осторожно наклонясь над плечом Пилата, наполнил чашу прокуратора.=Another servant, leaning cautiously over Pilate's shoulder, filled the procurator's cup.
После этого тот жестом удалил обоих слуг.=After that, he motioned for the two servants to withdraw.
Пока пришедший пил и ел, Пилат, прихлебывая вино, поглядывал прищуренными глазами на своего гостя.=While the visitor drank and ate, Pilate, sipping his wine, kept glancing with narrowed eyes at his guest.
Явившийся к Пилату человек был средних лет, с очень приятным округлым и опрятным лицом, с мясистым носом.=The man who had come to Pilate was middle-aged, with a very pleasant, rounded and neat face and a fleshy mouth.
Волосы его были какого-то неопределенного цвета.=His hair was of some indeterminate colour.
Сейчас, высыхая, они светлели.=Now, as it dried, it became lighter.
Национальность пришельца было бы трудно установить.=It would be difficult to establish the man's nationality.
Основное, что определяло его лицо, это было, пожалуй, выражение добродушия, которое нарушали, впрочем, глаза, или, вернее, не глаза, а манера пришедшего глядеть на собеседника.=The chief determinant of his face was perhaps its good-natured expression, which, however, was not in accord with his eyes, or, rather, not his eyes but the visitor's way of looking at his interlocutor.
Обычно маленькие глаза свои пришелец держал под прикрытыми, немного странноватыми, как будто припухшими, веками.=Ordinarily he kept his small eyes under his lowered, somewhat strange, as if slightly swollen eyelids.
Тогда в щелочках этих глаз светилось незлобное лукавство.=Then the slits of these eyes shone with an unspiteful slyness.
Надо полагать, что гость прокуратора был склонен к юмору.=It must be supposed that the procurator's guest had a propensity for humour.
Но по временам, совершенно изгоняя поблескивающий этот юмор из щелочек, теперешний гость широко открывал веки и взглядывал на своего собеседника внезапно и в упор,=But occasionally, driving this glittering humour from the slits entirely, the procurator's present guest would open his eyelids wide and look at his interlocutor suddenly and point-blank,
как будто с целью быстро разглядеть какое-то незаметное пятнышко на носу у собеседника.=as if with the purpose of rapidly scrutinizing some inconspicuous spot on his interlocutor's nose.
Это продолжалось одно мгновение, после чего веки опять опускались, суживались щелочки, и в них начинало светиться добродушие и лукавый ум.=This lasted only an instant, after which the eyelids would lower again, the slits would narrow, and once again they would begin to shine with good-naturedness and sly intelligence.
Пришедший не отказался и от второй чаши вина, с видимым наслаждением проглотил несколько устриц, отведал вареных овощей, съел кусок мяса.=The visitor did not decline a second cup of wine, swallowed a few oysters with obvious pleasure, tried some steamed vegetables, ate a piece of meat.
Насытившись, он похвалил вино:=Having eaten his fill, he praised the wine:
– Превосходная лоза, прокуратор, но это – не "Фалерно"?='An excellent vintage. Procurator, but it is not Falerno?’
– "Цекуба", тридцатилетнее, – любезно отозвался прокуратор.='Caecuba, thirty years old,' the procurator replied courteously.
Гость приложил руку к сердцу, отказался что-либо еще есть, объявил, что сыт.=The guest put his hand to his heart, declined to eat more, declared that he was full.
Тогда Пилат наполнил свою чашу, гость поступил так же.=Then Pilate filled his own cup, and the guest did the same.
Оба обедающие отлили немного вина из своих чаш в блюдо с мясом, и прокуратор произнес громко, поднимая чашу:=Both diners poured some wine from their cups on to the meat platter, and the procurator, raising his cup, said loudly:
– За нас, за тебя, кесарь, отец римлян, самый дорогой и лучший из людей!='For us, for thee, Caesar, father of the Romans, best and dearest of men!..
После этого допили вино, и африканцы убрали со стола яства, оставив на нем фрукты и кувшины.=.' After this they finished the wine, and the Africans removed the food from the table, leaving the fruit and the jugs.
Опять-таки жестом прокуратор удалил слуг и остался со своим гостем один под колоннадой.=Again the procurator motioned for the servants to withdraw and remained alone with his guest under the colonnade.
– Итак, – заговорил негромко Пилат, – что можете вы сказать мне о настроении в этом городе?='And so,' Pilate began in a low voice, 'what can you tell me about the mood of this city?'
Он невольно обратил свой взор туда, где за террасами сада, внизу, догорали и колоннады, и плоские кровли, позлащаемые последними лучами.=He inadvertently turned his eyes to where the colonnades and flat roofs below, beyond the terraces of the garden, were drying out, gilded by the last rays.
– Я полагаю, прокуратор, – ответил гость, – что настроение в Ершалаиме теперь удовлетворительное.='I believe. Procurator,' the guest replied, 'that the mood of Yershalaim is now satisfactory.'
– Так что можно ручаться, что беспорядки более не угрожают?='So it can be guaranteed that there is no threat of further disorders?'
– Ручаться можно, – ласково поглядывая на прокуратора, ответил гость, – лишь за одно в мире – за мощь великого кесаря.='Only one thing can be guaranteed in this world,' the guest replied, glancing tenderly at the procurator, 'the power of great Caesar.'
– Да пошлют ему боги долгую жизнь, – тотчас же подхватил Пилат, – и всеобщий мир.='May the gods grant him long life!' Pilate picked up at once, 'and universal peace!'
– Он помолчал и продолжал: – Так что вы полагаете, что войска теперь можно увести?=He paused and then continued: 'So you believe the troops can now be withdrawn?'
– Я полагаю, что когорта молниеносного может уйти, – ответил гость и прибавил: – Хорошо бы было, если бы на прощание она продефилировала по городу.='I believe that the cohort of the Lightning legion can go,' the guest replied and added: 'It would be good if it paraded through the city in farewell.'
– Очень хорошая мысль, – одобрил прокуратор, – послезавтра я ее отпущу и сам уеду,='A very good thought,' the procurator approved, 'I will dismiss it the day after tomorrow, and go myself,
и – клянусь вам пиром двенадцати богов, ларами клянусь – я отдал бы многое, чтобы сделать это сегодня.=and - I swear to you by the feast of the twelve gods, by the lares I swear – I'd give a lot to be able to do so today!'
– Прокуратор не любит Ершалаима?='The procurator doesn't like Yershalaim?'
– добродушно спросил гость.=the guest asked good-naturedly.
– Помилосердствуйте, – улыбаясь, воскликнул прокуратор, – нет более безнадежного места на земле.='Good heavens,' the procurator exclaimed, smiling, 'there's no more hopeless place on earth.
Я не говорю уже о природе!=I'm not even speaking of natural conditions
Я бываю болен всякий раз, как мне приходится сюда приезжать.=- I get sick every time I have to come here
Но это бы еще полгоря.=- but that's only half the trouble!
Но эти праздники – маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев...=.. . But these feasts! .. . Magicians, sorcerers, wizards, these flocks of pilgrims!
Фанатики, фанатики!=. .. Fanatics, fanatics!
Чего стоил один этот мессия, которого они вдруг стали ожидать в этом году!=. . .Just take this messiah they suddenly started expecting this year!
Каждую минуту только и ждешь, что придется быть свидетелем неприятнейшего кровопролития.=Every moment you think you're about to witness the most unpleasant bloodshed .
Все время тасовать войска, читать доносы и ябеды, из которых к тому же половина написана на тебя самого!=.. The shifting of troops all the time, reading denunciations and calumnies, half of which, moreover, are written against yourself!
Согласитесь, что это скучно.=You must agree, it's boring.
О, если бы не императорская служба!..=Oh, if it weren't for the imperial service!'
– Да, праздники здесь трудные, – согласился гость.='Yes, the feasts are hard here,' agreed the guest.
– От всей души желаю, чтобы они скорее кончились, – энергично добавил Пилат.='I wish with all my heart that they should be over soon,' Pilate added energetically.
– Я получу возможность наконец вернуться в Кесарию.='I will finally have the possibility of going back to Caesarea.
Верите ли, это бредовое сооружение Ирода, – прокуратор махнул рукою вдоль колоннады, так что стало ясно, что он говорит о дворце, – положительно сводит меня с ума.=Believe me, this delirious construction of Herod's' - the procurator waved his arm along the colonnade, to make clear that he was speaking of the palace – 'positively drives me out of my mind!
Я не могу ночевать в нем.=I cannot spend my nights in it.
Мир не знал более странной архитектуры.=The world has never known a stranger architecture!
Да, но вернемся к делам.=. . . Well, but let's get back to business.
Прежде всего, этот проклятый Вар-равван вас не тревожит?=First of all, this cursed Bar-Rabban – you're not worried about him?'
Тут гость и послал свой особенный взгляд в щеку прокуратора.=And here the guest sent his peculiar glance at the procurator's cheek.
Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье.=But the latter, frowning squeamishly, gazed into the distance with bored eyes, contemplating the part of the city that lay at his feet and was fading into the twilight.
Угас и взгляд гостя, и веки его опустились.=The guest's eyes also faded, and his eyelids lowered.
– Надо думать, что Вар-равван стал теперь безопасен, как ягненок, – заговорил гость, и морщинки появились на круглом лице.='It may be supposed that Bar has now become as harmless as a lamb,' the guest began to say, and wrinkles appeared on his round face.
– Ему неудобно бунтовать теперь.='It would be awkward for him to rebel now.'
– Слишком знаменит?='Too famous?'
– спросил Пилат, усмехнувшись.=Pilate asked with a smirk.
– Прокуратор, как всегда, тонко понимает вопрос!=‘The procurator has subtly understood the problem, as always.'
– Но, во всяком случае, – озабоченно заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх, – надо будет...='But in any case,' the procurator observed with concern, and the thin, long finger with the black stone of its ring was raised, 'there must be ...'
– О, прокуратор может быть уверен в том, что, пока я в Иудее, Вар не сделает ни шагу без того, чтобы за ним не шли по пятам.='Oh, the procurator can be certain that as long as I am in Judea, Bar will not take a step without having someone on his heels.'
– Теперь я спокоен, как, впрочем, и всегда спокоен, когда вы здесь.='Now I am at peace - as I always am, incidentally, when you are here.'
– Прокуратор слишком добр!=‘The procurator is too kind!'
– А теперь прошу сообщить мне о казни, – сказал прокуратор.='And now I ask you to tell me about the execution,' said the procurator.
– Что именно интересует прокуратора?='What precisely interests the procurator?'
– Не было ли со стороны толпы попыток выражения возмущения?=‘Were there any attempts on the part of the crowd to display rebelliousness?
Это главное, конечно.=That is the main thing, of course. '
– Никаких, – ответил гость.='None,' replied the guest.
– Очень хорошо.='Very good.
Вы сами установили, что смерть пришла?=Did you personally establish that death took place?'
– Прокуратор может быть уверен в этом.="The procurator may be certain of it.'
– А скажите...='And tell me ..
напиток им давали перед повешением на столбы?=. were they given the drink before being hung on the posts?'
– Да.='Yes.
Но он, – тут гость закрыл глаза, – отказался его выпить.=But he,' here the guest closed his eyes, 'refused to drink it.'
– Кто именно? – спросил Пилат.='Who, precisely?' asked Pilate.
– Простите, игемон! – воскликнул гость, – я не назвал?='Forgive me, Hegemon!' the guest exclaimed. 'Did I not name him?
Га-Ноцри.=Ha-Nozri!'
– Безумец! – сказал Пилат, почему-то гримасничая.='Madman!' said Pilate, grimacing for some reason.
Под левым глазом у него задергалась жилка, – умирать от ожогов солнца!=A little nerve began to twitch under his left eye. To die of sunburn!
Зачем же отказываться от того, что предлагается по закону?=Why refuse what is offered by law!
В каких выражениях он отказался?=In what terms did he refuse it?'
– Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь.='He said,' the guest answered, again closing his eyes, 'that he was grateful and laid no blame for the taking of his life.'
– Кого? – глухо спросил Пилат.='On whom?' Pilate asked in a hollow voice.
– Этого он, игемон, не сказал.=‘That he did not say, Hegemon .
– Не пытался ли он проповедовать что-либо в присутствии солдат?=. .' 'Did he try to preach anything in the soldiers' presence?'
– Нет, игемон, он не был многословен на этот раз.='No, Hegemon, he was not loquacious this time.
Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость.=The only thing he said was that among human vices he considered cowardice one of the first.'
– К чему это было сказано? – услышал гость внезапно треснувший голос.=‘This was said with regard to what?' the guest heard a suddenly cracked voice.
– Этого нельзя было понять.=‘That was impossible to understand.
Он вообще вел себя странно, как, впрочем, и всегда.=He generally behaved himself strangely – as always, however.'
– В чем странность?='What was this strangeness?'
– Он все время пытался заглянуть в глаза то одному, то другому из окружающих и все время улыбался какой-то растерянной улыбкой.='He kept trying to peer into the eyes of one or another of those around him, and kept smiling some sort of lost smile.'
– Больше ничего? – спросил хриплый голос.='Nothing else?' asked the hoarse voice.
– Больше ничего.='Nothing else.'
Прокуратор стукнул чашей, наливая себе вина.=The procurator knocked against the cup as he poured himself some wine.
Осушив ее до самого дна, он заговорил:=After draining it to the very bottom, he spoke:
– Дело заключается в следующем: хотя мы и не можем обнаружить – в данное время, по крайней мере, – каких-либо его поклонников или последователей, тем не менее ручаться, что их совсем нет, нельзя.=‘The matter consists in the following: though we have been unable - so far at least - to discover any admirers or followers of his, it is none the less impossible to guarantee that there are none.'
Гость внимательно слушал, наклонив голову.=The guest listened attentively, inclining his head.
– И вот, во избежание каких-нибудь сюрпризов, – продолжал прокуратор, – я прошу вас немедленно и без всякого шума убрать с лица земли тела всех трех казненных и похоронить их в тайне и в тишине, так, чтобы о них больше не было ни слуху ни духу.='And so, to avoid surprises of any sort,' the procurator continued, 'I ask you to remove the bodies of all three executed men from the face of the earth, immediately and without any noise, and to bury them in secrecy and silence, so that not another word or whisper is heard of them.'
– Слушаю, игемон, – сказал гость и встал, говоря:='Understood, Hegemon,' replied the guest, and he got up, saying:
– Ввиду сложности и ответственности дела разрешите мне ехать немедленно.='In view of the complexity and responsibility of the matter, allow me to go immediately.'
– Нет, присядьте еще, – сказал Пилат, жестом останавливая своего гостя, – есть еще два вопроса.='No, sit down again,' said Pilate, stopping his guest with a gesture, 'there are two more questions.
Первый – ваши громадные заслуги на труднейшей работе в должности заведующего тайной службой при прокураторе Иудеи дают мне приятную возможность доложить об этом в Риме.=First, your enormous merits in this most difficult job at the post of head of the secret service for the procurator ofJudea give me the pleasant opportunity of reporting them to Rome.'
Тут лицо гостя порозовело, он встал и поклонился прокуратору, говоря:=Here the guest's face turned pink, he rose and bowed to the procurator, saying:
– Я лишь исполняю свой долг на императорской службе!='I merely fulfil my duty in the imperial service.'
– Но я хотел бы просить вас, – продолжал игемон, – если вам предложат перевод отсюда с повышением, отказаться от него и остаться здесь.='But I wanted to ask you,' the hegemon continued, 'in case you're offered a transfer elsewhere with a raise - to decline it and remain here.
Мне ни за что не хотелось бы расстаться с вами.=I wouldn't want to part with you for anything.
Пусть вас наградят каким-нибудь иным способом.=Let them reward you in some other way.'
– Я счастлив служить под вашим начальством, игемон.='I am happy to serve under your command, Hegemon.'
– Мне это очень приятно.='That pleases me very much.
Итак, второй вопрос.=And so, the second question.
Касается этого, как его... Иуды из Кириафа.=It concerns this . . . what's his name . . . Judas of Kiriath.'
Тут гость и послал прокуратору свой взгляд и тотчас, как полагается, угасил его.=Here the guest sent the procurator his glance, and at once, as was his custom, extinguished it.
– Говорят, что он, – понижая голос, продолжал прокуратор, – деньги будто бы получил за то, что так радушно принял у себя этого безумного философа.=‘They say,' the procurator continued, lowering his voice, 'that he supposedly got some money for receiving this madman so cordially?'
– Получит, – тихонько поправил Пилата начальник тайной службы.='Will get,' the head of the secret service quietly corrected Pilate.
– А велика ли сумма?='And is it a large sum?'
– Этого никто не может знать, игемон.=That no one can say, Hegemon.'
– Даже вы? – своим изумлением выражая похвалу, сказал игемон.='Not even you?' said the hegemon, expressing praise by his amazement.
– Увы, даже я, – спокойно ответил гость,='Alas, not even I,' the guest calmly replied.
– но что он получит эти деньги сегодня вечером, это я знаю.="But he will get the money this evening, that I do know.
Его сегодня вызывают во дворец Каифы.=He is to be summoned tonight to the palace of Kaifa.'
– Ах, жадный старик из Кириафа, – улыбаясь, заметил прокуратор, – ведь он старик?='Ah, that greedy old man of Kiriath!' the procurator observed, smiling. 'He is an old man, isn't he?'
– Прокуратор никогда не ошибается, но на сей раз ошибся, – любезно ответил гость, – человек из Кириафа – молодой человек.=The procurator is never mistaken, but he is mistaken this time,' the guest replied courteously, 'me man from Kiriath is a young man.'
– Скажите!='You don't say!
Характеристику его вы можете мне дать?=Can you describe his character for me?
Фанатик?=A fanatic?'
– О нет, прокуратор.='Oh, no, Procurator.'
– Так. А еще что-нибудь?='So. And anything else?''
– Очень красив.='Very handsome.'
– А еще?='What else?
Имеет, может быть, какую-нибудь страсть?=He has some passion, perhaps?'
– Трудно знать так уж точно всех в этом громадном городе, прокуратор...='It is difficult to have such precise knowledge about everyone in this huge city. Procurator . . .'
– О нет, нет, Афраний!='Ah, no, no, Aphranius!
Не преуменьшайте своих заслуг!=Don't play down your merits.'
– У него есть одна страсть, прокуратор.='He has one passion. Procurator.'
– Гость сделал крохотную паузу.=The guest made a tiny pause.
– Страсть к деньгам.='A passion for money.'
– А он чем занимается?='And what is his occupation?'
Афраний поднял глаза кверху, подумал и ответил: – Он работает в меняльной лавке у одного из своих родственников.=Aphranius raised his eyes, thought, and replied: 'He works in the money-changing shop of one of his relatives.'
– Ах так, так, так, так.='Ah, so, so, so, so.'
– Тут прокуратор умолк, оглянулся, нет ли кого на балконе, и потом сказал тихо:=Here the procurator fell silent, looked around to be sure there was no one on the balcony, and then said quietly:
– Так вот в чем дело – я получил сегодня сведения о том, что его зарежут сегодня ночью.=‘The thing is this - I have just received information that he is going to be killed tonight.'
Здесь гость не только метнул свой взгляд на прокуратора, но даже немного задержал его, а после этого ответил:=This time the guest not only cast his glance at the procurator, but even held it briefly, and after that replied:
– Вы, прокуратор, слишком лестно отзывались обо мне.='You spoke too flatteringly of me. Procurator.
По-моему, я не заслуживаю вашего доклада.=In my opinion, I do not deserve your report.
У меня этих сведений нет.=This information I do not have.'
– Вы достойны наивысшей награды, – ответил прокуратор, – но сведения такие имеются.='You deserve the highest reward,' the procurator replied. 'But there is such information.'
– Осмелюсь спросить, от кого же эти сведения?='May I be so bold as to ask who supplied it?'
– Позвольте мне пока этого не говорить, тем более что они случайны, темны и недостоверны.='Permit me not to say for the time being, the more so as it is accidental, obscure and uncertain.
Но я обязан предвидеть все.=But it is my duty to foresee everything.
Такова моя должность, а пуще всего я обязан верить своему предчувствию, ибо никогда оно еще меня не обманывало.=That is my job, and most of all I must trust my presentiment, for it has never yet deceived me.
Сведения же заключаются в том, что кто-то из тайных друзей Га-Ноцри, возмущенный чудовищным предательством этого менялы, сговаривается со своими сообщниками убить его сегодня ночью, а деньги, полученные за предательство, подбросить первосвященнику с запиской:=The information is that one of Ha-Nozri's secret friends, indignant at his money-changer's monstrous betrayal, is plotting with his accomplices to kill him tonight, and to foist the money paid for the betrayal on the high priest, with a note:
"Возвращаю проклятые деньги!"="I return the cursed money."'
Больше своих неожиданных взглядов начальник тайной службы на игемона не бросал и продолжал слушать его, прищурившись, а Пилат продолжал:=The head of the secret service cast no more of his unexpected glances at the hegemon, but went on listening to him, narrowing his eyes, as Pilate went on:
– Вообразите, приятно ли будет первосвященнику в праздничную ночь получить подобный подарок?='Imagine, is it going to be pleasant for the high priest to receive such a gift on the night of the feast?'
– Не только не приятно, – улыбнувшись, ответил гость, – но я полагаю, прокуратор, что это вызовет очень большой скандал.='Not only not pleasant,' the guest replied, smiling, 'but I believe, Procurator, that it will cause a very great scandal.'
– И я сам того же мнения.='I am of the same opinion myself.
Вот поэтому я прошу вас заняться этим делом, то есть принять все меры к охране Иуды из Кириафа.=And therefore I ask you to occupy yourself with this matter – that is, to take all measures to protect Judas of Kiriath.'
– Приказание игемона будет исполнено, – заговорил Афраний, – но я должен успокоить игемона: замысел злодеев чрезвычайно трудно выполним.='The hegemon's order will be carried out,' said Aphranius, 'but I must reassure the hegemon: the evil-doers' plot is very hard to bring off.
Ведь подумать только, – гость, говоря, обернулся и продолжал:=Only think,' the guest looked over his shoulder as he spoke and went on,
– выследить человека, зарезать, да еще узнать, сколько получил, да ухитриться вернуть деньги Каифе, и все это в одну ночь?='to track the man down, to kill him, and besides that to find out how much he got, and manage to return the money to Kaifa, and all that in one night?
Сегодня? – И тем не менее его зарежут сегодня, – упрямо повторил Пилат,=Tonight?' 'And none the less he will be killed tonight,' Pilate stubbornly repeated.
– у меня предчувствие, говорю я вам!='I have a presentiment, I tell you!
Не было случая, чтобы оно меня обмануло, – тут судорога прошла по лицу прокуратора, и он коротко потер руки.=Never once has it deceived me.' Here a spasm passed over the procurator's face, and he rubbed his hands briskly.
– Слушаю, – покорно отозвался гость, поднялся, выпрямился и вдруг спросил сурово:='Understood,' the guest obediently replied, stood up, straightened out, and suddenly asked sternly:
– Так зарежут, игемон?='So they will kill him, Hegemon?'
– Да, – ответил Пилат, – и вся надежда только на вашу изумляющую всех исполнительность.='Yes,' answered Pilate, 'and all hope lies in your efficiency alone, which amazes everyone.'
Гость поправил тяжелый пояс под плащом и сказал: – Имею честь, желаю здравствовать и радоваться.=The guest adjusted the heavy belt under his cloak and said: 'I salute you and wish you health and joy!'
– Ах да, – негромко вскричал Пилат, – я ведь совсем забыл!='Ah, yes,' Pilate exclaimed softly, 'I completely forgot!
Ведь я вам должен!..=I owe you something!...'
Гость изумился.=The guest was amazed.
– Право, прокуратор, вы мне ничего не должны.='Really, Procurator, you owe me nothing.'
– Ну как же нет!='But of course!
При въезде моем в Ершалаим, помните, толпа нищих...=As I was riding into Yershalaim, remember, the crowd of beggars ...
я еще хотел швырнуть им деньги, а у меня не было, и я взял у вас.=I wanted to throw them some money, but I didn't have any, and so I took it from you.'
– О прокуратор, это какая-нибудь безделица!='Oh, Procurator, it was a trifle!'
– И о безделице надлежит помнить.='One ought to remember trifles, too.'
Тут Пилат обернулся, поднял плащ, лежащий на кресле сзади него, вынул из-под него кожаный мешок и протянул его гостю.=Here Pilate turned, picked up the cloak that lay on the chair behind him, took a leather bag from under it, and handed it to the guest.
Тот поклонился, принимая его, и спрятал под плащ.=The man bowed, accepting it, and put the bag under his cloak.
– Я жду, – заговорил Пилат, – доклада о погребении, а также и по этому делу Иуды из Кириафа сегодня же ночью, слышите, Афраний, сегодня.='I expect a report on the burial,' said Pilate, 'and also on the matter to do with Judas of Kiriath, this same night, do you hear, Aphranius, this night.
Конвою будет дан приказ будить меня, лишь только вы появитесь.=The convoy will have orders to awaken me the moment you appear.
Я жду вас!=I'll be expecting you.'
– Имею честь, – сказал начальник тайной службы и, повернувшись, пошел с балкона.='I salute you,' the head of the secret service said and, turning, left the balcony.
Слышно было, как он хрустел, проходя по мокрому песку площадки, потом послышался стук его сапог по мрамору меж львов.=One could hear the wet sand crunch under his feet, then the stamp of his boots on the marble between the lions,
Потом срезало его ноги, туловище, и, наконец, пропал и капюшон.=then his legs were cut off, then his body, and finally the hood also disappeared.
Тут только прокуратор увидел, что солнца уже нет и пришли сумерки.=Only here did the procurator notice that the sun was gone and twilight had come.
Глава 26.=CHAPTER 26.
Погребение=The Burial
Может быть, эти сумерки и были причиною того, что внешность прокуратора резко изменилась.=And perhaps it was the twilight that caused such a sharp change in the procurator's appearance.
Он как будто на глазах постарел, сгорбился и, кроме того, стал тревожен.=He aged, grew hunched as if before one's eyes, and, besides that, became alarmed.
Один раз он оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ.=Once he looked around and gave a start for some reason, casting an eye on the empty chair with the cloak thrown over its back.
Приближалась праздничная ночь, вечерние тени играли свою игру, и, вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле.=The night of the feast was approaching, the evening shadows played their game, and the tired procurator probably imagined that someone was sitting in the empty chair.
Допустив малодушие – пошевелив плащ, прокуратор оставил его и забегал по балкону, то потирая руки, то подбегая к столу и хватаясь за чашу, то останавливаясь и начиная бессмысленно глядеть на мозаику пола, как будто пытаясь прочесть в ней какие-то письмена.=Yielding to his faint-heartedness and ruffling the cloak, the procurator let it drop and began rushing about the balcony, now rubbing his hands, now rushing to the table and seizing the cup, now stopping and staring senselessly at the mosaics of the floor, as if trying to read something written there .
За сегодняшний день уже второй раз на него пала тоска.=. . It was the second time in the same day that anguish came over him.
Потирая висок, в котором от адской утренней боли осталось только тупое, немного ноющее воспоминание, прокуратор все силился понять, в чем причина его душевных мучений.=Rubbing his temple, where only a dull, slightly aching reminder of the morning's infernal pain lingered, the procurator strained to understand what the reason for his soul's torments was.
И быстро он понял это, но постарался обмануть себя.=And he quickly understood it, but attempted to deceive himself.
Ему ясно было, что сегодня днем он что-то безвозвратно упустил, и теперь он упущенное хочет исправить какими-то мелкими и ничтожными, а главное, запоздавшими действиями.=It was clear to him that that afternoon he had lost something irretrievably, and that he now wanted to make up for the loss by some petty, worthless and, above all, belated actions.
Обман же самого себя заключался в том, что прокуратор старался внушить себе, что действия эти, теперешние, вечерние, не менее важны, чем утренний приговор.=The deceiving of himself consisted in the procurator's trying to convince himself that these actions, now, this evening, were no less important than the morning's sentence.
Но это очень плохо удавалось прокуратору.=But in this the procurator succeeded very poorly.
На одном из поворотов он круто остановился и свистнул.=At one of his turns, he stopped abruptly and whistled.
В ответ на этот свист в сумерках загремел низкий лай, и из сада выскочил на балкон гигантский остроухий пес серой шерсти, в ошейнике с золочеными бляшками.=In response to this whistle, a low barking resounded in the twilight, and a gigantic sharp-eared dog with a grey pelt and a gold-studded collar sprang from the garden on to the balcony.
– Банга, Банга, – слабо крикнул прокуратор.='Banga, Banga,' the procurator cried weakly.
Пес поднялся на задние лапы, а передние опустил на плечи своему хозяину, так что едва не повалил на пол, и лизнул его в щеку.=The dog rose on his hind legs, placed his front paws on his master's shoulders, nearly knocking him to the floor, and licked his cheek.
Прокуратор сел в кресло,=The procurator sat down in the armchair.
Банга, высунув язык и часто дыша, улегся у ног хозяина, причем радость в глазах пса означала, что кончилась гроза, единственное в мире, чего боялся бесстрашный пес,=Banga, his tongue hanging out, panting heavily, lay down at his master's feet, and the joy in the dog's eyes meant that the storm was over, the only thing in the world that the fearless dog was afraid of,
а также то, что он опять тут, рядом с тем человеком, которого любил, уважал и считал самым могучим в мире, повелителем всех людей, благодаря которому и самого себя пес считал существом привилегированным, высшим и особенным.=and also that he was again there, next to the man whom he loved, respected, and considered the most powerful man in the world, the ruler of all men, thanks to whom the dog considered himself a privileged, lofty and special being.
Но, улегшись у ног и даже не глядя на своего хозяина, а глядя в вечереющий сад, пес сразу понял, что хозяина его постигла беда.=Lying down at his master's feet without even looking at him, but looking into the dusky garden, the dog nevertheless realized at once that trouble had befallen his master.
Поэтому он переменил позу, поднялся, зашел сбоку и передние лапы и голову положил на колени прокуратору, вымазав полы плаща мокрым песком.=He therefore changed his position, got up, came from the side and placed his front paws and head on the procurator's knees, smearing the bottom of his cloak with wet sand.
Вероятно, действия Банги должны были означать, что он утешает своего хозяина и несчастье готов встретить вместе с ним.=Banga's actions were probably meant to signify that he comforted his master and was ready to meet misfortune with him.
Это он пытался выразить и в глазах, скашиваемых к хозяину, и в насторожившихся навостренных ушах.=He also attempted to express this with his eyes, casting sidelong glances at his master, and with his alert, pricked-up ears.
Так оба они, и пес и человек, любящие друг друга, встретили праздничную ночь на балконе.=Thus the two of them, the dog and man who loved ; each other, met the night of the feast on the balcony.
В это время гость прокуратора находился в больших хлопотах.=Just then the procurator's guest was in the midst of a great busde.
Покинув верхнюю площадку сада перед балконом, он по лестнице спустился на следующую террасу сада, повернул направо и вышел к казармам, расположенным на территории дворца.=After leaving the upper terrace of the garden before the balcony, he | went down the stairs to the next terrace of the garden, turned right and came to the barracks which stood on the palace grounds.
В этих казармах и были расквартированы те две кентурии, которые пришли вместе с прокуратором на праздники в Ершалаим, а также тайная стража прокуратора, командовал которой этот самый гость.=In these barracks the two centuries that had come with the procurator for the feast in Yershalaim were quartered, as was the procurator's secret guard, which was under the command of this very guest.
Гость провел в казармах немного времени, не более десяти минут, но по прошествии этих десяти минут со двора казарм выехали три повозки, нагруженные шанцевым инструментом и бочкой с водою.=The guest did not spend much time in the barracks, no more than ten minutes, but at the end of these ten minutes, three carts drove out of the barracks yard loaded with entrenching tools and a barrel of water.
Повозки сопровождали пятнадцать человек в серых плащах, верховые.=The carts were escorted by fifteen mounted men in grey cloaks.
В сопровождении их повозки выехали с территории дворца через задние ворота, взяли на запад, вышли из ворот в городской стене и пошли по тропинке сперва на вифлеемскую дорогу, а потом по ней на север, дошли до перекрестка у Хевронских ворот и тогда двинулись по Яффской дороге, по которой днем проходила процессия с осужденными на казнь.=Under their escort the carts left the palace grounds by the rear gate, turned west, drove through gates in the city wall, and followed a path first to the Bethlehem road, then down this road to the north, came to the intersection by the Hebron gate, and then moved down the Jaffa road, along which the procession had gone during the day with the men condemned to death.
В это время было уже темно и на горизонте показалась луна.=By that time it was already dark, and the moon appeared on the horizon.
Вскорости после того как уехали повозки с сопровождающей их командой, отбыл с территории дворца верхом и гость прокуратора, переодевшийся в темный поношенный хитон.=Soon after the departure of the carts with their escorting detachment, the procurator's guest also left the palace grounds on horseback, having changed into a dark, worn chiton.
Гость направился не за город, а в город.=The guest went not out of the city but into it.
Через некоторое время его можно было видеть подъезжающим к крепости Антония, расположенной на севере и в непосредственной близости от великого храма.=Some time later he could be seen approaching the Antonia Fortress, located to the north and in the vicinity of the great temple.
В крепости также гость пробыл очень недолго, а затем след его обнаружился в Нижнем Городе, в кривых его и путаных улицах.=The guest did not spend much time in the fortress either, and then his tracks turned up in the Lower City, in its crooked and tangled streets.
Сюда гость приехал уже верхом на муле.=Here the guest now came riding a mule.
Хорошо знавший город гость легко разыскал ту улицу, которая ему была нужна.=Knowing the city well, the guest easily found the street he wanted.
Она носила название Греческой, так как на ней помещалось несколько греческих лавок, в том числе одна, в которой торговали коврами.=It was called Greek Street, because there were several Greek shops on it, among them one that sold carpets.
Именно у этой лавки гость остановил своего мула, слез и привязал его к кольцу у ворот.=Precisely by this shop, the guest stopped his mule, dismounted, and tied it to the ring by the gate.
Лавка была уже заперта.=The shop was closed by then.
Гость вошел в калитку, находившуюся рядом со входом в лавку, и попал в квадратный небольшой дворик, покоем обставленный сараями.=The guest walked through the little gate beside the entrance to the shop and found himself in a small square courtyard surrounded on three sides by sheds.
Повернув во дворе за угол, гость оказался у каменной террасы жилого дома, увитой плющом, и осмотрелся.=Turning a corner inside the yard, the guest came to the stone terrace of a house all twined with ivy and looked around.
И в домике и в сараях было темно, еще не зажигали огня.=Both the little house and the sheds were dark, no lamps were lit yet.
Гость негромко позвал: – Низа!=The guest called softly: 'Niza!'
На зов этот заскрипела дверь, и в вечернем полумраке на терраске появилась молодая женщина без покрывала.=At this call a door creaked, and in the evening twilight a young woman without a veil appeared on the terrace.
Она склонилась над перилами терраски, тревожно всматриваясь, желая узнать, кто пришел.=She leaned over the railing, peering anxiously, wishing to know who had come.
Узнав пришельца, она приветливо заулыбалась ему, закивала головой, махнула рукой.=Recognizing the visitor, she smiled amiably to him, nodded her head, waved her hand.
– Ты одна? – негромко по-гречески спросил Афраний.='Are you alone?' Aphranius asked softly in Greek.
– Одна, – шепнула женщина на терраске.='Yes,' the woman on the terrace whispered, '
– Муж утром уехал в Кесарию, – тут женщина оглянулась на дверь и шепотом добавила: – Но служанка дома.=my husband left for Caesarea in the morning.' Here the woman looked back at the door and added in a whisper: 'But the serving-woman is at home.'
– Тут она сделала жест, означающий – "входите".=Here she made a gesture meaning 'Come in'.
Афраний оглянулся и вступил на каменные ступени.=Aphranius looked around and went up the stone steps.
После этого и женщина и он скрылись внутри домика.=After which both he and the woman disappeared into the house.
У этой женщины Афраний пробыл совсем уже недолго – никак не более минут пяти.=With this woman Aphranius spent very little time, certainly no more than five minutes.
После этого он покинул дом и террасу, пониже опустил капюшон на глаза и вышел на улицу.=After which he left the house and the terrace, pulled the hood down lower on his eyes, and went out to the street.
В домах в это время уже зажигали светильники, предпраздничная толчея была все еще очень велика, и Афраний на своем муле потерялся в потоке прохожих и всадников.=Just then the lamps were being lit in the houses, the pre-festive tumult was still considerable, and Aphranius on his mule lost himself in the stream of riders and passers-by.
Дальнейший путь его никому не известен.=His subsequent route is not known to anyone.
Женщина же, которую Афраний назвал Низа, оставшись одна, начала переодеваться, причем очень спешила.=The woman Aphranius called 'Niza', left alone, began changing her clothes, and was hurrying greatly.
Но как ни трудно ей было разыскивать нужные ей вещи в темной комнате, светильника она не зажигала и служанку не вызывала.=But difficult though it was for her to find the things she needed in the dark room, she did not light a lamp or call the serving-woman.
Лишь после того как она была уже готова и на голове у нее было темное покрывало, в домике послышался ее голос:=Only after she was ready and her head was covered by a dark veil did the sound of her voice break the silence in the little house:
– Если меня кто-нибудь спросит, скажи, что я ушла в гости к Энанте.='If anyone asks for me, say I went to visit Enanta.'
Послышалось ворчание старой служанки в темноте: – К Энанте?=The old serving-woman's grumbling was heard in the darkness: 'Enanta?
Ох уж эта Энанта!=Ah, this Enanta!
Ведь запретил же муж ходить к ней!=Didn't your husband forbid you to visit her?
Сводница она, твоя Энанта!=She's a procuress, your Enanta!
Вот скажу мужу...=Wait till I tell your husband ..
– Ну, ну, ну, замолчи, – отозвалась Низа и, как тень, выскользнула из домика.=.' 'Well, well, be quiet,' Niza replied and, like a shadow, slipped out of the house.
Сандалии низы простучали по каменным плитам дворика.=Niza's sandals pattered over the stone flags of the yard.
Служанка с ворчанием закрыла дверь на террасу.=The serving-woman, grumbling, shut the door to the terrace.
Низа покинула свой дом.=Niza left her house.
В это самое время из другого переулка в Нижнем Городе, переулка изломанного, уступами сбегавшего к одному из городских прудов,=Just at that time, from another lane in the Lower City, a twisting lane that ran down from ledge to ledge to one of the city pools,
из калитки неприглядного дома, слепой своей стороной выходящего в переулок, а окнами во двор, вышел молодой, с аккуратно подстриженной бородой человек в белом чистом кефи, ниспадавшем на плечи,=from the gates of an unsightly house with a blank wall looking on to the lane and windows on the courtyard, came a young man with a neady trimmed beard, wearing a white kefia falling to his shoulders,
в новом праздничном голубом таллифе с кисточками внизу и в новеньких скрипящих сандалиях.=a new pale blue festive tallith with tassels at the bottom, and creaking new sandals.
Горбоносый красавец, принарядившийся для великого праздника, шел бодро, обгоняя прохожих, спешащих домой к праздничной трапезе, смотрел, как загоралось одно окно за другим.=The handsome, aquiline-nosed young fellow, all dressed up for the great feast, walked briskly, getting ahead of passers-by hurrying home for the solemn meal, and watched as one window after another lit up.
Молодой человек направлялся по дороге, ведущей мимо базара ко дворцу первосвященника Каифы, расположенному у подножия храмового холма.=The young man took the street leading past the bazaar to the palace of the high priest Kaifa, located at the foot of the temple hill.
Через некоторое время его можно было видеть входящим в ворота двора Каифы.=Some time later he could be seen entering the gates of Kaifa's courtyard.
А через некоторое время еще – покидающим этот двор.=And a bit later still, leaving the same courtyard.
После посещения дворца, в котором уже пылали светильники и факелы, в котором шла праздничная суета,=After visiting the palace, where the lamps and torches already blazed, and where the festive bustle had already begun,
молодой человек пошел еще бодрее, еще радостнее и заспешил обратно в Нижний Город.=the young man started walking still more briskly, still more joyfully, hastening back to the Lower City.
На том самом углу, где улица вливалась в базарную площадь, в кипении и толчее его обогнала как бы танцующей походкой идущая легкая женщина в черном покрывале, накинутом на самые глаза.=At the corner where the street flowed into the market-place, amidst the seething and tumult, he was overtaken by a slight woman, walking with a dancer's gait, in a black veil that came down over her eyes.
Обгоняя молодого красавца, эта женщина на мгновение откинула покрывало повыше, метнула в сторону молодого человека взгляд, но не только не замедлила шага, а ускорила его, как будто бы пытаясь скрыться от того, кого она обогнала.=As she overtook the handsome young man, this woman raised her veil for a moment, cast a glance in the young man's direction, yet not only did not slow her pace, but quickened it, as if trying to escape from the one she had overtaken.
Молодой человек не только заметил эту женщину, нет, он узнал ее, а узнав, вздрогнул, остановился, в недоумении глядя ей в спину, и тотчас же пустился ее догонять.=The young man not only noticed this woman, no, he also recognized her, and, having recognized her, gave a start, halted, looking perplexedly into her back, and at once set out after her.
Едва не сбив с ног какого-то прохожего с кувшином в руках, молодой человек догнал женщину и, тяжело дыша от волнения, окликнул ее: – Низа!=Almost knocking over some passer-by carrying a jug, the young man caught up with the woman, and, breathing heavily with agitation, called out to her: 'Niza!'
Женщина повернулась, прищурилась, причем на лице ее выразилась холодная досада, и сухо ответила по-гречески: – Ах, это ты, Иуда?=The woman turned, narrowed her eyes, her face showing cold vexation, and replied drily in Greek: 'Ah, it's you, Judas?
А я тебя не узнала сразу.=I didn't recognize you at once.
Впрочем, это хорошо.=That's good, though.
У нас есть примета, что тот, кого не узнают, станет богатым...=With us, if someone's not recognized, it's a sign he'll get rich ..
Волнуясь до того, что сердце стало прыгать, как птица под черным покрывалом, Иуда спросил прерывающимся шепотом, опасаясь, чтобы не услышали прохожие:=.' So agitated that his heart started leaping like a bird under a black cloth, Judas asked in a faltering whisper, for fear passers-by might overhear:
– Куда же ты идешь, Низа?='Where are you going, Niza?'
– А зачем тебе это знать?='And what do you want to know that for?'
– ответила Низа, замедляя шаг и надменно глядя на Иуду.=replied Niza, slowing her pace and looking haughtily at Judas.
Тогда в голосе Иуды послышались какие-то детские интонации, он зашептал растерянно: – Но как же?..=Then some sort of childish intonations began to sound in Judas's voice, he whispered in bewilderment: 'But why?
Ведь мы же условились.=. . . We had it all arranged ...
Я хотел зайти к тебе. Ты сказала, что весь вечер будешь дома...=I wanted to come to you, you said you'd be home all evening .
– Ах нет, нет, – ответила Низа и капризно выставила вперед нижнюю губу, отчего Иуде показалось, что ее лицо, самое красивое лицо, какое он когда-либо видел в жизни, стало еще красивее,=. .' 'Ah, no, no,' answered Niza, and she pouted her lower lip capriciously, which made it seem to Judas that her face, the most beautiful face he had ever seen in his life, became still more beautiful.
– мне стало скучно.='I was bored.
У вас праздник, а что же прикажешь делать мне?=You're having a feast, and what am I supposed to do?
Сидеть и слушать, как ты вздыхаешь на террасе?=Sit and listen to you sighing on the terrace?
И бояться к тому же, что служанка расскажет об этом мужу?=And be afraid, on top of it, that the serving-woman will tell him about it?
Нет, нет, и я решила уйти за город слушать соловьев.=No, no, I decided to go out of town and listen to the nightingales.'
– Как за город? – спросил растерявшийся Иуда, – одна?='How, out of town?' the bewildered Judas asked. 'Alone?'
– Конечно, одна, – ответила Низа.='Of course, alone,' answered Niza.
– Позволь мне сопровождать тебя, – задыхаясь, попросил Иуда.='Let me accompany you,' Judas asked breathlessly.
Мысли его помутились, он забыл про все на свете и смотрел молящими глазами в голубые, а теперь казавшиеся черными глаза Низы.=His mind clouded, he forgot everything in the world and looked with imploring eyes into the blue eyes of Niza, which now seemed black.
Низа ничего не ответила и прибавила шагу.=Niza said nothing and quickened her pace.
– Что же ты молчишь, Низа?='Why are you silent, Niza?'
– жалобно спросил Иуда, ровняя по ней свой шаг.=Judas said pitifully, adjusting his pace to hers.
– А мне не будет скучно с тобой? – вдруг спросила Низа и остановилась.=Won't I be bored with you?' Niza suddenly asked and stopped.
Тут мысли Иуды совсем смешались.=Here Judas's thoughts became totally confused.
– Ну, хорошо, – смягчилась наконец Низа, – пойдем.=Well, all right,' Niza finally softened, 'come along.'
– А куда, куда? – Погоди...='But where, where?' "Wait ...
зайдем в этот дворик и условимся, а то я боюсь, что кто-нибудь из знакомых увидит меня и потом скажут, что я была с любовником на улице.=let's go into this yard and arrange it, otherwise I'm afraid some acquaintance will see me and then they'll tell my husband I was out with my lover.'
И тут на базаре не стало Низы и Иуды.=And here Niza and Judas were no longer in the bazaar,
Они шептались в подворотне какого-то двора.=they were whispering under the gateway of some yard.
– Иди в масличное имение, – шептала Низа, натягивая покрывало на глаза и отворачиваясь он какого-то человека, который с ведром входил в подворотню, – в Гефсиманию, за Кедрон, понял?='Go to the olive estate,' Niza whispered, pulling the veil over her eyes and turning away from a man who was coming through the gateway with a bucket, 'to Gethsemane, beyond the Kedron, understand?'
– Да, да, да.='Yes, yes, yes .
– Я пойду вперед, – продолжала Низа, – но ты не иди по моим пятам, а отделись от меня.=. .' 'I'll go ahead,' Niza continued, 'but don't follow on my heels. Keep separate from me.
Я уйду вперед...=I'll go ahead ...
Когда перейдешь поток...=When you cross the stream ...
ты знаешь, где грот?=you know where the grotto is?'
– Знаю, знаю...='I know, I know .
– Пройдешь мимо масличного жома вверх и поворачивай к гроту.=. .' 'Go up past the olive press and turn to the grotto.
Я буду там.=I'll be there.
Но только не смей идти сейчас же за мной, имей терпение, подожди здесь.=Only don't you dare come after me at once, be patient, wait here,'
– И с этими словами Низа вышла из подворотни, как будто и не говорила с Иудой.=and with these words Niza walked out the gateway as though she had never spoken with Judas.
Иуда простоял некоторое время один, стараясь собрать разбегающиеся мысли.=Judas stood for some time alone, trying to collect his scattering thoughts.
В числе их была мысль о том, как он объяснит свое отсутствие на праздничной трапезе у родных.=Among them was the thought of how he was going to explain his absence from the festal family meal.
Иуда стоял и придумывал какую-то ложь, но в волнении ничего как следует не обдумал и не приготовил, и его ноги сами без его воли вынесли его из подворотни вон.=Judas stood thinking up some lie, but in his agitation was unable to think through or prepare anything properly, and slowly walked out the gateway.
Теперь он изменил свой путь, он не стремился уже в Нижний Город, а повернулся обратно к дворцу Каифы.=Now he changed his route, he was no longer heading towards the Lower City, but turned back to Kaifa's palace.
(Теперь Иуда плохо видел окружающее.) Праздник уже вошел в город.=The feast had already entered the city.
Теперь вокруг Иуды в окнах не только сверкали огни, но уже слышались славословия.=In the windows around Judas, not only were lights shining, but hymns of praise were heard.
Последние опоздавшие гнали осликов, подхлестывали их, кричали на них.=On the pavement, belated passers-by urged their donkeys on, whipping them up, shouting at them.
Ноги сами несли Иуду, и он не заметил, как мимо него пролетели мшистые страшные башни Антония, он не слышал трубного рева в крепости, никакого внимания не обратил на конный римский патруль с факелом, залившим тревожным светом его путь.=Judas's legs carried him by themselves, and he did not notice how the terrible, mossy Antonia Towers flew past him, he did not hear the roar of trumpets in the fortress, did not pay attention to the mounted Roman patrol and its torch that flooded his path with an alarming light.
Пройдя башню, Иуда, повернувшись, увидел, что в страшной высоте над храмом зажглись два гигантских пятисвечия.=Turning after he passed the tower, Judas saw that in the terrible height above the temple two gigantic five-branched candlesticks blazed.
Но и их Иуда разглядел смутно,=But even these Judas made out vaguely.
ему показалось, что над Ершалаимом засветились десять невиданных по размерам лампад, спорящих со светом единственной лампады, которая все выше подымалась над Ершалаимом, – лампады луны.=It seemed to him that ten lamps of an unprecedented size lit up over Yershalaim, competing with the light of the single lamp that was rising ever higher over Yershalaim – the moon.
Теперь Иуде ни до чего не было дела, он стремился к Гефсиманским воротам, он хотел поскорее покинуть город.=Now Judas could not be bothered with anything, he headed for the Gethsemane gate, he wanted to leave the city quickly.
По временам ему казалось, что впереди него, среди спин и лиц прохожих, мелькает танцующая фигурка, ведет его за собой.=At times it seemed to him that before him, among the backs and faces of passers-by, the dancing little figure flashed, leading him after her.
Но это был обман=But this was an illusion.
– Иуда понимал, что Низа значительно обогнала его.=Judas realized that Niza was significantly ahead of him.
Иуда пробежал мимо меняльных лавок, попал наконец к Гефсиманским воротам.=Judas rushed past the money-changing shops and finally got to the Geth-semane gate.
В них, горя от нетерпения, он все-таки вынужден был задержаться.=There, burning with impatience, he was still forced to wait.
В город входили верблюды, вслед за ними въехал военный сирийский патруль, который Иуда мысленно проклял...=Camels were coming into the city, and after them rode a Syrian military patrol, which Judas cursed mentally .
Но все кончается.=. . But all things come to an end.
Нетерпеливый Иуда был уже за городской стеной.=The impatient Judas was already beyond the city wall.
По левою руку от себя Иуда увидел маленькое кладбище, возле него несколько полосатых шатров богомольцев.=To the left of him Judas saw a small cemetery, next to it several striped pilgrims' tents.
Пересекши пыльную дорогу, заливаемую луной, Иуда устремился к Кедронскому потоку, с тем чтобы его пересечь.=Crossing the dusty road flooded with moonlight, Judas headed for the stream of the Kedron with the intention of wading across it.
Вода тихо журчала у Иуды под ногами.=The water babbled quietly under Judas's feet.
Перепрыгивая с камня на камень, он наконец выбрался на противоположный гефсиманский берег и с великой радостью увидел, что дорога над садами здесь пуста.=Jumping from stone to stone, he finally came out on the Geth-semane bank opposite and saw with great joy that here the road below the gardens was empty.
Невдалеке уже виднелись полуразрушенные ворота масличного имения.=The half-ruined gates of the olive estate could already be seen not far away.
После душного города Иуду поразил одуряющий запах весенней ночи.=After the stuffy city, Judas was struck by the stupefying smell of the spring night.
Из сада через ограду выливалась волна запахов миртов и акаций с гефсиманских полян.=From the garden a wave of myrtle and acacia from the Gethsemane glades poured over the fence.
Ворота никто не охранял, никого в них не было, и через несколько минут Иуда уже бежал под таинственной тенью развесистых громадных маслин.=No one was guarding the gateway, there was no one in it, and a few minutes later Judas was already running under the mysterious shade of the enormous, spreading olive trees.
Дорога вела в гору,=The road went uphill.
Иуда подымался, тяжело дыша, по временам попадая из тьмы в узорчатые лунные ковры, напоминавшие ему те ковры, что он видел в лавке у ревнивого мужа Низы.=Judas ascended, breathing heavily, at times emerging from the darkness on to patterned carpets of moonlight, which reminded him of the carpets he had seen in the shop of Niza's jealous husband.
Через некоторое время мелькнул на левой руке у Иуды, на поляне, масличный жом с тяжелым каменным колесом и груда каких-то бочек.=A short time later there flashed at Judas's left hand, in a clearing, an olive press with a heavy stone wheel and a pile of barrels.
В саду никого не было.=There was no one in the garden,
Работы закончились на закате и теперь над Иудой гремели и заливались хоры соловьев.=work had ended at sunset, and now over Judas choirs of nightingales pealed and trilled.
Цель Иуды была близка.=Judas's goal was near.
Он знал, что направо в темноте сейчас начнет слышать тихий шепот падающей в гроте воды.=He knew that on his right in the darkness he would presently begin to hear the soft whisper of water falling in the grotto.
Так и случилось, он услыхал его.=And so it happened, he heard it.
Становилось прохладнее.=It was getting cooler.
Тогда он замедлил шаг и негромко крикнул: – Низа!=Then he slowed his pace and called softly: 'Niza!'
Но вместо Низы, отлепившись от толстого ствола маслины, на дорогу выпрыгнула мужская коренастая фигура, и что-то блеснуло у нее в руке и тотчас потухло.=But instead of Niza, a stocky male figure, detaching itself from a thick olive trunk, leaped out on the road, and something gleamed in its hand and at once went out.
Иуда слабо вскрикнул, бросился назад но второй человек преградил ему путь.=With a weak cry, Judas rushed back, but a second man barred his way.
Первый, что был впереди, спросил Иуду:=The first man, in front of him, asked Judas:
– Сколько получил сейчас?='How much did you just get?
Говори, если хочешь сохранить жизнь!=Speak, if you want to save your life!'
Надежда вспыхнула в сердце Иуды.=Hope flared up in Judas's heart,
Он отчаянно вскричал:=and he cried out desperately:
– Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм!=‘Thirty tetradrachmas!' Thirty tetradrachmas!
Все, что получил, с собою.=I have it all with me!
Вот деньги!=Here's the money!
Берите, но отдайте жизнь!=Take it, but grant me my life!'
Человек спереди мгновенно выхватил из рук Иуды кошель.=The man in front instantly snatched the purse from Judas's hands.
И в тот же миг за спиной у Иуды взлетел нож, как молния, и ударил влюбленного под лопатку.=And at the same instant a knife flew up behind Judas's back and struck the lover under the shoulder-blade.
Иуду швырнуло вперед, и руки со скрюченными пальцами он выбросил в воздух.=Judas was flung forward and thrust out his hands with clawed fingers into the air.
Передний человек поймал Иуду на свой нож и по рукоять всадил его в сердце Иуды.=The front man caught Judas on his knife and buried it up to the hilt in Judas's heart.
– Ни... за...='Ni . . . za .
– не своим, высоким и чистым молодым голосом, а голосом низким и укоризненным проговорил Иуда и больше не издал ни одного звука.=. .'Judas said, not in his own high and clear young voice, but in a low and reproachful one, and uttered not another sound.
Тело его так сильно ударилось об землю, что она загудела.=His body struck the earth so hard that it hummed.
Тогда третья фигура появилась на дороге.=Then a third figure appeared on the road.
Этот третий был в плаще с капюшоном.=This third one wore a cloak with a hood.
– Не медлите, – приказал третий.='Don't linger,' he ordered.
Убийцы быстро упаковали кошель вместе с запиской, поданной третьим, в кожу и перекрестили ее веревкой.=The killers quickly wrapped the purse together with a note handed to them by the third man in a piece of hide and criss-crossed it with twine.
Второй засунул сверток за пазуху, и затем оба убийцы бросились с дороги в стороны, и тьма их съела между маслинами.=The second put the bundle into his bosom, and then the two killers plunged off the roadsides and the darkness between the olive trees ate them.
Третий же присел на корточки возле убитого и заглянул ему в лицо.=The third squatted down by the murdered man and looked at his face.
В тени оно представилось смотрящему белым, как мел, и каким-то одухотворенно красивым.=In the darkness it appeared white as chalk to the gazing man and somehow spiritually beautiful.
Через несколько секунд никого из живых на дороге не было.=A few seconds later there was not a living man on the road.
Бездыханное тело лежало с раскинутыми руками.=The lifeless body lay with outstretched arms.
Левая ступня попала в лунное пятно, так что отчетливо был виден каждый ремешок сандалии.=The left foot was in a spot of moonlight, so that each strap of the sandal could be seen distinctly.
Весь Гефсиманский сад в это время гремел соловьиным пением.=The whole garden of Gethsemane was just then pealing with the song of nightingales.
Куда направились двое зарезавших Иуду, не знает никто, но путь третьего человека в капюшоне известен.=Where the two who had stabbed Judas went, no one knows, but the route of the third man in the hood is known.
Покинув дорожку, он устремился в чащу масличных деревьев, пробираясь к югу.=Leaving the road, he headed into the thick of the olive trees, making his way south.
Он перелез через ограду сада вдалеке от главных ворот, в южном углу его, там, где вывалились верхние камни кладки.=He climbed over the garden fence far from the main gate, in the southern corner, where the upper stones of the masonry had fallen out.
Вскоре он был на берегу Кедрона.=Soon he was on the bank of the Kedron.
Тогда он вошел в воду и пробирался некоторое время по воде, пока не увидел вдали силуэты двух лошадей и человека возле них.=Then he entered the water and for some rime made his way in it, until he saw ahead the silhouettes of two horses and a man beside them.
Лошади также стояли в потоке.=The horses were also standing in the stream.
Вода струилась, омывая их копыта.=The water flowed, washing their hoofs.
Коновод сел на одну из лошадей, человек в капюшоне вскочил на другую, и медленно они оба пошли в потоке, и слышно было, как хрустели камни под копытами лошадей.=The horse-handler mounted one of the horses, the man in the hood jumped on to the other, and the two slowly walked in the stream, and one could hear the pebbles crunching under the horses' hoofs.
Потом всадники выехали из воды, выбрались на Ершалаимский берег и пошли шагом под стеною города.=Then the riders left the water, came out on the Yershalaim bank, and rode slowly under the city wall.
Тут коновод отделился, ускакал вперед и скрылся из глаз, а человек в капюшоне остановил лошадь, слез с нее на пустынной дороге, снял свой плащ, вывернул его наизнанку, вынул из-под плаща плоский шлем без оперения, надел его.=Here the horse-handler separated himself, galloped ahead, and disappeared from view, while the man in the hood stopped his horse, dismounted on the deserted road, removed his cloak, turned it inside out, took from under the cloak a flat helmet without plumes and put it on.
Теперь на лошадь вскочил человек в военной хламиде и с коротким мечом на бедре.=Now it was a man in a military chlamys with a short sword at his hip who jumped on to the horse.
Он тронул поводья, и горячая кавалерийская лошадь пошла рысью, потряхивая всадника.=He touched the reins and the fiery cavalry horse set off at a trot, jolting its rider.
Путь был недалек. Всадник подъезжал к южным воротам Ершалаима.=It was not a long way - the rider was approaching the southern gate of Yershalaim.
Под аркою ворот танцевало и прыгало беспокойное пламя факелов.=Under the arch of the gateway the restless flame of torches danced and leaped.
Караульные солдаты из второй кентурии молниеносного легиона сидели на каменных скамьях, играя в кости.=The soldiers on guard from the second century of the Lightning legion sat on stone benches playing dice.
Увидев въезжающего военного, солдаты вскочили с мест, военный махнул им рукой и въехал в город.=Seeing a military man ride in, the soldiers jumped up, the man waved his hand to them and rode on into the city.
Город был залит праздничными огнями.=The city was flooded with festive lights.
Во всех окнах играло пламя светильников, и отовсюду, сливаясь в нестройный хор, звучали славословия.=The flames of lamps played in all the windows, and from everywhere, merging into one dissonant chorus, came hymns of praise.
Изредка заглядывая в окна, выходящие на улицу, всадник мог видеть людей за праздничным столом, на котором лежало мясо козленка, стояли чаши с вином меж блюд с горькими травами.=Occasionally glancing into windows that looked on to the street, the rider could see people at tables set with roast kid and cups of wine amidst dishes of bitter herbs.
Насвистывая какую-то тихую песенку, всадник неспешной рысью пробирался по пустынным улицам Нижнего Города, направляясь к Антониевой башне, изредка поглядывая на нигде не виданные в мире пятисвечия, пылающие над храмом, или на луну, которая висела еще выше пятисвечий.=Whistling some quiet song, the rider made his way at an unhurried trot through the deserted streets of the Lower City, heading for the Antonia Tower, glancing occasionally at the five-branched candlesticks, such as the world had never seen, blazing above the temple, or at the moon that hung still higher than the five-branched candlesticks.
Дворец Ирода Великого не принимал никакого участия в торжестве пасхальной ночи.=The palace of Herod the Great took no part in the solemnities of the Passover night.
В подсобных покоях дворца, обращенных на юг, где разместились офицеры римской когорты и легат легиона, светились огни, там чувствовалось какое-то движение и жизнь,=In the auxiliary quarters of the palace, facing to the south, where the officers of the Roman cohort and the legate of the legion were stationed, lights burned and there was a feeling of some movement and life.
передняя же часть, парадная, где был единственный и невольный жилец дворца – прокуратор, – вся она, со своими колоннадами и золотыми статуями, как будто ослепла под ярчайшей луной.=But the front part, the formal part, which housed the sole and involuntary occupant of the palace - the procurator – all of it, with its columns and golden statues, was as if blind under the brightest moon.
Тут, внутри дворца, господствовали мрак и тишина.=Here, inside the palace, darkness and silence reigned.
И внутрь прокуратор, как и говорил Афранию, уйти не пожелал.=And the procurator, as he had told Aphranius, would not go inside.
Он велел постель приготовить на балконе, там же, где обедал, а утром вел допрос.=He ordered his bed made up on the balcony, there where he had dined and where he had conducted the interrogation in the morning.
Прокуратор лег на приготовленное ложе, но сон не пожелал прийти к нему.=The procurator lay on the made-up couch, but sleep would not come to him.
Оголенная луна висела высоко в чистом небе, и прокуратор не сводил с нее глаз в течение нескольких часов.=The bare moon hung high in the clear sky, and the procurator did not take his eyes off it for several hours.
Примерно в полночь сон наконец сжалился над игемоном.=Approximately at midnight, sleep finally took pity on the hegemon.
Судорожно зевнув, прокуратор расстегнул и сбросил плащ, снял опоясывающий рубаху ремень с широким стальным ножом в ножнах, положил его в кресло у ложа, снял сандалии и вытянулся.=With a spasmodic yawn, the procurator unfastened and threw off his cloak, removed the belt girded over his shirt, with a broad steel knife in a sheath, placed it on the chair by his couch, took off his sandals, and stretched out.
Банга тотчас поднялся к нему на постель и лег рядом, голова к голове, и прокуратор, положив собаке руку на шею, закрыл наконец глаза.=Banga got on the bed at once and lay down next to him, head to head, and the procurator, placing his hand on the dog's neck, finally closed his eyes.
Только тогда заснул и пес.=Only then did the dog also fall asleep.
Ложе было в полутьме, закрываемое от луны колонной, но от ступеней крыльца к постели тянулась лунная лента.=The couch was in semi-darkness, shielded from the moon by a column, but a ribbon of moonlight stretched from the porch steps to the bed.
И лишь только прокуратор потерял связь с тем, что было вокруг него в действительности, он немедленно тронулся по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне.=And once the procurator lost connection with what surrounded him in reality, he immediately set out on the shining road and went up it straight towards the moon.
Он даже рассмеялся во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на прозрачной голубой дороге.=He even burst out laughing in his sleep from happiness, so wonderful and inimitable did everything come to be on the transparent, pale blue road.
Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ.=He walked in the company of Banga, and beside him walked the wandering philosopher.
Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого.=They were arguing about something very complex and important, and neither of them could refute the other.
Они ни в чем не сходились друг с другом, и от этого их спор был особенно интересен и нескончаем.=They did not agree with each other in anything, and that made their argument especially interesting and endless.
Само собой разумеется, что сегодняшняя казнь оказалась чистейшим недоразумением – ведь вот же философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые, шел рядом, следовательно, он был жив.=It went without saying that today's execution proved to be a sheer misunderstanding: here this philosopher, who had thought up such an incredibly absurd thing as that all men are good, was walking beside him, therefore he was alive.
И, конечно, совершенно ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить.=And, of course, it would be terrible even to think that one could execute such a man.
Казни не было!=There had been no execution!
Не было!=No execution!
Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны.=That was the loveliness of this journey up the stairway of the moon.
Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков.=There was as much free time as they needed, and the storm would come only towards evening, and cowardice was undoubtedly one of the most terrible vices.
Так говорил Иешуа Га-Ноцри.=Thus spoke Yeshua Ha-Nozri.
Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок.=No, philosopher, I disagree with you: it is the most terrible vice!
Вот, например, не струсил же теперешний прокуратор Иудеи, а бывший трибун в легионе, тогда, в долине дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя-великана.=He, for example, the present procurator of Judea and former tribune of a legion, had been no coward that time, in the Valley of the Virgins, when the fierce German! had almost torn Ratslayer the Giant to pieces.
Но, помилуйте меня, философ!=But, good heavens, philosopher!
Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?=How can you, with your intelligence, allow yourself to think that, for the sake of a man who has committed a crime against Caesar, the procurator of Judea would ruin his career?
– Да, да, – стонал и всхлипывал во сне Пилат.='Yes, yes ...' Pilate moaned and sobbed in his sleep.
Разумеется, погубит.=Of course he would.
Утром бы еще не погубил, а теперь, ночью, взвесив все, согласен погубить.=In the morning he still would not, but now, at night, after weighing everything, he would agree to ruin it.
Он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!=He would do everything to save the decidedly innocent, mad dreamer and healer from execution!
– Мы теперь будем всегда вместе, – говорил ему во сне оборванный философ-бродяга, неизвестно каким образом вставший на дороге всадника с золотым копьем.='Now we shall always be together,' said the ragged wandering philosopher in his dream, who for some unknown reason had crossed paths with the equestrian of the golden spear.
– Раз один – то, значит, тут же и другой!='Where there's one of us, straight away there will be the other!
Помянут меня, – сейчас же помянут и тебя!=Whenever I am remembered, you will at once be remembered, too!
Меня – подкидыша, сына неизвестных родителей, и тебя – сына короля-звездочета и дочери мельника, красавицы Пилы.=I, the foundling, the son of unknown parents, and you, the son of an astrologer-king and a miller's daughter, the beautiful Pila.'
– Да, уж ты не забудь, помяни меня, сына звездочета, – просил во сне Пилат.='Yes, and don't you forget to remember me, the astrologer's son,' Pilate asked in his dream.
И, заручившись во сне кивком идущего рядом с ним нищего из Эн-Сарида, жестокий прокуратор Иудеи от радости плакал и смеялся во сне.=And securing in his dream a nod from the En-Sarid beggar who was walking beside him, the cruel procurator of Judea wept and laughed from joy in his dream.
Все это было хорошо, но тем ужаснее было пробуждение игемона.=This was all very good, but the more terrible was the hegemon's awakening.
Банга зарычал на луну, и скользкая, как бы укатанная маслом, голубая дорога перед прокуратором провалилась.=Banga growled at the moon, and the pale-blue road, slippery as though smoothed with oil, fell away before the procurator.
Он открыл глаза, и первое, что вспомнил, это что казнь была.=He opened his eyes, and the first thing he remembered was that the execution had been.
Первое, что сделал прокуратор, это привычным жестом вцепился в ошейник Банги, потом больными глазами стал искать луну и увидел, что она немного отошла в сторону и посеребрилась.=The first thing the procurator did was to clutch Banga's collar with a habitual gesture, then with sick eyes he began searching for the moon and saw that it had moved slightly to the side and turned silvery.
Ее свет перебивал неприятный, беспокойный свет, играющий на балконе перед самыми глазами.=Its light was being interfered with by an unpleasant, restless light playing on the balcony right before his eyes.
В руках у кентуриона Крысобоя пылал и коптил факел.=A torch blazed and smoked in the hand of the centurion Ratslayer.
Держащий его со страхом и злобой косился на опасного зверя, приготовившегося к прыжку.=The holder of it glanced sidelong with fear and spite at the dangerous beast preparing itself to leap.
– Не трогать, Банга, – сказал прокуратор больным голосом и кашлянул.='Stay, Banga,' the procurator said in a sick voice and coughed.
Заслонясь от пламени рукою, он продолжал: – И ночью, и при луне мне нет покоя.=Shielding himself from the flame with his hand, he went on: 'Even at night, even by moonlight, I have no peace!
О, боги!=. . . Oh, gods!
У вас тоже плохая должность, Марк.=... Yours is also a bad job. Mark.
Солдат вы калечите...=You cripple soldiers .
В величайшем изумлении Марк глядел на прокуратора, и тот опомнился.=. .' Mark gazed at the procurator in great amazement, and the man recollected himself.
Чтобы загладить напрасные слова, произнесенные со сна, прокуратор сказал:=To smooth over the unwarranted words, spoken while not quite awake, the procurator said:
– Не обижайтесь, кентурион, мое положение, повторяю, еще хуже.='Don't be offended, centurion. My position, I repeat, is still worse.
Что вам надо?=What do you want?'
– К вам начальник тайной стражи, – спокойно сообщил Марк.=‘The head of the secret guard is waiting to see you,' Mark reported calmly.
– Зовите, зовите, – прочищая горло кашлем, приказал прокуратор и стал босыми ногами нашаривать сандалии.='Call him, call him,' the procurator ordered, clearing his throat with a cough, and he began feeling for his sandals with his bare feet.
Пламя заиграло на колоннах, застучали калиги кентуриона по мозаике.=The flame played on the columns, the centurion's caligae tramped across the mosaics.
Кентурион вышел в сад.=The centurion went out to the garden.
– И при луне мне нет покоя, – скрипнув зубами, сам себе сказал прокуратор.='Even by moonlight I have no peace,' the procurator said to himself, grinding his teeth.
На балконе вместо кентуриона появился человек в капюшоне.=Instead of the centurion, a man in a hood appeared on the balcony.
– Банга, не трогать, – тихо сказал прокуратор и сдавил затылок пса.='Stay, Banga,' the procurator said quietly and pressed the back of the dog's head.
Прежде чем начать говорить, Афраний, по своему обыкновению, огляделся и ушел в тень и, убедившись, что, кроме Банги, лишних на балконе нет, тихо сказал:=Before beginning to speak, Aphranius, as was his custom, looked around and stepped into the shadow, and having made sure that, besides Banga, there were no extra persons on the balcony, he said quietly:
– Прошу отдать меня под суд, прокуратор.='I ask to be tried. Procurator.
Вы оказались правы.=You turned out to be right.
Я не сумел уберечь Иуду из Кириафа, его зарезали.=I was unable to protect Judas of Kiriath, he has been stabbed to death.
Прошу суд и отставку.=I ask to be tried and retired.'
Афранию показалось, что на него глядят четыре глаза – собачьи и волчьи.=It seemed to Aphranius that four eyes were looking at him – a dog's and a wolf's.
Афраний вынул из-под хламиды заскорузлый от крови кошель, запечатанный двумя печатями.=Aphranius took from under his chlamys a purse stiff with blood, sealed with two seals.
– Вот этот мешок с деньгами подбросили убийцы в дом первосвященника.='This is the bag of money the killers left at the high priest's house.
Кровь на этом мешке – кровь Иуды из Кириафа.=The blood on this bag is the blood of Judas of Kiriath.'
– Сколько там, интересно?='How much is there, I wonder?'
– спросил Пилат, наклоняясь к мешку.=asked Pilate, bending over the bag.
– Тридцать тетрадрахм.='Thirty tetradrachmas.'
Прокуратор усмехнулся и сказал: – Мало.=The procurator grinned and said: 'Not much.'
Афраний молчал.=Aphranius was silent.
– Где убитый?='Where is the murdered man?'
– Этого я не знаю, – со спокойным достоинством ответил человек, никогда не расстававшийся со своим капюшоном,=‘That I do not know,' the visitor, who never parted with his hood, said with calm dignity.
– сегодня утром начнем розыск.='We will begin a search in the morning.'
Прокуратор вздрогнул, оставил ремень сандалии, который никак не застегивался.=The procurator started, abandoning a sandal strap that refused to be fastened.
– Но вы наверное знаете, что он убит?='But you do know for certain that he was killed?'
На это прокуратор получил сухой ответ: – Я, прокуратор, пятнадцать лет на работе в Иудее.=To this the procurator received a dry response: 'I have been working in Judea for fifteen years. Procurator.
Я начал службу при Валерии Грате.=I began my service under Valerius Grams.
Мне не обязательно видеть труп для того, чтобы сказать, что человек убит, и вот я вам докладываю, что тот, кого именовали Иуда из города Кириафа, несколько часов тому назад зарезан.=I do not have to see the corpse in order to say that a man has been killed, and so I report to you that the one who was called Judas of Kiriath was stabbed to death several hours ago.'
– Простите меня, Афраний, – ответил Пилат, – я еще не проснулся как следует, отчего и сказал это.='Forgive me, Aphranius,' answered Pilate, 'I'm not properly awake yet, that's why I said it.
Я сплю плохо, – прокуратор усмехнулся, – и все время вижу во сне лунный луч.=I sleep badly,' the procurator grinned, 'I keep seeing a moonbeam in my sleep.
Так смешно, вообразите. Будто бы я гуляю по этому лучу.=Quite funny, imagine, it's as if I'm walking along this moonbeam ...
Итак, я хотел бы знать ваши предположения по этому делу.=And so, I would like to know your thoughts on this matter.
Где вы собираетесь его искать?=Where are you going to look for him?
Садитесь, начальник тайной службы.=Sit down, head of the secret service.'
Афраний поклонился, пододвинул кресло поближе к кровати и сел, брякнув мечом.=Aphranius bowed, moved the chair closer to the bed, and sat down, clanking his sword.
– Я собираюсь его искать недалеко от масличного жома в Гефсиманском саду.='I am going to look for him not far from the oil press in the garden of Gethsemane.'
– Так, так.='So, so.
А почему именно там?=And why there, precisely?'
– Игемон, по моим соображениям, Иуда убит не в самом Ершалаиме и не где-нибудь далеко от него.='As I figure it, Hegemon, Judas was not killed in Yershalaim itself, nor anywhere very far from it,
Он убит под Ершалаимом.=he was killed near Yershalaim.'
– Считаю вас одним из выдающихся знатоков своего дела.='I regard you as one of the outstanding experts in your business.
Я не знаю, впрочем, как обстоит дело в Риме, но в колониях равного вам нет.=I don't know how things are in Rome, but in the colonies you have no equal . . .
Объясните, почему?=But, explain to me, why are you going to look for him precisely there?'
– Ни в коем случае не допускаю мысли, – говорил негромко Афраний, – о том, чтобы Иуда дался в руки каким-нибудь подозрительным людям в черте города.='I will by no means admit the notion,' Aphranius spoke in a low voice, 'of Judas letting himself be caught by any suspicious people within city limits.
На улице не зарежешь тайно.=It's impossible to put a knife into a man secretly in the street.
Значит, его должны были заманить куда-нибудь в подвал.=That means he was lured to a basement somewhere.
Но служба уже искала его в Нижнем Городе и, несомненно, нашла бы.=But the service has already searched for him in the Lower City and undoubtedly would have found him.
Но его нет в городе, за это вам ручаюсь,=He is not in the city, I can guarantee that.
если бы его убили вдалеке от города, этот пакет с деньгами не мог бы быть подброшен так скоро.=If he was killed far from the city, this packet of money could not have been dropped off so quickly.
Он убит вблизи города.=He was killed near the city.
Его сумели выманить за город.=They managed to lure him out of the city.'
– Не постигаю, каким образом это можно было сделать.='I cannot conceive how that could have been done!'
– Да, прокуратор, это самый трудный вопрос во всем деле, и я даже не знаю, удастся ли мне его разрешить.='Yes, Procurator, that is the most difficult question in the whole affair, and I don't even know if I will succeed in resolving it.'
– Действительно, загадочно!='It is indeed mysterious!
В праздничный вечер верующий уходит неизвестно зачем за город, покинув пасхальную трапезу, и там погибает.=A believer, on the eve of the feast, goes out of the city for some unknown reason, leaving the Passover meal, and perishes there.
Кто и чем мог его выманить?=Who could have lured him, and how?
Не сделала ли это женщина? – вдруг вдохновенно спросил прокуратор.=Could it have been done by a woman?' the procurator asked on a sudden inspiration.
Афраний отвечал спокойно и веско: – Ни в коем случае, прокуратор.=Aphranius replied calmly and weightily: 'By no means, Procurator.
Эта возможность совершенно исключена.=That possibility is utterly excluded.
Надлежит рассуждать логически.=One must reason logically.
Кто был заинтересован в гибели Иуды?=Who was interested in Judas's death.
Какие-то бродячие фантазеры, какой-то кружок, в котором прежде всего не было никаких женщин.=Some wandering dreamers, some circle in which, first of all, there weren't any women.
Чтобы жениться, прокуратор, требуются деньги,=To marry. Procurator, one needs money.
чтобы произвести на свет человека, нужны они же,=To bring a person into the world, one needs the same.
но чтобы зарезать человека при помощи женщины, нужны очень большие деньги, и ни у каких бродяг их нету.=But to put a knife into a man with the help of a woman, one needs very big money, and no vagabond has got it.
Женщины не было в этом деле, прокуратор.=There was no woman in this affair. Procurator.
Более того скажу, такое толкование убийства может только сбивать со следу, мешать следствию и путать меня.=Moreover, I will say that such an interpretation of the murder can only throw us off the track, hinder the investigation, and confuse me.'
– Я вижу, что вы совершенно правы, Афраний, – говорил Пилат, – и я лишь позволил себе высказать свое предположение.='I see that you are perfectly right, Aphranius,' said Pilate, 'and I merely allowed myself to express a supposition.'
– Оно, увы, ошибочно, прокуратор.='Alas, it is erroneous. Procurator.'
– Но что же, что же тогда?='But what is it, then, what is it?'
– воскликнул прокуратор, с жадным любопытством всматриваясь в лицо Афрания.=exclaimed the procurator, peering into Aphranius's face with greedy curiosity.
– Я полагаю, что это все те же деньги.='I suppose it's money again.'
– Замечательная мысль!='An excellent thought!
Но кто и за что мог предложить ему деньги ночью за городом?=But who could have offered him money at night, outside the city, and for what?'
– О нет, прокуратор, не так.='Oh, no, Procurator, it's not that.
У меня есть единственное предположение, и если оно неверно, то других объяснений я, пожалуй, не найду, – Афраний наклонился поближе к прокуратору и шепотом договорил:=I have only one supposition, and if it is wrong, I may not find any other explanations.' Aphranius leaned closer to the procurator and finished in a whisper:
– Иуда хотел спрятать свои деньги в укромном, одному ему известном месте.='Judas wanted to hide his money in a secluded place known only to himself.'
– Очень тонкое объяснение.='A very subtle explanation.
Так, по-видимому, дело и обстояло.=That, apparently, is how things were.
Теперь я вас понимаю: его выманили не люди, а его собственная мысль.=Now I understand you: he was lured out not by others, but by his own purpose.
Да, да, это так.=Yes, yes, that's so.'
– Так.='So.
Иуда был недоверчив. Он прятал деньги от людей.=Judas was mistrustful, he was hiding the money from others.'
– Да, вы сказали, в Гефсимании.='Yes, in Gethsemane, you said . ..
А вот почему именно там вы намерены искать его – этого я, признаюсь, не пойму.=And why you intend to look for him precisely there – that, I confess, I do not understand.'
– О, прокуратор, это проще всего.='Oh, Procurator, that is the simplest thing of all.
Никто не будет прятать деньги на дорогах, в открытых и пустых местах.=No one would hide money on the roads, in open and empty places.
Иуда не был ни на дороге в Хеврон, ни на дороге в Вифанию.=Judas was neither on the road to Hebron, nor on the road to Bethany.
Он должен был быть в защищенном, укромном месте с деревьями.=He had to be in a protected, secluded place with trees.
Это так просто.=It's as simple as that.
А таких других мест, кроме Гефсимании, под Ершалаимом нету.=And except for Gethsemane, there are no such places near Yershalaim.
Далеко он уйти не мог.=He couldn't have gone far.'
– Вы совершенно убедили меня.='You have utterly convinced me.
Итак, что же делать теперь?=And so, what are we to do now?'
– Я не медля начну искать убийц, которые выследили Иуду за городом, а сам тем временем, как я уж докладывал вам, пойду под суд.='I will immediately start a search for the murderers who tracked Judas out of the city, and I myself, meanwhile, as I have already reported to you, will stand trial.'
– За что?="What for?'
– Моя охрана упустила его вечером на базаре после того, как он покинул дворец Каифы.='My guards lost him in the bazaar last evening, after he left Kaifa's palace.
Как это произошло, не постигаю.=How it happened, I cannot comprehend.
Этого еще не было в моей жизни.=It has never happened before in my life.
Он был взят под наблюдение тотчас же после нашего разговора.=He was put under surveillance just after our conversation.
Но в районе базара он переложился куда-то, сделал такую странную петлю, что бесследно ушел.=But in the neighbourhood of the bazaar he doubled back somewhere, and made such a strange loop that he escaped without a trace.'
– Так.='So.
Объявляю вам, что я не считаю нужным отдавать вас под суд.=I declare to you that I do not consider it necessary to try you.
Вы сделали все, что могли, и никто в мире, – тут прокуратор улыбнулся, – не сумел бы сделать больше вашего.=You did all you could, and no one in the world' - here the procurator smiled - 'could do more than you!
Взыщите с сыщиков, потерявших Иуду.=Penalize the sleuths who lost Judas.
Но и тут, предупреждаю вас, я не хотел бы, чтобы взыскание было хоть сколько-нибудь строгим.=But here, too, I warn you, I would not want it to be anything of a severe sort.
В конце концов, мы сделали все для того, чтобы позаботиться об этом негодяе!=In the last analysis, we did everything to take care of the blackguard!
Да, забыл вас спросить, – прокуратор потер лоб, – как же они ухитрились подбросить деньги Каифе?=Ah, yes! I forgot to ask,' the procurator rubbed his forehead, how did they manage to foist the money on Kaifa?'
– Видите ли, прокуратор...='You see. Procurator ...
Это не особенно сложно.=that is not especially complicated.
Мстители прошли в тылу дворца Каифы, там, где переулок господствует над задним двором.=The avengers came from behind Kaifa's palace, where the lane is higher than the yard.
Они перебросили пакет через забор.=They threw the packet over the fence.'
– С запиской? – Да, точно так, как вы и предполагали, прокуратор.=‘With a note?' 'Yes, exactly as you suspected, Procurator.
Да, впрочем, – тут Афраний сорвал печать с пакета и показал его внутренность Пилату.=Yes, although ...' Here Aphranius tore the seal off the packet and showed its contents to Pilate.
– То, помилуйте, что вы делаете, Афраний, ведь печати-то, наверное, храмовые!='Good heavens, what are you doing, Aphranius, those must be temple seals!'
– Прокуратору не стоит беспокоить себя этим вопросом, – ответил Афраний, закрывая пакет.=‘The procurator needn't trouble himself with that question,' Aphranius replied, closing the packet.
– Неужели все печати есть у вас? – рассмеявшись, спросил Пилат.='Can it be that you have all the seals?' Pilate asked, laughing.
– Иначе быть не может, прокуратор,='It couldn't be otherwise. Procurator,'
– без всякого смеха, очень сурово ответил Афраний.=Aphranius replied very sternly, not laughing at all.
– Воображаю, что было у Каифы!='I can imagine the effect at Kaifa's!'
– Да, прокуратор, это вызвало очень большое волнение.='Yes, Procurator, it caused great agitation.
Меня они приглашали немедленно.=They summoned me immediately.'
Даже в полутьме было видно, как сверкают глаза Пилата.=Even in the semi-darkness one could see how Pilate's eyes flashed.
– Это интересно, интересно...='That's interesting, interesting ...'
– Осмеливаюсь возразить, прокуратор, это не было интересно.='I venture to disagree. Procurator, it was not interesting.
Скучнейшее и утомительнейшее дело.=A most boring and tiresome business.
На мой вопрос, не выплачивались ли кому деньги во дворце Каифы, мне сказали категорически, что этого не было.=To my question whether anyone had been paid money in Kaifa's palace, I was told categorically that there had been nothing of the sort.'
– Ах так?='Ah, yes?
Ну, что же, не выплачивались, стало быть, не выплачивались.=Well, so, if no one was paid, no one was paid.
Тем труднее будет найти убийц.=It will be that much harder to find the killers.'
– Совершенно верно, прокуратор.='Absolutely right.
– Да, Афраний, вот что мне внезапно пришло в голову: не покончил ли он сам с собой?=Procurator.' 'It suddenly occurs to me, Aphranius: might he not have killed himself?"
– О нет, прокуратор, – даже откинувшись от удивления в кресле, ответил Афраний, – простите меня, но это совершенно невероятно!='Oh, no. Procurator,' Aphranius replied, even leaning back in his chair from astonishment, 'excuse me, but that is entirely unlikely!'
– Ах, в этом городе все вероятно!='Ah, everything is likely in this city.
Я готов спорить, что через самое короткое время слухи об этом поползут по всему городу.=I'm ready to bet that in a very short time rumours of it will spread all over the city.'
Тут Афраний метнул в прокуратора свой взгляд, подумал и ответил:=Here Aphranius again darted his look at the procurator, thought for a moment, and replied:
– Это может быть, прокуратор.='That may be, Procurator.'
Прокуратор, видимо, все не мог расстаться с этим вопросом об убийстве человека из Кириафа, хотя и так уж все было ясно, и сказал даже с некоторой мечтательностью: – А я желал бы видеть, как они убивали его.=The procurator was obviously still unable to part with this question of the killing of the man from Kiriath, though everything was already clear, and he said even with a sort of reverie: 'But I'd like to have seen how they killed him.'
– Убит он с чрезвычайным искусством, прокуратор, – ответил Афраний, с некоторой иронией поглядывая на прокуратора.='He was killed with great art. Procurator,' Aphranius replied, glancing somewhat ironically at the procurator.
– Откуда же вы это-то знаете?='How do you know that?'
– Благоволите обратить внимание на мешок, прокуратор,='Kindly pay attention to the bag. Procurator,'
– ответил Афраний,=Aphranius replied.
– я вам ручаюсь за то, что кровь Иуды хлынула волной.='I guarantee you that Judas's blood gushed out in a stream.
Мне приходилось видеть убитых, прокуратор, на своем веку!=I've seen murdered people in my time. Procurator.'
– Так что он, конечно, не встанет?='So, of course, he won't rise?'
– Нет, прокуратор, он встанет, – ответил, улыбаясь философски, Афраний, – когда труба мессии, которого здесь ожидают, прозвучит над ним.='No, Procurator, he will rise,' replied Aphranius, smiling philosophically, 'when the trumpet of the messiah they're expecting here sounds -over him.
Но ранее он не встанет!=But before then he won't rise.'
– Довольно, Афраний. Этот вопрос ясен.='Enough, Aphranius, the question is clear.
Перейдем к погребению.=Let's go on to the burial.'
– Казненные погребены, прокуратор.=‘The executed men have been buried.
– О Афраний, отдать вас под суд было бы преступлением.=Procurator.' 'Oh, Aphranius, it would be a crime to try you.
Вы достойны найвышшей награды.=You're deserving of the highest reward.
Как было?=How was it?'
Афраний начал рассказывать и рассказал, что в то время, как он занимался делом Иуды, команда тайной стражи, руководимая его помощником, достигла холма, когда наступил вечер.=Aphranius began to tell about it: while he himself was occupied with Judas's affair, a detachment of the secret guard, under the direction of his assistant, arrived at the hill as evening came.
Одного тела на верхушке она не обнаружила.=One of the bodies was not found on the hilltop.
Пилат вздрогнул, сказал хрипло: – Ах, как же я этого не предвидел!=Pilate gave a start and said hoarsely: 'Ah, how did I not foresee it!
– Не стоит беспокоиться, прокуратор, – сказал Афраний и продолжал повествовать:=. . .' 'No need to worry. Procurator,' said Aphranius, and he went on with his narrative:
– Тела Дисмаса и Гестаса с выклеванными хищными птицами глазами подняли и тотчас же бросились на поиски третьего тела.='The bodies of Dysmas and Gestas, their eyes pecked out by carrion birds, were taken up, and they immediately rushed in search of the third body.
Его обнаружили в очень скором времени.=It was discovered in a very short time.
Некий человек...=A certain man .
– Левий Матвей, – не вопросительно, а скорее утвердительно сказал Пилат.=. .' 'Matthew Levi,' said Pilate, not questioningly, but rather affirmatively.
– Да, прокуратор...='Yes, Procurator ...
Левий Матвей прятался в пещере на северном склоне Лысого Черепа, дожидаясь тьмы.=Matthew Levi was hiding in a cave on the northern slope of Bald Skull, waiting for darkness.
Голое тело Иешуа Га-Ноцри было с ним.=The naked body of Yeshua Ha-Nozri was with him.
Когда стража вошла в пещеру с факелом, Левий впал в отчаяние и злобу.=When the guards entered the cave with a torch, Levi fell into despair and wrath.
Он кричал о том, что не совершил никакого преступления и что всякий человек, согласно закону, имеет право похоронить казненного преступника, если пожелает.=He shouted about having committed no crime, and about every man's right by law to bury an executed criminal if he so desires.
Левий Матвей говорил, что не хочет расстаться с этим телом.=Matthew Levi said he did not want to pan with the body.
Он был возбужден, выкрикивал что-то бессвязное, то просил, то угрожал и проклинал...=He was agitated, cried out something incoherent, now begging, now threatening and cursing .
– Его пришлось схватить?=. .' 'Did they have to arrest him?'
– мрачно спросил Пилат.=Pilate asked glumly.
– Нет, прокуратор, нет, – очень успокоительно ответил Афраний, – дерзкого безумца удалось успокоить, объяснив, что тело будет погребено.='No, Procurator, no,' Aphranius replied very soothingly, 'they managed to quiet the impudent madman, explaining to him that the body would be buried.
Левий, осмыслив сказанное, утих, но заявил, что он никуда не уйдет и желает участвовать в погребении.=Levi, having grasped what was being said to him, calmed down, but announced that he would not leave and wished to take part in the burial.
Он сказал, что не он уйдет, даже если его начнут убивать, и даже предлагал для этой цели хлебный нож, который был с ним.=He said he would not leave even if they started to kill him, and even offered for that purpose a bread knife he had with him.'
– Его прогнали? – сдавленным голосом спросил Пилат.='Was he chased away?' Pilate asked in a stifled voice.
– Нет, прокуратор, нет.='No, Procurator, no.
Мой помощник разрешил ему участвовать в погребении.=My assistant allowed him to take part in the burial.'
– Кто из ваших помощников руководил этим? – спросил Пилат.='Which of your assistants was in charge of it?' asked Pilate.
– Толмай, – ответил Афраний и прибавил в тревоге: – Может быть, он допустил ошибку?='Tolmai,' Aphranius answered and added in alarm: 'Perhaps he made a mistake?'
– Продолжайте, – ответил Пилат, – ошибки не было.='Go on,' answered Pilate, 'there was no mistake.
Я вообще начинаю немного теряться, Афраний, я, по-видимому, имею дело с человеком, который никогда не делает ошибок.=Generally, I am beginning to feel a bit at a loss, Aphranius, I am apparently dealing with a man who never makes mistakes.
Этот человек – вы.=That man is you.'
– Левия Матвея взяли в повозку вместе с телами казненных и часа через два достигли пустынного ущелья к северу от Ершалаима.='Matthew Levi was taken in the cart with the bodies of the executed men, and in about two hours they reached a solitary ravine north of Yershalaim.
Там команда, работая посменно, в течение часа выкопала глубокую яму и в ней похоронила всех трех казненных.=There the detachment, working in shifts, dug a deep hole within an hour and buried all three executed men in it.'
– Обнаженными? – Нет, прокуратор, – команда взяла с собой для этой цели хитоны.='Naked?' 'No, Procurator, the detachment brought chitons with them for that purpose.
На пальцы погребаемым были надеты кольца.=They put rings on the buried men's fingers.
Иешуа с одной нарезкой, Дисмасу с двумя и Гестасу с тремя.=Yeshua's with one notch, Dysmas's with two, and Gestas's with three.
Яма закрыта, завалена камнями.=The hole has been covered over and heaped with stones.
Опознавательный знак Толмаю известен.=The landmark is known to Tolmai.'
– Ах, если б я мог предвидеть! – морщась, заговорил Пилат.='Ah, if only I had foreseen it!' Pilate spoke, wincing.
– Ведь мне нужно было бы повидать этого Левия Матвея...=I needed to see mis Matthew Levi...'
– Он здесь, прокуратор!='He is here.
Пилат, широко расширив глаза, глядел некоторое время на Афрания, а потом сказал так: – Благодарю вас за все, что сделано по этому делу.=Procurator.' Pilate, his eyes wide open, stared at Aphranius for some time, and then said: 'I thank you for everything that has been done in this affair.
Прошу вас завтра прислать мне Толмая, объявив ему заранее, что я доволен им,=I ask you to send Tolmai to me tomorrow, and to tell him beforehand that I am pleased with him.
а вас, Афраний, – тут прокуратор вынул из кармана пояса, лежавшего на столе, перстень и подал его начальнику тайной службы, – прошу принять это на память.=And you, Aphranius,' here the procurator took a seal ring from the pouch of the belt lying on the table and gave it to me head of the secret service, 'I beg you to accept this as a memento.'
Афраний поклонился, молвив: – Большая честь, прокуратор.=Aphranius bowed and said: 'A great honour.
– Команде, производившей погребение, прошу выдать награды.=Procurator.' 'I request that the detachment that performed the burial be given rewards.
Сыщикам, упустившим Иуду, выговор.=The sleuths who let Judas slip – a reprimand.
А Левия Матвея сейчас ко мне.=Have Matthew Levi sent to me right now.
Мне нужны подробности по делу Иешуа.=I must have the details on Yeshua's case.'
– Слушаю, прокуратор, – отозвался Афраний и стал отступать и кланяться, а прокуратор хлопнул в ладоши и закричал: – Ко мне, сюда!='Understood, Procurator,' Aphranius replied and began retreating and bowing, while the procurator clapped his hands and shouted: ‘To me, here!
Светильник в колоннаду!=A lamp to the colonnade!'
Афраний уже уходил в сад, а за спиною Пилата в руках слуг уже мелькали огни.=Aphranius was going out to the garden when lights began to flash in the hands of servants behind Pilate's back.
Три светильника на столе оказались перед прокуратором, и лунная ночь тотчас отступила в сад, как будто Афраний увел ее с собою.=Three lamps appeared on the table before the procurator, and the moonlit night at once retreated to the garden, as if Aphranius had led it away with him.
Вместо Афрания на балкон вступил неизвестный маленький и тощий человек рядом с гигантом кентурионом.=In place of Aphranius, an unknown man, small and skinny, stepped on to the balcony beside the gigantic centurion.
Этот второй, поймав взгляд прокуратора, тотчас отступил в сад и скрылся.=The latter, catching the procurator's eye, withdrew to the garden at once and there disappeared.
Прокуратор изучал пришедшего человека жадными и немного испуганными глазами.=The procurator studied the newcomer with greedy and slighdy frightened eyes.
Так смотрят на того, о ком слышали много, о ком и сами думали и кто наконец появился.=So one looks at a man of whom one has heard a great deal, of whom one has been thinking, and who finally appears.
Пришедший человек, лет под сорок, был черен, оборван, покрыт засохшей грязью, смотрел по-волчьи, исподлобья.=The newcomer, a man of about forty, was black-haired, ragged, covered with caked mud, and looked wolf-like from under his knitted brows.
Словом, он был очень непригляден и скорее всего походил на городского нищего, каких много толчется на террасах храма или на базарах шумного и грязного Нижнего Города.=In short, he was very unsighdy, and rather resembled a city beggar, of whom there were many hanging about on the porches of the temple or in the bazaars of the noisy and dirty Lower City.
Молчание продолжалось долго, и нарушено оно было странным поведением приведенного к Пилату.=The silence continued for a long time, and was broken by the strange behaviour of the man brought to Pilate.
Он изменился в лице, шатнулся и, если бы не ухватился грязной рукой за край стола, упал бы.=His countenance changed, he swayed, and if he had not grasped the edge of the table with his dirty hand, he would have fallen.
– Что с тобой? – спросил его Пилат.='What's wrong with you?' Pilate asked him.
– Ничего, – ответил Левий Матвей и сделал такое движение, как будто что-то проглотил.='Nothing,' answered Matthew Levi, and he made a movement as if he were swallowing something.
Тощая, голая, грязная шея его взбухла и опять опала.=His skinny, bare, grey neck swelled out and then slackened again.
– Что с тобою, отвечай, – повторил Пилат.='What's wrong, answer me,' Pilate repeated.
– Я устал, – ответил Левий и мрачно поглядел в пол.='I'm tired,' Levi answered and looked sullenly at the floor.
– Сядь, – молвил Пилат и указал на кресло.='Sit down,' said Pilate, pointing to the armchair.
Левий недоверчиво поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, испуганно покосился на золотые ручки и сел не в кресло, а рядом с ним, на пол.=Levi looked at the procurator mistrustfully, moved towards the armchair, gave a timorous sidelong glance at the gilded armrests, and sat down not in the chair but beside it on the floor.
– Объясни, почему не сел в кресло? – спросил Пилат.='Explain to me, why did you not sit in the chair?' asked Pilate.
– Я грязный, я его запачкаю, – сказал Левий, глядя в землю.='I'm dirty, I'd soil it,' said Levi, looking at the ground.
– Сейчас тебе дадут поесть.='You'll presently be given something to eat.'
– Я не хочу есть, – ответил Левий.='I don't want to eat,' answered Levi.
– Зачем же лгать? – спросил тихо Пилат,='Why lie?' Pilate asked quietly.
– ты ведь не ел целый день, а может быть, и больше.='You haven't eaten for the whole day, and maybe even longer.
Ну, хорошо, не ешь.=Very well, don't eat.
Я призвал тебя, чтобы ты показал мне нож, который был у тебя.=I've summoned you so that you could show me the knife you had with you.'
– Солдаты отняли его у меня, когда вводили сюда, – ответил Левий и добавил мрачно: – Вы мне его верните, мне его надо отдать хозяину, я его украл.='The soldiers took it from me when they brought me here,' Levi replied and added sullenly: 'YOU must give it back to me, I have to return it to its owner, I stole it.'
– Зачем? – Чтобы веревки перерезать, – ответил Левий.='What for?' ‘To cut the ropes,' answered Levi.
– Марк! – крикнул прокуратор, и кентурион вступил под колонны.='Mark!' cried the procurator, and the centurion stepped in under the columns.
– Нож его мне дайте.='Give me his knife.'
Кентурион вынул из одного из двух чехлов на поясе грязный хлебный нож и подал его прокуратору, а сам удалился.=The centurion took a dirty bread knife from one of the two cases on his belt, handed it to the procurator, and withdrew.
– А у кого взял нож?='Who did you take the knife from?'
– В хлебной лавке у Хевронских ворот, как войдешь в город, сейчас же налево.='From the bakery by the Hebron gate, just as you enter the city, on the left.'
Пилат поглядел на широкое лезвие, попробовал пальцем остер ли нож зачем-то и сказал: – Насчет ножа не беспокойся, нож вернут в лавку.=Pilate looked at the broad blade, for some reason tried the sharpness of the edge with his finger, and said: 'Concerning the knife you needn't worry, the knife will be returned to the shop.
А теперь мне нужно второе: покажи хартию, которую ты носишь с собой и где записаны слова Иешуа.=But now I want a second thing – show me the charta you carry with you, on which Yeshua's words are written down.'
Левий с ненавистью поглядел на Пилата и улыбнулся столь недоброй улыбкой, что лицо его обезобразилось совершенно.=Levi looked at Pilate with hatred and smiled such an inimical smile that his face became completely ugly.
– Все хотите отнять? И последнее, что имею? – спросил он.='You want to take away the last thing?' he asked.
– Я не сказал тебе – отдай, – ответил Пилат, – я сказал – покажи.='I didn't say "give me",' answered Pilate, 'I said "show me".'
Левий порылся за пазухой и вынул свиток пергамента.=Levi fumbled in his bosom and produced a parchment scroll.
Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать малоразборчивые чернильные знаки.=Pilate took it, unrolled it, spread it out between the lights, and, squinting, began to study the barely legible ink marks.
Трудно было понять эти корявые строчки, и Пилат морщился и склонялся к самому пергаменту, водил пальцем по строчкам.=It was difficult to understand these crabbed lines, and Pilate kept wincing and leaning right to the parchment, running his finger over the lines.
Ему удалось все-таки разобрать, что записанное представляет собой несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и поэтических отрывков.=He did manage to make out that the writing represented an incoherent chain of certain utterances, certain dates, household records, and poetic fragments.
Кое-что Пилат прочел: "Смерти нет...=Some of it Pilate could read: '... there is no death ...
Вчера мы ели сладкие весенние баккуроты..."=yesterday we ate sweet spring baccuroth .
Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал:=. .' Grimacing with the effort, Pilate squinted as he read: '...
"Мы увидим чистую реку воды жизни...=we shall see the pure river of the water of life ...
Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл..."=mankind shall look at the sun through transparent crystal...'
Тут Пилат вздрогнул.=Here Pilate gave a start.
В последних строчках пергамента он разобрал слова: "...большего порока... трусость".=In the last lines of the parchment he made out the words: '.. . greater vice ... cowardice .
Пилат свернул пергамент и резким движением подал его Левию.=. .' Pilate rolled up the parchment and with an abrupt movement handed it to Levi.
– Возьми, – сказал он и, помолчав, прибавил:=‘Take it,' he said and, after a pause, added:
– Ты, как я вижу, книжный человек, и незачем тебе, одинокому, ходить в нищей одежде без пристанища.='You're a bookish man, I see, and there's no need for you to go around alone, in beggar's clothing, without shelter.
У меня в Кесарии есть большая библиотека, я очень богат и хочу взять тебя на службу.=I have a big library in Caesarea, I am very rich and want to take you to work for me.
Ты будешь разбирать и хранить папирусы, будешь сыт и одет.=You will sort out and look after the papyri, you will be fed and clothed.'
Левий встал и ответил: – Нет, я не хочу.=Levi stood up and replied: 'No, I don't want to.'
– Почему? – темнея лицом, спросил прокуратор,='Why?' the procurator asked, his face darkening.
– я тебе неприятен, ты меня боишься?='Am I disagreeable to you? .. . Are you afraid of me?'
Та же плохая улыбка исказила лицо Левия, и он сказал:=The same bad smile distorted Levi's face, and he said:
– Нет, потому что ты будешь меня бояться.='No, because you'll be afraid of me.
Тебе не очень-то легко будет смотреть в лицо мне после того, как ты его убил.=It won't be very easy for you to look me in the face now that you've killed him.'
– Молчи, – ответил Пилат, – возьми денег.='Quiet,' replied Pilate. Take some money.'
Левий отрицательно покачал головой, а прокуратор продолжал:=Levi shook his head negatively, and the procurator went on:
– Ты, я знаю, считаешь себя учеником Иешуа, но я тебе скажу, что ты не усвоил ничего из того, чему он тебя учил.='I know you consider yourself a disciple of Yeshua, but I can tell you that you learned nothing of what he taught you.
Ибо, если бы это было так, ты обязательно взял бы у меня что-нибудь.=For if you had, you would certainly take something from me.
Имей в виду, что он перед смертью сказал, что он никого не винит, – Пилат значительно поднял палец, лицо Пилата дергалось.=Bear in mind that before he died he said he did not blame anyone.' Pilate raised a finger significantly, Pilate's face was twitching.
– И сам он непременно взял бы что-нибудь.='And he himself would surely have taken something.
Ты жесток, а тот жестоким не был.=You are cruel, and he was not cruel.
Куда ты пойдешь?=Where will you go?'
Левий вдруг приблизился к столу, уперся в него обеими руками и, глядя горящими глазами на прокуратора, зашептал ему:=Levi suddenly came up to the table, leaned both hands on it, and, gazing at the procurator with burning eyes, whispered to him:
– Ты, игемон, знай, что я в Ершалаиме зарежу одного человека.='Know, Hegemon, that I am going to kill a man in Yershalaim.
Мне хочется тебе это сказать, чтобы ты знал, что кровь еще будет.=I wanted to tell you that, so you'd know there will be more blood.'
– Я тоже знаю, что она еще будет, – ответил Пилат, – своими словами ты меня не удивил.='I, too, know there will be more of it,' replied Pilate, 'you haven't surprised me with your words.
Ты, конечно, хочешь зарезать меня?=You want, of course, to kill me?'
– Тебя зарезать мне не удастся, – ответил Левий, оскалившись и улыбаясь, – я не такой глупый человек, чтобы на это рассчитывать,='You I won't manage to kill,' replied Levi, baring his teeth and smiling, 'I'm not such a foolish man as to count on that.
но я зарежу Иуду из Кириафа, я этому посвящу остаток жизни.=But I'll kill Judas of Kiriath, I'll devote the rest of my life to it.'
Тут наслаждение выразилось в глазах прокуратора, и он, поманив к себе пальцем поближе Левия Матвея, сказал:=Here pleasure showed in the procurator's eyes, and beckoning Matthew Levi to come closer, he said:
– Это тебе сделать не удастся, ты себя не беспокой.='You won't manage to do it, don't trouble yourself.
Иуду этой ночью уже зарезали.=Judas has already been killed this night.'
Левий отпрыгнул от стола, дико озираясь, и выкрикнул: – Кто это сделал?=Levi sprang away from the table, looking wildly around, and cried out: 'Who did it?'
– Не будь ревнив, – оскалясь, ответил Пилат и потер руки, – я боюсь, что были поклонники у него и кроме тебя.='Don't be jealous,' Pilate answered, his teeth bared, and rubbed his hands, 'I'm afraid he had other admirers besides you.'
– Кто это сделал? – шепотом повторил Левий.='Who did it?' Levi repeated in a whisper.
Пилат ответил ему: – Это сделал я.=Pilate answered him: 'I did it.'
Левий открыл рот, уставился на прокуратора, а тот сказал тихо: – Этого, конечно, немного сделанного, но все-таки это сделал я.=Levi opened his mouth and stared at the procurator, who said quietly: 'It is, of course, not much to have done, but all the same I did it.'
– И прибавил: – Ну, а теперь возьмешь что-нибудь?=And he added: 'Well, and now will you take something?'
Левий подумал, смягчился и, наконец, сказал: – Вели мне дать кусок чистого пергамента.=Levi considered, relented, and finally said: 'Have them give me a piece of clean parchment.'
Прошел час.=An hour went by.
Левия не было во дворце.=Levi was not in the palace.
Теперь тишину рассвета нарушал только тихий шум шагов часовых в саду.=Now the silence of the dawn was broken only by the quiet noise of the sentries' footsteps in the garden.
Луна быстро выцветала, на другом краю неба было видно беловатое пятнышко утренней звезды.=The moon was quickly losing its colour, one could see at the other edge of the sky the whitish dot of the morning star.
Светильники давным-давно погасли.=The lamps had gone out long, long ago.
На ложе лежал прокуратор.=The procurator lay on the couch.
Подложив руку под щеку, он спал и дышал беззвучно.=Putting his hand under his cheek, he slept and breathed soundlessly.
Рядом с ним спал Банга.=Beside him slept Banga.
Так встретил рассвет пятнадцатого нисана пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат.=Thus was the dawn of the fifteenth day of Nisan met by the fifth procurator of Judea, Pontius Pilate.
Глава 27.=CHAPTER 27.
Конец квартиры N 50=The End of Apartment No. 50
Когда Маргарита дошла до последних слов главы "...Так встретил рассвет пятнадцатого нисана пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат", – наступило утро.=When Margarita came to the last words of the chapter – '... Thus was the dawn of the fifteenth day of Nisan met by the fifth procurator of Judea, Pontius Pilate' – it was morning.
Слышно было, как во дворике в ветвях ветлы и липы вели веселый, возбужденный утренний разговор воробьи.=Sparrows could be heard in the branches of the willows and lindens in the little garden, conducting a merry, excited morning conversation.
Маргарита поднялась с кресла, потянулась и только теперь ощутила, как изломано ее тело и как хочет она спать.=Margarita got up from the armchair, stretched, and only then felt how broken her body was and how much she wanted to sleep.
Интересно отметить, что душа Маргариты находилась в полном порядке.=It is interesting to note that Margarita's soul was in perfect order.
Мысли ее не были в разброде, ее совершенно не потрясало то, что она провела ночь сверхъестественно.=Her thoughts were not scattered, she was quite unshaken by having spent the night supernaturally.
Ее не волновали воспоминания о том, что она была на балу у сатаны, что каким-то чудом мастер был возвращен к ней, что из пепла возник роман, что опять все оказалось на своем месте в подвале в переулке, откуда был изгнан ябедник Алоизий Могарыч.=She was not troubled by memories of having been at Satan's ball, or that by some miracle the master had been returned to her, that the novel had risen from the ashes, that everything was back in place in the basement in the lane, from which the snitcher Aloisy Mogarych had been expelled.
Словом, знакомство с Воландом не принесло ей никакого психического ущерба.=In short, acquaintance with Woland had caused her no psychic damage.
Все было так, как будто так и должно быть.=Everything was as if it ought to have been so.
Она пошла в соседнюю комнату, убедилась в том, что мастер спит крепким и спокойным сном, погасила ненужную настольную лампу и сама протянулась под противоположной стеной на диванчике, покрытом старой разорванной простыней.=She went to the next room, convinced herself that the master was soundly and peacefully asleep, turned off the unnecessary table lamp, and stretched out by the opposite wall on a little couch covered with an old, torn sheet.
Через минуту она спала, и никаких снов в то утро она не видела.=A minute later she was asleep, and that morning she had no dreams.
Молчали комнаты в подвале, молчал весь маленький домишко застройщика, и тихо было в глухом переулке.=The basement rooms were silent, the builder's whole little house was silent, and it was quiet in the solitary lane.
Но в это время, то есть на рассвете субботы, не спал целый этаж в одном из московских учреждений, и окна в нем, выходящие на залитую асфальтом большую площадь, которую специальные машины, медленно разъезжая с гудением, чистили щетками, светились полным светом, прорезавшим свет восходящего солнца.=But just then, that is, at dawn on Saturday, an entire floor of a certain Moscow institution was not asleep, and its windows, looking out on a big asphalt-paved square which special machines, driving around slowly and droning, were cleaning with brushes, shone with their full brightness, cutting through the light of the rising sun.
Весь этаж был занят следствием по делу Воланда, и лампы всю ночь горели в десяти кабинетах.=The whole floor was occupied with the investigation of the Woland case, and the lights had burned all night in dozens of offices.
Собственно говоря, дело стало ясно уже со вчерашнего дня, пятницы, когда пришлось закрыть Варьете вследствие исчезновения его администрации и всяких безобразий, происшедших накануне во время знаменитого сеанса черной магии.=Essentially speaking, the matter had already become clear on the previous day, Friday, when the Variety had had to be closed, owing to the disappearance of its administration and all sorts of outrages which had taken place during the notorious séance of black magic the day before.
Но дело в том, что все время и непрерывно поступал в бессонный этаж все новый и новый материал.=But the thing was that more and more new material kept arriving all the time and incessantly on the sleepless floor.
Теперь следствию по этому странному делу, отдающему совершенно явственной чертовщиной, да еще с примесью каких-то гипнотических фокусов и совершенно отчетливой уголовщины, надлежало все разносторонние и путанные события, происшедшие в разных местах Москвы, слепить в единый ком.=Now the investigators of this strange case, which smacked of obvious devilry, with an admixture of some hypnotic tricks and distinct criminality, had to shape into one lump all the many-sided and tangled events that had taken place in various parts of Moscow.
Первый, кому пришлось побывать в светящемся электричеством бессонном этаже, был Аркадий Аполлонович Семплеяров, председатель акустической комиссии.=The first to visit the sleepless, electrically lit-up floor was Arkady Apollonovich Sempleyarov, chairman of the Acoustics Commission.
После обеда в пятницу в квартире его, помещающейся в доме у каменного моста, раздался звонок, и мужской голос попросил к телефону Аркадия Аполлоновича.=After dinner on Friday, in his apartment located in a house by the Kamenny Bridge, the telephone rang and a male voice asked for Arkady Apollonovich.
Подошедшая к телефону супруга Аркадия Аполлоновича ответила мрачно, что Аркадий Аполлонович нездоров, лег почивать, и подойти к аппарату не может.=Arkady Apollonovich's wife, who picked up the phone, replied sullenly that Arkady Apollonovich was unwell, had retired for the night, and could not come to the phone.
Однако Аркадию Аполлоновичу подойти к аппарату все-таки пришлось.=However, Arkady Apollonovich came to the phone all the same.
На вопрос о том, откуда спрашивают Аркадия Аполлоновича, голос в телефоне очень коротко ответил откуда.=To the question of where Arkady Apollonovich was being called from, the voice in the telephone had said very briefly where it was from.
– Сию секунду...='This second ...
сейчас... сию минуту...=at once . . . this minute .
– пролепетала обычно очень надменная супруга председателя акустической комиссии и как стрела полетела в спальню подымать Аркадия Аполлоновича с ложа,=..' babbled the ordinarily very haughty wife of the chairman of the Acoustics Commission, and she flew to the bedroom like an arrow to rouse Arkady Apollonovich from his bed,
на котором тот лежал, испытывая адские терзания при воспоминании о вчерашнем сеансе и ночном скандале, сопровождавшем изгнание из квартиры саратовской его племянницы.=where he lay experiencing the torments of hell at the recollection of yesterday's séance and the night's scandal, followed by the expulsion of his Saratov niece from the apartment.
Правда, не через секунду, но даже и не через минуту, а через четверть минуты Аркадий Аполлонович в одной туфле на левой ноге, в одном белье, уже был у аппарата, лепеча в него:=Not in a second, true, yet not in a minute either, but in a quarter of a minute, Arkady Apollonovich, with one slipper on his left foot, in nothing but his underwear, was already at the phone, babbling into it:
– Да, это я... Слушаю, слушаю...='Yes, it's me ... I'm listening, I'm listening ..
Супруга его, на эти мгновения забывшая все омерзительные преступления против верности, в которых несчастный Аркадий Аполлонович был уличен, с испуганным лицом высовывалась в дверь коридора, тыкала туфлей в воздух и шептала:=.' His wife, forgetting for these moments all the loathsome crimes against fidelity in which the unfortunate Arkady Apollonovich had been exposed, kept sticking herself out the door to the corridor with a frightened face, poking a slipper at the air and whispering:
– Туфлю надень, туфлю... Ноги простудишь,='Put the slipper on, the slipper . . . you'll catch cold .
– на что Аркадий Аполлонович, отмахиваясь от жены босой ногой и делая ей зверские глаза, бормотал в телефон:=..' At which Arkady Apollonovich, waving his wife away with his bare foot and making savage eyes at her, muttered into the telephone:
– Да, да, да, как же, я понимаю... Сейчас выезжаю.='Yes, yes, yes, surely ... I understand ... I'll leave at once...'
Весь вечер Аркадий Аполлонович провел в том самом этаже, где велось следствие.=Arkady Apollonovich spent the whole evening on that same floor where the investigation was being conducted.
Разговор был тягостный, неприятнейший был разговор, ибо пришлось с совершеннейшей откровенностью рассказывать не только об этом паскудном сеансе и драке в ложе, но попутно, что было действительно необходимо,=It was a difficult conversation, a most unpleasant conversation, for he had to tell with complete sincerity not only about this obnoxious séance and the fight in the box, but along with that - as was indeed necessary
и про Милицу Андреевну Покобатько с Елоховской улицы, и про саратовскую племянницу, и про многое еще, о чем рассказы приносили Аркадию Аполлоновичу невыразимые муки.=- also about Militsa Andreevna Pokobatko from Yelokhovskaya Street, and about the Saratov niece, and about much else, the telling of which caused Arkady Apollonovich inexpressible torments.
Само собой разумеется, что показания Аркадия Аполлоновича, интеллигентного и культурного человека, бывшего свидетелем безобразного сеанса, свидетеля толкового и квалифицированного,=Needless to say, the testimony of Arkady Apollonovich, an intelligent and cultivated man, who had been a witness to the outrageous séance, a sensible and qualified witness,
который прекрасно описал и самого таинственного мага в маске, и двух его негодяев-помощников, который прекрасно запомнил, что фамилия мага именно Воланд, – значительно подвинули следствие вперед.=who gave an excellent description of the mysterious masked magician himself and of his two scoundrelly assistants, a witness who remembered perfectly well that the magician's name was indeed Woland, advanced the investigation considerably.
Сопоставление же показаний Аркадия Аполлоновича с показаниями других, в числе которых были некоторые дамы, пострадавшие после сеанса=And the juxtaposition of Arkady Apollonovich's testimony with the testimony of others - among whom were some ladies who had suffered after the séance
(та, в фиолетовом белье, поразившая Римского, и, увы, многие другие),=(the one in violet underwear who had shocked Rimsky and, alas, many others),
и курьер Карпов, который был посылаем в квартиру N 50 на Садовую улицу, – собственно, сразу установило то место, где надлежит искать виновника всех этих приключений.=and the messenger Karpov, who had been sent to apartment no. 50 on Sadovaya Street - at once essentially established the place where the culprit in all these adventures was to be sought.
В квартире N 50 побывали, и не раз, и не только осматривали ее чрезвычайно тщательно, но и выстукивали стены в ней, осматривали каминные дымоходы, искали тайников.=Apartment no. 50 was visited, and not just once, and not only was it looked over with extreme thoroughness, but the walls were also tapped and the fireplace flues checked, in search of hiding places.
Однако все эти мероприятия никакого результата не дали, и ни в один из приездов в квартиру в ней никого обнаружить не удалось,=However, none of these measures yielded any results, and no one was discovered in the apartment during any of these visits,
хотя и совершенно понятно было, что в квартире кто-то есть, несмотря на то, что все лица, которым так или иначе надлежало ведать вопросами о прибывающих в Москву иностранных артистах, решительно и категорически утверждали, что никакого черного мага Воланда в Москве нет и быть не может.=though it was perfectly clear that there was someone in the apartment, despite the fact that all persons who in one way or another were supposed to be in charge of foreign artistes coming to Moscow decidedly and categorically insisted that there was not and could not be any black magician Woland in Moscow.
Решительно нигде он не зарегистрировался при приезде, никому не предъявлял своего паспорта или иных каких-либо бумаг, контрактов и договоров, и никто о нем ничего не слыхал!=He had decidedly not registered anywhere on arrival, had not shown anyone his passport or other papers, contracts, or agreements, and no one had heard anything about him!
Заведующий программным отделением зрелищной комиссии Китайцев клялся и божился, что никакой программы представления никакого Воланда пропавший Степа Лиходеев ему на утверждение не присылал и ничего о приезде такого Воланда Китайцеву не телефонировал.=Kitaitsev, head of the programme department of the Spectacles Commission, swore to God that the vanished Styopa Likhodeev had never sent him any performance programme of any Woland for approval and had never telephoned him about the arrival of such a Woland.
Так что ему, Китайцеву, совершенно непонятно и неизвестно, каким образом в Варьете Степа мог допустить подобный сеанс.=So that he, Kitaitsev, utterly failed to see and understand how Styopa could have allowed such a séance in the Variety.
Когда же говорили, что Аркадий Аполлонович своими глазами видел этого мага на сеансе, Китайцев только разводил руками и поднимал глаза к небу.=And when told that Arkady Apollonovich had seen this magician at the séance with his own eyes, Kitaitsev only spread his arms and raised his eyes to heaven.
И уж по глазам Китайцева можно было видеть и смело сказать, что он чист, как хрусталь.=And from Kitaitsev's eyes alone one could see and say confidently that he was as pure as crystal.
Тот самый Прохор Петрович, председатель главной зрелищной комиссии...=That same Prokhor Petrovich, chairman of the main Spectacles Commission ...
Кстати: он вернулся в свой костюм немедленно после того, как милиция вошла в его кабинет, к исступленной радости Анны Ричардовны и к великому недоумению зря потревоженной милиции.=Incidentally, he returned to his suit immediately after the police came into his office, to the ecstatic joy of Anna Richardovna and the great perplexity of the needlessly troubled police.
Еще кстати: вернувшись на свое место, в свой серый полосатый костюм, Прохор Петрович совершенно одобрил все резолюции, которые костюм наложил во время его кратковременного отсутствия.=Also, incidentally, having returned to his place, into his grey striped suit, Prokhor Petrovich fully approved of all the resolutions the suit had written during his short-term absence.
...так вот, тот самый Прохор Петрович решительнейшим образом ничего не знал ни о каком Воланде.=... So, then, this same Prokhor Petrovich knew decidedly nothing about any Woland.
Выходило что-то, воля ваша, несусветное: тысячи зрителей, весь состав Варьете, наконец, Семплеяров Аркадий Аполлонович, наиобразованнейший человек, видели этого мага, равно как и треклятых его ассистентов, а между тем нигде его найти никакой возможности нету.=Whether you will or no, something preposterous was coming out: thousands of spectators, the whole staff of the Variety, and finally Sempleyarov, Arkady Apollonovich, a most educated man, had seen this magician, as well as his thrice-cursed assistants, and yet it was absolutely impossible to find him anywhere.
Что же, позвольте вас спросить: он провалился, что ли, сквозь землю тотчас после своего отвратительного сеанса или же, как утверждают некоторые, вовсе не приезжал в Москву?=What was it, may I ask, had he fallen through the ground right after his disgusting séance, or, as some affirm, had he not come to Moscow at all?
Но если допустить первое, то несомненно, что, проваливаясь, он прихватил с собой всю головку администрации Варьете, а если второе, то не выходит ли, что сама администрация злосчастного театра, учинив предварительно какую-то пакость (вспомните только разбитое окно в кабинете и поведение Тузабубен!), бесследно скрылась из Москвы.=But if the first is allowed, then undoubtedly, in falling through, he had taken along the entire top administration of the Variety, and if the second, then would it not mean that the administration of the luckless theatre itself, after first committing some vileness (only recall the broken window in the study and the behaviour of Ace of Diamonds!), had disappeared from Moscow without a trace?
Надо отдать справедливость тому, кто возглавлял следствие.=We must do justice to the one who headed the investigation.
Пропавшего Римского разыскали с изумляющей быстротой.=The vanished Rimsky was found with amazing speed.
Стоило только сопоставить поведение Тузабубен у таксомоторной стоянки возле кинематографа с некоторыми датами времени, вроде того, когда кончился сеанс и когда именно мог исчезнуть Римский, чтобы немедленно дать телеграмму в Ленинград.=One had only to put together the behaviour of Ace of Diamonds at the cab stand by the movie theatre with certain given times, such as when the séance ended, and precisely when Rimsky could have disappeared, and then immediately send a telegram to Leningrad.
Через час пришел ответ (к вечеру пятницы), что Римский обнаружен в номере четыреста двенадцатом гостиницы "Астория", в четвертом этаже, рядом с номером, где остановился заведующий репертуаром одного из московских театров,=An hour later (towards evening on Friday) came the reply that Rimsky had been discovered in number four-twelve on the fourth floor of the Hotel Astoria, next to the room in which the repertory manager of one of the Moscow theatres,
гастролировавших в то время в Ленинграде, в том самом номере, где, как известно, серо-голубая мебель с золотом и прекрасное ванное отделение.=then on tour in Leningrad, was staying – that same room which, as is known, had gilded grey-blue furniture and a wonderful bathroom.'
Обнаруженный прячущимся в платяном шкафу четыреста двенадцатого номера "Астории" Римский был немедленно арестован и допрошен в Ленинграде же.=Discovered hiding in the wardrobe of number four-twelve of the Astoria, Rimsky was questioned right there in Leningrad.
После чего в Москву пришла телеграмма, извещающая о том, что финдиректор Варьете оказался в состоянии невменяемости, что на вопросы он путных ответов не дает или не желает давать и просит только об одном, чтобы его спрятали в бронированную камеру и приставили к нему вооруженную охрану.=After which a telegram came to Moscow reporting that findirector Rimsky was in an unanswerable state, that he could not or did not wish to give sensible replies to questions and begged only to be hidden in a bullet proof room and provided with an armed guard.
Из Москвы телеграммой было приказано Римского под охраной доставить в Москву, вследствие чего Римский в пятницу вечером и выехал под такой охраной с вечерним поездом.=A telegram from Moscow ordered that Rimsky be delivered to Moscow under guard, as a result of which Rimsky departed Friday evening, under said guard, on the evening train.
К вечеру же пятницы нашли и след Лиходеева.=Towards evening on that same Friday, Ukhodeev's trail was also found.
Во все города были разосланы телеграммы с запросами о Лиходееве, и из Ялты был получен ответ, что Лиходеев был в Ялте, но вылетел на аэроплане в Москву.=Telegrams of inquiry about Likhodeev were sent to all cities, and from Yalta came the reply that Likhodeev had been in Yalta but had left on a plane for Moscow.
Единственно, чей след не удалось поймать, это след Варенухи.=The only one whose trail they failed to pick up was Varenukha.
Известный всей решительно Москве знаменитый театральный администратор канул как в воду.=The famous theatre administrator known to decidedly all of Moscow had vanished into thin air.
Тем временем пришлось возиться с происшествиями и в других местах Москвы, вне театра Варьете.=In the meantime, there was some bother with things happening in other parts of Moscow, outside the Variety Theatre.
Пришлось разъяснять необыкновенный случай с поющими "Славное море" служащими=It was necessary to explain the extraordinary case of the staff all singing 'Glorious Sea'
(кстати: профессору Стравинскому удалось их привести в порядок в течение двух часов времени путем каких-то впрыскиваний под кожу),=(incidentally. Professor Stravinsky managed to put them right within two hours, by means of some subcutaneous injections),
с лицами, предъявлявшими другим лицам или учреждениям под видом денег черт знает что, а также с лицами, пострадавшими от таких предъявлений.=of persons presenting other persons or institutions with devil knows what in the guise of money, and also of persons who had suffered from such presentations.
Как само собой понятно, самым неприя-тным, самым скандальным и неразрешимым из всех этих случаев был случай похищения головы покойного литератора Берлиоза прямо из гроба в Грибоедовском зале, произведенного среди бела дня.=As goes without saying, the most unpleasant, the most scandalous and insoluble of all these cases was the case of the theft of the head of the deceased writer Berlioz right from the coffin in the hall of Griboedov's, carried out in broad daylight.
Двенадцать человек осуществляли следствие, собирая, как на спицу, окаянные петли этого сложного дела, разбросавшиеся по всей Москве.=Twelve men conducted the investigation, gathering as on a knitting-needle the accursed stitches of this complicated case scattered all over Moscow.
Один из следователей прибыл в клинику профессора Стравинского и первым долгом попросил предъявить ему список тех лиц, которые поступили в клинику в течение последних трех дней.=One of the investigators arrived at Professor Stravinsky's clinic and first of all asked to be shown a list of the persons who had checked in to the clinic over the past three days.
Таким образом, были обнаружены Никанор Иванович Босой и несчастный конферансье, которому отрывали голову.=Thus they discovered Nikanor Ivanovich Bosoy and the unfortunate master of ceremonies whose head had been torn off.
Ими, впрочем, занимались мало.=However, little attention was paid to them.
Теперь уж легко было установить, что эти двое стали жертвами одной и той же шайки, возглавляемой этим таинственным магом.=By now it was easy to establish that these two had fallen victim to the same gang, headed by that mysterious magician.
Но вот Иван Николаевич Бездомный следователя заинтересовал чрезвычайно.=But to Ivan Nikolaevich Homeless the investigator paid great attention.
Дверь Иванушкиной комнаты N 117 отворилась под вечер пятницы, и в комнату вошел молодой, круглолицый, спокойный и мягкий в обращении человек, совсем непохожий на следователя, и тем не менее один из лучших следователей Москвы.=The door of Ivanushka's room no. 117 opened towards evening on Friday, and into the room came a young, round-faced, calm and mild-mannered man, who looked quite unlike an investigator and yet was one of the best in Moscow.
Он увидел лежащего на кровати, побледневшего и осунувшегося молодого человека, с глазами, в которых читалось отсутствие интереса к происходящему вокруг, с глазами, то обращающимися куда-то вдаль, поверх окружающего, то внутрь самого молодого человека.=He saw lying on the bed a pale and pinched young man, in whose eyes one could read a lack of interest in what went on around him, whose eyes looked now somewhere into the distance, over his surroundings, now into the young man himself.
Следователь ласково представился и сказал, что зашел к Ивану Николаевичу потолковать о позавчерашних происшествиях на Патриарших прудах.=The investigator gently introduced himself and said he had stopped at Ivan Nikolaevich's to talk over the events at the Patriarch's Ponds two days ago.
О, как торжествовал бы Иван, если бы следователь явился к нему пораньше, хотя бы, скажем, в ночь на четверг, когда Иван буйно и страстно добивался того, чтобы выслушали его рассказ о Патриарших прудах.=Oh, how triumphant Ivan would have been if the investigator had come to him earlier – say, on Wednesday night, when Ivan had striven so violently and passionately to make his story about the Patriarch's Ponds heard!
Теперь сбылось его мечтание помочь поймать консультанта, ему не нужно было ни за кем уже бегать, к нему самому пришли именно затем, чтобы выслушать его повесть о том, что произошло в среду вечером.=Now his dream of helping to catch the consultant had come true, there was no longer any need to run after anyone, they had come to him on their own, precisely to hear his story about what had happened on Wednesday evening.
Но, увы, Иванушка совершенно изменился за то время, что прошло с момента гибели Берлиоза.=But, alas, Ivanushka had changed completely in the time that had passed since the moment of Berlioz's death:
Он был готов охотно и вежливо отвечать на все вопросы следователя, но равнодушие чувствовалось и во взгляде Ивана, и в его интонациях.=he was ready to answer all of the investigator's questions willingly and politely, but indifference could be sensed both in Ivan's eyes and in his intonation.
Поэта больше не трогала судьба Берлиоза.=The poet was no longer concerned with Berlioz's fate.
Перед приходом следователя Иванушка дремал лежа, и перед ним проходили некоторые видения.=Before the investigator's arrival, Ivanushka lay dozing, and certain visions passed before him.
Так, он видел город странный, непонятный, несуществующий, с глыбами мрамора, источенными колоннадами, со сверкающими на солнце крышами, с черной мрачной и безжалостной башней Антония,=Thus, he saw a city, strange, incomprehensible, non-existent, with marble masses, eroded colonnades, roofs gleaming in the sun, with the black, gloomy and merciless Antonia Tower,
со дворцом на западном холме, погруженным до крыш почти в тропическую зелень сада, с бронзовыми, горящими в закате статуями над этой зеленью, он видел идущие под стенами древнего города римские, закованные в броню, кентурии.=with the palace on the western hill sunk almost up to its rooftops in the tropical greenery of the garden, with bronze statues blazing in the sunset above this greenery, and he saw armour-clad Roman centuries moving along under the walls of the ancient city.
В дремоте перед Иваном являлся неподвижный в кресле человек, бритый, с издерганным желтым лицом, человек в белой мантии с красной подбивкой, ненавистно глядящий в пышный и чужой сад.=As he dozed, there appeared before Ivan a man, motionless in an armchair, clean-shaven, with a harried yellow face, a man in a white mande with red lining, gazing hatefully into the luxurious and alien garden.
Видел Иван и безлесый желтый холм с опустевшими столбами с перекладинами.=Ivan also saw a treeless yellow hill with empty cross-barred posts.
А происшедшее на Патриарших прудах поэта Ивана Бездомного более не интересовало.=And what had happened at the Patriarch's Ponds no longer interested the poet Ivan Homeless.
– Скажите, Иван Николаевич, а вы-то сами как далеко были от турникета, когда Берлиоз свалился под трамвай?=‘Tell me, Ivan Nikolaevich, how far were you from the turnstile yourself when Berlioz slipped under the tram-car?'
Чуть заметная равнодушная усмешка почему-то тронула губы Ивана, и он ответил: – Я был далеко.=A barely noticeable, indifferent smile touched Ivan's lips for some reason, and he replied: 'I was far away.'
– А этот клетчатый был возле самого турникета?='And the checkered one was right by the turnstile?'
– Нет, он сидел на скамеечке невдалеке.='No, he was sitting on a little bench nearby.'
– Вы хорошо помните, что он не подходил к турникету в тот момент, когда Берлиоз упал?='You clearly recall that he did not go up to the turnstile at the moment when Berlioz fell?'
– Помню.='I recall.
Не подходил.=He didn't go up to it.
Он развалившись сидел.=He sat sprawled on the bench.'
Эти вопросы были последними вопросами следователя.=These questions were the investigator's last.
После них он встал, протянул руку Иванушке, пожелал скорее поправиться и выразил надежду, что вскорости вновь будет читать его стихи.=After them he got up, gave Ivanushka his hand, wished him a speedy recovery, and expressed the hope that he would soon be reading his poetry again.
– Нет, – тихо ответил Иван, – я больше стихов писать не буду.='No,' Ivan quietly replied, ‘I won't write any more poetry.'
Следователь вежливо усмехнулся, позволил себе выразить уверенность в том, что поэт сейчас в состоянии некоторой депрессии, но что скоро это пройдет.=The investigator smiled politely, allowed himself to express his certainty that, while the poet was presently in a state of some depression, it would soon pass.
– Нет, – отозвался Иван, глядя не на следователя, а вдаль, на гаснущий небосклон, – это у меня никогда не пройдет.='No,' Ivan responded, looking not at the investigator but into the distance, at the fading sky, 'it will never pass.
Стихи, которые я писал, – плохие стихи, и я теперь это понял.=The poems I used to write were bad poems, and now I understand it.'
Следователь ушел от Иванушки, получив весьма важный материал.=The investigator left Ivanushka, having obtained some quite important material.
Идя по нитке событий с конца к началу, наконец удалось добраться до того истока, от которого пошли все события.=Following the thread of events from the end to the beginning, they finally succeeded in reaching the source from which all the events had come.
Следователь не сомневался в том, что эти события начались с убийства на Патриарших.=The investigator had no doubt that these events began with the murder at the Patriarch's Ponds.
Конечно, ни Иванушка, ни этот клетчатый не толкали под трамвай несчастного председателя МАССОЛИТа, физически, так сказать, его падению под колеса не способствовал никто.=Of course, neither Ivanushka nor this checkered one had pushed the unfortunate chairman of Massolit under the tram-car; physically, so to speak, no one had contributed to his failing under the wheels.
Но следователь был уверен в том, что Берлиоз бросился под трамвай (или свалился под него), будучи загипнотизированным.=But the investigator was convinced that Berlioz had thrown himself under the tram-car (or tumbled under it) while hypnotized.
Да, материалу было уже много, и было известно уже, кого и где ловить.=Yes, there was already a lot of material, and it was known who had to be caught and where.
Да дело-то в том, что поймать-то никаким образом нельзя было.=But the thing was that it proved in no way possible to catch anyone.
В трижды проклятой квартире N 50, несомненно, надо повторить, кто-то был.=We must repeat, there undoubtedly was someone in the thrice-cursed apartment no. 50.
По временам эта квартира отвечала то трескучим, то гнусавым голосом на телефонные звонки, иногда в квартире открывали окно, более того, из нее слышались звуки патефона.=Occasionally the apartment answered telephone calls, now in a rattling, now in a nasal voice, occasionally one of its windows was opened, what's more, the sounds of a gramophone came from it.
А между тем всякий раз, как в нее направлялись, решительно никого в ней не оказывалось.=And yet each time it was visited, decidedly no one was found there.
А были там уже не раз, и в разное время суток.=And it had already been visited more than once and at different times of day.
И мало этого, по квартире проходили с сетью, проверяя все углы.=And not only that, but they had gone through it with a net, checking every corner.
Квартира была давно уже под подозрением.=The apartment had long been under suspicion.
Охраняли не только тот путь, что вел во двор через подворотню, но и черный ход;=Guards were placed not just at the way to the courtyard through the gates, but at the back entrance as well.
мало этого, на крыше у дымовых труб была поставлена охрана.=Not only that, but guards were placed on the roof by the chimneys.
Да, квартира N 50 пошаливала, а поделать с этим ничего нельзя было.=Yes, apartment no. 50 was acting up, and it was impossible to do anything about it.
Так дело тянулось до полуночи с пятницы на субботу, когда барон Майгель, одетый в вечернее платье и лакированные туфли, торжественно проследовал в квартиру N 50 в качестве гостя.=So the thing dragged on until midnight on Friday, when Baron Meigel, dressed in evening clothes and patent-leather shoes, solemnly proceeded into apartment no. 50 in the quality of a guest.
Слышно было, как барона впустили в квартиру,=One could hear the baron being let in to the apartment.
ровно через десять минут после этого, без всяких звонков, квартиру посетили, но не только хозяев в ней не нашли, а, что было уж совсем диковинно, не обнаружили в ней и признаков барона Майгеля.=Exactly ten minutes later, without any ringing of bells, the apartment was visited, yet not only were the hosts not found in it, but, which was something quite bizarre, no signs of Baron Meigel were found in it either.
Так вот, как и было сказано, дело тянулось таким образом до субботнего рассвета.=And so, as was said, the thing dragged on in this fashion until dawn on Saturday.
Тут прибавились новые и очень интересные данные.=Here new and very interesting data were added.
На московском аэродроме совершил посадку шестиместный пассажирский самолет, прилетевший из Крыма.=A six-place passenger plane, coming from the Crimea, landed at the Moscow airport.
Среди других пассажиров из него высадился один очень странный пассажир.=Among the other passengers, one strange passenger got out of it.
Это был молодой гражданин, дико заросший щетиною, дня три не мывшийся, с воспаленными и испуганными глазами, без багажа и одетый несколько причудливо.=This was a young citizen, wildly overgrown with stubble, unwashed for three days, with inflamed and frightened eyes, carrying no luggage and dressed somewhat whimsically.
Гражданин был в папахе, в бурке поверх ночной сорочки и синих ночных кожаных новеньких, только что купленных туфлях.=The citizen was wearing a tall sheepskin hat, a Georgian felt cape over a nightshirt, and new, just-purchased, blue leather bedroom slippers.
Лишь только он отделился от лесенки, по которой спускались из кабины самолета, к нему подошли.=As soon as he separated from the ladder by which they descended from the plane, he was approached.
Этого гражданина уже ждали, и через некоторое время незабвенный директор Варьете, Степан Богданович Лиходеев, предстал перед следствием.=This citizen had been expected, and in a little while the unforgettable director of the Variety, Stepan Bogdanovich Likhodeev, was standing before the investigators.
Он подсыпал новых данных.=He threw in some new data.
Теперь стало ясно, что Воланд проник в Варьете под видом артиста, загипнотизировав Степу Лиходеева, а затем ухитрился выбросить этого же Степу вон из Москвы за бог знает какое количество километров.=It now became clear that Woland had penetrated the Variety in the guise of an artiste, having hypnotized Styopa Likhodeev, and had then contrived to fling this same Styopa out of Moscow and God knows how many miles away.
Материалу, таким образом, прибавилось, но легче от этого не стало, а, пожалуй, стало даже чуть-чуть потяжелее, ибо очевидным становилось, что овладеть такой личностью, которая проделывает штуки вроде той, жертвой которой стал Степан Богданович, будет не так-то легко.=The material was thus augmented, yet that did not make things easier, but perhaps even a bit harder, because it was becoming obvious that to lay hold of a person who could perform such stunts as the one of which Stepan Bogdanovich had been the victim would not be so easy.
Между прочим, Лиходеев, по собственной его просьбе, был заключен в надежную камеру, и перед следствием предстал Варенуха, только что арестованный на своей квартире, в которую он вернулся после безвестного отсутствия в течение почти двух суток.=Incidentally, Likhodeev, at his own request, was confined in a secure cell, and next before the investigators stood Varenukha, just arrested in his own apartment, to which he had returned after a blank disappearance of almost two days.
Несмотря на данное Азазелло обещание больше не лгать, администратор начал именно со лжи.=Despite the promise he had given Azazello not to lie any more, the administrator began precisely with a lie.
Хотя, впрочем, за это очень строго его судить нельзя.=Though, by the way, he cannot be judged very harshly for it.
Ведь Азазелло запретил ему лгать и хамить по телефону, а в данном случае администратор разговаривал без содействия этого аппарата.=Azazello had forbidden him to lie and be rude on the telephone, but in the present case the administrator spoke without the assistance of this apparatus.
Блуждая глазами, Иван Савельевич заявлял, что днем в четверг он у себя в кабинете в Варьете в одиночку напился пьяным,=His eyes wandering, Ivan Savelyevich declared that on Thursday afternoon he had got drunk in his office at the Variety, all by himself,
после чего куда-то пошел, а куда – не помнит, где-то еще пил старку, а где – не помнит, где-то валялся под забором, а где – не помнит опять-таки.=after which he went somewhere, but where he did not remember, drank starka somewhere, but where he did not remember, lay about somewhere under a fence, but where he again did not remember.
Лишь после того, как администратору сказали, что он своим поведением, глупым и безрассудным, мешает следствию по важному делу и за это, конечно, будет отвечать,=Only after the administrator was told that with his behaviour, stupid and senseless, he was hindering the investigation of an important case and would of course have to answer for it,
Варенуха разрыдался и зашептал дрожащим голосом и озираясь, что он врет исключительно из страха, опасаясь мести Воландовской шайки, в руках которой он уже побывал, и что он просит, молит, жаждет быть запертым в бронированную камеру.=did Varenukha burst into sobs and whisper in a trembling voice, looking around him, that he had lied solely out of fear, apprehensive of the revenge of Woland's gang, into whose hands he had already fallen, and that he begged, implored and yearned to be locked up in a bulletproof cell.
– Тьфу ты черт!='Pah, the devil!
Вот далась им эта бронированная камера, – проворчал один из ведущих следствие.=Really, them and their bulletproof cells!' grumbled one of the investigators.
– Их сильно напугали эти негодяи, – сказал тот следователь, что побывал у Иванушки.='They've been badly frightened by those scoundrels,' said the investigator who had visited Ivanushka.
Варенуху успокоили, как умели, сказали, что охранят его и без всякой камеры, и тут же выяснилось, что никакой старки он под забором не пил, а что били его двое, один клыкастый и рыжий, а другой толстяк...=They calmed Varenukha down the best they could, said they would protect him without any cell, and here it was learned that he had not drunk any starka under a fence, and that he had been beaten by two, one red-haired and with a fang, the other fat...
– Ах, похожий на кота?='Ah, resembling a cat?'
– Да, да, да, – шептал, замирая от страху и ежесекундно оглядываясь, администратор и выкладывал дальнейшие подробности того, как он просуществовал около двух дней в квартире N 50 в качестве вампира-наводчика, едва не ставшего причиною гибели финдиректора Римского...='Yes, yes, yes,' whispered the administrator, sinking with fear and looking around him every second, coming out with further details of how he had existed for some two days in apartment no. 50 in the quality of a tip-off vampire, who had all but caused the death of the findirector Rimsky .
В это время вводили Римского, привезенного в Ленинградском поезде.=. . Just then Rimsky, brought on the Leningrad train, was being led in.
Однако этот трясущийся от страху, психически расстроенный седой старик, в котором очень трудно было узнать прежнего финдиректора, ни за что не хотел говорить правду и оказался в этом смысле очень упорен.=However, this mentally disturbed, grey-haired old man, trembling with fear, in whom it was very difficult to recognize the former findirector, would not tell the truth for anything, and proved to be very stubborn in this respect.
Римский утверждал, что никакой Геллы в окне у себя в кабинете ночью он не видел, равно как и Варенухи, а просто ему сделалось дурно и в беспамятстве он уехал в Ленинград.=Rimsky insisted that he had not seen any Hella in his office window at night, nor any Varenukha, but had simply felt bad and in a state of unconsciousness had left for Leningrad.
Нечего и говорить, что свои показания больной финдиректор закончил просьбой о заключении его в бронированную камеру.=Needless to say, the ailing findirector concluded his testimony with a request that he be confined to a bulletproof cell.
Аннушка была арестована в то время, когда производила попытку вручить кассирше в универмаге на Арбате десятидолларовую бумажку.=Annushka was arrested just as she made an attempt to hand a ten-dollar bill to the cashier of a department store on the Arbat.
Рассказ Аннушки о вылетающих из окна дома на Садовой людях и о подковке, которую Аннушка, по ее словам, подняла для того, чтобы предъявить в милицию, был выслушан внимательно.=Annushka's story about people flying out the window of the house on Sadovaya and about the little horseshoe which Annushka, in her own words, had picked up in order to present it to the police, was listened to attentively.
– Подковка действительно была золотая с бриллиантами?=The horseshoe was really made of gold and diamonds?'
– спрашивали Аннушку.=Annushka was asked.
– Мне ли бриллиантов не знать, – отвечала Аннушка.='As if I don't know diamonds,' replied Annushka.
– Но дал-то он вам червонцы, как вы говорите?='But he gave you ten-rouble bills, you say?'
– Мне ли червонцев не знать, – отвечала Аннушка.='As if I don't know ten-rouble bills,' replied Annushka.
– Ну, а когда же они в доллары-то превратились?='Well, and when did they turn into dollars?'
– Ничего не знаю, какие такие доллары, и не видела я никаких долларов, – визгливо отвечала Аннушка,=‘I don't know anything about any dollars, I never saw any dollars!' Annushka replied shrilly.
– мы в своем праве!='I'm in my rights!
Нам дали награду, мы на нее ситец покупаем...=I got recompensed, I was buying cloth with it,'
– и тут понесла околесину о том, что она не отвечает за домоуправление, которое завело на пятом этаже нечистую силу, от которой житья нету.=and she went off into some balderdash about not being answerable for the house management that allowed unclean powers on to the fifth floor, making life unbearable.
Тут следователь замахал на Аннушку пером, потому что она порядком всем надоела, и написал ей пропуск вон на зеленой бумажке, после чего, к общему удовольствию, Аннушка исчезла из здания.=Here the investigator waved at Annushka with his pen, because everyone was properly sick of her, and wrote a pass for her to get out on a green slip of paper, after which, to everyone's pleasure, Annushka disappeared from the building.
Потом вереницей пошел целый ряд людей, и в числе их – Николай Иванович, только что арестованный исключительно по глупости своей ревнивой супруги, давшей знать в милицию под утро о том, что ее муж пропал.=Then there followed one after another a whole series of people, Nikolai Ivanovich among them, just arrested owing solely to the foolishness of his jealous wife, who towards morning had informed the police that her husband had vanished.
Николай Иванович не очень удивил следствие, выложив на стол шутовское удостоверение о том, что он провел время на балу у сатаны.=Nikolai Ivanovich did not surprise the investigators very much when he laid on the table the clownish certificate of his having spent the time at Satan's ball.
В своих рассказах, как он возил по воздуху на себе голую домработницу Маргариты Николаевны куда-то ко всем чертям на реку купаться и о предшествующем этому появлении в окне обнаженной Маргариты Николаевны, Николай Иванович несколько отступил от истины.=In his stories of how he had carried Margarita Nikolaevna's naked housekeeper on his back through the air, somewhere to hell and beyond, for a swim in a river, and of the preceding appearance of the bare Margarita Nikolaevna in the window, Nikolai Ivanovich departed somewhat from the truth.
Так, например, он не счел нужным упомянуть о том, что он явился в спальню с выброшенной сорочкой в руках и что называл Наташу Венерой.=Thus, for instance, he did not consider it necessary to mention that he had arrived in the bedroom with the discarded shift in his hands, or that he had called Natasha 'Venus'.
По его словам выходило, что Наташа вылетела из окна, оседлала его и повлекла вон из Москвы...=From his words it looked as if Natasha had flown out the window, got astride him, and dragged him away from Moscow .
– Повинуясь насилию, вынужден был подчиниться, – рассказывал Николай Иванович и закончил свои россказни просьбой ни словом не сообщать об этом его супруге.=. . 'Obedient to constraint, I was compelled to submit,' Nikolai Ivanovich said, and finished his tale with a request that not a word of it be told to his wife.
Что и было ему обещано.=Which was promised him.
Показание Николая Ивановича дало возможность установить, что Маргарита Николаевна, а равно также и ее домработница Наташа исчезли без всякого следа.=The testimony of Nikolai Ivanovich provided an opportunity for establishing that Margarita Nikolaevna as well as her housekeeper Natasha had vanished without a trace.
Были приняты меры к тому, чтобы их разыскать.=Measures were taken to find them.
Так не прекращающимся ни на секунду следствием и ознаменовалось утро субботнего дня.=Thus every second of Saturday morning was marked by the unrelenting investigation.
В городе в это время возникали и расплывались совершенно невозможные слухи, в которых крошечная доля правды была изукрашена пышнейшим враньем.=In the city during that rime, completely impossible rumours emerged and floated about, in which a tiny portion of truth was embellished with the most luxuriant lies.
Говорили о том, что был сеанс в Варьете, после которого все две тысячи зрителей выскочили на улицу в чем мать родила,=It was said that there had been a séance at the Variety after which all two thousand spectators ran out to the street in their birthday suits,
что накрыли типографию фальшивых бумажек волшебного типа на Садовой улице, что какая-то шайка украла пятерых заведующих в секторе развлечений, но что милиция их сейчас же всех нашла, и многое еще, чего даже повторять не хочется.=that a press for making counterfeit money of a magic sort had been nabbed on Sadovaya Street, that some gang had kidnapped five managers from the entertainment sector, but the police had immediately found them all, and many other things that one does not even wish to repeat.
Между тем время приближалось к обеду, и тогда там, где велось следствие, раздался телефонный звонок.=Meanwhile it was getting on towards dinner time, and then, in the place where the investigation was being conducted, the telephone rang.
С Садовой сообщали, что проклятая квартира опять подала признаки жизни в ней.=From Sadovaya came a report that the accursed apartment was again showing signs of life.
Было сказано, что в ней открывали окна изнутри, что доносились из нее звуки пианино и пения и что в окне видели сидящего на подоконнике и греющегося на солнце черного кота.=It was said that its windows had been opened from inside, that sounds of a piano and singing were coming from it, and that a black cat had been seen in a window, sitting on the sill and basking in the sun.
Около четырех часов жаркого дня большая компания мужчин, одетых в штатское, высадилась из трех машин, несколько не доезжая до дома N 302-бис по Садовой улице.=At around four o'clock on that hot day, a big company of men in civilian clothes got out of three cars a short distance from no. 302-bis on Sadovaya Street.
Тут приехавшая большая группа разделилась на две маленьких, причем одна прошла через подворотню дома и двор прямо в шестое парадное, а другая открыла обычно заколоченную маленькую дверку, ведущую на черный ход, и обе стали подниматься по разным лестницам к квартире N 50.=Here the big group divided into two small ones, the first going under the gateway of the house and across the courtyard directly to the sixth entrance, while the second opened the normally boarded-up little door leading to the back entrance, and both started up separate stairways to apartment no. 50.
В это время Коровьев и Азазелло, причем Коровьев в обычном своем наряде, а вовсе не во фрачном праздничном, сидели в столовой квартиры, доканчивая завтрак.=Just then Koroviev and Azazello – Koroviev in his usual outfit and not the festive tailcoat – were sitting in the dining room of the apartment finishing breakfast.
Воланд, по своему обыкновению, находился в спальне, а где был кот – неизвестно.=Woland, as was his wont, was in the bedroom, and where the cat was nobody knew.
Но судя по грохоту кастрюль, доносившемуся из кухни, можно было допустить, что Бегемот находится именно там, валяя дурака, по своему обыкновению.=But judging by the clatter of dishes coming from the kitchen, it could be supposed that Behemoth was precisely there, playing the fool, as was his wont.
– А что это за шаги такие на лестнице? – спросил Коровьев, поигрывая ложечкой в чашке с черным кофе.='And what are those footsteps on the stairs?' asked Koroviev, toying with the little spoon in his cup of black coffee.
– А это нас арестовывать идут, – ответил Азазелло и выпил стопочку коньяку.='That's them coming to arrest us,' Azazello replied and drank off a glass of cognac.
– А, ну-ну, – ответил на это Коровьев.='Ahh .. . well, well...' Koroviev replied to that.
Подымающиеся по парадной лестнице тем временем уже были на площадке третьего этажа.=The ones going up the front stairway were already on the third-floor landing.
Там двое каких-то водопроводчиков возились с гармоникой парового отопления.=There a couple of plumbers were pottering over the harmonica of the steam heating.
Шедшие обменялись с водопроводчиками выразительным взглядом.=The newcomers exchanged significant glances with the plumbers.
– Все дома, – шепнул один из водопроводчиков, постукивая молотком по трубе.='They're all at home,' whispered one of the plumbers, tapping a pipe with his hammer.
Тогда шедший впереди откровенно вынул из-под пальто черный маузер, а другой, рядом с ним, – отмычки.=Then the one walking at the head openly took a black Mauser from under his coat, and another beside him took out the skeleton keys.
Вообще, шедшие в квартиру N 50 были снаряжены как следует.=Generally, those going to apartment no. 50 were properly equipped.
У двух из них в карманах были тонкие, легко разворачивающиеся шелковые сети.=Two of them had fine, easily unfolded silk nets in their pockets.
Еще у одного – аркан, еще у одного – марлевые маски и ампулы с хлороформом.=Another of them had a lasso, another had gauze masks and ampoules of chloroform.
В одну секунду была открыта парадная дверь в квартиру N 50, и все шедшие оказались в передней, а хлопнувшая в это время в кухне дверь показала, что вторая группа с черного хода подошла также своевременно.=In a second the front door to apartment no. 50 was open and all the visitors were in the front hall, while the slamming of the door in the kitchen at the same moment indicated the timely arrival of the second group from the back stairs.
На этот раз, если и не полная, то все же какая-то удача была налицо.=This time there was, if not complete, at least some sort of success.
По всем комнатам мгновенно рассыпались люди и нигде никого не нашли, но зато в столовой обнаружили остатки только что, по-видимому, покинутого завтрака, а в гостиной на каминной полке, рядом с хрустальным кувшином, сидел громадный черный кот.=The men instantly dispersed through all the rooms and found no one anywhere, but instead on the table of the dining room they discovered the remains of an apparently just-abandoned breakfast, and in the living room, on the mantelpiece, beside a crystal pitcher, sat an enormous black cat.
Он держал в своих лапах примус.=He was holding a primus in his paws.
В полном молчании вошедшие в гостиную созерцали этого кота в течение довольно долгого времени.=Those who entered the living room contemplated this cat for quite a long time in total silence.
– М-да... действительно здорово, – шепнул один из пришедших.='Hm, yes . .. that's quite something . ..' one of the men whispered.
– Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, – недружелюбно насупившись, проговорил кот,='Ain't misbehaving, ain't bothering anybody, just reparating my primus,' said the cat with an unfriendly scowl,
– и еще считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное.='and I also consider it my duty to warn you that the cat is an ancient and inviolable animal.'
– Исключительно чистая работа, – шепнул один из вошедших, а другой сказал громко и отчетливо:='Exceptionally neat job,' whispered one of the men, and another said loudly and distinctly:
– Ну-с, неприкосновенный чревовещательский кот, пожалуйте сюда.=‘Well, come right in, you inviolable, ventriloquous cat!'
Развернулась и взвилась шелковая сеть, но бросавший ее, к полному удивлению всех, промахнулся и захватил ею только кувшин, который со звоном тут же и разбился.=The net unfolded and soared upwards, but the man who cast it, to everyone's utter astonishment, missed and only caught the pitcher, which straight away smashed ringingly.
– Ремиз, – заорал кот, – ура!='You lose!' bawled the cat. 'Hurrah!'
– и тут он, отставив в сторону примус, выхватил из-за спины браунинг.=and here, setting the primus aside, he snatched a Browning from behind his back.
Он мигом навел его на ближайшего к нему стоящего, но у того раньше, чем кот успел выстрелить, в руке полыхнуло огнем, и вместе с выстрелом из маузера кот шлепнулся вниз головой с каминной полки на пол, уронив браунинг и бросив примус.=In a trice he aimed it at the man standing closest, but before the cat had time to shoot, fire blazed in the man's hand, and at the blast of the Mauser the cat plopped head first from the mantelpiece on to the floor, dropping the Browning and letting go of the primus.
– Все кончено, – слабым голосом сказал кот и томно раскинулся в кровавой луже, – отойдите от меня на секунду, дайте мне попрощаться с землей.='It's all over,' the cat said in a weak voice, sprawled languidly in a pool of blood, 'step back from me for a second, let me say farewell to the earth.
О мой друг Азазелло! – простонал кот, истекая кровью, – где ты?=Oh, my friend Azazello,' moaned the cat, bleeding profusely, 'where are you?'
– кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую,=The cat rolled his fading eyes in the direction of the dining-room door.
– ты не пришел ко мне на помощь в момент неравного боя.='YOU did not come to my aid in the moment of unequal battle,
Ты покинул бедного Бегемота, променяв его на стакан – правда, очень хорошего – коньяку!=you abandoned poor Behemoth, exchanging him for a glass of – admittedly very good – cognac!
Ну что же, пусть моя смерть ляжет на твою совесть, а я завещаю тебе мой браунинг...=Well, so, let my death be on your conscience, and I bequeath you my Browning .
– Сеть, сеть, сеть, – беспокойно зашептали вокруг кота.=. .' ‘The net, the net, the net. ..' was anxiously whispered around the cat.
Но сеть, черт знает почему, зацепилась у кого-то в кармане и не полезла наружу.=But the net, devil knows why, got caught in someone's pocket and refused to come out.
– Единственно, что может спасти смертельно раненного кота, – проговорил кот, – это глоток бензина...=‘The only thing that can save a mortally wounded cat,' said the cat, 'is a swig of benzene.'
– И, воспользовавшись замешательством, он приложился к круглому отверстию в примусе и напился бензину.=And taking advantage of the confusion, he bent to the round opening in the primus and had a good drink of benzene.
Тотчас кровь из-под верхней левой лапы перестала струиться.=The blood at once stopped flowing from under his left front leg.
Кот вскочил живой и бодрый, ухватив примус под мышку, сиганул с ним обратно на камин, а оттуда, раздирая обои, полез по стене и через секунды две оказался высоко над вошедшими, сидящим на металлическом карнизе.=The cat jumped up, alive and cheerful, seized the primus under his paw, shot back on to the mantelpiece with it, and from there, shredding the wallpaper, climbed the wall and some two seconds later was high above the visitors and sitting on a metal curtain rod.
Вмиг руки вцепились в гардину и сорвали ее вместе с карнизом, отчего солнце хлынуло в затененную комнату.=Hands instantly clutched the curtain and tore it off together with the rod, causing sunlight to flood the shaded room.
Но ни жульнически выздоровевший кот, ни примус не упали вниз.=But neither the fraudulently recovered cat nor the primus fell down.
Кот, не расставаясь с примусом, ухитрился махнуть по воздуху и вскочить на люстру, висящую в центре комнаты.=The cat, without parting with his primus, managed to shoot through the air and land on the chandelier hanging in the middle of the room.
– Стремянку! – крикнули снизу.='A stepladder!' came from below.
– Вызываю на дуэль!='I challenge you to a duel!'
– проорал кот, пролетая над головами на качающейся люстре, и тут опять в лапах у него оказался браунинг, а примус он пристроил между ветвями люстры.=bawled the cat, sailing over their heads on the swinging chandelier, and the Browning was again in his paw, and the primus was lodged among the branches of the chandelier.
Кот прицелился и, летая, как маятник, над головами пришедших, открыл по ним стрельбу.=The cat took aim and, flying like a pendulum over the heads of the visitors, opened fire on them.
Грохот потряс квартиру.=The din shook the apartment.
На пол посыпались хрустальные осколки из люстры, треснуло звездами зеркало на камине, полетела штукатурная пыль, запрыгали по полу отработанные гильзы, полопались стекла в окнах, из простреленного примуса начало брызгать бензином.=Crystal shivers poured down from the chandelier, the mantelpiece mirror was cracked into stars, plaster dust flew, spent cartridges bounced over the floor, window-panes shattered, benzene spouted from the bullet-pierced primus.
Теперь уж не могло идти речи о том, чтобы взять кота живым, и пришедшие метко и бешено стреляли ему в ответ из маузеров в голову, в живот, в грудь и в спину.=Now there was no question of taking the cat alive, and the visitors fiercely and accurately returned his fire from the Mausers, aiming at his head, stomach, chest and back.
Стрельба вызвала панику на асфальте во дворе.=The shooting caused panic on the asphalt courtyard.
Но длилась эта стрельба очень недолго и сама собою стала затихать.=But this shooting did not last long and began to die down of itself.
Дело в том, что ни коту, ни пришедшим она не причинила никакого вреда.=The thing was that it caused no harm either to the cat or to the visitors.
Никто не оказался не только убит, но даже ранен;=Not only was no one killed, but no one was even wounded.
все, в том числе и кот, остались совершенно невредимыми.=Everyone, including the cat, remained totally unharmed.
Кто-то из пришедших, чтобы это окончательно проверить, выпустил штук пять в голову окаянному животному, и кот бойко ответил целой обоймой.=One of the visitors, to verify it definitively, sent some five bullets at the confounded animal's head, while the cat smartly responded with a full clip,
И то же самое – никакого впечатления ни на кого это не произвело.=but it was the same – no effect was produced on anybody.
Кот покачивался в люстре, размахи которой все уменьшались, дуя зачем-то в дуло браунинга и плюя себе на лапу.=The cat swayed on the chandelier, which swung less and less, blowing into the muzzle of his Browning and spitting on his paw for some reason.
У стоящих внизу в молчании на лицах появилось выражение полного недоумения.=The faces of those standing silently below acquired an expression of utter bewilderment.
Это был единственный, или один из единственных, случай, когда стрельба оказалась совершенно недействительной.=This was the only case, or one of the only cases, when shooting proved to be entirely inefficacious.
Можно было, конечно, допустить, что браунинг кота – какой-нибудь игрушечный, но о маузерах пришедших этого уж никак нельзя было сказать.=One might allow, of course, that the cat's Browning was some sort of toy, but one could by no means say the same of the visitors' Mausers.
Первая же рана кота, в чем уж, ясно, не было ни малейшего сомнения, была не чем иным, как фокусом и свинским притворством, равно как и питье бензина.=The cat's very first wound - there obviously could not be the slightest doubt of it - was nothing but a trick and a swinish sham, as was the drinking of the benzene.
Сделали еще одну попытку добыть кота.=One more attempt was made to get hold of the cat.
Был брошен аркан, он зацепился за одну из свечей, люстра сорвалась.=The lasso was thrown, it caught on one of the candles, the chandelier fell down.
Удар ее потряс, казалось, весь корпус дома, но толку от этого не получилось.=The crash seemed to shake the whole structure of the house, but it was no use.
Присутствующих окатило осколками, а кот перелетел по воздуху и уселся высоко под потолком на верхней части золоченой рамы каминного зеркала.=Those present were showered with splinters, and the cat flew through the air over them and settled high under the ceiling on the upper part of the mantelpiece mirror's gilded frame.
Он никуда не собирался удирать и даже, наоборот, сидя в сравнительной безопасности, завел еще одну речь.=He had no intention of escaping anywhere, but, on the contrary, while sitting in relative safety, even started another speech:
– Я совершенно не понимаю, – говорил он сверху, – причин такого резкого обращения со мной...='I utterly fail to comprehend,' he held forth from on high, 'the reasons for such harsh treatment of me ...'
И тут эту речь в самом начале перебил неизвестно откуда послышавшийся тяжелый низкий голос: – Что происходит в квартире?=And here at its very beginning this speech was interrupted by a heavy, low voice coming from no one knew where: ‘What's going on in the apartment?
Мне мешают заниматься.=They prevent me from working...'
Другой, неприятный и, гнусавый голос отозвался: – Ну, конечно, Бегемот, черт его возьми!=Another voice, unpleasant and nasal, responded: 'Well, it's Behemoth, of course, devil take him!'
Третий, дребезжащий, голос сказал: – Мессир!=A third, rattling voice said: 'Messire!
Суббота. Солнце склоняется.=It's Saturday, The sun is setting.
Нам пора.=Time to go.'
– Извините, не могу больше беседовать, – сказал кот с зеркала, – нам пора.='Excuse me, I can't talk any more,' the cat said from the mirror, 'time to go.'
– Он швырнул свой браунинг и выбил оба стекла в окне.=He hurled his Browning and knocked out both panes in the window.
Затем он плеснул вниз бензином, и этот бензин сам собою вспыхнул, выбросив волну пламени до самого потолка.=Then he splashed down some benzene, and this benzene caught fire by itself, throwing a wave of flame up to the very ceiling.
Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине.=Things caught fire somehow unusually quickly and violently, as does not happen even with benzene.
Сейчас же задымились обои, загорелась сорванная гардина на полу и начали тлеть рамы в разбитых окнах.=The wallpaper at once began to smoke, the torn-down curtain started burning on the floor, and the frames of the broken windows began to smoulder.
Кот спружинился, мяукнул, перемахнул с зеркала на подоконник и скрылся за ним вместе со своим примусом.=The cat crouched, miaowed, shot from the mirror to the window-sill, and disappeared through it together with his primus.
Снаружи раздались выстрелы.=Shots rang out outside.
Человек, сидящий на железной противопожарной лестнице на уровне ювелиршиных окон, обстрелял кота, когда тот перелетал с подоконника на подоконник, направляясь к угловой водосточной трубе дома, построенного, как было сказано, покоем.=A man sitting on the iron fire-escape at the level of the jeweller's wife's windows fired at the cat as he flew from one window-sill to another, making for the corner drainpipe of the house which, as has been said, was built in the form of a 'U'.
По этой трубе кот взобрался на крышу.=By way of this pipe, the cat climbed up to the roof.
Там его, к сожалению, также безрезультатно обстреляла охрана, стерегущая дымовые трубы, и кот смылся в заходящем солнце, заливавшем город.=There, unfortunately also without any result, he was shot at by the sentries guarding the chimneys, and the cat cleared off into the setting sun that was flooding the city.
В квартире в это время вспыхнул паркет под ногами пришедших, и в огне, на том месте, где валялся с притворной раной кот, показался, все более густея, труп бывшего барона Майгеля с задранным кверху подбородком, со стеклянными глазами.=Just then in the apartment the parquet blazed up under the visitors' feet, and in that fire, on the same spot where the cat had sprawled with his sham wound, there appeared, growing more and more dense, the corpse of the former Baron Meigel with upthrust chin and glassy eyes.
Вытащить его уже не было возможности.=To get him out was no longer possible.
Прыгая по горящим шашкам паркета, хлопая ладонями по дымящимся плечам и груди, бывшие в гостиной отступали в кабинет и переднюю.=Leaping over the burning squares of parquet, slapping themselves on their smoking chests and shoulders, those who were in the living room retreated to the study and front hall.
Те, что были в столовой и спальне, выбежали через коридор.=Those who were in the dining room and bedroom ran out through the corridor.
Прибежали и те, что были в кухне, бросились в переднюю.=Those in the kitchen also came running and rushed into the front hall.
Гостиная уже была полна огнем и дымом.=The living room was already filled with fire and smoke.
Кто-то на ходу успел набрать телефонный номер пожарной части, коротко крикнуть в трубку: – Садовая, триста два-бис!=Someone managed, in flight, to dial the number of the fire department and shout briefly into the receiver: 'Sadovaya, three-oh-two-bis!
Больше задерживаться было нельзя.=.. .' To stay longer was impossible.
Пламя выхлестнуло в переднюю.=Flames gushed out into the front hall.
Дышать стало трудно.=Breathing became difficult.
Лишь только из разбитых окон заколдованной квартиры выбило первые струйки дыма, во дворе послышались отчаянные человеческие крики:=As soon as the first little spurts of smoke pushed through the broken windows of the enchanted apartment, desperate human cries arose in the courtyard:
– Пожар, пожар, горим!='Fire! Fire! We're burning! '
В разных квартирах дома люди стали кричать в телефоны: – Садовая!=In various apartments of the house, people began shouting into telephones: 'Sadovaya!
Садовая, триста два-бис!=Sadovaya, three-oh-two-bis!'
В то время, как на Садовой послышались пугающие сердце колокольные удары на быстро несущихся со всех частей города красных длинных машинах, мечущиеся во дворе люди видели, как вместе с дымом из окна пятого этажа вылетели три темных, как показалось, мужских силуэта и один силуэт обнаженной женщины.=Just then, as the heart-quailing bells were heard on Sadovaya, ringing from long red engines racing quickly from all parts of the city, the people rushing about the yard saw how, along with the smoke, there flew out of the fifth-storey window three dark, apparently male silhouettes and one silhouette of a naked woman.
Глава 28.=CHAPTER 28.
Последние похождения Коровьева и Бегемота=The Last Adventures of Koroviev and Behemoth
Были ли эти силуэты или они только померещились пораженным страхом жильцам злосчастного дома на Садовой, конечно, с точностью сказать нельзя.=Whether these silhouettes were there, or were only imagined by the fear-struck tenants of the ill-fated house on Sadovaya, is, of course, impossible to say precisely.
Если они были, куда они непосредственно отправились, также не знает никто.=If they were there, where they set out for is also known to no one.
Где они разделились, мы также не можем сказать, но мы знаем, что примерно через четверть часа после начала пожара на Садовой, у зеркальных дверей торгсина на Смоленском рынке появился длинный гражданин в клетчатом костюме и с ним черный крупный кот.=Nor can we say where they separated, but we do know that approximately a quarter of an hour after the fire started on Sadovaya, there appeared by the mirrored doors of a currency store' on the Smolensky market-place a long citizen in a checkered suit, and with him a big black cat.
Ловко извиваясь среди прохожих, гражданин открыл наружную дверь магазина.=Deftly slithering between the passers-by,- the citizen opened the outer door of the shop.
Но тут маленький, костлявый и крайне недоброжелательный швейцар преградил ему путь и раздраженно сказал: – С котами нельзя.=But here a small, bony and extremely ill-disposed doorman barred his way and said irritably: 'No cats allowed!'
– Я извиняюсь, – задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, – с котами, вы говорите?='I beg your pardon,' rattled the long one, putting his gnarled hand to his ear as if he were hard of hearing, 'no cats, you say?
А где же вы видите кота?=And where do you see any cats?'
Швейцар выпучил глаза, и было отчего: никакого кота у ног гражданина уже не оказалось, а из-за плеча его вместо этого уже высовывался и порывался в магазин толстяк в рваной кепке, действительно, немного смахивающий рожей на кота.=The doorman goggled his eyes, and well he might: there was no cat at the citizen's feet now, but instead, from behind his shoulder, a fat fellow in a tattered cap, whose mug indeed somewhat resembled a cat's, stuck out, straining to get into the store.
В руках у толстяка имелся примус.=There was a primus in the fat fellow's hands.
Эта парочка посетителей почему-то не понравилась швейцару-мизантропу.=The misanthropic doorman for some reason disliked this pair of customers.
– У нас только на валюту, – прохрипел он, раздраженно глядя из-под лохматых, как бы молью изъеденных, сивых бровей.='We only accept currency,' he croaked, gazing vexedly from under his shaggy, as if moth-eaten, grizzled eyebrows.
– Дорогой мой, – задребезжал длинный, сверкая глазом из разбитого пенсне, – а откуда вам известно, что у меня ее нет?='My dear man,' rattled the long one, flashing his eye through the broken pince-nez, 'how do you know I don't have any?
Вы судите по костюму?=Are you judging by my clothes?
Никогда не делайте этого, драгоценнейший страж!=Never do so, my most precious custodian!
Вы можете ошибиться, и притом весьма крупно.=You may make a mistake, and a big one at that.
Перечтите еще раз хотя бы историю знаменитого калифа Гарун-аль-Рашида.=At least read the story of the famous caliph Harun al-Rashid over again.
Но в данном случае, откидывая эту историю временно в сторону, я хочу сказать вам, что я нажалуюсь на вас заведующему и порасскажу ему о вас таких вещей, что не пришлось бы вам покинуть ваш пост между сверкающими зеркальными дверями.=But in the present case, casting that story aside temporarily, I want to tell you that I am going to make a complaint about you to the manager and tell him such tales about you that you may have to surrender your post between the shining mirrored doors.'
– У меня, может быть, полный примус валюты, – запальчиво встрял в разговор и котообразный толстяк, так и прущий в магазин.='Maybe I've got a whole primus full of currency,' the cat-like fat fellow, who was simply shoving his way into the store, vehemently butted into the conversation.
Сзади уже напирала и сердилась публика.=Behind them the public was already pushing and getting angry.
С ненавистью и сомнением глядя на диковинную парочку, швейцар посторонился, и наши знакомые, Коровьев и Бегемот, очутились в магазине.=Looking at the prodigious pair with hatred and suspicion, the doorman stepped aside, and our acquaintances, Koroviev and Behemoth, found themselves in the store.
Здесь они первым долгом осмотрелись, и затем звонким голосом, слышным решительно во всех углах, Коровьев объявил: – Прекрасный магазин!=Here they first of all looked around, and then, in a ringing voice heard decidedly in every corner, Koroviev announced: 'A wonderful store!
Очень, очень хороший магазин!=A very, very fine store!'
Публика от прилавков обернулась и почему-то с изумлением поглядела на говорившего, хотя хвалить магазин у того были все основания.=The public turned away from the counters and for some reason looked at the speaker in amazement, though he had all grounds for praising the store.
Сотни штук ситцу богатейших расцветок виднелись в полочных клетках.=Hundreds of bolts of cotton in the richest assortment of colours could be seen in the pigeon-holes of the shelves.
За ними громоздились миткали и шифоны и сукна фрачные.=Next to them were piled calicoes, and chiffons, and flannels for suits.
В перспективу уходили целые штабеля коробок с обувью, и несколько гражданок сидели на низеньких стульчиках, имея правую ногу в старой, потрепанной туфле, а левую – в новой сверкающей лодочке, которой они и топали озабоченно в коврик.=In receding perspective endless stacks of shoeboxes could be seen, and several citizenesses sat on little low chairs, one foot shod in an old, worn-out shoe, the other in a shiny new pump, which they stamped on the carpet with a preoccupied air.
Где-то в глубине за углом пели и играли патефоны.=Somewhere in the depths, around a corner, gramophones sang and played music.
Но, минуя все эти прелести, Коровьев и Бегемот направились прямо к стыку гастрономического и кондитерского отделений.=But, bypassing all these enchantments, Koroviev and Behemoth made straight for the junction of the grocery and confectionery departments.
Здесь было очень просторно, гражданки в платочках и беретиках не напирали на прилавки, как в ситцевом отделении.=Here there was plenty of room, no citizenesses in scarves and little berets were pushing against the counters, as in the fabric department.
Низенький, совершенно квадратный человек, бритый до синевы, в роговых очках, в новенькой шляпе, не измятой и без подтеков на ленте, в сиреневом пальто и лайковых рыжих перчатках, стоял у прилавка и что-то повелительно мычал.=A short, perfectly square man with blue shaven jowls, horn-rimmed glasses, a brand-new hat, not crumpled and with no sweat stains on the band, in a lilac coat and orange kid gloves, stood by the counter grunting something peremptorily.
Продавец в чистом белом халате и синей шапочке обслуживал сиреневого клиента.=A sales clerk in a clean white smock and a blue hat was waiting on the lilac client.
Острейшим ножом, очень похожим на нож, украденный Левием Матвеем, он снимал с жирной плачущей розовой лососины ее похожую на змеиную с серебристым отливом шкуру.=With the sharpest of knives, much like the knife stolen by Matthew Levi, he was removing from a weeping, plump pink salmon its snake-like, silvery skin.
– И это отделение великолепно, – торжественно признал Коровьев, – и иностранец симпатичный, – он благожелательно указал пальцем на сиреневую спину.='This department is splendid, too,' Koroviev solemnly acknowledged, 'and the foreigner is a likeable fellow,' he benevolently pointed his finger at the lilac back.
– Нет, Фагот, нет, – задумчиво ответил Бегемот, – ты, дружочек, ошибаешься.='No, Fagott, no,' Behemoth replied pensively, 'you're mistaken, my friend:
В лице сиреневого джентльмена чего-то не хватает, по-моему.=the lilac gentleman's face lacks something, in my opinion.'
Сиреневая спина вздрогнула, но, вероятно, случайно, ибо не мог же иностранец понять то, что говорили по-русски Коровьев и его спутник.=The lilac back twitched, but probably by chance, for the foreigner was surely unable to understand what Koroviev and his companion were saying in Russian.
– Кароши? – строго спрашивал сиреневый покупатель.='Is good?' the lilac purchaser asked sternly.
– Мировая, – отвечал продавец, кокетливо ковыряя острием ножа под шкурой.=‘Top-notch!' replied the sales clerk, cockily slipping the edge of the knife under the skin.
– Кароши люблю, плохой – нет, – сурово говорил иностранец.='Good I like, bad I don't,' the foreigner said sternly.
– Как же! – восторженно отвечал продавец.='Right you are!' the sales clerk rapturously replied.
Тут наши знакомые отошли от иностранца с его лососиной к краю кондитерского прилавка.=Here our acquaintances walked away from the foreigner and his salmon to the end of the confectionery counter.
– Жарко сегодня, – обратился Коровьев к молоденькой, краснощекой продавщице и не получил от нее никакого ответа на это.='It's hot today,' Koroviev addressed a young, red-cheeked salesgirl and received no reply to his words.
– Почем мандарины? – осведомился тогда у нее Коровьев.='How much are the mandarins?' Koroviev then inquired of her.
– Тридцать копеек кило, – ответила продавщица.='Fifteen kopecks a pound,' replied the salesgirl.
– Все кусается, – вздохнув, заметил Коровьев, – эх, эх...='Everything's so pricey,' Koroviev observed with a sigh, 'hm ...
– Он немного еще подумал и пригласил своего спутника: – Кушай, Бегемот.=hm . . .' He thought a little longer and then invited his companion: 'Eat up. Behemoth.'
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним мандарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй.=The fat fellow put his primus under his arm, laid hold of the top mandarin on the pyramid, straight away gobbled it up skin and all, and began on a second.
Продавщицу обуял смертельный ужас.=The salesgirl was overcome with mortal terror.
– Вы с ума сошли! – вскричала она, теряя свой румянец, – чек подавайте!='You're out of your mind!' she shouted, losing her colour. 'Give me the receipt!
Чек! – и она уронила конфетные щипцы.=The receipt!' and she dropped the confectionery tongs.
– Душенька, милочка, красавица, – засипел Коровьев, переваливаясь через прилавок и подмигивая продавщице, – не при валюте мы сегодня...='My darling, my dearest, my beauty,' Koroviev rasped, leaning over the counter and winking at the salesgirl, 'we're out of currency today .
ну что ты поделаешь!=. . what can we do?
Но, клянусь вам, в следующий же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистоганом.=But I swear to you, by next time, and no later than Monday, we'll pay it all in pure cash!
Мы здесь недалеко, на Садовой, где пожар.=We're from near by, on Sadovaya, where they're having the fire .
Бегемот, проглотив третий мандарин, сунул лапу в хитрое сооружение из шоколадных плиток, выдернул одну нижнюю, отчего, конечно, все рухнуло, и проглотил ее вместе с золотой оберткой.=. .' Behemoth, after swallowing a third mandarin, put his paw into a clever construction of chocolate bars, pulled out the bottom one, which of course made the whole thing collapse, and swallowed it together with its gold wrapper.
Продавцы за рыбным прилавком как окаменели со своими ножами в руках, сиреневый иностранец повернулся к грабителям, и тут же обнаружилось, что Бегемот не прав:=The sales clerks behind the fish counter stood as if petrified, their knives in their hands, the lilac foreigner swung around to the robbers, and here it turned out that Behemoth was mistaken:
у сиреневого не не хватало чего-то в лице, а, наоборот, скорее было лишнее – висящие щеки и бегающие глаза.=there was nothing lacking in the lilac one's face, but, on the contrary, rather some superfluity of hanging jowls and furtive eyes.
Совершенно пожелтев, продавщица тоскливо прокричала на весь магазин: – Палосич! Палосич!=Turning completely yellow, the salesgirl anxiously cried for the whole store to hear: 'Palosich! Palosich!'
Публика из ситцевого отделения повалила на этот крик, а Бегемот отошел от кондитерских соблазнов и запустил лапу в бочку с надписью:=The public from the fabric department came thronging at this cry, while Behemoth, stepping away from the confectionery temptations, thrust his paw into a barrel labelled
"Сельдь керченская отборная", вытащил парочку селедок и проглотил их, выплюнув хвосты.='Choice Kerch Herring', pulled out a couple of herring, and swallowed them, spitting out the tails.
– Палосич! – повторился отчаянный крик за прилавком кондитерского, а за рыбным прилавком гаркнул продавец в эспаньолке:='Palosich!' the desperate cry came again from behind the confectionery counter, and from behind the fish counter a sales clerk with a goatee barked:
– Ты что же это делаешь, гад?!='What's this you're up to, vermin?'
Павел Иосифович уже спешил к месту действия.=Pavel Yosifovich was already hastening to the scene of the action.
Это был представительный мужчина в белом чистом халате, как хирург, и с карандашом, торчащим из кармана.=He was an imposing man in a clean white smock, like a surgeon, with a pencil sticking out of the pocket.
Павел Иосифович, видимо, был опытным человеком.=Pavel Yosifovich was obviously an experienced man.
Увидев во рту у Бегемота хвост третьей селедки, он вмиг оценил положение, все решительно понял и, не вступая ни в какие пререкания с нахалами, махнул вдаль рукой, скомандовав: – Свисти!=Seeing the tail of the third herring in Behemoth's mouth, he instantly assessed the situation, understood decidedly everything, and, without getting into any arguments with the insolent louts, waved his arm into the distance, commanding: 'Whistle!'
На угол Смоленского из зеркальных дверей вылетел швейцар и залился зловещим свистом.=The doorman flew from the mirrored door out to the corner of the Smolensky market-place and dissolved in a sinister whistling.
Публика стала окружать негодяев, и тогда в дело вступил Коровьев.=The public began to surround the blackguards, and then Koroviev stepped into the affair.
– Граждане! – вибрирующим тонким голосом прокричал он, – что же это делается? Ась?='Citizens!' he called out in a high, vibrating voice, 'what's going on here? Eh?
Позвольте вас об этом спросить!=Allow me to ask you that!
Бедный человек, – Коровьев подпустил дрожи в свой голос и указал на Бегемота, немедленно скроившего плаксивую физиономию, – бедный человек целый день починяет примуса; он проголодался...=The poor man' – Koroviev let some tremor into his voice and pointed to Behemoth, who immediately concocted a woeful physiognomy - 'the poor man spends all day reparating primuses. He got hungry .
а откуда же ему взять валюту?=. . and where's he going to get currency?'
Павел Иосифович, обычно сдержанный и спокойный, крикнул на это сурово: – Ты это брось!=To this Pavel Yosifovich, usually restrained and calm, shouted sternly: 'You just stop that!'
– и махнул вдаль уже нетерпеливо.=and waved into the distance, impatiently now.
Тогда трели у дверей загремели повеселее.=Then the trills by the door resounded more merrily.
Но Коровьев, не смущаясь выступлением Павла Иосифовича, продолжал:=But Koroviev, unabashed by Pavel Yosifovich's pronouncement, went on:
– Откуда? – задаю я всем вопрос!='Where? - I ask you all this question!
Он истомлен голодом и жаждой! Ему жарко.=He's languishing with hunger and thirst, he's hot.
Ну, взял на пробу горемыка мандарин.=So the hapless fellow took and sampled a mandarin.
И вся-то цена этому мандарину три копейки.=And the total worth of that mandarin is three kopecks.
И вот они уж свистят, как соловьи весной в лесу, тревожат милицию, отрывают ее от дела.=And here they go whistling like spring nightingales in the woods, bothering the police, tearing them away from their business.
А ему можно? А? – и тут Коровьев указал на сиреневого толстяка, отчего у того на лице выразилась сильнейшая тревога,=But he's allowed, eh?' and here Koroviev pointed to the lilac fat man, which caused the strongest alarm to appear on his face.
– кто он такой? А?='Who is he? Eh?
Откуда он приехал?=Where did he come from?
Зачем?=And why?
Скучали мы, что ли, без него?=Couldn't we do without him?
Приглашали мы его, что ли?=Did we invite him, or what?
Конечно, – саркастически кривя рот, во весь голос орал бывший регент, – он, видите ли, в парадном сиреневом костюме, от лососины весь распух, он весь набит валютой, а нашему-то, нашему-то?!=Of course,' the ex-choirmaster bawled at the top of his lungs, twisting his mouth sarcastically, 'just look at him, in his smart lilac suit, all swollen with salmon, all stuffed with currency – and us, what about the likes of us?!
Горько мне! Горько! Горько!=. . . I'm bitter! Bitter, bitter!'
– завыл Коровьев, как шафер на старинной свадьбе.=Koroviev wailed, like the best man at an old-fashioned wedding.
Вся эта глупейшая, бестактная и, вероятно, политически вредная речь заставила гневно содрогаться Павла Иосифовича, но, как это ни странно, по глазам столпившейся публики видно было, что в очень многих людях она вызвала сочувствие!=This whole stupid, tactless, and probably politically harmful speech made Pavel Yosifovich shake with wrath, but, strange as it may seem, one could see by the eyes of the crowding public mat it provoked sympathy in a great many people.
А когда Бегемот, приложив грязный продранный рукав к глазу, воскликнул трагически:=And when Behemom, putting a torn, dirty sleeve to his eyes, exclaimed tragically:
– Спасибо, верный друг, заступился за пострадавшего! – произошло чудо.='Thank you, my faithful friend, you stood up for the sufferer!' - a miracle occurred.
Приличнейший тихий старичок, одетый бедно, но чистенько, старичок, покупавший три миндальных пирожных в кондитерском отделении, вдруг преобразился.=A most decent, quiet little old man, poorly but cleanly dressed, a little old man buying three macaroons in the confectionery department, was suddenly transformed.
Глаза его сверкнули боевым огнем, он побагровел, швырнул кулечек с пирожными на пол и крикнул:=His eyes flashed with bellicose fire, he turned purple, hurled the little bag of macaroons on the floor, and shouted
– Правда! – детским тонким голосом.='True!' in a child's high voice.
Затем он выхватил поднос, сбросив с него остатки погубленной Бегемотом шоколадной эйфелевой башни, взмахнул им, левой рукой сорвал с иностранца шляпу, а правой с размаху ударил подносом плашмя иностранца по плешивой голове.=Then he snatched up a tray, throwing from it the remains of the chocolate Eiffel Tower demolished by Behemoth, brandished it, tore the foreigner's hat off with his left hand, and with his right swung and struck the foreigner flat on his bald head with the tray.
Прокатился такой звук, какой бывает, когда с грузовика сбрасывают на землю листовое железо.=There was a roll as of the noise one hears when sheets of metal are thrown down from a truck.
Толстяк, белея, повалился навзничь и сел в кадку с керченской сельдью, выбив из нее фонтан селедочного рассола.=The fat man, turning white, fell backwards and sat in the barrel of Kerch herring, spouting a fountain of brine from it.
Тут же стряслось и второе чудо.=Straight away a second miracle occurred.
Сиреневый, провалившись в кадку, на чистом русском языке, без признаков какого-либо акцента, вскричал:=The lilac one, having fallen into the barrel, shouted in pure Russian, with no trace of any accent:
– Убивают! Милицию!='Murder! Police!
Меня бандиты убивают!=The bandits are murdering me!'
– очевидно, вследствие потрясения, внезапно овладев до тех пор неизвестным ему языком.=evidently having mastered, owing to the shock, dlis language hitherto unknown to him.
Тогда прекратился свист швейцара, и в толпах взволнованных покупателей замелькали, приближаясь, два милицейских шлема.=Then the doorman's whistling ceased, and amid the crowds of agitated shoppers two military helmets could be glimpsed approaching.
Но коварный Бегемот, как из шайки в бане окатывают лавку, окатил из примуса кондитерский прилавок бензином, и он вспыхнул сам собой.=But the perfidious Behemoth doused the confectionery counter with benzene from his primus, as one douses a bench in a bathhouse with a tub of water, and it blazed up of itself.
Пламя ударило кверху и побежало вдоль прилавка, пожирая красивые бумажные ленты на корзинках с фруктами.=The flame spurted upwards and ran along the counter, devouring the beautiful paper ribbons on the fruit baskets.
Продавщицы с визгом кинулись бежать из-за прилавка, и лишь только они выскочили из-за него, вспыхнули полотняные шторы на окнах и на полу загорелся бензин.=The salesgirls dashed shrieking from behind the counters, and as soon as they came from behind them, the linen curtains on the windows blazed up and the benzene on the floor ignited.
Публика, сразу подняв отчаянный крик, шарахнулась из кондитерского назад, смяв более ненужного Павла Иосифовича, а из-за рыбного гуськом со своими отточенными ножами рысью побежали к дверям черного хода продавцы.=The public, at once raising a desperate cry, shrank back from the confectionery department, running down the no longer needed Pavel Yosifovich, and from behind the fish counter the sales clerks with their whetted knives trotted in single file towards the door of the rear exit.
Сиреневый гражданин, выдравшись из кадки, весь в селедочной жиже, перевалился через семгу на прилавке и последовал за ними.=The lilac citizen, having extracted himself from the barrel, thoroughly drenched with herring juice, heaved himself over the salmon on the counter and followed after them.
Зазвенели и посыпались стекла в выходных зеркальных дверях, выдавленные спасающимися людьми, а оба негодяя – и Коровьев, и обжора Бегемот – куда-то девались, а куда – нельзя было понять.=The glass of the mirrored front doors clattered and spilled down, pushed out by fleeing people, while the two blackguards, Koroviev and the glutton Behemoth, got lost somewhere, but where – it was impossible to grasp.
Потом уж очевидцы, присутствующие при начале пожара в торгсине на Смоленском, рассказывали, что будто бы оба хулигана взлетели вверх под потолок и там будто бы лопнули оба, как воздушные детские шары.=Only afterwards did eyewitnesses who had been present at the starting of the fire in the currency store in Smolensky market-place tell how the two hooligans supposedly flew up to the ceiling and there popped like children's balloons.
Это, конечно, сомнительно, чтобы дело было именно так, но чего не знаем, того не знаем.=It is doubtful, of course, that things happened that way, but what we don't know, we don't know.
Но знаем, что ровно через минуту после происшествия на Смоленском=But we do know that exactly one minute after the happening in Smolensky market-place.
и Бегемот и Коровьев уже оказались на тротуаре бульвара, как раз напротив дома Грибоедовской тетки.=Behemoth and Koroviev both turned up on the sidewalk of the boulevard just by the house of Griboedov's aunt.
Коровьев остановился у решетки и заговорил: – Ба!=Koroviev stood by the fence and spoke: 'Hah!
Да ведь это писательский дом.=This is the writers' house!
Знаешь, Бегемот, я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом.=You know. Behemoth, I've heard many good and flattering things about this house.
Обрати внимание, мой друг, на этот дом!=Pay attention to this house, my friend.
Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов.=It's pleasant to think how under this roof no end of talents are being sheltered and nurtured.'
– Как ананасы в оранжереях, – сказал Бегемот и, чтобы получше полюбоваться на кремовый дом с колоннами, влез на бетонное основание чугунной решетки.='Like pineapples in a greenhouse,' said Behemoth and, the better to admire the cream-coloured building with columns, he climbed the concrete footing of the cast-iron fence.
– Совершенно верно, – согласился со своим неразлучным спутником Коровьев,='Perfectly correct,' Koroviev agreed with his inseparable companion, '
– и сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будующий автор "Дон Кихота", или "Фауста", или, черт меня побери, "Мертвых душ"! А?=and a sweet awe creeps into one's heart at the thought that in this house there is now ripening the future author of a Don Quixote or a Faust, or, devil take me, a Dead Souls. Eh?'
– Страшно подумать, – подтвердил Бегемот.='Frightful to think of,' agreed Behemoth.
– Да, – продолжал Коровьев, – удивительных вещей можно ожидать в парниках этого дома, объединившего под своею кровлей несколько тысяч подвижников, решивших отдать беззаветно свою жизнь на служение Мельпомене, Полигимнии и Талии.='Yes,' Koroviev went on, 'one can expect astonishing things from the hotbeds of this house, which has united under its roof several thousand zealots resolved to devote their lives to the service of Melpomene, Polyhymnia and Thalia.
Ты представляешь себе, какой поднимется шум, когда кто-нибудь из них для начала преподнесет читающей публике "Ревизора" или, на самый худой конец, "Евгения Онегина"!=You can imagine the noise that will arise when one of them, for starters, offers the reading public The Inspector General or, if worse comes to worst, Evgeny Onegin.'
– И очень просто, – опять-таки подтвердил Бегемот.='Quite easily,' Behemoth again agreed.
– Да, – продолжал Коровьев и озабоченно поднял палец, – но!='Yes,' Koroviev went on, anxiously raising his finger, 'but!
Но, говорю я и повторяю это – но!=. .. But, I say, and I repeat this but ...
Если на эти нежные тепличные растения не нападет какой-нибудь микроорганизм, не подточит их в корне, если они не загниют!=Only if these tender hothouse plants are not attacked by some micro-organism that gnaws at their roots so that they rot!
А это бывает с ананасами!=And it does happen with pineapples!
Ой-ой-ой, как бывает!=Oh, my, does it!'
– Кстати, – осведомился Бегемот, просовывая свою круглую голову через дыру в решетке, – что это они делают на веранде?='Incidentally,' inquired Behemoth, putting his round head through an opening in the fence, 'what are they doing on the veranda?'
– Обедают, – объяснил Коровьев, – добавлю к этому, дорогой мой, что здесь очень недурной и недорогой ресторан.='Having dinner,' explained Koroviev, 'and to that I will add, my dear, that the restaurant here is inexpensive and not bad at all.
А я, между тем, как и всякий турист перед дальнейшим путешествием, испытываю желание закусить и выпить большую ледяную кружку пива.=And, by the way, like any tourist before continuing his trip, I feel a desire to have a bite and drink a big, ice-cold mug of beer.'
– И я тоже, – ответил Бегемот, и оба негодяя зашагали по асфальтовой дорожке под липами прямо к веранде не чуявшего беды ресторана.='Me, too,' replied Behemoth, and the two blackguards marched down the asphalt path under the lindens straight to the veranda of the unsuspecting restaurant.
Бледная и скучающая гражданка в белых носочках и белом же беретике с хвостиком сидела на венском стуле у входа на веранду с угла, там, где в зелени трельяжа было устроено входное отверстие.=A pale and bored citizeness in white socks and a white beret with a nib sat on a Viennese chair at the corner entrance to the veranda, where amid the greenery of the trellis an opening for the entrance had been made.
Перед нею на простом кухонном столе лежала толстая конторского типа книга, в которую гражданка, неизвестно для каких причин, записывала входящих в ресторан.=In front of her on a simple kitchen table lay a fat book of the ledger variety, in which the citizeness, for unknown reasons, wrote down all those who entered the restaurant.
Этой именно гражданкой и были остановлены Коровьев и Бегемот.=It was precisely this citizeness who stopped Koroviev and Behemoth.
– Ваши удостоверения?='Your identification cards?'
– она с удивлением глядела на пенсне Коровьева, а также и на примус Бегемота, и на разорванный Бегемотов локоть.=She was gazing in amazement at Koroviev's pince-nez, and also at Behemoth's primus and Behemoth's torn elbow.
– Приношу вам тысячу извинений, какие удостоверения?='A thousand pardons, but what identification cards?'
– спросил Коровьев, удивляясь.=asked Koroviev in surprise.
– Вы – писатели? – в свою очередь, спросила гражданка.='You're writers?' the citizeness asked in her turn.
– Безусловно, – с достоинством ответил Коровьев.='Unquestionably,' Koroviev answered with dignity.
– Ваши удостоверения? – повторила гражданка.=‘Your identification cards?' the citizeness repeated.
– Прелесть моя... – начал нежно Коровьев.='My sweetie .. .' Koroviev began tenderly.
– Я не прелесть, – перебила его гражданка.='I'm no sweetie,' interrupted the citizeness.
– О, как это жалко, – разочарованно сказал Коровьев и продолжал:='More's the pity,' Koroviev said disappointedly and went on;
– Ну, что ж, если вам не угодно быть прелестью, что было бы весьма приятно, можете не быть ею.='Well, so, if you don't want to be a sweetie, which would be quite pleasant, you don't have to be.
Так вот, чтобы убедиться в том, что Достоевский – писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение?=So, then, to convince yourself that Dostoevsky was a writer, do you have to ask for his identification card?
Да возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем.=Just take any five pages from any one of his novels and you'll be convinced, without any identification card, that you're dealing with a writer.
Да я полагаю, что у него и удостоверения-то никакого не было!=And I don't think he even had any identification card!
Как ты думаешь?=What do you think?
– обратился Коровьев к Бегемоту.=' Koroviev turned to Behemoth.
– Пари держу, что не было, – ответил тот, ставя примус на стол рядом с книгой и вытирая пот рукою на закопченном лбу.='I'll bet he didn't,' replied Behemoth, setting the primus down on the table beside the ledger and wiping the sweat from his sooty forehead with his hand.
– Вы – не Достоевский, – сказала гражданка, сбиваемая с толку Коровьевым.='You're not Dostoevsky,' said the citizeness, who was getting muddled by Koroviev.
– Ну, почем знать, почем знать, – ответил тот.='Well, who knows, who knows,' he replied.
– Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.='Dostoevsky's dead,' said the citizeness, but somehow not very confidently.
– Протестую, – горячо воскликнул Бегемот.='I protest!' Behemoth exclaimed hotly.
– Достоевский бессмертен!='Dostoevsky is immortal!'
– Ваши удостоверения, граждане, – сказала гражданка.='Your identification cards, citizens,' said the citizeness.
– Помилуйте, это, в конце концов, смешно, – не сдавался Коровьев,='Good gracious, this is getting to be ridiculous!' Koroviev would not give in.
– вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет!='A writer is defined not by any identity card, but by what he writes.
Почем вы знаете, какие замыслы роятся у меня в голове?=How do you know what plots are swarming in my head?
Или в этой голове?=Or in this head?'
– и он указал на голову Бегемота, с которой тот тотчас снял кепку, как бы для того, чтобы гражданка могла получше осмотреть ее.=and he pointed at Behemoth's head, from which the latter at once removed the cap, as if to let the citizeness examine it better.
– Пропустите, граждане, – уже нервничая, сказала она.='Step aside, citizens,' she said, nervously now.
Коровьев и Бегемот посторонились и пропустили какого-то писателя в сером костюме, в летней без галстука белой рубашке, воротник которой широко лежал на воротнике пиджака, и с газетой под мышкой.=Koroviev and Behemoth stepped aside and let pass some writer in a grey suit with a tie-less, summer white shirt, the collar of which lay wide open on the lapels of his jacket, and with a newspaper under his arm.
Писатель приветливо кивнул гражданке, на ходу поставил в подставленной ему книге какую-то закорючку и проследовал на веранду.=The writer nodded affably to the citizeness, in passing put some nourish in the proffered ledger, and proceeded to the veranda.
– Увы, не нам, не нам, – грустно заговорил Коровьев, – а ему достанется эта ледяная кружка пива, о которой мы, бедные скитальцы, так мечтали с тобой,='Alas, not to us, not to us,' Koroviev began sadly, 'but to him will go that ice-cold mug of beer, which you and I, poor wanderers, so dreamed of together.
положение наше печально и затруднительно, и я не знаю, как быть.=Our position is woeful and difficult, and I don't know what to do.'
Бегемот только горько развел руками и надел кепку на круглую голову, поросшую густым волосом, очень похожим на кошачью шерсть.=Behemoth only spread his arms bitterly and put his cap on his round head, covered with thick hair very much resembling a cat's fur.
И в этот момент негромкий, но властный голос прозвучал над головой гражданки: – Пропустите, Софья Павловна.=And at that moment a low but peremptory voice sounded over the head of the citizeness: 'Let them pass, Sofya Pavlovna.'
Гражданка с книгой изумилась;=The citizeness with the ledger was amazed.
в зелени трельяжа возникла белая фрачная грудь и клинообразная борода флибустьера.=Amidst the greenery, of the trellis appeared the white tailcoated chest and wedge-shaped beard of the freebooter.
Он приветливо глядел на двух сомнительных оборванцев и, даже более того, делал им пригласительные жесты.=He was looking affably at the two dubious ragamuffins and, moreover, even making inviting gestures to them.
Авторитет Арчибальда Арчибальдовича был вещью, серьезно ощутимой в ресторане, которым он заведовал, и Софья Павловна покорно спросила у Коровьева:=Archibald Archibaldovich's authority was something seriously felt in the restaurant under his management, and Sofya Pavlovna obediently asked Koroviev:
– Как ваша фамилия?='What is your name?'
– Панаев, – вежливо ответил тот.='Panaev,'" he answered courteously.
Гражданка записала эту фамилию и подняла вопросительный взор на Бегемота.=The citizeness wrote this name down and raised a questioning glance to Behemoth.
– Скабичевский, – пропищал тот, почему-то указывая на свой примус.='Skabichevsky,' the latter squeaked, for some reason pointing to his primus.
Софья Павловна записала и это и пододвинула книгу посетителям, чтобы они расписались в ней.=Sofya Pavlovna wrote this down, too, and pushed the book towards the visitors for them to sign.
Коровьев против Панаева написал "Скабичевский", а Бегемот против Скабичевского написал "Панаев".=Koroviev wrote 'Skabichevsky' next to the name 'Panaev', and Behemoth wrote 'Panaev' next to 'Skabichevsky'.
Арчибальд Арчибальдович, совершенно поражая Софью Павловну, обольстительно улыбаясь, повел гостей к лучшему столику в противоположном конце веранды, туда, где лежала самая густая тень, к столику, возле которого весело играло солнце в одном из прорезов трельяжной зелени.=Archibald Archibaldovich, to the utter amazement of Sofya Pavlovna, smiled seductively, and led the guests to the best table, at the opposite end of the veranda, where the deepest shade lay, a table next to which the sun played merrily through one of the gaps in the trellis greenery,
Софья же Павловна, моргая от изумления, долго изучала странные записи, сделанные неожиданными посетителями в книге.=while Sofya Pavlovna, blinking with amazement, studied for a long time the strange entry made in the book by the unexpected visitors.
Официантов Арчибальд Арчибальдович удивил не менее, чем Софью Павловну.=Archibald Archibaldovich surprised the waiters no less than he had Sofya Pavlovna.
Он лично отодвинул стул от столика, приглашая Коровьева сесть, мигнул одному, что-то шепнул другому, и два официанта засуетились возле новых гостей, из которых один свой примус поставил рядом со своим порыжевшим ботинком на пол.=He personally drew a chair back from the table, inviting Koroviev to sit down, winked to one, whispered something to the other, and the two waiters began bustling around the new guests, one of whom set his primus down on the floor next to his scuffed shoe.
Немедленно исчезла со стола старая скатерть в желтых пятнах, в воздухе, хрустя крахмалом, взметнулась белейшая, как бедуинский бурнус, другая,=The old yellow-stained tablecloth immediately disappeared from the table, another shot up into the air, crackling with starch, white as a Bedouin's burnous,
а Арчибальд Арчибальдович уже шептал тихо, но очень выразительно, склоняясь к самому уху Коровьева:=and Archibald Archibaldovich was already whispering softly but very significantly, bending right to Koroviev's ear:
– Чем буду потчевать?=‘What may I treat you to?
Балычок имею особенный...=I have a special little balyk here ...
у архитекторского съезда оторвал...=bagged at the architects' congress ..
– Вы... э... дайте нам вообще закусочку...=.' 'Oh ... just give us a bite of something ...
э... – благожелательно промычал Коровьев, раскидываясь на стуле.=eh? ...' Koroviev mumbled good-naturedly, sprawling on the chair.
– Понимаю, – закрывая глаза, многозначительно ответил Арчибальд Арчибальдович.='I understand . . .' Archibald Archibaldovich replied meaningfully, closing his eyes.
Увидев, как обращается с весьма сомнительными посетителями шеф ресторана, официанты отбросили всякие сомнения и принялись за дело серьезно.=Seeing the way the chief of the restaurant treated the rather dubious visitors, the waiters laid aside their suspicions and got seriously down to business.
Один уже подносил спичку Бегемоту, вынувшему из кармана окурок и всунувшему его в рот, другой подлетел, звеня зеленым стеклом и выставляя у приборов рюмки, лафитники и тонкостенные бокалы, из которых так хорошо пьется нарзан под тентом...=One was already offering a match to Behemoth, who had taken a butt from his pocket and put it in his mouth, the other raced up clinking with green glass and at their places arranged goblets, tumblers, and those thin-walled glasses from which it is so nice to drink seltzer under the awning .
нет, забегая вперед, скажем...=. . no, skipping ahead, let us say:
пился нарзан под тентом незабвенной Грибоедовской веранды.=it used to be so nice to drink seltzer under the awning of the unforgettable Griboedov veranda.
– Филейчиком из рябчика могу угостить, – музыкально мурлыкал Арчибальд Арчибальдович.='I might recommend a little fillet of hazel-grouse,' Archibald Archibaldovich murmured musically.
Гость в треснувшем пенсне полностью одобрял предложения командира брига и благосклонно глядел на него сквозь бесполезное стеклышко.=The guest in the cracked pince-nez fully approved the commander of the brig's suggestions and gazed at him benevolently through the useless bit of glass.
Обедающий за соседним столиком беллетрист Петраков-Суховей с супругой, доедавшей свиной эскалоп, со свойственной всем писателям наблюдательностью заметил ухаживания Арчибальда Арчибальдовича и очень удивился.=The fiction writer Petrakov-Sukhovey, dining at the next table with his wife, who was finishing a pork chop, noticed with the keenness of observation proper to all writers the wooing of Archibald Archibaldovich, and was quite, quite surprised.
А супруга его, очень почтенная дама, просто даже приревновала пирата к Коровьеву и даже ложечкой постучала...=And his wife, a very respectable lady, even simply became jealous of Koroviev over the pirate, and even rapped with her teaspoon, as if to say:
– И что ж это, дескать, нас задерживают...=why are we kept waiting?
пора и мороженое подавать! В чем дело?=. . . It's time the ice cream was served. What's the matter?
Однако, послав Петраковой обольстительную улыбку, Арчибальд Арчибальдович направил к ней официанта, а сам не покинул своих дорогих гостей.=. . . However, after sending Mrs Petrakov a seductive smile, Archibald Archibaldovich dispatched a waiter to her, but did not leave his dear guests himself.
Ах, умен был Арчибальд Арчибальдович!=Ah, how intelligent Archibald Archibaldovich was!
А уж наблюдателен, пожалуй, не менее, чем и сами писатели.=And his powers of observation were perhaps no less keen than those of the writers themselves!
Арчибальд Арчибальдович знал и о сеансе в Варьете, и о многих других происшествиях этих дней, слышал, но, в противоположность другим, мимо ушей не пропустил ни слова "клетчатый", ни слова "кот".=Archibald Archibaldovich knew about the séance at the Variety, and about many other events of those days; he had heard, but, unlike the others, had not closed his ears to, the word 'checkered' and the word 'cat'.
Арчибальд Арчибальдович сразу догадался, кто его посетители.=Archibald Archibaldovich guessed at once who his visitors were.
А догадавшись, натурально, ссориться с ними не стал.=And, having guessed, naturally did not start quarrelling with them.
А вот Софья Павловна хороша!=And that Sofya Pavlovna was a good one!
Ведь это надо же выдумать – преграждать этим двум путь на веранду!=To come up with such a thing – barring the way to the veranda for those two!
А впрочем, что с нее спрашивать.=Though what could you expect of her!
Надменно тыча ложечкой в раскисающее сливочное мороженое, Петракова недовольными глазами глядела, как столик перед двумя одетыми какими-то шутами гороховыми как бы по волшебству обрастает яствами.=. . . Haughtily poking her little spoon into the slushy ice cream, Mrs Petrakov, with displeased eyes, watched the table in front of the two motley buffoons become overgrown with dainties as if by magic.
До блеска вымытые салатные листья уже торчали из вазы со свежей икрой...=Shiny clean lettuce leaves were already sticking from a bowl of fresh caviar ...
миг, и появилось на специально пододвинутом отдельном столике запотевшее серебряное ведерко...=an instant later a sweating silver bucket appeared, brought especially on a separate little table . . .
Лишь убедившись в том, что все сделано по чести, лишь тогда, когда в руках официантов прилетела закрытая сковорода, в которой что-то ворчало, Арчибальд Арчибальдович позволил себе покинуть двух загадочных посетителей, да и то предварительно шепнув им:=Only when convinced that everything had been done impeccably, only when there came flying in the waiter's hands a covered pan with something gurgling in it, did Archibald Archibaldovich allow himself to leave the two mysterious visitors, and that after having first whispered to them:
– Извините! На минутку! Лично пригляжу за филейчиками.='Excuse me! One moment! I'll see to the fillets personally!'
Он отлетел от столика и скрылся во внутреннем ходе ресторана.=He flew away from the table and disappeared into an inner passage of the restaurant.
Если бы какой-нибудь наблюдатель мог проследить дальнейшие действия Арчибальда Арчибальдовича, они, несомненно, показались бы ему несколько загадочными.=If any observer had been able to follow the further actions of Archibald Archibaldovich, they would undoubtedly have seemed somewhat mysterious to him.
Шеф отправился вовсе не на кухню наблюдать за филейчиками, а в кладовую ресторана.=The chief did not go to the kitchen to supervise the fillets at all, but went to the restaurant pantry.
Он открыл ее своим ключом, закрылся в ней, вынул из ларя со льдом осторожно, чтобы не запачкать манжет, два увесистых балыка, запаковал их в газетную бумагу, аккуратно перевязал веревочкой и отложил в сторону.=He opened it with his own key, locked himself inside, took two hefty balyks from the icebox, carefully, so as not to soil his cuffs, wrapped them in newspaper, tied them neatly with string, and set them aside.
Затем в соседней комнате проверил, на месте ли его летнее пальто на шелковой подкладке и шляпа, и лишь после этого проследовал в кухню, где повар старательно разделывал обещанные гостям пиратом филейчики.=Then he made sure that his hat and silk-lined summer coat were in place in the next room, and only after that proceeded to the kitchen, where the chef was carefully boning the fillets the pirate had promised his visitors.
Нужно сказать, что странного и загадочного во всех действиях Арчибальда Арчибальдовича вовсе не было и странными такие действия мог бы счесть лишь наблюдатель поверхностный.=It must be said that there was nothing strange or incomprehensible in any of Archibald Archibaldovich's actions, and that they could seem strange only to a superficial observer.
Поступки Арчибальда Арчибальдовича совершенно логически вытекали из всего предыдущего.=Archibald Archibaldovich's behaviour was the perfectly logical result of all that had gone before.
Знание последних событий, и главным образом – феноменальное чутье Арчибальда Арчибальдовича подсказывали шефу Грибоедовского ресторана, что обед его двух посетителей будет хотя и обилен и роскошен, но крайне непродолжителен.=A knowledge of the latest events, and above all Archibald Archibaldovich's phenomenal intuition, told the chief of the Griboedov restaurant that his two visitors' dinner, while abundant and sumptuous, would be of extremely short duration.
И чутье, никогда не обманывающее бывшего флибустьера, не подвело его и на сей раз.=And his intuition, which had never yet deceived the former freebooter, did not let him down this time either.
В то время как Коровьев и Бегемот чокались второй рюмкой прекрасной холодной московской двойной очистки водки, появился на веранде потный и взволнованный хроникер Боба Кандалупский, известный в Москве своим поразительным всеведением, и сейчас же подсел к Петраковым.=Just as Koroviev and Behemoth were clinking their second glasses of wonderful, cold, double-distilled Moskovskaya vodka, the sweaty and excited chronicler Boba Kandalupsky, famous in Moscow for his astounding omniscience, appeared on the veranda and at once sat down with the Petrakovs.
Положив свой разбухший портфель на столик, Боба немедленно всунул свои губы в ухо Петракову и зашептал в него какие-то очень соблазнительные вещи.=Placing his bulging briefcase on the table, Boba immediately put his lips to Petrakov's ear and whispered some very tempting things into it.
Мадам Петракова, изнывая от любопытства, и свое ухо подставила к пухлым масленым губам Бобы,=Madame Petrakov, burning with curiosity, also put her ear to Boba's plump, greasy lips.
а тот, изредка воровски оглядываясь, все шептал и шептал, и можно было расслышать отдельные слова, вроде таких:=And he, with an occasional furtive look around, went on whispering and whispering, and one could make out separate words, such as:
– Клянусь вам честью!='I swear to you!
На Садовой, на Садовой,=On Sadovaya, on Sadovaya!.
– Боба еще больше снизил голос, – не берут пули.=. .' Boba lowered his voice still more, 'bullets have no effect!
Пули... пули... бензин, пожар... пули...=... bullets . . . bullets ... benzene . . . fire . .. bullets ..
– Вот этих бы врунов, которые распространяют гадкие слухи, – в негодовании несколько громче, чем хотел бы Боба, загудела контральтовым голосом мадам Петракова, – вот их бы следовало разъяснить!=.' 'It's the liars that spread these vile rumours,' Madame Petrakov boomed in a contralto voice, somewhat louder in her indignation than Boba would have liked, 'they're the ones who ought to be explained!
Ну, ничего, так и будет, их приведут в порядок!=Well, never mind, that's how it will be, they'll be called to order!
Какие вредные враки!=Such pernicious lies!'
– Какие же враки, Антонида Порфирьевна! – воскликнул огорченный неверием супруги писателя Боба и опять засвистел:='Why lies, Antonida Porfirievna!' exclaimed Boba, upset by the disbelief of the writer's wife, and again began spinning:
– Говорю вам, пули не берут...='I tell you, bullets have no effect!
А теперь пожар...=... And then the fire .
Они по воздуху... по воздуху, –=.. they went up in the air ... in the air!'
Боба шипел, не подозревая того, что те, о ком он рассказывает, сидят рядом с ним, наслаждаясь его свистом.=Boba went on hissing, not suspecting that those he was talking about were sitting next to him, delighting in his yarn.
Впрочем, это наслаждение скоро прекратилось.=However, this delight soon ceased:
Из внутреннего хода ресторана на веранду стремительно вышли трое мужчин с туго перетянутыми ремнями талиями, в крагах и с револьверами в руках.=from an inner passage of the restaurant three men, their waists drawn in tightly by belts, wearing leggings and holding revolvers in their hands, strode precipitously on to the veranda.
Передний крикнул звонко и страшно: – Ни с места!=The one in front cried ringingly and terribly: 'Don't move!'
– и тотчас все трое открыли стрельбу на веранде, целясь в голову Коровьеву и Бегемоту.=And at once all three opened fire on the veranda, aiming at the heads of Koroviev and Behemoth.
Оба обстреливаемые сейчас же растаяли в воздухе, а из примуса ударил столб огня прямо в тент.=The two objects of the shooting instantly melted into air, and a pillar of fire spurted from the primus directly on to the tent roof.
Как бы зияющая пасть с черными краями появилась в тенте и стала расползаться во все стороны.=It was as if a gaping maw with black edges appeared in the tent and began spreading in all directions.
Огонь, проскочив сквозь нее, поднялся до самой крыши Грибоедовского дома.=The fire leaping through it rose up to the roof of Griboedov House.
Лежащие на окне второго этажа папки с бумагами в комнате редакции вдруг вспыхнули, а за ними схватило штору, и тут огонь, гудя, как будто кто-то его раздувал, столбами пошел внутрь теткиного дома.=Folders full of papers lying on the window-sill of the editorial office on the second floor suddenly blazed up, followed by the curtains, and now the fire, howling as if someone were blowing on it, went on in pillars to the interior of the aunt's house.
Через несколько секунд по асфальтовым дорожкам, ведущим к чугунной решетке бульвара, откуда в среду вечером пришел не понятый никем первый вестник несчастья Иванушка, теперь бежали недообедавшие писатели, официанты, Софья Павловна, Боба, Петракова, Петраков.=A few seconds later, down the asphalt paths leading to the cast-iron fence on the boulevard, whence Ivanushka, the first herald of the disaster, understood by no one, had come on Wednesday evening, various writers, Sofya Pavlovna, Boba, Petrakov's wife and Petrakov, now went running, leaving their dinners unfinished.
Заблаговременно вышедший через боковой ход, никуда не убегая и никуда не спеша, как капитан, который обязан покинуть горящий бриг последним, стоял спокойный Арчибальд Арчибальдович в летнем пальто на шелковой подкладке, с двумя балыковыми бревнами под мышкой.=Having stepped out through a side entrance beforehand, not fleeing or hurrying anywhere, like a captain who must be the last to leave his burning brig, Archibald Archibaldovich stood calmly in his summer coat with silk lining, the two balyk logs under his arm.
Глава 29.=CHAPTER 29.
Судьба мастера и Маргариты определена=The Fate of the Master and Margarita is Decided
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло.=At sunset, high over the city, on the stone terrace of one of the most beautiful houses in Moscow, a house built about a hundred and fifty years ago, there were two: Woland and Azazello.
Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами.=They could not be seen from the street below, because they were hidden from unwanted eyes by a balustrade with plaster vases and plaster flowers.
Но им город был виден почти до самых краев.=But they could see the city almost to its very edges.
Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану.=Woland was sitting on a folding stool, dressed in his black soutane.
Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы.=His long and broad sword was stuck vertically into a crack between two flags of the terrace so as to make a sundial.
Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны.=The shadow of the sword lengthened slowly and steadily, creeping towards the black shoes on Satan's feet.
Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг.=Resting his sharp chin on his fist, hunched on the stool with one leg drawn under him, Woland stared fixedly' at the endless collection of palaces, gigantic buildings and little hovels destined to be pulled down.
Азазелло, расставшись со своим современным нарядом, то есть пиджаком, котелком, лакированными туфлями, одетый, как и Воланд, в черное, неподвижно стоял невдалеке от своего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.=Azazello, having parted with his modern attire – that is, jacket, bowler hat and patent-leather shoes – and dressed, like Woland, in black, stood motionless not far from his sovereign, like him with his eyes fixed on the city.
Воланд заговорил: – Какой интересный город, не правда ли?=Woland began to speak: 'Such an interesting city, is it not?'
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:=Azazello stirred and replied respectfully:
– Мессир, мне больше нравится Рим!='I like Rome better, Messire.'
– Да, это дело вкуса, – ответил Воланд.='Yes, it's a matter of taste,' replied Woland.
Через некоторое время опять раздался его голос: – А отчего этот дым там, на бульваре?=After a while, his voice resounded again: 'And what is that smoke there on the boulevard?'
– Это горит Грибоедов, – ответил Азазелло.=That is Griboedov's burning,' replied Azazello.
– Надо полагать, что это неразлучная парочка, Коровьев и Бегемот, побывала там?='It must be supposed that that inseparable pair, Koroviev and Behemoth, stopped by there?'
– В этом нет никакого сомнения, мессир.='Of that there can be no doubt, Messire.'
Опять наступило молчание, и оба находящихся на террасе глядели, как в окнах, повернутых на запад, в верхних этажах громад зажигалось изломанное ослепительное солнце.=Again silence fell, and the two on the terrace gazed at the fragmented, dazzling sunlight in the upper-floor windows of the huge buildings facing west.
Глаз Воланда горел точно так же, как одно из таких окон, хотя Воланд был спиною к закату.=Woland's eye burned like one of those windows, though Woland had his back to the sunset.
Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше.=But here something made Woland turn his attention to the round tower behind him on the roof.
Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.=From its wall stepped a tattered, clay-covered, sullen man in a chiton, in home-made sandals, black-bearded.
– Ба! – воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего,='Hah!' exclaimed Woland, looking mockingly at the newcomer.
– менее всего можно было ожидать тебя здесь!='Least of all would I expect you here!
Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?=What have you come with, uninvited guest?'
– Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.='I have come to see you, spirit of evil and sovereign of shadows,' the newcomer replied, glowering inimically at Woland.
– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей?='If you've come to see me, why didn't you wish me a good evening, former tax collector?'
– заговорил Воланд сурово.=Woland said sternly.
– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.='Because I don't wish you a good anything,' the newcomer replied insolently.
– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот,='But you'll have to reconcile yourself to that,' Woland objected, and a grin twisted his mouth.
– не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях.='YOU no sooner appear on the roof than you produce an absurdity, and I'll tell you what it is – it's your intonation.
Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла.=You uttered your words as if you don't acknowledge shadows, or evil either.
Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом:=Kindly consider the question:
что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?=what would your good do if evil did not exist, and what would the earth look like if shadows disappeared from it?
Ведь тени получаются от предметов и людей.=Shadows are cast by objects and people.
Вот тень от моей шпаги.=Here is the shadow of my sword.
Но бывают тени от деревьев и от живых существ.=Trees and living beings also have shadows.
Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?=Do you want to skin the whole earth, tearing all the trees and living things off it, because of your fantasy of enjoying bare light?
Ты глуп.=You're a fool.'
– Я не буду с тобой спорить, старый софист, – ответил Левий Матвей.='I won't argue with you, old sophist,' replied Matthew Levi.
– Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, – ты глуп, – ответил Воланд и спросил:='You also cannot argue with me, for the reason I've already mentioned: you're a fool,' Woland replied and asked:
– Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?="Well, make it short, don't weary me, why have you appeared?'
– Он прислал меня.='He sent me.'
– Что же он велел передать тебе, раб?='What did he tell you to say, slave?'
– Я не раб, – все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, – я его ученик.='I'm not a slave,' Matthew Levi replied, growing ever angrier, 'I'm his disciple.'
– Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, – отозвался Воланд, – но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются.='You and I speak different languages, as usual,' responded Woland, 'but the things we say don't change for all that.
Итак...=And so?
– Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем.=. ..' 'He has read the master's work,' said Matthew Levi, 'and asks you to take the master with you and reward him with peace.
Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?=Is that hard for you to do, spirit of evil?'
– Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд, – и тебе это хорошо известно.='Nothing is hard for me to do,' answered Woland, 'you know that very well.'
– Он помолчал и добавил: – А что же вы не берете его к себе, в свет?=He paused and added: 'But why don't you take him with you into the light?'
– Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий.='He does not deserve the light, he deserves peace,' Levi said in a sorrowful voice.
– Передай, что будет сделано, – ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: – И покинь меня немедленно.='Tell him it will be done,' Woland replied and added, his eye flashing: 'And leave me immediately.'
– Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже,='He asks that she who loved him and suffered because of him also be taken with him,'
– в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.=Levi addressed Woland pleadingly for the first time.
– Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.='We would never have thought of it without you. Go.'
Левий Матвей после этого исчез, а Воланд подозвал к себе Азазелло и приказал ему: – Лети к ним и все устрой.=Matthew Levi disappeared after that, and Woland called Azazello and ordered him: 'Fly to them and arrange it all.'
Азазелло покинул террасу, и Воланд остался один.=Azazello left the terrace, and Woland remained alone.
Но одиночество его не было продолжительным.=But his solitude did not last.
Послышался на плитах террасы стук шагов и оживленные голоса, и перед Воландом предстали Коровьев и Бегемот.=Over the flags of the terrace came the sound of footsteps and animated voices, and before Woland stood Koroviev and Behemoth.
Но теперь примуса при толстяке не было, а нагружен он был другими предметами.=But now the fat fellow had no primus with him, but was loaded with other things.
Так, под мышкой у него находился небольшой ландшафтик в золотой раме, через руку был перекинут поварской, наполовину обгоревший халат, а в другой руке он держал цельную семгу в шкуре и с хвостом.=Thus, under his arm he had a small landscape in a gold frame, from one hand hung a half-burnt cook's smock, and in the other he held a whole salmon with skin and tail.
От Коровьева и Бегемота несло гарью,=Koroviev and Behemoth reeked of fire.
рожа Бегемота была в саже, а кепка наполовину обгорела.=Behemoth's mug was all sooty and his cap was badly burnt.
– Салют, мессир, – прокричала неугомонная парочка, и Бегемот замахал семгой.='Greetings, Messire!' cried the irrepressible pair, and Behemoth waved the salmon.
– Очень хороши, – сказал Воланд.='A fine sight,' said Woland.
– Мессир, вообразите, – закричал возбужденно и радостно Бегемот, – меня за мародера приняли!='Imagine, Messire!' Behemoth cried excitedly and joyfully, 'I was taken for a looter!'
– Судя по принесенным тобою предметам, – ответил Воланд, поглядывая на ландшафтик, – ты и есть мародер.='Judging by the things you've brought,' Woland replied, glancing at the landscape, 'you are a looter!'
– Верите ли, мессир...='Believe me, Messire .
– задушевным голосом начал Бегемот.=..' Behemoth began in a soulful voice.
– Нет, не верю, – коротко ответил Воланд.='No, I don't,' Woland replied curtly.
– Мессир, клянусь, я делал героические попытки спасти все, что было можно, и вот все, что удалось отстоять.='Messire, I swear, I made heroic efforts to save everything I could, and this is all I was able to rescue.'
– Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? – спросил Воланд.='You'd better tell me, why did Griboedov's catch fire?' asked Woland.
Оба, и Коровьев и Бегемот, развели руками, подняли глаза к небу, а Бегемот вскричал: – Не постигаю!=Both Koroviev and Behemoth spread their arms, raised their eyes to heaven, and Behemoth cried out: 'I can't conceive why!
Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...=We were sitting there peacefully, perfectly quiet, having a bite to eat...'
– И вдруг – трах, трах! – подхватил Коровьев, – выстрелы!='And suddenly - bang, bang!' Koroviev picked up, 'gunshots!
Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!=Crazed with fear. Behemoth and I ran out to the boulevard, our pursuers followed, we rushed to Timiriazev!..
– Но чувство долга, – вступил Бегемот, – побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!=.' 'But the sense of duty,' Behemoth put in, 'overcame our shameful fear and we went back.'
– Ах, вы вернулись? – сказал Воланд, – ну, конечно, тогда здание сгорело дотла.='Ah, you went back?' said Woland. 'Well, then of course the building was reduced to ashes.'
– Дотла! – горестно подтвердил Коровьев, – то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться.=To ashes!' Koroviev ruefully confirmed, 'that is, Messire, literally to ashes, as you were pleased to put it so aptly.
Одни головешки!=Nothing but embers!'
– Я устремился, – рассказывал Бегемот, – в зал заседаний, – это который с колоннами, мессир, – рассчитывая вытащить что-нибудь ценное.='I hastened,' Behemoth narrated, 'to the meeting room, the one with the columns, Messire, hoping to bring out something valuable.
Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой!=Ah, Messire, my wife, if only I had one, was twenty times in danger of being left a widow!
Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо – счастлив, что не женат.=But happily, Messire, I'm not married, and, let me tell you, I'm really happy that I'm not.
Ах, мессир, можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!=Ah, Messire, how can one trade a bachelor's freedom for the burdensome yoke .
– Опять началась какая-то чушь, – заметил Воланд.=. .' 'Again some gibberish gets going,' observed Woland.
– Слушаю и продолжаю, – ответил кот, – да-с, вот ландшафтик.='I hear and continue,' the cat replied. 'Yes, sir, this landscape here!
Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо.=It was impossible to bring anything more out of the meeting room, the flames were beating in my face.
Я побежал в кладовку, спас семгу.=I ran to the pantry and rescued the salmon.
Я побежал в кухню, спас халат.=I ran to the kitchen and rescued the smock.
Я считаю, мессир, что я сделал все, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице.=I think, Messire, that I did everything I could, and I don't understand how to explain the sceptical expression on your face.'
– А что делал Коровьев в то время, когда ты мародерствовал? – спросил Воланд.='And what did Koroviev do while you were looting?' asked Woland.
– Я помогал пожарным, мессир, – ответил Коровьев, указывая на разорванные брюки.='I was helping the firemen, Messire,' replied Koroviev, pointing to his torn trousers.
– Ах, если так, то, конечно, придется строить новое здание.='Ah, if so, then of course a new building will have to be built.'
– Оно будет построено, мессир, – отозвался Коровьев, – смею уверить вас в этом.='It will be built, Messire,' Koroviev responded, 'I venture to assure you of that.'
– Ну, что ж, остается пожелать, чтобы оно было лучше прежнего, – заметил Воланд.='Well, so it remains for us to wish that it be better than the old one,' observed Woland.
– Так и будет, мессир, – сказал Коровьев.='It will be, Messire,' said Koroviev.
– Уж вы мне верьте, – добавил кот, – я форменный пророк.='You can believe me,' the cat added, 'I'm a regular prophet.'
– Во всяком случае, мы явились, мессир, – докладывал Коровьев, – и ждем ваших распоряжений.='In any case, we're here, Messire,' Koroviev reported, 'and await your orders.'
Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своей свите, глядел вдаль.=Woland got up from his stool, went over to the balustrade, and alone, silently, his back turned to his retinue, gazed into the distance for a long time.
Потом он отошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал: – Распоряжений никаких не будет – вы исполнили все, что могли, и более в ваших услугах я пока не нуждаюсь.=Then he stepped away from the edge, lowered himself on to his stool, and said: 'There will be no orders, you have fulfilled all you could, and for the moment I no longer need your services.
Можете отдыхать.=You may rest.
Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.=Right now a storm is coming, the last storm, it will complete all that needs completing, and we'll be on our way.'
– Очень хорошо, мессир, – ответили оба гаера и скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.='Very well, Messire,' the two buffoons replied and disappeared somewhere behind the round central tower, which stood in the middle of the terrace.
Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте.=The storm of which Woland had spoken was already gathering on the horizon.
Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце.=A black cloud rose in the west and cut off half the sun.
Потом она накрыла его целиком.=Then it covered it entirely.
На террасе посвежело.=The air became cool on the terrace.
Еще через некоторое время стало темно.=A little later it turned dark.
Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город.=This darkness which came from the west covered the vast city.
Исчезли мосты, дворцы.=Bridges and palaces disappeared.
Все пропало, как будто этого никогда не было на свете.=Everything vanished as if it had never existed in the world.
Через все небо пробежала одна огненная нитка.=One fiery thread ran across the whole sky.
Потом город потряс удар.=Then a thunderclap shook the city.
Он повторился, и началась гроза.=It was repeated, and the storm began.
Воланд перестал быть видим в ее мгле.=Woland could no longer be seen in its gloom.
Глава 30.=CHAPTER 30.
Пора!=It's Time!
Пора!=It's Time!
– Ты знаешь, – говорила Маргарита, – как раз когда ты заснул вчера ночью, я читала про тьму, которая пришла со средиземного моря...='You know,' said Margarita, 'just as you fell asleep last night, I was reading about the darkness that came from the Mediterranean Sea .
И эти идолы, ах, золотые идолы.=.. and those idols, ah, the golden idols!
Они почему-то мне все время не дают покоя.=For some reason they never leave me in peace.
Мне кажется, что и сейчас будет дождь.=I think it's going to rain now, too.
Ты чувствуешь, как свежеет?=Do you feel how cool it's getting?'
– Все это хорошо и мило, – отвечал мастер, куря и разбивая рукой дым, – и эти идолы,='That's all well and good,' replied the master, smoking and breaking up the smoke with his hand, 'and as for the idols.
бог с ними, но что дальше получится, уж решительно непонятно!=God be with them . . . but what will happen further on is decidedly unclear!'
Разговор этот шел на закате солнца, как раз тогда, когда к Воланду явился на террасе Левий Матвей.=This conversation occurred at sunset, just at the moment when Matthew Levi came to Woland on the terrace.
Окошко подвала было открыто, и если бы кто-нибудь заглянул в него, он удивился бы тому, насколько странно выглядят разговаривающие.=The basement window was open, and if anyone had looked through it, he would have been astonished at how strange the talkers looked.
На Маргарите прямо на голое тело был накинут черный плащ, а мастер был в своем больничном белье.=Margarita had a black cloak thrown directly over her naked body, and the master was in his hospital underwear.
Происходило это оттого, что Маргарите решительно нечего было надеть, так как все ее вещи остались в особняке, и хоть этот особняк был очень недалеко, конечно, нечего было и толковать о том, чтобы пойти туда и взять там свои вещи.=The reason for this was that Margarita had decidedly nothing to put on, because all her clothes had stayed in her house, and though this house was very near by, there was, of course, no question of going there to take her clothes.
А мастер, у которого все костюмы нашли в шкафу, как будто мастер никуда и не уезжал, просто не желал одеваться, развивая перед Маргаритой ту мысль, что вот-вот начнется какая-то совершеннейшая чепуха.=And the master, whose clothes were all found in the wardrobe as if he had never gone anywhere, simply did not want to get dressed, developing before Margarita the thought that some perfect nonsense was about to begin at any moment.
Правда, он был выбрит впервые, считая с той осенней ночи (в клинике бородку ему подстригали машинкой).=True, he was clean-shaven for the first time since that autumn night (in the clinic his beard had been cut with clippers).
Комната также имела странный вид, и что-нибудь понять в хаосе ее было очень трудно.=The room also had a strange look, and it was very hard to make anything out in its chaos.
На ковре лежали рукописи, они же были и на диване.=Manuscripts were lying on the rug, and on the sofa as well.
Валялась какая-то книжка горбом в кресле.=A book sat humpbacked on an armchair.
А на круглом столе был накрыт обед, и среди закусок стояло несколько бутылок.=And dinner was set out on the round table, with several botdes standing among the dishes of food.
Откуда взялись эти яства и напитки, было неизвестно и Маргарите и мастеру.=Where all this food and drink came from was known neither to Margarita nor to the master.
Проснувшись, они все это застали уже на столе.=On waking up they found everything already on the table.
Проспав до субботнего заката, и мастер, и его подруга чувствовали себя совершенно окрепшими, и только одно давало знать о вчерашних приключениях.=Having slept until sunset Saturday, the master and his friend felt themselves thoroughly fortified, and only one thing told of the previous day's adventure
У обоих немного ныл левый висок.=– both had a slight ache in the left temple.
Со стороны же психики изменения в обоих произошли очень большие, как убедился бы всякий, кто мог бы подслушать разговор в подвальной квартире.=But with regard to their minds, there were great changes in both of them, as anyone would have been convinced who was able to eavesdrop on the conversation in the basement.
Но подслушать было решительно некому.=But there was decidedly no one to eavesdrop.
Дворик-то этот был тем и хорош, что всегда был пуст.=That little courtyard was good precisely for being always empty.
С каждым днем все сильнее зеленеющие липы и ветла за окном источали весенний запах, и начинающийся ветерок заносил его в подвал.=With each day the greening lindens and the ivy outside the window exuded an ever stronger smell of spring, and the rising breeze carried it into the basement.
– Фу ты черт, – неожиданно воскликнул мастер,='Pah, the devil!' exclaimed the master unexpectedly.
– ведь это, подумать только,='But, just think, it's .
– он затушил окурок в пепельнице и сжал голову руками,=. .' he put out his cigarette butt in the ashtray and pressed his head with his hands.
– нет, послушай, ты же умный человек и сумасшедшей не была.='No, listen, you're an intelligent person and have never been crazy ...
Ты серьезно уверена в том, что мы вчера были у сатаны?=are you seriously convinced that we were at Satan's yesterday?'
– Совершенно серьезно, – ответила Маргарита.='Quite seriously,' Margarita replied.
– Конечно, конечно, – иронически сказал мастер, – теперь, стало быть, налицо вместо одного сумасшедшего двое! И муж и жена.='Of course, of course,' the master said ironically, 'so now instead of one madman there are two - husband and wife!'
– Он воздел руки к небу и закричал: – Нет, это черт знает что такое,=He raised his hands to heaven and cried: 'No, the devil knows what this is!
черт, черт, черт!=The devil, the devil.
Вместо ответа Маргарита обрушилась на диван, захохотала, заболтала босыми ногами и потом уж вскричала: – Ой, не могу!=. .' Instead of answering, Margarita collapsed on the sofa, burst out laughing, waved her bare legs, and only then cried out: 'Aie, I can't ...
Ой, не могу!=I can't!
Ты посмотри только, на что ты похож!=You should see what you look like!...'
Отхохотавшись, пока мастер стыдливо поддергивал больничные кальсоны, Маргарита стала серьезной.=Having finished laughing, while the master bashfully pulled up his hospital drawers, Margarita became serious.
– Ты сейчас невольно сказал правду, – заговорила она, – черт знает, что такое, и черт, поверь мне, все устроит!='You unwittingly spoke the truth just now,' she began, 'the devil knows what it is, and the devil, believe me, will arrange everything!'
– глаза ее вдруг загорелись, она вскочила, затанцевала на месте и стала вскрикивать:=Her eyes suddenly flashed, she jumped up and began dancing on the spot, crying out:
– Как я счастлива, как я счастлива, как я счастлива, что вступила с ним в сделку!='How happy I am, how happy I am, how happy I am that I struck a bargain with him!
О, дьявол, дьявол!=Oh, Satan, Satan!
Придется вам, мой милый, жить с ведьмой.=.. . You'll have to live with a witch, my dear!'
– После этого она кинулась к мастеру, обхватила его шею и стала его целовать в губы, в нос, в щеки.=Then she rushed to the master, put her arms around his neck, and began kissing his lips, his nose, his cheeks.
Вихры неприглаженных черных волос прыгали на мастере, и щеки и лоб его разгорались под поцелуями.=Strands of unkempt black hair leaped at the master, and his cheeks and forehead burned under the kisses.
– А ты действительно стала похожей на ведьму.='And you've really come to resemble a witch.'
– А я этого и не отрицаю, – ответила Маргарита, – я ведьма и очень этим довольна!='And I don't deny it,' answered Margarita, 'I'm a witch and I'm very glad of it.'
– Ну, хорошо, – ответил мастер, – ведьма так ведьма. Очень славно и роскошно!='Well, all right,' said the master, 'so you're a witch, very nice, splendid!
Меня, стало быть, похитили из лечебницы!=And I've been stolen from the hospital .
Тоже очень мило.=.. also very nice!
Вернули сюда, допустим и это...=I've been brought here, let's grant that, too.
Предположим даже, что нас не хватятся, но скажи ты мне ради всего святого, чем и как мы будем жить?=Let's even suppose that we won't be missed ... But tell me, by all that's holy, how and on what are we going to live?
Говоря это, я забочусь о тебе, поверь мне.=My concern is for you when I say that, believe me!'
В этот момент в оконце показались тупоносые ботинки и нижняя часть брюк в жилочку.=At that moment round-toed shoes and the lower part of a pair of pinstriped trousers appeared in the window.
Затем эти брюки согнулись в колене, и дневной свет заслонил чей-то увесистый зад.=Then the trousers bent at the knee and somebody's hefty backside blocked the daylight.
– Алоизий, ты дома?='Aloisy, are you home?'
– спросил голос где-то вверху над брюками, за окном.=asked a voice somewhere up above the trousers, outside the window.
– Вот, начинается, – сказал мастер.='There, it's beginning,' said the master.
– Алоизий? – спросила Маргарита, подходя ближе к окну, – его арестовали вчера.='Aloisy?' asked Margarita, going closer to the window. 'He was arrested yesterday.
А кто его спрашивает?=Who's asking for him?
Как ваша фамилия?=What's your name?'
В то же мгновение колени и зад пропали, и слышно было, как стукнула калитка, после чего все пришло в норму.=That instant the knees and backside vanished, there came the bang of the gate, after which everything returned to normal.
Маргарита повалилась на диван и захохотала так, что слезы покатились у нее из глаз.=Margarita collapsed on the sofa and laughed so that tears poured from her eyes.
Но когда она утихла, лицо ее сильнейшим образом изменилось, она заговорила серьезно и, говоря, сползла с дивана, подползла к коленям мастера и, глядя ему в глаза, стала гладить голову.=But when she calmed down, her countenance changed greatly, she began speaking seriously, and as she spoke she slipped down from the couch, crept over to the master's knees, and, looking into his eyes, began to caress his head.
– Как ты страдал, как ты страдал, мой бедный!='How you've suffered, how you've suffered, my poor one!
Об этом знаю только я одна.=I'm the only one who knows it.
Смотри, у тебя седые нити в голове и вечная складка у губ.=Look, you've got white threads in your hair, and an eternal crease by your lips!
Мой единственный, мой милый, не думай ни о чем.=My only one, my dearest, don't think about anything!
Тебе слишком много пришлось думать, и теперь буду думать я за тебя!=You've had to think too much, and now I'll think for you.
И я ручаюсь тебе, ручаюсь, что все будет ослепительно хорошо.=And I promise you, I promise, that everything will be dazzlingly well!'
– Я ничего и не боюсь, Марго, – вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял то, чего никогда не видел, но о чем наверно знал, что оно было.='I'm not afraid of anything, Margot,' the master suddenly answered her and raised his head, and he seemed to her the same as he had been when he was inventing that which he had never seen, but of which he knew for certain that it had been, '
– И не боюсь потому, что я все уже испытал.=not afraid, because I've already experienced it all.
Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут.=They tried too hard to frighten me, and cannot frighten me with anything any more.
Но мне жалко тебя, Марго, вот в чем фокус, вот почему я твержу об одном и том же.=But I pity you, Margot, that's the trick, that's why I keep saying it over and over.
Опомнись!=Come to your senses!
Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим?=Why do you have to ruin your life with a sick man and a beggar?
Вернись к себе!=Go back!
Жалею тебя, потому это и говорю.=I pity you, that's why I say it.'
– Ах, ты, ты, – качая растрепанной головой, шептала Маргарита, – ах, ты, маловерный, несчастный человек.='Oh, you, you . . .' Margarita whispered, shaking her dishevelled head, 'oh, you faithless, unfortunate man!
Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая,=. . . Because of you I spent the whole night yesterday shivering and naked.
я потеряла свою природу и заменила ее новой, несколько месяцев я сидела в темной каморке и думала только про одно – про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь?=I lost my nature and replaced it with a new one, I spent several months sitting in a dark closet thinking about one thing, about the storm over Yershalaim, I cried my eyes out, and now, when happiness has befallen us, you drive me away!
Ну что ж, я уйду, я уйду, но знай, что ты жестокий человек!=Well, then I'll go, I'll go, but you should know that you are a cruel man!
Они опустошили тебе душу!=They've devastated your soul!'
Горькая нежность поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты.=Bitter tenderness rose up in the master's heart, and, without knowing why, he began to weep, burying his face in Margarita's hair.
Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.=Weeping herself, she whispered to him, and her fingers trembled on the master's temples.
– Да, нити, нити, на моих глазах покрывается снегом голова, ах, моя, моя много страдавшая голова.='Yes, threads, threads ... before my eyes your head is getting covered with snow . .. ah, my much-suffering head!
Смотри, какие у тебя глаза!=Look what eyes you've got!
В них пустыня...=There's a desert in them .
А плечи, плечи с бременем...=.. and the shoulders, the shoulders with their burden ..
Искалечили, искалечили, – речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача.=. crippled, crippled . ..' Margarita's speech was becoming incoherent, Margarita was shaking with tears.
Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и сказал твердо: – Довольно!=Then the master wiped his eyes, raised Margarita from her knees, got up himself and said firmly: 'Enough.
Ты меня пристыдила.=You've shamed me.
Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна.=Never again will I yield to faint-heartedness, or come back to this question, be reassured.
Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе...=I know that we're both the victims of our mental illness, which you perhaps got from me .
Ну что же, вместе и понесем ее.=.. Well, so we'll bear it together.'
Маргарита приблизила губы к уху мастера и прошептала: – Клянусь тебе твоею жизнью, клянусь угаданным тобою сыном звездочета, все будет хорошо.=Margarita put her lips close to the master's ear and whispered: 'I swear to you by your life, I swear by the astrologer's son whom , you guessed, that all will be well!'
– Ну, и ладно, ладно, – отозвался мастер и, засмеявшись, добавил: – Конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы!='Fine, fine,' responded the master, and he added, laughing: 'Of course, when people have been robbed of everything, like you and me, they seek salvation from other-worldly powers!
Ну, что ж, согласен искать там.=Well, so, I agree to seek there.'
– Ну вот, ну вот, теперь ты прежний, ты смеешься, – отвечала Маргарита, – и ну тебя к черту с твоими учеными словами.='Well, there, there, now you're your old self, you're laughing,' replied Margarita, 'and devil take you with your learned words.
Потустороннее или не потустороннее – не все ли это равно?=Other-worldly or not other-worldly, isn't it all the same?
Я хочу есть.=I want to eat!'
И она потащила за руку мастера к столу.=And she dragged the master to the table by the hand.
– Я не уверен, что эта еда не провалится сейчас сквозь землю или не улетит в окно, – говорил тот, совершенно успокоившись.='I'm not sure this food isn't about to fall through the floor or fly out the window,' he said, now completely calm.
– Она не улетит!='It won't fly out.'
И в этот самый момент в оконце послышался носовой голос: – Мир вам.=And just then a nasal voice came through the window: 'Peace be unto you.''
Мастер вздрогнул, а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита вскричала: – Да это Азазелло!=The master gave a start, but Margarita, already accustomed to the extraordinary, exclaimed: 'Why, it's Azazello!
Ах, как это мило, как это хорошо!=Ah, how nice, how good!'
– и, шепнув мастеру: – Вот видишь, видишь, нас не оставляют!=and, whispering to the master: 'You see, you see, we're not abandoned!'
– бросилась открывать.=– she rushed to open the door.
– Ты хоть запахнись, – крикнул ей вслед мастер.='Cover yourself at least,' the master called after her.
– Плевала я на это, – ответила Маргарита уже из коридорчика.='Spit on it,' answered Margarita, already in the corridor.
И вот уж Азазелло раскланивался, здоровался с мастером, сверкал ему своим кривым глазом, а Маргарита восклицала:=And there was Azazello bowing, greeting the master, and flashing his blind eye, while Margarita exclaimed:
– Ах, как я рада!='Ah, how glad I am!
Я никогда не была так рада в жизни!=I've never been so glad in my life!
Но простите, Азазелло, что я голая!=But forgive me, Azazello, for being naked!'
Азазелло просил не беспокоиться, уверял, что он видел не только голых женщин, но даже женщин с начисто содранной кожей, охотно подсел к столу, предварительно поставив в угол у печки какой-то сверток в темной парче.=Azazello begged her not to worry, assuring her that he had seen not only naked women, but even women with their skin flayed clean off, and willingly sat down at the table, having first placed some package wrapped in dark brocade in the corner by the stove.
Маргарита налила Азазелло коньяку, и он охотно выпил его.=Margarita poured Azazello some cognac, and he willingly drank it.
Мастер, не спуская с него глаз, изредка под столом тихонько щипал себе кисть левой руки.=The master, not taking his eyes off him, quietly pinched his own left hand under the table.
Но щипки эти не помогали.=But the pinches did not help.
Азазелло не растворялся в воздухе, да, сказать по правде, в этом не было никакой необходимости.=Azazello did not melt into air, and, to tell the truth, there was no need for that.
Ничего страшного в рыжеватом маленького роста человеке не было, разве что вот глаз с бельмом, но ведь это бывает и без всякого колдовства, разве что одежда не совсем обыкновенная – какая-то ряса или плащ, – опять-таки, если строго вдуматься, и это попадается.=There was nothing terrible in the short, reddish-haired man, unless it was his eye with albugo, but that occurs even without sorcery, or unless his clothes were not quite ordinary – some sort of cassock or cloak – but again, strictly considered, that also happens.
Коньяк он тоже ловко пил, как и все добрые люди, целыми стопками и не закусывая.=He drank his cognac adroitly, too, as all good people do, by the glassful and without nibbling.
От этого самого коньяку у мастера зашумело в голове, и он стал думать: "Нет, Маргарита права!=From this same cognac the master's head became giddy, and he began to think: 'No, Margarita's right .
Конечно, передо мной сидит посланник дьявола.=.. Of course, this is the devil's messenger sitting before me.
Ведь я же сам не далее как ночью позавчера доказывал Ивану, что тот встретил на Патриарших именно сатану, а теперь почему-то испугался этой мысли и начал что-то болтать о гипнотизерах и галлюцинациях.=No more than two nights ago, I myself tried to prove to Ivan that it was precisely Satan whom he had met at the Patriarch's Ponds, and now for some reason I got scared of the thought and started babbling something about hypnotists and hallucinations .
Какие тут к черту гипнотизеры!"=.. Devil there's any hypnotists in it!
Он стал присматриваться к Азазелло и убедился в том, что в глазах у того виднеется что-то принужденное, какая-то мысль, которую тот до поры до времени не выкладывает.=. . .' He began looking at Azazello more closely and became convinced that there was some constraint in his eyes, some thought that he would not reveal before its time.
"Он не просто с визитом, а появился он с каким-то поручением", – думал мастер.='This is not just a visit, he's come on some errand,' thought the master.
Наблюдательность его ему не изменила.=His powers of observation did not deceive him.
Выпив третью стопку коньяку, который на Азазелло не производил никакого действия, визитер заговорил так: – А уютный подвальчик, черт меня возьми!=After drinking a third glass of cognac, which produced no effect in Azazello, the visitor spoke thus: 'A cosy little basement, devil take me!
Один только вопрос возникает, чего в нем делать, в этом подвальчике?=Only one question arises – what is there to do in this little basement?'
– Про то же самое я и говорю, – засмеявшись, ответил мастер.=‘That's just what I was saying,' the master answered, laughing.
– Зачем вы меня тревожите, Азазелло? – спросила Маргарита,='Why do you trouble me, Azazello?' asked Margarita.
– как-нибудь!='We'll live somehow or other!'
– Что вы, что вы, – вскричал Азазелло, – я и в мыслях не имел вас тревожить.='Please, please!' cried Azazello, 'I never even thought of troubling you.
Я и сам говорю – как-нибудь.=I say the same thing - somehow or other!
Да!=Ah, yes!
Чуть було не забыл,=I almost forgot .
мессир передавал вам привет, а также велел сказать, что приглашает вас сделать с ним небольшую прогулку, если, конечно, вы пожелаете.=. . Messire sends his regards and has also asked me to tell you that he invites you to go on a little excursion with him - if you wish, of course.
Так что же вы на это скажете?=What do you say to that?'
Маргарита под столом толкнула ногою мастера.=Margarita nudged the master under the table with her leg.
– С большим удовольствием, – ответил мастер, изучая Азазелло, а тот продолжал:=With great pleasure,' replied the master, studying Azazello, who continued:
– Мы надеемся, что и Маргарита Николаевна не откажется от этого?='We hope that Margarita Nikolaevna will also not decline the invitation?'
– Я-то уж наверное не откажусь, – сказала Маргарита, и опять ее нога проехалась по ноге мастера.='I certainly will not,' said Margarita, and again her leg brushed against the master's.
– Чудеснейшая вещь! – воскликнул Азазелло, – вот это я люблю.='A wonderful thing!' exclaimed Azazello. 'I like that!
Раз-два и готово!=One, two, and it's done!
Не то, что тогда в Александровском саду.=Not like that time in the Alexandrovsky Garden!'
– Ах, не напоминайте мне, Азазелло! Я была глупа тогда.='Ah, don't remind me, Azazello, I was stupid then.
Да, впрочем, меня и нельзя строго винить за это – ведь не каждый же день встречаешься с нечистой силой!=And anyhow you mustn't blame me too severely for it – you don't meet unclean powers every day!'
– Еще бы, – подтверждал Азазелло, – если бы каждый день, это было бы приятно!=‘That you don't!' agreed Azazello. 'Wouldn't it be pleasant if it was every day!'
– Мне и самой нравится быстрота, – говорила Маргарита возбужденно, – нравится быстрота и нагота.='I like quickness myself,' Margarita said excitedly, 'I like quickness and nakedness ...
Как из маузера – раз!=Like from a Mauser – bang!
Ах, как он стреляет, – вскричала Маргарита, обращаясь к мастеру,=Ah, how he shoots!' Margarita cried, turning to the master.
– семерка под подушкой, и любое очко...='A seven under the pillow – any pip you like!...'
– Маргарита начинала пьянеть, отчего глаза у нее разгорелись.=Margarita was getting drunk, and it made her eyes blaze.
– И опять-таки забыл, – прокричал Азазелло, хлопнув себя по лбу, – совсем замотался.='And again I forgot!' cried Azazello, slapping himself on the forehead. 'I'm quite frazzled!
Ведь мессир прислал вам подарок, – тут он отнесся именно к мастеру, – бутылку вина.=Messire sends you a present,' here he adverted precisely to the master, 'a bottle of wine.
Прошу заметить, что это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи.=I beg you to note that it's the same wine the procurator of Judea drank.
Фалернское вино.=Falernian wine.'
Вполне естественно, что такая редкость вызвала большое внимание и Маргариты и мастера.=It was perfectly natural that such a rarity should arouse great attention in both Margarita and the master.
Азазелло извлек из куска темной гробовой парчи совершенно заплесневевший кувшин.=Azazello drew from the piece of dark coffin brocade a completely mouldy jug.
Вино нюхали, налили в стаканы, глядели сквозь него на исчезающий перед грозою свет в окне.=The wine was sniffed, poured into glasses, held up to the light in the window,
Видели, как все окрашивается в цвет крови.=which was disappearing before the storm.
– Здоровье Воланда! – воскликнула Маргарита, поднимая свой стакан.=‘To Woland's health!' exclaimed Margarita, raising her glass.
Все трое приложились к стаканам и сделали по большому глотку.=All three put their glasses to their lips and took big gulps.
Тотчас предгрозовой свет начал гаснуть в глазах у мастера, дыхание у него перехватило, он почувствовал, что настает конец.=At once the pre-storm light began to fade in the master's eyes, his breath failed him, and he felt the end coming.
Он еще видел, как смертельно побледневшая Маргарита, беспомощно простирая к нему руки, роняет голову на стол, а потом сползает на пол.=He could still see the deathly pale Margarita, helplessly reaching her arms out to him, drop her head to the table and then slide down on the floor.
– Отравитель, – успел еще крикнуть мастер.='Poisoner ...' the master managed to cry out
Он хотел схватить нож со стола, чтобы ударить Азазелло им, но рука его беспомощно соскользнула со скатерти, все окружавшее мастера в подвале окрасилось в черный цвет, а потом и вовсе пропало.=He wanted to snatch the knife from the table and strike Azazello with it, but his hand slid strengthlessly from the tablecloth, everything around the master in the basement took on a black colour and then vanished altogether.
Он упал навзничь и, падая, рассек себе кожу на виске об угол доски бюро.=He fell backwards and in falling cut the skin of his temple on the corner of his desk.
Когда отравленные затихли, Азазелло начал действовать.=When the poisoned ones lay still, Azazello began to act.
Первым делом он бросился в окно и через несколько мгновений был в особняке, в котором жила Маргарита Николаевна.=First of all, he rushed out of the window and a few instants later was in the house where Margarita Nikolaevna lived.
Всегда точный и аккуратный Азазелло хотел проверить, все ли исполнено, как нужно.=The ever precise and accurate Azazello wanted to make sure that everything was carried out properly.
И все оказалось в полном порядке.=And everything turned out to be in perfect order.
Азазелло видел, как мрачная, дожидающая возвращения мужа женщина вышла из своей спальни, внезапно побледнела, схватилась за сердце и, крикнув беспомощно:=Azazello saw a gloomy woman, who was waiting for her husband's return, come out of her bedroom, suddenly turn pale, clutch her heart, and cry helplessly:
– Наташа! Кто-нибудь... ко мне!='Natasha . .. somebody . . . come ..
– упала на пол в гостиной, не дойдя до кабинета.=.' and fall to the floor in the living room before reaching the study.
– Все в порядке, – сказал Азазелло.='Everything's in order,' said Azazello.
Через мгновение он был возле поверженных любовников.=A moment later he was beside the fallen lovers.
Маргарита лежала, уткнувшись лицом в коврик.=Margarita lay with her face against the little rug.
Своими железными руками Азазелло повернул ее как куклу, лицом к себе и вгляделся в нее.=With his iron hands, Azazello turned her over like a doll, face to him, and peered at her.
На его глазах лицо отравленной менялось.=The face of the poisoned woman was changing before his eyes.
Даже в наступавших грозовых сумерках видно было, как исчезало ее временное ведьмино косоглазие и жестокость и буйность черт.=Even in the gathering dusk of the storm, one could see the temporary witch's cast in her eyes and the cruelty and violence of her features disappear.
Лицо покойной посветлело и, наконец, смягчилось, и оскал ее стал не хищным, а просто женственным страдальческим оскалом.=The face of the dead woman brightened and finally softened, and the look of her bared teeth was no longer predatory but simply that of a suffering woman.
Тогда Азазелло разжал ее белые зубы и влил в рот несколько капель того самого вина, которым ее и отравил.=Then Azazello unclenched her white teeth and poured into her mouth several drops of the same wine with which he had poisoned her.
Маргарита вздохнула, стала подниматься без помощи Азазелло, села и слабо спросила:=Margarita sighed, began to rise without Azazello's help, sat up and asked weakly:
– За что, Азазелло, за что?='Why, Azazello, why?
Что вы сделали со мною?=What have you done to me?'
Она увидела лежащего мастера, содрогнулась и прошептала: – Этого я не ожидала...=She saw the outstretched master, shuddered, and whispered: 'I didn't expect this ...
Убийца! – Да нет же, нет, – ответил Азазелло, – сейчас он встанет.=murderer!' 'Oh, no, no,' answered Azazello, 'he'll rise presently.
Ах, зачем вы так нервны!=Ah, why are you so nervous?'
Маргарита поверила ему сразу, настолько убедителен был голос рыжего демона.=Margarita believed him at once, so convincing was the red-headed demon's voice.
Она вскочила, сильная и живая, и помогла напоить лежащего вином.=She jumped up, strong and alive, and helped to give the outstretched man a drink of wine.
Открыв глаза, тот глянул мрачно и с ненавистью повторил свое последнее слово: – Отравитель...=Opening his eyes, he gave a dark look and with hatred repeated his last word: 'Poisoner.
– Ах! Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу, – ответил Азазелло,=..' 'Ah, insults are the usual reward for a good job!' replied Azazello.
– неужели вы слепы?='Are you blind?
Но прозрейте же скорей.=Well, quickly recover your sight!'
Тут мастер поднялся, огляделся взором живым и светлым и спросил: – Что же означает это новое?=Here the master rose, looked around with alive and bright eyes, and asked: 'What does this new thing mean?'
– Оно означает, – ответил Азазелло, – что нам пора.='It means,' replied Azazello, 'that it's time for us to go.
Уже гремит гроза, вы слышите?=The storm is already thundering, do you hear?
Темнеет.=It's getting dark.
Кони роют землю, содрогается маленький сад.=The steeds are pawing the ground, your little garden is shuddering.
Прощайтесь с подвалом, прощайтесь скорее.=Say farewell, quickly say farewell to your little basement.'
– А, понимаю, – сказал мастер, озираясь, – вы нас убили, мы мертвы.='Ah, I understand . . .' the master said, glancing around, 'you've killed us, we're dead.
Ах, как это умно!=Oh, how intelligent that is!
Как это вовремя!=And how timely!
Теперь я понял все.=Now I understand everything.'
– Ах, помилуйте, – ответил Азазелло, – вас ли я слышу?='Oh, for pity's sake,' replied Azazello, 'is it you I hear talking?
Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?=Your friend calls you a master, you can think, so how can you be dead?
Разве для того, чтобы считать себя живым, нужно непременно сидеть в подвале, имея на себе рубашку и больничные кальсоны?=Is it necessary, in order to consider yourself alive, to sit in a basement and dress yourself in a shirt and hospital drawers?
Это смешно!=It's ridiculous!
– Я понял все, что вы говорили, – вскричал мастер, – не продолжайте!=. . .' 'I understand everything you're saying,' the master cried out, 'don't go on!
Вы тысячу раз правы.=You're a thousand times right!'
– Великий Воланд, – стала вторить ему Маргарита, – великий Воланд!='Great Woland!' Margarita began to echo him. 'Great Woland!
Он выдумал гораздо лучше, чем я.=He thought it out much better than I did!
Но только роман, роман, – кричала она мастеру, – роман возьми с собою, куда бы ты ни летел.=But the novel, the novel,' she shouted to the master, 'take the novel with you wherever you fly!'
– Не надо, – ответил мастер, – я помню его наизусть.=" 'No need,' replied the master, 'I remember it by heart.'
– Но ты ни слова... ни слова из него не забудешь?='But you won't ... you won't forget a single word of it?'
– спрашивала Маргарита, прижимаясь к любовнику и вытирая кровь на его рассеченном виске.=Margarita asked, pressing herself to her lover and wiping the blood from his cut temple.
– Не беспокойся!='Don't worry.
Я теперь ничего и никогда не забуду, – ответил тот.=I'll never forget anything now,' he replied.
– Тогда огонь! – вскричал Азазелло, – огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем.='Fire, then!' cried Azazello. 'Fire, with which all began and with which we end it all.'
– Огонь! – страшно прокричала Маргарита.='Fire!' Margarita cried terribly.
Оконце в подвале хлопнуло, ветром сбило штору на сторону.=The little basement window banged, the curtain was beaten aside by the wind.
В небе прогремело весело и кратко.=The sky thundered merrily and briefly.
Азазелло сунул руку с когтями в печку, вытащил дымящуюся головню и поджег скатерть на столе.=Azazello thrust his clawed hand into the stove, pulled out a smoking brand, and set fire to the tablecloth.
Потом поджег пачку старых газет на диване, а за нею рукопись и занавеску на окне.=Then he set fire to the stack of old newspapers on the sofa, and next to the manuscripts and the window curtain.
Мастер, уже опьяненный будущей скачкой, выбросил с полки какую-то книгу на стол, вспушил ее листы в горящей скатерти, и книга вспыхнула веселым огнем.=The master, already drunk with the impending ride, flung some book from the shelf on to the table, ruffled its pages in the flame of the tablecloth, and the book blazed up merrily.
– Гори, гори, прежняя жизнь! – Гори, страдание! – кричала Маргарита.='Burn, burn, former life!' 'Burn, suffering!' cried Margarita.
Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике.=The room was already swaying in crimson pillars, and along with the smoke the three ran out of the door, went up the stone steps, and came to the yard.
Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика,=The first thing they saw there was the landlord's cook sitting on the ground.
возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку.=Beside her lay spilled potatoes and several bunches of onions.
Состояние кухарки было понятно.=The cook's state was comprehensible.
Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю.=Three black steeds snorted by the shed, twitching, sending up fountains of earth.
Маргарита вскочила первая, за нею Азазелло, последним мастер.=Margarita mounted first, then Azazello, and last the master.
Кухарка, простонав, хотела поднять руку для крестного знамения, но Азазелло грозно закричал с седла:=The cook moaned and wanted to raise her hand to make the sign of the cross, but Azazello shouted menacingly from the saddle:
– Отрежу руку!='I'll cut your hand off!'
– он свистнул, и кони, ломая ветви лип, взвились и вонзились в низкую черную тучу.=He whistled, and the steeds, breaking through the linden branches, soared up and pierced the low black cloud.
Тотчас из окошечка подвала повалил дым.=Smoke poured at once from the basement window.
Снизу донесся слабый, жалкий крик кухарки: – Горим!..=From below came the weak, pitiful cry of the cook: 'We're on fire .
Кони уже неслись над крышами Москвы.=. .' The steeds were already racing over the rooftops of Moscow.
– Я хочу попрощаться с городом, – прокричал мастер Азазелло, который скакал впереди.='I want to bid farewell to the city,' the master cried to Azazello, who rode at their head.
Гром съел окончание фразы мастера.=Thunder ate up the end of the master's phrase.
Азазелло кивнул головою и пустил своего коня галопом.=Azazello nodded and sent his horse into a gallop.
Навстречу летящим стремительно летела туча, но еще не брызгала дождем.=The dark cloud flew precipitously to meet the fliers, but as yet gave not a sprinkle of rain.
Они летели над бульваром, видели, как фигурки людей разбегаются, прячась от дождя.=They flew over the boulevards, they saw little figures of people scatter, running for shelter from the rain.
Падали первые капли.=The first drops were falling.
Они пролетели над дымом – всем, что осталось от Грибоедова.=They flew over smoke – all that remained of Griboedov House.
Они летели над городом, который уже заливала темнота.=They flew over the city which was already being flooded by darkness.
Над ними вспыхивали молнии.=Over them lightning flashed.
Потом крыши сменились зеленью.=Soon the roofs gave place to greenery.
Тогда только хлынул дождь и превратил летящих в три огромных пузыря в воде.=Only then did the rain pour down, transforming the fliers into three huge bubbles in the water.
Маргарите уже было знакомо ощущение полета, а мастеру – нет, и он подивился тому, как быстро они оказались у цели, у того, с кем он хотел попрощаться, потому что больше ему не с кем было прощаться.=Margarita was already familiar with the sensation of flight, but the master was not, and he marvelled at how quickly they reached their goal, the one to whom he wished to bid farewell, because he had no one else to bid farewell to.
Он узнал сразу в пелене дождя здание клиники Стравинского, реку и очень хорошо изученный им бор на другом берегу.=He immediately recognized through the veil of rain the building of Stravinsky's clinic, the river, and the pine woods on the other bank, which he had studied so well.
Они снизились в роще на поляне, недалеко от клиники.=They came down in the clearing of a copse not far from the clinic.
– Я подожду вас здесь, – прокричал Азазелло, сложив руки щитком, то освещаясь молниями, то пропадая в серой пелене, – прощайтесь, но скорее.='I'll wait for you here,' cried Azazello, his hands to his mouth, now lit up by lightning, now disappearing behind the grey veil.
Мастер и Маргарита соскочили с седел и полетели, мелькая, как водяные тени, через клинический сад.='Say your farewells, but be quick!' The master and Margarita jumped from their saddles and flew, flickering like watery shadows, through the clinic garden.
Еще через мгновение мастер привычной рукой отодвигал балконную решетку в комнате N 117-й, Маргарита следовала за ним.=A moment later the master, with an accustomed hand, was pushing aside the balcony grille of room no. 117. Margarita followed after him.
Они вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные, во время грохота и воя грозы.=They stepped into Ivanushka's room, unseen and unnoticed in the rumbling and howling of the storm.
Мастер остановился возле кровати.=The master stopped by the bed.
Иванушка лежал неподвижно, как и тогда, когда в первый раз наблюдал грозу в доме своего отдохновения.=Ivanushka lay motionless, as before, when for the first time he had watched a storm in the house of his repose.
Но он не плакал, как в тот раз.=But he was not weeping as he had been then.
Когда он всмотрелся как следует в темный силуэт, ворвавшийся к нему с балкона, он приподнялся, протянул руки и сказал радостно:=Once he had taken a good look at the dark silhouette that burst into his room from the balcony, he raised himself, held out his hands, and said joyfully:
– А, это вы! А я все жду, жду вас.='Ah, it's you! And I kept waiting and waiting for you!
Вот и вы, мой сосед.=And here you are, my neighbour!'
На это мастер ответил: – Я здесь! Но вашим соседом, к сожалению, больше быть не могу.=To this the master replied: 'I'm here, but unfortunately I cannot be your neighbour any longer.
Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться.=I'm flying away for ever, and I've come to you only to say farewell.'
– Я это знал, я догадался, – тихо ответил Иван и спросил: – Вы встретили его?='I knew that, I guessed it,' Ivan replied quietly and asked: 'You met him?'
– Да, – сказал мастер, – я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.='Yes,' said the master. 'I've come to say farewell to you, because you are the only person I've talked with lately.'
Иванушка просветлел и сказал: – Это хорошо, что вы сюда залетели.=Ivanushka brightened up and said: 'It's good that you stopped off here.
Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду.=I'll keep my word, I won't write any more poems.
Меня другое теперь интересует, – Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, – я другое хочу написать.=I'm interested in something else now,' Ivanushka smiled and with mad eyes looked somewhere past the master. 'I want to write something else.
Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.=You know, while I lay here, a lot became clear to me.'
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели: – А вот это хорошо, это хорошо.=The master was excited by these words and, sitting on the edge of Ivanushka's bed, said: 'Ah, but that's good, that's good.
Вы о нем продолжение напишите!=You'll write a sequel about him.'
Иванушкины глаза вспыхнули.=Ivanushka's eyes lit up.
– А вы сами не будете разве?='But won't you do that yourself?'
– тут он поник головой и задумчиво добавил: – Ах да...=Here he hung his head and added pensively: 'Ah, yes ...
Что же это я спрашиваю, – Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.=what am I asking?' Ivanushka looked sidelong at the floor, his eyes fearful.
– Да, – сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, – я уже больше не буду писать о нем.='Yes,' said the master, and his voice seemed unfamiliar and hollow to Ivanushka, 'I won't write about him any more now.
Я буду занят другим.=I'll be occupied with other things.'
Шум грозы прорезал дальний свист.=A distant whistle cut through the noise of the storm.
– Вы слышите? – спросил мастер.='Do you hear?' asked the master.
– Шумит гроза...='The noise of the storm ..
– Нет, это меня зовут, мне пора, – пояснил мастер и поднялся с постели.=.' 'No, I'm being called, it's time for me to go,' explained the master, and he got up from the bed.
– Постойте!=‘Wait!
Еще одно слово, – попросил Иван, – а вы ее нашли?=One word more,' begged Ivan. "Did you find her?
Она вам осталась верна?=Did she remain faithful to you?'
– Вот она, – ответил мастер и указал на стену.='Here she is,' the master replied and pointed to the wall.
От белой стены отделилась темная Маргарита и подошла к постели.=The dark Margarita separated from the white wall and came up to the bed.
Она смотрела на лежащего юношу, и в глазах ее читалась скорбь.=She looked at the young man lying there and sorrow could be read in her eyes.
– Бедный, бедный, – беззвучно шептала Маргарита и наклонилась к постели.='Poor boy, poor boy .. .' Margarita whispered soundlessly and bent down to the bed.
– Какая красивая, – без зависти, но с грустью и с каким-то тихим умилением проговорил Иван,='She's so beautiful,' Ivan said, without envy, but sadly, and with a certain quiet tenderness.
– вишь ты, как у вас все хорошо вышло.='Look how well everything has turned out for you.
А вот у меня не так, – тут он подумал и задумчиво прибавил: – А впрочем, может быть, и так...=But not so for me.' Here he thought a little and added thoughtfully: 'Or else maybe it is so .
– Так, так, – прошептала Маргарита и совсем склонилась к лежащему,=. .' 'It is so, it is so,' whispered Margarita, and she bent closer to him.
– вот я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо...='I'm going to kiss you now, and everything will be as it should be with you .
В этом вы уж мне поверьте, я все уже видела, все знаю.=. . believe me in that, I've seen everything, I know everything .
Лежащий юноша охватил ее шею руками, и она поцеловала его.=. .' The young man put his arms around her neck and she kissed him.
– Прощай, ученик, – чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе.='Farewell, disciple,' the master said barely audibly and began melting into air.
Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита.=He disappeared, and Margarita disappeared with him.
Балконная решетка закрылась.=The balcony grille was closed.
Иванушка впал в беспокойство.=Ivanushka fell into anxiety.
Он сел на постели, оглянулся тревожно, даже простонал, заговорил сам с собой, поднялся.=He sat up in bed, looked around uneasily, even moaned, began talking to himself, got up.
Гроза бушевала все сильнее и, видимо, растревожила его душу.=The storm raged more and more, and evidently stirred up his soul.
Волновало его также то, что за дверью он своим, уже привыкшим к постоянной тишине, слухом уловил беспокойные шаги, глухие голоса за дверью.=He was also upset by the troubling footsteps and muted voices that his ear, accustomed to the constant silence, heard outside the door.
Он позвал, нервничая уже и вздрагивая: – Прасковья Федоровна!=He called out, now nervous and trembling: 'Praskovya Fyodorovna!'
Прасковья Федоровна уже входила в комнату, вопросительно и тревожно глядя на Иванушку.=Praskovya Pyodorovna was already coming into the room, looking at Ivanushka questioningly and uneasily.
– Что?='What?
Что такое?=What is it?' she asked.
– спрашивала она, – гроза волнует?=The storm upsets you?
Ну, ничего, ничего...=Never mind, never mind .
Сейчас вам поможем.=. . we'll help you now ...
Сейчас я доктора позову.=I'll call the doctor now.
– Нет, Прасковья Федоровна, не надо доктора звать, – сказал Иванушка, беспокойно глядя не на Прасковью Федоровну, а в стену,=..' 'No, Praskovya Fyodorovna, you needn't call the doctor,' said Ivanushka, looking anxiously not at Praskovya Fyodorovna but into the wall.
– со мною ничего особенного такого нет.='There's nothing especially the matter with me.
Я уже разбираюсь теперь, вы не бойтесь.=I can sort things out now, don't worry.
А вы мне лучше скажите, – задушевно попросил Иван, – а что там рядом, в сто восемнадцатой комнате сейчас случилось?=But you'd better tell me,' Ivan begged soulfully, 'what just happened in room one-eighteen?' 'Eighteen?'
– В восемнадцатой? – переспросила Прасковья Федоровна, и глаза ее забегали,=Praskovya Fyodorovna repeated, and her eyes became furtive.
– а ничего там не случилось.='Why, nothing happened there.'
– Но голос ее был фальшив, Иванушка тотчас это заметил и сказал: – Э, Прасковья Федоровна!=But her voice was false, Ivanushka noticed it at once and said: 'Eh, Praskovya Fyodorovna!
Вы такой человек правдивый...=You're such a truthful person .
Вы думаете, я бушевать стану?=.. You think I'll get violent?
Нет, Прасковья Федоровна, этого не будет.=No, Praskovya Fyodorovna, that won't happen.
А вы лучше прямо говорите.=You'd better speak directly,
Я ведь через стену все чувствую.=for I can feel everything through the wall.'
– Скончался сосед ваш сейчас, – прошептала Прасковья Федоровна, не будучи в силах преодолеть свою правдивость и доброту, и испуганно поглядела на Иванушку, вся одевшись светом молнии.='Your neighbour has just passed away,' whispered Praskovya Fyodorovna, unable to overcome her truthfulness and kindness, and, all clothed in a flash of lightning, she looked fearfully at Ivanushka.
Но с Иванушкой ничего не произошло страшного.=But nothing terrible happened to Ivanushka.
Он только многозначительно поднял палец и сказал: – Я так и знал!=He only raised his finger significantly and said: 'I knew it!
Я уверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался один человек.=I assure you, Praskovya Fyodorovna, that yet another person has just passed away in the city.
Я даже знаю, кто, – тут Иванушка таинственно улыбнулся, – это женщина.=I even know who,' here Ivanushka smiled mysteriously. 'It's a woman!'
Глава 31.=CHAPTER 31.
На Воробьевых горах=On Sparrow Hills.
Грозу унесло без следа, и, аркой перекинувшись через всю Москву, стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из Москвы-реки.=The storm was swept away without a trace, and a multicoloured rainbow, its arch thrown across all of Moscow, stood in the sky, drinking water from the Moscow River.
На высоте, на холме, между двумя рощами виднелись три темных силуэта.=High up, on a hill between two copses, three dark silhouettes could be seen.
Воланд, Коровьев и Бегемот сидели на черных конях в седлах, глядя на раскинувшийся за рекою город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон, обращенных на запад, на пряничные башни девичьего монастыря.=Woland, Koroviev and Behemoth sat in the saddle on three black horses, looking at the city spread out beyond the river, with the fragmented sun glittering in thousands of windows facing west, and at the gingerbread towers of the Devichy Convent.
В воздухе зашумело, и Азазелло, у которого в черном хвосте его плаща летели мастер и Маргарита, опустился вместе с ними возле группы дожидающихся.=There was a noise in the air, and Azazello, who had the master and Margarita flying in the black tail of his cloak, alighted with them beside the waiting group.
– Пришлось мне вас побеспокоить, Маргарита Николаевна и мастер, – заговорил Воланд после некоторого молчания, – но вы не будьте на меня в претензии.='We had to trouble you a little, Margarita Nikolaevna and master,' Woland began after some silence, 'but you won't grudge me that.
Не думаю, чтоб вы об этом пожалели.=I don't think you will regret it.
Ну, что же, – обратился он к одному мастеру, – попрощайтесь с городом.=So, then,' he addressed the master alone, 'bid farewell to the city.
Нам пора, – Воланд указал рукою в черной перчатке с раструбом туда, где бесчисленные солнца плавили стекло за рекою, где над этими солнцами стоял туман, дым, пар раскаленного за день города.=It's time for us to go,' Woland pointed with his black-gauntleted hand to where numberless suns melted the glass beyond the river, to where, above these suns, stood the mist, smoke and steam of the city scorched all day.
Мастер выбросился из седла, покинул сидящих и побежал к обрыву холма.=The master threw himself out of the saddle, left the mounted ones, and ran to the edge of the hillside.
Черный плащ тащился за ним по земле.=The black cloak dragged on the ground behind him.
Мастер стал смотреть на город.=The master began to look at the city.
В первые мгновения к сердцу подкралась щемящая грусть, но очень быстро она сменилась сладковатой тревогой, бродячим цыганским волнением.=In the first moments a wringing sadness crept over his heart, but it very quickly gave wav to a sweetish anxiety, a wondering gypsy excitement.
– Навсегда!='For ever!
Это надо осмыслить, – прошептал мастер и лизнул сухие, растрескавшиеся губы.=. . . That needs to be grasped,' the master whispered and licked his dry, cracked lips.
Он стал прислушиваться и точно отмечать все, что происходит в его душе.=He began to heed and take precise note of everything that went on in his soul.
Его волнение перешло, как ему показалось, в чувство глубокой, кровной обиды.=His excitement turned, as it seemed to him, into a feeling of deep and grievous offence.
Но та была нестойкой, пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием, а оно – предчувствием постоянного покоя.=But it was unstable, vanished, and gave way for some reason to a haughty indifference, and that to a foretaste of enduring peace.
Группа всадников дожидалась мастера молча.=The group of riders waited silently for the master.
Группа всадников смотрела, как черная длинная фигура на краю обрыва жестикулирует, то поднимает голову, как бы стараясь перебросить взгляд через весь город, заглянуть за его края, то вешает голову, как будто изучая истоптанную чахлую траву под ногами.=The group of riders watched the black, long figure on the edge of the hillside gesticulate, now raising his head, as if trying to reach across the whole city with his eyes, to peer beyond its limits, now hanging his head down, as if studying the trampled, meagre grass under his feet.
Прервал молчание соскучившийся Бегемот.=The silence was broken by the bored Behemoth.
– Разрешите мне, мэтр, – заговорил он, – свистнуть перед скачкой на прощание.='Allow me, maitre,' he began, 'to give a farewell whistle before the ride.'
– Ты можешь испугать даму, – ответил Воланд, – и, кроме того, не забудь, что все твои сегодняшние безобразия уже закончились.='You may frighten the lady,' Woland answered, 'and, besides, don't forget that all your outrages today are now at an end.'
– Ах нет, нет, мессир, – отозвалась Маргарита, сидящая в седле, как амазонка, подбоченившись и свесив до земли острый шлейф, – разрешите ему, пусть он свистнет.='Ah, no, no, Messire,' responded Margarita, who sat side-saddle, arms akimbo, the sharp corner of her train hanging to the ground, 'allow him, let him whistle.
Меня охватила грусть перед дальней дорогой.=I'm overcome with sadness before the long journey.
Не правда ли, мессир, она вполне естественна, даже тогда, когда человек знает, что в конце этой дороги его ждет счастье?=Isn't it true, Messire, it's quite natural even when a person knows that happiness is waiting at the end of the road?
Пусть посмешит он нас, а то я боюсь, что это кончится слезами, и все будет испорчено перед дорогой!=Let him make us laugh, or I'm afraid it will end in tears, and everything will be spoiled before the journey!'
Воланд кивнул Бегемоту, тот очень оживился, соскочил с седла наземь, вложил пальцы в рот, надул щеки и свистнул.=Woland nodded to Behemoth, who became all animated, jumped down from the saddle, put his fingers in his mouth, puffed out his cheeks, and whistled.
У Маргариты зазвенело в ушах.=Margarita's ears rang.
Конь ее взбросился на дыбы, в роще посыпались сухие сучья с деревьев, взлетела целая стая ворон и воробьев, столб пыли понесло к реке, и видно было, как в речном трамвае, проходившем мимо пристани, снесло у пассажиров несколько кепок в воду.=Her horse reared, in the copse dry twigs rained down from the trees, a whole flock of crows and sparrows flew up, a pillar of dust went sweeping down to the river, and, as an excursion boat was passing the pier, one could see several of the passengers' caps blow off into the water.
Мастер вздрогнул от свиста, но не обернулся, а стал жестикулировать еще беспокойнее, поднимая руку к небу, как бы грозя городу.=The whistle made the master start, yet he did not turn, but began gesticulating still more anxiously, raising his hand to the sky as if threatening the city.
Бегемот горделиво огляделся.=Behemoth gazed around proudly.
– Свистнуто, не спорю, – снисходительно заметил Коровьев, – действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне!='That was whistled, I don't argue,' Koroviev observed condescendingly, 'whistled indeed, but, to be impartial, whistled rather middlingly.'
– Я ведь не регент, – с достоинством и надувшись, ответил Бегемот и неожиданно подмигнул Маргарите.='I'm not a choirmaster,' Behemoth replied with dignity, puffing up, and he winked unexpectedly at Margarita.
– А дай-кось я попробую по старой памяти, – сказал Коровьев, потер руки, подул на пальцы.='Give us a try, for old times' sake,' Koroviev said, rubbed his hand, and breathed on his fingers.
– Но ты смотри, смотри, – послышался суровый голос Воланда с коня, – без членовредительских штук!='Watch out, watch out,' came the stern voice of Woland on his horse, 'no inflicting of injuries.'
– Мессир, поверьте, – отозвался Коровьев и приложил руку к сердцу, – пошутить, исключительно пошутить...='Messire, believe me,' Koroviev responded, placing his hand on his heart, 'in fun, merely in fun .
– Тут он вдруг вытянулся вверх, как будто был резиновый, из пальцев правой руки устроил какую-то хитрую фигуру, завился, как винт, и затем, внезапно раскрутившись, свистнул.=. .' Here he suddenly stretched himself upwards, as if he were made of rubber, formed the fingers of his right hand into some clever arrangement, twisted himself up like a screw, and then, suddenly unwinding, whistled.
Этого свиста Маргарита не услыхала, но она его увидела в то время, как ее вместе с горячим конем бросило саженей на десять в сторону.=This whistle Margarita did not hear, but she saw it in the moment when she, together with her fiery steed, was thrown some twenty yards away.
Рядом с нею с корнем вырвало дубовое дерево, и земля покрылась трещинами до самой реки.=An oak tree beside her was torn up by the roots, and the ground was covered with cracks all the way to the river.
Огромный пласт берега, вместе с пристанью и рестораном, высадило в реку.=A huge slab of the bank, together with the pier and the restaurant, sagged into the river.
Вода в ней вскипела, взметнулась, и на противоположный берег, зеленый и низменный, выплеснуло целый речной трамвай с совершенно невредимыми пассажирами.=The water boiled, shot up, and the entire excursion boat with its perfectly unharmed passengers was washed on to the low bank opposite.
К ногам храпящего коня Маргариты швырнуло убитую свистом Фагота галку.=A jackdaw, killed by Fagott's whistle, was flung at the feet of Margarita's snorting steed.
Мастера вспугнул этот свист.=The master was startled by this whistle.
Он ухватился за голову и побежал обратно к группе дожидавшихся его спутников.=He clutched his head and ran back to the group of waiting companions.
– Ну что же, – обратился к нему Воланд с высоты своего коня, – все счета оплачены? Прощание совершилось?='Well, then,' Woland addressed him from the height of his steed, 'is your farewell completed?'
– Да, совершилось, – ответил мастер и, успокоившись, поглядел в лицо Воланду прямо и смело.='Yes, it's completed,' the master replied and, having calmed down, looked directly and boldly into Woland's face.
И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда: – Пора!!=And then over the hills like a trumpet blast rolled Woland's terrible voice: 'It's time!!'
– и резкий свист и хохот Бегемота.=- and with it the sharp whistle and guffaw of Behemoth.
Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали.=The steeds tore off, and the riders rose into the air and galloped.
Маргарита чувствовала, как ее бешеный конь грызет и тянет мундштук.=Margarita felt her furious steed champing and straining at the bit.
Плащ Воланда вздуло над головами всей кавалькады, этим плащом начало закрывать вечереющий небосвод.=Woland's cloak billowed over the heads of the cavalcade; the cloak began to cover the evening sky.
Когда на мгновение черный покров отнесло в сторону, Маргарита на скаку обернулась и увидела, что сзади нет не только разноцветных башен с разворачивающимся над ними аэропланом, но нет уже давно и самого города,=When the black shroud was momentarily blown aside, Margarita looked back as she rode and saw that there not only were no multicoloured towers behind them, but the city itself had long been gone.
который ушел в землю и оставил по себе только туман.=It was as if it had fallen through the earth – only mist and smoke were left...
Глава 32.=CHAPTER 32.
Прощение и вечный приют=Forgiveness and Eternal Refuge
Боги, боги мои!=Gods, my gods!
Как грустна вечерняя земля!=How sad the evening earth!
Как таинственны туманы над болотами.=How mysterious the mists over the swamps!
Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает.=He who has wandered in these mists, he who has suffered much before death, he who has flown over this earth bearing on himself too heavy a burden, knows it.
Это знает уставший.=The weary man knows it.
И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его.=And without regret he leaves the mists of the earth, its swamps and rivers, with a light heart he gives himself into the hands of death, knowing that she alone can bring him peace.
Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять.=The magical black horses also became tired and carried their riders slowly, and ineluctable night began to overtake them.
Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост.=Sensing it at his back, even the irrepressible Behemoth quieted down and, his claws sunk into the saddle, flew silent and serious, puffing up his tail.
Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки.=Night began to cover forests and fields with its black shawl, night lit melancholy little lights somewhere far below - now no longer interesting and necessary either for Margarita or for the master - alien lights.
Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.=Night was outdistancing the cavalcade, it sowed itself over them from above, casting white specks of stars here and there in the saddened sky.
Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы.=Night thickened, flew alongside, caught at the riders' cloaks and, tearing them from their shoulders, exposed the deceptions.
И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели.=And when Margarita, blown upon by the cool wind, opened her eyes, she saw how the appearance of them all was changing as they flew to their goal.
Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.=And when, from beyond the edge of the forest, the crimson and full moon began rising to meet them, all deceptions vanished, fell into the swamp, the unstable magic garments drowned in the mists.
Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера.=Hardly recognizable as Koroviev-Fagott, the self-appointed interpreter to the mysterious consultant who needed no interpreting, was he who now flew just beside Woland, to the right of the master's friend.
На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом.=In place of him who had left Sparrow Hills in a ragged circus costume under the name of Koroviev-Fagott, there now rode, softly clinking the golden chains of the bridle, a dark-violet knight with a most gloomy and never-smiling face.
Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.=He rested his chin on his chest, he did not look at the moon, he was not interested in the earth, he was thinking something of his own, flying beside Woland.
– Почему он так изменился?=‘Why has he changed so?'
– спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.=Margarita quietly asked Woland to the whistling of the wind.
– Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, – ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом,=‘This knight once made an unfortunate joke,' replied Woland, turning his face with its quietly burning eye to Margarita.
– его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош.='The pun he thought up, in a discussion about light and darkness, was not altogether good.
И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал.=And after that the knight had to go on joking a bit more and longer than he supposed.
Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты.=But this is one of the nights when accounts are settled.
Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!=The knight has paid up and closed his account.'
Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам.=Night also tore off Behemoth's fluffy tail, pulled off his fur and scattered it in tufts over the swamps.
Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире.=He who had been a cat, entertaining the prince of darkness, now turned out to be a slim youth, a demon-page, the best jester the world has ever seen.
Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.=Now he, too, grew quiet and flew noiselessly, setting his young face towards the light that streamed from the moon.
Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло.=At the far side, the steel of his armour glittering, flew Azazello.
Луна изменила и его лицо.=The moon also changed his face.
Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым.=The absurd, ugly fang disappeared without a trace, and the albugo on his eye proved false.
Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное.=Azazello's eyes were both the same, empty and black, and his face was white and cold.
Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца.=Now Azazello flew in his true form, as the demon of the waterless desert, the killer-demon.
Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер.=Margarita could not see herself, but she saw very well how the master had changed.
Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру.=His hair was now white in the moonlight and gathered behind in a braid, and it flew on the wind.
Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор.=When the wind blew the cloak away from the master's legs, Margarita saw the stars of spurs on his jackboots, now going out, now lighting up.
Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, сам себе бормотал.=Like the demon-youth, the master flew with his eyes fixed on the moon, yet smiling to it, as to a close and beloved friend, and, from a habit acquired in room no. 118, murmuring something to himself.
И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье.=And, finally, Woland also flew in his true image.
Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь – только глыба мрака, и грива этого коня – туча, а шпоры всадника – белые пятна звезд.=Margarita could not have said what his horse's bridle was made of, but thought it might be chains of moonlight, and the horse itself was a mass of darkness, and the horse's mane a storm cloud, and the rider's spurs the white flecks of stars.
Так летели в молчании долго, пока и сама местность внизу не стала меняться.=Thus they flew in silence for a long time, until the place itself began to change below them.
Печальные леса утонули в земном мраке и увлекли за собою и тусклые лезвия рек.=The melancholy forests drowned in earthly darkness and drew with them the dim blades of the rivers.
Внизу появились и стали отблескивать валуны, а между ними зачернели провалы, в которые не проникал свет луны.=Boulders appeared and began to gleam below, with black gaps between them where the moonlight did not penetrate.
Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни.=Woland reined in his horse on a stony, joyless, flat summit, and the riders then proceeded at a walk, listening to the crunch of flint and stone under the horses' shoes.
Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека.=Moonlight flooded the platform greenly and brightly, and soon Margarita made out an armchair in this deserted place and in it the white figure of a seated man.
Возможно, что этот сидящий был глух или слишком погружен в размышление.=Possibly the seated man was deaf, or else too sunk in his own thoughts.
Он не слыхал, как содрогалась каменистая земля под тяжестью коней, и всадники, не тревожа его, приблизились к нему.=He did not hear the stony earth shudder under the horses' weight, and the riders approached him without disturbing him.
Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, глаза которого казались слепыми, коротко потирает свои руки и эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны.=The moon helped Margarita well, it shone better than the best electric lantern, and Margarita saw that the seated man, whose eyes seemed blind, rubbed his hands fitfully, and peered with those same unseeing eyes at the disc of the moon.
Теперь уж Маргарита видела, что рядом с тяжелым каменным креслом, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну.=Now Margarita saw that beside the heavy Stone chair, on which sparks glittered in the moonlight, lay a dark, huge, sharp-eared dog, and, like its master, it gazed anxiously at the moon.
У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная лужа.=Pieces of a broken jug were scattered by the seated man's feet and an undrying black-red puddle spread there.
Всадники остановили своих коней.=The riders stopped their horses.
– Ваш роман прочитали, – заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, – и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен.=‘Your novel has been read,' Woland began, turning to the master, 'and the only thing said about it was that, unfortunately, it is not finished.
Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя.=So, then, I wanted to show you your hero.
Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница.=For about two thousand years he has been sitting on this platform and sleeping, but when the full moon comes, as you see, he is tormented by insomnia.
Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку.=It torments not only him, but also his faithful guardian, the dog.
Если верно, что трусость – самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата.=If it is true that cowardice is the most grievous vice, then the dog at least is not guilty of it.
Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы.=Storms were the only thing the brave dog feared.
Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.=Well, he who loves must share the lot of the one he loves.'
– Что он говорит?='What is he saying?'
– спросила Маргарита, и совершенно спокойное ее лицо подернулось дымкой сострадания.=asked Margarita, and her perfectly calm face clouded over with compassion.
– Он говорит, – раздался голос Воланда, – одно и то же,='He says one and the same thing,' Woland replied.
он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность.='He says that even the moon gives him no peace, and that his is a bad job.
Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же – лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана.=That is what he always says when he is not asleep, and when he sleeps, he dreams one and the same thing: there is a path of moonlight, and he wants to walk down it and talk with the prisoner Ha-Nozri, because, as he insists, he never finished what he was saying that time, long ago, on the fourteenth day of the spring month of Nisan.
Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит.=But, alas, for some reason he never manages to get on to this path, and no one comes to him.
Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою.=Then there's no help for it, he must talk to himself.
Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу.=However, one does need some diversity, and to his talk about the moon he often adds that of all things in the world, he most hates his immortality and his unheard-of fame.
Он утверждает, что он охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.=He maintains that he would willingly exchange his lot for that of the ragged tramp Matthew Levi.'
– Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? – спросила Маргарита.='Twelve thousand moons for one moon long ago, isn't that too much?' asked Margarita.
– Повторяется история с Фридой? – сказал Воланд,='Repeating the story with Frieda?' said Woland.
– но, Маргарита, здесь не тревожьте себя.='But don't trouble yourself here, Margarita.
Все будет правильно, на этом построен мир.=Everything will turn out right, the world is built on that.'
– Отпустите его, – вдруг пронзительно крикнула Маргарита так, как когда-то кричала, когда была ведьмой, и от этого крика сорвался камень в горах и полетел по уступам в бездну, оглашая горы грохотом.='Let him go!' Margarita suddenly cried piercingly, as she had cried once as a witch, and at this cry a stone fell somewhere in the mountains and tumbled down the ledges into the abyss, filling the mountains with rumbling.
Но Маргарита не могла сказать, был ли это грохот падения или грохот сатанинского смеха.=But Margarita could not have said whether it was the rumbling of its fall or the rumbling of satanic laughter.
Как бы то ни было, Воланд смеялся, поглядывая на Маргариту, и говорил:=In any case, Woland was laughing as he glanced at Margarita and said:
– Не надо кричать в горах, он все равно привык к обвалам, и это его не встревожит.='Don't shout in the mountains, he's accustomed to avalanches anyway, and it won't rouse him.
Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать,=You don't need to ask for him, Margarita, because the one he so yearns to talk with has already asked for him.'
– тут Воланд опять повернулся к мастеру и сказал:=Here Woland turned to the master and said:
– Ну что же, теперь ваш роман вы можете кончить одною фразой!='Well, now you can finish your novel with one phrase!'
Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора.=The master seemed to have been expecting this, as he stood motionless and looked at the seated procurator.
Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:=He cupped his hands to his mouth and cried out so that the echo leaped over the unpeopled and unforested mountains:
– Свободен! Свободен! Он ждет тебя!='You're free! You're free! He's waiting for you!'
Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил.=The mountains turned the master's voice to thunder, .and by this same thunder they were destroyed.
Проклятые скалистые стены упали.=The accursed rocky walls collapsed.
Осталась только площадка с каменным креслом.=Only the platform with the stone armchair remained.
Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами поверх пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом.=Over the black abyss into which the walls had gone, a boundless city lit up, dominated by gleaming idols above a garden grown luxuriously over many thousands of moons.
Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес.=The path of moonlight so long awaited by the procurator stretched right to this garden, and the first to rush down it was the sharp-eared dog.
Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом.=The man in the white cloak with blood-red lining rose from the armchair and shouted something in a hoarse, cracked voice.
Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит.=It was impossible to tell whether he was weeping or laughing, or what he shouted.
Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он.=It could only be seen that, following his faithful guardian, he, too, rushed headlong down the path of moonlight.
– Мне туда, за ним? – спросил беспокойно мастер, тронув поводья.='I'm to follow him there?' the master asked anxiously, holding the bridle.
– Нет, – ответил Воланд, – зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?='No,' replied Woland, 'why run after what is already finished?'
– Так, значит, туда?=There, then?'
– спросил мастер, повернулся и указал назад, туда, где соткался в тылу недавно покинутый город с монастырскими пряничными башнями, с разбитым вдребезги солнцем в стекле.=the master asked, turning and pointing back, where the recently abandoned city with the gingerbread towers of its convent, with the sun broken to smithereens in its windows, now wove itself behind them.
– Тоже нет, – ответил Воланд, и голос его сгустился и потек над скалами, – романтический мастер!='Not there, either,' replied Woland, and his voice thickened and flowed over the rocks. 'Romantic master!
Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман.=He, whom the hero you invented and have just set free so yearns to see, has read your novel.'
– Тут Воланд повернулся к Маргарите: – Маргарита Николаевна!=Here Woland turned to Margarita: 'Margarita Nikolaevna!
Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, – еще лучше.=It is impossible not to believe that you have tried to think up the best future for the master, but, really, what I am offering you, and what Yeshua has asked for you, is better still!
Оставьте их вдвоем, – говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, – не будем им мешать.=Leave them to each other,' Woland said, leaning towards the master's saddle from his own, pointing to where the procurator had gone, 'let's not interfere with them.
И, может быть, до чего-нибудь они договорятся, – тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас.=And maybe they'll still arrive at something.' Here Woland waved his arm in the direction of Yershalaim, and it went out.
– И там тоже, – Воланд указал в тыл, – что делать вам в подвальчике?='And there, too,' Woland pointed behind them, 'what are you going to do in the little basement?'
– тут потухло сломанное солнце в стекле.=Here the sun broken up in the glass went out.
– Зачем? – продолжал Воланд убедительно и мягко,='Why?' Woland went on persuasively and gently,
– о, трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта?='oh, thrice-romantic master, can it be that you don't want to go strolling with your friend in the daytime under cherry trees just coming into bloom, and in the evening listen to Schubert's music?
Неужели же вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером?=Can it be that you won't like writing with a goose quill by candlelight?
Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?=Can it be that you don't want to sit over a retort like Faust, in hopes that you'll succeed in forming a new homunculus?
Туда, туда.=There! There!
Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет.=The house and the old servant are already waiting for you, the candles are already burning, and soon they will go out, because you will immediately meet the dawn.
По этой дороге, мастер, по этой.=Down this path, master, this one!
Прощайте!=Farewell!
Мне пора.=It's time for me to go!'
– Прощайте!='Farewell!'
– одним криком ответили Воланду Маргарита и мастер.=Margarita and the master answered Woland in one cry.
Тогда черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита.=Then the black Woland, heedless of any road, threw himself into a gap, and his retinue noisily hurried down after him.
Ни скал, ни площадки, ни лунной дороги, ни Ершалаима не стало вокруг.=There were no rocks, no platform, no path of moonlight, no Yershalaim around.
Пропали и черные кони.=The black steeds also vanished.
Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет.=The master and Margarita saw the promised dawn.
Он начинался тут же, непосредственно после полуночной луны.=It began straight away, immediately after the midnight moon.
Мастер шел со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик.=The master -walked with his friend in the brilliance of the first rays of morning over a mossy little stone bridge.
Они пересекли его.=They crossed it.
Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге.=The faithful lovers left the stream behind and walked down the sandy path.
– Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной.='Listen to the stillness,' Margarita said to the master, and the sand rustled under her bare feet, 'listen and enjoy what you were not given in life - peace.
Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду.=Look, there ahead is your eternal home, which you have been given as a reward.
Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше.=I can already see the Venetian window and the twisting vine, it climbs right up to the roof.
Вот твой дом, вот твой вечный дом.=Here is your home, your eternal home.
Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит.=I know that in the evenings you will be visited by those you love, those who interest you and who will never trouble you.
Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи.=They will play for you, they will sing for you, you will see what light is in the room when the candles are burning.
Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах.=You will fall asleep, having put on your greasy and eternal nightcap, you will fall asleep with a smile on your lips.
Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро.=Sleep will strengthen you, you will reason wisely.
А прогнать меня ты уже не сумеешь.=And you will no longer be able to drive me away.
Беречь твой сон буду я.=I will watch over your sleep.'
Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать.=Thus spoke Margarita, walking with the master to their eternal home, and it seemed to the master that Margarita's words flowed in the same way as the stream they had left behind flowed and whispered, and the master's memory, the master's anxious, needled memory began to fade.
Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя.=Someone was setting the master free, as he himself had just set free the hero he had created.
Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.=This hero had gone into the abyss, gone irrevocably, the son of the astrologer-king, forgiven on the eve of Sunday, the cruel fifth procurator of Judea, the equestrian Pontius Pilate.
Эпилог Но все-таки, что же было дальше-то в Москве после того, как в субботний вечер на закате Воланд покинул столицу, исчезнув вместе со своей свитой с Воробьевых гор?=Epilogue But all the same - what happened later in Moscow, after that Saturday evening when Woland left the capital, having disappeared from Sparrow Hills at sunset with his retinue?
О том, что в течение долгого времени по всей столице шел тяжелый гул самых невероятных слухов, очень быстро перекинувшихся и в отдаленные и глухие места провинции,=Of the fact that, for a long time, a dense hum of the most incredible rumours went all over the capital and very quickly spread to remote and forsaken provincial places as well, nothing need be said.
и говорить не приходится, слухи эти даже тошно повторять.=It is even nauseating to repeat such rumours.
Пишущий эти правдивые строки сам лично, направляясь в Феодосию, слышал в поезде рассказ о том, как в Москве две тысячи человек вышли из театра нагишом в буквальном смысле слова и в таком виде разъехались по домам в таксомоторах.=The writer of these truthful lines himself, personally, on a trip to Feodosiya, heard a story on the train about two thousand persons in Moscow coming out of a theatre stark-naked in the literal sense of the word and in that fashion returning home in taxi-cabs.
Шепот "нечистая сила..." слышался в очередях, стоявших у молочных, в трамваях, в магазинах, в квартирах, в кухнях, в поездах, и дачных и дальнего следования, на станциях и полустанках, на дачах и на пляжах.=The whisper 'unclean powers' was heard in queues waiting at dairy stores, in tram-cars, shops, apartments, kitchens, on trains both suburban and long-distance, in stations big and small, at summer resorts and on beaches.
Наиболее развитые и культурные люди в этих рассказах о нечистой силе, навестившей столицу, разумеется, никакого участия не принимали и даже смеялись над ними и пытались рассказчиков образумить.=The most developed and cultured people, to be sure, took no part in this tale-telling about the unclean powers that had visited Moscow, even laughed at them and tried to bring the tellers to reason.
Но факт все-таки, как говорится, остается фактом, и отмахнуться от него без объяснений никак нельзя: кто-то побывал в столице.=But all the same a fact, as they say, is a fact, and to brush it aside without explanations is simply impossible: someone had visited the capital.
Уж одни угольки, оставшиеся от Грибоедова, да и многое другое слишком красноречиво это подтверждали.=The nice little cinders left over from Griboedov's, and many other things as well, confirmed that only too eloquently.
Культурные люди стали на точку зрения следствия: работала шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством.=Cultured people adopted the view of the investigation: it had been the work of a gang of hypnotists and ventriloquists with a superb command of their art.
Меры к ее поимке, как в Москве, так и за пределами ее далеко, были, конечно, приняты немедленные и энергичные, но, к великому сожалению, результатов не дали.=Measures for catching them, in Moscow as well as outside it, were of course immediately and energetically taken, but, most regrettably, produced no results.
Именующий себя Воландом со всеми своими присными исчез и ни в Москву более не возвращался и нигде вообще не появился и ничем себя не проявил.=The one calling himself Woland disappeared with all his company and neither returned to Moscow nor appeared anywhere else, and did not manifest himself in any way.
Совершенно естественно, что возникло предположение о том, что он бежал за границу, но и там нигде он не обозначился.=Quite naturally, the suggestion emerged that he had fled abroad, but there, too, he gave no signs of himself.
Следствие по его делу продолжалось долго.=The investigation of his case continued for a long time.
Ведь как-никак, а дело это было чудовищно!=Because, m truth, it was a monstrous case!
Не говоря уже о четырех сожженных домах и о сотнях сведенных с ума людей, были и убитые.=Not to mention four burned-down buildings and hundreds of people driven mad, there had been murders.
О двух это можно сказать точно: о Берлиозе и об этом злосчастном служащем в бюро по ознакомлению иностранцев с достопримечательностями Москвы, бывшем бароне Майгеле.=Of two this could be said with certainty: of Berlioz, and of that ill-fated employee of the bureau for acquainting foreigners with places of interest in Moscow, the former Baron Meigel.
Ведь они-то были убиты.=They had been murdered.
Обгоревшие кости второго были обнаружены в квартире N 50 по Садовой улице, после того как потушили пожар.=The charred bones of the latter were discovered in apartment no. 50 on Sadovaya Street after the fire was put out.
Да, были жертвы, и эти жертвы требовали следствия.=Yes, there were victims, and these victims called for investigation.
Но были и еще жертвы, уже после того, как Воланд покинул столицу, и этими жертвами стали, как это ни грустно, черные коты.=But there were other victims as well, even after Woland left the capital, and these victims, sadly enough, were black cats.
Штук сто примерно этих мирных, преданных человеку и полезных ему животных были застрелены или истреблены иными способами в разных местах страны.=Approximately a hundred of these peaceful and useful animals, devoted to mankind, were shot or otherwise exterminated in various parts of the country.
Десятка полтора котов, иногда в сильно изуродованном виде, были доставлены в отделения милиции в разных городах.=About a dozen cats, some badly disfigured, were delivered to police stations in various cities.
Например, в Армавире один из ни в чем не повинных котов был приведен каким-то гражданином в милицию со связанными передними лапами.=For instance, in Armavir one of these perfectly guiltless beasts was brought to the police by some citizen with its front paws tied.
Подкараулил этого кота гражданин в тот момент, когда животное с вороватым видом=This cat had been ambushed by the citizen at the very moment when the animal, with a thievish look
(что же поделаешь, что у котов такой вид?=(how can it be helped if cats have this look?
Это не оттого, что они порочны, а оттого, что они боятся, чтобы кто-либо из существ более сильных, чем они, – собаки и люди, – не причинили им какой-нибудь вред или обиду.=It is not because they are depraved, but because they are afraid lest some beings stronger than themselves - dogs or people – cause them some harm or offence.
И то и другое очень нетрудно, но чести в этом, уверяю, нет никакой. Да, нет никакой!),=Both are very easy to do, but I assure you there is no credit in doing so, no, none at all!),
да, так с вороватым видом кот собирался устремиться зачем-то в лопухи.=so, then, with a thievish look the cat was for some reason about to dash into the burdock.
Навалившись на кота и срывая с шеи галстук, чтобы вязать его, гражданин ядовито и угрожающе бормотал: – Ага!=Falling upon the cat and tearing his necktie off to bind it, the citizen muttered venomously and threateningly: 'Aha!
Стало быть, теперь к нам, в Армавир, пожаловали, господин гипнотизер?=So now you've been so good as to come to our Armavir, mister hypnotist?
Ну, здесь вас не испугались.=Well, we're not afraid of you here.
Да вы не притворяйтесь немым.=Don't pretend to be dumb!
Нам уже понятно, что вы за гусь!=We know what kind of goose you are!'
Вел кота в милицию гражданин, таща бедного зверя за передние лапы, скрученные зеленым галстуком, и добиваясь легкими пинками, чтобы кот непременно шел на задних лапах.=The citizen brought the cat to the police, dragging the poor beast by its front paws, bound with a green necktie, giving it little kicks to make the cat walk not otherwise than on its hind legs.
– Вы, – кричал гражданин, сопровождаемый свистящими мальчишками, – бросьте, бросьте дурака валять!='You quit that,' cried the citizen, accompanied by whistling boys, 'quit playing the fool!
Не выйдет это!=It won't do!
Извольте ходить, как все ходят!=Kindly walk like everybody else!'
Черный кот только заводил мученические глаза.=The black cat only rolled its martyred eyes.
Лишенный природой дара слова, он ни в чем не мог оправдаться.=Being deprived by nature of the gift of speech, it could not vindicate itself in any way.
Спасением своим бедный зверь обязан в первую очередь милиции, а кроме того, своей хозяйке, почтенной старушке-вдове.=The poor beast owed its salvation first of all to the police, and then to its owner – a venerable old widow.
Лишь только кот был доставлен в отделение, там убедились, что от гражданина сильнейшим образом пахнет спиртом, вследствие чего в показаниях его тотчас же усомнились.=As soon as the cat was delivered to the police station, it was realized that the citizen smelled rather strongly of alcohol, as a result of which his evidence was at once subject to doubt.
А тем временем старушка, узнавшая от соседей, что ее кота замели, кинулась бежать в отделение и поспела вовремя.=And the little old lady, having meanwhile learned from neighbours that her cat had been hauled in, rushed to the station and arrived in the nick of time.
Она дала самые лестные рекомендации коту, объяснила, что знает его пять лет с тех пор, как он был котенком, ручается за него, как за самое себя, доказала, что он ни в чем плохом не замечен и никогда не ездил в Москву.=She gave the most flattering references for the cat, explained that she had known it for five years, since it was a kitten, that she vouched for it as for her own self, and proved that it had never been known to do anything bad and had never been to Moscow.
Как он родился в Армавире, так в нем и вырос и учился ловить мышей.=As it had been born in Armavir, so there it had grown up and learned the catching of mice.
Кот был развязан и возвращен владелице, хлебнув, правда, горя, узнав на практике, что такое ошибка и клевета.=The cat was untied and returned to its owner, having tasted grief, it's true, and having learned by experience the meaning of error and slander.
Кроме котов, некоторые незначительные неприятности постигли кое-кого из людей.=Besides cats, some minor unpleasantnesses befell certain persons.
Произошло несколько арестов. В числе других задержанными на короткое время оказались: в Ленинграде – граждане Вольман и Вольпер, в Саратове, Киеве и Харькове – трое Володиных, в Казани – Волох, а в Пензе, и уж совершенно неизвестно почему, – кандидат химических наук Ветчинкевич...=Detained for a short time were: in Leningrad, the citizens Wolman and Wolper; in Saratov, Kiev and Kharkov, three Volodins; in Kazan, one Volokh; and in Penza – this for totally unknown reasons – doctor of chemical sciences Vetchinkevich.
Правда, тот был огромного роста, очень смуглый брюнет.=True, he was enormously tall, very swarthy and dark-haired.
Попались в разных местах, кроме того, девять Коровиных, четыре Коровкина и двое Караваевых.=In various places, besides that, nine Korovins, four Korovkins and two Karavaevs were caught.
Некоего гражданина сняли с севастопольского поезда связанным на станции Белгород.=A certain citizen was taken off the Sebastopol train and bound at the Belgorod station.
Гражданин этот вздумал развлечь едущих с ним пассажиров карточными фокусами.=This citizen had decided to entertain his fellow passengers with card tricks.
В Ярославле, как раз в обеденную пору, в ресторан явился гражданин с примусом в руках, который он только что взял из починки.=In Yaroslavl, a citizen came to a restaurant at lunch-time carrying a primus which he had just picked up from being repaired.
Двое швейцаров, лишь только увидели его в раздевалке, бросили свои посты в раздевалке и бежали, а за ними бежали из ресторана все посетители и служащие.=The moment they saw him, the two doormen abandoned their posts in the coatroom and fled, and after them fled all the restaurant's customers and personnel.
При этом у кассирши непонятным образом пропала вся выручка.=With that, in some inexplicable fashion, the girl at the cash register had all the money disappear on her.
Было еще многое, всего не вспомнишь. Было большое брожение умов.=There was much else, but one cannot remember everything.
Еще и еще раз нужно отдать справедливость следствию.=Again and again justice must be done to the investigation.
Все было сделано не только для того, чтобы поймать преступников, но и для того, чтобы объяснить все то, что они натворили.=Every attempt was made not only to catch the criminals, but to explain all their mischief.
И все это было объяснено, и объяснения эти нельзя не признать и толковыми и неопровержимыми.=And it all was explained, and these explanations cannot but be acknowledged as sensible and irrefutable.
Представители следствия и опытные психиатры установили, что члены преступной шайки или, может быть, один из них (преимущественно подозрение в этом падало на Коровьева)=Representatives of the investigation and experienced psychiatrists established that members of the criminal gang, or one of them perhaps (suspicion fell mainly on Koroviev),
являлись невиданной силы гипнотизерами, могущими показывать себя не в том месте, где они на самом деле находились, а на позициях мнимых, смещенных.=were hypnotists of unprecedented power, who could show themselves not in the place where they actually were, but in imaginary, shifted positions.
Помимо этого, они свободно внушали столкнувшимся с ними, что некие вещи или люди находятся там, где на самом деле их не было, и наоборот, удаляли из поля зрения те вещи или людей, которые действительно в этом поле зрения имелись.=Along with that, they could freely suggest to those they encountered that certain things or people were where they actually were not, and, contrariwise, could remove from the field of vision things or people that were in fact to be found within that field of vision.
В свете таких объяснений решительно все понятно, и даже наиболее волновавшая граждан, ничем, казалось бы, не объяснимая неуязвимость кота, обстрелянного в квартире N 50, при попытках взять его под стражу.=In the light of such explanations, decidedly everything was clear, even what the citizens found most troublesome, the apparently quite inexplicable invulnerability of the cat, shot at in apartment no. 50 during the attempt to put him under arrest.
Никакого кота на люстре, натурально, не было, никто и не думал отстреливаться, стреляли по пустому месту, в то время как Коровьев,=There had been no cat on the chandelier, naturally, nor had anyone even thought of returning their fire, the shooters had been aiming at an empty spot, while Koroviev,
внушивший, что кот безобразничает на люстре, мог свободно находиться за спиной стрелявших, кривляясь и наслаждаясь своею громадной, но преступно использованной способностью внушать.=having suggested that the cat was acting up on the chandelier, was free to stand behind the shooters' backs, mugging and enjoying his enormous, albeit criminally employed, capacity for suggestion.
Он же, конечно, и поджег квартиру, разлив бензин.=It was he, of course, who had set fire to the apartment by spilling the benzene.
Ни в какую Ялту, конечно, Степа Лиходеев не улетал (такая штука не под силу даже Коровьеву) и телеграмм оттуда не посылал.=Styopa Likhodeev had, of course, never gone to any Yalta (such a stunt was beyond even Koroviev's powers), nor had he sent any telegrams from there.
После того, как он упал в обморок в ювелиршиной квартире, испуганный фокусом Коровьева, показавшего ему кота с маринованным грибом на вилке, он пролежал в ней до тех пор, пока Коровьев,=After fainting in the jeweller's wife's apartment, frightened by a trick of Koroviev's, who had shown him a cat holding a pickled mushroom on a fork, he lay there until Koroviev,
издеваясь над ним, не напялил на него войлочную шляпу и не отправил его на московский аэродром,=jeering at him, capped him with a shaggy felt hat and sent him to the Moscow airport,
внушив предварительно встречавшим Степу представителям угрозыска, что Степа вылезет из аэроплана, прилетевшего из Севастополя.=having first suggested to the representatives of the investigation who went to meet Styopa that Styopa would be getting off the plane from Sebastopol.
Правда, угрозыск Ялты утверждал, что он принимал босого Степу и телеграммы насчет Степы в Москву посылал, но ни одной копии этих телеграмм в делах никак не обнаружилось,=True, the criminal investigation department in Yalta maintained that they had received the barefoot Styopa, and had sent telegrams concerning Styopa to Moscow, but no copies of these telegrams were found in the files,
из чего был сделан печальный, но совершенно несокрушимый вывод, что гипнотизерская банда обладает способностью гипнотизировать на громадном расстоянии, и притом не только отдельных лиц, но и целые группы их.=from which the sad but absolutely invincible conclusion was drawn that the hypnotizing gang was able to hypnotize at an enormous distance, and not only individual persons but even whole groups of them.
При этих условиях преступники могли свести с ума людей с самой стойкой психической организацией.=Under these circumstances, the criminals were able to drive people of the most sturdy psychic make-up out of their minds.
Что там говорить о таких пустяках, как колода карт в чужом кармане в партере, или исчезнувшие дамские платья, или мяукающий берет и прочее в этом же роде!=To say nothing of such trifles as the pack of cards in the pocket of someone in the stalls, the women's disappearing dresses, or the miaowing beret, or other things of that sort!
Такие штуки может отколоть любой профессионал-гипнотизер средней силы на любой сцене, в том числе и нехитрый фокус с оторванием головы у конферансье.=Such stunts can be pulled by any professional hypnotist of average ability on any stage, including the uncomplicated trick of tearing the head off the master of ceremonies.
Говорящий кот – тоже сущий вздор.=The talking cat was also sheer nonsense.
Для того, чтобы предъявить людям такого кота, достаточно владеть первыми основами чревовещания, а вряд ли кто-нибудь усомнится в том, что искусство Коровьева шло значительно дальше этих основ.=To present people with such a cat, it is enough to have a command of the basic principles of ventriloquism, and scarcely anyone will doubt that Koroviev's art went significantly beyond those principles.
Да, дело тут вовсе не в колодах, фальшивых письмах в портфеле Никанора Ивановича.=Yes, the point here lay not at all in packs of cards, or the false letters in Nikanor Ivanovich's briefcase!
Это все пустяки.=These were all trifles!
Это он, Коровьев, погнал под трамвай Берлиоза на верную смерть.=It was he, Koroviev, who had sent Berlioz to certain death under the tram-car.
Это он свел с ума бедного поэта Ивана Бездомного, он заставлял его грезить и видеть в мучительных снах древний Ершалаим и сожженную солнцем безводную Лысую Гору с тремя повешенными на столбах.=It was he who had driven the poor poet Ivan Homeless crazy, he who had made him have visions, see ancient Yershalaim in tormenting dreams, and sun-scorched, waterless Bald Mountain with three men hanging on posts.
Это он и его шайка заставили исчезнуть из Москвы Маргариту Николаевну и ее домработницу, красавицу Наташу.=It was he and his gang who had made Margarita Nikolaevna and her housekeeper Natasha disappear from Moscow.
Кстати: этим делом следствие занималось особенно внимательно.=Incidentally, the investigation considered this matter with special attention.
Требовалось выяснить, были ли похищены эти женщины шайкой убийц и поджигателей или же бежали вместе с преступной компанией добровольно?=It had to find out if the two women had been abducted by the gang of murderers and arsonists or had fled voluntarily with the criminal company.
Основываясь на нелепых и путаных показаниях Николая Ивановича и приняв во внимание странную и безумную записку Маргариты Николаевны, оставленную мужу, записку, в которой она пишет, что уходит в ведьмы,=On the basis of the absurd and incoherent evidence of Nikolai Ivanovich, and considering the strange and insane note Margarita Nikolaevna had left for her husband, the note in which she wrote that she had gone off to become a witch,
учтя то обстоятельство, что Наташа исчезла, оставив все свои носильные вещи на месте,=as well as the circumstance that Natasha had disappeared leaving all her clothes behind,
– следствие пришло к заключению, что и хозяйка и ее домработница были загипнотизированы, подобно многим другим, и в таком виде похищены бандой.=the investigation concluded that both mistress and housekeeper, like many others, had been hypnotized, and had thus been abducted by the band.
Возникла и, вероятно, совершенно правильная мысль, что преступников привлекла красота обеих женщин.=There also emerged the probably quite correct thought that the criminals had been attracted by the beauty of the two women.
Но вот что осталось совершенно неясным для следствия – это побуждение, заставившее шайку похитить душевнобольного, именующего себя мастером, из психиатрической клиники.=Yet what remained completely unclear to the investigation was the gang's motive in abducting the mental patient who called himself the master from the psychiatric clinic.
Этого установить не удалось, как не удалось добыть и фамилию похищенного больного.=This they never succeeded in establishing, nor did they succeed in obtaining the abducted man's last name.
Так и сгинул он навсегда под мертвой кличкой: "Номер сто восемнадцатый из первого корпуса".=Thus he vanished for ever under the dead alias of number one-eighteen from the first building.
Итак, почти все объяснилось, и кончилось следствие, как вообще все кончается.=And so, almost everything was explained, and the investigation came to an end, as everything generally comes to an end.
Прошло несколько лет, и граждане стали забывать и Воланда, и Коровьева, и прочих.=Several years passed, and the citizens began to forget Woland, Koroviev and the rest.
Произошли многие изменения в жизни тех, кто пострадал от Воланда и его присных, и как бы ни были мелки и незначительны эти изменения, все же следует их отметить.=Many changes took place in the lives of those who suffered from Woland and his company, and however trifling and insignificant those changes are, they still ought to be noted.
Жорж, например, Бенгальский, проведя в лечебнице три месяца, поправился и вышел, но службу в Варьете вынужден был покинуть,=Georges Bengalsky, for instance, after spending three months in the clinic, recovered and left it, but had to give up his work at the Variety,
и в самое горячее время, когда публика валом шла за билетами, – память о черной магии и ее разоблачениях оказалась очень живуча.=and that at the hottest time, when the public was flocking after tickets: the memory of black magic and its exposure proved very tenacious.
Бросил Бенгальский Варьете, ибо понимал, что представать ежевечерне перед двумя тысячами человек, быть неизбежно узнаваемым и бесконечно подвергаться глумливым вопросам о том, как ему лучше: с головой или без головы? – слишком мучительно.=Bengalsky left the Variety, for he understood that to appear every night before two thousand people, to be inevitably recognized and endlessly subjected to jeering questions of how he liked it better, with or without his head, was much too painful.
Да, кроме того, утратил конферансье значительную дозу своей веселости, которая столь необходима при его профессии.=And, besides that, the master of ceremonies had lost a considerable dose of his gaiety, which is so necessary in his profession.
Осталась у него неприятная, тягостная привычка каждую весну в полнолуние впадать в тревожное состояние, внезапно хвататься за шею, испуганно оглядываться и плакать.=He remained with the unpleasant, burdensome habit of falling, every spring during the full moon, into a state of anxiety, suddenly clutching his neck, looking around fearfully and weeping.
Припадки эти проходили, но все же при наличности их прежним делом нельзя было заниматься, и конферансье ушел на покой и начал жить на свои сбережения, которых, по его скромному подсчету, должно было хватить ему на пятнадцать лет.=These fits would pass, but all the same, since he had them, he could not continue in his former occupation, and so the master of ceremonies retired and started living on his savings, which, by his modest reckoning, were enough to last him fifteen years.
Он ушел и никогда больше не встречался с Варенухой, приобревшим всеобщую популярность и любовь за свою невероятную, даже среди театральных администраторов, отзывчивость и вежливость.=He left and never again met Varenukha, who has gained universal popularity and affection by his responsiveness and politeness, incredible even among theatre administrators.
Контрамарочники, например, его иначе не называли, как отец-благодетель.=The free-pass seekers, for instance, never refer to him otherwise than as father-benefactor.
В какое бы время кто бы ни позвонил в Варьете, всегда слышался в трубке мягкий, но грустный голос:=One can call the Variety at any time and always hear in the receiver a soft but sad voice:
"Я вас слушаю", – а на просьбу позвать к телефону Варенуху, тот же голос поспешно отвечал: "Я к вашим услугам".='May I help you?' And to the request that Varenukha be called to the phone, the same voice hastens to answer: 'At your service.'
Но зато и страдал же Иван Савельевич от своей вежливости!=And, oh, how Ivan Savelyevich has suffered from his own politeness!
Степе Лиходееву больше не приходится разговаривать по телефону в Варьете.=Styopa Likhodeev was to talk no more over the phone at the Variety.
Немедленно после выхода из клиники, в которой Степа провел восемь дней, его перебросили в Ростов, где он получил назначение на должность заведующего большим гастрономическим магазином.=Immediately after his release from the clinic, where he spent eight days, Styopa was transferred to Rostov, taking up the position of manager of a large food store.
Ходят слухи, что он совершенно перестал пить портвейн и пьет только водку, настоянную на смородиновых почках, отчего очень поздоровел.=Rumour has it that he has stopped drinking cheap wine altogether and drinks only vodka with blackcurrant buds, which has greatly improved his health.
Говорят, что стал молчалив и сторонится женщин.=They say he has become taciturn and keeps away from women.
Удаление Степана Богдановича из Варьете не доставило Римскому той радости, о которой он так жадно мечтал в продолжение нескольких лет.=The removal of Stepan Bogdanovich from the Variety did not bring Rimsky the joy of which he had been so greedily dreaming over the past several years.
После клиники и Кисловодска старенький-престаренький, с трясущейся головой, финдиректор подал заявление об уходе из Варьете.=After the clinic and Kislovodsk, old, old as could be, his head wagging, the findirector submitted a request to be dismissed from the Variety.
Интересно, что это заявление привезла в Варьете супруга Римского.=The interesting thing was that this request was brought to the Variety by Rimsky's wife.
Сам Григорий Данилович не нашел в себе силы даже днем побывать в том здании, где видел он залитое луной треснувшее стекло в окне и длинную руку, пробирающуюся к нижней задвижке.=Grigory Danilovich himself found it beyond his strength to visit, even during the daytime, the building where he had seen the cracked window-pane flooded with moonlight and the long arm making its way to the lower latch.
Уволившись из Варьете, финдиректор поступил в театр детских кукол в Замоскворечье.=Having left the Variety, the findirector took a job with a children's marionette theatre in Zamoskvorechye.
В этом театре ему уже не пришлось сталкиваться по делам акустики с почтеннейшим Аркадием Аполлоновичем Семплеяровым.=In this theatre he no longer had to run into the much esteemed Arkady Apollonovich Semplevarov on matters of acoustics.
Того в два счета перебросили в Брянск и назначили заведующим грибнозаготовочным пунктом.=The latter had been promptly transferred to Briansk and appointed manager of a mushroom cannery.
Едят теперь Москвичи соленые рыжики и маринованные белые и не нахвалятся ими и до чрезвычайности радуются этой переброске.=The Muscovites now eat salted and pickled mushrooms and cannot praise them enough, and they rejoice exceedingly over this transfer.
Дело прошлое, и можно сказать, что не клеились у Аркадия Аполлоновича дела с акустикой, и сколько ни старался он улучшить ее, она какая была, такая и осталась.=Since it is a bygone thing, we may now say that Arkady Apollonovich's relations with acoustics never worked out very well, and as they had been, so they remained, no matter how he tried to improve them.
К числу лиц, порвавших с театром, помимо Аркадия Аполлоновича, надлежит отнести и Никанора Ивановича Босого, хотя тот и не был ничем связан с театрами, кроме любви к даровым билетам.=Among persons who have broken with the theatre, apart from Arkady Apollonovich, mention should be made of Nikanor Ivanovich Bosoy, though he had been connected with the theatre in no other way than by his love for free tickets.
Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком театральном разговоре.=Nikanor Ivanovich not only goes to no sort of theatre, either paying or free, but even changes countenance at any theatrical conversation.
В не меньшей, а в большей степени возненавидел он, помимо театра, поэта Пушкина и талантливого артиста Савву Потаповича Куролесова.=Besides the theatre, he has come to hate, not to a lesser but to a still greater degree, the poet Pushkin and the talented actor Sawa Potapovich Kurolesov.
Того – до такой степени, что в прошлом году, увидев в газете окаймленное черным объявление о том, что Савву Потаповича в самый расцвет его карьеры хватил удар,=The latter to such a degree that last year, seeing a black-framed announcement in the newspaper that Sawa Potapovich had suffered a stroke in the full bloom of his career,
– Никанор Иванович побагровел до того, что сам чуть не отправился вслед за Саввой Потаповичем, и взревел: "Так ему и надо!"=Nikanor Ivanovich turned so purple that he almost followed after Sawa Potapovich, and bellowed: 'Serves him right!'
Более того, в тот же вечер Никанор Иванович, на которого смерть популярного артиста навеяла массу тягостных воспоминаний, один, в компании только с полной луной, освещающей Садовую, напился до ужаса.=Moreover, that same evening Nikanor Ivanovich, in whom the death of the popular actor had evoked a great many painful memories, alone, in the sole company of the full moon shining on Sadovaya, got terribly drunk.
И с каждой рюмкой удлинялась перед ним проклятая цепь ненавистных фигур, и были в этой цепи и Дунчиль Сергей Герардович, и красотка Ида Геркуларовна, и тот рыжий владелец бойцовых гусей, и откровенный Канавкин Николай.=And with each drink, the cursed line of hateful figures got longer, and in this line were Dunchil, Sergei Gerardovich, and the beautiful Ida Herculanovna, and that red-haired owner of fighting geese, and the candid Kanavkin, Nikolai.
Ну, а с теми-то что же случилось?=Well, and what on earth happened to them?
Помилуйте!=Good heavens!
Ровно ничего с ними не случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительности не было их, как не было и симпатичного артиста-конферансье, и самого театра, и старой сквалыги пороховниковой тетки, гноящей валюту в погребе, и уж, конечно, золотых труб не было и наглых поваров.=Precisely nothing happened to them, or could happen, since they never actually existed, as that affable artiste, the master of ceremonies, never existed, nor the theatre itself, nor that old pinchfist of an aunt Porokhovnikova, who kept currency rotting in the cellar, and there certainly were no golden trumpets or impudent cooks.
Все это только снилось Никанору Ивановичу под влиянием поганца Коровьева.=All this Nikanor Ivanovich merely dreamed under the influence of the nasty Koroviev.
Единственный живой, влетевший в этот сон, именно и был Савва Потапович – артист, и ввязался он в это только потому, что врезался в память Никанору Ивановичу благодаря своим частым выступлениям по радио.=The only living person to fly into this dream was precisely Sawa Potapovich, the actor, and he got mixed up in it only because he was ingrained in Nikanor Ivanovich's memory owing to his frequent performances on the radio.
Он был, а остальных не было.=He existed, but the rest did not.
Так, может быть, не было и Алоизия Могарыча?=So, maybe Aloisy Mogarych did not exist either?
О, нет!=Oh, no!
Этот не только был, но и сейчас существует, и именно в той должности, от которой отказался Римский, то есть в должности финдиректора Варьете.=He not only existed, but he exists even now and precisely in the post given up by Rimsky, that is, the post of findirector of the Variety.
Опомнившись, примерно через сутки после визита к Воланду, в поезде, где-то под Вяткой, Алоизий убедился в том, что, уехав в помрачении ума зачем-то из Москвы, он забыл надеть брюки, но зато непонятно для чего украл совсем ненужную ему домовую книгу застройщика.=Coming to his senses about twenty-four hours after his visit to Woland, on a train somewhere near Vyatka, Aloisy realized that, having for some reason left Moscow in a darkened state of mind, he had forgotten to put on his trousers, but instead had stolen, with an unknown purpose, the completely useless household register of the builder.
Уплатив колоссальные деньги проводнику, Алоизий приобрел у него старую и засаленную пару штанов и из Вятки повернул обратно.=Paying a colossal sum of money to the conductor, Aloisy acquired from him an old and greasy pair of pants, and in Vyatka he turned back.
Но домика застройщика он, увы, уже не нашел.=But, alas, he did not find the builder's little house.
Ветхое барахло начисто слизнуло огнем.=The decrepit trash had been licked clean away by a fire.
Но Алоизий был человеком чрезвычайно предприимчивым,=But Aloisy was an extremely enterprising man.
через две недели он уже жил в прекрасной комнате в Брюсовском переулке, а через несколько месяцев уже сидел в кабинете Римского.=Two weeks later he was living in a splendid room on Briusovsky Lane, and a few mondis later he was sitting in Rimsky's office.
И как раньше Римский страдал из-за Степы, так теперь Варенуха мучился из-за Алоизия.=And as Rimsky had once suffered because of Styopa, so now Varenukha was tormented because of Aloisy.
Мечтает Иван Савельевич только об одном, чтобы этого Алоизия убрали из Варьете куда-нибудь с глаз долой, потому что, как шепчет иногда Варенуха в интимной компании,=Ivan Savelyevich's only dream is that this Aloisy should be removed somewhere out of sight, because, as Varenukha sometimes whispers in intimate company,
"Такой сволочи, как этот Алоизий, он будто бы никогда не встречал в жизни и что будто бы от этого Алоизия он ждет всего, чего угодно".=he supposedly has never in his life met 'such scum as this Aloisy', and he supposedly expects anything you like from this Aloisy.
Впрочем, может быть, администратор и пристрастен.=However, the administrator is perhaps prejudiced.
Никаких темных дел за Алоизием не замечено, как и вообще никаких дел, если не считать, конечно, назначения на место буфетчика Сокова какого-то другого.=Aloisy has not been known for any shady business, or for any business at all, unless of course we count his appointing someone else to replace the barman Sokov.
Андрей же Фокич умер от рака печени в клинике Первого МГУ месяцев через девять после появления Воланда в Москве...=For Andrei Fokich died of liver cancer in the clinic of the First MSU some ten months after Woland's appearance in Moscow.
Да, прошло несколько лет, и затянулись правдиво описанные в этой книге происшествия и угасли в памяти.=Yes, several years have passed, and the events truthfully described in this book have healed over and faded from memory.
Но не у всех, но не у всех.=But not for everyone, not for everyone.
Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, под вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним.=Each year, with the festal spring full moon,' a man of about thirty or thirty-odd appears towards evening under the lindens at the Patriarch's Ponds.
Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек.=A reddish-haired, green-eyed, modesdy dressed man.
Это – сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев.=He is a researcher at the Institute of History and Philosophy, Professor Ivan Nikolaevich Ponyrev.
Придя под липы, он всегда садится на ту самую скамейку, на которой сидел в тот вечер, когда давно позабытый всеми Берлиоз в последний раз в своей жизни видел разваливающуюся на куски луну.=Coming under the lindens, he always sits down on the same bench on which he sat that evening when Berlioz, long forgotten by all, saw the moon breaking to pieces for the last time in his life.
Теперь она, цельная, в начале вечера белая, а затем золотая, с темным коньком-драконом, плывет над бывшим поэтом, Иваном Николаевичем, и в то же время стоит на одном месте в своей высоте.=Whole now, white at the start of the evening, then gold with a dark horse-dragon, it floats over the former poet Ivan Nikolaevich and at the same time stays in place at its height.
Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает.=Ivan Nikolaevich is aware of everything, he knows and understands everything.
Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился.=He knows that as a young man he fell victim to criminal hypnotists and was afterwards treated and cured.
Но знает он также, что кое с чем он совладать не может.=But he also knows that there are things he cannot manage.
Не может он совладать с этим весенним полнолунием.=He cannot manage this spring full moon.
Лишь только оно начинает приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться золотом светило, которое когда-то висело выше двух пятисвечий, становится Иван Николаевич беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока созреет луна.=As soon as it begins to approach, as soon as the luminary that once hung higher than the two five-branched candlesticks begins to swell and fill with gold, Ivan Nikolaevich becomes anxious, nervous, he loses appetite and sleep, waiting till the moon ripens.
И когда наступает полнолуние, ничто не удержит Ивана Николаевича дома.=And when the full moon comes, nothing can keep Ivan Nikolaevich at home.
Под вечер он выходит и идет на Патриаршие пруды.=Towards evening he goes out and walks to the Patriarch's Ponds.
(Сидя на скамейке, Иван Николаевич уже откровенно разговаривает сам с собой, курит, щурится то на луну, то на хорошо памятный ему турникет.)=Sitting on the bench, Ivan Nikolaevich openly talks to himself, smokes, squints now at the moon, now at the memorable turnstile.
Час или два проводит так Иван Николаевич.=Ivan Nikolaevich spends an hour or two like this.
Затем снимается с места и всегда по одному и тому же маршруту, через Спиридоновку, с пустыми и незрячими глазами идет в Арбатские переулки.=Then he leaves his place and, always following the same itinerary, goes with empty and unseeing eyes through Spiridonovka to the lanes of the Arbat.
Он проходит мимо нефтелавки, поворачивает там, где висит покосившийся старый газовый фонарь, и подкрадывается к решетке, за которой он видит пышный, но еще не одетый сад, а в нем – окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатым окном, и темный с другого – готический особняк.=He passes the kerosene shop, turns by a lopsided old gaslight, and steals up to a fence, behind which he sees a luxuriant, though as yet unclothed, garden, and in it a Gothic mansion, moon-washed on the side with the triple bay window and dark on the other.
Профессор не знает, что влечет его к решетке и кто живет в этом особняке, но знает, что бороться ему с собою в полнолуние не приходится.=The professor does not know what draws him to the fence or who lives in the mansion, but he does know that there is no fighting with himself on the night of the full moon.
Кроме того, он знает, что в саду за решеткой он неизбежно увидит одно и то же.=Besides, he knows that he will inevitably see one and the same thing in the garden behind the fence.
Он увидит сидящего на скамеечке пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица.=He will see an elderly and respectable man with a little beard, wearing a pince-nez, and with slightly piggish features, sitting on a bench.
Иван Николаевич всегда застает этого обитателя особняка в одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне.=Ivan Nikolaevich always finds this resident of the mansion in one and the same dreamy pose, his eyes turned towards the moon.
Ивану Николаевичу известно, что, полюбовавшись луной, сидящий непременно переведет глаза на окна фонаря и упрется в них, как бы ожидая, что сейчас они распахнутся и появится на подоконнике что-то необыкновенное.=It is known to Ivan Nikolaevich that, after admiring the moon, the seated man will unfailingly turn his gaze to the bay windows and fix it on them, as if expecting that they would presently be flung open and something extraordinary would appear on the window-sill.
Все дальнейшее Иван Николаевич знает наизусть.=The whole sequel Ivan Nikolaevich knows by heart.
Тут надо непременно поглубже схорониться за решеткой, ибо вот сейчас сидящий начнет беспокойно вертеть головой, блуждающими глазами ловить что-то в воздухе, непременно восторженно улыбаться,=Here he must bury himself deeper behind the fence, for presently the seated man will begin to turn his head restlessly, to snatch at something in the air with a wandering gaze, to smile rapturously,
а затем он вдруг всплеснет руками в какой-то сладостной тоске, а затем уж и просто и довольно громко будет бормотать:=and then he will suddenly clasp his hands in a sort of sweet anguish, and then he will murmur simply and rather loudly:
– Венера! Венера!.. Эх я, дурак!..='Venus! Venus! . . . Ah, fool that I am!
– Боги, боги!=...' 'Gods, gods!'
– начнет шептать Иван Николаевич, прячась за решеткой и не сводя разгорающихся глаз с таинственного неизвестного, – вот еще одна жертва луны...=Ivan Nikolaevich will begin to whisper, hiding behind the fence and never taking his kindling eyes off the mysterious stranger.
Да, это еще одна жертва, вроде меня.='Here is one more of the moon's victims ...
А сидящий будет продолжать свои речи:=Yes, one more victim, like me ...' And the seated man will go on talking:
– Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею?='Ah, fool that I am! Why, why didn't I fly off with her?
Чего я испугался, старый осел!=What were you afraid of, old ass?
Бумажку выправил!=Got yourself a certificate!
Эх, терпи теперь, старый кретин!=Ah, suffer now, you old cretin!..
Так будет продолжаться до тех пор, пока не стукнет в темной части особняка окно, не появится в нем что-то беловатое и не раздастся неприятный женский голос: – Николай Иванович, где вы?=.' It will go on like this until a window in the dark part of the mansion bangs, something whitish appears in it, and an unpleasant female voice rings out: 'Nikolai Ivanovich, where are you?
Что это за фантазии?=What is this fantasy?
Малярию хотите подцепить?=Want to catch malaria?
Идите чай пить!=Come and have tea!'
Тут, конечно, сидящий очнется и ответит голосом лживым:=Here, of course, the seated man will recover his senses and reply in a lying voice:
– Воздухом, воздухом хотел подышать, душенька моя!='I wanted a breath of air, a breath of air, dearest!
Воздух уж очень хорош!=The air is so nice!
И тут он поднимется со скамейки, украдкой погрозит кулаком закрывающемуся внизу окну и поплетется в дом.=. . .' And here he will get up from the bench, shake his fist on the sly at the closing ground-floor window, and trudge back to the house.
– Лжет он, лжет!='Lying, he's lying!
О, боги, как он лжет!=Oh, gods, how he's lying!'
– бормочет, уходя от решетки, Иван Николаевич,=Ivan Nikolaevich mutters as he leaves the fence.
– вовсе не воздух влечет его в сад, он что-то видит в это весеннее полнолуние на луне и в саду, в высоте.='It's not the air that draws him to the garden, he sees something at the time of this spring full moon, in the garden, up there!
Ах, дорого бы я дал, чтобы проникнуть в его тайну, чтобы знать, какую такую Венеру он утратил и теперь бесплодно шарит руками в воздухе, ловит ее?=Ah, I'd pay dearly to penetrate his mystery, to know who mis Venus is that he's lost and now fruitlessly feels for in the air, trying to catch her!
И возвращается домой профессор уже совсем больной.=. . .' And the professor returns home completely ill.
Его жена притворяется, что не замечает его состояния, и торопит его ложиться спать.=His wife pretends not to notice his condition and urges him to go to bed.
Но сама она не ложится и сидит у лампы с книгой, смотрит горькими глазами на спящего.=But she herself does not go to bed and sits by the lamp with a book, looking with grieving eyes at the sleeper.
Она знает, что на рассвете Иван Николаевич проснется с мучительным криком, начнет плакать и метаться.=She knows that Ivan Nikolaevich will wake up at dawn with a painful cry, will begin to weep and thrash.
Поэтому и лежит перед нею на скатерти под лампой заранее приготовленный шприц в спирту и ампула с жидкостью густого чайного цвета.=Therefore there lies before her, prepared ahead of time, on the tablecloth, under the lamp, a syringe in alcohol and an ampoule of liquid the colour of dark tea.
Бедная женщина, связанная с тяжко больным, теперь свободна и без опасений может заснуть.=The poor woman, tied to a gravely ill man, is now free and can sleep without apprehensions.
Иван Николаевич после укила будет спать до утра со счастливым лицом и видеть неизвестные ей, но какие-то возвышенные и счастливые сны.=After the injection, Ivan Nikolaevich will sleep till morning with a blissful face, having sublime and blissful dreams unknown to her.
Будит ученого и доводит его до жалкого крика в ночь полнолуния одно и то же.=It is always one and the same thing that awakens the scholar and draws pitiful cries from him on the night of the full moon.
Он видит неестественного безносого палача, который, подпрыгнув и как-то ухнув голосом, колет копьем в сердце привязанного к столбу и потерявшего разум Гестаса.=He sees some unnatural, noseless executioner who, leaping up and hooting somehow with his voice, sticks his spear into the heart of Gestas, who is tied to a post and has gone insane.
Но не столько страшен палач, сколько неестественное освещение во сне, происходящее от какой-то тучи, которая кипит и наваливается на землю, как это бывает только во время мировых катастроф.=But it is not the executioner who is frightening so much as the unnatural lighting in this dream, caused by some dark cloud boiling and heaving itself upon the earth, as happens only during world catastrophes.
После укола все меняется перед спящим.=After the injection, everything changes before the sleeping man.
От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне.=A broad path of moonlight stretches from his bed to the window, and a man in a white cloak with blood-red lining gets on to this path and begins to walk towards the moon.
Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом.=Beside him walks a young man in a torn chiton and with a disfigured face.
Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.=The walkers talk heatedly about something, they argue, they want to reach some understanding.
– Боги, боги, – говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще,='Gods, gods!' says that man in the cloak, turning his haughty face to his companion.
– какая пошлая казнь!='Such a banal execution!
Но ты мне, пожалуйста, скажи, – тут лицо из надменного превращается в умоляющее, – ведь ее не было!=But, please,' here the face turns from haughty to imploring, 'tell me it never happened!
Молю тебя, скажи, не было?=I implore you, tell me, it never happened?'
– Ну, конечно не было, – отвечает хриплым голосом спутник, – тебе это померещилось.='Well, of course it never happened,' his companion replies in a hoarse voice, 'you imagined it.'
– И ты можешь поклясться в этом?='And you can swear it to me?'
– заискивающе просит человек в плаще.=the man in the cloak asks ingratiatingly.
– Клянусь, – отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.='I swear it!' replies his companion, and his eyes smile for some reason.
– Больше мне ничего не нужно!='I need nothing more!'
– сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника.=the man in the cloak exclaims in a husky voice and goes ever higher towards the moon, drawing his companion along.
За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес.=Behind them a gigantic, sharp-eared dog walks calmly and majestically.
Тогда лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны.=Then the moonbeam boils up, a river of moonlight begins to gush from it and pours out in all directions.
Луна властвует и играет, луна танцует и шалит.=The moon rules and plays, the moon dances and frolics.
Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека.=Then a woman of boundless beauty forms herself in the stream, and by the hand she leads out to Ivan a man overgrown with beard who glances around fearfully.
Иван Николаевич сразу узнает его.=Ivan Nikolaevich recognizes him at once.
Это – тот номер сто восемнадцатый, его ночной гость.=It is number one-eighteen, his nocturnal guest.
Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает: – Так, стало быть, этим и кончилось?=In his dream Ivan Nikolaevich reaches his arms out to him and asks greedily: 'So it ended with that?'
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит: – Конечно, этим.='It ended with that, my disciple,' answers number one-eighteen, and then the woman comes up to Ivan and says: 'Of course, with that.
Все кончилось и все кончается...=Everything has ended, and everything ends .
И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.=. . And I will kiss you on the forehead, and everything with you will be as it should be .
Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.=. .' She bends over Ivan and kisses him on the forehead, and Ivan reaches out to her and peers into her eyes, but she retreats, retreats, and together with her companion goes towards the moon .. .
Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана,=
она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель.=
Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом.=
Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым.=
Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто.=
Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор иудеи всадник Понтийский Пилат=
1929-1940=
Параллельный текст - Шальнов Илья - программа MakeBilingua - http://shalnov-school.ru=